Земля.

Американский сектор. Лью-Порт

Земля чествовала героев. Лазерные лучи уходили в ночное небо и отражались отблесками миллионов серебристых чешуек, рассыпанных над площадью. Высоко взмывали ракеты с разноцветными дымными хвостами и распускались яркими цветами красных, желтых и зеленых фейерверков. Праздничная иллюминация из миллионов светящихся огней и надписей украшала Нью-Порт – новый город, столицу земной империи. Большой экран над площадью транслировал триумфальный марш звездной пехоты. Космические десантники в серебристых доспехах шли плотными шеренгами под дробь барабанов и торжественные звуки фанфар. На высокой трибуне рядом с президентом Земной Федерации Донованом стоял виновник сегодняшнего торжества генерал Конахен. Лучи прожекторов скользили по трибуне для высоких гостей, то и дело выхватывая статную фигуру в белом мундире. Одновременно изображение генерала появлялось на большом экране, установленном над площадью. И как только это происходило, толпа захлебывалась в визгливом восторге. Прижав руку к козырьку фуражки, Конахен отдавал честь проходящим колоннам звездной пехоты. Погоны Конахена сияли четырьмя большими звездами. Командующий силами космической обороны стал полным генералом. Это было приятно, но за что он удостоился такой чести, он узнал только из указа президента.

– Сыны Земли, вы выиграли эту битву! В сражениях со страшным врагом вы победили и отвели от Земли и колоний смертельную угрозу. Вечная слава вам, доблестные воины! – гремел голос Донована, тысячекратно усиленный множеством громкоговорителей.

Толпа ликовала и неистовствовала. Люди забрасывали проходящие войска снопами цветов и блестящими ленточками серпантина.

– Тяжелой была эта битва. Мы понесли большие потери. Многие не вернулись домой с этой первой в истории космической войны. Но в наших сердцах они будут жить вечно – эти герои, отдавшие свои жизни за все человечество. И мы всегда будем помнить и чтить их имена, покрывшие себя неувядаемой славой.

На большом экране возникло лицо генерала Макферсона и кадры отправки звездной флотилии отсюда, из Нью-Порта, к планете Тар. Это было всего три недели назад.,

– Вечная слава героям! – возгласил Донован.

Оркестр на минуту смолк. Площадь огласилась залпом из тысяч орудий. А затем вновь в небо взлетели шары разноцветных фейерверков и раздались бравурные марши. Послышался низкий рокот. В небе над площадью и над морским заливом прошли звенья космических истребителей и разведчиков. Серебристые птицы блестели в лучах лазеров и прожекторов. Следом на площадь вступила колонна бронетехники. Танки, боевые машины пехоты, ракетно-лазерные ховеры, машины разведки и наведения с гулом прокатились по площади. Замыкали парад шеренги боевых роботов-трансформеров – «Голиафов» и «Мамонтов». Двух– и четырехногие шагающие машины прошли четким строем. Окрестные здания содрогнулись от их тяжелой поступи. Боевая мощь Земли казалась несокрушимой.

В небо взлетел последний салют. Ракеты с оглушительными хлопками взорвались над головами зрителей, осыпав их брызгами светящегося конфетти. И тут взорам предстало феерическое зрелище. В ночном небе над площадью возникла удивительная модель Галактики со светящимися звездами, шариками планет и, конечно, большой, яркой и голубой Землей. Все ахнули от изумления.

– Вечная слава героям! Вечная слава победителям! Да здравствует человек – открыватель и покоритель космоса! Да здравствует человечество, утвердившееся на необъятных просторах Вселенной отныне и вовеки веков! – прозвучали последние торжественные призывы. На этом парад победителей закончился, и начались массовые народные гулянья.

Президент Донован отошел в сторону и под прикрытием телохранителей незаметно покинул трибуну. Он спешил вернуться в свой рабочий кабинет, чтобы обстоятельно разобраться с делами, навалившимися за последнее время. Вызванный председатель КГБ уже ожидал в приемной. Президенту не терпелось выслушать доклад Штайна. С предварительными выводами следственной комиссии он ознакомился накануне.

– Как у него с руками? – спросил президент.

– С руками? Ах да, это удивительно. Сегодня мы сняли цилиндры. Руки у парня стали как из жидкого металла. Они удивительно гибкие и сильные. Наши ученые бьются над этой загадкой.

– Никто так ничего и не вспомнил?

– Нет. Абсолютный провал в памяти. Помнят только, как взорвали Тар, и все.

– Странно… Что говорят специалисты?

– Память искусственно заблокирована. Требуется глубокое сканирование мозга. Но у нас нет необходимых методик.

– Где оружие, которым взорвали Тар?

– Неизвестно. Они не помнят, каким оружием взорвали планету. Однако помнят все свои действия в тот момент. Помнят, кто какую кнопку нажал, какие команды отдавал генерал – все это они помнят.

– И что получается?

– Полный бред. Выходит, что они развернулись носом к Тару, открыли наружные люки и подняли выдвижную грузовую платформу. После этого планета Тар была уничтожена.

– А что случилось со всем нашим флотом, они помнят?

– Нет.

– Флот пропал. Безобидный разведчик разнес целую планету. Экипаж полностью утратил память, а один парень из экипажа потерял кисти рук, и вместо рук у него теперь протезы из жидкого металла. Как это все понимать? Кого винить во всем этом?

– Вы хотите, чтобы я подтвердил ваши догадки об участии протоссов во всем этом? Я согласен.

– Когда со мной говорил консул Ксирон, он просил выслать корабль с небольшим посольством в указанный район. Обещал помощь в уничтожении захваченной планеты. Но что там случилось на самом деле? Где наш флот? Люди вернулись и ничего не помнят.

– Да, все это странно. Но главное сделано: Тар уничтожен и с нашествием зоргов покончено.

– Попробуйте привлечь гипнологов, может быть, им удастся с помощью гипноза разблокировать память этих парней.

– Мы уже работаем в этом направлении, сэр, но пока успехи невелики. Специалисты в области физиологии мозга говорят, что некоторые участки мозга этих людей стали генерировать совершенно другие импульсы. Память полностью стерта.

– Никогда в это не поверю. Не может человек помнить что-то избирательно, всегда есть некиеассоциации, что сцепляются с воспоминаниями. Пусть ваши специалисты продолжают работу.

– Сделаем, сэр.

– Что с кораблем?

– После аварийной посадки пришел в полную негодность. Решено отправить его на переплавку.

– Где он сейчас?

– Где-то в России, там, где и приземлился.

– Нужно внимательно его осмотреть.

– Я распоряжусь, сэр. Хотя наши специалисты и так перетряхнули там все до винтика. Ничего особенного, сэр.

– Пусть еще раз посмотрят. Тщательнее. Я уверен: всегда остаются какие-нибудь следы. Как сделаете – отчет мне на стол.

– Слушаюсь.

– Можете идти.

Как только дверь за Штайном затворилась, Донован погрузился в раздумья. Он чувствовал, что истина где-то рядом, вот только бы найти ниточку, чтобы зацепиться и вытащить ее на поверхность.

Земля. Американский сектор.

Секретная база НАС A «SP-1», штат Флорида

Джим Рэйнор открыл глаза и уставился в надоевший белый потолок. Заканчивалась вторая неделя их пребывания, а точнее, удержания в «SP-1».

Дверь в палату открылась, и он услышал:

– Доброе утро, мистер Рэйнор! Как почивали? – В дверях больничного блока стояла медицинская сестра Элизабет Строу. Ее имя можно было прочесть на бейджике, приколотом к халату из тонкой, откровенно просвечивающей ткани белого цвета. Джим подумал, что, наверное, только в раю и на этой секретной базе медсестер вербуют в школах фотомоделей.

– Спасибо, Лиз. Но без вас как всегда неважно. Снились кошмары, потому как некому шепнуть на ушко нежные слова.

– Бросьте, мистер Рэйнор. Вы теперь герой, девушки своими посланиями завесили даже главный сервер госпиталя. Пришлось выводить его из коматозного состояния.

– Лиз, да разве могут они сравниться с вами?! Когда вы, единственная и неповторимая, придете и вытащите из коматозного состояния старого космического волка?

– Судя по наблюдаемым реакциям, некоторые части вашего тела уже довольно давно вышли из коматозного состояния, – улыбнулась девушка.

– Вы ошибаетесь, это только предагональный синдром. Вот если бы вы смогли расколдовать заколдованного принца, оживить его своим поцелуем, то, возможно, он бы уже вышел из этого подавленного состояния, явившегося следствием вытесненных подсознательных реакций на весь тот ужас, что погребен где-то в темных глубинах его памяти.

– О мистер Рэйнор, вы так красноречивы! Считайте, что уже уболтали деревенскую простушку. – Лиз наклонилась и чмокнула Джима в лоб. – А теперь я должна сообщить, что вас ждет доктор Джексон.

– Опять это… – всплакнул Рэйнор.

– Больно не будет, доктор добрый, только посмотрит.

– Хоть бы не каждый день, Лиз. Это невыносимо. Они лишают меня возможности общаться с вами.

– Но ведь у нас еще вечерний обход, мистер Рэйнор… – Елизабет одарила его загадочной улыбкой.

– Я только и живу его ожиданием, Лиз.

– Тогда давайте пойдем к доктору, мистер Рэйнор.

– Что с вами делать, ведите, – вздохнул Джим.

В кабинете всегда присутствовали трое: доктор Эллиот Джексон, представитель НАСА Гордон Фолкс и полковник военной контрразведки мистер Слиман (имени его Джим не знал).

– Здравствуйте, Джим! – как всегда, обрадованно приветствовал его чернокожий доктор Джексон. – Как провели ночь?

– Спасибо, лучше, чем раньше.

– Болезненные синдромы постепенно уходят в прошлое?

– Да вроде бы, но ощущение провала все еще остается.

– Ну, это не самое страшное. Главное, что теперь вы полностью с нами.

– Я все еще не могу поверить в это.

– Не беда. Вот вы сидите прямо перед нами на стуле, расслабившись и откинувшись на спинку, ощущаете ее упругую жесткость и в то же время эластичность. Руки ваши свободно лежат на коленях, прикасаясь к мягким рубчикам на пижаме. Вы чувствуете свое спокойное дыхание, ноги твердо стоят на полу, и оттого, что вы в полной мере можете ощутить свое тело, вам становится все более безопасно и уютно. Каждый раз вдыхая и выдыхая воздух, вы понимаете, что находитесь рядом с близким вам человеком, и, слушая мой голос, вы все более погружаетесь в мир ваших переживаний…

Доктор говорил, сплетая искусную паутину слов. Его голос звучал мягко и тягуче, как шоколадный ликер. Джим почувствовал, как его окутывает сладкая дрема. Тело расслабилось, голова опустилась на грудь. Доктор сделал условный жест, и мистер Слиман щелкнул тумблером на приборной панели.

– Теперь мы с вами, Джим, летим к далеким звездам. Это будет приятное и недолгое путешествие, только туда и обратно. В мириадах миров мы увидим то, что вы так долго искали в себе и никак не могли найти. Это поможет нам лучше узнать то, что мы чувствуем и переживаем на самом деле; то, что не заслонено ничем, никакими внешними переживаниями и впечатлениями, что на языке людей называется истина и что мы так долго и упорно ищем в себе. Вам нечего опасаться, Джим. В этом путешествии вы не будете одиноки, с вами буду я и помогу вам вернуться в любой момент. Как только я скажу: раз, два, три – мы сразу же возвращаемся. Согласны?

– Согласен, – тихо выговорил Джим.

– Скажите, Джим, вы видите генерала Конахена?

– Да.

– Где он?

– На корабле.

– Он вас подобрал на Таре?

– Нет. Мы приближаемся к кораблю землян в космосе. Я вижу: это «Бриз-2», космический разведчик.

– Где вы?

– Не помню.

– Не надо вспоминать, Джим. Просто расскажите, что вы видите.

– Темные панели проясняются. Мы в космосе. Перед нами «Бриз-2». Мы быстро приближаемся к нему. Какие-то темные тени вокруг. Никаких лиц. Я их не вижу.

– Может, что-нибудь слышите, Джим?

– Слышу… Нет… только неясный шум.

– Хорошо, Джим. Что дальше?

– Мы на подходе. «Бриз-2» совсем близко. Все.

– Что все, Джим?

– Нет ничего.

– Чего именно нет, Джим?

– Ничего. Пустота.

– Сделайте шаг вперед. Шагните туда, Джим.

– Мне страшно.

– Я всегда с вами, не бойтесь. Чувствуете мое дыхание, мою руку. – Джексон наклонился к Джиму. – Чувствуете?

– Да. Но впереди ничего нет. Что-то распахивается, и все. Там ничего нет. – Глупая улыбка тронула губы Джима.

– Вы уверены, Джим? Уверены, что не можете пройти дальше?

– Да. Там пустота и темнота.

– Темнота – да, но откуда вы знаете, что там пустота?

– Трудно дышать, воздух уходит. Там пустота.

– Пойдем вместе, Джим. Держитесь за руку.

– Нет-нет, не могу. Трудно дышать, задыхаюсь. Назад! – Джим откинул голову на спинку кресла. Его лицо побледнело, а дыхание стало частым и прерывистым.

– Продолжайте, доктор Джексон, – сказал мистер Слиман. – Мы каждый раз спотыкаемся на этом месте.

– Я опасаюсь за него, – сказал доктор.

– Ничего, пусть пройдет дальше. Пусть прыгнет.

– Джим, слышите меня?

– Да.

– Попробуйте прыжок Одним махом преодолеть пустоту, как вам, Джим9

– Не могу. Я пытался. Слишком далеко.

– «Бриз-2» далеко?

– Да.

– Сколько до него?

– Метров десять.

– Конахен в нем?

– Не знаю, не вижу. Темнота.

– А Тар видите, Джим?

– Да.

– Что вы там делаете?

– Мы в осаде. Эти твари повсюду. Челнок сломан. Ждем помощи. Барт сделал антенну.

– Кто пришел на помощь, Джим?

– Не знаю. Свет. Свет поднимает нас наверх.

– Куда именно, Джим?

– В темноту…

– Это блокировка, господа. Его мозг полностью заблокирован, как и у остальных. Что ваш сканер, мистер Слиман?

– Полная расшифровка будет чуть позже, но уже сейчас видно, что парень не врет. Действительно полная темнота.

– Он и не может врать в таком состоянии. Будем возвращать его оттуда?

– Еще одну минуту, док. Скажите, а вы не допускаете мысли, что всех их зомбировали и вложили в них некую поведенческую программу?

– Трудно сказать. Нейропрограммирование – сложная штука. Мы можем судить о том, заложена в сознание программа или нет, только опосредованно. Пока у нас нет достаточных оснований утверждать или опровергать это. Можно только с уверенностью сказать, что кто-то основательно покопался в мозгах разведчиков и стер у них некоторые участки памяти. Люди с «Бриз-2» помнят только, как взорвали планету, а команда Рэйнора только свое нахождение на Таре. В дальнейшем провал, вплоть до того самого момента, как корабль плюхнулся на Землю.

– Я все удивляюсь, как они сумели совершить посадку?

– В основном это заслуга автоматики, – вмешался в разговор Гордон Фолкс. – Курс на приземление был рассчитан недостаточно точно, поэтому посадка и вышла такой жесткой. Но все могло кончиться гораздо хуже. Только благодаря действиям пилота Сандерса, который смог скорректировать курс, все они остались живы.

– Вы работали с ним, док? Что он сказал? – спросил Слиман

– То же, что и остальные. Момент потери памяти совпадает у всех членов экипажа без исключения. Но у пилота Рэя Сандерса сознание включилось на несколько минут раньше, чем у остальных.

– Похоже, это было тоже запрограммировано?

– Вполне вероятно. Хотя он тоже долгое время находился в отключке. Я бы, конечно, мог с ними еще поработать, но вы ведь знаете, как Конахен быстро забрал отсюда свою команду.

– Да, все сошло ему с рук. Подумаешь, звездный герой! – презрительно фыркнул Слиман.

– Смотрите, док! – Фолкс кивнул на Джима. – Парень совсем побледнел.

– Да, пора возвращать его оттуда. Все равно сегодня мы от него ничего больше не добьемся.

– Эй, Джим, слушайте меня. Раз, два, три! – Доктор Джексон щелкнул пальцем перед носом Джима. – Пора возвращаться!

Джим открыл глаза и сделал глубокий вздох. Румянец постепенно возвращался на его бледное лицо. Он с трудом разлепил губы:

– Голова, как колокол, док.

– Ничего, дружище, это скоро пройдет. Вы нам рассказали очень много интересного. Спасибо за это.

– Да? Хорошо, если так. А то, признаться, мне уже надоело сидеть здесь, как кролик в клетке.

– Еще недельку, амиго, ладно? Сегодня мы расшифруем сканограмму, проведем кое-какие тесты, анализы, и через недельку уже будете свободны. Наверное, закатитесь куда-нибудь на побережье?

– Да, было бы неплохо, – улыбнулся Джим.

– Вот и хорошо. Потерпите еще немножко. Позвольте убедиться этим противным дядькам из правительства, насколько они глупы.

Земля. Европейский сектор. Россия.

Сарапулъский завод тяжелого машиностроения

Сергей Кудрявцев шел по длинному заставленному стапелями цеху. Вчера охрану сняли, и можно было спокойно полюбоваться на космического героя «Бриз-2», малый космический разведчик. Сергей с детства бредил космосом, но ни в разведчики, ни в звездную пехоту, ни даже в бортовые инженеры его не взяли. Не прошел строгую медицинскую комиссию Но расстаться с детской мечтой было непросто, и он поступил в институт космического кораблестроения.

«Если не летать, то хотя бы строить космические корабли», – думал он. Однако после института его пригласили работать на Сарапульский тяжмаш Здесь корабли не строили, здесь их хоронили. И в его обязанности входила плазменная резка отслуживших свой век кораблей. Каждый день его верные оруженосцы, как он называл двадцать роботов-манипуляторов, оснащенных плазменными резаками, отправляли в небытие очередное космическое судно. Сегодня это был легендарный «Бриз-2». Сергей посмотрел на дисплей компьютера. Машина вычертила четкую схему разреза судна. «Система готова», – мигала надпись.

«Всегда успеем», – подумал Сергей. Ему не терпелось осмотреть корабль, прежде чем придется отдать команду роботам-потрошителям. Правды обо всей этой истории с планетой Тар так и не сообщили. Провели парад в Нью-Порте, объявили о победе над зоргами, и на этом все. Куда подевались лучшие силы земного флота и что произошло с экипажем разведчика, так навсегда и осталось загадкой. Почти месяц «Бриз-2» осматривали высокие чины из службы безопасности, что-то снимали на видео, брали пробы, выстукивали и вынюхивали. Все это время никого из заводчан и близко не подпускали к судну. А когда закончили, начальник регионального отделения КГБ строго-настрого приказал сегодня же разрезать и отправить в печь космический разведчик.

«Ну уж дудки вам! Сначала я сам посмотрю, что там внутри и из-за чего весь этот сыр-бор», – думал Сергей. Сегодня он специально пришел на работу – раньше всех и даже наглухо запер ворота в цех, чтобы остаться наедине с легендарным разведчиком.

«Бриз-2» бездыханной распластанной птицей лежал на фермах стапелей. Сергей поднялся по приставной лестнице и вошел внутрь корабля. «Все они потеряли память. Автопилот по координатам довел корабль до Земли, но толком посадить его так и не смог. Махина плюхнулась на землю, смяв днище. Да, парням пришлось несладко, и прибыли они оттуда, похоже, не в лучшем виде. Вот только Конахен. На параде он держался молодцом».

Освещение внутри уже сняли, и Сергей шел с мощным ручным фонарем по ободранному, подготовленному к утилизации корпусу судна. «Бриз-2» ничем не отличался от других кораблей этой серии. Малые космические разведчики предназначались для ведения разведки и высадки десантов в дальних секторах космоса. Вооружения на них было навешано немного, но вот двигатели стояли отменные – позволяли нестись почти с половинной скоростью света. Сергей дошел до командной рубки. Приборы все сняли и увезли.

«Говорят, ни в памяти центрального компьютера, ни даже в черных ящиках ничего не нашли. Вот это действительно странно».

По длинному корабельному коридору Кудрявцев направился к посадочным шлюзам. Магистрали вдоль стен были разорваны. Торчали обрывки труб и проводов, которые не смогли демонтировать. Конечно, это было против регламента. Сначала нужно было полностью снять всю оснастку судна, но работы выполняли кагэбэшники, а они те еще мастера… Посрывали, что нужно, остальное бросили. Сегодня последовал новый приказ: «Бриз-2» немедленно на переплавку. Во всем этом было немало таинственности.

Кудрявцев добрался до шлюзовых камер. Все люки во внутренних переборках, ведущие сюда, были открыты. Луч фонарика упал на ребристый пол. «Bay! Что это?»

Свежие ссадины на полу. Сергей наклонился. «Что бы это могло быть?» Вот и на стенах царапины и выбоины. На что это похоже? Неужели от пуль? Он и сам удивился своей догадке. «А ведь и в самом деле – следы рикошета. Ба, да здесь, похоже, была целая бойня!» Но все они вернулись живыми, более того, привезли с собой разведывательную команду капитана Рэйнора, которая никоим образом не входила в состав сил аэрокосмической обороны генерала Конахена.

Что же это была за перестрелка? На титановых стенах царапины, а на стальных и из алюминиевых сплавов – пробоины. Похоже, было море огня. Стреляли из внутренней шлюзовой камеры во внешнюю. Вторжение извне? Экипаж подвергся нападению? Поэтому и молчат все официальные СМИ? А в Сети слухи о том, что у одного из парней с «Бриз-2» руки какие-то металлические. Да, все это странно! Вот здесь справа вырезали внутреннюю пластиковую обшивку, а слева не тронули. Почему? Были какие-то следы? Сергей двинулся дальше. Ворота склада были открыты. На складе тоже стреляли. Брошенные алюминиевые контейнеры прошиты пулями. Почему их оставили кагэбэшники? А вот совсем другие следы. Похожи на следы плазменных резаков, но только длинные и размашистые, как сабельные удары. «Может, уже изобрели плазменные сабли, а я об этом ничего не слышал?» – думал Сергей. Решетки пола на складе местами были сняты. На их месте зияли дыры в нижний трюм. Сергеи пнул железный бачок, и он с шумом полетел в темную пропасть. Ударившись, бачок разметал кучу мусора. На дне трюма что-то блеснуло. «Метров пятнадцать вниз. Стоит ли? И лестницу сняли», – размышлял Сергей. Однако блестящий предмет в углу трюма привлекал внимание. «Надо лезть». – Сергей зацепил крюк самоспасателя за неповрежденную решетчатую плиту пола и нырнул вниз.

– Кудрявцев, что там у тебя? Начал резать? – послышался в рации голос директора завода Смирницкого.

– Начал, Степан Петрович, – ответил Сергей, болтаясь на тросе.

– Ты пока приостанови. Тут к тебе делегация.

– Делегация?

– Высокие чины. Еще раз хотят осмотреть корабль.

– Им что, месяца не хватило?

– Ты поменьше рассуждай, Кудрявцев. Надо – значит, надо.

– Вас понял. Сейчас приостановлю резку.

– Давай открывай ворота. Мы уже здесь.

– Сейчас, Степан Петрович. – Сергей максимально ослабил тормоз троса и полетел в пропасть. В трех метрах от дна автоматический тормоз дико завизжал, замедляя падение, но удар о железный пол трюма все равно вышел довольно чувствительным. Сергей вскочил на ноги и бросился в угол, где он заприметил блестящую штуковину. Это был небольшой серебристый цилиндр. Инженер сунул Цилиндр в карман комбинезона и нажал кнопку подъема. Движок загудел, вытягивая его наверх.

– Кудрявцев, долго еще ждать?!

– Бегу, Степан Петрович!

Уже на бегу Сергей нажал кнопку на пульте, отдавая команду роботам выдвинуться и начать резку.

– Чего так долго не открывал? – за воротами стоял Смирницкий в окружении каких-то военных. За их спинами стояли приземлившиеся прямо на заводском дворе флаеры.

– Позвольте, молодой человек, – вперед выдвинулся высокий военный в белом мундире с золотыми генеральскими погонами и позументом.

– Я генерал Конахен. Мне необходимо еще раз осмотреть «Бриз-2».

Сергей посторонился, пропуская военных в цех.

– Остановите роботов, – приказал генерал.

Сергей нажал кнопку на переносном пульте. Его верные оруженосцы застыли на месте.

– Давно начали резку?

– Минуть десять назад.

– Хорошо, мы вас надолго не задержим. Трип, выставьте охрану у цеха и никого сюда не пускайте. Никого, – многозначительно подчеркнул Конахен.

– Нам что, уйти? – растерянно спросил Смирницкий.

– Да, пока выйдите отсюда. Когда понадобитесь, мы вас пригласим.

– Пойдем, Сережа, – обратился к Кудрявцеву директор.

– Нет, молодого человека я попрошу остаться. Он нам поможет, если потребуется разрезать корпус.

– Хорошо, – сделав над собой усилие, согласился директор. – Я зайду позже.

Конахен сам закрыл за ним ворота.

– Парни, вы знаете, что искать. Приступайте! – обратился генерал к своей команде.

– Простите, что вы ищете? – спросил Сергей. – Может, я смогу чем-нибудь помочь?

Генерал свысока взглянул на инженера:

– Мы непременно обратимся к вашим услугам, когда они нам понадобятся.

– Могу я пройти к себе в операторскую?

– Идите.

Сергей поднялся в небольшую стеклянную кабину, возвышающуюся над цехом. Усевшись за пульт, он включил все обзорные камеры и одного робота отправил в корпус космического разведчика. Теперь он мог видеть, что происходит снаружи и внутри судна. Солдаты с фонарями и какими-то приборами, напоминающими металлодетекторы, рыскали внутри судна.

«Конахен потерял свою любимую зажигалку», – подумал Сергей. Он осторожно достал из кармана блестящий цилиндрик и, открыв нижнюю панель пульта управления, сунул его туда. Цилиндрик был ощутимо тяжел, наверное, сделан из каких-то особых металлов.

– Сергей, ты меня слышишь? – раздался в рации голос Смирницкого.

– Да, Степан Петрович.

– Я только что запросил службу безопасности. У Конахена нет никаких полномочий для осмотра корабля. Нам нужно их задержать, пока не прибудет патруль.

– Набить морду спасителю человечества?

– Все это очень странно, Сережа. Но мне приказали задержать их во что бы то ни стало, – заговорщицки произнес Смирницкий. – Эти люди превысили свои полномочия.

– Мне-то что делать?

– Двинь роботов, Сережа. Пусть заварят их в корпусе, пока не прибудут гэбэшники.

– Конахен и еще двое снаружи. Боюсь, они не позволят мне этого сделать.

– Нам надо минут пятнадцать. Придумай что-нибудь, а я соберу народ.

Рация замолчала. Сергей заметил, что Конахен направляется к его стеклянной будке. Генерал поднялся по лестнице:

– Вы можете развалить корпус в указанном месте?

– У нас утвержденный план демонтажа. Вот схема. – Сергей кивнул на один из дисплеев. Конахен склонился к экрану:

– Вот по этой линии. Сколько это займет времени?

– Часа два-три.

– Это долго. Бросьте всех роботов, надо успеть максимум за час.

Сергей понял, что с генералом лучше не спорить. Он расставил роботов по указанной линии и отдал команду. Карабкаясь на щупальцах-присосках, восемь роботов забрались на верх судна, остальные принялись резать снизу.

– В целях безопасности нужно отозвать людей из корпуса судна, – предупредил Сергей.

– Ничего, пусть будут внутри. Я им приказал не приближаться к линии резки.

Голубым пламенем светились резаки. По сторонам сыпались снопы искр.

– Тяжело пришлось у Тара? – спросил Сергей.

– Да, но главное мы сделали – уничтожили врага.

– Вы действительно ничего не помните? – спросил Сергей.

– Занимайтесь своим делом! – резко оборвал Конахен. – И если не управитесь за час, вам придется пожалеть об этом.

– Я вас предупредил, что это невозможно, генерал. К тому же вы нарушаете технику безопасности.

– Не твое дело. Если не управишься за час, тебя самого изрежут на кусочки.

– Не очень-то вежливо со стороны звездного героя, – не удержался от новой дерзости Кудрявцев. Рука Конахена скользнула к пистолету.