Старый по привычке отошел к деревьям и еще раз оценил обстановку. Местечко было заброшенное, это факт, и ему вполне соответствовало состояние дороги, в том числе подъезда к базе. Лес тоже выглядел неухоженным. По нему никто даже не бродил в последнее время, трава и подлесок были целы и невредимы.

Вроде бы никакого подвоха. И все-таки что-то Андрея беспокоило. Он словно что-то видел даже за пеленой дождя и слышал сквозь его шум. И это «что-то» находилось достаточно близко, не на территории базы, а в лесу, прямо напротив, по ту сторону проезда.

Старый наблюдал и прислушивался минут пять. За это время ливень превратился в средней силы дождь, видимость улучшилась, а шум больше не мешал, но Андрей никого и ничего так и не обнаружил. Перестраховался? Вроде бы да, но… ощущение присутствия поблизости какой-то угрозы не отпускало. А верить таким ощущениям Лунев привык безоговорочно.

Интуиция не раз выручала его в трудные минуты.

Дождь окончательно определился с интенсивностью и ритмом. Что называется, монотонно зарядил. Пришла пора определяться и Луневу. Он сдал еще немного в лес и бесшумно двинулся к заброшенной базе отдыха. Невидимый попутчик на той стороне проезда поступил так же.

В какой-то момент попутчик вдруг сделал неловкое движение и выдал себя, но Андрей готов был поклясться, что произошло это неслучайно. Незнакомец на той стороне дорожки поступил так намеренно. И не для того, чтобы обозначить себя, а чтобы подать Луневу сигнал.

Старый замер и поднял голову, словно обращаясь к кронам деревьев с какой-то просьбой. На самом деле, так Андрей лучше улавливал звуки, отраженные от раскидистых сосновых веток. Лунев поймал губами несколько капель дождя, но не проглотил, они так и стекли по губам и подбородку. Сейчас нельзя было отвлекаться даже на глотки. Андрей смежил веки, полностью концентрируясь на звуках.

Капли дождя барабанили по веткам, с шелестом пробивали кроны сосен и редких берез, глухо постукивали о мягкую лесную подстилку на земле и булькали в лужицах. А брызги от капель шуршали, орошая стволы деревьев, все ту же листву и хвою, и земляную прель. Часть небесной влаги, не сразу упавшей на землю, стекала по стволам, а часть зависала тяжелыми каплями на ветвях и дополняла звуковую палитру дождя громкой капелью. Мокнущий под дождем лес звучал гармонично, так, как и полагается.

Нарушалась эта гармония лишь там, где стоял Андрей. Капли дождя разбивались в водяную пыль не в прелой хвое и листве, а на плечах и голове замершего посреди леса человека. Что-то похожее звучало и по ту сторону дорожки, но звуки были искажены, будто бы капли дождя падали под острым углом на гладкую поверхность и стекали по ней мельчайшими ручейками. Примерно так «звучали» люди, одетые в качественные плащи. То есть Андрей все-таки не ошибся и звук, которым выдал себя наблюдатель, не был плодом воображения.

Но зачем все-таки незнакомец себя выдал? Ответ нашелся скоро.

На пределе слышимости возник новый звук, и Андрей чуть повернул голову вправо. Звук шел именно оттуда, из глубины леса. И этот звук не только нарушал гармонию дождя, но и вообще не вписывался в нормальный фон смешанной лесополосы. В нем было что-то от человеческого топота, и этакие протяжные нотки от движения воздуха вокруг крупного низколетящего объекта.

Воображение нарисовало человекоподобное существо, бегущее очень быстро – чересчур быстро для человека – прямиком на Лунева. По всем раскладам это мог оказаться один из тех, о ком говорил Бибик. Один из кровожадных и неуловимых мясников, с которыми могли справиться только профессионалы из синдиката наемников. И значит, Лунев все-таки попал по назначению. Именно туда, куда его собирались забросить полковник Бибик и генерал Остапенко.

«Интересно, не один ли из «работодателей» сидит в кустах с той стороны дороги? Если так, я даже знаю, кто это. Остапенко. Устраивать такие вот проверки и разминки – без оружия против вооруженного головореза или против зубастой жути – как раз в его стиле. В этом случае, правда, возникают вопросы по экстравагантному способу прибытия в эту местность. Если Остапенко тоже уцелел и неплохо себя чувствует, не инсценировкой ли была авария? А если так, зачем был поставлен этот спектакль? Замести следы? Тогда в игре серьезные ставки».

«Саундтрек» бегущего существа звучал все ближе, полнее, объемнее. Вскоре Андрей расслышал множество дополнительных нюансов, например, бряцанье оружия или доспехов, но лицом к бегущему так и не повернулся. А между тем существо явно заметило стоявшего спиной к нему человека и скорректировало маршрут. Еще три секунды, и оно могло врезаться в Лунева на полном ходу. Две секунды. Существо сделало широкий шаг и замахнулось. Одна секунда. Рука врага пошла вниз, послышался свист рассекающего воздух клинка…

Андрей шагнул в сторону и чуть назад, одновременно приседая и делая отмашку. Попал он чуть ниже уровня, на котором у существа находился центр тяжести. Не ожидавшее такого оборота существо не успело ни подпрыгнуть, ни остановиться. Оно разрубило клинком воздух, кувыркнулось через голову и рухнуло на спину.

Существо дернулось, чтобы вскочить, но Андрей успел нанести второй удар, точно в горло противнику. Существо захрипело, откатилось в сторону на пару шагов и врезалось в сосну. Андрей тут же прыгнул на него сверху, коленом прижал оружие врага к земле и зажал голову и шею противника в жестком захвате. Когда задыхающийся враг почти перестал сопротивляться, Андрей резким движением свернул ему шею.

Выпустив обмякшее тело, Старый поднялся и окинул иноземного врага взглядом. В том, что это враг из чужих земель, можно было не сомневаться. Родная природа такую фауну не производила. Да и экипировка с вооружением были хоть и понятными, но явно не местного производства.

Лунев поднял холодное оружие врага. Полуметровый основной клинок имел рациональную форму и полуторастороннюю заточку. Дополнительные лезвия на гарде тоже были полезными, а не декоративными, а рукоятка удобно ложилась в ладонь, хотя формой и размерами рука у Андрея сильно отличалась от конечности врага.

Разминая кисть, Андрей сделал несколько движений и выпадов, но вскоре замер, вновь прислушиваясь. Он снова слышал звуки. И это были звуки уже нескольких бегущих существ. От трех до пяти. Совсем другой расклад. На трюк «зазевавшийся чайник» такую шайку уже не поймаешь.

Андрей бесшумно выскользнул на дорожку и с максимальной скоростью припустил к воротам. То, что он светился перед наблюдателем, не имело значения. Реальный враг приближался с другой стороны. И очень скоро этот враг должен был обнаружить труп сородича. Следовало поскорее выбрать место и встретить врага на удобной позиции. Забег по лесу получился бы дольше на пару секунд. Сейчас это был существенный запас времени.

Враги выскочили на дорожку как раз в том момент, когда Андрей пулей влетел на территорию базы. Из всех позиций в поле зрения более-менее удачной выглядела одна. Между корпусами стоял ржавый остов военного «уазика» на спущенных колесах и без брезентовой крыши. Таким образом, машина могла служить в предстоящей схватке большим стационарным щитом, а три корпуса базы отдыха прикрывали фланги и тыл.

Старый занял позицию и развернулся лицом к врагам, но атаки так и не дождался. Когда чужаки были уже почти у ворот, произошло нечто странное. Андрей увидел, как струйки дождя вдруг сначала выгнулись, словно турецкие сабли влево, а затем их просто смело и швырнуло в лес. Вместе с дождем, который внезапно превратился в горизонтальный шквал, с дорожки смело и врагов. Выстрел из неведомого оружия зафутболил четверку иноземных монстров далеко в заросли. Захрустело в лесной чаще так, словно несколько толстых деревьев переломились пополам. Что произошло с переломившими их телами, страшно было представить.

Андрей отсалютовал невидимому помощнику клинком и проворно убрался с позиции. Вряд ли помощником был Остапенко – откуда у генерала могло взяться такое странное оружие? Но кто бы ни помог Луневу избавиться от преследования и зачем бы это ни сделал, сейчас Андрею был важен сам факт разрешения конфликта. Детали позже.

Территория базы оказалась совсем небольшой и пустой, как и опасался Андрей. Никаких местных жителей, средств связи или транспорта, хотя бы «лодочно-весельного», здесь не обнаружилось. Один плюс – выйдя на берег, Андрей сумел достаточно точно сориентироваться на местности. Противоположный берег реки был ему знаком. Слева, вдалеке, через реку, находился Горностайполь. А справа, на том же берегу – Страхолесье. И большой остров справа, напротив Страхолесья, Лунев тоже узнавал. Это был остров Хильча. А в целом, Андрей находился в устье реки Тетерев. В паре километров от места ее впадения в Киевское водохранилище и примерно в семи-восьми километрах от Дитяток – блокпоста на границе Чернобыльской зоны отчуждения. А ближайшими к турбазе населенными пунктами были крохотные поселки Пилява и Богданы. Километрах в двух – один, и в трех другой, по дороге вдоль реки.

«Что ж, когда определена диспозиция, чувствуешь себя бодрее, – подумалось Старому. – Лишь две вещи смущают. Дымы над Горностайполем и островки прямо по курсу. Насколько помню, ни того, ни другого раньше в этих местах не наблюдалось. Горностайполь во время попытки расширения зоны в тринадцатом году почти сровняли с землей, а мелкие островки в устье Тетерева видели только в особо засушливый сезон. Судя по дождю, сейчас не тот случай».

Андрей вдруг уловил движение справа. Нет, это были не чужаки. Нормальные люди двигались с нормальной скоростью, наивно пытаясь остаться незамеченными. Когда они пропали из вида (и, соответственно, для них из вида пропал Андрей), Старый бесшумно покинул позицию, обошел один из корпусов и очутился у доморощенных разведчиков в тылу.

Двое вооруженных дробовиками дядек с новой позиции мучительно пытались высмотреть гостя, но не видели его и по этому поводу поругивались громким шепотом:

– Говорил тебе, надо было там остаться! И оттуда нормально было видно. Вот куда он делся? Выскочит сейчас из кустов и откусит нам бошки!

– Это ж человек был!

– Ты видел у него тесак? Я слыхал, есть твари, которые как люди выглядят. Может, это как раз такой экземпляр.

– Брехня! Все они как черти выглядят. А тесак у него просто похожий.

– Даю подсказку: тесак трофейный, – негромко сказал Андрей. – И спокойно, мужики. Ружья на ремень. Молодцы. Теперь медленно обернулись.

Мужики невольно втянули головы в плечи, и взяли ружья на ремень, как и приказал Лунев. А затем синхронно повернулись кругом. Правда, один через левое плечо, а другой через правое. На Лунева оба смотрели исподлобья, чуть испуганно и почему-то виновато.

– Расслабьтесь, мужики, – усмехнулся Андрей. – На кого охотитесь?

– Так, на кого придется, – пробурчал один. – Тут заповедник, много всякого зверья вольготно живет.

– Даже чересчур вольготно, как я погляжу, – Андрей коротко взмахнул трофеем. – Добыли кого?

Хоть одну тушу?

– Швыдкие больно, – признал второй «охотник».

– Надо на номера загонять, – Андрей сунул тесак сзади за пояс. – Есть номера-то? Вижу, что есть. А значит, и лагерь есть. Ведите. Мне связь нужна.

Я вам за это трофей подарю.

– Предложение заманчивое, – первый вздохнул, – только со связью тут беда. И трофей твой из зоны не вынесешь. А так… пошли, чего ж не пойти. Тут недалеко. Только тебе сапоги надо бы. Болотные, как у нас. В твоих говномесах шнурованных мокро будет.

– Уже и так промок, – Андрей вновь усмехнулся. – А зачем сапоги-то по яйца? Тетерев вброд переходить?

– Навроде того, – второй мужик указал на островки. – Вон тудой. Там наши номера сидят.

– На островах? – удивился Андрей.

– Так, – кивнул второй. – Самое безопасное место. Твари бродов не знают, а плавать не умеют.

Ты не знал?..

Болотные сапоги вряд ли могли принести пользу. Брод оказался условным. Какое-то время гость и проводники брели в воде по колено, затем погрузились по пояс, а когда до ближайшего островка осталось метров десять, и вовсе поплыли. Хорошо хотя бы, что дно у берега было песчаным, не пришлось скользить по илу или по грязи. Без проблем обошелся и переход с первого островка на второй. Здесь брод оказался настоящим, не выше щиколотки. Здесь же и закончился маршрут.

Лагерь охотников был хорошо замаскирован. Заросли тальника покрывали островки очень густо, а дождь быстро смывал все следы, поэтому спрятаться здесь не составляло труда. Главное было не ломать кусты. А состоял лагерь из трех палаток и кострища. Все уместилось на площади в полста квадратов. И охотников здесь было всего десять человек, вместе с разведчиками.

Тем не менее, командующий этим партизанским отрядом гражданин выглядел в лучших традициях предков, пускавших под откос фашистские поезда. Был одет в кожаную куртку, подпоясанную старым офицерским ремнем с портупеей. Он же был единственным, кто имел нормальное оружие, потертый АКМ. Почти все остальные довольствовались дробовиками. Только один, хмурый бородатый громила, был вооружен карабином. В общем, отряд выглядел грозно только для себя самого. Наверное, поэтому и не высовывался из своего островного партизанского рая.

Андрея партизаны встретили с настороженным интересом, но когда он без всяких разговоров отдал командиру отряда трофейный клинок, настороженность почти улетучилась. Партизаны сгрудились, разглядывая диковинное оружие, а командир снизошел до скупой похвалы и соизволил представиться: – Грищенко, Герман, но для своих просто Комиссар. А вас, товарищ, как зовут?

– Товарищи зовут Старым, – Андрей сдержал усмешку.

«Комиссар» Грищенко и впрямь вошел в роль отважного партизана. Вот только духу для подвигов ему не хватало. Забраться в опасные места (наверняка безопасным путем по воде) он еще смог, а дальше смелость закончилась. Вот и застрял на островках. И вернуться без трофеев нельзя, засмеют, и добыть их боязно. И вдруг такая удача, трофей сам пришел в руки. Судя по лицам партизан, а в первую очередь – самого Комиссара, именно на такую удачу они и рассчитывали.

– Если поможете со связью, забирайте клинок себе, – сказал Андрей.

– Спасибо, – Комиссар вновь приклеил к физиономии слегка надменное выражение. – Мы и сами собирались провести операцию. Дождь помешал. Но… все равно спасибо. А вот со связью не помогу. В зоне не работает никакая связь. Разве что проводная. Но это надо идти в крупные поселки, вроде Дымера. Сами понимаете, по суше – самоубийство.

– Интересно. И спутниковая не работает?

– Никакая. Это одна из характерных особенностей всех зон, вы разве не слышали?

– Всех зон? – такой неожиданный поворот Андрея заинтриговал. – А сколько их? И какие еще характерные особенности имеются?

– Вы это серьезно? – Комиссар даже слегка растерялся и вновь забыл о своей роли. – Вы не слышали о зонах разломов? Вы недавно с Луны?

– Получается, вроде того, – Старый кивком указал в направлении Чернобыля.

– А-а, вы из зоны отчуждения? – догадался Комиссар. – Заработались так, что за внешним миром перестали следить? Вы на строительстве нового саркофага трудились? Что-то затянулась ваша вахта.

– Так получилось, – Андрей на всякий случай не стал возражать.

Мало ли. Если Комиссар сумасшедший, лучше его не провоцировать на обострение, от греха подальше. А если он говорит правду… тем более, лучше не перебивать.

– На сегодняшний день аномальных зон тридцать четыре или тридцать пять, и все имеют три главных признака. Не работает связь, есть центр – разлом, и ничто, появившееся в зоне после ее образования, нельзя вынести за пределы. Вернее, можно, но надо изолировать, поместив в герметичный контейнер.

– Постойте, – не выдержал Андрей. – Разлом чего?

– Ученые говорят, что это разломы пространства и времени. Но, по-моему, они сами не знают, с чем имеют дело. Знают только, что из этих разломов выползают всякие напасти. У нас это твари с тесаками.

В других зонах что-то еще.

– И как называется наша зона?

– Двадцать девятая, Киевская. Центр примерно в Дымере, радиус почти сорок километров. И ваш Чернобыль прихватывает, и окраины Киева, и кусок Гомельской области.

– Очень интересно.

Андрей не знал, что и думать. При всей своей экстравагантности, на сумасшедшего Комиссар не походил. Да и все остальные суровые дядьки не тянули на пациентов дурдома. А между тем, раз они все здесь собрались, для этого имелась веская причина. Нет, могло быть и так, что Комиссар чокнутый, а остальные в норме и знают об истинном положении дел. То есть знают, что Зона в мире лишь одна и не ведают ни о каких разломах. Но почему никто не возражал Комиссару или хотя бы косился на него иронично, либо сочувственно? Все отлично слышали политинформацию Грищенко, но никто даже ухом не вел. Почему? Потому, что Комиссар говорил чистую правду? И как ее состыковать с правдой, которую знал он, Андрей?

– Вы и о тварях не слышали? – спросил Комиссар.

– Как раз о тварях я слышал, – Андрей задумчиво посмотрел на клинок. – И в этом главная загвоздка. А вы слышали о сталкерах и чернобыльских мутантах?

– Конечно, – кивнул Комиссар. – Мой сын до сих пор любит эту игру. И книжки по этой теме читает.

– Игру? Вы о какой-то компьютерной игре?

– А вы о чем?

– Выходит, о том же, – недолго подумав, сказал Андрей.

Если честно, Старый пребывал в полном недоумении. С одной стороны, он готов был отнести все нестыковки на счет своей оторванности в последний год от мировых событий (касательно и Чернобыля, и сталкеров) и на счет успешной промывки мозгов чиновниками местному населению. Ведь Остапенко так и говорил: в Киеве сильно хотят, чтобы все забыли о сталкерской Зоне и помнили только о первой чернобыльской трагедии. Но в эту теорию никак не укладывались еще тридцать с лишним аномальных зон, полных собственных причуд, ловушек и ужастиков. Откуда они вдруг взялись? Какая промывка мозгов может дать такой странный эффект? Какая спецслужба способна на такой масштабный вброс дезинформации?

«Что-то здесь не то, – Андрей оглянулся. – И, кстати, острова откуда-то появились, и Горностайполь возродился из пепла. Трижды – не то».

Сформулировать бесформенные догадки Лунев не успел. Партизанский повар, уходивший за топляком для костра, вломился на территорию лагеря и сообщил, что твари вышли на берег. И что теперь «просвечивают» какими-то сканерами воду, явно выискивая брод.

Не поверив повару, на первый островок перебрался бородач с карабином. Минут через пять он вернулся и подтвердил слова дежурного по кухне. Твари сновали по берегу (кстати сказать, с нормальной скоростью), в воду пока не лезли, но и уматывать тоже не собирались.

– Придется уходить, – заявил Комиссар, настороженно озираясь. – Если найдут брод, окажемся в ловушке.

– Лодки-то на дальнем острове, – заметил бородач. – Твоя была идея там их оставить.

– Правильно, для подстраховки, – Комиссар оглянулся. – Снимаемся! А ты иди, Макар, следи за тварями.

– Куда снимаемся-то? – бородатый Макар возмущенно фыркнул. – Глянь на небо. Туча заходит. Сейчас гроза заново начнется. Нельзя в воду соваться, жахнет молнией и амба.

– Так, может, и твари не сунутся? – с надеждой спросил один из разведчиков.

– Разумнее иметь в виду худший вариант, – подсказал Андрей. – Дайте тесак, помогу Макару, если что.

– Вы уже помогли, – раздраженно заявил Комиссар. – По вашим следам твари сюда вышли.

– Мне показалось, выше по реке еще и «серые» мелькали, – сказал Макар.

– Еще и «серые»! – Комиссар всплеснул руками. – Только их нам для полного счастья не хватало!

– А «серые» это кто? – в очередной раз озадачился Лунев.

– Да отстаньте вы! – Комиссар отвернулся. – Федор, брось палатку! Вещи берите! Уходим! Макар, что стоишь?

– Пошел, – бородач пожал плечами и смерил взглядом Андрея. – Так ты со мной?

– С тобой, – Андрей понял, что тесак ему никто не вернет, но настаивать не собирался.

В зарослях на первом островке куцая группа прикрытия появилась как раз в тот момент, когда в небе оглушительно загрохотало, и на землю вновь обрушился ливень. Теперь еще и в сопровождении молний. Ветвистые разряды проскакивали между тучами и лесом, и двигался грозовой фронт явно в сторону реки. Макар угадал. Минут через пять-семь вода могла стать источником смертельной опасности. Если отряд не успеет перебраться на дальний остров, то на какое-то время окажется в ловушке. И тогда все будет зависеть от двух вещей: решимости тварей и надежности прикрытия.

Очень скоро выяснилось, что кроме решимости, чужаки имеют в распоряжении такое качество, как изобретательность. Андрей выглянул из зарослей, мгновенно оценил обстановку в районе первого брода и сдал назад. Макар не пожелал слушать его объяснения, тоже высунулся и тоже сразу же попятился.

Твари с пользой расходовали минуты, оставшиеся до начала грозы. Они строили мост. Их тесаки отлично справлялись с ролью топоров, и в воде лежали уже три достаточно толстые и длинные сосны.

Еще три-четыре дерева, и переправа будет налажена. – Дай карабин и уходи! – потребовал Андрей.

– Шиш тебе с маслом, – помотал головой Макар. – Не дам!

– Тогда сам стреляй!

– Их пули не берут!

– Просто надо целиться получше! Стреляй!

– Сам стреляй, если найдешь из чего, – Макар попятился. – Ты привел, тебе и кувыркаться!

– Вот ты жлоб, – Лунев махнул рукой. – Вали отсюда! И скажи Комиссару, чтоб все бросал, три минуты у вас на отход!

Макар снова попятился, но почему-то так и не ушел. Несколько секунд помявшись, он вернулся и присел рядом с Андреем:

– Хер с тобой, золотая рыбка. В кого стрелять?

– Лучше дай…

– Я сам! – отрезал Макар. – Я жлоб, забыл?

Моську свою никому не доверяю!

– Клади лесорубов. Сколько успеешь. И сразу галопом назад.

– А ты?

– Я ближе к броду подберусь. На случай, если кто прыгнет. Считай до десяти и открывай огонь.

Андрей успел подобраться к сооружаемой тварями переправе ровно в тот момент, когда Макар сделал первый выстрел.

«Моська» у партизана была неплохо пристреляна, да и сам он, видимо, имел немалый браконьерский опыт. Первая же пуля пригвоздила одну из тварей к сосне. И никакие пластинчатые доспехи, в которые был облачен чужак, от тяжелой винтовочной пули не спасли. А вот следующие четыре выстрела пропали даром. Твари перешли в «ускоренный режим», начали хаотично метаться по берегу, словно крупные мухи, и стрелять в ответ.

Причем в случае чужаков, слово «стрелять» следовало понимать буквально. То есть, если Макар на самом деле «пулял», то эти именно стреляли. Их дальнобойное оружие отправляло во врага острые черные стрелы длиной сантиметров двадцать пять. Но летели эти стрелы почти со скоростью пули и прошивали насквозь любые посильные для тех же пуль препятствия. Но хуже всего, что стреляло оружие врага не только последовательно, а еще и залпом.

Из тальниковых зарослей послышался тихий вскрик. Похоже, Макар не внял рекомендациям Андрея и не успел отойти.

Лунев сдал назад, прополз до дальнего края островка, поднялся на ноги и с чистой совестью припустил ко второму броду. Все, что возможно, группа прикрытия сделала. Твари задержались на большом берегу до подхода грозы. Теперь, даже если они воспользуются переправой, отряд им было не догнать. Даже в ускоренном режиме. Ведь партизаны по всем раскладам должны уже перебраться на третий островок и выйти к припрятанным в его зарослях лодкам.

Поскольку Андрей не знал, где находится третий брод, ему пришлось проложить маршрут через бывший партизанский лагерь. Уходя к противоположному берегу второго острова, отряд наверняка наследил, и Лунев был намерен двинуться именно по этим следам. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что никто никуда не ушел! Прижимисто-хозяйственные партизаны до сих пор собирали вещи и снимали палатки.

– Да вы чокнулись! – заорал Андрей. – Бросайте все! Через минуту здесь будут твари!

– Вы же прикрываете! – Комиссар строго уставился на Лунева. – Почему покинули пост? Где Макар?

– Бегом отсюда! – Андрей бесцеремонно схватил Комиссара за воротник кожанки, развернул и дал ему коленом под зад. – Все бегом!

Комиссар нервно дернулся, резко обернулся, и схватился за автомат. Но что-либо существенное сделать он не успел. Островок содрогнулся от оглушительного громового раската, и между черной тучей и верхушкой самой высокой сосны на том берегу проскочила здоровенная молния. Ее отсвет разорвал грозовые сумерки и прописал очертания нескольких фигур на первом островке. А в следующий миг сквозь шум ливня и отголоски грома пробились новые звуки: треск расколотой в щепки верхушки сосны и свист летящих стрел. Сразу трое партизан повалились на землю, утыканные стрелами, как подушечки для иголок.

Комиссар застыл с раскрытым ртом.

Андрей снова его развернул, подтолкнул в спину, и при этом ухитрился снять с шеи у Комиссара автомат.

– Бегом!

На этот раз команду Лунева выполнили все без исключения.

Андрей тем временем упал, откатился далеко влево, и быстро прополз к самой воде. С этой позиции он хорошо видел и первый островок, и второй брод. Андрей прицелился и короткой очередью срезал двух мелькнувших над бродом тварей авангарда. Потертый АКМ работал без былой четкости, но по-прежнему безотказно. И пробивной силы патрона оказалось вполне достаточно. Если врагов и не брали какие-то пули, так это из охотничьего оружия с дальней дистанции.

Лунев снова откатился, вскочил на ноги и быстро двинулся к дальнему берегу второго островка. Партизан к тому моменту простыл и след, но Андрей без труда рассмотрел место, где они входили в воду. Начало брода было обозначено проломленными напротив него кустами, а на середине торчала в качестве ориентира большая коряга. Последний ориентир был зеркальным отражением первого – тальник на третьем островке тоже был поломан.

Андрей на миг поднял взгляд к черным небесам. Молнии лупили настолько часто, что вспышки последующих накладывались на отсветы предыдущих. И какие-то удары наверняка приходились в воду. Риск был очень велик, но не меньше рисковал Андрей и оставаясь в зоне поражения залповой стрельбой противника.

Лунев вскинул АКМ на спину, и побежал, высоко поднимая ноги, словно изображая легкоатлета-барьериста. Только вместо барьеров у него на пути была метровая толща воды.

Громкий плеск, шум ливня и раскатистый гром не позволяли услышать топот преследователей, но Андрей буквально спиной почувствовал, что они выбежали из тальника на берег. Луневу в тот момент оставалось форсировать последние десять метров водной преграды. Андрей невольно пригнулся, ожидая выстрелов в спину, однако твари почему-то не выстрелили.

Он чуть повернул голову и увидел, что враги бросились за ним следом. Неужели получили приказ взять особо опасного человека живым? Вряд ли. Скорее они хотели изрубить его на куски. Вероятно, этого требовал их «кодекс мести».

Уровень воды упал до колен, потом до щиколоток, Андрей сильно оттолкнулся и прыгнул…

Он только-только успел выскочить из воды и находился в коротком полете к берегу, когда в обозначившую центр брода корягу ударила молния.

Приземлившись на берегу, Старый кувыркнулся, одним движением снял автомат, развернулся и занял позицию для стрельбы лежа. Но стрелять оказалось не в кого. Из пятерых преследователей лишь один метался по берегу второго островка, словно разъяренный тигр по клетке. Остальные, не подавая признаков жизни, медленно уплывали по течению к большой воде.

Враг на том берегу вдруг остановился и вытянул в сторону Андрея обе руки. В правой у него был тот самый залповый игломет – непривычного вида оружие, отдаленно напоминающее большую, утыканную иглами перчатку, а в левой – стандартный для всех тварей тесак с дополнительными лезвиями. Все это оружие тварь нацелила на Андрея, но стрелять не спешила. Просто скалилась и рычала, словно бросала вызов на поединок. Так сказать, как мужчина с мужчиной, один на один, лицом к лицу.

Лунев воспользовался этой благородной, но глупой паузой врага и влепил пулю ему прямо в лоб.

– Извини, как-нибудь в другой раз, – проронил Андрей напоследок и быстро скрылся в кустах…

Честно говоря, он не рассчитывал, что выжившие партизаны дождутся его на другом берегу третьего островка – самого крупного в архипелаге и поросшего, кроме прибрежного тальника, невысокими елями в центре. Наверное, будь на то воля Комиссара, обе деревянные лодки с навесными моторами давно отчалили бы в серую пелену дождя, вновь сменившего ливень. Но воле Комиссара неожиданно воспротивились разведчики.

В чем суть их претензий, Андрей понял не сразу. Разведчики обвиняли Комиссара в присвоении какого-то ценного трофея и грозили оставить его на берегу, если он не сдаст упомянутый предмет в фонд отряда. Без автомата Комиссар выглядел не слишком уверенным в себе, поэтому разведчики имели все шансы добиться желаемого результата.

– Не за хлопцем твари пришли, – грозя Комиссару пальцем, заявил второй разведчик. – Это ты виноват! Выкладывай!

– Нет у меня ничего! – из последних сил сопротивлялся Комиссар.

– Я видел! Ты когда споткнулся, выронил его и снова в карман сунул. Доставай, пока я не помог!

Разведчик замахнулся, целя прикладом ружья Комиссару в лоб.

– Что за шум, мужики? – Андрей встал между спорщиками.

– Ты, Старый, отойди, – потребовал первый разведчик. – Мы сами разберемся.

– Вы пока разбираетесь, твари и сюда перепрыгнут.

– Их ведь не осталось, – покачал головой разведчик. – Я видел, как ты последнего укокошил. Кстати, спасибо. И отойди.

– Не за что, – Андрей не двинулся с места. – В чем проблема, объясни.

– В его заначке проблема, – неохотно ответил первый разведчик. – В пакале. Этот сукин сын, оказывается, нашел пакаль там, на турбазе, и прикарманил.

– А мы теперь страдаем, – добавил второй разведчик.

– А что такое пакаль?

– Куча денег, – коротко пояснил первый. – Местная драгоценность. Всего по пять штук в каждой зоне можно найти. Да и то… если крупно повезет. – Артефакт? – перевел для себя Андрей.