Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Путь палача

ModernLib.Net / Фэнтези / Якубова Алия Мирфаисовна / Путь палача - Чтение (стр. 1)
Автор: Якубова Алия Мирфаисовна
Жанры: Фэнтези,
Ужасы и мистика

 

 


Алия ЯКУБОВА

ПУТЬ ПАЛАЧА

Часть I

Глава 1

Весна в Ломбардии выдалась ранняя. Всего лишь конец марта, а земля уже покрылась зеленым ковром, к тому же то там, то сям виднелись цветы крокусов. На деревьях тоже появились первые, еще маленькие, но поразительно яркие изумрудно-зеленые листочки. Просто рай земной.

И именно сквозь этот рай, взметая дорожную пыль, неслась карета, запряженная резвой четверкой гнедых жеребцов. Она ехала дальше, в долину у гор Бальдо, главным украшением которой являлось озеро Гарда, похожее на упавший наземь кусочек неба. Возле этого озера расположилась деревня, коих в Италии четырнадцатого века было множество. Ее жители занимались преимущественно виноградарством, а еще разведением племенных лошадей. Чуть дальше деревни возвышался неприступный замок Кастелло Скалиджеро. Старинный и полный достоинства, с тремя стремящимися вверх башнями. Он принадлежал семье Скалиджеро. Сейчас его хозяином был Франциско Скалиджеро барон Ракоццио.

Именно в этот замок и направлялась карета.

* * *

На краю деревни стоял небольшой, но уютный домик с соломенной крышей. До леса от него было гораздо ближе, чем до других домов, но его обитателей это нисколько не пугало. Здесь жила деревенская знахарка и повитуха — Фрида, и две ее дочери.

Две девчушки-близняшки как раз вернулись из леса с целой охапкой трав. Им обеим едва минуло четырнадцать, а обликом они скорее походили на жителей юга Италии: смуглые, среднего роста, хотя кто знает, можете еще наверстают свое? Их жгуче-черные волосы водопадом спускались едва ли не до самой талии. Лишь глаза никак не вписывались в этот образ. Очень необычный цвет: ярко-фиалковый. Таких глаз в деревне больше ни у кого не было. Даже у их матери, которая тоже обладала смуглой кожей и угольно-черными волосами, но глаза у нее были светло-карими.

— Селена, Милена, вы уже вернулись? — окликнула дочерей Фрида, вытирая руки о передник.

— Да, мамочка!

— Все собрали?

— Ага. Зверобой, мелисса, тысячелистник, — стали перечислять девочки. — Все в самой силе.

— Хорошо. Вы уже отлично понимаете травы. Разложите их для просушки.

— А ты куда-то уходишь?

— Пойду, схожу к Фелис. Она уже на сносях.

— Нам пойти с тобой?

— Нет, не нужно. Я справлюсь сама — ведь ее только проведать нужно. Оставайтесь дома, займитесь травами.

— Но… — попыталась было возразить Милена, но Селена тут же перебила ее:

— Хорошо, мы останемся.

Девушки как раз вышли на крыльцо проводить мать, когда мимо их дома, едва ли не до смерти перепугав всех кур, пронеслась, громыхая, карета. Та самая.

— Кто это? — удивленно спросила ей вслед Милена.

— Похоже, баронский сын вернулся. Видать, барону совсем плохо, — покачала головой знахарка. — Ладно, детки, я пошла.

* * *

— Приехал! Приехал! — разносились радостные крики по всему замку. Челядь суетилась невероятно, то и дело подгоняемая окриками хозяев:

— Мари, помоги мне с платьем! Да где эта мерзавка?!

— Немедленно разложите в большой зале камин!

— На стол, на стол накрывайте!

Когда карета остановилась возле дверей замка, ей навстречу высыпало едва ли не все его население: от хозяев до последнего поваренка.

В первом ряду стояла баронесса. Ее возраст уже приближался к пятидесяти, но она все еще сохраняла свою красоту. Эдакая матрона с бледноватым лицом, темно-русыми волосами, забранными в замысловатую прическу, и серыми глазами. На ней было простое, но дорогое, платье жемчужно-серой парчи. Рядом с баронессой стояла ее дочь — девушка лет семнадцати с миловидным личиком, темно-каштановыми волосами и такими же серыми глазами, как у матери. Ее платье было свободное и тоже без изысков. Светло-зеленое с поясом из алой ленты.

Вот дверца кареты распахнулась. К встречающим вышел юноша лет двадцати пяти, даже скорее уже молодой мужчина. Чертами лица он походил на баронессу, но глаза жесткие, карие. Темно-каштановые, почти черные волосы пышной волной спадали на плечи из-под широкополой шляпы с пером. Остренькая бородка, алый камзол — все по столичной моде. Таков был Себастьян Скалиджеро баронет Ракоццио. Последние пять лет своей жизни он учился в Милане.

Но молодой человек приехал не один. Вслед за ним из кареты вышел сухопарый мужчина лет сорока с суровыми чертами лица и колючим взглядом серо-зеленых глаз. Светлые волосы подстрижены коротко, под шапочку, что сразу выдавало в нем священника. Это же подтверждали черные одеяния и массивный крест на груди.

Его появление вызвало у всех встречающих легкое недоумение, но о священнике довольно быстро забыли, окружив молодого баронета, и засыпая его вопросами.

— Как же ты вырос, сынок! — ахала баронесса. — Настоящий мужчина! Вероника, ну же! Обними своего брата. Надеюсь, ты не забыл свою сестру, Себастьян?

— Вероника? Боже мой! Когда я уезжал, ты была еще совсем ребенком, а теперь настоящая леди!

— Идемте скорее в дом, — продолжала щебетать баронесса. — Ты, наверное, проголодался. А кто твой спутник?

— О, это так невежливо с моей стороны! Это мой близкий друг и наставник — падре Ансельмо, он здесь с миссией от папы.

— Это большая честь для нас, — тотчас отозвалась баронесса. Давно пора заменить нашего падре Круса. Он очень хороший человек, но ему уже за восемьдесят, и ему тяжело вести службы.

— А где отец? — как-то не слишком уверенно спросил Себастьян.

Баронесса сразу же помрачнела и, отведя глаза, пробормотала:

— Ему с каждым днем хуже. Он все реже встает с кровати. Пойди, сходи к нему. Он так ждал твоего приезда.

— Отец так настаивал, чтобы я вернулся, — покачал головой баронет. — Теперь я понимаю, почему.

— Да, — кивнула мать. — Ему уже сообщили, что ты приехал. Он ждет тебя.

— Тогда не будем заставлять его ждать еще больше. Я сейчас же поднимусь к отцу. Он в спальне? — это Себастьян спросил, уже взбегая по лестнице.

— Нет. Он не позволил уложить себя в постель, сидит в кабинете.

Молодой баронет прекрасно знал, где находится отцовский кабинет. Раньше им, детям, строго-настрого запрещалось туда входить. Но теперь настали другие времена.

И все равно, остановившись перед массивной дубовой дверью, Себастьян почувствовал то, что не чувствовал уже довольно долгое время, — робость. Словно он снова стал маленьким мальчиком. Молодой мужчина постучал и только затем вошел.

Почти всю большую комнату кабинета занимали книги, много книг — невероятная роскошь для четырнадцатого века, граничащая с расточительством. И вместе с тем главная страсть барона Франциска Скалиджеро. Вот и сейчас он сидел в массивном кресле более походившим на трон викинга, возле камина с весело потрескивающим огнем, и держал в руках увесистый том. Барон был укутан в халат с меховой подбивкой. Волевое лицо уже избороздили морщины, волосы практически полностью седы. Болезнь выдавала себя темными кругами под глазами и излишней бледностью. Но глаза горели ярко, и взгляд их был цепок. Когда-то Франциско Скалиджеро, безусловно, был красавцем.

— Здравствуйте, отец, — баронет старался как можно меньше шуметь.

— Ты все-таки приехал, Себастьян. Я боялся, что так и не успею увидеть тебя, — Франциско отложил книгу, поворачиваясь к сыну.

— Я не мог не приехать, отец.

На это барон едва заметно улыбнулся, закашлялся, потом проговорил:

— Как видишь, сын, мне немного уже осталось.

— Нет, отец, не говори так!

Но барон жестом велел ему замолчать и продолжил:

— Не перебивай! За то недолгое время, что отпустил мне Бог, я должен успеть передать тебе все дела. Ты — мой наследник, будущий барон Ракоццио. Тебе предстоит взять на себя нелегкий груз управления нашими землями. К тому же тебе почти двадцать пять, тебе нужно жениться.

— Так сразу, отец?

— Твое детство давным-давно закончилось. Пора браться за ум. Мы с матерью подобрали тебе достойную невесту — Лауру Патрицию Клеменс, дочь графа Марция Клеменса, чей славный род восходит к Цезарям. Нам был прислан ее портрет. Посмотришь, потом. Через неделю они приедут к нам с визитом. Будь с ними повежливее, сын мой. Докажи, что ты не зря потратил эти пять лет обучения в столице. Этот брак важен для обеих наших семей!

— Хорошо, отец, — было видно, что вся эта затея не слишком-то по душе Себастьяну. Но в их семье было не принято перечить родителям, особенно отцу. К тому же, брак по расчету — обычное дело, скорее даже закономерность. А если он заартачиться, в полномочиях родителя вообще лишить его наследства.

— Вот. О главном поговорили, теперь можешь рассказать, как прошла твоя учеба в Милане. Но это лучше сделать в столовой, с остальными. Уверен, уже накрыли на стол. Отвык, поди, от домашнего вина с пряностями.

— Вы тоже спуститесь, отец? Вам помочь?

— Я еще не настолько слаб, сын, — оттолкнул протянутую руку барон, и с кряхтеньем встал сам. Осторожно вернул книгу на место, и только затем пошел вслед за сыном, поплотнее запахнув халат.

Столовая замка была весьма просторна, и добрую ее половину занимал крепкий грубоватый стол. Такой, чтобы за ним без труда могли поместиться хозяин замка, его семейство и вассалы. Последних едва набиралось с десяток. В основном дальние обедневшие родственники барона или его жены. Большего и не нужно было, чтобы охранять замок. Даже такое количество вассалов граничило с расточительностью.

В общем, за столом собиралось обычно человек двадцать: вассалы, барон с женой и детьми, две вдовые тетки и дед — одряхлевший отец баронессы, которому было уже за восемьдесят, и он, бывало, забывал имена родных. Вот практически и все обитатели замка. Ну еще слуги: конюх, повар, садовник, прачка, две горничные — ее дочери, лакей и мальчик-помощник.

К обеду присоединился и таинственный сопровождающий Себастьяна. Когда он вышел к столу, баронесса тихо шепнула своему мужу:

— Не нравится мне этот падре Ансельмо. Чует мое сердце, не простой он священник.

Слишком обрадованный приездом сына, дон Франциско лишь добродушно улыбнулся на эту реплику. «К тому же, — подумал он, — сыну не повредит опытный наставник, на которого можно положиться. Но поговорить с ним с глазу на глаз все же будет нужно».

За трапезой Себастьян говорил в основном о Милане и своей учебе у монахов-доминиканцев. Молодому барону льстило, что его внимательно слушали, как настоящего взрослого. Что-то в отношении к нему родственников неуловимо изменилось.

Себастьян уезжал из отчего дома безусым юношей, а вернулся молодым господином, наследником. Вскорости хозяином своих земель. Это понимали все, собравшиеся здесь. Хотя сам баронет, похоже, еще не совсем осознал это.

После обеда, который выдался весьма обильным, барон вернулся в свой кабинет. Чтобы подняться по лестнице, ему пришлось воспользоваться помощью слуги. Домочадцы с плохо скрываемой тревогой провожали взглядом эту маленькую процессию.

Но не прошло и часа, как барон велел позвать к себе их гостя, падре Ансельмо. Когда тот вошел в кабинет, барон опять сидел в кресле и читал, но при появлении посетителя отложил книгу и приглашающее кивнул.

— Вы хотели поговорить со мной, сеньор Франциско?

Не «господин барон», а просто «сеньор». Этот священник весьма самоуверен!

— Кто вы такой, падре Ансельмо? Вы не слишком-то похожи на сельского священника, — без обиняков начал Франциско Скалиджеро.

— Я вижу, вы стремитесь перейти прямо к делу, — падре едва ли не усмехнулся.

— У меня осталось не так много времени, чтобы тратить его попусту.

— Все в руках Господа нашего.

— Аминь. Так кто же вы?

— Да, как вы выразились, я не обычный «сельский священник». Моя миссия — уничтожать ересь, невежество и язычество. Я посланник Святой Инквизиции.

— Инквизитор, — пробормотал барон, и в его устах это скорее походило на ругательство, но слышались и оттенки благоговения. Наступили такие времена, когда эта каста священнослужителей стала обладать властью едва ли не большей, чем короли.

— Именно так. Но пока не следует особо распространяться о том, кто я такой. Я здесь с папской миссией.

— Конечно, — нехотя кивнул Франциско Скалиджеро. — Но при чем здесь мой сын? Зачем он вам?

— Когда я увидел Себастьяна у доминиканцев, он показался мне весьма толковым и религиозным юношей, не чета своим сверстникам.

— Но он прежде всего Себастьян Скалиджеро, будущий барон Ракоццио, — нахмурился барон то ли от темы разговора, то ли от боли. — Я не могу отдать церкви своего единственного наследника.

— Я понимаю, и не требую от вас подобной жертвы, сеньор Франциско. Меня вполне устраивает роль наставника. К тому же, даже нам, порой, лучше иметь покровителя. Люди легче изгонят мрак бесовский из своих душ, если увидят, что хозяин подает им пример.

— Что ж, в таком случае, можете оставаться. Будьте желанным гостем в нашем доме, — разрешил барон, а про себя подумал, что покровительствовать инквизитору гораздо лучше, чем он начнет разнюхивать тут все об обитателях замка. До сеньора Франциско доходили слухи о тех ужасах, что творились в Риме, Флоренции, Генуе. Там не проходит и дня без того, чтобы кого-либо не сожгли на костре за ведовство и ересь. Барону очень не хотелось, чтобы что-либо подобное стало происходить в его землях.

— Вы достойный христианин, сеньор Франциско, — кивнул священник. — Со своей стороны обещаю оказывать посильную помощь вашему сыну, быть ему хорошим наставником. И также буду неустанно молиться Господу нашему о вашем здоровье, — весь его образ источал смирение, как и положено священнослужителю, только глаза оставались холодными. Их взгляд более всего выдавал инквизитора.

Барон невольно поежился, но изобразил на своем лице добродушную улыбку. Что делать? Он сам пригласил этого «черного человека» в свой дом.

— Тогда я сегодня же наведаюсь в церковь, к местному пастору, — подвел итог падре Ансельмо.

— Как пожелаете, — пожал плечами Франциско Скалиджеро. К горлу подступил кашель, болезнь снова дала о себе знать, но барон постарался скрыть это от гостя.

— С вашего позволения, — откланялся Ансельмо.

К вечеру барону стало хуже. Он слег в постель и кашлял не переставая. Ансельмо предложил послать за врачом, Себастьян даже позвал слугу, чтобы тот немедленно отправлялся, но сеньор Франциско внезапно запротестовал. Борясь с очередным приступом кашля, он проговорил:

— К черту этого лекаря! Он только и знает, что кровь пускать! Позовите местную знахарку, Фриду.

— Но… — стал было возражать Себастьян. Но барон тотчас сурово перебил его:

— Пока я еще хозяин в своем доме! Сделайте как я сказал!

Его воли не посмели ослушаться, и в деревню немедленно был послан слуга, с приказом доставить в замок знахарку. Ему даже повозку выдали, чтобы скорее обернулся.

Глава 2

Дом Фриды наполняли запахи всевозможных трав. Они царили здесь даже зимой. В очаге весело потрескивал огонь. Сама знахарка с дочерьми приступила к незатейливому ужину. Чечевичная похлебка, сыр, хлеб, молоко — вот пожалуй и все.

Девушки весело болтали. Фрида улыбалась, глядя на них. Похожие, как две капельки. Казалось, никакая сила не способна их разделить. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Словно могли читать мысли друг друга. Только одно огорчало Фриду — ее дочери очень мало общались со сверстниками. Нет, когда надо уговорить юных больных потерпеть или принять лекарство, здесь сестрам не было равных, и они делали это с охотой. Но вот простое общение… Дальше приятельских отношения не заходили. «Во всяком случае, — утешала себя Фрида, — они есть друг у друга».

А Селена и Милена обсуждали, что завтра опять пойдут собирать травы. Ведь надо запастись всеми необходимыми снадобьями на весь будущий год. Фрида согласно кивала, добавив:

— Сходите к заброшенной хижине, возле нее растут очень хорошие травы. Но будьте осторожны. Лес все-таки.

— Хорошо, — девушки согласно закивали.

Повисшую тишину нарушил требовательный стук в дверь. Фрида тотчас пошла открывать. Все в этом доме привыкли к визитам в любое время дня и ночи. Болезнь не выбирает времени, равно как и час родин.

— Неужели Фелис рожать начала? — проговорила себе под нос знахарка. — Да не должна вроде.

Увидев на пороге Марко — слугу барона, она немного удивилась. У господ есть лекарь. Они очень редко обращаются к простой знахаркой.

— Господин барон послал за тобой, Фрида, — с порога заявил Марко. — Ему стало хуже. Ты очень нужна в замке.

— Хорошо, я, конечно же, приду, — она никогда не отказывала больным, кем бы они ни были.

— Мама, мы с тобой поедем? — спросила Селена, вместе с сестрой укладывая в сумку травы и снадобья, которые могли понадобиться.

— Да, думаю, ваша помощь окажется не лишней, — кивнула знахарка. Слуга не посмел ничего возразить.

Собираясь, Фрида старалась поподробнее расспросить Марко о недуге хозяина. Это помогало ей решить, что же нужно взять с собой. Правда его ответы были весьма сбивчивы и расплывчаты, и мало чем могли помочь.

Меньше чем через полчаса Фрида с дочерьми села в повозку, и они отправились в замок. На деревню уже спустилась ночь, но она выдалась лунной, так что дорога оказалась хорошо видна. И все равно Марко освещал дорогу факелом. Глядя на это, сестры тихо прыснули со смеху. Промелькнула догадка, что он просто боится темноты. Как и многие люди испытывает к ней суеверный страх. Сами девушки за собой такого никогда не замечали.

Зато мрачные очертания замка в лунном свете им не понравились. Переглянувшись с сестрой, Милена тихо проговорила:

— Жутковатое место!

Селена лишь согласно кивнула. В темноте никто не заметил, как их руки потянулись друг к другу, пока пальцы не переплелись. Это было что-то вроде защитного рефлекса. Всегда, когда сестрам было больно, страшно или захлестывали эмоции, девушки в первую очередь стремились дотронуться друг до друга. И сразу же им словно лучше становилось. Так у них еще с детства повелось.

Вот и сейчас, ощутив руку сестры в своей, обе вздохнули и стали как-то спокойнее. Они смотрели друг на друга так, будто вели никому больше неслышный диалог. Именно так они и въехали в замок.

Надо сказать, семья барона восприняли появление знахарки и ее дочерей без особого энтузиазма. Особенно это не понравилось падре Ансельмо, но он лишь пробурчал:

— Позволять лечить себя какой-то ведунье — это недостойно настоящего христианина! Ибо все в руках Господа нашего!

Себастьян стал было ему поддакивать, но тут заговорила баронесса, да так, что у всех сразу отпала охота возражать. Цыкнув, она, обычно такая кроткая, сказала, как отрезала:

— Все наши надежды только на Фриду! Если кто и сможет помочь, так это она. Лучше ее нет никого на многие лье! Если бы не Фрида, возможно ты, сын мой, сейчас бы здесь не стоял! Так что мы должны быть очень вежливы к ней и ее дочерям, и обходительны! Пусть им дадут все, что ни попросят.

Милена и Селена от этой пламенной тирады едва заметно улыбнулись. Фрида одобрительно кивнула, хотя в ее глазах затаилась какая-то печаль.

В зале повисла напряженная пауза. Себастьян и Вероника смущенно потупились. Совсем как в детстве, когда совершали какой-либо проступок. Баронесса многозначительно хмыкнула и первой прервала молчанье:

— Идемте, Фрида. Я провожу вас к мужу.

Барон лежал в кровати. У него был жар, и то и дело мучили приступы жесточайшего кашля. Ему становилось хуже, так как иногда кашель был с кровью.

В комнате было жарко натоплено, а рядом с сеньором Франциско всегда находился кто-нибудь из слуг. Но они мало что могли сделать, разве только прикладывать влажную тряпку к разгоряченному лбу хозяина.

Едва войдя, Фрида отогнала всех от кровати, а потом и вовсе попросила выйти. Сочувствующие охи-ахи вовсе не облегчали жизни больного.

Осматривая барона, Фрида все же спросила у него:

— Почему вы не позвали лекаря, господин барон?

— Толку-то! Он опять пустил бы мне кровь и, боюсь, это меня доконает. О тебе говорят, как о лучшей знахарке. И тебе я доверяю больше, чем всем этим ученым лекарям.

— Ну, мало ли что говорят! — пожала плечами Фрида, доставая из сумки снадобья. — Людская молва всегда преувеличивает.

— И все-таки я тебе доверяю.

Когда знахарка закончила осмотр, лицо ее сделалось очень серьезным и каким-то отрешенным. Она с сосредоточенным видом стала смешивать какие-то травы. Дочери молча помогали ей, бросая осторожные взгляды на лежащего в кровати.

— Что, плохо мое дело? — с грустной усмешкой поинтересовался барон, с трудом подавив очередной приступ кашля.

Фрида сокрушенно покачала головой, и только потом ответила:

— Простите, господин, но я не смогу вылечить вас. Ваша болезнь пустила очень глубокие корни. Ее уже не изгнать из вашего тела.

— Она давно грызет меня, и становится все хуже и хуже, — проворчал сеньор Франциско. — Значит, битву с этим недугом я проиграл. Она сведет меня в могилу. Я почти смирился с этим. Думаешь, я переживу это лето?

Знахарка лишь отрицательно покачала головой, но все же не смогла сказать, что барону осталось не больше одной луны. Она хорошо знала: ничто так не подрезает крылья воли к жизни, как точно определенный срок. Вместо этого Фрида проговорила:

— У меня есть травы, которые снимут боль и облегчат кашель. Вы сможете почувствовать себя лучше.

Пока она все это говорила, сестры приготовили отвар. Селена перелила его в кубок, который поднесла барону:

— Выпейте вот это, господин. Вам станет лучше.

— Благодарю, — он залпом выпил содержимое бокала и слегка скривился. Конечно, эту жидкость было не сравнить с молодым вином. Но она помогла. Кашель отступил, а грудь больше не сдавливало так сильно.

— Этот отвар нужно принимать трижды в день, или чаще, если станет опять плохо. Я оставлю смесь из трав и расскажу слугам, как готовить отвар, — объяснила Фрида. — Это едва ли не единственное, чем мы можем вам помочь. Да, пожалуй, еще могу порекомендовать вам больше отдыхать, воздерживаться от верховой езды, через чур обильной пищи и возлияний.

Барон хмыкнул, но все же сказал:

— Спасибо, ты сделала гораздо больше лекаря. Я знаю, что скоро сойду в могилу, но прямо сейчас не могу. Мне нужно немного времени, чтобы подготовить сына к тому, что он станет бароном, хозяином этих земель.

Фрида лишь молча собирала сумку. Да и что она могла сказать? Все было более чем ясно.

— Твои дочери стали настоящими красавицами, — Фрида даже вздрогнула от такой резкой смены темы. — Да, сколько? Ведь уже больше четырнадцати лет прошло, — задумчиво и как-то немного печально проговорил барон.

При этих словах в глазах знахарки забилась тревога, словно сеньор Франциско сказал что-то пугающее. Сестры непонимающе переглянулись. Не без труда приняв невозмутимый вид, Фрида поклонилась и проговорила:

— Мы, пожалуй, пойдем, господин барон. Мы сделали все, что могли.

— Да-да. Идите, вас щедро отблагодарят.

— Не стоит. Я помогаю людям не из-за денег.

— И все же, у тебя две дочери, которым очень скоро понадобиться приданное.

Фрида снова покачала головой и вместе с дочерьми покинула комнату.

Едва ли не все обитатели замка сгрудились в коридоре, ожидая, что же скажет знахарка. Но та рассказала только, что приступ удалось снять и объяснила как готовить отвар. Насчет всего остального она справедлива посчитала, что если барон захочет, то расскажет сам.

Потом Фрида и ее дочери покинули замок. Их отвезли все в той же повозке. Прощаясь, баронессе все же всучила знахарке увесистый кошель.

Когда они уже выехали за ворота замка, Милена проговорила:

— А этот барон показался мне очень добрым.

— Да, приятный человек, — согласилась Селена. — Жаль только, что болезнь так сильно изгрызла его. Дни барона сочтены. Он умрет и очень скоро.

— Сеньор Франциско и сейчас ничего, а полтора десятка лет назад был настоящим красавцем, — как-то мечтательно проговорила Фрида, бросив мимолетный взгляд на дочерей. Те недоуменно переглянулись, но она поспешила сказать, — Ладно, не будем об этом. К чему ворошить прошлое?

Милена и Селена не стали задавать лишних вопросов. Понимали, что мать не захочет отвечать. Хотя, по правде сказать, любопытство так и сжигало их.

— А что это барон упоминал о нашем приданом? Он что, не понимает, что мы будем такими же знахарками, как и ты, как и наша бабушка? Зачем нам мужья? — вдруг спросила Милена.

Фрида лишь усмехнулась и пробормотала:

— Глупые вы еще!

На это обе сестры возмущенно фыркнули, вздернув носики.

Глава 3

В замке готовились к приезду долгожданных гостей. Благодаря травяным отварам барону стало значительно лучше, и он принимал активное участие в приготовлениях, и все уговоры отдохнуть, остаться в постели не имели никакого действия.

Только самого Себастьяна предстоящее событие не особо радовало. Он не испытывал восторга по поводу скорой женитьбы. Нет, молодой баронет не сказал ни слова против. Скорее ему было все равно. Он больше старался вникнуть в дела отца, чему тот был очень рад. Себастьян серьезно готовился стать новым бароном Ракоццио. Так что основной груз по встрече гостей и подготовке подарков будущей невесте и ее родным лег на плечи баронессы.

И вот долгожданные гости прибыли. День был на излете, когда они переступили порог замка. К тому же дождь лил не переставая уже второй день. Все это несколько охлаждало атмосферу, но пылающий камин и горячее вино со специями сгладили острые углы.

Клеменсы прибыли с помпой в карете, сопровождаемой тремя всадниками. Граф Марций Клеменс оказался приземистым, коренастым мужчиной в летах, больше всего походивший фигурой на бочонок. К тому же лысоватый. И этих недостатков не могло скрыть роскошное платье зеленой парчи с золотым шитьем. Его супруга Друссилла Марций возвышалась над мужем едва ли не на голову. Статная, с пышными рыжеватыми волосами и голубыми глазами. Наверное, лет на двадцать моложе графа.

Что же до Лауры Патриции Клеменс, то она оказалась совсем юным созданием и в свои семнадцать выглядела не старше пятнадцати, и никак не смотрелась ровесницей Вероники. Светлые, с едва заметным оттенком рыжего, длинные волосы были кольцами уложены вокруг головы, открывая милое личико с огромными голубыми глазами. Разве что рот был чуть великоват. На будущей невесте было надето пышное шелковое платье нежно-розового цвета, украшенное множеством вышитых роз. В отличие от матери Лаура оказалась совсем невысокой, и была чуть выше плеча Себастьяна.

Девушка украдкой бросала взгляды на своего будущего супруга, в то время как он разглядывал ее словно лошадь, выставленную на продажу. Но открытой неприязни в глазах баронета не было, скорее симпатия. Из всех возможных вариантов кандидатура Лауры Патриции Клеменс на роль супруги была далеко не самой худшей.

Когда первое знакомство состоялось, всех позвали в трапезную, где уже накрыли огромный стол. Угощение для сегодняшнего ужина начали готовить едва ли не засветло. Фазаны, запеченные целиком и так умело украшенные поваром, что казались живыми. Мясо, тушеное в медовом соусе, заливное, кровяные колбасы, рыба жареная и запеченная, целая гора пирогов и пирожков, равиоли, лазанья, воздушные пирожные и много, очень много вина.

За трапезой вели неспешные беседы о предстоящем событии, которое было призвано объединить семью Ракоццио и семью Клеменсов. Лишь сами виновники предстоящего торжества сидели друг напротив друга и молчали. Лаура из-за природной скромности, а Себастьян из-за того, что понимал, что все уже давным-давно решено.

— Я настаиваю, чтобы свадьбу сыграли как можно скорее, — гулкий голос барона заполнил зал.

Граф Марций Кастелло согласно склонил голову, потом чинно ответил:

— Мы осведомлены о тех обстоятельствах, которые понуждают вас так торопиться, и мы согласны. Но все же свадьба должна быть отправлена по всем надлежащим обычаям.

— Безусловно, — в свою очередь согласился дон Францитско. — К тому же, думаю наш новый друг, падре Ансельмо, согласиться скрепить этот союз перед Богом и людьми.

— Это честь для меня, — поклонился священник, но глаза его по-прежнему оставались холодны, казалось, они ни на что не реагировали.

— Я рад, что это будете вы, — это была едва ли не первая фраза, сказанная Себастьяном за вечер.

— А теперь, — снова заговорил барон, — как того требует обычай, настало время преподнести будущей невесте подарки.

Сеньор Франциско хлопнул в ладоши, и тотчас вышли слуги, неся дары от жениха. Лауре преподнесли небесно-голубое платье тончайшего шелка, расшитого золотом и мелкими сапфирами. Ожерелье, серьги, кольца и браслеты с бриллиантами и сапфирами, и резную шкатулку с туалетными принадлежностями. Все члены семьи Клеменс также получили подарки: драгоценности для графини, меч из редкой дамасской стали для графа. Для старшего и младшего брата Лауры были приготовлены два лучших скакуна. В итоге все остались довольны.

Незадолго до полуночи Лаура и графиня удалились на отдых в отведенные им покои. Вслед за ними гостей оставили и женщины семьи Ракоццио. В конце-концов в зале у камина остались лишь четверо: хозяин замка, расположившийся в кресле прямо напротив огня, граф Марций Клеменс, сидевший рядом, падре Ансельмо, занявший место чуть поодаль, и Себастьян, облокотившийся о каминную полку. Огонь отбрасывал на лицо баронета причудливые блики.

Граф поерзал, словно ему было неудобно, покосился на священника и проговорил:

— Мы все уже обсудили, и все же я не до конца понимаю причину такой спешки. Вы выглядите вполне… бодрым.

— Спасибо, — слабо улыбнулся дон Франциско. — Но это всего лишь заслуга снадобий. Увы, но дни мои сочтены.

— Мне жаль…

— Поэтому я вынужден торопиться. Женитьба укрепит положение Себастьяна, как нового барона Ракоццио. И, я очень надеюсь, убережет от глупостей.

На это Себастьян многозначительно хмыкнул. Барон же усмехнулся, проговорив:

— Да, сын мой, тебе двадцать пять, ты уже мужчина, но в некоторых вопросах еще сущее дитя.

— Но, мне кажется, он легко наверстает упущенное, — с улыбкой вставил дон Марций.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14