– Вы там передайте охране, чтобы она не тащила сюда кого попало. Каждый раз подсовывают всяких оборванцев, у кого нет ни гроша… Если так будет продолжаться и впредь, я буду вынужден сообщить об этом королю.

– Ваша честь! – обратился к нему преподобный Рон. – Я бы не торопился делать скоропалительные выводы в данном конкретном случае. Этот тип внушает определенные подозрения… Он не так прост, как хотел бы казаться, и я бы просил предоставить совету церкви возможность для более тщательного изучения…

– Я думаю, что вопрос более чем ясен, преподобный Рон. Все дело заключается в том, что эти канальи стражники хватают и тащат сюда тех, кто не может от них просто-напросто откупиться. Поэтому в последнее время мы только и делаем, что пытаемся найти гоблинов и уродов среди всяческого отребья.

– Но ваша честь… – попытался возразить преподобный Рон.

– Процесс окончен. Все свободны, – объявил судья. – Запишите этого… – он кивнул на Квентина, – в книгу регистрации и выпустите.

Судья повернулся и направился к выходу. Преподобному Рону и другому судье не оставалось ничего другого, как последовать за председательствующим. Тревис рывком сорвал с Квентина маску. Все лицо саднило и чесалось, и как только охранники расстегнули замки, Квентин с облегчением растер лицо руками. Обратно в тюрьму Квентина привезли в том же тесном возке.

Дежурный надзиратель выбросил из мешка с номером его вещи, достал толстую книгу в потрепанном переплете и спросил, обращаясь к Квентину:

– Как тебя зовут?

– Селин из Редера, – ответил Квентин.

Охранник равнодушно сделал запись в книге, дал расписаться Квентину и вручил тому его дорожный мешок и другие вещи.

Квентин снова был на свободе.

Они сидели на террасе небольшой таверны, с которой открывался прекрасный вид на море. На них никто не обращал внимания. Никого даже не смущал их нездешний выговор – накануне турнира сюда приезжали чужестранцы даже из-за моря. Друуму и его солдатам это было только на руку. Разомлевшие на солнце после пары кружек крепкого темного пива, они пребывали в расслабленном состоянии духа.

Королевский оружейник Якобс сидел с ними за столиком и уже начинал клевать носом, не в силах бороться с послеполуденной дремой.

Однако Друум был собран и деловит: еще бы, ему предстояло ответственное задание, и расслабляться не приходилось. Поэтому он крепко сдавил плечо Якобса, выводя того из сонного оцепенения.

– Итак, мой друг! – обратился он к королевскому оружейнику. – Давайте еще немного поговорим о Круге Посвященных и обо всем, что с этим связано.

– Я уже сказал все, что знаю, – взмолился оружейник, поводя головой с осоловевшими глазами из стороны в сторону. – Все это мифы. Есть только Небесный Огонь, который сам выбирает себе врагов и разит их с сокрушительной силой.

– Ну, а все-таки, что говорят мифы? – не отставал Друум, обводя взглядом своих соратников, как бы обращаясь к ним за поддержкой.

– Мифы говорят… Мифы говорят… – повторил Якобс, как бы любуясь этими словами. – Мифы говорят о тайном лабиринте под королевским дворцом, где и сокрыт настоящий, – он понизил голос. – Храм Небесного Огня.

– Только тсс! – покачиваясь, Якобс приложил палец к губам. – Я вам ничего не говорил. Все равно тот проход давно заложили…

– А как же круг посвященных? – спросил младший жрец Янис.

– Шестеро или семеро каких-то выживших из ума старцев, которые, по легенде, владеют ключом к Небесному Огню. Все это сказки…

– Ты можешь помочь нам выйти на этих людей? – Друум понял, что требуется действовать более решительно и настойчиво.

Якобс то ли умело притворялся пьяным, то ли его действительно развезло на солнышке, но он громко икнул и сказал:

– Нет… Я их никого не знаю. Может быть, кто-то из жрецов… Хотя б я им не то что Небесный Огонь, улицы-то подметать не доверил.

Другому жрецу Священного престола, которого звали Сол, пришла на ум удачная, как ему показалась мысль, и он тут же ее высказал:

– А можешь ли ты провести нас во дворец, к секретному проходу?

– Ну, дык, это… Это можно… Сейчас такая толчея во дворце перед турниром, много посторонних… – в голове у Якобса по-немногу прояснялось.

– Хорошо, – подвел итог Друум. – Так и сделаем. Но нам надо решить еще одну нашу проблему. И вы, наверное, уже поняли, что я имею в виду. То ли мальчишка выведет нас на круг посвященных, то ли мы сами проникнем в лабиринт и все там разнесем к чертовой матери, но мальчишку в любом случае надо найти, – он задумался. – И вот еще что – Альдор. Это тоже мне начинает не нравиться.

Все с ним согласились.

– Значит так, – принял решение Друум. – Завтра Якобс начинает подготовку к проникновению в лабиринт. Готовит нам оружие, хорошую одежду, в общем, все, что нужно.

– Кроме того, ты, как должностное лицо, должен будешь проверить все места, где могут скрываться или содержаться наши пропавшие друзья, – обратился он к Якобсу. – Да, и чуть не забыл, приведи в порядок Алтарь, скоро я должен связаться с Его Святейшеством.

– Вы двое, – обратился он к солдатам, – занимаетесь поискам мальчишки. А вы, – он кивнул жрецам, – ищите своего начальника и встречаетесь со жрецами, чтобы побольше узнать о Небесном Огне и Круге Посвященных.

«Ну, вот, пока вроде бы все», – подумал Друум, но ощущение того, что все с самого начала пошло как-то не так, не покидало его.

Альдор был счастлив, что его потеряли. Теперь он узнал многое. Он знал, где остановилась его команда, кто такой оружейник Якобс, и почему с ним встречался Друум. Он даже догадывался, что Друум ведет какую-то двойную игру. Но он не знал пока самого главного: кто входит в Круг Посвященных, что представляет собой Древнее оружие Терраны, и, наконец, где Квентин. Последнее надо было узнать в первую очередь.

Если бы он нашел принца, то не составило бы большого труда выйти через него на Круг Посвященных и оставить в дураках этого заносчивого Друума.

Но принц Монтании пропал, как в воду канул. Альдор уже обшарил все гостиницы и постоялые дворы, потолкался на площадях и базарах, но Квентина и след простыл. Это было плохо. Друум со своими людьми мог запросто опередить его и найти мальчишку.

Оставалось только прибегнуть к магии. Был один старый безотказный способ увидеть человека, и Альдор решил им воспользоваться. Магия заключалась в том, что с помощью предмета, которым владел человек, можно было увидеть его самого и, возможно, установить, где он находится.

Альдор снял комнатенку в гостинице «Южная корона». Он с трудом дождался наступления ночи, когда затихнут все соседние постояльцы, и в коридоре станут неслышны шаги любопытных зевак. Все необходимое для сеанса магии у него было, а самое главное, удалось заполучить вещь, которую держал в руках Квентин. Это была небольшая зеркальная шкатулка с растрескавшимися стенками, которую они нашли на месте гибели зергов у границ Терраны. Безусловно, эта вещь принадлежала принцу Монтании. И оставалось только выполнить определенный магический ритуал, что бы сыскать ее владельца.

Альдор положил на стол серебряный поднос а на него отполированную до блеска черную металлическую пластину. На пластину поставил зеркальную шкатулку, бывшую когда-то жилищем Рикки и Молли. Вокруг шкатулки на поднос насыпал серебристый порошок, затем на зеркальную пластину поставил три призматические пирамидки на подставках так, чтобы их вершины были направлены вниз. После этого он сосредоточился, вызывая в памяти образ Квентина, чтобы лучше на него настроиться.

Альдор погрузился в глубокий транс, и реальность перестала существовать для него в эту минуту. Комната потонула во мраке, а когда ее стены расступились, открывая доступ Силе, он быстро поднес горящую свечу к серебристому порошку.

Порошок вспыхнул ослепительным фейерверком огненных брызг. Альдор глубоко вздохнул и произнес только одно слово: «Квентин». Теперь нужно было внимательно смотреть в центр брызжущего разноцветными искрами огненного круга на черное зеркало, в котором скрещивались радужные лучи от призматических пирамидок.

И Альдор увидел его. Он не знал, когда происходили события, что он видит: вчера, сегодня, завтра. Магия не позволяла этого определить, но картинка была достаточно ясная и отчетливая. Перед ним в скрещении лучей возникло изображение, как в камере-обскуре, – маленькая фигурка Квентина. Он шел по улицам города, и над его головой ярко светило солнце.

Квентин вышел из темного и сырого здания тюрьмы и с наслаждением вдохнул вольного воздуха. Над головой ярко светило солнце, но жары не было – с моря дул легкий бриз. Все выглядело бы куда лучше, если бы так не хотелось есть. Но в карманах не было ни гроша, а рассчитывать на благотворительность хозяев таверн не приходилось. Поэтому Квентин решил расстаться с частью книг Миракла. Он надел на голову золотой ободок – может, грибы ему помогут – и прислушался к своим ощущениям. Нет, все тихо – никаких голосов. «Что ж, прекрасно, – приободрил он себя. – Обойдемся своими силами. Мне нужно только разыскать лавку какого-нибудь букиниста или поклонника магии и продать ему книги, пока я еще не умер с голоду».

Он вышел на главную торговую площадь города. Народу было очень много. Он спрашивал торговцев и прохожих, и ему кивали в сторону узенькой улочки, отходящей от площади, – там найдешь, что тебе нужно. Контраст между бурлящей городской площадью, застроенной роскошными магазинами, ресторанами, добротными особняками и дворцами, и этой узенькой, почти безлюдной, заваленной всяким хламом улочкой был разительным. Ему еще раз указали на лавку некоего Огюста, и он не без труда нашел вход в нее среди тележек зеленщиков и уличных торговцев, оккупировавших обе стороны этой и без того тесной улочки.

Колокольчик над входом жалобно звякнул надтреснутым тельцем, и Квентин вошел в темное помещение, едва не споткнувшись на вредительски устроенных ступеньках. После яркого солнечного дня глаза не сразу привыкли к мраку этого помещения, и только через некоторое время он смог разглядеть стены, увешанные пучками сушеных трав, и высокие, под потолок, стеллажи, на которых стояли бесчисленные склянки с какими-то настойками и растворами. Изящный центральный прилавок и витрина над ним украсили бы любой магазин. Искусно вырезанные из черного дерева, они хранили следы былой роскоши и вполне могли бы подчеркнуть благосостояние своего хозяина, если бы не казались такими чуждыми и случайными в этом хаосе затянутых пылью и паутиной никому ненужных вещей.

За прилавком, согнувшись, копошилось какое-то существо. Сначала Квентин разглядел только его спину и макушку с длинными темными волосами, перехваченными в пучок. Затем существо разогнулось, и перед Квентином предстал мужчина очень маленького роста, почти карлик. Его цепкие глазки ловко ощупывали посетителя, наверняка пытаясь определить, сколько золотых у него в карманах. Карлик был одет в бархатный коричневый кафтан с засаленными рукавами и тем местом на груди, где он постоянно соприкасался с высоким для него прилавком. Разгоревшиеся на мгновение в предвкушении легкой добычи глаза карлика быстро потухли, когда он достаточно хорошо разглядел вошедшего юношу.

– Чем могу служить, милостивый государь? – стараясь не выдавать своего разочарования и сохранить в голосе максимально возможную приветливость, осведомился карлик скрипучим голосом.

– Мне сказали, что вы занимаетесь магией, – Квентин приблизился к прилавку и с интересом рассматривал любопытные вещи, выставленные здесь: желтую высохшую человеческую руку, по-видимому, принадлежащую висельнику, корни мандрагоры в форме маленьких танцующих человечков, хрустальный магический шар, который даже в таком полумраке ухитрялся переливаться радужными гранями.

– Если вы хотите приобрести что-либо из магических атрибутов, сэр, то уверяю вас, сэр, нигде, во всей стране, вы не найдете более достойного, и я бы даже сказал, такого всеобъемлющего выбора, как здесь, – затараторил маленький торговец.

Квентин разглядывал джентльменский набор мага, состоящий из магических зеркал, кристаллов и большой черной книги заклинаний, – все это было детским лепетом по сравнению с тем, что знал и умел Миракл.

– А занимаетесь ли вы боевой магией? – спросил Квентин.

– Боевой магией? – испуганно переспросил карлик, и по его лицу пробежали холодные волны страха. – Вы имеете в виду старинную магию?

– Да, магию или, как говорили сами Великие Маги, искусство.

– Эти знания у нас находятся под запретом. И боюсь, сэр, что…

– А есть ли спрос на подобные вещи? – перебил Квентин испуганного продавца.

Карлик мялся и не спешил с ответом. Вот если бы его спросили, есть ли спрос на приворотные зелья, а то вон чего…

Тогда Квентин решил облегчить муки торговца и выложил на прилавок три книги из своего походного мешка. Их названия непосвященному человеку ровным счетом ничего не говорили. Но как только карлик разглядел золотые тиснения букв на сафьяновых переплетах, сразу же с криком схватил кусок холста, прикрыл книги и упал на них всем своим телом. Он часто дышал, как загнанная лошадь, его глазки беспокойно бегали по лавке, выискивая, а не притаился ли в ее углах кто-то, кто мог слышать их разговор.

Квентин спросил его напрямик:

– Берете книги?

Маленький торговец, прикрывая книги холстом и своим телом, сполз под прилавок. Надо полагать, только там он почувствовал себя в безопасности, потому что до Квентина вскоре донесся шорох перелистываемых страниц.

Конечно, все это было бы забавно, если бы так сильно не хотелось есть. Квентин осторожно постучал по стеклянной витрине, возвращая потрясенного торговца к жизни.

– Сколько дадите за книги?

Из-за прилавка высунулась рука. Торговец топорщил пальчиками, выделывая какие-то жесты, – Квентин ничего из этого не понял.

– Тридцать золотых дадите? – спросил голодный принц.

Рука над прилавком застыла в воздухе, как бы оценивая сделанное предложение, а затем яростно замахала в протестующем жесте.

– Ладно, давайте двадцать пять, и дело с концом, – Квентин чувствовал, что желудок одерживает верх в схватке с его разумом.

Из-под прилавка донеслось кряхтение и какая-то мышиная возня. Карлик там что-то долго передвигал и скрипел потаенными дверцами. Но вот наконец воздух наполнился приятным звоном отсчитываемых монет, а еще через минуту перед Квентином возникла рука дающего, и по прилавку рассыпалась горстка монет.

Вслед за этим появилась настороженная голова:

– Здесь все точно, молодой человек, можете не пересчитывать. У меня к вам настоятельная просьба: о нашей сделке никому не слова, – к торговцу медленно возвращалась уверенность, и чтобы побыстрее успокоиться, он теребил свою маленькую бородку.

– Разумеется, не скажу, – Квентин встряхнул монетки на ладоне и засунул их поглубже во внутренний карман, чтобы на этот раз не оказаться легкой добычей для воров. – Меня зовут Квентин.

– Меня Огюст. Доктор Огюст, – представился он, приосаниваясь и напуская на лицо утраченную было значительность. – Лечу травами и заговорами, практикую магию. Продаю удивительные и редкие предметы. Занимаюсь идентификацией и определением волшебных свойств различных вещей. Всегда к вашим услугам, – произнес он заученные фразы, а затем, оглянувшись по сторонам, добавил:

– Если у вас найдется еще что-нибудь подобное или какие-нибудь, как их называют, древние игрушки, приходите, всегда буду рад купить или продать.

– Благодарю. Всего доброго, – попрощался Квентин.

– До свидания.

Колокольчик над дверью снова звякнул надтреснутым голосом, и Квентин оказался на улице.

День был в самом разгаре, деньги у него были, оставалось только найти место, где можно было достойно перекусить и отдохнуть.

Настроение заметно улучшилось после большой кружки холодного пива и доброй порции жаркого. Он сидел на открытой террасе гостиницы «У Дракона». Ее хозяин оказался милым толстячком, говорливым и шумным. За один золотой в сутки он пообещал хорошее питание и ночлег, – все то, что пока требовалось Квентину.

Он помылся в гостинице, в лавке напротив разжился новой одеждой, постригся у цирюльника и теперь выглядел так, как и должен выглядеть молодой принц. День уже близился к вечеру, когда он решил отыскать скобяную лавку Лоры.

Жизнь в городе постепенно затихала. Заходящее солнце окрашивало в оранжевые тона белые стены опрятных домиков горожан. На улицах стало меньше прохожих, зато из многочисленных закусочных доносились звуки веселой музыки и многоголосый шум возбужденных голосов. Часы пробили восемь, и многие лавки стали закрываться, чтобы вновь открыться с рассветом. Дворники на торговых площадях убирали образовавшиеся за день кучи мусора. Жара спала, и было одно удовольствие прогуляться по вечернему городу, любуясь с возвышенных мест ласковым голубым морем.

Квентин чувствовал себя, да и выглядел намного лучше, и даже заметил, что ему улыбаются встречные девушки. Несмотря ни на что, жизнь снова была прекрасна.

Найти лавку Лоры оказалось не так-то просто. Он несколько раз обращался с вопросом к торговцам, но каждый раз ему указывали на разные места. Наконец подведя итог полученным ответам, он приблизительно сориентировался и отправился совсем на другой конец города.

Проходя мимо дворцовой площади, Квентин замедлил шаг и залюбовался величием дворца короля Стефана. Как и большинство зданий в городе, дворец был построен из белого камня, и теперь, на закате, в его мраморной облицовке язычками пламени горели розовые прожилки.

Легкие остроконечные башенки, переливающиеся на солнце блестящими гранями стекол, во множестве стремительно уносились к небу. Большой круглый купол, выложенный голубой мозаикой и украшенный золотыми фигурками сказочных зверей, словно шапкой Мономаха, накрывал центральную часть дворца.

На другой стороне площади находилась башня городской ратуши. Часы на ней каждую четверть часа вызванивали веселую мелодию, а каждый час встречали сочными внятными ударами. Чуть в отдалении находился главный храм города. Вытянутой четырехгранной пирамидой вздымался он в небо, бороздя вершиной тучные поля облаков. Квентин обошел это величественное сооружение из красного кирпича. Высокая лестница с широкими ступенями вела к вратам храма. Подковообразный вход в храм был украшен золотом, а над ним, сияя лучами, висело золотое солнце в форме недремлющего ока. Это сооружение чем-то напомнило Квентину башню Миракла. «Так строили в Древности», – подумал он.

Около храма и дворца было много нарядно одетых людей из высшего общества. Одни прогуливались, другие сидели у фонтана перед дворцом, украшенного причудливыми фигурками морских чудовищ. Всюду только и слышались разговоры о предстоящем рыцарском турнире. Квентин прошел еще квартал и увидел примыкающую слева к дворцу арену для состязаний. Это был большой амфитеатр с рельефными каменными колоннами, поддерживающими навесы над зрительными рядами. Большие ворота ристалища распахивались только раз в год для проведения очередного турнира. Стены амфитеатра были испещрены афишами с объявлениями и многочисленными надписями неутомимых болельщиков.

Как только Квентин свернул на тесную улочку, криво отходящую от дворцовой площади, картина городской жизни перед ним резко переменилась. Снова, как и у лавки Огюста, он видел брошенные тележки, кучи мусора, развешанное через узкую улицу белье, темные арки проходов и дворы-колодцы, крадущие и без того скудное на этих улочках освещение. Прохожих здесь почти не встречалось, и вскоре он заметил, что его подкованные каблуки одиноко стучат по булыжной мостовой. Становилось темнее, и ничего не стоило заблудиться в этих кривых и узких улочках.

Он все больше углублялся в окраинную часть города. Ему было нечего бояться – верный меч Гедара висел на поясе, но какое-то странное чувство, что за ним пристально наблюдают, не покидало его. Он несколько раз неожиданно останавливался и резко поворачивался, но так ничего подозрительного и не заметил, разве что какой-то зеркальный отблеск пару раз метнулся по темным стенам у него за спиной.

Лавка Лоры находилась на самом краю города. Непосредственно за этим домом рос небольшой сад, а уже за ним начинались массивные стены городских укреплений. По тому, что в лавке горел свет, Квентин понял, что внутри кто-то есть, хотя двери уже были заперты. Прежде чем постучать, Квентин еще раз обернулся, – не следят ли за ним. И опять ему почудилось, что промелькнул световой блик. «Ладно, – подумал он. – Разберемся и с этим». Стучать в дверь пришлось довольно долго, прежде чем внутри раздались шаркающие шаги, и неприветливый голос со старческим дребезжанием спросил:

– Чего надо?

– Я хотел бы видеть Лору.

– Мы закрыты, приходи завтра.

– Это по очень важному делу.

– Ничего не знаю, она будет завтра с утра, тогда и приходи.

– Передайте ей, что у меня для нее послание от Миракла.

За дверью раздалось невнятное бурчание, затем послышались удаляющиеся шаркающие шаги. Квентин не знал, как это расценивать, – уйти ему или остаться. Какое-то время он провел в нерешительности, прежде чем снова услышал шаги за дверью. На этот раз это была поступь легких каблучков.

Засов со стуком отодвинулся, и на Квентина уставилась пара встревоженных голубых глаз. Темные вьющиеся волосы, хорошо оттеняющие матовую белизну лба, выбились из-под второпях надетой шляпки. Глаза все еще настороженно ощупывали незнакомца, а на ярких губах уже появилась нерешительная, но приятная полуулыбка. Тонкие черты лица, может, чуть вздернутый, но аккуратный носик. В общем, перед Квентином стояла хорошенькая девушка.

– Проходите, – сказала она и улыбнулась смелее. – Я – Лора.

Квентин переступил порог, и ему вновь почудилось, что кто-то смотрит ему в спину.

– Меня зовут Квентин, – он никак не ожидал, что Лора окажется красивой девушкой, поэтому чувствовал себя немного смущенным.

– Да, интересно… Откуда вы прибыли?

Квентин решил, что будет говорить всю правду, чего бы это ему ни стоило. Ведь если пытаешься завоевать доверие людей, ты тоже должен им довериться.

– Я из Монтании.

– Из Монтании? – глаза Лоры широко раскрылись. – Слышишь, дед, – обратилась она к старику, который, стараясь оставаться незамеченным, стоял у двери во внутреннее помещение магазина. – Этот молодой человек из Монтании,

– Квентин подумал, что с таким выражением, очевидно, представляют говорящего крокодила.

– Но ведь, как мы слышали, Монтании больше не существует?

– Да, это так… – голос Квентина чуть заметно дрогнул. – Я, по всей видимости, последний, кому удалось спастись.

– Что ж мы стоим, – словно почувствовав возникшую в разговоре неловкость, засуетилась Лора. – Проходите сюда, – она кивнула на вход в подсобку. – Сейчас мы с дедом поставим чай. Ну, что ж ты стоишь, дед, – окликнула она растерявшегося старика.

Квентин с трудом пробрался через нагромождение плетеных корзин, железных ведер, лопат, грабель, вил и прочего садового инструмента, – вся лавка, включая и настенные полки, была завалена хозяйственным инвентарем.

Небольшое комнатка за прилавком была более уютной. Здесь стоял небольшой круглый столик на резных ножках и четыре стула из гнутого дерева вокруг него. Окон не было, но над столом висела большая масляная лампа. Вдоль стен и здесь громоздились ряды корзин, заполненных разными полезными в хозяйстве мелочами.

Старик, одетый в длинную белую с красными клетками рубаху, поставил на огонь чайник, а на стол корзинку с хрустящим посыпанным сахаром печеньем. За все это время он не сказал ни слова, только украдкой внимательно разглядывал Квентина. Сколько ни пытался определить Квентин возраст старика, это ему не удалось. Видимо, он уже перешагнул ту неразличимую на глаз границу, которая разделяет восемьдесят и сто лет. Волос его на голове почти не осталось, а вот борода клинышком все еще блестела благородной сединой. Какое-то мимолетное сходство с Лорой выдавало их родство, и только теперь в свете лампы Квентин заметил, что у них у обоих голубые глаза, только у старика выстуженные годами, бледно-голубые, как мартовское небо, а у Лоры яркие, сияющие голубыми лучами растворенного в море солнца. Такие глаза были у его матери.

– Дед воспитал меня, когда я осталась без родителей. Он человек заслуженный, и храбрый, и старый настолько, – Лора игриво подмигнула старику, – что помнит войны Великих Королей.

– Лорочка… – только и сумел сказать дед. Он откашлялся и решил представиться: – Меня зовут Нестор. Я помню Миракла еще в молодые годы. Как он там поживает? Мы собирались к нему на прошлой неделе, да все, знаете, как получается…

– Миракл умер.

– Умер? – воскликнули дед и Лора. – Как умер?

– Погиб в бою.

– В бою? – переспросил старик.

– Да. Я гостил у него. Войска Конаха напали на нас. Они разрушили башню до основания, а я еле ушел от погони.

– Боже мой! – воскликнула Лора. – Войска Конаха у границ Терраны!

– Но это даже не самое главное. Самое главное, – Квентин обвел присутствующих испытующим взглядом, как бы убеждая себя в их лояльности, – то, что у Конаха появились новые солдаты. Это ужасные монстры, они в сто раз страшнее и опаснее, чем гоблины и прочие до сих пор известные чудовища.

– Бедный Миракл, такая беда… – старик поник головой, так тяжело принял эти нерадостные вести. – Враги у порога, а наш король как всегда ничего не знает.

Квентин достал из дорожного мешка книгу Миракла и положил на стол. Нестор поднял голову и взглянул на книгу. Слеза, скатившись у него по щеке, замерла на серебристых волосках бороды. Лора тоже как-то растерялась, так все быстро, без подготовки, выложил Квентин.

– Вот, он велел передать вам книгу, в знак того, что мне можно доверять. Правда, когда меня арестовали, я боялся, что ее отберут, но, слава Высшей Силе, все обошлось. Миракл просил помочь мне и говорил о Круге Посвященных и Древнем оружии. Конаха надо остановить, и Миракл заверил меня, что только вы можете помочь мне в этом.

– Круг Посвященных… – произнесла Лора в задумчивости, как бы пробуя каждое слово на вкус. – Когда-то дед был связан с ними. Но сейчас… Кто пропал, кто потерял… Может, лучше предупредить короля Стефана о надвигающейся опасности?

– Нет, Лора, – твердым голосом произнес Нестор, выпрямившись за столом.

– Король никогда не станет ввязываться в драку с Конахом, он скорее предпочтет капитулировать, и тогда мы разделим участь Монтании и других королевств. Квентин прав, нам необходимо вновь собрать Круг Посвященных, хотя сделать это будет непросто.

Многие отошли от дел. Предпочли забиться в норы, как мыши. Королевство, когда-то великое, приходит в упадок. Король делает вид, что ничего не происходит, видимо, надеется прожить свой век в тишине и покое, а там будь, что будет.

– Потому, как меня встретили на границе, я уже многое понял, – добавил Квентин. – А что это за обряд испытания Небесным Огнем, который надо мной учинили?

– Это, в общем-то, и есть демонстрация мощи Древнего оружия, о котором ты говорил. Только никто из судей и жрецов не понимает этого, они и вправду считают, что действует Небесная Сила, защищающая нас от гоблинов, троллей, уродов и прочей нечисти. Но им прекрасно известно, что Небесный Огонь сам распознает гоблинов, автоматически. А весь этот обряд, думаю, они выдумали лишь для того, чтобы укрепить свою власть и показать, что они тоже что-то значат.

– Вы говорили о Круге Посвященных. Кто эти люди?

– Только Круг Посвященных, собравшись вместе, может открыть доступ к Силе, – произнес старик, придавая значение каждому слову. – Сила Небесного Огня была открыта Посвященным в самом конце войны между Великими Королями. И благодаря воле провидения, служила нам надежной защитой от вторжения Конаха. Круг Посвященных сумел использовать эту силу и остановить армии Конаха на подступах к Терране, сохранив таким образом, последнее свободное королевство людей. Конах надолго запомнил урок, который ему преподнесли, и все эти годы мы чувствовали себя в безопасности.

Что же касается хаотичных набегов гоблинов, то тут это оружие действует автоматически, останавливая их на границах Терраны. Против людей же его использовать может только Круг Посвященных, если соберется вместе. Ведь, как ты знаешь, армия Конаха в большинстве своем состоит из людей.

Квентин внимательно слушал Нестора – много неизвестного открылось ему.

– Что же теперь делать, дед? – спросила Лора.

– Я встречусь и переговорю с нужными людьми. Может быть, что-нибудь и удастся, ведь не все еще потеряли совесть. Тем более что всем нам теперь угрожает большая опасность.

– Ты думаешь, мы сможем собрать Круг Посвященных?

– Не знаю, но мы должны сделать все, что в наших силах.

– Миракл погиб, одно кольцо потеряно, и неизвестно, где искать вход в лабиринт… – с сомнением покачала головой Лора.

Старик помолчал, как бы взвешивая все аргументы за и против, и наконец произнес:

– Ты знаешь, девочка, я почему-то верю этому парню. И хочу рассказать ему все. Неизвестно, как сложаться обстоятельства в дальнейшем, я ведь уже далеко не молод. Поэтому слушай внимательно.

Под дворцом короля и под ареной для турниров находится секретный лабиринт. Он ведет к подземному залу, откуда производится управление Древним оружием. Круг Посвященных должен собраться там. Только когда все шестеро соберутся вместе и вложат свои волшебные камни в пьедестал Небесного Огня, откроются Звездные Врата. Многие годы, со времен окончания войны королей и нападения Конаха, никто не бывал в этих переходах. Говорят, что Посвященные наложили заклинание, запрещающее доступ в лабиринт. Как бы там ни было, а за последние сто лет пропали шесть человек королевских слуг и охраны, сунувшиеся в этот лабиринт. Этого было достаточно, и прадед нынешнего короля велел замуровать проход из дворца в лабиринт и строго-настрого запретил всяческие упоминания о нем. С тех пор сменилось несколько поколений Посвященных, хранящих волшебные камни, но так никто из них и не побывал в секретном лабиринте.