Не успел он слова сказать, как она стянула сорочку, легла ему на грудь и прижалась губами к губам. Рейвен застонал, притянул ее к себе и стиснул белоснежные полушария ягодиц.
– Я изголодался по тебе, милая, – бормотал он между поцелуями.
– А я по тебе, муженек. Мой муж, – повторила она с таким видом, будто смаковала нечто изысканное, и сжала ладонями его щеки. – Ты и не представляешь, как приятно открыто признать, что ты принадлежишь мне.
Рейвен широко улыбнулся и, приподнявшись, ловко вдавил ее в перину.
– Ты и не представляешь, как приятно это слышать. Почти так же приятно, как…
Его руки дерзко шарили по ее телу с вполне очевидной целью. Она задохнулась, когда он стал целовать каждую частичку ее тела, словно вновь знакомясь с неизведанными прелестями Абриэль. Скоро она раскраснелась, а руки и ноги задрожали. В его объятиях она наконец-то ощутила себя настоящей женой и упивалась этим. А когда он вошел в нее, тихо охнула, словно признавая его право владеть ею безраздельно.
– О, Рейвен! – прошептала она, выгибая спину и предлагая нежные груди его жадному рту.
Он продолжал возбуждать ее губами и языком, мужское достоинство ласкало ее лоно, пока страсть, существовавшая между ними, не взорвалась с такой силой, что едва не ослепила обоих.
На рассвете обитатели замка собрались в парадном зале, позавтракать и решить, как лучше отразить очередную атаку. Но сначала все хотели выслушать отчет Рейвена о деяниях тех, кто называл себя правителями страны.
– Ни Мод, ни Стефан, – начал он, – ничем не лучше других. И не проявили себя как талантливые правители. Мод слишком горда и вспыльчива, а Стефан никогда не считался закаленным воином и справедливым властителем. Его недостатки как монарха перевешивают его достоинства и затмевают победы, и все же в своем настойчивом желании завладеть троном он навязал свою волю как аристократам, так и церкви, словно большинство из них – всего лишь грязные сервы, призванные лишь угождать ему.
– Тогда кому же мы дадим клятву верности? – встревожилась Абриэль. – Честно говоря, мне не нравятся ни Мод, ни Стефан.
– Я шотландец, и поэтому моя преданность принадлежит королю Давиду. Что же до вас… – Он оглядел своих новых английских друзей и родственников. – Вы должны сами выбрать, кого предпочитаете, но советую держать ваш выбор в тайне от того, кто может причинить вам зло. Слишком многие уже погибли в борьбе между Мод и Стефаном, после того как сделали глупость, открыто признавшись, на чьей они стороне.
Абриэль печально покачала головой при мысли о несправедливостях, постигших тех, кто старался выполнить желание Генриха и возвести на трон законную наследницу. По ее мнению, Мод была виновна не менее Стефана, ибо она могла легко выполнить желание отца и взойти на трон Англии. Возможно, Мод ожидала, что графы и бароны поспешат встать на ее сторону и уговорят возложить на ее голову корону… несмотря на несносный характер. Но своеволие и упрямство едва не стоили ей трона, и теперь всю страну охватили смута и неуверенность в завтрашнем дне.
Вашел хмуро кивнул:
– Мы примем твой совет и будем держать в тайне свой выбор, рассказав правду только тем, кому сможем доверять. – Он оглядел сидевших за столом Элспет, Абриэль, Грейсонов и Сибернов и, кивнув, добавил: – Только нашим хорошим друзьям и родным, вроде тех, кто собрался здесь.
– Я смог поведать Стефану о бедах, чинимых вам северными баронами, – объявил Рейвен. – Он послал со мной полк солдат, заявив, что не желает неприятностей на шотландской границе. Утром я объясню Терстану и вашим соседям, что скоро к нам прибудет помощь и им придется вести бой на двух фронтах.
– Посмотрим, как теперь им захочется сохранить эту землю для Англии, – довольно хмыкнул Седрик. – Можно подумать, мы с сыном пытаемся захватить то; что не принадлежит нам!
Абриэль ничего не ответила, хотя Седрику следовало бы понять, что Рейвен отныне владеет английской землей, из-за чего и возникла распря.
– Эта осада – только часть общей смуты, охватившей Англию, – заметил Рейвен. – Уверен, что насилие и грабежи будут продолжаться месяцами, если не годами. Больше всего меня тревожит безопасность всех присутствующих. Как только закончится осада, мы должны отправиться в Шотландию. На случай, если кто-то захочет присоединиться к нам, знайте, что у моего отца есть крепость, почти такая же неприступная. Мы можем приютить всех, кому захочется поехать на север. Но пока страной правит безумие, никто не может считать себя в безопасности.
– Великодушное предложение, – серьезно ответил Вашел. – Давайте обсудим его.
Абриэль рассеянно слушала мужчин, не зная, что предпринять. Она окончательно растерялась. Если быть до конца честной с самой собой, необходимо признать, что тот, за кого она вышла замуж, не захочет вечно жить в замке де Марле. Лорд, имеющий собственность в разных частях страны, просто обязан каждые несколько месяцев перебираться из замка в замок, чтобы следить за хозяйством и пользоваться всеми припасами, пока они не сгнили. Она не настолько глупа, чтобы отказаться жить в доме мужа какую-то часть года. Но «почти такая же неприступная», как замок Уэлдона де Марле? Трудно представить нечто подобное!
– Абриэль!
Она вздрогнула. Это мать подошла к ней и коснулась локтя.
– Что, мама? – с улыбкой спросила она.
– Пойдем, дочь, мне нужно с тобой поговорить.
Они подошли к очагу и уселись на скамью, наслаждаясь теплом.
– Абриэль, почему у тебя такое грустное лицо? Какие мысли печалят тебя? Мы еще не расстаемся. По причинам безопасности мы тоже собираемся ехать с тобой и временно поселиться в Шотландии.
– О, мама, как я рада такому известию! И Вашел с Рейвеном сделают все, чтобы наши дома были достойно защищены во время отъезда, но… – неожиданно возникший в горле ком мешал ей говорить, – я чувствую, что разрываюсь между несчастными, сбитыми столку англичанами и преданностью мужу. Как раз в тот момент, когда мои люди приняли его, нам придется уехать в Шотландию. Саксонка среди шотландцев… наши с Рейвеном роли переменились.
– Такова участь жены, дорогая. Мы всегда должны быть рядом с мужьями и стараться подружиться с их людьми. Подумай, легко ли было мне, вдове сакса, выйти за норманна?
– Знаю, что нелегко. Твое поведение, несомненно, послужило мне прекрасным примером.
– Надеюсь, ты ему последуешь. Я верю в тебя. И я вижу, что вы с Рейвеном наконец поняли друг друга.
Абриэль постаралась не покраснеть.
– Да, мама, ты права. Я учусь смиряться с этим браком.
– И ценить… своего мужа?
Теперь лицо Абриэль пылало, а язык не повиновался. Элспет улыбнулась.
Неожиданно во дворе раздался звук рога. Рейвен распахнул двойные двери парадного зала и вышел.
– Это королевский гонец, – сообщил он, вернувшись. – Ему позволили пройти через вражеские линии. Солдаты опускают мост, чтобы пропустить его во двор. Я сам провожу его в замок.
Он повернулся и снова исчез за порогом.
– Что это может быть? – спросила Элспет, машинально прикрывая рукой живот. – Поможет ли нам новый король?
– Рейвен действительно говорил, что королевские солдаты вот-вот появятся, – добавила Абриэль.
В дверях появился скромно одетый мужчина в сопровождении Рейвена. К всеобщему удивлению, Рейвен показал ему на Вашела, и гонец подошел прямо к нему.
– Сэр Вашел де Жерар! – воскликнул гонец, протягивая обернутое в лоскут кожи послание. – Я привез вам важное известие от его величества короля Стефана. Следует ли мне подождать ответа?
– Возможно, и следует, поскольку я понятия не имею, что содержится в этой депеше, – недоуменно пробормотал Вашел.
Изольда увела гонца к другому столу, чтобы предложить еду и вино, после чего быстро вернулась, сгорая от любопытства, как и все остальные.
Вашел развернул пергамент и молча стал читать. Расстроенная Элспет не сводила с него глаз. Рейвен удивленно поднял брови, но тут его взгляд случайно упал на молодую жену, чья улыбка, казалось, освещала весь зал. Он попытался привлечь ее внимание, но Абриэль была слишком занята, наблюдая за отчимом, по лицу которого постепенно разливалось потрясенное изумление.
– Что случилось, Вашел? – с робкой улыбкой спросила Элспет, поняв, что гонец привез хорошие новости. – Надеюсь, все в порядке?
Вашел, ухмыляясь, кивнул:
– Похоже, дорогая, его величеству было угодно наградить меня титулом и землями за мою верную службу стране и воинские подвиги во время крестовых походов. Отныне я имею право именоваться графом де Венн, – объявил он, низко кланяясь жене. – А ты, моя дражайшая Элспет, будешь графиней де Венн, самой красивой и благородной дамой среди аристократов.
– О Господи! – ахнула Элспет, поднеся тонкие руки к горящим щекам. – Какая честь! Но кто способствовал получению этого титула?
Вашел легонько щелкнул пальцами по пергаментному свитку.
– Как говорится в этом декрете, его величеству недавно напомнили о моей преданной службе короне. И сделала это Абриэль! – Весело глядя на молодую женщину, он вопросительно вскинул брови. – Удивляюсь я вот чему: каким образом тебе удалось совершить такой подвиг, ни разу не покидая замка? И сделала ты это, насколько я понимаю, еще до похищения?
Абриэль, ответив отчиму такой же широкой улыбкой, беспечно пожала плечами:
– Я всего лишь написала его величеству о твоей храбрости во время крестовых походов, которая, к сожалению, не была оценена по достоинству, и попросила Рейвена передать письмо. Очевидно, король Стефан получил его после смерти Генриха и понял необходимость наградить достойного человека, если уж его предшественник этого не сделал.
– Скорее всего он просто ищет сторонников, которые могли бы помочь ему в борьбе с Мод, – сухо бросил Вашел. – Но причины мне безразличны. Очевидно, я не получил бы титула, если бы не твои старания, Абриэль. И если мой новый титул поможет нам снять осаду, значит, не только я обязан тебе долгом благодарности.
Он обнял падчерицу за плечи, поцеловал в лоб, и тут Реджинальд Грейсон поднял свою кружку в приветственном тосте. Зал звенел восторженными криками, такими громкими, что остававшиеся за стенами замка удивленно переглядывались. Что празднуют эти осажденные люди?!
Но скоро враги увидели, что праздничная атмосфера сменилась дерзкой уверенностью, ибо Рейвен Сиберн под белым флагом в обществе еще двух рыцарей выехал на переговоры с новыми предводителями нападавших.
Его встретили несколько северных баронов.
– У меня не было возможности поговорить с вами вчера вечером, – спокойно начал Рейвен. – Но я хочу сообщить, что лишь недавно покинул двор Стефана. Он недоволен смутой, которую вы затеяли здесь, на севере, и послал полк рыцарей и конных солдат, которые сегодня должны прибыть в замок. Я поехал вперед, услышав тревожную весть о том, что моей жене грозит опасность. Повторяю, рыцари короля приедут к вечеру. Можете послать на разведку своих людей и убедиться, что я говорю правду.
Лорды украдкой переглядывались, но, прежде чем кто-то успел заговорить, Рейвен продолжал:
– Должно быть, вы видели королевского гонца, прибывшего в замок.
– Разве мы не пропустили его к тебе? – рассерженно спросил кто-то.
– Пропустили и правильно сделали, ибо он привез прекрасные новости. Мой тесть, Вашел де Жерар, стал графом де Венн по милости его величества.
Лорды, очевидно, растерялись, не зная, что делать.
– Говори что хочешь, шотландец, – бросил барон Грейвзенд, который всего несколько недель назад сражался с Рейвеном в столь серьезном поединке, как шахматная партия. – Но король не понимает нашей жизни на границе. Мы должны защищать себя.
– А вот король предпочел защитить мою жену и ее семью, – холодно парировал Рейвен. – Предлагаю вам подумать над этим, прежде чем наделать еще больше глупостей и потерять еще больше людей в бесплодных атаках. Снимайте осаду и возвращайтесь по домам, пока не случилось беды.
Высказав все это, Рейвен развернул коня и поскакал к мосту. При этом он даже не оглянулся, и, хотя многие жаждали воткнуть кинжал ему в спину, никто не осмелился рискнуть.
Часа через два нападающие стали разъезжаться, решив про себя вернуться со свежими силами. Терстан рвал и метал, подогреваемый жаждой мести Мордеи, но его никто не слушал. Его терзало сознание полной потери власти, лишая способности мыслить здраво и еще больше усиливая ненависть к Абриэль, ее мужу и родным.
Глава 21
К началу следующего дня сотня солдат королевского полка собралась во дворе и заполонила парадный зал. В замке сразу стало слишком тесно. Но Рейвен не мог отослать их, поскольку разведчики доносили, что северные лорды действительно решили пренебречь приказом короля и собирают большую армию, чтобы изгнать шотландцев из Нортамберленда.
Тут же начались приготовления к большому путешествию в Шотландию. Соседям были разосланы извещения, что Рейвен и его семья отправляются на север. Поскольку большинство рыцарей Вашела и их семьи отказывались ехать, замки Абриэль и Вашела должны были остаться под их защитой. Но Рейвен считал, что Терстан не оставил мечты о мести, и поэтому послал людей следить за его домом и прислать известие, если тот решит снова напасть на замок Абриэль.
Терстан медленно выздоравливал, но времени не терял, пытаясь убедить своих союзников захватить замок и отнять его у Рейвена Сиберна. Однако люди, которые, как он предполагал, разделяли его точку зрения, успокоились и настаивали на том, что хотели всего лишь отъезда Рейвена. Поскольку им больше не приходилось терпеть присутствие шотландцев, союзники Терстана решили защищать свои дома в это нелегкое время. У самого Терстана не хватало людей для осады, и теперь он считал замок де Марле добычей, которую так и не мог завоевать. Признаком своего поражения. От тоски и боли его разум окончательно помутился, и поэтому он, горя жаждой мести, решил последовать за шотландским обозом, и если не сможет атаковать его, значит, проберется в самое сердце твердыни Сибернов, чтобы убить Абриэль и шотландца. Мордея охотно согласилась помочь ему, и оба приготовились к долгому путешествию. Но на его беду, рана воспалилась, и Терстан метался в лихорадке, так что пока их отъезд задерживался.
А в замке де Марле снаряжались экипажи и повозки, чтобы везти семьи на север. Несколько сервов, решивших сопровождать господ, вызвались служить возницами и ухаживать за животными. Те из служанок, кто умел готовить, собирали съедобные травы и добавляли их в еду. По ночам разжигались огромные костры, отгоняющие холод. Рейвен обязательно выставлял часовых и велел остерегаться всякого, кто приблизится к лагерю.
Едва караван пересек шотландскую границу, как обстановка резко изменилась. Здесь в каждой долине и на каждом холме царил обманчивый мир. Конечно, по сравнению с той войной, которая пылала в Англии, здешние места казались раем, где путники могут найти безопасное убежище. Но Рейвен прекрасно знал, какая опасность следует за ними по пятам, и каждый день объезжал караван в поисках следов погони или преследования. Через две недели после начала путешествия его догнал гонец с сообщением, что Терстан после выздоровления собрал небольшое войско и пустился в путь, но никто не знал, сколько людей присоединится к нему по дороге. Седрик послал еще одного гонца, чтобы выяснить точное количество людей в его отряде.
Все это время Вашел обращался с Элспет с такой нежностью и заботой, что Абриэль становилось ясно: на их любовь нисколько не влияет то обстоятельство, что он норманн, а она саксонка. Это трогательное зрелище придавало ей уверенности в том, что она и Рейвен смогут добиться того же, и помогало успокоить опасения относительно союза саксонки и шотландца. Остальные страхи, по большей части выдуманные ею самой, исчезли без следа. И хотя она раньше считала себя нежеланной, теперь сознавала, что Рейвен хотел равного партнера в браке, взрослую женщину, а не девчонку, обуреваемую глупыми фантазиями о том, каким должен быть этот самый брак. Нет, ее супружеская жизнь не фантазия, особенно сейчас, когда их постоянно охраняют целыми днями и патрулируют лагерь по ночам. Редкие минуты наедине с Рейвеном случались, только когда ему доставались несколько часов сна между вахтами. Ну, это уж они смогут пережить. И вынести все, что лежит впереди, в течение тех десятилетий, которые, как она надеялась, отмерены их браку.
Наконец Рейвен объявил, что они почти дома. В этот последний день он и его отец постоянно подгоняли людей в отчаянном усилии достичь поместья Сибернов до появления Терстана. Вражеские разведчики так и шныряли между деревьями: очевидно, он почти нагнал Сибернов и их караван.
Абриэль была потрясена видом замка Сибернов и поклялась больше никогда не судить о муже поспешно. Крепость была массивной, с многочисленными башнями и высокими стенами. Абриэль она показалась еще более впечатляющей, чем замок, выстроенный лордом Уэлдоном. Абриэль восхищенно уставилась на дом мужа – ее дом. Какое великолепное убежище для нее и родных!
Она со стыдом вспоминала, как воображала когда-то, что он гоняется за ее богатством. И хотя чувствовала себя полной глупышкой, потому что сомневалась в нем, все же напомнила себе, что у нее были причины подозревать Рейвена в алчности. Зато теперь она видела мужчину, преданного своей семье, мужчину, который оберегал их в многонедельном путешествии.
Вскоре экипаж остановился перед навесным мостом, и Рейвен, обняв жену за талию, поставил на ноги.
– Добро пожаловать в наш скромный замок, миледи, – радушно пригласил он, хотя она заметила, как внимательно муж всматривается в древесные заросли, словно оттуда в любую минуту могли выскочить вооруженные солдаты.
– Я и не подозревала, что у тебя такой величественный дом, – призналась Абриэль, пытаясь быть столь же храброй, как муж. – Почему ты не рассказывал, как прекрасна эта долина?
Рейвен сдержанно улыбнулся, довольный словами жены, несмотря на напряжение, которое ощущали оба.
– Зайди в дом, посмотри на свои новые владения, девушка.
Абриэль уставилась поверх его плеча во тьму леса, который они только сейчас покинули.
– Конечно, – ответила она, зная, что он хочет, чтобы они как можно скорее оказались в безопасности. По стенам расхаживали солдаты, а вдалеке виднелись десятки сервов, спешивших к замку по полям и дорогам с большими мешками и корзинами.
Рейвен заметил, куда она смотрит.
– Я выслал гонцов с сообщением, чтобы все люди поскорее укрылись в замке, прежде чем мы запрем ворота.
Абриэль кивнула, стараясь не думать о том страхе, который, должно быть, испытывают эти люди. Это она во всем виновата! Она виновата в этой войне! Если бы она и Рейвен не поженились, Терстан не принес бы зло в мирную долину.
Жители деревни вели с собой детей, не зная, по какой причине их созвали, но понимая, что лэрд Сиберн защитит их от любой беды. И поскольку все были в одинаковых грубых плащах, никто не заметил незнакомца в капюшоне, скрывавшем лицо. Он присоединился к ним в небольшой рощице. Человек, как и остальные, нес корзину и терпеливо дожидался своей очереди пройти сквозь задние ворота, прежде чем ступить в темный коридор и исчезнуть.
А в это время Рейвен и Седрик принимали приветствия рыцарей и слуг, с поклонами и приседаниями желавших новобрачным всяческого счастья. Главная повариха обещала пиршество, которое супруги забудут не скоро, но все понимали, что сейчас не до праздников.
Когда у Абриэль выдалась свободная минута, она с удивлением разглядывала обстановку: искусно вырезанную каминную доску над очагом и множество прекрасных шпалер на стенах, не пропускавших сквозняков. В парадном зале висели щиты и портреты предков: красавцев мужчин и блистательных женщин. Ее взгляд невольно притянул портрет величественной рыжеволосой красавицы, висевший на почетном месте, рядом с изображением молодого человека, очень похожего на Рейвена.
– Мои отец и мать, – пояснил тот, подходя сзади и кладя руки на ее плечи. Столько гордости и любви звучало в его голосе!
– Ты – точная копия Седрика в молодости, – откликнулась Абриэль, пораженная необычайным сходством. – А твоя мать была редкой красавицей.
– Мой отец любил ее, и в его жизни не было других женщин. Только в последнее время у него загораются глаза при виде одной девушки. Но он, конечно, считает, что она слишком молода для такого старика.
– Если ты о Корделии, то у Седрика больше шансов завоевать ее сердце, чем у любого поклонника вполовину его моложе, – заверила Абриэль. – Может, ты не заметил, но у Корделии на все свое мнение. Я бы восприняла ее всерьез, поскольку она никогда не выказывала никакого интереса к своим ровесникам. Для пожилого человека твой отец еще очень красив и строен.
Рейвен, усмехнувшись, кивнул:
– И к тому же несколько раз побеждал меня в поединке. Но что, по-твоему, скажет лорд Реджинальд по поводу такого брака?
– Мне кажется, что общество Седрика ему нравится, особенно после того, как лэрд вытащил у него из плеча стрелу. Полагаю, женитьба на Корделии только укрепит их дружбу.
– Ты так считаешь? – недоверчиво протянул он.
– Я когда-нибудь давала тебе причины усомниться во мне? – спросила она, изображая обиду.
Его лицо медленно осветилось улыбкой, и Абриэль на миг показалось, что из-за темных облаков выглянуло солнце. На какой-то момент она увидела мужа веселым и беспечным, но скоро взгляд опять похолодел.
Тьма спустилась, прежде чем люди Терстана смогли обнаружить себя, и хотя местные жители и гости знали, что утром замок будет окружен, пока что делили простой ужин, благодаря Бога за благополучное прибытие. Разговоры велись вполголоса, и люди ели поспешно, ощущая потребность поскорее запереться в своих комнатах.
Когда Седрик и Рейвен в последний раз обошли замок, Седрик уселся перед очагом и принялся чистить свой боевой топор. Подошедший Реджинальд Грейсон неловко откашлялся.
– Лэрд Седрик…
– «Лэрд Седрик»? – перебил шотландец. – Реджи, разве мы с тобой не договорились расстаться с титулами? Да и ты называл меня Седриком едва ли не с первой встречи.
Чувствуя, как полыхают щеки, Реджинальд невольно улыбнулся:
– Полагаю, что так. Откровенно говоря, это моя жена уговорила меня подойти, и хотя сейчас не время, мы не знаем, что нас ждет в будущем. Это насчет… нашей дочери.
Седрик окончательно расстроился.
– Я восхищаюсь леди Корделией, как любой другой красивой девушкой. Если она оскорблена моими шутками, постараюсь исправиться.
– Она не оскорблена, – заверил Реджинальд. – Наоборот, скорее воодушевлена.
Седрик нерешительно кивнул, вообразив, будто понял, что пытается сказать ему друг.
– Что ж, она прекрасная девушка, но я сделаю все, чтобы попытаться стать более уважительным в ее присутствии, чтобы она и леди Изольда не обиделись. Поверь, леди Корделия заставляет сильнее биться мое сердце, и, полагаю, я несколько перешел положенные границы в своем желании петь ей дифирамбы.
– Пожалуйста, будь уверен, что никто из моей семьи не обижен, – повторил Реджинальд.
Совершенно растерянный, Седрик отставил топор.
– Тогда что, во имя неба, ты пытаешься мне втолковать, Реджи?
– Мы… то есть Изольда и я… хотели бы знать… ты действительно не против взять в жены нашу дочь?
– По правде сказать, – признался Седрик, – я считал, что огонь юности еще тлеет во мне… не то чтобы я предполагал, будто из нашей с леди Корделией дружбы что-то выйдет. Будь я лет на двадцать моложе, сделал бы все, чтобы завоевать девушку.
– Именно с этим я и пришел к тебе. Заверить, что мы с Изольдой не подумаем ничего плохого, если ты станешь ухаживать за нашей дочерью, – поспешно объявил Реджинальд.
Седрик склонил голову набок и пристально уставился на друга:
– А что скажет на это леди Корделия?
– Собственно говоря, именно она и пришла к нам с просьбой поговорить с тобой и узнать, как ты отнесешься к такой мысли. Вероятно, это опасность нашего путешествия заставила ее подумать о будущем. Я еще не нашел поклонника для дочери, который был бы мне более приятен. Мы с Изольдой хотим в свои последние годы подержать на руках внуков.
– Я не могу солгать. Сама мысль о том, что моей женой будет такая красавица, снова возвращает мне молодость. Но пойми, нас разделяет целая пропасть лет. Меня гложут сомнения: что, если, женившись на леди Корделии, я оказываю ей медвежью услугу? Многие молодые люди были бы счастливы поухаживать за девушкой, и вдруг она пожалеет, если брак будет заключен слишком поспешно? Как бы я ни был польщен такой честью, все же советую девушке хорошенько поразмыслить. И… кстати, она знает о нашей беседе?
– Нет. Поговорив с Изольдой, я не нашел в себе мужества подойти к Корделии до того, как потолкую с тобой. Если ты не захочешь жениться на нашей дочери, больше об этом не будет сказано ни слова. Будь уверен, что нашей дружбе это не помеха.
Седрик, кивнув, крепко пожал руку Реджинальду.
– Тогда оставим все, как есть, пока я не обдумаю твои слова и не уверюсь, что девушка не хочет иного мужа, кроме меня.
Этой ночью в резной часовне, выстроенной специально для матери Рейвена, Абриэль истово молилась о защите тех, кто остался в Англии охранять замок. В этом раздираемом распрями мире не было никаких гарантий, что жизнь снова станет такой, как во времена правления Генриха. Многие алчные волки в человеческом обличье все еще рыскали по стране, охваченные жаждой крови и наживы.
Не дождавшись Рейвена, Абриэль отправилась на поиски, в чем ей помог капитан стражи, который повел ее по узким лестницам на стены замка. Яростный ветер теребил плащ, хлеставший ее по ногам, и она покрепче сжала капюшон у горла. Луна уже поднялась, и в лунном свете и сверкании факелов она увидела Рейвена, стоявшего в одиночестве и смотревшего в темноту. Капитан стражи подвел ее к мужу, дождался, пока тот обнимет ее за талию, и удалился. Муж приветствовал ее теплой улыбкой.
– Моей жене не понравились ее новые покои? – шутливо спросил он.
– Ты знаешь, что они прекрасны, – пробормотала она, прижавшись к нему так, что голова уместилась как раз под его подбородком. – Все гости и родственники легли спать, и я подумала, что ты тоже нуждаешься в отдыхе. Вот и нашла тебя здесь.
– Ничего не мог с собой поделать, – пожал он плечами. Ей почему-то стало немного легче от его низкого, успокаивающего голоса.
– Я полностью доверяю своим людям, – продолжал Рейвен, – знаю, что все сделано, как мы с отцом хотели, и все же… де Марле где-то здесь, выжидает нужного момента.
– Неужели он настолько глуп, чтобы атаковать ночью?
– Нет, вряд ли, стены замка надежно нас защитят.
– Тогда пойдем в постель.
Потребовалось огромное усилие воли, чтобы отвести взгляд от соблазнительного зрелища, которое представляла жена в этот момент, и снова уставиться в темноту.
– Еще не время. Я подожду немного. Абриэль поколебалась.
– Не думала, что этот разговор состоится в столь неподходящем месте, но, возможно, тебе необходимо услышать это сейчас. Что, если бы я сказала тебе, что жду ребенка?
Рейвен вздрогнул, схватил жену за руки и вперил взгляд в лицо, словно все, что хотел узнать, можно было прочесть в ее нежных глазах. На какой-то момент горло сжало судорогой, но он все же справился с собой.
– Малыш, – тихо выдавил он. – Мой малыш…
– Значит, ты счастлив?
Рейвен засмеялся, крепко поцеловал ее и прижал к себе.
– Счастлив? Более чем, милая Абриэль.
– В таком случае добро пожаловать домой, – прошептала она.
Рейвен положил большую ладонь на ее живот, и Абриэль вздохнула. Теперь она с более светлой надеждой смотрела в будущее и думала о радости, которую принесут им дети. Отныне в ее браке будут не только штурмы и осады. Они с Рейвеном должны жить ради будущего… и ребенка, росшего в ее чреве.
Перед рассветом замок пробудился от хриплого рева рога. Люди готовились к тяжелому дню. Те, кто находился в стенах замка, выбежали во двор, только чтобы увидеть, как солдаты с угрюмыми лицами загоняют всех обратно.
Первый дождь горящих стрел осветил небо, соперничая по яркости с восходящим солнцем, и обрушился на двор.
Глава 22
На фоне предрассветного неба, темного, затянутого тучами, сквозь которые не проникали солнечные лучи, летели огненные снопы, вселявшие ужас. Панические вопли испуганных людей побудили Абриэль действовать. Сердце ее болезненно сжималось. Хотя женщинам велели идти внутрь и Изольда уже утащила Элспет в замок, Абриэль не могла двинуться с места.
Большинство горящих стрел упало на землю и уже успело потухнуть, но несколько вонзилось в соломенные крыши конюшни и бараков, и людям пришлось карабкаться наверх и передавать по цепочке ведра с водой, чтобы погасить надвигавшийся пожар.
Детский крик заставил Абриэль повернуться. Она увидела девочку, в страхе размахивавшую горящим рукавом. Абриэль подскочила к ней и юбкой сбила огонь, после чего отдала ошеломленную малышку рыдавшей матери, а сама побежала по двору, гася по пути попадавшиеся ей горящие клочки соломы.
Уже через несколько минут все было потушено, и Абриэль потрясенно ожидала новой атаки.
– Что произошло? – спросила она бегущего мимо капитана стражников. – Почему они остановились?
Тот на ходу обернулся.
– У них нет ни людей, ни осадных машин, чтобы предпринять штурм. Поэтому они стараются нас запугать, миледи. Хотят, чтобы вы в страхе ожидали следующей атаки.
Солдаты на стенах внезапно подняли крик за секунду перед тем, как осаждающие послали новую партию горящих стрел.
– Мы к этому привычны, миледи, – добавил капитан, направляясь к баракам. – Сейчас наши лучники тоже начнут осыпать их стрелами, и им придется увертываться или закрываться щитами, так что не бойтесь!
По крайней мере хоть дети в безопасности!
Абриэль радовалась, что больше ей не придется слышать пронзительные детские вопли, от которых кровь стыла в жилах. Она была не единственной из женщин, кто оставался во дворе, туша пожары одеялами и указывая на те места, куда сами не могли добраться. У колодцев стояли мужчины, постоянно черпая воду и наполняя ведра.
