ГМ. Похоже, всё-таки паранойя мимо меня не проскочила. Мания величия – в полный рост. Придётся признать горькую истину: я не только шизоид, но и маньяк.
Неудивительно. Кругом сплошные враги и вражины, союзник вмиг обращается агентом противника, безобидный прохожий взвоет и бросится грызть мне горло, надёжный друг предаст, настил моста под ногами провалится… Меня преследуют, я преследую. ИЩУ МИФ. Ни больше ни меньше – гонюсь за призраком. Преследователь на преследователе и преследователем погоняет.
Просто лабораторный агар-агар, наиблагодатнейшая почва для выращивания пышнейших цветов подозрений и маний.
Неудивительно, что не только гоняюсь, но и ГОНЮ.
Однако копаться в параноидальных комплексах не время. Расщепление личности более актуально.
Итак, моё Я – рас-тро-и-лось.
Печально, но факт. Диагноз окончателен и обжалованию не подлежит.
Хотя я где-то читал, что если шизофреник осознаёт себя расщеплённым, то он уже далеко не шизо… Утешает, но слабо.
Итак, что МЫ имеем в результате самодиагностики? Разделение потока сознания на три русла. Картинки реальности ТЕ ещё.
Первый «Я» – разорившийся неисправимый плэйбой, возомнивший себя творческим талантом. Занырнул в гущу жизни для изучения оной с целью набраться дорожных впечатлений и успешно реализовать замысленный гениальный сюжетец, шедевральный сериал накропать. В результате – запроторен сей исследователь бытия и сознания в недра… вернее говоря, в «кишки» уоханского живого звездолёта. И летит первое Я в этой утробе к некоей точке входа во внемер. Далее – по обстоятельствам. Бредятину, которую принимает за чистую монету, за истинную личину реальности этот чешуйчатый зубастый хвостатый Я, описать невозможно – бредовые описания, они БРЕД и есть. Примерно такая же фигня параллельно вытворяется и с восприятиями Эли… пардон, Эл-ленагарипровалипаллен, а также двух других участников поисковой экспедиции – сиречь Проводника и Охранника.
Весёленькая прогулочка, коротко говоря. Потом будет чем поделиться при обмене впечатлениями и путевыми заметками. Более чем будет.
Главное, чтоб было оно, это самое ПОТОМ…
Другое «Я» – прекрасно осознаёт, что находится среди жутких «крокодилов» мира Уох, болтает с ними, панибратст-вует всячески, запросто дышит при этом сероводородом, и вообще ведёт себя неподобающе человеку. (Например, скручивает хвост кренделем, суёт кончик в анус и шебуршит; будучи уверен, что чешет затылок.) Этого второго меня зовут Макс Отто Эмберг, и я-то знаю, что именно это истинный Я! (Хотя подозреваю – параноик, имею право! – что остальные я, исполненные гордыни, аналогично уверены в себе. Самозванцы наглые!) Мне в гостях у динозавристых уоханцев находиться жутко страшно и кошмарно гадко (а смердят-то как, БР-Р-Р-Р!), но я стоически терплю. Они – как бы друзья проводника; я же пацифист, ради мирного сосуществования могу и урину эту выпить, которую вонючие крокодилы пивом искренне считают. За Эли переживаю больше, чем за себя, ей пострашнее приходится. Уже последнюю дозу приняла, если не успеем добраться в кислородный мир – грозит мне участь… э-э, вдовца.
Если, конечно, выживу.
Выживу, вернусь, тогда берегись, Уох.
Настанет время мстить.
За… НАС.
За МЫ.
Но на самом деле истинный «Я» – это Я. Третий. Меня зовут короче всех, просто ТЫ.
И в этом исполненном солидности лаконизме сокрыта истина.
Неподдельная гениальность простоты.
Быть проще – и люди к тебе потянутся.
Мы обещали людям вечную жизнь не на гипотетических небесах, а на земле – и обещание выполнили.
Кто сразу, кто поколебавшись, но люди тянутся к МЫ, тянутся и тянутся. Вон сколько натянули…
Гм. Вот именно – НАТЯНУЛИ. Мириады носов (если не по головам считать).
ТЫ-то знаешь, кому на самом деле это было нужно.
За «кулисами» любого явления, течения, события – всегда стоит кто-то или что-то, кому/чему НУЖНО.
Лица истинных вдохновителей – зачастую в тени, подстрекатели обитают во мраке неизвестности, но…
Ты-то знаешь теперь, кого породили совокупными усилиями «комиссары», вдоволь насосавшиеся сил простоты – так называемых «периферийных» секторов. Попросту СЕРОЙ МАССЫ.
Массы серого вещества…
Совокупный разум толпы всегда нуждался в дубинке, кнуте и прянике МЫСЛИ, управляющей и направляющей. В небеса или в преисподнюю… Куда захочет. Куда НУЖНО ей.
Хоровая мысль Я-Мы – самостоятельные индивидуальности, те, что сохранили самость внутри океана памяти, объединённого суперОНО.
Но за ними просматривается зловещая тень. За ними прячется НЕКТО.
И ОНО вот-вот превратится из серого кардинала в полновластного вершителя судеб реальности. Теперь ТЫ это знаешь.
И также знаешь, как задавить нарождающуюся всечеловеческую сверхтотальную диктатуру.
Культ «личности» сверхсущности, всецело завладевшей правящей мыслью разума толпы.
Ты проник в тыл врага, видел святая святых врага, вхож в штаб врага, ты… МОЖЕШЬ УБИТЬ ВРАГА.
Но ведь ты убьёшь и себя… точно.
Такой вот прикованный цепью к скале снайпер «кукушка», танкист-смертник в танке с заваренными снаружи люками, весь из себя камикадзе в кабине истребителя…
ХОЧЕШЬ???
Или для того, чтобы выяснить, чего хочется на самом деле, чтобы решить «быть или не быть?», тебе необходимо отыскать «Оружие Свободы»?
Но реши: Оружие или Свободу?
Что важнее для тебя,
Оружие, способное победить однозначность реальности, Или Свобода, независимость от реальности? Что выбрать? От чего отказаться…
Нет ответов.
Ответы – всегда там, где нас нет. В МЕСТЕ, ГДЕ… ГДЕ??? … Бр-р-р, скрученный кошмар какой!
Да я совсем больной. Расчетверился. Шиза косит наши ряды размашисто, на совесть.
В самой глуби, на дне меня, похоже, затаился ещё один Я. Сильный такой, самый из нас сильный и абсолютно уверенный в том, что настоящий Я – только ОН. Я не знаю, как Я этого зовут, но боюсь его. Он опасный, он способен Я убить. И Мы убить. И Их убить. Всех убить, никого не оставить, даже себя. Он профессиональный УБИЙЦА. Он верит, что имеет право убивать.
Точнее, он сомневается в том, что узнал истину, но в том, что способен убить всех, даже Я, – не сомневается, в этом он уверен на полный вперёд.
Единственное, что нас всех пока спасает, – его жгучее желание найти мифическое оружие и выяснить наконец, завоевать ответ на вопрос: свобода ЕСТЬ, или просто величайший это миф, выдуманный пресловутым Некто для успокоения рабов?
И коль НЕТ её, то что же тогда человеку осталось???
Утверждение, что каждый человек «сам себе могильщик и сам себе реаниматор», то есть только сам себе способен помочь или погубить себя… ВЕРНОЕ? Каждый идёт по дороге судьбы только сам, и все спутники лишь иллюзия…
Если да, то свобода – синоним одиночества, и был абсолютно прав древнеземной циник Сартр, с его постулатом «трагической обречённости индивидуума на свободу»…
Раб общества человек или хозяин своей свободы?..
Соотношение «хочу» и «должен», пропорция «надо» и «не хочется»… Какова предельная доза, при превышении которой кончается свобода эго и начинается воля социо?
«Вы мне – я вам». Когда этот обмен услугами ещё взаимовыгодное сотрудничество, а когда – уже смертоубийственная вендетта?..
СТОП! Ну его подальше, этого мрачного «четвёртого». Загнать в подвал, выдавить в подсознание, пускай сидит там.
Там ему и место. У каждой памяти есть свои тёмные погреба, укромные тайники, скрывающие мерзкие воспоминания и гадкие поступки, и свои ХРАНИТЕЛИ этих смертельно опасных для рассудка «сокровищ»…
Не иначе головой приложился крепко, когда сверзился с неба после неудачной охоты на птероподов. В замешанном природой коктейле мозгов от удара начался процесс распада на ингредиенты, потому в итоге реакции – мутный осадок выпал, лёгкая фракция испаряется с поверхности, а большая часть бурлит посередине…
ТРОЕ совместными усилиями заперли хранителя накопленного страха в андеграунде подсознания и, довольные собой, вернулись выше – кто в комнаты, кто на чердак пошёл, неотложными делами заниматься, а не богоискательством всяким.
Наиболее трудная миссия выпала на долю ТЫ.
Для разведки боем этот Я подходил лучше всех «я». Потому что сильнее и могущественнее всех (ибо наделён оптимальной соразмерностью возможностей и желаний), коммуникабельнее всех (находится в связи с МЫ), пронырливее всех (ведает тропки в обход пространства-времени), зорче всех (держит под контролем все входы-выходы общего дома) и осведомлённее всех – недаром обитает в первом этаже, по соседству с подвалом четвёртого…
Ох уж этот «урод в семье». Как же Я раСССтроен (с тремя «с»!) его появлением. Агрессивный-то какой, ни грана пацифизма в натуре… и самоуверенн…
Пункт двенадцатый
МИР: ЗВЕЗДНЫЙ ЗМЕЙ
(дата: двадцать пятое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)
ОНИ
Уоханцы не сообщают иным истинных имён своих космических змеев.
Для администраций космобаз и портов разумные ящеры придумывают дурацкие клички, типа «86463262» или «Грузовое судно».
Совершенно неадекватные. Длина некоторых взрослых особей достигает нескольких километров. Когда живой ШЛАНГ таких исполинских размеров обвивается вокруг неживого звездолёта, иные молятся своим божкам и прощаются с жалкими своими жизнёнками…
Истинное имя иноплеменникам называть нельзя. Тот, кто знает имя, может приманить и УВЕСТИ змея. За редчайшими исключениями, иным доверять себе дороже. В особенности землянам. Соплеменникам верить тем паче нельзя, но соплеменники и без имени смогут увести, если очень захотят… Звёздный дом своровать – что может быть доблестнее?!
Этот величественный «корабль пустоты» носил гордое имя «Ноктедфарротсманектачин», что на интерлинге землян примерно означало «Плюющий на пространство, разделившее пастбища, полные вкусного света», и он в действительности был мощным, зрелым, быстрым зверем. Хотя животным это создание можно было назвать с большой натяжкой. От растения в ЗЗМЕЕ способ питания – по ассоциации сей процесс можно считать фотосинтезом: живые корабли заправлялись энергией звёзд, подлетая как можно ближе и кожей впитывая излучения светил. Но при этом они имели классическую пищеварительную систему и не брезговали употреблять всю твёрдую материю, какую удавалось добыть, – астероиды, метеориты, хвосты комет представляли для них желанную пищу, обломки мёртвых кораблей и прочий искусственный комический мусор – лакомства. Атмосфера, которой дышали уоханцы (паразиты-наездники, по сути), являлась побочным продуктом этой системы – не чем иным, как кишечными газами… Собственно в «желудках» уоханцы постоянно не размещались (как земляне в реакторных отсеках), лишь проскакивали по пути с кормы на бак и обратно. Но «ротовая полость», «горло», «пищевод», «тонкий и толстый кишечник», «прямая кишка» и «сфинктер» были в их полном распоряжении. Входи спереди или сзади, через естественные отверстия тела, и живи-поживай, на здоровье. К тому же излишек газов, при умелом стравливании, служил отличным ракетным движителем (для манёвров сближения просто идеальным).
Сами космические змеи этим способом передвижения в диком, неодомашненном состоянии почти и не пользовались. Пространство между пастбищами они в процессе эволюции научились пронизывать, извиваясь и «раздвигая» головой вакуум, как земные змеи – толщу земли. Норы сквозь космос – по сути, мультипроходы, – подарила ззмеям мать-природа, а вот образумить их умудрились другие творения неугомонной выдумщицы Вселенной – люди.
Разумные уоханской расы… Они не просто открыли и приручили межзвёздных змеев, они до такой степени ощутили себя ответственными за прирученных (парадокс! Друг друга люди Уоха несравнимо меньше ценят и берегут!), что взялись за их воспитание с решимостью поистине одержимой…
Ныне полуразумный космозмей – истинная семья каждого космоуоханца. НЕзмеи для них существуют постольку-по-скольку, но живой звездолёт – брат (сестра), сын (дочь), друг (подруга) и одновременно мама-папа, дом-корабль и владение-имущество…
Истинный симбиоз.
Уж кто-кто, а представители космического подвида уо-ханцев на одиночество пожаловаться не могут. Хотя этим бродягам вообще чужды такие понятия, как любовь, одиночество, отчуждение… они о таких категориях просто не способны задуматься. Для них имеет значение только наличие беспрепятственной возможности отправиться куда захочется. Свобода передвижения для них не фундамент, а синоним. Свобода как таковая.
Выбравшись из родимого болота, познавший космос уо-ханец превращается в межзвёздного скитальца. Впрочем, своё персональное болото каждый уоханец старательно устраивает внутри личного змея… в своей семье.
Между прочим, соитие живых кораблей уоханцев – зрелище непередаваемое. Никакими эпитетами. По сравнению с ним редкие, но остервенелые акты спаривания самих уохан-цев – просто блёклые пародии, в лучшем случае стоящие трёх предложений описания «про это». В худшем – и трёх слов недостойные.
«Плюющий на…» подлетал к одному из диких миров, затерянных среди просторов запределья.
Вполне пригодному для полноценного обитания кислоро-додышащих.
Ззмеился он сюда исключительно по просьбе Лораваприт-кудеронар'а. Которого, в свою очередь, настоятельно просил туда прибыть Ошмавррдипакернайриаер. Иначе ззмей не приблизился бы к ядовитой планете ближе половины диаметра.
Но ему было приятно выполнять просьбу. Даже приказ он, по собственному желанию, выполнил бы с удовольствием, но друзья не приказывают друзьям.
Между разумными существами легитимно допустимы лишь два вида взаимоотношений: принуждение и прошение.
Независимый подневольному только приказывает. Невольник невольнику – может и приказать и попросить. Подневольный у независимого может только попросить, но это не значит, что просьбу исполнят. Независимый может приказать независимому, но это вовсе не значит, что отданный приказ выполнится.
Но независимый всегда исполнит ПРОСЬБУ независимого.
Иначе будет воспринят как взбунтовавшийся невольник, подлежащий умерщвлению.
Такова этика уоханцев, выработанная в итоге многовековых войн за кусок болота, дарующий пропитание и жизнь.
ЛИШНЕГО уоханцы не попросят никогда. И не прикажут.
Таково высшее достижение этики уоханцев. Предохранитель от невыполнимых просьб и непосильных приказов.
До планеты иных оставалось два зигзага (иные зовут их «час») лёту, когда к «Плюющему на…» обратился друг друга уважаемого предводителя наездников. У этого человека было достойное имя Максотэмбенивапривыкерг, «Разделяющийся по своему желанию на много маленьких и не очень частей», и он появился в утробе «Плюющего на…» вместе с тремя другими гостями Лораваприткудеронар'а. Но от прочих троих этот существенно отличался.
Ибо умел разговаривать на языке ззмеев.
И говорил правильно. Лучше даже, чем Лораваприткуде-ронар.
А ещё человек знал ИМЯ. Он попросил Ноктедфарротс-манектачин' а, и ззмей не мог не выполнить просьбу. Взбунтовавшимся невольником кому охота стать…
Человек показал живому звездолёту направление, сказал, на какое расстояние нужно продавить нору, и ззмей повернул клиновидную голову в указанную сторону…
Человеку и нужно-то было совсем мало. Чтобы космозмей проделал нору к ближайшему миру иных, связанному лабиринтом постоянных норных проходов, и срыгнул его в первом попавшемся отрезке какой-нибудь из частей лабиринта.
Всего-то навсего.
Затем ззмёю можно было возвращаться обратно и продолжать выполнять просьбу предводителя наездников.
«Плюющий на…» и эту маленькую просьбу исполнил с удовольствием. Хотя шастать в лабиринт постоянных нор иных звёздные змеи не любили ещё больше, чем приближаться к планетам. Кому охота НАРЫВАТЬСЯ.
Пункт тринадцатый
МИР: КЛОНДАЙК
(дата реального времени: двадцать пятое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)
ТЫ
… Конечно, никто особо не рассчитывал остаться незамеченным, но реакция Мы превзошла предощущение.
Встречать вышли все без исключения члены совета.
«Комиссары» чинно выстроились на поле, необозримыми рядами. Тысячи и тысячи разноцветных пятен личин были повёрнуты в мою сторону, и казалось, что поле залито морем цветов.
Ещё бы.
Впервые в жизни этой семьи «нога» другой сущности ступала во внутренние покои семейного «гнезда». Личности не враждебной, но и не совсем «своей».
Равновеликие сюда не совались, а другой силы, способной дерзнуть припереться в дом без приглашения, в освоенной вселенной доселе не наблюдалось. С момента зарождения сверхсущности В ЭТОМ МИРЕ.
Но за последние недели реального времени в сети миров объявились НОВЫЕ факторы…
Ты прошёл, например. Прямёхонько в святую святых Я-Мы.
Реально. В тело.
Сюда стремился, прекрасно зная, что именно в этом мире концентрация мощи разума семьи достигает наибольшей возможной на данный период величины. Помня, что на эту планету в течение десятилетий из всех пунктов сети сошлось и здесь погибло столько бренных тел паломников, что можно было бы покрыть ими всю поверхность.
Сплошным, всепланетарным ковром…
– Мы ждали Ты. Приветствуем. Слушаем, – от имени всех них обратился ко мне широкоплечий атлет в расшитой сияющими позументами военной униформе с бриллиантовой маршальской звездой на погонах. Но мне-то ясно зрилось, мне-то проще простого выдернуть из океана слившихся воспоминаний искомую каплю и проведать, что этот кластер суперпамяти произошёл от маленького плешивого мужчинки лет сорока пяти, в бытность индивидуумом служившего младшим архивариусом в хранилище документов мэрии одного из миров кольца 2. А чтобы узреть, каково состояние тела, занятого им для встречи Ты, и выхватывать ничего не нужно. Невооружёнными глазами, блин, в упор видать. Хреновее некуда состояние, однако. Вся грудина бывшего здоровенного чернокожего «мазафа-кера» покрыта сплошной коростой, вместо левого глаза чёрная спёкшаяся дыра, по остаткам изгрызенных крысами гениталий ползают черви… Гримёры сериалов «ужасов» от такого образчика для подражания восторженным визгом изошли бы.
На самом деле – прямо в этом мире, в имеющихся телах-носителях, реально могли бы находиться не более десяти процентов «месеров». (Этим словечком, кажется, прессеры уничижительно обзывают миссионеров?) Вздумай они разобрать тела по одному на каждую нить. Девять из десяти остались бы рассеяны по другим мирам. На всех здесь просто не хватит живых организмов. Не так уж много уцелело в Клондайке живых телес адептов…
Но многие и не нужны. Достаточно, что «по много» сегментов в каждом наличном теле-носителе размещено.
УМОЗРИТЕЛЬНО здесь без проблем разместились ВСЕ. Ну, кроме некоторых, временно выбывших за пределы сети мультипроходов…
«Все?.. Ага, сейчас. – Горькое сожаление переполнило меня. – Кукол дёргают за нитки, на лице у них улыбки, вверх и в темноту уходит НИТЬ… Где же оно, где, таинственное нечто, сосущее энергию из человечества? Вампир, питающийся разумом…»
Невольно смотрю вверх. Помстилось или нет, но вдруг испытал то самое иррациональное ощущение, «морозом по спине», которое возникает, когда за тобой кто-то исподтишка наблюдает.
Вверху никакой оскаленной морды с гляделищами, пылающими адским пламенем, не обнаружилось. Хотя это вовсе не значило, что ИХ там нет.
Где бы они ни были, вверху, внизу, внутри… освобождение человечеству пока только снится.
На почву, плоскую равнину, некогда служившую особям «предыдущей формы жизни» сельскохозяйственным угодьем, с небес моросил мелкий, тёплый дождь. Струйки щекотно стекали по моей личине… то есть по лицу тела, на время позаимствованного. Ничего так была девица когда-то. Не моего вкуса, но вполне симпатичная.
Биологически – это некогда соблазнительное тело вскорости неизбежно умрёт от истощения… последний приём пищи производился более ста пятидесяти часов назад.
Да, – отвечаю. – Хочу говорить. Много не скажу, Мы и без Ты известна текущая планировка мироздания. Но несколько замечаний высказать обязан. Перво-наперво – эти младые, незнакомые, ретивые навострились опередить всех на свете.
Мы склонны отдать приоритет версии замаскированных происков ПРЕС-Са, – произнесла разодетая как средневековая принцесса изящная красавица (при жизни была мужеподобной бабищей ста кило весом и девяностовосьмисантиметровым объёмом отсутствия талии; в данный момент заняла иссохшее до сорока килограммов тельце бывшего мужчины-монголоида, весьма упитанного на момент слияния).
Полагаю, ошибаетесь в корне. С таким же успехом приоритет заслуживает версия происков Я-Мы, утаённых от самой себя. Секта внутри секты.
Кто-нибудь периодически рядится в священные одежды Мы. Эго не прочь под шумок урвать кроху. Хомо индиви-дуалис всегда жил по принципу – на мой короткий век хватит, а через поколение хоть трава не расти, меня уже не будет, – тоненьким голоском прощебетала девочка десяти лет, типичная «мамина прелесть» с огромным бантом (громадный, похожий на медведя, весь покрытый волосом мужичище; сейчас – опрокинутая на почву старуха с кожными покровами, идентичными коре тополя, и съеденными гангреной конечностями).
А если Ты скажет Мы, что в известной нам вселенной реально существует… э-э, давайте как-нибудь младых-ретивых назовём… допустим, теневики. Целый тайный легион, до поры таившийся в тени, оттуда с интересом наблюдая, как дерутся два монстра.
Мы с вниманием выслушаем Ты. Я-Мы исследует все возможные направления, прежде чем принять окончательное решение. – Академического вида типаж, этакий учёный корифей в пенсне и с бородкой клинышком (тощая, лицом похожая на лошадь прыщавая девушка лет восемнадцати; раздувшийся, опухший от голода мальчик).
«А это мысль! – вдруг озарило меня. – Гипотеза относительно генезиса миссионеров. Независимыми секторами памяти после слияния становятся суперзавистники! Все эти вездесущие эмиссары, почти всемогущие пасторы, они же – Нити Мыслящие… Все, сохранившие индивидуальность в рамках коллективного разума, – до слияния обладали чрезвычайно мощным потенциалом самого неистребимого и ядовитого чувства, присущего человеческой натуре. Ведь зависть хуже ненависти, у которой всегда остаётся шанс сделать обратный шаг и превратиться в любовь. Зависти – отступать некуда. Позади неё – не просто дно подсознания, а самое что ни на есть ДОНЫШКО…»
Ты больно слышать это, – говорю разочарованно. – Мы не верит…
В Ты сохранилось слишком много индивидуальности и независимости. Но… возможно, именно эти качества сейчас полезны. Мы знаем, что способны ошибаться. – Усатенький франт в смокинге (неуклюжий парень с корявыми руками разнорабочего; вся изъязвлённая шанкром женщина, зачем-то поддерживающая руками полуотгрызенные вездесущими крысами груди).
«Важнейшая информация. Я-Мы не верит в собственную непогрешимость, сомневается в самой себе. Ничто человеческое, как говорится, не чуждо… сверхчеловеку. Опять же, Скрытые Нити – симптом развивающейся болезни. Коррозия непогрешимости».
«Внимание! Высока вероятность, что мыслящие сектора сверхсущности заподозрят…»
Тут мне пришлось прервать совещание с собственным внутренним голосом, по той простой причине, что в созданном совместными усилиями «пространстве саммита» воцарилась гробовая (другое слово неадекватно) тишина.
Пришлось возвращать эпицентр внимания на «внешние сношения».
– У меня что, рога проклюнулись или нос в варенье? – спрашиваю.
Ты…
Как Ты сделал это?!
Что?
ТЫ ЗАКРЫЛСЯ.
– В смысле? – в первое мгновение не понимаю, с чего это Мы всполошились… во второе – ДОШЛО.
ЗАКРЫЛСЯ. Наглухо. Ни трещинки, ни дырочки, ни про-светика. Прежде ни единому разуму во вселенной не удавалось полностью закупорить свой прайвит спейс
от всепроникающего ока Я-Мы. Даже тех, кто не поддался склонению, сегменты прощупывали, сканировали… И вдруг Ты чуть ли не демонстративно, у всех на виду, во время заседания совета комиссаров, словно фокусник в цирке ИСЧЕЗАЕТ… Ты, неизученное явление природы, наполовину чужой… Такой «подарочек» мог вывести из себя кого угодно.
Конечно, тотальная экранировка сознания и для меня самого сюрприз, но поди теперь докажи, что я изумлён не менее. Не без оснований получу обвинение, что вновь открылся для доступа ИЗБИРАТЕЛЬНО, а важнейшее преспокойно утаиваю…
– Ты мог бы повторить это ещё раз? Мы предварительно сосредоточимся и проследим процесс…
Ого. Мы изучают меня, аки собачку лабораторную…
Не знаю. Может быть.
Попробуй.
Хорошо. Попробую, но никаких гарантий.
Конечно. Мы понимаем.
Вновь попытаться ни о чём не думать. Трудно. Ну прямо древнеземная притча о белой обезьяне и учениках философа, которым учитель велел думать о чём угодно, только не о белой обезьяне… белой обезьяне с красными глазами… белой обе…
Мы смотрели на меня и ждали. И вдруг – свершилось! Сознание как будто в плотное одеяло завернулось, отрезав внутренний мир от внешнего.
Единственный голос, который в таком «завёрнутом состоянии» был слышен, доносился не снаружи, а ИЗНУТРИ… тихий шёпот из глубины души…
«Беги… проходи немедленно… они не изучают… они схватить хотят… на понт берут… закупорка двустороння…»
«… сила!» – вырвавшаяся формулировка сполна характеризовала мою непростительную беспечность. Маразматик! Забыл, где находишься, с кем водишься?!
– Не дождётесь!!! – кричу что было сил, с ходу нанося реальный, сокрушительный удар в челюсть ближайшему «ме-серу».
От неожиданности все тела буквально в транс впали. Это наносекундное замешательство даровало мне драгоценную фору.
«В отличие от ВАС, кое-кто способен в любой момент уйти… куда пожелает!»
Пользуясь всеобщим ступором, спиной вперёд валюсь в мыслеход. Так я назвал «дверь», которую с некоторых пор научился открывать. Это умение сравнимо по важности с величайшим открытием истины, что материальную ипостась возможно трансморфизировать не только «фальшиво» (как бы неотличимо от оригинала ни выглядела личина!), но и «доподлинно».
Быстрота мысли превосходит любые, даже самые… гм, немыслимые скорости. Во Вселенной не существует ничего более быстрого, чем мысль разумного.
Это несложно, оказывается, – совершенно не бояться пространств, разделяющих миры.
Ровно настолько, насколько СЛОЖНО побороть страх, поверить в это и научиться использовать дар природы, о ценности коего ты доселе лишь смутно догадывался…
У подавляющего большинства людей мысли постоянно ускользают, слабые разумы не умеют их вовремя ЛОВИТЬ. Не способны собирать промелькивающие «капельки» и направлять течение в необходимое русло.
Немногочисленные сильные – улавливать и править УМЕЮТ.
Работа мысли, используя основополагающую СИЛУ РАЗУМА, открывает каналы, вселенская Сеть которых пронизывает всё мироздание (именно оттуда и черпаются так называемые «воображение» и «вдохновение»). У простых, слабых «мыслящих» на выходе получаются нафантазированные, нереальные путешествия, у «сложных» – материальные. В зависимости от присущей конкретному сильному «степени сложности» – более чем реальные…
Всё это время (какое предусмотрительное у меня подсознание!) канал, по которому я сюда пробрался, оставался активированным.
УШЁЛ, уф-ф-ф.
Кто сказал, что испытанное мной состояние «себе на уме» – одностороннее? Закрытие происходит в обе стороны. Точно так же, как ты закрыт от проникновения, так и для тебя закрыт доступ для восприятия реальности. А значит, к тебе можно подобраться вплотную, и когда Ты откроешься…
Никто не говорил, что одностороннее, а мне почему-то послышалось и поверилось.
Не иначе, происки Я-Мы.
Морок навела.
Это она может.
Уж чего-чего, а умения наводить морок на разумы – не занимать ей, вражине клято…
Пункт двенадцатый вновь
МИР: ЖИВОЙ ЗВЕЗДОЛЕТ ЧУЖИХ
(дата: двадцать пятое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)
ОНА
Ваш друг сообщил, сколько ещё лететь? – слабым голоском спросила Эллен.
Нет. Он сказал лишь, что с кораблём случилось что-то. Какой-то сбой системы ориентации в пространстве и внепро-странстве. По этой причине мы сейчас гораздо дальше от пункта назначения, чем рассчитывали. Но Лоуренс говорит, не надо волноваться, всё будет хорошо. Когда-нибудь…
Эллен едва заметно, краешком губ, улыбнулась. Что-то мелькнуло в памяти, что-то знакомое напомнил ей Ошима-сан этими фразами… Нет, не вспомнила. С памятью что-то тревожное… Она вообще заметила, что в последнее время стала тратить массу времени на попытки припомнить то или это, зачастую безрезультатные. Вспоминать, ловить ускользающие мысли становилось всё труднее. Определённо – сказывалось долговременное пребывание в одном теле, но главное – угнетала рассудок потеря связи с семьёй. Тело-то помаленьку акклиматизировалось, попривыкло к коррекциям психотипа, но начались проблемы с разумом. С памятью, запертой в клетку, без выхода свободного, ПЛОХО стало… «клаустрофобия» отшибает память эффективнее бейсбольной биты. Безрадостная перспектива, коротко говоря.
И уж тем паче тоскливо на душе после той ВСПЫШКИ, когда связь ненадолго восстановилась и в разум Эллен, уже принявшей синюю пилюлю, вдруг хлынул родной, привычный с момента слияния, НЕОБЪЯТНЫЙ океан единой памяти, имеющий весьма мало общего с темницей индивидуальности… Препона рухнула, и на отправленный в автономное плавание сегмент хлынула информация. Лавина «новостей из дому» моментально затопила естество «блудной дочери»…
Эллен болезненно поморщилась. Долгожданный прорыв, который должен был наполнить её силами выше головы, наоборот, чуть ли не остатков их лишил. Волна снесла и придавила, вместо того чтобы взметнуть…
Тело она поудобнее пристроила в кресло, и теперь сидела, забравшись с ногами и укрывшись пледом. 