Тогда вставал вопрос: кто его мне показывал? Если меня вовсе не поднимали наверх, туда, где был свежий воздух и все эти люди в разноцветных халатах, среди которых мелькнули, условно говоря, чебаковские глаза, то я все это время провалялся в камере. Но ведь до того в искусственную реальность я попадал не просто так, а при наличии специального оборудования. Когда Чудо-юдо разархивировал в моей памяти негритенка Мануэля Джонсона, донью Мерседес и капитана О'Брайена, меня, помнится, укладывали в специальный ложемент, облепляли датчиками... Правда, я не запомнил того, как угодил в искусственную реальность во время полета в Нижнелыжье. Но зато хорошо помню, что после всего оказался в лаборатории Клары Леопольдовны, где опять-таки видел всяческую сложную технику, все тот же ложемент, датчики и тому подобное. А здесь что? Никакой аппаратуры, похожей на ту, которой пользовался Чудо-юдо, в камере не имелось и даже разместить ее было бы негде. А там, где промелькнула Ленка, аппаратура была. Стало быть, все-таки меня поднимали наверх? Я уже почти отмел свою версию как ошибочную, но вдруг вспомнил, что была еще история с Вадимом Белогорским. О ней даже сейчас, почти полтора месяца спустя, я размышлял с неохотой, потому что при этих мыслях все время ощущал опасную близость дурдома. В моей памяти прочно сидела полностью фантастическая история о прорыве через пространство и время с помощью перстней Аль-Мохадов. Думаю, что любой советский психиатр нашел бы соответствующее название в перечне синдромов и поставил диагноз, если бы я, конечно, к нему обратился. Однако то, что мне позже рассказывал Чудо-юдо насчет изъятия из моей башки начисто памяти о реальном ходе событий, то есть о том, как я пристрелил Салливэна и Белогорского из зонта-револьвера, о введении ложных сведений в память охранников и так далее, тоже попахивало психушкой... Однако на сей раз я вспомнил историю с Белогорским под другим углом. Что-то (одно из двух) там наверняка было искусственное. Либо мне не заменяли память, либо я не протискивался через щель запертой двери и не переносился на расстояние сорока километров из одного подмосковного поселка в другой. Но никакой аппаратуры, если не считать чертовых перстеньков, при сем не было. А сие значит, что погружение в искусственную реальность возможно и без той могучей техники, которую я уже видел. Правда, Чудо-юдо говорил о каком-то дистанционном приборе... Именно с его помощью заполаскивали мозги охранникам поселка, где жил Белогорский. Ну да! Теперь можно представить себе, что этот прибор усовершенствовали, может быть, вывели на глобальные возможности, приспособили работать со спутником или хрен знает с чем, после чего он запросто "достал" меня на дистанции в пять с лишним тысяч километров. Ведь у меня в башке микросхема, по ней мне давно приходят ЦУ от "руководящей и направляющей"... Эта версия объясняла многое. С одной стороны, подтверждалось, что Чудо-юдо внимательно наблюдает за моей жизнью, несмотря на огромные расстояния, с другой - объяснялось, почему мне вдруг показали избранные места из истории рода Бариновых. А появившаяся в искусственной реальности Ленка была, по мысли Чудо-юда, чем-то вроде пароля... Так, значит, все-таки это он генерирует РНС? Хотя упорно это отрицает. Почему? Ответ на этот вопрос я мог бы получить только от одного человека. "Главного камуфляжника". Если, конечно, он не был некой виртуальной, смонтированной на компьютере фигурой. Голова от напряженных, хотя и путаных рассуждений начала побаливать, я попытался переключиться на что-нибудь более легкое и безвредное для мозга. Например, поразмышлять о еде. Экстрасенсорный салат с улитками и червяками меня особо не насытил, и мне стала представляться здоровенная, площадью в мою ладонь, свиная отбивная с жареным луком, картофельным пюре, какой-то зеленью... Аж в брюхе заурчало. Правда, при этом подумалось, какие последствия мог иметь для меня завтрак со светилом нетрадиционной медицины, астрологии и прочая, прочая, прочая... Судя по всему, особого вреда для жизни он не представлял, но мог, например, что-нибудь в мозгах сдвинуть. Черт его знает, какие травки там были, может, и "зомби" тоже? Так покушаешь-покушаешь и будешь видеть мир таким, каким его запрограммировала сеньора Эухения... При этих размышлениях на меня нашел мандраж. Вроде бы все было ничего, Ленка лежала рядом, умиротворенно посапывая, может быть, даже спала. Голова после мыслей об отбивной тоже унялась и раздумала болеть, в животе побурчало и перестало. Но беспокойство, смутное, необъяснимое, все же где-то поскребывало. Появилось ожидание ЧЕГО-ТО. Явно нехорошего и неприятного. Какого-то обмана, заподлянки, подвоха. Мелкой, а может быть, и очень крупной пакости. Очень захотелось иметь при себе автомат или хотя бы пистолет. И желательно хоть какие-нибудь штаны. В тот самый момент, когда я об этом подумал, раздался стук в дверь. Не очень грубый, но настойчивый. ПОСОЛ ДОМИНГО КОСОГО - Кто? - спросил я, подскочив к двери в чем мать родила, потому что простыню оккупировала Елена. - Это я, сеньор Баринов, - отозвалась Эухения. - Простите, что я вас беспокою, но дело очень срочное. - Я не одет, подождите. А во что одеваться? В простыню? Или у Ленки шорты позаимствовать? Пожалуй, свалятся... Но Эухения, как видно, и это предусмотрела. - Вы приоткройте дверь, я передам вам одежду. Рискнул, хотя вполне могло оказаться, что за дверью стояли несколько молодцов по типу Ромеро, которые обули бы меня за пару минут... Впрочем, об этом я подумал уже задним числом, получив от Эухении фирменное обмундирование, которое носили ее охранники. - К сожалению, ничего иного я вам пока предложить не могу, ваша одежда пришла в полную негодность, - извинилась супергадалка. Через дверь я успел разглядеть, что Эухения уже сменила халат на некое траурное одеяние, состарившее ее лет на двадцать. Ленка выползла из-под одеяла и спешно напяливала на свои телеса купальник, шорты и майку. Я с удовольствием отметил, что экстрасенсиха наметанным глазом точно определила мои размеры и подобрала мне одежку по росту. Даже ботинки. - Вы зачисляете меня в штат вашей охраны, сеньора? - спросил я шутливо. И сколько положите в неделю? - Вам, учитывая ваши вчерашние подвиги, - почти серьезно ответила Эухения, - могла бы предложить около тысячи песо в неделю. Примерно пятьсот долларов. Вместе с ней в спальню заявилась Пепа, которая тут же взялась наводить порядок. Ленка поморщилась, потому что не любила, когда после нее кровать прибирали, и даже у нас дома Зейнабка и Винька до этого святого места старались не дотрагиваться. Как правило, если Елена вставала раньше меня, то повелевала мне исполнять это священнодейство, а уж если позже, то ворочала все исключительно сама. Но здесь была чужая территория, а со своим уставом в чужой монастырь не ходят. - Я бы хотела, чтобы вы поприсутствовали на очень важной для меня встрече, - сказала Эухения. - Сеньор Доминго Ибаньес, более известный, как Косой, направил ко мне своего представителя. Круг вопросов, которые он собирается обсуждать, по-видимому, затронет и ваши интересы. На поясном ремне у меня обнаружилась вполне солидная кобура с очередным "таурусом". Обойма была на месте, патроны выглядели неплохо. То есть не было заметно, что кто-то выдергивал из них пули и заменял порох сахарным песком. Боек вроде бы не стачивали, и я был почти убежден, что эта пушка будет стрелять по-настоящему. Через длинную анфиладу комнат Эухения провела нас к лестнице. Тут нас ожидал старый знакомый Ромеро. - Сеньор, - верзила расплылся в улыбке так, будто увидел самого папу римского, - я у вас в вечном долгу! И у вашей супруги тоже. У меня жена, две сестры, трое детей, и все они молятся Пресвятой Деве, чтоб в вашем семействе все было хорошо. - Спасибо, сеньор Ромеро. - Я пожал лапу мордоворота, убедился, что он не раздавил мне ладонь, и последовал за ним вниз. Лестница не была предназначена для посторонней публики. Она вывела нас в маленький коридорчик, через который мы прошли в кабинет, отворив небольшую дверцу, скрытую под панелью из черного дерева. Кабинет, само собой, выглядел солидно. Ясно, что некогда тут проводили совещания Педро Лопес и Хорхе дель Браво со своими подручными, обсуждая вопросы дальнейшего ухудшения экономического положения трудящихся масс и усиления помещичье-латифундистской эксплуатации хайдийского пролетариата и крестьянства. Тут все было прочно, увесисто, по-президентски. И письменный стол, и стол для заседаний, и массивные кожаные кресла для почетных гостей, и высокое, украшенное хайдийским гербом кресло-трон, которое служило надежной подставкой под зад диктатора. Из такого кабинета можно и более солидным государством управлять, чем этот островишко... А ведь это не официальная резиденция, а всего лишь госдача какая-то. Я вспомнил, как мы с Киской орудовали в президентском дворце на Пласа дель Армас, принимая сперва советского, а потом американского послов. Тот кабинетище был, конечно, еще круче, но и здесь, на бывшей "Лопес-28", заведение впечатляло... - Прошу вас меня внимательно выслушать, - Эухения решила провести небольшой инструктаж. - Вы, сеньор Баринов, будете стоять вот здесь, Ромеро - по другую сторону от кресла, а вам, Елена, будет удобнее находиться вот здесь... С этими словами сеньора Дорадо открыла еще одну дверцу, укрытую за панелью из черного дерева. Там обнаружился чуланчик объемом со стенной шкаф, где стояло удобное офисное кресло, имелся телевизор и видеомагнитофон. - У меня будет к вам маленькая просьба, сеньора Баринов, - сказала супергадалка, нажимая на кнопки пульта управления. - Вот видите, включилась телекамера и на экране появился интерьер кабинета? Когда начнутся переговоры, нажмите эти кнопки. Я бы хотела иметь полную видеозапись всей нашей беседы. Когда Ленка уселась в кресло, Эухения захлопнула за ней дверь, прошла к своему гербовому трону за письменный стол и повелела кому-то через переговорное устройство: - Просите... Мы с Ромеро встали по местам, то есть по бокам от трона Эухении, лицом к парадной двери. Это массивное сооружение торжественно распахнулось, и в кабинет вошли три гражданина в светлых костюмах, при галстуках и в темных очках. Главным среди них был упитанный, но невысокий мужичок лет пятидесяти, лысоватый со лба до макушки. Остальные были его охраной. Ребята не уступали Ромеро по габаритам, а уж по выражению лиц были сущие зверюги. Под пиджаками у них явно имелось кое-что стреляющее, и я понял, что выхватить эти инструменты они сумеют примерно за то же время, что и мы с Ромеро из открытых кобур. - О, сеньор Салинас! - пропела Эухения, выходя из-за стола и расцветая улыбкой. - Как я рада вас видеть! Вы так давно нас не посещали... - Дела, милая сеньора Дорадо, все дела и дела! - Толстячок ловко приложился губами к руке Эухении. - Я присяду, с вашего разрешения? Эухения кивнула, села за стол заседаний и жестом указала сеньору Салинасу, где садиться. Парни дали возможность боссу усесться напротив Эухении, а сами скромненько отошли и встали по бокам от парадной двери. - Не могу сказать вам, сеньора Дорадо, что у меня к вам приятное поручение, - вздохнул Салинас. - Вы, конечно, слышали о прискорбном случае, который лишил нас, всех хайдийцев, такого гения бизнеса, как сеньор Вальекас. Это печальное событие повлекло за собой множество проблем, которые рискуют серьезно отозваться на экономическом положении нашего острова. - Да, да! - в меру скорбно закивала Эухения. - На этой неделе вообще произошло много трагедий. Вспомните, как внезапно умер сеньор Тимоти О'Брайен, затем это таинственное убийство дона Франсиско Хименеса, ужасное несчастье с сеньором Вальекасом, наконец, просто чудовищная катастрофа на яхте "Маркиза", где без вести пропал мой двоюродный племянник Эктор Амадо, а я сама чудом спаслась... - Должно быть, наш остров чем-то прогневил Господа Бога! - Салинас молитвенно сложил руки на груди. - Будем молить Спасителя о прощении и каяться во грехах. Господь милостив, как известно, и помогает тем, кто в него верует. Вот, например, вы, сеньора Дорадо, славитесь своим благочестием и потому спаслись с "Маркизы", хотя еще пару дней назад ходили слухи, будто вас не было среди спасенных... - Эти слухи, сеньор Салинас, распространяют досужие кумушки. Я просто болела от нервного переутомления. Именно поэтому я не смогла присутствовать на погребении сеньора Вальекаса. Прошу не оценивать мои действия как проявление неуважения к памяти покойного. Надеюсь, вы передадите мои извинения сеньору Ибаньесу? - Вне всякого сомнения. Он со своей стороны делает все, чтобы выяснить судьбу вашего племянника. Вот уже третий день водолазы обследуют затонувшую яхту, а полиция обещала информировать сеньора Ибаньеса обо всех неопознанных трупах, найденных на побережье... На яхте погибли двадцать семь человек, а восьмерых до сих пор не отыскали. - Какова версия полиции о причинах взрыва? - Скорее всего плавучая мина времен второй мировой войны, придрейфовавшая из Северной Атлантики. - В узких, немного индейских глазах Салинаса мелькнула искорка издевки. Паскуда почти наверняка знал о том, как было дело в натуре. - Все это так печально, так печально... - Эухения достала платочек и промокнула краешек глаза. - Да, - подтвердил Салинас, - но мертвые уходят, а проблемы остаются тем, кого Господь еще не призвал к своему Престолу. Поэтому нам с вами придется предварительно обсудить ряд вопросов, которые весьма беспокоят нашего общего друга Доминго Ибаньеса. - Что ж, я всегда готова помочь сеньору Доминго... - кротко сказала Эухения. - Дело в том, сеньора Эухения, что после смерти сеньора Вальекаса было обнаружено достаточно много бумаг делового характера, которые были составлены непосредственно им самим, его менеджером Кинтаной и личным секретарем Пеньяфьелем. Все трое, увы, пребывают ныне там, где определено Господом Богом. Соответственно мы, скромные служащие фирмы "ANSO Limited", будучи совершенно не в курсе некоторых дел, испытываем очень серьезные сложности в работе. В частности, выяснилось, что "ANSO Limited" есть всего лишь филиал корпорации "Rodriguez AnSo incorporated", зарегистрированной на Хайди в 1983 году. Учредителями и совладельцами данной корпорации являлись некие супруги Анхель и Соледад Родригес, граждане Колумбии... Ежели бы я не был, как говорится, на службе, то, наверно, заржал бы во всю глотку. Уж чего-чего, а такого финта судьбы не ожидал. Эх, где ж ты, мой колумбийский паспорт?.. Впрочем, во времена Хорхе дель Браво Соледад могла бы и японский сделать... А вообще-то надо было слушать и на ус мотать. - Вы знаете, сеньор Салинас, - с самым натуральным недоумением в голосе пробормотала Эухения, как видно, ожидавшая совсем других вопросов, - пока я еще совершенно не понимаю, какое отношение к моей скромной персоне имеют дела вашей фирмы и какую помощь я могла бы оказать в разрешении всех этих проблем... - Позвольте мне, сеньора Дорадо, до конца изложить дело, - Салинас вытер пот с лысины. - Поверьте, вы не потратите время зря. Итак, "Rodriguez AnSo inc." в том же 1983 году, то есть сразу же после регистрации своего уставного капитала в 300 миллионов долларов, перенесла штаб-квартиру в Колумбию, оставив на Хайди свой филиал "ANSO Limited". Доверенность на ведение дел филиала получил сеньор Бернардо Вальекас от вице-президента "Rodriguez AnSo inc." сеньоры Соледад Родригес. Однако менее чем через два дня после проведения всех этих операций Сан-Исидро был взят повстанцами Эстеллы Рамос, а еще через несколько дней на острове высадился американский десант. При таких экстремальных условиях, взяв управление компанией в свои руки, сеньор Вальекас несколько превысил полномочия, установленные по доверенности, и выкупил контрольный пакет "ANSO Limited"... - Вы все еще далеки от того, чтобы доказать мне мою заинтересованность в этом деле! - перебила Салинаса сеньора Эухения. Она уже почуяла, что ее, кажется, не собираются ставить на колени, а совсем наоборот, ползают у нее в ногах, явно о чем-то умоляя. Правда, догадаться, о чем именно, она еще не могла и наглеть опасалась, но в голосе у нее напрочь исчезли все застенчивые и заискивающие нотки. - Клянусь, - возопил сеньор Салинас, - я излагаю только суть и ничего больше! Поскольку сеньор Вальекас считал, что учредители "Rodriguez AnSo inc.", супруги Родригес, погибли в авиакатастрофе и не могут тем или иным способом вмешаться в ход событий, он взял на себя ответственность и за колумбийскую часть компании... Я понимаю, что объяснять все перипетии очень долго и сложно, тем более что в ряде случаев законность действий сеньора Бернардо несколько уязвима. Короче говоря, в документах сеньор Вальекас употребил факсимильную подпись сеньора Анхеля Родригеса, сканированную с одного документа, на котором сохранился подлинный автограф... - Но я-то при чем? - уже почти раздраженно прошипела Эухения, теряя терпение. - Я не предсказывала покойному безнаказанности при подделке подписей с помощью сканера и факса. И уж тем более не подталкивала его к нарушению законов. - О, безусловно! Никто не имеет этого в виду! - замахал руками Салинас. Я только хочу сказать, что, согласно законодательству Хайди и Колумбии, сеньор Анхель Родригес, поскольку смерть его не установлена, все еще является де-юре президентом и владельцем контрольного пакета акций "Rodriguez AnSo incorporated", ибо все распоряжения, касающиеся управления корпорацией, шли по факсу за его подписью, а на советах директоров и собраниях акционеров по его доверенности выступал как представитель сеньор Вальекас... - Вот как! - На сей раз Эухения прибалдела от этакой новости. - Да, сеньора, все именно так. Но дело серьезно осложнилось тем, что после смерти сеньора Бернардо, который не имел прямых наследников и не оставил завещания, пожизненная доверенность, выданная ему Соледад Родригес, утратила силу. Либо владелец "Rodriguez AnSo inc." должен выдать новую доверенность на имя сеньора Доминго Ибаньеса, который исполняет обязанности президента "ANSO Limited", либо каким-то иным образом решить вопрос о филиале своей компании на Хайди, но так или иначе, понадобится подлинный автограф сеньора Родригеса... - Ну и что? - впившись в Салинаса своими глазищами, произнесла сеньора Дорадо. Салинас вытащил из своего атташе-кейса небольшой конверт и вынул из него три фотографии. - Посмотрите внимательно, сеньора, а затем оглянитесь и сравните... - При этом эта лысая скотина поглядела на меня. Зрение у меня позволяло разглядеть выложенные на стол фотографии. - Мне удалось получить эти портреты из досье, хранящегося в архиве Службы безопасности, - с небрежным видом заявил Салинас. - На первом фото вы видите очень молодого преуспевающего господина с усиками. Это единственный снимок, на котором запечатлен человек по имени Анхель Родригес. Снимок негласно сделан одним из агентов ведомства Хорхе дель Браво, неким Варгасом, во время переговоров, которые Соледад и Анхель Родригесы вели с президентом компании "Cooper shipping industries" мистером Джералдом Купером на борту яхты "Дороти", что теперь принадлежит вам, а тогда принадлежала мисс Синтии Уайт, собиравшейся замуж за Джералда Купера-младшего. К сожалению, Варгас был убит через несколько дней после этого на острове Сан-Фернандо и не может быть вызван в качестве свидетеля. Вторая фотография, запечатлевшая небритого, но в принципе тоже очень молодого мужчину, сделана неким Андреем Мазиловым, сотрудником советского посольства на Гран-Кальмаро. На этом фото изображен министр социального обеспечения революционного правительства Республики Хайди Анхель Рамос. Она сделана дня через три или четыре после первой. Очень схожие царапины на щеке, не правда ли? Наконец, вот эту фотографию сотрудник службы безопасности сделал несколько дней назад в аэропорту Сан-Исидро. Как видно, очень похожий, хотя и повзрослевший молодой человек... След от той царапины остался и очень хорошо заметен. Можете убедиться на оригинале! И этот гадский гад внаглую указал на меня пальцем. Честное слово, я не знал, что мне делать - то ли ржать, то ли ругаться. О том, что у местных чекистов на меня кое-что есть, я догадывался. Не удивило меня ни фото, сделанное Мазиловым, ни последнее, из аэропорта. Как меня успел отснять Варгас, вот это удивило. Значит, он всерьез стучал на "королеву хайдийских пиратов" и работал на совесть. Вот сука все-таки! Был бы он жив - убил бы его еще раз. Но с другой стороны - обалдеть можно! Я там, в родной столице, грыз гранит науки, понимаешь, занимался разными мелкими пакостями типа кочегарки, а тут на мое, хотя и липовое имя тугрики капали. Старина Сифилитик за моей подписью крутые бабки делал. А подпись он мог взять только в одном месте: с договора о передаче "прорывных" программ, который мы с Джерри подписали. Больше я ни на один документ подпись "A.Rodriguez" не ставил. Правильно говорил товарищ Бендер: "При современном развитии печатного дела на Западе..." Интересно, этот "старый койот" на мое имя кредитов не набрал? А то влетишь эдак лимонов на nn... Эухения рассмотрела фотографии, сложила их обратно в конверт и вернула Салинасу. - Можете оставить себе, - заявил он. - У нас есть негативы. Сеньор Родригес, как я понял, теперь работает у вас? Лысый явно издевался. Хотя в принципе положение у него было хуже губернаторского. У "койотов" его держали не больше чем за "лейтенанта", да и то по юридической части. Ясно, что Доминго Косой будет очень недоволен, если Эухения меня не отдаст. А нужен я им, как одноразовый шприц. Только для подписания нескольких составленных тем же Салинасом бумажек. Например, договора о продаже колумбийской компании сеньору Ибаньесу за какую-нибудь липовую сумму, завещания на имя какой-нибудь шлюхи из окружения Косого или еще чего-нибудь типа бессрочной доверенности с переходом прав собственника к управляющему в случае моей безвременной кончины. После чего кончина от внезапного инсульта, сердечной недостаточности или отравления грибками в сметане была мне обеспечена в течение недели или даже одного дня. - Я был бы рад, - сказал Салинас, пакостно улыбаясь, - если бы сеньор Родригес уже сегодня встретился с сеньором Доминго и уточнил все вопросы, касающиеся владения и распоряжения его собственностью. - К сожалению, сеньор Салинас, - заявила Эухения достаточно смело, - в течение сегодняшнего дня сеньор Родригес не сможет принять ваше приглашение. Я думаю, что если вы позвоните завтра около пяти вечера, то сможете получить более конкретный ответ. - Что ж, - тоном глубочайшего сожаления произнес Салинас, - я передам весь наш разговор сеньору Ибаньесу и надеюсь, что он не будет слишком огорчен таким исходом переговоров. Ибо сейчас, когда дорога каждая минута, откладывать решение на сутки было бы неразумно... И даже опасно, я бы сказал! На последнюю фразу он заметно нажал, и я понял, что сеньоре Дорадо, а также мне с Еленой в ближайшие часы придется серьезно поволноваться. ЮРИДИЧЕСКИЕ КАЗУСЫ Когда Салинас со своими ребятами покинул кабинет, выбрался через холл на парадное крыльцо и уселся в автомобиль, мы не пошли его провожать. С крыльца ему помахала ручкой одна из девиц, которую я запомнил как Аурору, увидев ее в тот день, когда мы с Ленкой пришли на прием к Эухении. - Все это очень неприятно, - сказала супергадалка, выпуская Ленку из потайной комнаты. - Теперь можно ждать чего угодно... - Да, "койоты" - это серьезно, - вздохнул Ромеро. - Тем более что сейчас они объединились. - Амадо погиб, кроме него, на "Маркизе" утонули еще семь его самых верных "лейтенантов". Остальные перетрусили до рвоты и, едва обсохнув, тут же поехали в дом Сифилитика на поклон к Косому. Все они убеждены, что "Маркизу" рванули "старики". Теперь Доминго будет гонять "молодых" хлыстиком, а они лизать ему задницу. - С полицией, конечно, связываться бесполезно? - спросил я. - В принципе бесполезно, - кивнул Ромеро. - Звонок примут, но либо вообще никого не пришлют, либо пришлют массу народа, заранее предупредив банду, чтоб не приезжала, а потом уедут, не дождавшись, да еще выпишут счет за ложный вызов полиции. Через час после их отъезда банда будет здесь. - Сколько у тебя людей? - Здесь восемнадцать человек. - И только это? - Я похлопал по кобуре "тауруса". - Ну, есть еще штук шесть помповых ружей и четыре охотничьих карабина с оптикой. - А то, что вчера забрали у боевиков, которых привез вагончик? - Я не имею права тем оружием пользоваться. Оно подлежит сдаче комиссару полиции. - Ромеро посмотрел на меня как на идиота. - Мы поступили по закону: составили опись всего изъятого, скрепили печатью сеньоры Эухении и сложили все в оружейной комнате, которую опять же опечатали. Надо было вызвать комиссара уже сегодня, но в принципе время терпит... По закону оружие, изъятое у преступников, надо сдать полиции в течение сорока восьми часов с момента изъятия. - А задержанных тоже? - прищурился я. - В общем-то, - помялся Ромеро, - я должен был еще вчера вызвать полицию. Вооруженное вторжение на территорию частного владения. Но мне запретила сеньора. А я обязан ей подчиняться. - А если сеньора прикажет тебе воспользоваться отобранным оружием? Ромеро посмотрел на Эухению. Та сказала: - Пока еще рано обсуждать этот вопрос. - Смотрите, поздно будет, - заметил я. - Сколько человек может прислать Косой и с чем? - Вообще-то, наверно, может и пару сотен собрать, - прикинул Ромеро. - Но не думаю, что он такой толпой пожалует. Тридцать, может быть, сорок. А оружия у него полно. Автоматы, ручные пулеметы, гранаты. Есть полицейская "химия". Бронированные джипы для перевозки денег, пара вертолетов... - Мне думается, - вмешалась Эухения, - что вы, сеньор Баринов, слишком уж сосредоточились на силовом решении вопроса. Пока сеньор Салинас еще не выдвигал жестких требований, и я не заметила в его словах прямых угроз. - Когда выдвинет, - проворчал я, - поздно будет. - Я бы не торопилась с выводами. Во-первых, прямое нападение на "Горное шале" - слишком большой риск. Придется предпринимать настоящий штурм. Сюда ведет только одна проезжая дорога, причем довольно узкая и извилистая, местами проходящая по самой кромке обрыва. С внешней стороны наша райская котловина-кальдера окружена скалами, на которые даже профессиональные скалолазы не рискуют взбираться, потому что они сильно выветрены и легко обваливаются. Вы скажете, что можно использовать вертолеты. Согласна, но садиться вертолеты смогут только на крышу или на лужайку около бассейна, то есть на виду у нас. Но самое главное - даже при полной удаче, так сказать, "военной" стороны операции есть опасность, что вы, сеньор Баринов, он же Родригес, будете случайно убиты в перестрелке. А мертвый вы им не нужны... - Да, - подтвердил я сердито, - пока я им нужен живой, но едва подпишу все, что они потребуют, моя песенка спета. - Согласна, - кивнула сеньора Эухения. - Но ведь они не идиоты и не захотят остаться с носом по собственной небрежности? Никто не сможет им гарантировать, что вы останетесь живы, если начнется стрельба. А сеньор Ибаньес очень осторожный человек, можете мне поверить. Сеньора Салинаса я тоже хорошо знаю. Он, конечно, образованный и очень корректный кабальеро, при Лопесе даже работал в МИДе, был секретарем посольства на Гран-Кальмаро, но, если бы получил от Доминго указание "не стесняться", говорил бы совсем по-другому. Он не стал бы осторожничать и лишь намекать на возможные неприятности. Мы бы услышали что-нибудь вроде: "Эухения, крошка, если этот мальчик через двадцать минут не будет сидеть у меня в машине, то в течение следующего часа твоя вилла будет превращена в развалины". А сегодня он вел себя безукоризненно, не подчеркивая превосходства своего босса. Это свидетельствует о том, что и сам Ибаньес, отправляя Салинаса к нам, приказал ему быть повежливее. Мне представляется, что предстоит еще один раунд переговоров. - Но я бы усилил наблюдение за воздухом, сеньора, и приготовился перекрыть автодорогу, - неназойливо порекомендовал Ромеро. - Это твое право - решать такие вопросы, - сказала Эухения тоном генерала. - Но постарайся не спровоцировать конфликт... Ромеро удалился с задумчивым видом. У него была примерно такая же задача, как у наших генералов перед 22 июня 1941 года: бдить, но на провокации не поддаваться. - Вообще-то, - заметила Эухения, - самое лучшее для вас - это как-нибудь тихо и незаметно покинуть остров. Но сделать это почти невозможно. У "койотов" есть свои люди на таможне... - Кроме того, у нас паспорта остались в отеле, - очень вовремя вспомнила Ленка. Я-то, болван, как-то забыл об этой мелочи... Правда, сильно сомневаюсь, что эти паспорта остались бы целы и невредимы, если бы угодили в воду при взрыве на "Маркизе", но сейчас, даже мирно лежа на своих местах в "Каса бланке де Лос-Панчос", они были для нас недостижимы. Сеньор Морено, который наверняка постарается заслужить благосклонность нового босса, сдаст меня моментально. Впрочем, Косой и сам мог догадаться поставить в "Каса бланке" наблюдательный пост. - А виза у вас на сколько? - На двенадцать дней, по-моему. - Елена явно сказала это от балды, но очень убедительно. - Несколько дней в запасе у вас есть, - прикинула Эухения, - но все равно существует опасность, что вы просрочите визу и у полиции появится повод вас задержать... Она не сказала, чем нам с Ленкой грозит попадание в здешнюю кутузку, но я и так это знал. В тюрьме власть "койотов" была еще круче, чем на воле. - И потом, - сказала Эухения как бы в дополнение, - я сильно рассчитывала на ваше участие в наших общих делах... Ваш отец будет расстроен, если узнает о таком неудачном исходе поездки на Хайди. Так бы прямо и сказала, стерва, что боишься Чудо-юда! Вслух я этого говорить не стал, конечно, но про себя сие отметил. Почти одновременно ко мне в башку пришло воспоминание о том, как Эктор Амадо на борту еще совсем целой и невредимой "Маркизы" предлагал Чудо-юду нанести "старым койотам" "тихие, но очень чувствительные удары в Европе и других местах". Если было верно то, что я предполагал, то есть если Сергей Сергеевич получал информацию непосредственно из моего мозга через эту чертову микросхему, он уже мог вмешаться в ход событий... А раз так, то все финансовые неурядицы у "койотов" - скорее всего дело не ограничивалось только проблемой автографа сеньора Родригеса! - могли иметь своим источником какие-нибудь чудо-юдовские махинации. Я бы ни за что не поверил в это, если бы вдруг на столе Эухении не зазвонил телефон. Сеньора Дорадо подняла трубку и сказала внушительно: - Я слушаю. О, сеньор Доминго, я рада вас слышать! Да, Салинас уехал пятнадцать минут назад. А, он звонил вам из автомобиля, понятно... Сеньор Родригес? Да, он у меня. Пожалуйста, я передам ему трубку... Прикрыв микрофон ладонью, Эухения сделала лицо не просто изумленное, а невероятно изумленное. Она произнесла шепотом: - Я и не знала, что у него может быть такой голос... Мне еще было непонятно, какой такой голос прорезался у сеньора Косого - то ли шибко страшный, то ли наоборот, но трубку я взял и сказал самое простое: - Алло!