Я как только его увидел, мне сразу стало как-то не по себе. Не то, что б он мне не понравился… Что он – девушка, что ли, мне нравиться?.. Нет, просто что-то в нем было не то. А что – это я потом понял. Старпом Филиппов его приволок, уже прямо под самый конец погрузки.

– Этот, – говорит, – полетит с нами.

Пареньку лет семнадцать на вид, не больше, мулат, вроде, или креол.

– Ты в своем уме, Фил? – говорю я. – На хрена он нам сдался? В нем же килограммов восемьдесят! Перемножь на одиннадцать тысяч триста двадцать два, и получишь, сколько баксов мы теряем от такого недогруза. Он же для нас золотым получается. Да что там золотым – алмазным! Я даже не спрашиваю про оплату за проезд, откуда у него бабки вообще, не говоря уж про такие?..

То есть, ежели взять пассажира, то на столько, сколько он весит, меньше придется пыльцы загрузить. Дорогая это штука – пыльца центаврийского папируса. А как ей дешевой быть, если она и рак лечит на раз, и саркому, и СПИД, а тащить ее аж с самой Альфы приходится?