Источники: материалы археологии и палеоантропологии; древнерусские летописи («Повесть временных лет» и другие) и литературные памятники, византийские и венгерские хроники; сочинения мусульманских авторов – Шафара аз-Замана Тахира Марвази (XII в.), Абу Рейхана ал Бируни (XI в.), Абу Абдаллаха Мухаммада ибн Мухаммада ал Идриси (XII в.); сочинений грузинских авторов – Джуан-шера (конец XI в.), Леонтия Мровели (cep.XI века) и других, сведения которых связаны в хронику «Картлис Цховреба» («Жизнь Грузии»), а также Анонима, создателя древнерусской «Повести о полку Игореве» (конец XII века).

В качестве литературы использованы исследования Алексеюка М.И., Анчабадзе З.В., Баскакова Н.А., Вайнштейна С.И., Великановой М.С., Герасимовой М.М., Добродомова И.Г., Добролюбского А.С.,Жаворонкова П.И., Князький И.О., Кумекова Б.Е., Мургулия М.П., Плетневой А.С., Попова А.И., Толочко П.П., Федорова-Давыдова Г.А., Шевченко А.В., Шушарина В.П. и других авторов.

Введение

Степь от Волги (Итиля) до Алтая, получившая в сочинениях восточных авторов наименование Дешт-и Кипчак (т. е. Степь Кипчаков или Кипчакская степь), населялась многочисленными племенами кочевников, названных кыпчаками. Западнее же Итиля в то время господствовали в степи печенеги, изгнавшие из Северного Причерноморья мадьяр и подчинившие отдельные группы прежних обитателей степи – аланов и булгар, кое-где в Крыму и хазар.

И вдруг в 1050 г. на южных границах Руси русскими «сторожами» замечены новые в этих местах кочевые группы – торки, уже известные на Руси по совместному походу на волжских булгар в 985 г., но тогда они кочевали за Волгой. Что же привело торков к рубежам Руси?

Появление новых племен на границе обеспокоило переяславльского князя Всеволода Ярославича. Узнав, что торки обосновались близ русского городка Воин и занимаются грабежом пограничных сёл, князь в 1055 г. организовал на них поход. Разгромив и отогнав в степь торков, он встретил людей неизвестного досель на Руси народа;

заключив с их предводителем – ханом Болушем мир, очевидно князь захотел поближе познакомиться с новыми пришельцами и, прежде всего, узнать кто они, «какого роду-племени». Их ответ– «сары» (дословно – «желтые») был, вероятно, диковен для русин (так называли себя жители Южной Руси) – цветовое обозначение народа не было принято на Руси, потому и перевели слово «сары» – полова (солома, по цвету соответственно – «сары»), так назвали новых пришельцев и повстречавшихся вслед за ними другие племена кочевников – «половцы». В 1061 году произошло первое нападение половцев на Русь – и началась непростая история взаимоотношений кочевых племен – половцев с оседлой Русью.

С 1096 года стали известны на Руси и другие группы племен – куны и куманы, но всех их продолжали называть по первому встретившемуся племени – половцами («сарынями» как называет летописец их самоназвание в древнерусском произношении). Кто же такие эти племена: сары – половцы, куны, куманы? Откуда они? Почему пришли в степи Северного Причерноморья и Северного Кавказа?

В поисках родины

А началось движение этих племен далеко на востоке, у границ Китая, страны получившей свое название в некоторых языках, в т. ч. в русском, от этнонима «кидани» («кытаи» в тюркском произношении). В 907 г. кидани создали свое государство (названное Ляо, 947-1125 гг.), распространившее свою власть от Японского моря до восточных отрогов Тибета. Его возвышение означало, что в Центральной Азии господство тюркских племен, создавших Тюркский, Уйгурский и Кыргызский каганаты сменилось доминированием монгольских племен. Сложившаяся ситуация вынудила многие тюркские племена, оказавшиеся близ границ киданского государства откочевать на Запад. Об этом кратко сообщает придворный врач сельджукского султана Маликшаха Шараф аз Заман Тахир Марвази (т. е. уроженец Мерва) в своем трактате «Природа животных» (1120 г.), где нашлось место для сведений по истории и этнографии, сообщает: «среди них (тюрков) есть группа племен, которые называются кун, они прибыли из земли Кытай, боясь Кыта-хана. За кунами последовал народ, который называется каи. Они многочисленнее и сильнее их (кунов). Куны переселились на землю шары, а шары переселились на землю туркменов. Туркмены переселились на восточные земли огузов, а огузы переселились на земли печенегов, поблизости от Армянского (Чёрного) моря» (цитата из книги Кляшторный, Султанов, 2004, с. 133.). Страна Кытай – государство киданей с центром в бассейне реки Шара-Мурэн (ныне Внутренняя Монголия, КНР), туркменами в X–XII вв. восточные авторы называли тюрков, принявших ислам (в данном случае ими были карлуки Семиречья).

Таким образом, миграцию на запад начали куны, бежавшие от киданской угрозы покорения, на новом месте они подверглись нападению каи, «которые сильнее и многочисленнее их» (Марвази). Когда и откуда началось движение, каков был характер взаимоотношений между мигрантами и племенами, по территории которых они продвигались, в частности с кыпчаками, точно не известно. Можно лишь предположить следующее, рассмотрев этническую историю племён – участников этой миграции.

КУНЫ. Одно из древних тюркских племён, занимавших видное место в конфедерации теле. Упоминается в китайской хронике династии Суй (581–618 гг.) и Тан (618–906 гг.) под этнонимом хун наряду с племенами вэйхо (уйгуры) и сеяньто (будущие кыпчаки). В VII–VIII вв. куны входили в состав токуз-огузов, а в 745–840 гг. – Уйгурского каганата. После его падения они откочевали на восток, где в начале

X века оказались в сфере влияния киданей. Очевидно, в этом веке и произошёл первый этап миграции. В 1029 году Абу Рейхан Мухаммад ибн Ахмед ал Бируни (973-1048 гг.), находясь на службе при дворе султана Махмуда Газневи, упоминает в своём сочинение «Тафхиме» неизвестных дотоле мусульманскому миру кунов и их соседей – каи. Махмуд Кашгари в своём «Собрании тюркских наречий» (1074 г.) называет каи племенем, знающим «свой (не тюркский) язык», но хорошо говорящими по-тюркски и помещает их вблизи ябаку, чомулов и басмылов, обитавших на территории от Восточного Семиречья, через Джунгарию и Алтай до Оби. О кунах Махмуд Кашгари не пишет, не сообщают о них в составе племён Дешти-Кипчака и мусульманские авторы более позднего времени. Они известны на Руси, а в Венгрии их этноним стал наименованием всех тюркских кочевников с 1070 года до монголо-татарского нашествия на страну в 1241 году. Кунами же называют и потомков тех же половцев и куманов, бежавших от монголов и поселившихся в Венгрии. На Руси этноним «куны» (в древнерусских источниках – хины, чины) не вытеснил этникон «половцы», но в некоторых случаях оба названия сливаются, образуя новый – «сорочины» или «сорочинцы» (Добродомов, 1978 г.).

Среди некоторых исследователей бытует мнение, что куны и куманы – один этнос: этникон «куман» – производное от термина «кун». Мнение ошибочное: это разные племена, и географически, и исторически, и лингвистически (в пределах тюркского языка), как различна семантика их этнонима.

КАИ. Судя по этнониму (монгольск. – «змея») и по свидетельству М. Кашгари о двуязычности каи (имели свой язык, но хорошо говорили по-тюркски), сей этнос был монгольского происхождения и в XI в. процесс его тюркизации ещё не завершился. В мусульманских источниках каи впервые упоминаются в «Тафхиме» Бируни в 1029 г. вместе с кунами по соседству с племенами чомул, ябаку и басмыл, причём известно, что последние обитали в северной части современной Джунгарии (Синьцзян, КНР). Каи обычно отождествляются с монголоязычными племенами «си», родственными киданям, причём, по мнению С.Г. Кляшторного, часть их («белые си») упоминаются китайскими источниками VII в. в составе племён теле, но веком позже в составе токуз-огузов (уйгур, байырку, буку, киби, кун/хун, сёгир, тонра) их нет. Возможно, и были связи каи с тюрками, но во времена Махмуда ал Кашгари они ещё сохраняли монгольский язык и монгольский этноним. Мнение С.М. Ахинжанова о тождестве каи и кимаков, т. е. йемеков противоречит Махмуду Кашгари, который отделяет их друг от друга и сообщает о тюркоязычности йемеков и двуязычности каи.

Каи стали той внешней силой, которая вызвала миграционную волну: каи – куны – шары (сары) – куманы. Возможно, продвигаясь вслед за кунами каи по территории, известной в мусульманских источниках с 1030 г. как Дешт-и Кипчак, каи разделились. Часть их обосновалась на средней Сыр-Дарье, став известным (XII в.) племенем «уран» (тюркский эквивалент «каи») и оставив топонимы с уран-кай, в частности, урочище Урангай близ современного гор. Туркестана. Другая часть оказалась в составе огузов – племя кайы, из которого был Осман-бей, основатель династии султанов Османской империи. Третья часть продолжала движение в арьергарде миграции и оказалась в Восточной Европе, но их этноним не получил среди новых соседей такую известность, какую получили первые племена этой миграции – куманы, сары (половцы) и куны. Упоминаются они лишь в русской летописи довольно поздно– в 1160 г. половецким названием (кайопа) – каепичи, но в составе Чёрных Клобуков (печенегов, торков и других тюркских племён – вассалов русских князей). В конце XI века на Руси и в Византии половецкий (на Руси) или куманский (в Византии) был хорошо известен хан Тугоркан, ставший прототипом былинного Тугарина Змея. Вторая часть его былинного имени наводит на мысль: не был ли Тугоркан ханом каепичей? Тугоркан был тестем киевского князя Святополка и после гибели хана под Переяславлем (1096 г.), Святополк похоронил тестя, забрал к себе его семью и возможно часть сородичей хана – каепичей, поселив их в Поросье, среди своих тюркских вассалов. Один из сыновей Тугоркана стал родоначальником русских дворян Псковкой губернии Половцовых. Топонимы типа «змей, змий» известны во многих районах Украины, как например, к югу от Харькова, где располагались зимние становища половцев, был город Змиев (ныне Украина).

ШАРЫ/САРЫ. В отличие от кунов и каи этническая сущность шары, или сары вызывает много вопросов. Тюркоязычность их признаётся всеми исследователями, но в перечне племён в сочинении Махмуда Кашгари сары нет. По мнению С.Г. Кляшторного, в период жизни Махмуда аль Кашгари сары входили в состав басмылов (Кляшторный, Султанов, 2004, с. 136). Термин «сары» упоминается в качестве определения подразделений в составе многих этносов. Так, после распада первого Тюркского каганата (630 г.), китайские источники выделяют среди покорённых племён тюрков-ашина (кёк-тюрки, «голубые») и тюрков-шели (тюрков-сары «жёлтые»), о них же, т. е. тюрках-сары пишет в донесении императорскому двору китайский пограничный чиновник в 735 г. (Кляшторный, Султанов, 2004, с. 136–137). Были сары и в составе тюргешей, которые имели в Семиречье свой каганат (см.: «тюргеши» в приложении № 4). Наконец, Марвази сообщает о группе шары, бежавшей от мусульман к язычникам из-за нежелания принять ислам. Автор пишет: «Путник, идущий к китаям на расстоянии в полмесяца пути от Санджу, достигает группу шары, которая известна по имени их главы, называвшегося Басмыл. Они убежали в эти места от ислама, боясь обрезания» (Ахинжанов, 1989, с. 185). Правда, Басмыл– этноним, не имя. Басмылы– объединение из этнических групп разного происхождения, хорошо известны в орхоно-енисейских надписях (в памятнике Элетмиш Бильге-кагана они названы «сорокаплеменными басмылами», 760 г.) и в китайских источниках («басими») на территории Южной Джунгарии (см. «бас-мылы» в приложении № 4). Очевидно, это те шары, на которых, по сообщению того же Марвази, напали куны. Таким образом, имеется несколько вариантов этнической принадлежности сары. Возможны две версии происхождении: по одной версии сары происходят от тюрков-шели, которые после падения второго Тюркского каганата (744 г.), возможно бежали к басмылам, по другой (и наиболее доказательной) версии сары являются потомками части сары-тюргешей, бежавших «от ислама» и сохранивших свой древний (VIII век) этноним (потомки тюргешей, принявшие ислам, известны как тухси). Доказательства второй версии следующие: 1) судя по сообщению Марвази о миграции, которая шла с востока на запад («каи – куны – шары – туркмены»), территория шары находилась западнее территории каи и кунов, но восточнее территории, так называмых, туркмен, т. е. тюрков-мусульман (государство Караханидов) т. е. между Джунгарией и Семиречьем, это территория басмылов; 2) по его же сведению, шары известны по имени своего предводителя, а он – Басмыл, значит, и шары – «басмылы»; 3) по сообщению Ибн аль-Асира, в 1043 году 10 тысяч кочевников, чьи зимовки находились вблизи столицы государства Караханидов Баласагуна (город располагался на берегу реки Чу, в Семиречье) приняли ислам, не известно какое племя стало мусульманами, но вполне возможно, что это были сары и что именно из них была группа, бежавшая к басмылам, не желая принять ислам; 4) позы и детали каменных изваяний (фигуры мужчин, и главное, женщин с сосудом в обеих руках), характерные для половецких статуй, были характерны и для большого числа изваяний VIII–X вв., найденных в Семиречье (только у тюргешей и у половцев изваяли в большом числе женские статуи). Таким образом, версия происхождения «марвазинских» сары (шары) от сары-тюргешей находит большую аргументацию, чем другие версии. Правда, Марвази, определяя территорию сары, назвал её в половину месяца пути от Санджу (Шачжоу или Дун-хуан в провинции Ганьсу, Китай) «к китаям», т. е. государство киданей (Северный Китай), ещё существовавшее в год написания сочинения Марвази (1120 г.). И, исходя из данного сообщения, В.Ф.Минорский определил территорию этой группы сары близ Эдзин-гола (Ахинжанов, 1989, с. 185). Явное недоумение: не могли сары, живущие по соседству с Эдзин-голом (там жили тангуты, на этой реке сейчас находятся развалины их города Хара-Хото) быть под опекой басмылов (имея своим главой Басмыла), не могли на них напасть куны – далековато они были друг от друга. Здесь явная ошибка – или самого Марвази или переводчика его сочинения. Очевидно, следует не «к китаям», а «от китаев» и тогда все станет на место. Чтобы преодолеть это недоумение В.Ф.Минорский разделил сары на две группы: одну он поместил у Эдзин-гола, другую – у реки Сарысу в Центральном Казахстане (Дешт-и Кипчак в средневековье), что не соответствует порядку миграции (выпадают «туркмены», так как их территория оказалась восточнее сары).

Древнерусское название сары «половцами» (полова – т. е. солома) давно вызывало у исследователей различные мнения об этимологии этого термина. От «поле» и «полона» у А. Татищева (1744 г.) и А. Щекатова (1875 г.) до цвета их, мол, белокурых волос (А. Куник, 1875 г.). Когда выяснилось, что «половцы» – это калька тюркского «сары» (летописец пишет в 1096 году, что половцы «рекше: сарини есми», т. е. назвали себя «сары», их этноним был им ошибочно воспринят так, как будто бы половцы назвали себя сыновьями библейской Сары, что странно услышать это от язычников), мнение о светловолосости и европеоидности половцев/сары надолго утвердилось в исторической науке (подробнее об этом см.: И.Г. Добродомов, 1975).

Древнерусское наименование новых пришельцев «половцами» требует некоторого объяснения. Почему племя «сары» были названо не дословно «жёлтыми», а предметом, имеющим соответственную с этнонимом цветовую характеристику – жёлтой соломой, половой, полова – половцы? Дело в том, что в древнерусском языке отсутствовала традиция, подобная тюркской средневековой этнонимики с цветовым обозначением, например, стран света (кара – север, Кызыл – юг, ак – запад, кёк – восток, сары – центр). Согласно правилам грамматики древнерусского языка, этноним определялся как имя существительное и если он содержал в себе цветовую характеристику, то цвет выступал в качестве прилагательного к этнониму, например, белые хорваты в Закарпатье, чёрные болгары в Прикубанье. Самоназвание половцев, обозначенное прилагательным «жёлтые» («сары»), было переведено на древнерусский язык дословно, но именем существительным, по цвету аналогичным с оригиналом, т. е. жёлтые как солома.

КУМАНЫ/КОМАНЫ. Среди многих исследователей существует мнение, что «куман» – производное из термина «кун», а это значит, что куманы и куны – один этнос. Другие исследователи, приводя этимологию слов «куман/кубан» (кстати, древнетюркское «куба» означает цвет между жёлтым и красным, «Древнетюркский словарь», 1967) и «сары» к сходному значению – «бледно-жёлтый, светло-жёлтый», ставят знак равенства между этими разными этносами, тем более, что и в русской летописи под 1096 г. сообщается: «кумане, рекше половцы». Однако куны обитали на восточной окраине тюркского мира, в то время как куманы, по свидетельству арабских источников, кочевали в районе Мугоджар (Кумеков, 1993, с. 66–67), т. о. далеко на западе от кунов. Этимология этнонимов куман и сары также различна: если с «сары» всё понятно и бесспорно, то с «куманами» не так однозначно, возможна и иная этимология, предложенная К.Ш. Шаниязовым. Суть её в том, что «куман»– производное от тюркского куу – лебедь + ман – аффикс принадлежности, т. е. «племя лебедя», знать, сия птица была их тотемом. Кстати, в составе современных тувинцев имеются этнические группы (сеоки) куулар (лебеди) в Дзун-Хемском и сары (г) в Барун-Хемском районах Республики Тува (Сердобов, 1971). В составе племён Дашт-и Кыпчака упоминаются куманлу, а в Алтайском крае современный этнос – куманды кишилер (кумандинцы), этимология их этнонимов одинакова (первая – с огузских, вторая – с восточнотюркских языков) и означает – лебединцы, т. е., жители Лебяжьего. Языки куманов и сары не упоминаются в сочинении Махмуда Кашгари, но по географии территории их исконного обитания, можно предположить, что первые говорили на западном наречии тюркского языка, а вторые – на восточном. Возможно, между ними были отличия и в физическом облике: сары были более монголоидны, чем куманы, хотя палеоантропологических данных, подтверждающих это предположение нет. Письменные источники и каменные изваяния свидетельствуют о разнообразии расовых типов кочевников новой миграции. Однако, кто конкретно из них – куны, каи, сары, куманы – к какому расовому типу относились, определить почти невозможно: все эти этносы в источниках не различались и назывались обобщённо куманами в Византии, кунами в Венгрии, половцами на Руси, кыпчаками в Грузии и в странах Востока.

Завоевание Родины

Вначале я хотел назвать этот раздел «обретение родины», но подумав, как происходило это «обретение»: путём уничтожения, изгнания и покорения местных племён, зная, что таким же образом «обретут» её через 200 лет после прихода половцев монголо-татары, заменил слово «обретение» на «завоевание», что более точно характеризует данный процесс.

Итак, установление на востоке Великой степи господства киданей вызвало новое перемещение кочевых племён, в том числе и кунов. В сообщении Марвази о кунах отмечалось, что «они были христиане-несториане» (Кляшторный, Султанов, 2004, с.133), а в 998 году кидани («китаи») изгнали от своих границ всех несториан (Гумилёв, 2002, с.664), в том числе и кунов. Хотя далеко не все куны были христианами (о том, что они христиане нет сообщений во всех, кроме Марвази, источниках, упоминавших кунов), они были вынуждены бежать, «боясь Кыта-хана» (Марвази). Поселившись на новых, очевидно тесных пастбищах (возможно, в восточных отрогах Тянь-Шаня), куны стали подвергаться набегам новых соседей – племен каи. Особо масштабное нападение на них каи повлекло за собой целую цепь миграций, вроде «малого переселения народов». Начало переселения можно датировать годом последнего упоминания каи и кунов вместе (1029 г.), а его концом – временем встречи на южной границе Руси князя Всеволода с половцами (сары) хана Болуша (1055 г.). Хотя возможно, что это был один из первых отрядов переселенцев, что миграция ещё не завершилась. Неизвестен точный маршрут следования племён. Известно, что путь их начался с Монгольского Алтая, шёл через Джунгарию и Семиречье, далее продолжался по территории, которая с 1030 г. стала известна в восточных источниках как Дешт-и Кипчак (эта миграция и способствовала возвышению кыпчаков), в каком-то месте мигранты переправились через Волгу (Итиль) и продолжили движение дальше на запад.

Каковы были отношения мигрантов с племенами на их пути, каково было взаимоотношение между племенами-мигрантами? Источники молчат. Вероятнее всего, узнавая о приближении такой массы мигрантов, кочевники в спешке бежали прочь, не успевшие откочевать вовлекались в движение. Очевидно, так произошло с куманами, которые при приближении переселенцев сами снялись со своих мест и откочевали, причём в ту же сторону, куда и пришельцы. Если в пути до Волги мигранты, очевидно, двигались в определённом порядке: каи – куны – сары – куманы, возможно, торки, то, перейдя через Волгу, так сказать, «нарушили строй»: после относительно узкого «коридора» пути перед ними простирались без конца и края степь, занятая немногочисленными, а потому слабыми, племенами. Бывшие враги в новых условиях превратились в союзников, но путь их разделился. Судя по этниконам, закрепившимися за племенами, сары прошли по северной части причерноморских степей и стали известны на Руси под названием «половцы». Куманы – по южной, дав свой этноним в качестве названия (этникона) и другим, пришедшим с ними племенам, а куны проследовали между ними, первыми достигнув границ Венгрии, став там этниконом для остальных кочевых пришельцев.

Каи, следовавшие в арьергарде, остались в странах Восточной Европы почти неизвестными. Лишь на Руси в составе Чёрных Клобуков (союзные русским князьям тюркские племена – «остатки» разгромленных половцами печенегов, торков и берендеев, объединившиеся около 1147 г. в союз) в 1160 г. упоминаются «каепичи» – от кайопа (древнерусская форма типичного для половецких племенных названий типа «токсоба, йетоба» и т. д.). Вероятно, на новом месте племена каи были не так многочисленны и сильны как прежде (ведь часть каи осталась на прежней территории, где и упоминаются М.Кашгари в 1070-х гг., в то время как куны и сары ушли полностью и потому не упоминаются). О каи напоминает эпитет одного из известных в своё время половецких ханов – Тугоркана, прототипа былинного Тугарина Змея (вариант – Змеевича). Сей хан был тестем киевского князя Святополка, и когда Тугоркан погиб в набеге на Русь (1096 г.), зять его похоронил и забрал к себе часть племени тестя, поселив их в Поросье, где среди печенежских погребений были обнаружены половецкие (Плетнёва, 2010, с.99). Один из сыновей Тугоркана стал основателем дворянского рода Половцовых Псковской губернии. Возможно, часть каи вошла в состав хорошо известных в XII в. токсобичей (как и каи они были, по сообщению арабского историка Ан-Нувайри, «татарского», т. е. монгольского происхождения): местность, где находились их зимние «вежи» изобиловали топонимами типа Змиев и т. п.

Итак, время и примерный маршрут новой миграции кочевников восточных степей, согласно данным источников, предстают следующим образом:

1027 г. куны и каи становятся известны аль Бируни, о чём он сообщает в 1029 г., эти племена тогда находились где-то близ страны енисейских кыргызов;

1030 г. Насири Хосроу свидетельствует о возвышении кыпчаков, чьим именем стала называться степь к северу от Хорезма;

1055 г. князь Всеволод встречает половцев хана Блуша близ границ Переяславльского княжества;

1059 г. половцы зафиксированы вблизи Киева;

1067 г. половцы, или возможно, куманы захватили близ византийского Танаиса в низовье Дона славянское поселение, назвав его Азак (Азов);

1074 г. Махмуд Кашгари упоминает племена каи на их прежней территории, очевидно, это оставшаяся часть каи;

1078 г. тмутораканский князь Олег ведёт половцев на Чернигов;

1078 г. куманы в низовье Дуная;

1086 г. в Венгрии свергнутый король Шоломон привел кочевников, вероятно, кунов, вернуть престол;

1092 г. галицкий князь Василько пошёл с половцами на поляков; очевидно, из древнерусского «половцы» происходит польское и чешское «плавци», а также венгерское «палоцок»;

1096 г. упоминание в Ипатьевской летописи «сарыкине» (т. е. сары + куны) и «кумане, рекше половцы»;

1097 г. киевский князь Давыд Игоревич с половцами хана Боняка разбивают венгров; в том же году половцы занимают город Тмутаракань.