Над толпой взлетел лес рук. Многие оппозиционеры подняли сразу обе.
      - Пгинимается! Диктатогу пгидется пойти на уступки! Воля нагода - святое! - лидер "Хартии-98" взглянул на часы. - До его пгиезда осталось пять минут! Дгузья! Я пгошу вас - сохраняйте спокойствие! Им нужен только повод! Я знаю из достоверных источников, что подгуч-ные тагана собигаются напасть на нас пгямо на его глазах! Показательно газогнать мигный митинг! Не поддавайтесь на пговокации! Я пгошу вас! Мы подготовили письмо, котогое будет вгучено диктатогу пегед всеми вами! Вот оно! - Богданкович замахал здоровенным желтым конвертом. - В нем сказано, что...
      Договорить картавый оппозиционер не успел. За деревьями раздался грохот, металлический звон и через секунду - человеческий крик.
      - Уби-и-ли-и! - заорали в задних рядах, откуда было хорошо видно, как на стоящий в двух сотнях метров от трибуны грязно-белый микроавтобус рухнула бетонная плита. - Телевизионщиков убили!!!
      Богданковича затрясло.
      - Вы видите, что делается! Гади сохганения своей власти сатгапы пошли на убийство! Смегть тигану!
      - Смерть!!! - толпа развернулась в сторону милицейского оцепления...
      Капитан Пименов перехватил щит поудобнее.
      Прапорщик встал рядом.
      К разбитой "Газели" побежали два десятка омоновцев и врач.
      Из первых рядов демонстрантов в стражей порядка полетели заранее припасенные камни и пустые бутылки. Милиционеры стукнули дубинками по щитам и привычно двинулись вперед короткими перебежками.
      Спустя две минуты площадь представляла собой поле боя.
      Визжали и царапались всклокоченные оппозиционерки, метались из стороны в сторону потные бойцы "Народного Фронта", омоновцы затаскивали в автобусы упирающихся пьянчуг из "Белорусской Правозащитной Конвенции" и "Хартии-98", в воздухе носились обломки кирпичей и осколки стекла, безостановочно взлетали и опускались кулаки и дубинки, санитары оттаскивали в безопасное место окровавленных раненых, по переулкам разбегались те, кто предпочел не вступать в сражение с милицией.
      Митинг, который должен был стать поворотным пунктом взаимоотношений власти и оппозиции и на подготовку которого были затрачены иностранными спонсорами сотни тысяч долларов и дойчмарок, обернулся примитивной и грязной дракой...
      Лидеры оппозиции, естественно, успели сбежать, оставив на растерзание озлобленным стражам порядка своих недалеких и немногочисленных сторонников.
      Влад привалился плечом к стене дома и с расстояния в триста метров окинул взглядом происходящее. Вооруженные дубинками омоновцы профессионально теснили толпу, разбивали ее на мелкие группы и выдавливали за пределы площади. Слышались нестройные вопли и удары булыжников о плексиглас щитов.
      "Драчка... Что и следовало ожидать,- безучастно подумал уставший Рокотов. - На другое они не способны. Что ж, такую оппозицию дай Бог каждому. Лукич может не волноваться. Эти придурки сами себя пожрут... Была, возможно, у них надежда на теракт, да вся сдулась. Ибо теперь служба охраны знает, что и как. Вон, вокруг обломков излучателя суетятся! Кстати, мысль об акустическом способе ликвидации была хороша. Оригинально и абсолютно действенно. Жаль, что Кролль со товарищи свою энергию в мирное русло не направили. И денег бы на каких-нибудь патентах заработали, и мне не пришлось бы фигней заниматься... Но - что сделано, того не воротишь..."
      Вдалеке коротко взревела сирена, и за деревьями промелькнула кавалькада черных машин.
      "Ага, Лукич подъехал... Поздновато, батенька, тут уже все кончилось, улыбнулся биолог. - Интересно, доложат ему об излучателе или нет? Должны... Эх, дядю Женю только жалко. Затаскают мужика на допросы. Хотя ему-то что! Отобьется. Сам себе он руки никак не развяжет, нос разбит... Так что история про "сильно злобного" неизвестного прокатит в лучшем виде. Между прочим, бутылку ему поставить надо. Обещал. И не одну, а ящик... Только вот я .так и не узнал, что он предпочитает. Наверное, водочку. Куплю ему "Беловежской пущи"... Или специально заказать этикетки с подъемным краном? А что, можно! Но позже. Пусть все успокоится. Через месяц сюда вернусь и найду дядю Женю. Строить им еще с полгода, так что никуда он не денется. А за месяц спецслужбы к нему интерес потеряют..."
      Владислав достал смявшуюся при падении пачку "Кэмела", извлек единственную целую сигарету и с удовольствием закурил.
      Президента заставили быстро пройти сквозь строй телохранителей и буквально втолкнули в боковую дверь Дома Правительства. Только в холле напряжение у сотрудников охраны немного спало.
      Батька поднялся на второй этаж по широкой центральной лестнице и на площадке заметил что-то тихо говорящего в переговорник начальника службы безопасности.
      - Так. Теперь извольте объяснить мне, что происходит.
      - Митингующие устроили драку, - пожал плечами рослый полковник. - Все стандартно. Сейчас площадь пытаются очистить.
      - Что еще? - прищурился Президент. Полковник опустил глаза.
      - Была сорвана попытка покушения...
      - На кого?
      - На вас.
      - Что уже известно? - спросил Президент.
      - Пока только предварительные сведения. Убит один снайпер. Женщина. И на площади обнаружена машина со спецтехникой. Сейчас с ней работают.
      - Какая спецтехника?
      - Я еще не знаю. По предварительной версии - низкочастотный излучатель. Машина сильно разбита, так что требуется время...
      - При столкновении никто из сотрудников не пострадал? - нахмурился Батька.
      - В смысле? - не понял полковник.
      - Когда машину били...
      - Это не наши, - признался начальник службы безопасности. - Автомобиль с оборудованием был разбит сброшенной с подъемного крана железобетонной плитой. Кто это сделал - сейчас выясняем.
      - Вы серьезно?
      - Да, - обреченно вздохнул полковник.
      - Та-ак, - Батька отошел к окну и оперся ладонями на широкий подоконник.
      Начальник службы безопасности понуро опустил голову и не сдвинулся с места.
      Президент посмотрел на площадь и мечущихся по ней людей. В автобусы втаскивали размахивающих руками оппозиционеров. Тут же стояли несколько "скорых".
      Взгляд Батьки зацепился за маленькую, выбивающуюся из общей картины фигурку. Человек неподвижно стоял на углу дальнего переулочка и спокойно созерцал поле брани. Лицо с такого расстояния было не разобрать, но Президент вдруг каким-то шестым чувством ощутил, что этот человек имеет самое прямое отношение к произошедшему.
      Глава Государства приоткрыл рот, хотел что-то сказать, но передумал.
      Неизвестный не был врагом. Скорее наоборот - солдатом, которому не нужны награды и который по каким-то собственным соображениям старается держаться в тени. Он сделал дело и заслуживает того, чтобы его оставили в покое.
      Президент едва заметно кивнул, соглашаясь со своим решением, и обернулся к застывшим телохранителям.
      - Подготовьте полный доклад о случившемся к восемнадцати часам.
      - Есть, - полковник вытянулся по стойке смирно.
      - Идите.
      Батька бодрым шагом поднялся на этаж выше и распахнул дверь конференц-зала. Навстречу ему уже спешили обеспокоенные услышанным от службы безопасности члены кабинета министров...
      Владислав докурил сигарету, бросил окурок и смятую пачку в урну, расправил плечи, потянулся и, стараясь не привлекать к себе внимания, потопал по переулочку в противоположном площади направлении.
      Его белорусский блиц-криг был почти завершен.
      Осталось добраться до квартиры, переодеться, промыть как следует саднящую ранку, собрать вещи, отдать соседям ключи и первым же поездом отправляться домой. В Питер, на берега родной Невы.
      Рокотов улыбнулся, прибавил шагу и принялся насвистывать гимн города.
      При этом он, естественно, нещадно фальшивил.
      Первый помощник Государственного Секретаря США бесшумно вошел в кабинет и остановился перед столом мадам. По его лицу Мадлен Олбрайт сразу определила, что хороших новостей ждать не приходится.
      - Сообщение из Беларуси, - тихо сказал помощник.
      Госсекретарь обреченно кивнула.
      - Группа уничтожена. Аппаратура попала в руки КГБ.
      - Как это случилось?
      - Подробности будут только завтра утром.
      - Что еще? - проскрипела Олбрайт.
      - Пришел развернутый доклад об инциденте на полесской базе. Там есть один интересный и настораживающий аспект.
      - Помимо того, что вся операция провалилась? - бесцветные губы Мадлен вытянулись в ниточку.
      - Против них работали профессионалы. И не просто профессионалы, а специалисты экстракласса. Самое неприятное в этом деле то, что контрдиверсантами оказались наши "зеленые береты".
      - Как это могло произойти? - вскинулась пожилая и некрасивая женщина.
      - Мы не знаем. Известно лишь одно имя. Сейчас с ним работают.
      - Кто?
      - Некто капитан Коннор, мэм.
      - Кто?!! - Госсекретарь подпрыгнула в своем кресле.
      - Капитан Коннор, - повторил помощник, заглянув в записи.
      Олбрайт хотела что-то сказать, приподнялась, глаза у нее вылезли из орбит, она захрипела и повалилась ничком на стол, гулко ударившись лбом о полированное дерево...
      Примчавшиеся врачи констатировали обморок, случившийся у мадам от нервного перенапряжения, и посоветовали ей недельку отдохнуть. Хотя в душе каждый из медиков пожелал старой жабе побыстрее убираться на пенсию и перестать отравлять жизнь окружающим.
      ЭПИЛОГ
      Министр иностранных дел республики Беларусь Турпал Латыпович Сатыпов вышел на балкон своей квартиры, достал из кармана миниатюрную трубку мобильного телефона "Ericsson T18s" весом всего в сто сорок шесть граммов и набрал десятизначный номер.
      - Слушаю, - прошелестел абонент на другом конце провода.
      - Это Каспий, - внятно сказал Сатьшов.
      - Мы уже в курсе.
      - И что теперь делать?
      - Не волнуйтесь. Заказ остается в силе.
      - Но время упущено...
      - Вы желаете снять заказ?
      Ваххабит Сатыпов, начавший исповедовать лжеислам еще с девяносто первого года, печально взглянул на залитый огнями вечерний Минск.
      - Нет... Пожалуй, нет.
      - Хорошо, - мягко сказал собеседник, - когда все будет готово, мы вам сообщим. Только предупреждаем сразу - ваша проблема будет решена не скоро.
      - Сейчас это уже не имеет значения, - Сатыпов положил руку на железные перила.
      - Я рад, что мы не прерываем наши отношения, - спокойно произнес собеседник. - Спокойной ночи.
      - И вам того же, - министр иностранных дел отключил телефон, вернулся в комнату и бросил мобильник в ящик секретера.
      Затем тяжело опустился на диван.
      - Ужин готов, - застывшая в дверях жена нежно посмотрела на усталого от непростых государственных забот высокопоставленного супруга.
      - Иду, - Каспий поднялся и прошаркал в столовую.
      - Замотался сегодня? - участливо спросила жена, накладывая в мужнину тарелку дымящиеся хинкали.
      - Не то слово, - Сатыпов откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. - Весь день в бегах...
      КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ ДИЛОГИИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
      [1] Строчка из гимна израильской легкой кавалерии (шутка).