Опер поднял документы по совершенным за прошедшие полгода нападениям на лиц кавказской национальности и ужаснулся: все те, кого продвинутые пользователи "расстреливали" на экранах мониторов, подверглись избиениям со стороны неустановленной группы молодежи. Причем пускали "под молотки" в строгом соответствии со счетчиком попаданий в мишень: кому чаще всего стреляли по детородным органам, тому обрезками стальных труб эти органы и отбивали, превращая сексуально необузданных горцев в инвалидов с пластиковыми катетерами вместо мужской гордости.
      Анкетные данные изувеченных кавказцев удивительным образом совпали с фамилиями, фигурировавшими в заявлениях об изнасилованиях и вымогательствах и в прекращенных прокуратурой уголовных делах.
      Опер доложил о своем открытии наверх, чем вызвал изрядный переполох в стане руководителей Черноморских правоохранительных структур. Ибо нападения приобрели очертания действий организованной группы, которая, по всей видимости, останавливаться на достигнутом не собиралась. Чем ставила начальника УВД и прокурора города в щекотливое положение как перед московским начальством, так и перед родственниками и друзьями потерпевших, от которых напрямую зависело материальное благополучие служителей Фемиды.
      Задача поимки "мстителей" стала первоочередной для всех подразделений УВД и ОРБ.
      Но она была сильно осложнена тем, что действия фашиствующих молодчиков большинство жителей города, в отличие от стражей-порядка, одобряло и на контакт с милицией не шло. Секретные сотрудники из числа наркоманов оказались в данном случае бесполезными, так как мстители явно были людьми физически здоровыми и "дурью" не баловались...
      Генерал-майор Григорьев принял из рук секретарши кружку с эмблемой ФБР, подаренную ему во время позапрошлогоднего визита в США, закурил очередную сигарету и с раздражением посмотрел на начальника ОБЭПа Па-нарина, мучавшегося от утреннего похмелья.
      Полковник Панарин здорово пил, причем часто даже на рабочем месте. Ни для кого это не было секретом, но главный обэповец являлся родственником одной из министерских шишек. И Овсиенко с Григорьевым приходилось терпеть его безудержную тягу к алкоголю.
      Заместитель начальника УВД отвлек Панарина от мыслей о холодном пиве:
      - Игорь Львович, может быть, вам лучше пойти домой?
      - Зачем? - хрипло спросил полковник.
      - У вас вид какой-то нездоровый...
      - Простыл вчера,- соврал Панарин.- Но ничего, я справлюсь.
      - Решайте сами.- Григорьев пожал плечами и повернулся налево, к начальнику пятого отдела милиции, на чьей территории произошло больше всего нападений на кавказцев.- Олег Федорович, мы тебя слушаем.
      - Проведено три рейда по спортивным залам,- отрапортовал подполковник Рудаков.- Ничего.
      - То есть как ничего? - нахмурился генерал-майор.
      - Лиц, могущих быть причастными к преступлениям, не обнаружено. Там занимаются многие наши сотрудники, ничего такого не замечали. Было два подозреваемых, но у них алиби... Если кто и нападает, то не из моего района.
      - Другие районы проверены не хуже твоего,- тут же вскинулся начальник третьего отдела милиции.
      - И нигде ничего,- съязвил Григорьев.- А знаете, что это значит? Это значит, что вы все плохо работаете! За месяц - никакого результата! Что мне Николаю Васильевичу докладывать? - Генерал-майор заметил, что при упоминании имени начальника УВД присутствующие зашевелились и напустили на себя задумчивый вид.- Что вы так ни хрена и не сделали? - Заместитель Овсиенко всегда четко разделял руководство и исполнителей.- Вместо конкретных подозреваемых, я даже об обвиняемых пока не говорю,- одни бумажки! "Не обнаружено...", "не выявлено...", "не наш район..." Это что, работа? Это мелкий...- генерал запнулся, подбирая подходящее слово"- онанизм, а не работа!
      Замначальника пятого отделения милиции по оперативной работе майор Пискунов поднял руку, прося слова.
      - Ну?! - рыкнул Григорьев.
      - Возможно, это пришлые, из другой области. Приезжают на пару дней, замесят одного-двух "черных" и сваливают. А мы тут роемся.
      - И что ты предлагаешь?
      - На вокзале пост поставить. Что на приезд, что на отъезд... И электрички хорошо бы прошерстить. Даже если они поодиночке в город приезжают, мы их срисуем.
      Генерал-майор побарабанил пальцами по столу и поглядел на начальника линейного отдела милиции.
      - Сделаем.- Худой подполковник открыл ежедневник в кожаном переплете.Чего ж не сделать? Только у меня людей маловато...
      - С людьми решим,- ободрил Григорьев начальника линейного отдела.- От каждого отделения можно человек по пять выделить. Или по десять.
      Возражать никто не стал, хотя людей хронически не хватало в каждом РУВД.
      Но все понимали, что поимка современных штурмовиков, терроризирующих "уважаемых кацо", является приоритетным делом как для районного руководства, так и для городского. И сил никто не пожалеет, дабы оправдать ежемесячно передаваемые через доверенных лиц конверты с пачками зеленых бумажек.
      - Составьте план мероприятий,- бросил генерал-майор через плечо своему помощнику, сидевшему за отдельным столиком у окна.-- Полное перекрытие вокзала. Каждого прибывающего поезда. Вне зависимости, откуда тот приходит. Хоть из Владивостока, хоть из Киева...
      Помощник зашуршал бумагами.
      - Так.- Григорьев нашел глазами заместителя начальника ОБНОНа.- Ты свою агентуру подключить можешь?
      - Не понял,- удивился майор, чей стукаческий контингент состоял из людей, большую часть суток пребывавших под сильным кайфом.
      - Ну, чтоб тоже последили. "Они тебе наследят..."- подумал майор, однако возражать генералу не стал.
      - Подключим.
      - Вот и хорошо.- Заместитель начальника УВД вытер вспотевшие ладони о брюки.- План практически готов. Надо было только голову приложить...
      - Вы так быстро всё по полочкам разложили,- льстиво заявил Рудаков.
      - Потому у меня погоны без просветов, а у тебя пока с ними,- буркнул Григорьев и перешел к следующему пункту.- Кривошеий, что у тебя по задержанным "гоп-стопникам"[ Гоп-стопник - грабитель (зкарг.).]?
      Не ожидавший вопроса начальник шестого отдела УВД начал мямлить нечто совершенно невнятное про "несознанку" арестованных, чем вызвал очередной приступ недовольства генерал-майора, и собравшимся в который раз пришлось выслушать пятиминутную тираду заместителя начальника УВД о том, что подчиненные совсем распустились.
      * * *
      Мальков понюхал бутерброд с красной икрой и отложил его обратно на блюдо.
      - Ты чего? - удивился Оленев, умявший уже две штуки и приканчивающий третий.
      - По-моему, продукт не совсем свежий. Икру Егор любил, но запах показался ему подозрительным, и он решил не рисковать.
      - Зажрался,- резюмировал майор.- Надо на тебя ССБ натравить, пусть проверят, почему от икры отказываешься... И откуда "мазда".
      - Натравливай,- спокойно согласился Мальков, действительно приезжавший в Управление на белом хэтчбэке "mazda 323F", приобретение которого один из его знакомых поэтично сравнил с женитьбой на неброской женщине с золотым характером.
      Трехлетняя японская пятидверка никак не выделялась из потока автомобилей и внешне выглядела более чем скромно. Зато в смысле надежности превосходила хваленые "мерседесы", "BMW" или "хонды". Поездки на плановое техническое обслуживание сводились к тому, что механики меняли масло в двигателе и свечи. В остальном машина работала как швейцарский хронометр, заводясь хоть при минус тридцати и не закипая после долгого стояния в "пробках" на солнцепеке.
      А четыре подушки безопасности, мощная подвеска и строгое соблюдение правил дорожного движения позволяли Егору Малькову с уверенностью смотреть в завтрашний день.
      "Мазду" он купил на доходы от творческой деятельности, коей не возбраняется заниматься в системе ФСБ. Мальков прекрасно владел английским, вполне сносно - немецким и испанским, и питерские бюро переводов с удовольствием с ним сотрудничали, позволяя вежливому молодому человеку, подвизавшемуся, как считали заказчики, на должности инженера в каком-то заштатном НИИ, зарабатывать до ста - ста пятидесяти долларов в неделю.
      Налоги у Егора были уплачены по месту службы[В каждом Управлении ФСБ есть свой налоговый инспектор, дабы сотрудники не "светились" в районных инспекциях и посредством изучения деклараций невозможно было бы определить численный или иной состав Управлений. По этой же причине у большинства гласных и у всех негласных сотрудников отсутствуют ИНН, как лишний идентификационный признак.], так что проверки Службы собственной безопасности он не опасался.
      - А может, оно и к лучшему,- с набитым ртом сказал Оленев.
      - Ты о чем?
      - О твоем пустом желудке. По крайней мере, когда тебя будут дубасить спецназеры, ты будешь гарантирован от заворота кишок...
      - А тебя они, видимо, дубасить не будут,- ехидно заявил Мальков.
      - Это видел? - Майор с гордостью указал на маленький золотистый значок в форме щита с надписями "Град" и "Спецназ", прикрепленный к лацкану его повседневного пиджака.- Я свой, меня сильно бить нельзя.
      - Ага, будут они нас сортировать, как же.- Референт ИАС намазал масло на кусок лаваша.- Вот Алёнку не тронут, это понятно. А нас с тобой одинаково заплющат...
      Оленев был вынужден мысленно согласиться с правотой Егора и погрустнел.
      Во время проведения прошлогоднего зимнего "Набата", где майор также играл роль "злобного террориста", ему досталось изрядно. И всё потому, что воодушевленный беседой с психологом Оленев постарался максимально усложнить жизнь штурмовикам и объявил, что разместил на своем теле три кило взрывчатки.
      Психолог посчитал, что такая вводная оживит захват самолета.
      Ястребов, руководивший теми учениями, и Ярошевич поддержали психолога.
      Для Оленева же это вылилось в то, что "свои" спецназовцы в две секунды сорвали с него всю одежду и потащили майора, оставшегося в одних развевающихся на холодном ветру ярко-красных "крыльях Родины"[ Семейные трусы (жарг.).], через все взлетное поле к автобусу, в результате чего Игорь здорово простудился и неделю бюллетенил.
      По утвержденному плану учений, и на сей раз оперативный штаб возглавил генерал-лейтенант Ястребов, заменяя "убывшего в командировку" начальника Управления.
      - Итак...- Владимир Сергеевич подождал, пока все члены штаба расселись по своим местам.- Кто первый докладывает?
      - Разрешите мне,- отозвался начальник службы безопасности аэропорта.
      - Давайте.
      - По предварительным данным, террористов четверо или пятеро. Очень вероятно, что в группе есть одна женщина.- Бывший полковник-пограничник прекрасно знал, сколько сотрудников ФСБ изображают преступников, но докладывал только то, что могло быть достоверно известно в реальной ситуации, когда информация о захвате собирается по крупинкам.- Заложников около пятидесяти...
      - Почему нет точного числа? - поинтересовался Ястребов.
      - Террористы вытащили оружие раньше времени.- План "Набата" в этот раз моделировал ситуацию захвата воздушного судна в момент погрузки пассажиров.Возникла паника, часть пассажиров разбежались. Точно остались те, кто прошел во второй салон и частично люди из первого. Поэтому количество приблизительное.
      - Ясно.- Генерал-лейтенант посмотрел на Ярошевича: - Сколько у нас времени до конца срока ультиматума?
      - Три часа.- Начальник РССН поерзал на неудобном стуле, явно не приспособленном для человека его габаритов.- Запрошенная сумма велика, террористы понимают, что собрать ее мгновенно нереально. К тому же они осложнили сбор денег требованиями мелких купюр. На этом мы сможем выиграть еще часа два.
      - Нам это только в плюс,- кивнул генерал-майор Сидоров.
      - Что скажут психологи? - Ястребов вывел пузатого переговорщика из состояния глубокой задумчивости, в котором тот пребывал уже добрых пятнадцать минут.
      - Надо им подбросить нечто, что ослабит напряженное ожидание. Согласен с Вячеславом Георгиевичем: этим фактором могут быть деньги. Еще полмиллиона-миллион,- предложил психолог.- Лучше в два приема. Пусть видят, что работа движется. Взамен попробуем освободить хотя бы часть женщин.
      Среди заложников-курсантов девушек не наблюдалось, но половина из них по умолчаиию считались существами женского пола, дабы приблизить ситуацию к боевой.
      - Управляющий Сбербанка больше денег не даст,- проворчал Сидоров.- Тем более, что у него только сотни остались.
      - Полмиллиона двадцатками дадут в Промстройбанке.- Ярошевич опять поерзал на стуле.- Договоренность есть.
      Ястребов перешел к главному, ради чего и затевались учения:
      - Когда будут готовы ваши группы?
      - Ребята в готовности номер один.- Начальник РССН выпрямил спину.- По получении приказа займем позицию в течение пяти- семи минут.
      Первый заместитель начальника УФСБ встал со своего места и подошел к панорамному окну, из которого открывался прекрасный вид на всё поле аэродрома.
      Соблазн немедленно отдать приказ о штурме и за полчаса с блеском завершить "Набат" был велик, но Ястребов даже не остановился на этой мысли.
      В жизни так не бывает.
      Обычно проходят многие часы, прежде чем все детали операции согласовываются во всех инстанциях и спецназ получает возможность действовать. А до этого момента бойцы сидят и ждут. Иногда ожидание может тянуться сутками, особенно в том случае, если в переговорном процессе участвует какой-нибудь облеченный полномочиями дилетант, к примеру, совсем уж заигравшийся в политику местный чиновник, зарабатывающий на происшествии карьерный капитал и мешающий профессионалам сделать свою работу.
      Террористы предпочитают выдвигать условия мэрам и губернаторам, в крайнем случае - их заместителям или помощникам, не понимая того, что большинству бюрократов совершенно наплевать как на заложников, так и на жизни самих террористов. По уму следовало бы требовать переговоры с эмоционально устойчивыми сотрудниками ФСБ и именно с ними обсуждать подробности освобождения пленников взамен исполнения своих требований. Тогда, по крайней мере, можно было бы избежать лишних жертв.
      Но умные люди в террористы, как правило, не идут, а психопаты действуют вне логики и часто себе во вред, ориентируясь на далекие от реальности представления о методах антитеррористической борьбы, почерпнутые из американских боевиков.
      В кино обычно всё решает герой-одиночка, бодро наскакивающий на злодеев, в то время как специальные подразделения выглядят сборищем дегенератов и постоянно попадают впросак. Герою помогает либо честный чиновник из районной администрации, либо кто-то из полицейских, либо мелкий клерк откуда-нибудь из вспомогательной службы аэропорта или вокзала. Обязательно присутствует прекрасная дива, которую исполнителю главной роли надо спасать.
      В реальности одиночка погиб бы максимум через пять минут после начала своего "крестового похода", получив пулю от первого попавшегося на его пути террориста. А чиновник не только не стал бы помогать герою, но и вызвал бы наряд полиции, дабы настырного типа убрали подальше.
      - Пока что продолжайте просто отслеживать обстановку,- резюмировал Ястребов.- Мне нужны по возможности точные данные о количестве и составе группы. Возраст и прочее... Пусть психологи составят портреты террористов и дадут свой прогноз действий каждого из них. На основе этого и будем принимать дальнейшее решение. А до этого попытаемся отвлечь преступников деньгами.
      - Я попрошу, чтобы меня пустили в самолет,- сказал пузатый переговорщик.- Нам же надо убедиться, что заложники живы, никто не ранен...
      - Принимается,- согласился руководитель оперативного штаба.- Есть еще предложения?
      - У меня людей на контроле не хватает. В зале,- подал голос начальник отдела транспортной милиции.- Можно мне снять часть оцепления?
      - Снимайте,- махнул рукой генерал-лейтенант.-И сами со своими замами вставайте на место выбывших.
      - Как это? - Главный милиционер аэропорта удивленно заморгал.
      - Очень просто.- Ястребов посмотрел на полковника совершенно пустыми глазами.- Надеваете тулупы, валенки, берете в руки автоматы и вперед, на холодок. Отправляете сотрудников в залы прилета-отлета, а сами занимаете освободившиеся места. Или вы думаете, что мы тут в игры играем?
      * * *
      Начальник третьего отдела Службы собственной безопасности УФСБ капитан третьего ранга Петренко отложил на край стола "паркер" китайского преизводства, имевший к известной марке то же отношение, что и уроженец кубанского села Сергей Петренко к британской королевской династии, и поднял вверх руку с забинтованным указательным пальцем, чтобы кровь отлила от натруженной кисти.
      Из-за отбитого сорвавшейся со штабеля доской пальца на правой руке Сергей Сергеевич не успевал написать отчет, ибо каждая фраза давалась ему с огромным трудом. Не помогал даже анальгин, таблетку которого Петренко глотал с периодичностью, раз в полчаса. Любое нажатие пальца на авторучку отдавалось болью до самого локтя. Да и буквы, если честно сказать, выходили какие-то кривобокие, словно кап-три совсем недавно освоил правописание.
      Телесные повреждения различной степени тяжести стали преследовать Сергея Сергеевича с тех самых пор, как он, перейдя с подводного флота на работу в ФСБ, перебрался с семьей в Питер, приобрел участок в Петергофе и занялся строительством собственного дома.
      Неприятности начались с первой секунды, еще до закладки первого камня в фундамент, на стадии забивания кольев для разметки.
      Широко взмахнувший тяжелой деревянной киянкой на длинной ручке Петренко метким ударом уложил стоявшего за его спиной землемера, нарезавшего участки под строительство, промазал по верхушке кола и засадил себе по ноге, сломав кость голеностопа в двух местах. Сей секундный перфоманс, выдержанный в лучших традициях хичкоковского черного юмора, поверг в ужас наблюдавшего со стороны соседа, однако не помешал тому вызвать по мобильному телефону "скорую", пока державшийся за ногу Сергей Сергеевич изрыгал проклятия и параллельно пытался привести в чувство несчастного служащего из поселковой администрации.
      Когда кость срослась, Петренко начал копать траншею под бетонные блоки для фундамента и спустя полчаса работы провалился в каверну семиметровой глубины, находившуюся аккурат по центру его участка[ Реальный случай.]. По причине выходного дня жители соседней деревни долго не обращали внимания на крики о помощи, считая, что кто-то из городских напился и орет просто так. Капитана вызволил всё тот же сердобольный сосед, привлеченный доносящимся из-под земли шумом.
      С тех пор каждый раз, когда Сергей Сергеевич приступал к очередному этапу возведения особняка, его супруга запасалась бинтами, йодом и мазью от ожогов и вечером в воскресенье с трепетом ожидала приезда мужа с участка или звонка из районной больницы.
      Первое всё же случалось гораздо чаще второго, и это обстоятельство вселяло в Петренко некоторую уверенность в том, что строительство он завершить сможет и даже поживет в собственном доме хотя бы несколько лет.
      Капитан третьего ранга потряс кистью руки и вспомнил свой первый поход на атомном подводном ракетоносце стратегического назначения класса "Акула", куда он попал сразу после окончания Ленинградского ВВМУПП[ Высшее военно-морское училище подводного плавания.] имени Ленинского Комсомола.
      Тогда тоже далеко не всё у молодого лейтенанта Петренко пошло гладко.
      Началось с того, что Сергей, приписанный к штурманской группе, сокращенно именуемой БЧ-1[ Боевая часть ]был назначен на должность командира группы освещения воздушной и надводной обстановки и через три дня автономного плавания вдруг понял, что аббревиатура его должности звучит как КГОВНО[Реально существующее сокращение].
      Затем он крайне неудачно поцеловал кувалду, к которой был обязан прикоснуться губами любой, кто впервые выходил в свой боевой поход. В момент поцелуя Петренко тридцатитысячетонный РПКСН слегка качнуло, и промахнувшийся по железке лейтенант получил ею по лбу. Так что выпивал он обязательный стакан морской воды уже в чалме из бинта, сноровисто наложенной изнывающим от скуки корабельным медиком.
      Но самое серьезное происшествие случилось за месяц до возвращения ракетоносца к родным берегам.
      В тот час свободный от боевого дежурства лейтенант отдыхал в пятом отсеке "Акулы", где располагались спальные места экипажа, и первым прибежал в седьмой отсек[ РПКСН класса "Акула" - двухкорпусный, по одному корпусу идут отсеки с четными номерами, по другому - с нечетными.], откуда потянуло паленым. К его немалому удивлению, никого в отсеке не оказалось, и Петренко пришлось в одиночку принимать меры по борьбе за живучесть корабля. Он сорвал с переборки огнетушитель и трубку внутренней телефонной связи.
      - Центральный пост,-тут же отреагировал старпом.
      - Лейтенант Петренко,- представился Сергей.
      - Что у тебя? -спросил капитан второго ранга.
      - В седьмом отсеке признаки пожара,- по инструкции ответил лейтенант, направляя струю пены на языки пламени, вырвавшиеся из-за распределительного щита.
      - Какие еще "признаки"? - хмыкнул старпом.
      - Ну, дым там...-неуверенно доложил Петренко, отступая к межпереборочному люку, ведущему в пятый отсек.- Огонь еще в двух местах есть... Сильный.
      - Боеготовность один! - заорал кап-два по системе громкой связи и стукнул кулаком по кнопке.- Пожар в седьмом!
      Ракетоносец наполнила трель оповещения об аварийной ситуации на борту.
      О нюансах доклада Сергея на ЦП экипаж узнал в течение пары часов после того, как огонь был потушен.
      И до конца плавания, если кто-то задавал вопрос о местонахождении командира группы освещения воздушной и надводной обстановки, ему неизменно отвечали: "В таком-то отсеке есть признаки лейтенанта Петренко". Спрашивавший обязательно уточнял: "Какие именно признаки?"
      И ему серьезно поясняли: "Сам лейтенант Петренко"" после чего и задавший вопрос, и ответивший начинали громко ржать...
      Капитан третьего ранга вздохнул, снова взялся за "паркер" и принялся выводить фразу, начинавшуюся со слов: "Согласно пункту номер 3 внутренней инструкции номер 67'2 /АЛ от 05 сентября 1997 года и приказу директора ФСБ Российской Федерации за номером 1412 от 17 марта 2000 года..."
      * * *
      - А по каким косвенным деталям можно определить минутную готовность к работе "Града"? - Мальков разлил свежезаваренный чай по кружкам.
      - Природа вокруг замирает,-с серьезным лицом заявил Оленев.- Птицы перестают петь, вся живность по углам прячется... Да ты не переживай, они тебя быстро скрутят. Почти ничего не почувствуешь. Раз - и ты уже приходишь в себя в автобусе. Или в больнице...
      - Я не к тому.- Егор прикурил сигарету.- Меня интересует, не могут ли реальные террористы получить примерные методики захвата и подготовить сюрпризы штурмующим.
      - От кого получить?
      - От бывшего сотрудника ФСБ, например.
      - За это ему голову оторвут,- пожал плечами Игорь.
      - Так это потом.- Мальков открыл пепельницу, размещенную в подлокотнике кресла.- Да и то, если определят канал утечки информации.
      - Штурм штурму рознь.- Майор задумчиво посмотрел в иллюминатор.- По единой схеме никто не работает. А определить метод, который будет использоваться в конкретном случае, можно только за десять-пятнадцать минут до операции. Причем надо входить в число участников оперативного штаба или в штурмовую группу и успеть сообщить о выбранной методике террористам. Нереально...
      - Вот потому я и спросил о косвенных деталях.
      - Ну...- Оленев почесал в затылке.- Во-первых, вблизи самолета не должно быть топ-ливозаправщика. Это понятно. Десять тонн керосина создают дополнительную опасность...
      - Во-вторых,-продолжил старший лейтенант,- непосредственно перед штурмом должно быть максимально тихо...
      - Ты откуда это знаешь? - майор прищурился.
      - Элементарно, Ватсон. В принципе, ты своими словами о том, что "природа замирает", подтвердил мои подозрения. Съем аудиоинформации изнутри салона при посторонних шумах осложнен. А если убрать шумы, то достаточно будет направленного микрофона, чтобы прослушать переговоры террористов. Самолет же это не что иное, как металлическая труба большого диаметра. То есть резонатор. Ежели наша техника позволяет с расстояния слушать переговоры в помещениях с бетонными стенами, где колебания поверхностей на порядки меньше, то с самолетом вообще сложностей не будет...
      - Не зря тебя к аналитикам отправили,- покачал головой Оленев.Соображаешь...
      - Далее.- Мальков глубоко затянулся и выпустил в потолок струю дыма.Террористов надо оглушить и ослепить на несколько секунд. Через двери гранаты не бросишь. К тому же они заперты. Остаются иллюминаторы. Но! Стекла двойные и весьма прочные... Используем подствольный гранатомет. Однако надо решить проблему с подходом к самолету с бортов...
      - И как бы ты ее решил? - заинтересовался майор.
      - По тоннелям под ВПП[ Взлетно-посадочная полоса.]. В нужный момент люки отбрасываются - и погнали... Расположение люков террористам неизвестно, внешне выходы на полосы незаметны. То есть самолет ставится так, как удобно штурмующей группе. А против реактивной гранаты в иллюминатор защиты нет. Разве что каждый из них изнутри забрать квадратом металлической сетки. Но это слишком сложно... Нужны мощные винты для крепления, электроотвертки, сами куски сетки. Иллюминаторов в самолете много, блокировать их требуется все. Единым куском сетку не натянешь, помешают кресла и карнизы для занавесок. А с укреплением отдельных окон много мороки. Но при наличии подготовительного периода и приложения мозгов можно что-нибудь придумать. К примеру, закупить и нарезать точно в размер окон клеящуюся пленку для автомобильных стекол. Сейчас уже стали выпускать такую, что ее молотком не прошибешь. Граната так и так теряет пробивную способность после преодоления двух внешних стекол, и пленка может ее задержать или вообще отбросить. Надо поэкспериментировать...
      - Радует, что ты не террорист,- улыбнулся Игорь.- Иначе мы б с тобой умаялись...
      Глава9
      ДАВАЙТЕ ОТРЕЗАТЬ ДРУГ ДРУГУ РУДИМЕНТЫ...
      Во внутреннем дворике здания Разведывательного Бюро МВД Пакистана по указанию его директора Талата Мунира был разбит маленький садик, где в обеденный перерыв сотрудники могли глотнуть свежего воздуха и немного посидеть у трехъярусного фонтана. Разросшиеся акации создавали приятную тень, столь ценимую на Востоке, журчание воды настраивало на философский лад, что весьма полезно для людей, занимающихся обеспечением безопасности своей страны, а облюбовавшие ветви деревьев птицы добавляли ощущение покоя. В садике частенько рождались интересные идеи, получавшие затем развитие в виде конкретных операций, так что руководство РВ смотрело сквозь пальцы на то, что многие сотрудники выходили к фонтану по несколько раз в день, а отнюдь не строго с тринадцати до четырнадцати часов. Работа в разведке и контрразведке ненормированная, большинство офицеров задерживаются в своих кабинетах до позднего вечера и трудятся в выходные, так что они имеют полное право на некоторые послабления. Даже мулла из соседней со зданием РБ мечети, куда сотрудники отправлялись на молитву, разъяснял, что шахиды[ Воины, к коим в цивилизованных исламских странах относят всех служащих МВД, МЧС, армии, разведки и иных специальных структур.] имеют право совершать намаз в удобное для них время, а не точно по установленному Кораном времени. Или вообще не совершать, если того требуют обстоятельства, и молиться про себя, не привлекая ничьего внимания. Аллах милостив, а к правоверным воинам особенно...
      Омар Масуд приглашающе похлопал ладонью по скамье рядом с собой и вытащил неизменные сигареты.
      Мустафа Пехлеви, вот уже седьмой год занимавший должность старшего оперативника седьмого отдела Управления внешней разведки, сел справа от своего начальника.
      - Что думаешь? - после минутного молчания спросил Масуд.
      Резидент прислал шифровку, из которой следовало, что до конца операции по перехвату контроля над Черноморским портом оставалось примерно сорок-шестьдесят дней.
      Однако не благополучный исход операции больше занимал мысли начальника седьмого отдела, а безопасность самого резидента. Почти пятьдесят лет нелегальной работы - не шутка. Да и возраст уже не тот, чтобы участвовать в делах, где может потребоваться применение боевых навыков.
      Хотя...
      Когда месяц назад возникла опасность разоблачения, резидент своими руками устранил противника, подобравшегося слишком близко. И столь филигранно ликвидировал, что могли бы позавидовать большинство молодых и крепких сотрудников.
      Но ликвидация всегда предполагает ответные ходы противостоящей стороны. В этом-то и состоит основная проблема любой "острой" акции. Мало нейтрализовать объект, надо еще предусмотреть обрыв всех ниточек, которые могут привести к исполнителю и организатору. А это на порядки сложнее. В контрразведках всех стран мира работают далеко не дураки; там крайне нервно реагируют на любые посягательства на жизнь своих коллег. И в случае смерти офицера спецслужбы роют землю до тех пор, пока не вычисляют тех, кому была выгодна смерть агента, или пока не убеждаются в том, что гибель была случайной.
      Уповать на безнаказанность в таких случаях крайне самонадеянно.
      Бывали прецеденты, когда расследование происшествия длилось годами, по крупицам собирались нужные сведения и в результате все же выходили на исполнителя. Которого затем показательно "зачищали".
      Дабы остальным было неповадно.
      В принципе, ситуация с агентом, позволившим себе убить или покалечить чужого оперативного работника, мало отличается от ситуации с предателем-перебежчиком. И тот и другой живут под страхом того, что когда-нибудь лихие ребята из групп специального назначения их достанут.
      - Надо прорабатывать варианты ухода,- тихо сказал Пехлеви, покусывая сорванную с куста веточку.- Он уже достаточно поработал...
      - Согласится ли он? - вздохнул Масуд.
      - Ни ты, ни я никогда с ним лично не общались. Не знаю...
      Последний сотрудник УВР РБ, кто говорил с резидентом лицом к лицу, умер много лет назад. С тех пор связь осуществлялась лишь через регулярно менявшиеся "почтовые ящики"[ Здесь - тайники.], причем места закладки контейнеров с информацией выбирал сам агент.