Глава 5

На следующий день в своём офисе я вела со своими приближёнными деловой разговор, обсуждая устранение достаточно серьёзного банкира.

– Деньги за устранение банкира получены?

– Как и оговаривали: половина вперёд, половина после устранения, – поспешил доложить Стас.

– Обрисуй схему.

– При подготовке акции учитываем немаловажный фактор: он ожидает покушения. Ты знаешь, у этого банкира врагов немерено. Он окружил себя большим количеством охраны. Подставные машины, имитация выездов, одинаковый цвет и номера авто. При его связях в городской администрации иметь несколько машин с одинаковыми номерами несложно. До нас его два раза пытались устранить. Погиб водитель, а во втором случае охранник, но он будто заговорённый. Только заговорённых объектов не существует. Всё дело в качественной броне автомобиля и в неправильном прикреплении взрывного устройства. Здесь поможет направленный взрыв.

– Ты всё-таки остановил свой выбор на взрыве? А почему не на снайпере?

– Ты знаешь, его служба безопасности даром хлеб не ест. Приблизиться на пистолетный выстрел к нему вообще невозможно. Работа снайпера на дальнем расстоянии из винтовки весьма затруднительна. У него есть несколько специалистов из бывших спецназавцев, которые специализируются именно на охране от снайперов. Они заказали в Израиле специальную передвижную стальную арку на колёсиках. Без этой арки он никуда не выходит. Они этой аркой закрывают его как зонтом от дождя. Чтобы пробить эту сталь, нужна винтовка типа «утёс». Такого оружия у нас пока нет. Поэтому только взрыв. Как бы чётко ни работала его охрана, она не может постоянно контролировать всё пространство вокруг него. У банкира много встреч личного и делового плана. Главное – качественная информация от наших наблюдателей. Мы сделаем взрывное устройство, похожее на какой-нибудь безобидный предмет, которые в избытке валяются на улицах либо в помещениях.

– Поясни.

– Пустые обувные коробки, старые сумки, никому не нужные книги, банки из-под пива. Один из вариантов – закладка взрывного устройства в мусорный контейнер, который стоит прямо в подъезде его дома.

– А как мусорный контейнер может стоять в подъезде?

– Сразу чувствуется, что ты живёшь в загородном доме. Это европейское новшество. Контейнер пластиковый, и мусор туда кладут только в целлофановых мешках. Контейнер меняют каждые три часа. Время выхода банкира можно просчитать. Маяк выхода даст наблюдатель. Сигнал для взрыва можно дать, даже не видя объект взрыва. Чтобы отвлечь охрану, можно создать на улице, где стоят ожидающие его машины, какой-нибудь шум. Создать какую-нибудь кутерьму. Главное – побольше движения и крика. Волей-неволей в нужный для нас момент внимание охраны переключится на людей, создающих этот шум. Для большего поражающего эффекта взрывное устройство положим в обычное ведро с гвоздями и металлическими шариками. Банкир поравняется с контейнером, прогремит взрыв, если его не накроет взрывной волной, так достанут куски металла. Для стопроцентного успеха взрывника будет страховать дублёр с гранатами большой зоной поражения. На тот случай, если банкир останется жив и его станут укладывать в машину «скорой помощи», дублёр, изображая рабочего-сантехника, подойдёт к машине и закидает её гранатами. «Сантехник» о нас ничего не знает, это случайный человек, нанятый на один раз. В принципе план убедительный. Хотя ты понимаешь, в таком деле успех гарантировать сложно. Банкир – слишком заметный и состоятельный человек. Что он придумает завтра для своей безопасности, мы не знаем. У нас и так на подготовку этой акции ушло непростительно много времени. Моё мнение: нам вообще не надо было ввязываться в это дело. Но я с тобой согласен, деньги – фактор определяющий.

– Сколько обещали заплатить?

– Миллион евро.

– Кто на этот раз его заказал?

– Один из его близких друзей.

– Одуреть. Вот так и имей друзей.

– Заказчик разорён и в принципе, пытаясь сохранить своё положение, действует логично.

– Ты считаешь логичным заказать лучшего друга? – Я задала этот вопрос и вновь вспомнила своего мужа. Ведь его тоже мог заказать какой-нибудь дружбан.

– Это из области морали. Деньги не пахнут. Наше с тобой дело – сторона. Мы всего лишь ставим точку. Остальное – чужой расклад.

– Ты сказал, что не стоило браться за эту операцию… Почему взялся?

– Потому что миллион евро на дороге не валяется.

– Если акция по устранению терпит поражение, мы сохраняем аванс?

– Да, это оговорено.

– Чем рискуем?

– После убийства такой заметной фигуры оперативники, следователи уголовного розыска и ФСБ поставят город раком. Мы с тобой должны это понимать.

– Того, кто заказал моего супруга, до сих пор не нашли, – произнесла я задумчиво. – Заказные убийства – категория самых сложно раскрываемых преступлений.

После устранения банкира оперативники действительно поставили на уши весь город. Они тщательно собирали информацию о конкурентах и партнёрах. Изучали счета убитого в зарубежных банках, расходы и перечисления крупных сумм. Под подозрение тут же попали люди из окружения погибшего: родственники, компаньоны, совладельцы фирм и банков, ведь очень часто к заказному убийству прибегают, когда идёт формирование контрольного пакета акций.

Провернув это дело, на какое-то время мы притаились.

Ночь я вновь провела в обществе Стаса. После бурного секса отдышалась, приняла душ и вернулась в постель.

– Всё время хочу спросить и забываю: что у тебя за шрам на теле?

– Не люблю вспоминать. Вернулся с чеченской войны, долгое время был без работы. С деловыми людьми связи ещё не имел. Мне предложили работу телохранителя у одного серьёзного барыги, который что-то не поделил с компаньонами. Он жил в доме на Котельнической набережной. Во дворе дома на него было совершено покушение. Мы работали с напарником вдвоём, без группы прикрытия. В мае, где-то часиков в одиннадцать вечера со всеми необходимыми мерами предосторожности сопровождали бизнесмена к его подъезду. Нас атаковали с двух сторон бейсбольными битами и ножами. Сработали бандюги профессионально, мы даже не успели выхватить оружие, нам просто на это не дали времени. Всё заняло буквально несколько секунд. Мой «первый номер» Славка успел втолкнуть бизнесмена в подъезд и захлопнуть за собой металлическую дверь. Моя участь была незавидной. Я сразу пропустил удар бейсбольной битой по голове и почувствовал, как по рёбрам скользнул клинок ножа. Обожгла резкая боль в боку, я потерял сознание. Лежал на улице под дождём не меньше сорока минут в луже крови. Почему меня не добили, до сих пор не пойму. Видно, где-то неподалёку кружил мой ангел-хранитель либо произошёл тот случай, который известен каждому наёмнику и бывает только один раз. Мне повезло.

– А бизнесмену тоже повезло?

– Позже, в группе, мы оперативно разбирали сложившуюся ситуацию. Почему нападающие в подъезде не оставили засаду? Непонятно. Бизнесмен и Славка укрылись именно в подъезде за металлической дверью. Славка вызвал «скорую помощь» и ментов. Помню, вытекло из меня в ту ночь крови немерено. На «скоряке» меня доставили в Склиф.

– Ты за это хоть какую-то финансовую благодарность получил?

– Получил. Сто долларов от охраняемого за спасение его жизни, а от следователя, который вёл это дело, попытку упечь меня на пять лет.

– За что?

– А у нас в стране для посадки особая причина не нужна. У нас в стране сажают для ума.

– Не понимаю.

– Мне предложили сливать информацию на этого терпилу, моего охраняемого, стать платным осведомителем. Я отказался.

– А где тебе это предложили? Прямо в больнице? Что-то мне не очень понятно. Заходит следователь и вместо того, чтобы задавать тебе вопросы по существу, предлагает такую бодягу? А он не боялся, что ты пойдешь с его предложением выше?

– Когда такие предложения делаются, те, кто выше, в теме. И те, ещё выше, тоже в теме.

– Непонятно, почему богатый человек оценил свою жизнь всего в сто долларов?

– За редким исключением, они все такие. Деньги для этих людей – смысл жизни. Жизнь же такого, как я, по их меркам ничего не стоит.

– После больницы ты на него работал?

– Я от него отвалил сразу, как выписался из больницы.

– Не знала, что ты служил в Чечне.

– В диверсионно-разведовательной рейдовой группе ГРУ. Принцип моей боевой работы сводился к оперативному обнаружению и возможной ликвидации незаконных вооружённых формирований. Мы искали чеченцев по всем перевалам и горным аулам Северной Чечни. Я в составе группы находился в горах по нескольку недель, совершая глубинные рейды. Чтобы ты понимала: обстановка в горах – не то же самое, что война на равнине. Углубление на тридцать километров в тылы, контролируемыми бородатыми «духами», – это очень много при условии того, что двигаться приходится постоянно вверх, практически нет воды и каждый звук слышен на многие сотни метров.

– Как же нет воды, а горные реки?

– Из них пить нельзя. Эта цветная картинка хороша только по телевизору. Вода несёт огромное количество песка и ила, невидимых глазу. Можно реально потерять почки. Поэтому ведение военных действий в таких условиях крайне затруднительно. В тот период, когда я там находился, бандиты вели себя крайне нагло. Они были в эйфории от предательства генерала Лебедя, который заключил с ними позорный для России мир. Человеческие ресурсы были ещё не исчерпаны, на руках находилось много оружия и боеприпасов. Плюс помощь, которую им оказывали братья по вере – арабы. Я тебе хочу рассказать один случай, который мне особенно врезался в память.

– Да, конечно, я очень внимательно слушаю, – тихо отозвалась я.

– Мы занимали позицию на очень выгодной для нахождения стрелка-наблюдателя высотке и в течение всего светового дня наблюдали за машиной с надписью на борту «Хлеб», которая весь день ездила то вверх, то вниз по узкой горной дороге. Мы поняли, что водитель машины – передвижной наблюдатель. Он пытается «засветить» возможное нахождение наших групп спецназа в этом районе. Мы себя никак не проявляли. Он несколько раз вылезал из кабины по малой нужде, и соблазн захватить его был очень велик. Но мы этого не сделали, дождались ночи. Далеко за полночь впереди и слева от нас в районе горного аула зажёгся яркий огонь. Мы не сразу поняли, что это маяк-ориентир. Прозрели только, когда внизу, под нами, на горной дороге появилась колонна машин. Нас поразило, что все пять военных «уралов» двигались колонной без единого светового обозначения, с выключенными фарами. Шума двигателей практически не было слышно. В ночные прицелы мы разглядели, что машины сцеплены между собой кусками стальных труб. То есть если головная машина по какой-то причине свалится в пропасть, остальные последуют за ней. Но, видимо, только так и можно передвигаться в горах, не включая фар. Колонна шла чётко на световой маяк, который то зажигался, то гас. Когда маяк гас, колонна как по команде останавливалась и ждала нового включения маяка.

Стас замолчал, и я поняла: он полностью там, в прошлом, в воспоминаниях.

– Что дальше? – тихо спросила я.

– Связавшись с командиром основной группы по радиосвязи, наш старший принял решение колонну атаковать, и мы, рассредоточившись, открыли по машинам беглый огонь из бесшумных автоматов. Обрабатывая одну из машин, я заметил, как резко открылась дверь водителя и из кабины выпрыгнул человек в бейсболке. Мне бросилось в глаза, что вокруг шеи обмотан светлый шарф. Человек повёл себя как настоящий профессионал. Этому невозможно научиться. С этими способностями нужно родиться. Этот араб, а это скорее всего был араб, соскочил с подножки машины быстрым и сильным кувырком вперёд. По нему стал стрелять снайпер, так называемый «застрельщик», который специально отслеживает попытки вражеских солдат вырваться из огненного котла. Араб кувыркался, полз, замирал, делал короткие перебежки. И это всё под огнем снайпера. Всё-таки он сумел добраться до кукурузного поля, которое находилось в ста метрах от дороги, и скрылся в кукурузе. Я проникся к этому человеку искренним уважением – бойцовский дух находится в тебе или ждёт своего часа, чтобы абсолютно неприметный, ничем ранее не проявивший себя человек под воздействием определённой ситуации превратился в настоящего бойца. Бой затих. На дороге горели машины. В одной из них взрывались гранаты. Эхо разносило звуки взрывов на многие километры. Дождавшись светового дня, мы вызвали помощь и воздушную поддержку. Спустя почти пять часов со стороны перевала пришло несколько бронемашин с сотрудниками ФСБ и ФСК. Дальше дело было за ними. Начиналась их обычная оперативная работа. Мы же в течение суток вернулись на базу. По сути, это была обычная для тех непростых лет операция спецназа. Но араб, который выпрыгнул из машины и под смертельным огнём сумел преодолеть сто смертельных метров до кукурузного поля, запомнился мне навсегда. Не знаю, о чём он думал в те минуты, когда кувыркался и полз, пытаясь обмануть смерть, но одно несомненно: в этом вражеском солдате на этой необъявленной войне чётко проявилась жажда жизни. Скажу честно: не уверен, что я смог бы так, как он, под градом пуль бороться за свою жизнь. Когда по тебе стреляют, пропадает всякое желание сопротивляться. Резко наваливаются абсолютное безразличие и страшная физическая усталость. Это из-за того, что в кровь поступает огромное количество адреналина и та, не справляясь, замедляет свой обычный бег. Человек перестаёт здраво рассуждать, руки, ноги немеют, подступает преступная слабость. Лишь немногие могут в таких ситуациях продолжать отчаянно бороться за жизнь, которую нам даёт Всевышний. – Стас вздохнул, помолчал немного. Потом пронзительно глянул на меня. – Теперь ты понимаешь, почему я так тщательно стараюсь отбирать людей в нашу группу? Народу вокруг полно, только вот людей среди них мало, а покорные рабы нам без надобности, из них настоящих бойцов не получится. А налёты по возможности надо готовить и проводить как настоящие военные операции. Правильнее сказать: это менты на работе, а мы – на войне. В нашем случае цена, как и там, – свобода и жизнь.

– Было страшно?

– Нестрашно только дуракам.

– Тебе приходилось убивать?

– Меня убивали. Ты понимаешь, Эля, война перекраивает человека изнутри. Перековывает его, делая из вчерашнего мальчишки мужчину. Я несколько раз приезжал в отпуск и совсем перестал понимать, какие проблемы волнуют мирных людей. Всё, что они делают, о чём говорят, не имеет отношения к настоящим жизненным ценностям, вопросам жизни, смерти, продолжения рода, мужской храбрости, готовности женщин к самопожертвованию. Всё это может показать только война.

– Не очень поняла про готовность женщин к самопожертвованию. Для меня это дико само по себе.

– Я имею в виду чеченских девушек-патриоток, к которым я относился и отношусь с большим уважением. После возвращения с войны почти год приходил в себя, но встроиться в обычную жизнь обывателя уже не смог. Первое время подрабатывал в охране. Был занятный случай: один «кошелёк» нанял меня для перевозки двух миллионов долларов в одиночном сопровождении без группы прикрытия. Деньги перевозили на его красавце «бентли». Сумка с деньгами стояла у меня между ног на штатном месте охранника рядом с водителем. «Кошелёк» сидел позади, напевал себе под нос и был в абсолютной расслабухе.

– А почему «кошелёк» находился в машине? Обычно деньги перевозят отдельно. Хозяин едет в соседней машине, если хоть немного ценит свою жизнь.

– Ты знаешь, сколько я повидал этой публики… Они все ощущают себя как минимум терминаторами, потому что бараны непуганые. Боевиков насмотрелись и не понимают, что перед пулей все равны. Когда мы тронулись, я спросил у «кошелька», много ли его знакомых в курсе этой перевозки. Он спокойно ответил, что все. Я врубился, что меня втравили в очередной страшный блудняк и заставляют подставлять башку за копейки. Недолго раздумывая, я достал из кобуры пистолет, опустил флажок предохранителя, что само по себе нарушение служебных инструкций, но затворную раму не передёргивал. Машина тронулась. Водитель был неопытный и от волнения постоянно нарушал правила. Так, на Садовом кольце он развернулся через две сплошные, и нас тормознул передвижной пост ДПС. Сотрудники ДПС вышли из машины, на плече у каждого – автомат. Они очень грамотно подошли к нашему авто с двух сторон и потребовали у водителя предъявить документы. Я контролировал ситуацию и понимал, что в форме сотрудников ДПС запросто могут оказаться переодетые налётчики, которые по разным причинам в курсе нашей поездки, но также сообразил, что это могут быть и реальные сотрудники милиции, которые, увидев в моих руках пистолет, могут открыть огонь на поражение. Всё, что я успел сделать, – сунул ствол себе под задницу и оставил его там вместе с рукой. Слава богу, всё обошлось – несколько незначительных купюр решили проблему. Мы тронулись дальше. Комичность ситуации в том, что мой «кошелёк», придя в себя от страха, спросил меня: «Ну что, обоссался со страха? Даже пистолет под жопу спрятал». Я немного подумал и спросил: «Доводилось ли вам когда-нибудь получать в грудь и живот пулю из автомата Калашникова?» Когда он в замешательстве ответил, что нет, я ему сказал, что он везунок. Мол, это очень неприятно. Исход, как правило, летален.

Глава 6

– Надо же, а я, оказывается, о тебе ничего не знаю.

– Я не люблю про себя рассказывать. Между прочим, в молодости я был даже могильщиком на кладбище.

– Шутишь?

– Серьёзно. Надо же было как-то после армии зарабатывать на хлеб. Там можно было реально делать деньги.

– На чём?

– Бригадир предложил помогать ему в двойных захоронениях.

– Это как?

– А это когда жмурика, убитого братвой, подкладывают в могилу, подготовленную к очередному захоронению. «Левый» покойник кладётся на дно ямы, и его сверху землёй, как пухом, накрывают. А затем укладывают законного усопшего. Сама понимаешь, концов никаких. Но это мелочи, – не на шутку разоткровенничался Стас. – А потом был мой первый налёт на сберкассу. К делу меня привлёк сослуживец.

– Ты грабил сберкассу?

– Только одну. Нас повязали. Видно, кто-то стуканул. Я получил срок.

– Ты сидел?

– Нет. Мне повезло, я сбежал из зала суда. Оттолкнул конвоиров, выпрыгнул через окно на улицу и благополучно скрылся. Мне просто сумасшедше повезло. Две недели отсиживался у друзей. Меня искали. Так случилось, что в это время умер мой тяжелобольной отец. Я узнал о дне похорон, осторожно приехал к своему дому, чтобы попрощаться с отцом. Осмотрелся на месте, а возле гроба полно оперов. Эти суки и здесь меня ждали. С отцом так и не простился. Пришлось быстро уходить. Через какое-то время пацаны свели меня с человеком, который делает документы. Он сварганил мне новый паспорт и водительские права.

– Выходит, Стас – твоё ненастоящее имя?

– Имя настоящее. Да и всё остальное уже покрылось пеплом, ведь по этому паспорту я живу много лет. Деньги сделали своё дело, и меня уже давно никто не ищет. Так что, Эля, кем я только не был…

– А телохранителем долго служил?

– На этой должности пробыл почти пять лет. Ты знаешь, дважды я был на самом краю. Но и комичные ситуации случались частенько. Охранял одного клиента на озере Селигер, катались на его парусной яхте. Точнее, он с девушками катался, а я обеспечивал безопасность. Никогда не думал, что на Селигере такие шторма. Мой шеф с девицей стоял на самом носу яхты во время шторма и изображал сцену из фильма «Титаник». В итоге, как я и думал, он свалился за борт и без единого крика пошёл ко дну. Пришлось прыгать за ним. Хорошо, что документы на оружие и паспорт предварительно завернул в несколько целлофановых пакетов. Когда прыгал, думал только о том, как не потерять служебный пистолет. За это могли запросто «повесить» уголовное дело. В принципе там было неглубоко, и шефа я поймал сразу. Он был настолько пьян, что даже не понял, что с ним произошло, а мне было ужасно жаль новый костюм и галстук. Этот крендель очень любил молодых длинноногих девок. Деньги позволяли ему любую прихоть. Но судя по всему, пороха в пороховницах оставалось всё меньше и меньше. Он давно лично не занимался бизнесом, а всё свободное время проводил в закрытых московских борделях. Так как детородный орган был уже далеко не в рабочем состоянии, он подсел на виагру и поручил приобретение этой химии мне. В мою обязанность входило не только покупать, но и делить таблетки на дозы.

– Зачем?

– Он считал, что от одной таблетки, принятой целиком, у него может остановиться сердце, и я делил таблетки на половинки и четвертушки. – Стас замолчал, прижал меня к себе и прошептал: – Эля, я тебя люблю.

Я отстранилась и нежно закрыла его рот ладонью.

– Почему ты всегда избегаешь этой темы? – Он убрал мою руку.

– Потому что мы подельники, сослуживцы… Кажется, мы недостойны любви. Чем больше новых дел проворачиваем, тем больший азарт приходит и начинаешь понимать, что остановиться нереально.

– Так, может, всё-таки остановимся и уедем за границу? Сбежим? Мы уже столько наворотили, что на каждом из нас висит пожизненный срок… Купим новые паспорта и заживём в своё удовольствие.

– Нет, – замотала я головой. – Я не готова.

– Когда будешь готова, может быть поздно.

Я не ответила, закрыла глаза. В моём сейфе лежит израильский паспорт, по которому я могу передвигаться по всему миру. Этот паспорт сделал мне ещё муж на случай, если нам придётся бежать за рубеж. Так получилось, что муж погрузил меня в жестокий мир кровавого беспредела и показал неприглядную изнанку жизни. У всех бандитов, как правило, есть «левые» паспорта, потому что в любой момент может возникнуть ситуация, когда оставаться в стране будет опасно.

Я не сомневалась, что Стас действительно меня любит. Он обожает повторять, что в такую, как я, не влюбиться невозможно. Только вот я чувствую к нему просто сексуальное влечение, отношусь как к надёжному другу, но никакой влюблённости, увы, не чувствую. Я стала задумываться над предложением Стаса бросить всё к чёртовой матери и сбежать с ним, но хорошо понимала, что выйти из этой игры живой почти невозможно. Найдут и добьют, где бы мы ни были. Даже предложение Белого, который давал хорошие деньги за мой отъезд, закончилось бы пулей в голову, по-другому в этом мире никак. Я попала на эту криминальную карусель совершенно случайно, но чем дольше на ней кружусь, тем острее понимаю: сойти с неё невозможно. Ведь ты уже навсегда принадлежишь криминальному миру, поскольку зарабатываешь сумасшедшие деньги. На этой карусели долго не покрутишься – в любой момент можно оказаться в крематории или на кладбище.

На следующий день я собрала у себя в офисе самых приближённых людей потолковать о наших текущих делах.

– С чем работаем в ближайшее время? Какие предложения?

– Есть несколько наводок на короткие захваты, – тут же ответил Стас.

– Поясни.

– В первом случае молодая жена на тридцать пять лет моложе мужа.