Глава 5

ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА

Возле цирка было много народу. Красовались яркие афиши. Большущими буквами на них было написано: «ПОЛЁТ РАКЕТЫ ПОД КУПОЛОМ ЦИРКА»

«ЛОШАДИ ТАНЦУЮТ ВАЛЬС» «ВОЗДУШНЫЕ АКРОБАТЫ ТИМ И ТОМ» «ФОКУСНИК! ФОКУСНИК! ФОКУСНИК!» В цирк бегом вбегали зрители, потому что уже был первый звонок.

Капризка привёл Павлика к другому входу. Сюда только что подвезли ракету. Рабочие сгрузили её на землю и ушли: их кто-то позвал.

Капризка забегал вокруг ракеты.

– Вот дверца! – крикнул он. – Давай залезем!

– Зачем залезать? – удивился Павлик.

– Ха! Не понимает! – рассердился Капризка. – Ракету сейчас понесут в цирк. Мы потом из неё тихонечко вылезем и очутимся в цирке! Лезь!

– Ты, Капризка, хитрый, – похвалил Павлик.

– Не, я умный. Знаешь, какой я умный! – расхвастался Капризка.

И только они захлопнули за собой дверцу, рабочие подхватили ракету на плечи и внесли в цирк.

Капризка осторожно выглянул. Было светло и шумно. Всюду сновали работники цирка и артисты. Куда-то провели лошадей. Ракета стояла перед самым занавесом у выхода на арену.

Капризке, конечно, удалось незаметно выскочить. А Павлик не успел. В ракете было темно и душно. Какие-то существа облепили мальчика. Они сидели у него на плечах и на голове. Громко хлопали крыльями и беспощадно долбили клювами.

Павлику было страшно. Он совсем растерялся и не знал, что ему теперь делать.

В это время громко заиграла музыка, и шталмейстер красивым голосом торжественно объявил:

– Полёт ракеты под купол цирка!

Ракету вывезли на середину арены. Раздался выстрел, потом громкое шипение, и ракета полетела вверх. Прямо под купол цирка. Она остановилась там на секунду, дверца отворилась, и тотчас наружу выпорхнуло множество разноцветных попугайчиков. Они летали над ареной и над публикой, как живые цветы.

Попугайчики садились всем на плечи и на руки. В клювах у попугайчиков были бесплатные билеты на завтрашнее представление.

Всем это очень понравилось.

И вдруг на весь цирк разнеслось:

– Выньте меня отсюда!

Из дверцы ракеты показалось несчастное лицо Павлика.

– Выньте меня! – слёзно просил Павлик. – Я боюсь!

Было видно, что он вот-вот выпадет из ракеты.

На арену цирка выбежали шталмейстер, артисты и музыканты. В публике боялись вымолвить слово. Все замерли, и многие закрыли глаза. Люди понимали: вот-вот может произойти несчастье.

Сержант Иванов крикнул вверх:

– Держись! Не бойся!

Шталмейстер очень вежливо просил Павлика:

– Пожалуйста! Держитесь, не падайте! Очень прошу вас!

Павлик с ужасом смотрел вниз.

Там, далеко внизу, казалось, раскачиваются арена и публика.

Хорошо, что рабочие цирка не растерялись. Они быстро подтянули верёвочные лестницы. По этим лестницам спасать Павлика устремились воздушные акробаты Тим и Том.

Увлечённый всем происходящим, Капризка вскочил на бортик арены.

Он хлопал в ладоши, радовался суматохе.

Тут-то и увидел Капризку сержант Иванов.

– Стой! Ни с места! – крикнул сержант.

Он кинулся вперёд, чтобы схватить Капризку.

Дети и взрослые закричали:

– Капризка! Капризка! Капризка!

А про Павлика все забыли. Это бывает. Многие выбежали на арену помочь сержанту. Тогда Капризка помчался по борту арены. Он ловко от всех увёртывался. Выскочил на середину арены и заметался по ней как угорелый. Потом полез по верёвкам наверх. Сержант за ним.

Сержант чуть-чуть не схватил его за шиворот, но Капризка прыгнул в оркестр и угодил в самую большую трубу – геликон. Выскочил оттуда и провалился в барабан. Музыканты тоже пытались его поймать. В оркестре поднялась страшная кутерьма. Раздался грохот, повалились пюпитры. По всему цирку полетели нотные листы.

Вдруг Капризка показался на самом верху.

– Ха! – крикнул Капризка. – Не поймаете! Не поймаете! Не поймаете!

Он показал всем «нос» и скрылся.

Между тем воздушные акробаты спустили несчастного Павлика на арену. Весь он был исцарапан и с головы до пяток испачкан в белое и чёрное.

Хорошо, что здесь не было бабушки и она не слышала, как над Павликом смеялись.

В тот же час по всему Простореченску было объявлено:

– Граждане! В нашем городе вновь появился Капризка!

Глава 6

ВСЕОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ГРАЖДАН

Не так давно старый артист выступил по телевидению. Он взбудоражил всех простореченцев. И тех, у кого дети росли ничевоками. И тех, у кого дети были как дети.

Старый артист сказал:

– Нельзя ничевоков держать в зоопарке. Потому что они – люди.

Кот в сапогах согласился.

– Да! – сказал он. – Это неблагородно.

И все простореченцы удивились: как им не пришло это в голову раньше?

Но только никто не знал, куда девать ничевоков. «Значит, опять они будут шляться по городу? Будут опять безобразничать и громко хохотать? И выпрашивать дома деньги на мороженое, пирожное и сладкое пиво? По-прежнему они станут капризничать за обедом и требовать только сладкое? А их бедные мамы будут худеть и стариться у всех на глазах. А папы раньше времени умирать. От стыда. Ведь это бывает… Нет, этого допускать нельзя!» Так думали простореченцы. И устроили ВСЕОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ГРАЖДАН. Чтобы вместе подумать, как быть с ничевоками.

Простореченцы сидели у своих телевизоров. На экранах они видели друг друга. А если нажать красную кнопку, можно говорить самому, и все тебя будут видеть и слышать.

Такие в Простореченске телевизоры.

Первым нажал кнопку и появился на экране отец ничевока Вовки. Он смотрел беспокойными глазами и очень волновался. Его сына прозвали Вовка-сало, потому что он был очень толстый.

Это Вовка-сало написал углём на стене пещеры: «Уволоките меня отсюдова! Вова тридцать лет».

Вовкин отец дрожащим голосом говорил:

– И что мы только для сына ни делали, чего только ни покупали! Ну, решительно всё, что ни попросит! А он стал ничевоком… Что теперь делать? Что делать? – в отчаянии повторял Вовкин папа.

Потом на экране появились вместе бабушка и дедушка Севки-лохмача. Папу и маму Севка почти не знал: им всегда было некогда. Севка стал ничевоком как-то незаметно. Такой хороший мальчик был! Дедушка и бабушка посмотрели друг на друга, развели руками и сказали:

– Ничего не понимаем! Как это вышло? Посоветуйте нам что-нибудь, пожалуйста…

Тут на экранах всё замелькало и поплыло.

Это нажали на красную кнопку те, кто хотел посоветовать.

Потом на экране возникло печальное лицо мамы ничевока Петьки.

У него не было папы: он давно умер от стыда за своего сына.

Петькина мама тихо сказала:

– Пожалуйста, не говорите Петеньке, что я жаловалась. А то Петенька узнает и обидится.

Бедная женщина очень боялась обидеть своего сыночка. Она ни в чём ему не отказывала. Не бранила его. И не наказывала. Не сердилась на него. И других просила не сердить. Если можно.

Бедная, бедная, бедная! Она и не заметила, как её Петенька стал ничевоком. И не знала, как сделать его хорошим. Но она так надеялась! И это было ужаснее всего. Потому что никто не знал, как ей помочь. Ведь все советы были такими, что Петенька мог обидеться.

– Сеньоры! – сказал Кот в сапогах. – Давайте отпустим всех ничевоков домой. И посмотрим, что будет. Надо понять, отчего они стали такими. Ведь мы никогда об этом не думали!

Все согласились с Котом в сапогах. И тогда ничевоков из зоопарка попросили вон! Им всем велели идти по домам. Но удивительно: многие сначала не хотели идти домой. Им больше нравилось жить вместе с мартышками.

В городе ничевоки сразу стали вести себя возмутительно. Они ничего не делали, по-прежнему ничему не учились, а только шлялись по улицам и громко хохотали.

Одевались ничевоки странно: брюки с раструбами, в кружевах, пиджачки кургузые, рубашки размалёванные. На галстуках нарисованы обезьяны и разноцветные лягушки. И везде-везде нашиты колокольчики. Идёт ничевок – звенят колокольчики. Ничевок радуется. И волосы носили длинные – сколько вырастут.

Но самое скверное было в том, что ничевоки забыли главное слово простореченцев ПОЖАЛУЙСТА. Они знали только одно слово ДАЙ. Дай есть, дай пить. Дай денег на рубашку с лягушками. Дай кружева и колокольчики к штанам. Дай, дай и дай.

Это было опасно для всех. Потому что неизвестно, что сделает разгневанный ничевок, если услышит в ответ слово НЕТ.

Ведь ничевоку всё ничего.

Глава 7

НИЧЕВОКИ

Как-то раз Наташа сказала Павлику:

– Пойдём, Павлик, покупать тебе новую фуражку!

– Давай! – согласился Павлик.

Он потерял свою ученическую фуражку ещё весной, и бабушка дала ему денег на новую.

Павлик с Наташей пришли в магазин.

Возле прилавка стоял здоровенный детина с бородой. Его мама покупала ему галстук. А бородатый детина капризничал.

– Не хочу коричневый! И чёрный не хочу-у-у! – гудел он басом.

– А какого цвета вы хотите? – спрашивал его продавец.

– Хочу сербурмалиновый.

– Нету, – уверял его продавец. – Нету сербурмалиновых. Не бывает таких!

– Тогда с обезьяной!

Тут за ничевока вступилась его мама. Это была маленькая худенькая женщина.

– Ребёнок хочет! Понимаете? Пожалуйста! – просительно сказала она.

– Пожалуйста… Но не понимаю! – ответил продавец. – Такой большой дядя, а капризничает.

Мама ничевока смутилась.

– Мы берём вот этот, с лягушечками, – сказала она. И отправилась в кассу платить за покупку.

– Это тот ничевок, который нас в бочку посадил! Помнишь? – сказал Павлик. – Его зовут Петька-труба. Он двадцать лет в третьем классе сидел.

– Так не бывает, – ответила Наташа.

– Ещё как бывает! – уверял Павлик.

В это время подошла мама ничевока. Она отдала чек продавцу и взяла галстук.

– Иди, пожалуйста, Петенька, домой, – ласково сказала она сыну. – А то все, на тебя глядя, смеются.

– На пиво дай! – буркнул ничевок.

– Пожалуйста, – тихо проговорила его мама и поспешно открыла сумочку. – Как быстро растут дети, – вздохнула она. – Вот уже и на пиво надо…

– Бедненькая! – вслух пожалела её Наташа.

Мама ничевока ушла, а к нему подошли ещё двое. Они были такие же большие. И тоже в размалёванных рубашках. На их широченных брюках звенели маленькие колокольчики.

– Салюдо! – приветствовал Петеньку один из них. Он был толстый. Его звали Вовка-сало.

– Приве-етик, – сказал другой. Он был очень высокий и лохматый. Его звали Севка-лохмач.

Петенькиных друзей-ничевоков узнала и Наташа. Там, в пещере, они больше всех слушались Капризку.

Петька-труба сначала обрадовался друзьям, потом опечалился.

– Надо домой идти, – невесело пробасил он.

– Не-е! – радостно проблеял Севка-лохмач.

– Не надо домой, – подтвердил Вовка-сало. – Я письмо получил. Тайное! Под подушкой нашёл, – сообщил он громким шёпотом.

Друзья-ничевоки отбежали в сторонку. Павлик и Наташа очень хотели узнать, что было в тайном письме. Они незаметно подкрались к ничевокам. Севка-лохмач читал вслух:

– «Все-ем ничевокам посылаю е-ето тайное письмо. Дам конфет и папирос. И ещё даром даю сладкое пиво, мороженое и пирожное. Я живу в Доме рыбака и охотника. Капризка».

При этом имени Павлик даже вздрогнул. Ничевоки весело рассмеялись.

– А что? – пробасил Петька-труба.

– Ниче-его, – проблеял Севка-лохмач.

– Пошли? – предложил Вовка-сало.

– Пиво даром! – растроганно произнес Петька. – Айда, ребята! – гаркнул он.

И ничевоки опрометью бросились к выходу из магазина. Павлик и Наташа припустили за ними.

Вскоре ничевоки остановились возле новенькой легковой машины.

– Влезем? – предложил Севка.

– А что? – сказал Вовка.

– Ничего! Ничего не бу-у-дет! – прогудел Петька и распахнул дверцу.

В Простореченске никто не запирал машин. Павлик подошёл к ничевокам и громко сказал:

– Салюдо!

– Брысь! – сердито ответил Вовка-сало.

– Ничего не брысь! – смело заявил Павлик. – У нас тоже тайное письмо.

– Кыш, вам говорят! – крикнул Вовка.

– Не-ет, стойте, – сказал Севка. – А где ваше тайное письмо?

– Мы закопали его в землю. Потому что оно тайное, – ответил Павлик.

– А вы разве носите его с собой? – удивилась Наташа. – Это неправильно.

– Вам за это попадёт от Капризки, – сказал Павлик.

Ничевоки переглянулись. Они узнали Павлика и Наташу: это были те самые ребятишки, которых они чуть не погубили однажды. Вовка хитро спросил:

– А вы в каком классе, малявки?

– Ни в каком, – нарочно дерзко ответил Павлик.

А Наташа нарочно топнула ногой и крикнула:

– Ни за что в школу не пойдём!

– Тогда другой разговор, тогда вы наши, – поверили ничевоки.

– Прыгай! – пригласил Вовка в машину.

За руль сел Севка. Он улыбался и похохатывал от удовольствия. И даже как-то поумнел с виду.

Умело включил он скорость, и машина плавно тронулась с места. Павлик очень удивился. Ведь всем известно, что ничевоки ничего не умеют.

Он не знал, что Севка учился водить машину тайком. Севке это очень нравилось, да только ему не давали. Потому что боялись доверить машину. Ничевокам ничего не доверяют. Иначе они беды натворят. Так и вышло. Севка-лохмач только с места тронулся по правилам. Потом в нём заговорил ничевок. Севка мчался, не разбирая дороги.

Даже на красный свет. Даже по левой стороне улицы. Ему было всё ничего.

Павлик с Наташей закрыли глаза от страха. Казалось машина вот-вот полетит вверх тормашками.

За городом машина свернула с шоссе. Теперь они мчались по лесной ухабистой дороге. И вскоре подскочили к каким-то воротам.

Севка ещё не умел останавливать машину по правилам. Он сразу дал задний ход. Удар – и у машины отлетели колёса. Передние покатились вперёд, а задние – назад.

– Прие-ехали, – сказал Севка.

Все вылезли из машины. Перед ними были удивительные, невиданные ворота. Они были сделаны из множества охотничьих ружей. Это был Дом рыбака и охотника.

Глава 8

В ДОМЕ РЫБАКА И ОХОТНИКА

Сразу же при их появлении раздались радостные вопли и свистки.

– Эй, Вовка!

– Петька-труба приехал!

– Эй, Севка-лохмач!

Это кричали друзья-ничевоки.

Дом рыбака и охотника был похож на рыцарский замок. Только теперь здесь не было ни рыбаков, ни охотников. Никто в окрестностях не смел больше убивать зверей и птиц. Никто не ловил рыбу. На всё это был ВЕЛИКИЙ ЗАПРЕТ.

А раньше здесь и поблизости беспрестанно гремели выстрелы.

Кисло пахло порохом. Синий дым стлался по земле. В огромном камине жарились кабаны и олени, лебеди и гуси.

Потом охотникам пришлось жарить ка вертелах ворон и галок.

А потом, из двенадцати ружей сразу, была убита последняя в этих краях перепёлка.

А когда гранатой был убит в луже последний пескарик, простореченцы спохватились.

Печальные ходили по окрестным полям и лесам охотники. Грустные сидели в лодках рыбаки. С удивлением и страхом смотрели они на дело своих рук.

Кот в сапогах сказал тогда:

– Сеньоры! Вы убили природу! Хорошо, что есть ещё птицы и звери далеко отсюда. Возможно, они когда-нибудь поселятся здесь… Но для этого надо объявить ВЕЛИКИЙ ЗАПРЕТ.

Вскоре рыбаки и охотники Простореченска пришли сюда и торжественно провозгласили ВЕЛИКИЙ ЗАПРЕТ НА УБИЙСТВО ПРИРОДЫ.

Все охотники сложили в кучу свои ружья, а рыбаки – свои остроги и крючья, сети, хлопушки, ловушки и гранаты. Кот в сапогах сказал тогда:

– Это великий день, сеньоры! Давайте в этот день всегда праздновать ПРАЗДНИК ВСЕГО ЖИВОГО.

Простореченцы с радостью встретили эти слова благородного Кота в сапогах. Все простореченцы очень любили праздники. Как, впрочем, и охоту, и рыбную ловлю, и быструю езду. Ну, да кто не знает простореченцев!

Потом сюда приехали художники и рабочие. Они сделали из ружей и багров, сетей и острог красивый длинный забор, а из самых дорогих двустволок – большие прекрасные ворота.

ПРАЗДНИК ВСЕГО ЖИВОГО должен был состояться на днях. В Дом рыбака и охотника привезли всякие продукты и напитки. А вездесущий Капризка узнал об этом и позвал сюда ничевоков.

Павлик и Наташа с опаской посматривали на ничевоков. Ведь когда-то послушные Капризке ничевоки едва не погубили их. А ничевоки радовались. Одни играли в чехарду, другие – в «куча мала».

А многим очень нравилось гонять по двору пустую консервную банку. Ничевоки могли заниматься этим часами. Некоторые гоняли пустые банки всю жизнь.

Павлик с Наташей ждали, когда появится Капризка. Он появился внезапно, вспрыгнул на ящик из-под печенья и заверещал:

– Ничевоки! Слушайте меня!

Все бросили игру. Сразу раздались весёлые возгласы:

– Капризка!

– Глядите, какое шимпанзе!

– Вождь! Ха-ха-ха!

– А я его в цирке видел! Ух, его гоняли там!

– А ну, давай пиво! – басом прогудел Петька.

– Давай бублики! – кричали ничевоки.

Когда-то страшный повелитель, Капризка теперь не внушал ничевокам почтения.

В Капризку полетели огрызки яблок. Кто-то прицелился в него из рогатки. Тогда Капризка рассердился. Он топнул ногой. Круглые глаза его недобро сверкнули.

– А-а! Вы так? – крикнул Капризка.

Он спрыгнул с ящика, исчез и мгновенно появился вновь. Капризка держал в руках телефонный аппарат. В Простореченске телефоны без проводов. Капризка брякнул на ящик телефон и снял трубку.

– Алло! Милиция? – сказал он.

Ничевоки страшно испугались. Ведь Капризка мог сказать, где они сейчас находятся.

Они стали умолять Капризку положить трубку.

– Ха! Так и быть! Не скажу! Я, ребята, хороший! И очень даже замечательный! – весело воскликнул Капризка.

Глава 9

НИЧЕВОКИ ВООРУЖАЮТСЯ

В доме стояли ящики. Лежали груды мешков. Это были всякие продукты, приготовленные к ПРАЗДНИКУ ВСЕГО ЖИВОГО.

– Ломай! Хватай! – крикнул ничевокам Капризка.

И они послушались! Как будто он снова был их вождём! Ничевоки моментально взломали ящики.

– Сладкое пиво! – гудел Петька-труба.

– Пиво! Ура! – кричали ничевоки и пили прямо из бутылок.

Вовка-сало высыпал на землю целый ящик конфет и звал всех угощаться. А сам обвешался кругами копчёной колбасы. Севка-лохмач вспорол мешок и стал бросать в приятелей бублики.

Капризка вертелся среди ничевоков и прыгал от радости.

Бурное веселье царило в Доме рыбака и охотника. Катились по полу яблоки и орехи. Под ногами ничевоков хрустели печенье и сладкие сухарики. В воздухе кружились разноцветные бумажки от конфет. Весёлый рёв и хохот долго не смолкал под сводами Дома рыбака и охотника. Павлик громко крикнул:

– Капризка! Ты обманываешь людей! Ты раздаёшь чужие продукты! Вот теперь ты попался!

Ничевоки прекратили веселье.

– Ха! Откуда вы взялись? – изумился Капризка. И сразу стал дразнить: – Жених и невеста! Тили-тили тесто!

– Дяденьки! – крикнула Наташа ничевокам. – Не слушайтесь Капризку! Он плохой!

– А-а! – заверещал Капризка. – Я плохой! А ты хорошая? Да? Хорошая?! А кто своей маме суп бурдэ сварил? Тьфу, какой суп!

– Всё равно тебе попадёт! – крикнул Павлик. – Это не твои продукты!

– Ха! Не мои, значит! Да? Не мои? – с угрозой произнёс Капризка. – А ну, ребята! – крикнул он ничевокам. – Надавайте им!

– Они сказали, что ты им написал тайное письмо, – нерешительно прогудел Петька.

– И будто они тоже наши, – добавил Вовка.

– Нет! Нет! – заговорили другие ничевоки. – Они не наши!

– Это те самые, которых мы тогда в бочку посадили!

– Их Кот в сапогах спас! И Бимбо!

– Не-ет, – сказал Севка, – их лётчики спасли!

Ничевоки заспорили, вспоминая недавние события. Никто из них и не думал нападать на детей. Всё-таки ничевоки тогда натерпелись страху. И, вероятно, от этого поумнели.

Никто не послушался Капризку. Не слушаются тех, кто когда-то опозорился. Так бывает всегда.

Капризка притих. Он понимал, что власть над ничевоками снова уходит от него, но не хотел сдаваться.

Он вскочил на ящики и заверещал:

– Ребята! Вы хотите учиться?

Ничевоки молчали.

– Вы хотите опять учиться в школе? До старости? До самой смерти?

– Нет! – решительно заявил Севка-лохмач.

– Нет! – рявкнул Петька-труба.

– Нет! Нет! Не хотим! – кричали ничевоки.

– А какое тебе дело, шимпанзе? – спросил самый умный из них. Неизвестно кто.

– Ха! – сказал Капризка. – А в городе для вас, дураков, школу новую придумали! Полную твёрдую!

– Какую? – ахнули ничевоки. И побледнели.

– Тв-вёрдую-пре-тв-ёрдую! Вот какую!

Ничевоки не знали, что и думать.

А Капризка продолжал их пугать:

– В этой школе парты будут железные, чтоб вы их не ломали. У каждого ничевока отдельный учитель и воспитатель. Чтоб учили и воспитывали до обморока. И каждому отдельный провожатель. Чтобы в школу и домой провожал. А к парте ремнём пристёгивать будут, как в самолёте… И новую таблицу умножения придумали от четыреста четыре до тысячью тысяч! А кто не выучит, тому…

– Ой! Ой! – стонали насмерть перепуганные ничевоки.

Капризке очень хотелось, чтобы ничевоки ему поверили. Чтобы снова ими командовать.

Когда ничевоки опомнились от ужаса, они закричали:

– Спасаться!

– Защищаться!

– Воевать!

Но, видно, они опомнились не совсем. Потому что собирались защищаться неизвестно от кого. От родителей? Воевать с папами и мамами? От страха люди могут совсем обезуметь. Это с некоторыми бывает.

– Ничевоки! К оружию! – заверещал Капризка. – Хватайте!

И он показал на забор и ворота, сделанные из ружей.

Ничевоки стали выламывать ружья из забора.

К сожалению, Павлик и Наташа ничего не успели возразить Капризке. А когда ничевоки ринулись вооружаться, дети поняли: надо сейчас же сообщить обо всём взрослым.

Не медля ни минуты, они побежали в город. И прибежали прямо в милицию, где в этот день дежурил сержант Иванов.

Глава 10

НОВЫЙ ЗАКОН О НИЧЕВОКАХ

Между тем в городе нарастало волнение. Родители ничевоков очень беспокоились, потому что ничевоки куда-то исчезли.

Сержант Иванов сказал по радио:

– Граждане родители! Успокойтесь и не беспокойтесь! Ничевоки вне опасности. Они скоро придут домой.

Но сержант, когда это говорил, вовсе не был спокоен. Он очень беспокоился. Только милиционеры и военные, да ещё пожарные не беспокоятся шумно. Они это делают незаметно, молча.

Сержант Иванов предупредил все милицейские посты. Посты усилили наблюдение.

Потом он позвонил всем пожарным дружинам. Они приготовились к действию.

Доложил в штаб гарнизона. Там немедленно объявили боевую готовность.

В это время сержанту позвонили Кот в сапогах и старый артист. Они предложили сержанту свою помощь.

Сержант очень попросил Кота в сапогах и старого артиста не действовать самостоятельно. Кот в сапогах обещал.

Где сейчас находятся ничевоки, сержант никому не сказал. Пока это должно оставаться тайной. А то родители ничевоков сразу ринутся туда. И что из этого выйдет – никто не знает. Может быть, отчаявшиеся ничевоки бросятся в реку вниз головой. Ведь они так не хотят учиться! Никто не знает, что могут натворить отчаявшиеся люди!

Когда все срочные приготовления были сделаны, сержант Иванов позвонил в студию телевидения. Там сейчас же объявили ВСЕОБЩЕЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ТАЙНОЕ СОБРАНИЕ ГРАЖДАН. Это означало, что ни один телевизор не должен оставаться без присмотра. Чтобы Капризка не смог узнать, о чём будут говорить простореченцы.

Первым нажал красную кнопку и появился на экранах Кот в сапогах. Он был в плаще, в шляпе с пером и со шпагой на боку.

Сержант Иванов заподозрил было, что Кот в сапогах решил действовать самостоятельно. Несмотря на своё твёрдое обещание. Но благородный Кот в сапогах этого делать не собирался. Он сказал:

– Сеньоры! Мне понравились ничевоки! Это настоящие люди. Да, сеньоры, да! Они не хотели учиться, а вы заставляли их. Заставляли насильно, как в самые древние времена. Теперь Капризка налгал им, будто их прикуют к железным партам. И они решили защищать свою свободу. Это похвально, сеньоры! Как жаль, что ничевоками руководит презренное существо Капризка. Но в этом виноваты мы. Презренный Капризка опередил нас!

Все, затаив дыхание, слушали Кота в сапогах. Выходило, что простореченцы и правда во всём виноваты сами. Старый артист сказал:

– Ничевокам давали много сладкой еды, лишь бы они не капризничали. Ещё в детстве они привыкли к сладостям. Но если теперь давать им только сладкое, оно им надоест и перестанет быть желанным. Понадобится простая еда. Ведь без неё нельзя жить! Вот тогда-то и станут они как все люди. И, наверное, будут работать.

Всё это было так просто и понятно. Но почему-то раньше об этом никто не подумал. Так бывает.

Простореченцы ещё долго спорили, и под конец Всеобщее чрезвычайное тайное собрание граждан приняло НОВЫЙ ЗАКОН О НИЧЕВОКАХ.

Но только его зачитали, как вдруг, к всеобщему удивлению и негодованию, на экранах появился… Капризка! Он показал всем язык и крикнул:

– Не поймаете!

Но тут же вспомнил, что никто за ним сейчас и не гонится. Тогда он стал кривляться и кричать:

– Ха! Неправильно! Не имеете права!

Он показал «нос», но тут всё выключилось. Простореченские телевизоры не показывают безобразий. Автоматически. Каким образом и где Капризка пробрался к телевизору, навсегда осталось неизвестным.

Глава 11

РАДОСТНАЯ ВЕСТЬ

Сообщить ничевокам о новом законе сержант Иванов попросил Кота в сапогах. Потому что ничевоки могли не поверить своим родителям.

Через минуту можно было видеть Кота в сапогах на дороге в Дом рыбака и охотника. С огромной скоростью он мчался на мотоцикле, чтобы поскорей сообщить радостную весть ничевокам.

Но ворота Дома рыбака и охотника оказались запертыми. А за ними выставлена охрана.

Кот в сапогах улыбнулся в усы. И покачал головой: хорошо, если до этого додумались сами ничевоки, а не презренный Капризка.

Он ещё немного помедлил – полюбовался прекрасной работой художников. Удивительные ворота и забор получились из охотничьих ружей! Впрочем, в заборе уже зияли дыры.

Краешком глаза Кот в сапогах посматривал на часовых. Очевидно, его появление здесь вызвало большое беспокойство. Сейчас же к часовым пришло подкрепление. Кот в сапогах одобрил и это. «Они не так глупы, как принято думать», – сказал он сам себе.

Между тем к воротам бегом бежали Капризка и ничевоки. Капризка ещё издали увидел Кота в сапогах. Он принялся верещать и плеваться:

– Котяра! Убирайся отсюда! А то мои верные ничевоки зажарят тебя! На твоей шпаге! Как на вертеле!

Ничевоки громко захохотали. И Кот в сапогах с грустью подумал о том, как дурно успел на них повлиять Капризка. Ничевоки стояли по ту сторону ворот и дерзко смотрели на Кота в сапогах. Некоторые показывали на него пальцами и посмеивались. Другие угрожающе направили на него ружья. Кот в сапогах не мог не улыбнуться при виде этих старых заржавленных ружей. Вряд ли хоть одно из них могло выстрелить. Даже горохом. Ничевоки ничего не понимали в оружии. А Капризка для этого был слишком легкомысленным и бездумным существом.

Кот в сапогах достал из-за обшлага своего камзола белый платок. Вынул из ножен шпагу. Привязав на шпагу платок, Кот в сапогах взмахнул им и сурово провозгласил:

– Я парламентёр города Простореченска! Немедленно пропустите меня за ворота и соберите всех ничевоков. Я буду вести переговоры!

Это подействовало. Ничевоки всё-таки кое-что слышали о белом флаге. И о неприкосновенности парламентёров. А Капризка не хотел ссориться с ничевоками. Это было опасно. Ворота тотчас открылись, и Кот в сапогах с белым флагом на шпаге прошествовал через весь двор. К самому Дому рыбака и охотника.