Глава 1

Положение Германии после Версальского договора

Первая мировая война окончилась фактическим поражением Германии. Англо-французские войска подошли к немецким границам и готовились всей своей мощью обрушиться на истощенную войной и революциями страну. Германии не оставалось ничего другого, как заключить перемирие с союзниками. Эта процедура состоялась 11 ноября 1918 года во Франции в Компьенском лесу, в железнодорожном вагоне близ станции Ретонд. Германскую делегацию возглавлял член правительства М.Эрцбергер, условия договора были продиктованы французским маршалом Ф.Фошем. Они предусматривали прекращение военных действий, немедленный вывод германских войск со всех оккупированных ею на Западе территорий, сдачу Германией части сухопутного и морского вооружения, создание демилитаризованной зоны на левобережье Рейна и полосе правого берега шириной в 50 километров[2].

Не прошло и года, как 28 июня 1919 года в Версале (Франция) был подписан мирный договор между странами Антанты и Германией. Текст договоров, составлявших версальскую систему, начинался с устава Лиги Наций – международной организации, созданной для смягчения межимпериалистических противоречий.

Державы-победительницы поделили между собой германские колонии, однако, стремясь замаскировать циничный передел мира, создатели версальской системы ввели систему «мандатов», то есть формально бывшей колонией государство-мандатарий управляло по поручению Лиги Наций.

Договор вступил в силу 10 января 1920 года после ратификации его Германией и четырьмя главными союзными державами – Великобританией, Францией, Италией и Японией. Сенат США отказался утвердить Версальский мирный договор из-за нежелания связывать себя участием в Лиге Наций. Взамен этого США заключили с Германией в августе 1921 года особый договор, почти идентичный Версальскому, но не содержавший статей о Лиге Наций.

По Версальскому мирному договору Германия возвращала Франции Эльзас-Лотарингию (в границах 1870 года); Бельгии – округа Мальмеди и Эйпен, а также нейтральную и прусскую части Морене; Польше – Познань, части Поморья и другие территории Западной Пруссии; город Данциг и его округ был объявлен «вольным городом»; город Мемель передан в ведение держав-победительниц. В результате плебисцита часть Шлезвига в 1920 году перешла к Дании, часть Верхней Силезии в 1921 году – к Польше; к Чехословакии отошел небольшой участок территории Силезии. В 1919 году Саар передан на 15 лет в управление комиссии Лиги Наций. Его угольные шахты – в собственность Франции. По Версальскому договору Германия признавала и обязывалась строго соблюдать независимость Австрии, Польши и Чехословакии. Германия лишалась всех своих колоний, которые позднее были поделены между главными державами-победительницами.

По условиям Версальского мирного договора вооруженные силы Германии ограничивались 100-тысячной сухопутной армией; обязательная военная служба отменялась, основная часть сохранившегося военно-морского флота подлежала передаче победителям. Немецкое государство обязывалось возместить в форме репараций убытки, понесенные правительствами и отдельными гражданами стран Антанты в результате военных действий.

Заключение Версальского мирного договора проходило в торжественной обстановке. Вот как его описал один из очевидцев:

«Версаль… 28 июня 1919 года… три часа пополудни. В Зеркальном зале главы государств, президенты, главы правительств, послы, министры и маршалы двадцати шести стран занимают места на тесно сдвинутых в ряд золоченых стульях. После четырех лет борьбы Первая мировая война окончена, Германия, наконец побежденная, собирается подписать мирный договор.

Внизу мраморной лестницы Андре Тардье и Клемантель встречают премьер-министра Франции Жоржа Клемансо. Облаченный в черный сюртук и серые перчатки, он становится предметом бурной овации.

В центре Зеркального зала сооружено небольшое возвышение. Все великие мира сего и двадцать пять привилегированных дам смогут таким образом увидеть, как полномочные представители, делегаты поставят свои подписи под этим важным документом…

Председатель мирной конференции Жорж Клемансо садится в центре длинного стола, лицом к окнам. Справа от него – президент Соединенных Штатов Америки Томас Вильсон, слева – премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж. Место маршала Фоша остается свободным; он не одобряет договора, считая, что «последний не обеспечивает безопасности Франции».

Бьет три часа. В зал входит очень бледный, в поношенном черном сюртуке, новый германский министр иностранных дел Герман Мюллер. Заведующий протокольным отделом приступает, в порядке очередности, к поименному вызову всех немецких делегатов, а затем министров, которые будут подписывать договор. В три часа пятьдесят минут подписание договора полномочными представителями заканчивается. Раздается гром орудийных салютов в честь победы, и его раскаты как бы подчеркивают слова Клемансо: «Господа, все подписи поставлены. Подписание условий мира между союзными и присоединившимися державами и Германской республикой свершилось. Карта освобожденного мира окончательно установлена. Заседание закрывается!»[3]

В Германии условия Версальского мирного договора привели страну в состояние величайшего шока. Большая часть немецкого народа не могла примириться с поражением. В первую очередь это были военные, офицеры и солдаты, считавшие, что им всадили нож в спину. Войска на фронте не чувствовали себя побежденными и недоумевали, почему мир заключили так быстро и почему они должны оставлять свои позиции с такой поспешностью? Ведь на всех участках фронта войска все еще находились на территории противника. Многие фронтовики считали, что два миллиона погибших соотечественников преданы коммунистами и евреями, которые устроили раскол на родине. Возвращаясь в новую Германию, которая должна была по условиям Версальского договора строиться на демократической основе, оставшиеся в живых солдаты принесли с собой разочарование и негодование, глубокое возмущение происшедшими событиями.

Это привело в конечном счете к восстанию на юге страны, в Баварии. Именно здесь, на земле, славившейся своей прекрасной природой и многочисленными пивными, в первую очередь возникли условия, приведшие к революции. Союзники фактически начали блокаду Германии, фронтовики, вернувшиеся в Мюнхен, были потрясены тем, какие страдания выпали на долю их семей. Миллионы немцев голодали, тысячи умирали от различных болезней. Весной 1919 года вся Германия бурлила. Волнения в Мюнхене способствовали победе здесь левых сил. В апреле того же года была провозглашена Баварская советская республика. Всего через полтора года после победы большевиков в России в немецком городе попытались создать органы власти, аналогичные тем, которые образовались в Советской России. На подавление восстания были брошены правительственные войска. На улицах Мюнхена происходили настоящие сражения. Немецкое правительство поддерживали сочувствующие правым добровольцы-наемники. Были случаи, когда они расстреливали революционеров без суда и следствия. Баварская советская республика была жестоко подавлена.

По условиям Версальского договора Германия не только потеряла часть своей территории, но была также вынуждена выплачивать огромные репарации. В результате в стране разразился финансовый кризис. В начале 20-х годов инфляция вышла из-под контроля. За кусок хлеба и сосиску приходилось платить четыре миллиарда марок.

Положение усугублялось еще недовольством населения оккупацией Рура французскими войсками, которые находились в районе угольного бассейна, чтобы контролировать выплату репараций. Голод, болезни и нищета охватили страну.

Однако в середине 20-х годов немецкая экономика стала потихоньку выздоравливать, темпы инфляции снизились до нескольких процентов. Правительство Веймарской республики сумело решить проблему репараций, занимая деньги у американцев, а затем выплачивая их в качестве возмещения государством ущерба, причиненного в результате военных действий, французам и англичанам.

Но благоприятное положение продолжалось недолго. Внезапное падение цен на сельскохозяйственные продукты, а затем и крах на Нью-йоркской бирже послужили причиной начала мирового экономического кризиса. Американцы потребовали выплатить долги. В 1931 году количество безработных в Германии выросло до 5,5 миллиона человек. Каждую пятницу люди часами выстаивали в длинных очередях за пособием, которое составляло всего 5 марок. Такого в Германии еще не было. Многие не могли купить даже еду. Народ бедствовал. По продовольственной карточке люди получали лишь немного хлеба. Казалось, что хуже быть не может. Но ситуация обострилась еще больше. В 1931 году обанкротились пять крупнейших банков Германии. В результате закрылось более 20 тысяч мелких предприятий. Были затронуты интересы среднего класса. Среди его представителей росло недовольство.

На фоне гигантской безработицы и все усиливающегося обнищания страны в Германии возникало множество партийных, общественных и частных организаций. И каждая из них предлагала свой выход из кризиса, не скупясь на обещания и заявляя, что с приходом к власти именно их партии наступит порядок, прекратится голод и безработица и Германия вновь станет великой страной.

Среди этих организаций особенно выделялись коммунистическая и социал-демократическая партии, а вслед за ними и национал-социалистская партия Гитлера.

Глава 2

Зарождение нацизма в Германии

Возмущение фронтовиков, вернувшихся в разоренную страну, голод, нищета и колоссальная безработица, унизительные для Германии условия Версальского мирного договора – все это породило благодатную почву для возникновения нацизма. Национал-социалистская партия, воспользовавшаяся тяжелым положением в стране и провозгласившая наведение порядка твердой рукой, путем преследования в первую очередь коммунистов и евреев, которых она объявила виновниками всех несчастий, постигших немецкий народ, сумела привлечь на свою сторону население и захватить власть в Германии.

Политическим и идеологическим предшественником национал-социалистской партии в Германии было немецкое националистическое и антисемитское движение, которое возникло в конце 1870 – 1880-х годов. Его сторонники происходили преимущественно из среды городских и сельских собственников и деклассированных элементов. Уже одна из первых политических организаций движения – «Лига антисемитов» – имела тайное членство и была построена на жестких принципах слепого повиновения вождям. Лига и связанные с ней группировки собирали подписи под петицией за ограничение гражданских прав евреев, устраивали антисемитские погромы. Действовали также «Христианско-социальная рабочая партия», «Социальная имперская партия», «Немецкий народный союз», «Немецкая партия реформ», «Немецкий союз антисемитов» и др.

В начале ХХ века на идейную и общественную арену в Германии вышло националистическое движение «фелькише» (от нем. volk – «народ»). Его представители рассматривали народ как культурно-биологическую и мистическую общность «крови и почвы». Они обосновывали и пропагандировали «превосходство германского духа, арийской расы» и немецкой культуры над либеральной цивилизацией остальной Европы. В это движение входили многотысячные общественные организации – молодежные, крестьянские, рабочие и иные союзы, а также группы интеллигенции, которые занимались разработкой идеологии немецкого расизма и национализма. Среди последних особое место занимали оккультные ордена: «Германский орден», «Орден рыцарей святого Грааля» и «Общество Туле», избравшие своей эмблемой древний знак «свастики», который затем заимствовали национал-социалисты.

Значительная активизация националистических организаций в Германии произошла в период Первой мировой войны. В 1917 – 1918 годах уже сотни тысяч человек состояли в таких организациях. Среди них были группы: «Свободный комитет за немецкий рабочий мир», «Независимый комитет за германский мир», «Народный комитет за скорейший разгром Англии» и т.д.

3 марта 1918 года в Мюнхене возникла еще одна из таких групп – «Свободный рабочий комитет за хороший мир» во главе с железнодорожным слесарем Антоном Дрекслером. Первоначально в нем состояло всего 40 членов. После поражения Германии в войне националистические и реваншистские настроения усилились. 5 января 1919 года на базе кружков и комитетов, связанных с «Туле» и Дрекслером, в пивной Мюнхена Левенбрау было провозглашено создание Немецкой рабочей партии (НРП); в ней состояло первоначально около 40 человек. К осени 1919 года в партию вступили офицеры, унтер-офицеры и солдаты, включая ефрейтора Адольфа Шикльгрубера, австрийца по происхождению, принявшего фамилию Гитлер.

В атмосфере всеобщего кризиса, усугубленного оккупацией Францией Рура, особое недовольство выражала часть офицерского состава регулярной армии. Среди них был и капитан Эрнст Рём, фронтовик, один из организаторов свержения Баварской советской республики и создатель правой организации «Железный кулак», человек с весьма примитивным мышлением. Любимым его выражением было: «Война и хаос мне гораздо милее доброго буржуазного порядка». В Мюнхене Рём в январе 1920 года вступил в Немецкую рабочую партию. Там он познакомился с Гитлером, разделявшим глубокую ненависть Рема к коммунистам и евреям, и стал его близким другом. В Мюнхене Гитлер мало чем отличался от других фронтовиков. Ни определенных занятий, ни постоянной работы у него не было. И лишь его страстные речи, наполненные ненавистью и злобой, которые вскипали в нем при мысли о послевоенном позоре, приковывали к Гитлеру внимание окружающих.

Один из свидетелей тех событий рассказывал: «Если быть до конца честным, то внешность Гитлера и его усы особого восторга у меня не вызывали. Но его речи зажигали. Он умел убеждать и убеждал не только меня, но и всех остальных. Гитлер неоднократно произносил речи, в которых возмущался несправедливостью Версальского мирного договора».

Гиммлер во время «пивного путча». 9 ноября 1924 г. Мюнхен

Несмотря на малочисленность своей партии (хотя Гитлеру и выдали партбилет за номером 555, но такого числа членов в партии и в помине не было), нацисты стали действовать весьма активно. 20 февраля 1920 года по предложению Гитлера Немецкая рабочая партия была переименована в Национал-социалистскую рабочую партию Германии (НСДАП).

8 ноября 1923 года Гитлер поднялся на сцену в пивном подвальчике Левенбрау и призвал собравшихся членов партии правых сначала к организации военного переворота в Баварии, а затем и к свержению правительства левых в Берлине. Возглавив так называемый «пивной путч» (он арестовал в пивном зале «Бюргербройкеллер» диктатора Баварии фон Кара и других), Гитлер на следующий день вывел нацистов вместе с членами других правых партий на улицы Мюнхена. Нацисты надеялись, что армия и полиция присоединятся к ним в марше на Берлин. Но полицейские остановили трехтысячную колонну у военного мемориала Одеонсплац. Раздались выстрелы, и участники марша обратились в бегство. Гитлер скрылся и два дня провел в загородном доме Гафтенгелей. Четверо полицейских и шестнадцать нацистов были убиты. 26 февраля 1924 года арестованный вместе с остальными лидерами путчистов Гитлер предстал перед судом. Суд над ними стал настоящей сенсацией, в зал пускали только по билетам. Во время путча нацисты убили не только полицейских, но и организовали ограбление банка. Непокорный Гитлер заявил суду: «Вы можете хоть сто раз объявить нас виновными, но богиня, вершившая высший суд истории, порвет в клочки обвинения прокурора и вердикт этого суда и оправдает нас»[4]. Казалось, Гитлер занял на суде весьма смелую позицию, но на деле это был лишь ловкий трюк. Потому что он знал, что судья будет к нему снисходителен. Дело в том, что более двух лет тому назад Гитлер уже представал перед баварским судом. Нацистские главари, подстрекаемые им, ворвались в пивной подвальчик Левенбрау, где проходило собрание левых, стащили со сцены выступавшего и избили его. Почти все документы, относившиеся ко второму судебному разбирательству над Гитлером, были захвачены и сожжены нацистами после прихода их к власти. Однако некоторые бумаги затерялись в архиве. Они-то и проливают свет на истину. Тогда Гитлер получил пять лет тюремного заключения, однако по ходатайству судьи в декабре 1924 года он уже был на свободе. Этого судью звали Георг Найхард. И ему же баварские власти поручили возглавить суд над путчистами. Гитлер не сомневался в том, что и на этот раз судья к нему будет снисходителен. Так оно и случилось. Хотя Гитлер совершил попытку государственного переворота, он провел всего девять месяцев в тюрьме.

В середине 20-х годов национал-социалистская партия была малочисленной, но радикальной. Ее программа обещала многое, в том числе она заверяла, что если нацисты придут к власти, то евреев лишат немецкого гражданства и даже вышлют из страны. Нацисты открыто пропагандировали тезис о всемирном еврейском заговоре. Они также считали, что насилие – неотъемлемая часть политического процесса.

У партии национал-социалистов было свое собственное военизированное крыло – отряды штурмовиков в коричневых рубашках. В их задачу входила охрана своих членов, запугивание других партий и вербовка.

Вокруг фюрера – Гитлера и формировалась вся нацистская партия. Это во многом определило ее будущее устройство, хотя было оно довольно слабое и хаотичное. Гитлер терпеть не мог партийных собраний и предпочитал лично улаживать споры между соперниками. Сам он был неорганизованным человеком и часто опаздывал. Так, один из видных членов нацистской партии однажды заметил Гитлеру: «Я считаю, что ваша неорганизованность вредит всему движению». Но партия продолжала существовать. И все же она проигрывала в борьбе за власть. Результаты выборов 1928 года отнюдь не были в ее пользу. Партия получила всего 2,6 процента голосов. Подавляющее большинство избирателей отвергло Гитлера. В секретном правительственном отчете, составленном накануне выборов, говорилось, что нацистская партия не оказывала влияния на широкие массы населения. Ее просто не воспринимали всерьез. Однако в Германии все также царили хаос, безработица и нищета. В условиях экономического кризиса число голосов, отданных за нацистов, увеличилось. Их лозунги не менялись: Версальский договор – это преступление; евреев надо лишить немецкого гражданства, а коммунистов уничтожить; Германия должна возродиться. В этом не было ничего нового, но желающих слушать их стало больше. Уставшие от кризиса люди, которые никогда не видели Гитлера и не слышали его, все равно голосовали за нацистов. Однако успеха достигли не только нацисты. Число голосов, отданных за коммунистов, тоже увеличилось. Граждане Германии бросались в противоположные крайности, и страна, казалось, распадалась на части. В очередях за пособием встречались коммунисты, социал-демократы и штурмовики. Начинались споры и дискуссии, которые переходили в стычки.

По одной стороне берлинской улицы шли коммунисты и выкрикивали:

А по другой стороне улицы маршировали отряды штурмовиков с песней:

Гитлер говорил, что у него твердая рука и он справится с экономическим кризисом. Потому что возглавляет партию, которая уничтожит врагов Германии и на основе национального единства возродит страну. В 1932 году Гитлер во время президентской кампании за семь дней облетел на самолете двадцать городов. Хотя выборы он проиграл и президентом стал Гинденбург, Гитлер, тем не менее, зарекомендовал себя как вероятный альтернативный претендент на этот пост. Нацистская партия не выдвигала никакой конкретной программы, вместо нее она предлагала избирателям порядок, дисциплину и террор.

Демократия пришла в Германию в конце Первой мировой войны. Теперь большинство немцев хотели от нее избавиться. В своих предвыборных речах Гитлер не делал секрета из того, что голос, отданный за нацистов, – голос за диктатуру. «Наши оппоненты, – говорил он, – обвиняют нас, национал-социалистов, и меня, в частности, в нетерпимости и воинственности. Они говорят, что мы не хотим работать с другими партиями. Они считают, что национал-социалисты вообще не немцы, потому что мы отказываемся работать с другими партиями. Так что же, для немцев типично иметь тридцать партий? Я должен признать, что эти господа совершенно правы. Мы нетерпимы. Я посвятил себя одной цели: вымести эти тридцать партий вон из Германии. Они путают нас с собой. У нас одна цель, и мы будем идти к ней фанатично и беспощадно до самой победы»[5].

В первом туре президентских выборов 13 марта 1932 года Гитлер набрал 11 млн 339 тыс. 446 голосов (30,1%), заняв второе место после Гинденбурга, оставив позади Э.Тельмана. На выборах 31 июля 1932 года нацисты набрали 13 млн 745 тыс. голосов, получив 230 мандатов, но так и не добились абсолютного большинства. Впрочем, теперь между Гитлером и постом канцлера стоял лишь один человек – Гинденбург, которому он проиграл президентские выборы.

Встреча Гинденбурга с Гитлером произошла 12 августа 1932 года. Гитлер потребовал для себя пост канцлера, Гинденбург отказал, так как не мог согласиться с передачей власти одной партии, которая не только не выражала интересов большинства немцев, но и была известна своей нетерпимостью, отсутствием дисциплины и наглыми выходками.

Однако на президента, который был уже слишком стар и немощен, стали оказывать давление различные промышленные группы. Так, бывший президент рейхсбанка Ялмар Шахт обратился к Гинденбургу с письмом, в котором призывал его «ради блага Германии» сделать Гитлера канцлером. Бизнесмены учитывали общую ситуацию в Германии в промежутке между 1930 и 1933 годами. Безработные либо вступали в коммунистическую партию, либо становились штурмовиками. Предпочтение, конечно, отдавалось штурмовикам. Давление на Гинденбурга оказывали и военные, которые уверяли кабинет министров, что в случае беспорядков армия окажется не в силах защитить страну одновременно от коммунистов, национал-социалистов и внешних врагов.

Однако и для НСДАП в конце 1932 года наступили не лучшие времена. Партия из-за участия в многочисленных выборах оказалась на грани банкротства. Начался разлад в руководстве. Пока Гитлер находился в тюрьме, одним из самых влиятельных руководителей партии, фактически лидером запрещенной тогда НСДАП стал Грегор Штрассер. Он был членом рейхстага от нацистской партии и выступал за национализацию тяжелой промышленности. Это очень не нравилось Гитлеру, который опирался на крупных бизнесменов, субсидирующих партию. В 1932 году Штрассер был самым влиятельным и популярным противником Гитлера. На встрече Штрассера с Гитлером разразился скандал. Гитлер обвинял Штрассера в стремлении расколоть партию. Штрассер же заявлял, что Гитлер ведет ее к гибели, ушел в отставку с партийных постов и уехал в Италию.

На выборах 6 ноября 1932 года НСДАП потеряла около двух миллионов голосов и 34 мандата. Казалось, что поддержка партии ослабела. Но влиятельные фигуры в стане умеренно правых по-прежнему считали, что вести переговоры с Гитлером необходимо. Они тоже хотели покончить с демократией и уничтожить коммунистов. Без Гитлера и нацистов у них не было бы поддержки масс. Бывший рейхсканцлер Германии аристократ Франц фон Папен предложил Гитлеру сделку: он станет канцлером, если вице-канцлером будет фон Папен. В кабинете министров было всего два нациста, а большинство – умеренные консерваторы, поэтому фон Папен считал, что это удовлетворит всех. В результате 30 января 1933 года Гинденбург предложил Гитлеру занять пост канцлера. Позднее нацисты предприняли попытку переписать историю и утверждали, что Гитлер стал канцлером по воле судьбы. На самом же деле прийти к власти Гитлеру позволили экономические обстоятельства, а также поддержка одних и просчеты других политиков.

В день, когда Гитлера назначили канцлером, нацисты устроили факельное шествие в Берлине. Они добились того, чего требовали несколько лет. Национал-социалистская рабочая партия пришла к власти.

Сразу же после назначения Гитлера канцлером один из ближайших фронтовых товарищей Гинденбурга, генерал Людендорф, написал президенту письмо: «Предсказываю вам, – писал он, – что этот отвратительный человек ввергнет наш рейх в бездну».

Глава 3

Гитлер и его сторонники

Не подлежит никакому сомнению, что возникновение гестапо прежде всего связано с именем Адольфа Гитлера. Новый канцлер Германии нуждался в такой организации, которая позволяла бы ему вести решительную борьбу с оппозицией, осуществлять диктаторскую власть в стране и обеспечивать слепое преклонение немецкого народа перед «фюрером великой нации». Неменьшую заинтересованность в создании гестапо проявляли и ближайшие сторонники Гитлера. Не случайно Геринг, Гиммлер, Гейдрих, Мюллер и Кальтенбруннер сделали все от них зависящее, чтобы маленькую полицейскую организацию превратить во всесильного монстра, державшего в страхе немецкий, а потом и европейские народы.

Настоящая фамилия Адольфа Гитлера была Шикльгрубер. Его отец, Алоиз Шикльгрубер, работал на таможне в австрийском городе Браунау. Адольф родился 20 апреля 1889 года и был четвертым сыном в семье таможенника. Его старшие сестры умерли в 1885, 1886 и 1887 годах. Гитлеру было три года, когда его семья переехала в Пассау, а к пяти годам он вместе с отцом жил уже в Линце. С 1900 года Адольф – ученик средней школы города Линца. Учился он довольно посредственно и, не получив аттестата, вынужден был перейти в реальную школу в Штейере. Однако тут он поссорился с отцом, который хотел сделать из сына чиновника. Адольф же недурно рисовал и мечтал о карьере художника. После этого спора Адольф твердо решил бросить школу. Однако его отец неожиданно умер, и Адольфу волей-неволей пришлось продолжать занятия. В 1905 году Гитлер по болезни все-таки бросил школу и вплоть до 1906 года, так и не получив образования и профессии, жил в Линце на средства матери. В конце концов, заняв у нее деньги, Адольф уехал в Вену, где попытался поступить в Венскую академию изящных искусств. Однако он дважды провалился на вступительных экзаменах.

Адольф вел в Вене богемную жизнь, называя себя «писателем» или «художником» и перебиваясь случайными заработками, а в декабре 1907 года после смерти матери жил благодаря ренте, получая незначительный доход с имущества матери. Годы с 1908 по 1913-й были для него периодом полной нищеты и крушением всех надежд. Он стал обитателем ночлежек и мужских общежитий. В это время большое влияние на него стали оказывать антисемитские взгляды К.Люгера, бургомистра Вены. Уже тогда Адольф отличался своим крайним национализмом и ненавистью к марксизму и либерализму. В 1913 году Гитлер отправился в Мюнхен, чтобы уклониться от австрийской военной службы. Так же, как и в Вене, он жил там без средств, без постоянной работы, перебиваясь рисованием рекламных плакатов для лавочников. В феврале 1914 года Адольф вынужден был все же пройти освидетельствование, однако его признали негодным к военной службе.

В начале Первой мировой войны Гитлер вступил добровольцем в баварскую армию резервной пехоты. После трехмесячной подготовки его в конце октября 1914 года отправили на фронт связным 16-го баварского резервного полка. На протяжении всей войны Гитлер находился то при штабе, то выезжал на передовые позиции, куда постоянно его посылало командование. Такое положение ему импонировало. Один из начальников Адольфа вспоминал о нем как о «спокойном, не по-военному выглядевшем мужчине, который мало чем отличался от своих приятелей». Его считали надежным, добросовестно исполняющим свой долг и в то же время «чудаком» и «фантазером». Хорошо знавшие его офицеры рассказывали, как он «сидел, надев на голову шлем где-нибудь в углу, погрузившись в свои мысли, и никто из нас не был в состоянии вывести его из апатии». Образцовый ефрейтор, Адольф, вытащив из-под пулеметного огня своего командира, в декабре 1914 года получил Железный крест II класса. «Это был самый счастливый день в моей жизни», – писал он впоследствии. За смелость в мае 1918 года Гитлера наградили Железным крестом I класса. Так никто и не узнал, что послужило поводом для этого. Видимо, Адольф хотел скрыть, что он был обязан своему представлению к награде адъютанту-еврею Гуго Гутману. Сведения о «подвиге» Гитлера весьма противоречивы. Ходил даже анекдот о том, что он один задержал и арестовал английский патруль из пятнадцати солдат или же взял в плен десять, двенадцать, а может быть, и двадцать французов. Однако военные заслуги имели большое значение для будущей карьеры Гитлера. Они давали ему, австрийцу, право гражданства в Германии и вообще способствовали росту авторитета Адольфа в глазах его политических сподвижников. Впрочем, знакомые Гитлера по военной службе относились к его «подвигам» весьма скептически. Позже один из них вспоминал: «Этот фантазер хотел, чтобы его принимали за героя»[6].

В конце ноября Гитлер вернулся в Мюнхен, однако, узнав, что его батальоном заправляют коммунисты, провел зиму в лагере для военнопленных в Трауншиайне.

После окончания Первой мировой войны Гитлер оставался в рейхсвере, обучал солдат и работал в политическом отделе окружного командования. В сентябре 1919 года он посетил собрание Немецкой рабочей партии (НРП) и вскоре вступил в ее ряды, находясь в постоянном конфликте с официальным руководителем партии К. Харрером. С этого времени Гитлер начал проявлять свои незаурядные ораторские способности. Вот как оценивали их его современники, присутствовавшие на выступлениях будущего фюрера: «Он начал говорить и сразу же понравился нам. Тогда я еще не знал, кем он станет. Мне он показался комичным. Особенно смешными были его усики. У него был скрипучий голос, и он все время кричал. Мы были в маленьком помещении, а он кричал и кричал. Все, что он говорил, было совершенно банально. Я подумал, что он не совсем нормальный. И, тем не менее, все как завороженные слушали его»[7].

Как бы ни оценивали его современники, Гитлер своими речами привлек в партию много новых членов и даже сумел организовать в 1920 году двухтысячный митинг своих сторонников. В знак протеста Харрер сложил с себя полномочия, передав их А. Дрекслеру. 20 февраля 1920 года по предложению Гитлера НРП была переименована в Национал-социалистскую рабочую партию Германии (НСДАП). Теперь Адольф фактически действовал как руководитель партии. На демонстрациях и массовых мероприятиях он искусно агитировал против Версальского мирного договора и Веймарской республики. 29 июля 1921 года Гитлер был избран председателем НСДАП и получил диктаторские полномочия. За Декслером сохранился лишь ничего не значащий пост председателя партии. В 1923 году Гитлер вместе с генералом Людендорфом основал из нескольких ультраправых группировок в Нюрнберге «Германский союз борьбы», который провозгласил своей целью свержение республики и отказ от Версальского договора. С этим союзом Гитлер предпринял 8 ноября1923 года попытку добиться власти в Баварии и свергнуть имперское правительство, совершив марш на Берлин.

Выступление закончилось крахом. Гитлер со своими сторонниками попал в тюрьму. Во время своего недолгого тюремного заключения он начал работать над книгой «Четыре с половиной года борьбы с ложью, глупостью и трусостью», первый том которой был опубликован осенью 1925 года под названием «Моя борьба». В нем, а также в конце второго тома (1927 год) Гитлер сформулировал свои основные цели и убеждения: борьба с большевизмом, радикальный антисемитизм, а также создание жизненного пространства для немцев на Востоке. «Моя борьба» многократно переиздавалась вплоть до 1933 года.

В марте 1932 года Гитлер выставлял свою кандидатуру на выборах президента, но уступил это место Гинденбургу. Однако при поддержке фон Папена 30 января 1933 года был все же назначен канцлером Германии, а позднее, распустив в 1934 году рейхстаг, совместил в своем лице должности рейхсканцлера и президента.

Что же все-таки представлял собой Адольф Гитлер ко времени образования и функционирования взлелеянной им Тайной государственной полиции?

Это был достаточно экспансивный человек, далеко нелегкий в своем общении с близкими и соратниками по партии. Его многочисленные биографы создали довольно искаженный образ фюрера. До того как Гитлер стал рейхсканцлером, он старался подражать людям своего круга. Его считали большим любителем музыки, но это далеко не соответствовало действительности. Хотя Адольф любил оперы Вагнера, его серьезно заинтересовали только «Тристан» и «Мейстерзингер». Другие музыкальные произведения он слушал без интереса (впрочем, много раз ходил в оперетту на «Веселую вдову» и «Летучую мышь»). В основном его визиты в музыкальные театры объяснялись желанием продемонстрировать свой интеллект (хотя везде подчеркивалось его «пролетарское происхождение») и использовать классические интерпретации как средство для демонстрации театральных эффектов в своих речах и беседах.

В выступлениях Гитлер все время создавал о себе миф настоящего мужчины и храброго фронтовика. Носил он, как правило, форменную одежду и любил простую фруктовую карамель, тем самым показывая всем свою непритязательность и простоту. Его социальная изолированность и подчеркнутое одиночество было на самом деле ловкой игрой, и чем выше он поднимался, тем чаще старался окружить себя приспешниками, которые ловили каждое его слово.

Гитлер не считал себя «прожигающим жизнь» берлинцем или «грубым» жителем Мюнхена. Он предпочитал спокойную сельскую жизнь на Рейне или в горах. Быстро утвердив культ своей личности, Адольф приписывал себе чуть ли не божественное происхождение. В его присутствии невозможна была никакая серьезная беседа: говорил только Гитлер, а остальные его слушали. Помощники Адольфа могли беседовать лишь в то время, когда фюрер или сидел неподвижно, погруженный в свои мысли, апатично поглядывая на окружавшую публику, или беспокойно прохаживался по комнате. Начав говорить, он прерывал собеседника. Мысль его перебегала от одного предмета к другому. Однако он всегда нуждался в слушателях.

Характерно, что определенные эмоции Гитлер испытывал не к живым, а к уже умершим людям. В частном доме в Оберзальцбурге висели портреты его матери, умершего в 1936 году водителя Юлия Шрека и погибшей любовницы Гели Раубал, хотя они никогда не были ему особенно близки. Друзей у него практически не было. Интересно, что богатый промышленник Альберт Шпеер на Нюрнбергском процессе заявил: «Если бы Гитлер вообще имел друзей, я был бы определенно одним из них». Адольф предпочитал общение с экстрасенсами, предсказаниям которых придавал большое значение, и своим архитектором Альбертом Шпеером, которому поручал строительство самых важных государственных и партийных объектов в Берлине, в частности его берлинской резиденции.

Своеобразно складывались отношения у Гитлера с женщинами. Некоторые биографы считали его импотентом, но это вряд ли соответствовало действительности. Одна из первых любовных историй была связана с его племянницей Гели Раубал. Вместе с матерью она жила в поместье Гитлера Бергхоф. Некоторые лидеры из нацистских кругов требовали, чтобы Гитлер женился на ней, что он, возможно, и планировал в будущем. Летом 1931 года Гели, которая уже не выдерживала деспотизм и ревность Адольфа, заявила, что уедет в Вену брать уроки музыки, но Гитлер категорически запретил ей это. На следующий день после разговора с фюрером Гели была найдена застреленной в своей квартире. Существует даже версия, что ее убил сам Гитлер в припадке ревности.

В отличие от Раубал Ева Браун была лишь его фавориткой, со всеми страхами и унижениями, которые она испытывала, занимая подобное положение в свете. Дочь школьного учителя, Ева работала фотомоделью в ателье личного фотографа Гитлера Гофмана, который в конце 20-х годов и познакомил ее с фюрером. Возможно, эта связь стала одним из мотивов, приведшим Гели Раубал к самоубийству. Браун полностью находилась под влиянием Гитлера и не оказывала на него ни малейшего влияния. Она была простоватой девушкой с мечтами о любви. Любила спорт и интересовалась кино. Еве постоянно доставалось от Гитлера. Она вынуждена была терпеть его эгоцентрические настроения и мелочные претензии. Браун писала в своем дневнике: «Адольф нуждается во мне только в определенных ситуациях. Если он говорит, что любит меня, то на самом деле я никогда этого не чувствую… Он никогда не сдерживает свои обещания, мучит меня так, что я начинаю думать, когда же наступит конец». В середине мая 1935 года Ева Браун пыталась покончить с собой, приняв большую дозу снотворного.

15 апреля 1945 года она приехала в имперскую канцелярию к Гитлеру, который хотел отправить ее в Мюнхен. Но Ева категорически отказалась. 29 апреля 1945 года в узком кругу состоялось бракосочетание Евы Браун и Адольфа Гитлера. На следующий день они вместе покончили жизнь самоубийством, приняв яд.

Такова личная жизнь Адольфа Гитлера. Что же касается его политических соратников, то он менял их довольно часто, а иногда жестоко расправлялся с ними.

Так было с Отто Штрассером, одним из руководителей НСДАП, ближайшим помощником Гитлера, которого он обвинил в пропаганде «демократии и либерализма», потребовал его раскаяния и подчинения партийной дисциплине. Штрассер вынужден был покинуть Германию, переехать в Прагу, а затем в Канаду.

Так было и с Вальтером Штеннесом, другом Гитлера с 1920 года, занимавшимся организацией штурмовых отрядов в Восточной Германии. Штеннес требовал от Гитлера, чтобы командиры СА имели право выставлять свои кандидатуры на выборах в рейхстаг. Гитлер отказал ему. Тогда Штеннес поднял против него берлинские СА, заняв штаб-квартиру СА в Берлине, и захватил гауляйтера Геббельса. Гитлер был вынужден согласиться с условиями Штеннеса, но прекратил финансирование его отрядов. Путч Штеннеса закончился провалом. В мае 1933 года он был арестован и подвергнут пыткам.

Так было и с Эрнстом Юлиусом Ремом, создателем и руководителем штурмовых отрядов нацистской партии (СА). В 1919 году он познакомился с Гитлером и стал его близким другом. Обеспечивал личную защиту Гитлера и НСДАП. В конце апреля 1925 года Рём разошелся с Гитлером во взглядах на организацию СА, был смещен со всех занимаемых постов и стал бизнесменом. В 1930 году он был восстановлен в НСДАП. Тогда Рём реформировал СА, создав его новую структуру. Численность СА превысила весь рейхсвер. Резкий рост этой организации и непререкаемый авторитет Рема встревожили Гитлера. Кроме того, руководитель штурмовых отрядов стоял за захват власти в Германии, а Гитлер стремился получить ее мирным путем. 30 июня 1934 года в так называемую «ночь длинных ножей» Рём был арестован и застрелен в камере.

Одним из ближайших к Гитлеру людей, фактически «тенью фюрера» был Рудольф Вернер Рихард Гесс. С 1925 года, будучи секретарем Гитлера, помогал ему в работе над первым томом его книги, вышедшей под названием «Моя борьба», принимал посетителей, готовил речи, а зачастую и выступал вместо фюрера. В 1939 году Гитлер назначил его вторым преемником после Геринга. В июне 1940 года Гесс принял решение совершить полет в Англию, чтобы добиться от нее поддержки планов Гитлера. 10 мая 1941 года он вылетел в Шотландию, где был арестован военными властями. Узнав об этом, Гитлер пришел в неистовство и объявил Гесса сумасшедшим.

Однако среди сторонников Адольфа Гитлера были люди, готовые идти за ним в огонь и воду. И Гитлер им доверял вплоть до поражения Германии в 1945 году, когда многие из них ради спасения собственной жизни начали закулисные переговоры с англичанами и американцами, не считая нужным ставить об этом в известность своего фюрера. К таким соратникам Гитлера относились:

Мартин Борман, рейхслейтер, обергруппенфюрер и штандартфюрер СА. Имея доступ к кассе взаимопомощи НСДАП, он использовал ее средства на оказание личных услуг Гитлеру при создании его резиденции в Оберзальце, а также при строительстве замка в Берхтесгадене. С 1938 года Мартин Борман возглавлял руководство кадровой политикой СС. Исполнительный и усидчивый чиновник, он, сопровождая фюрера во всех его поездках, умел четко и понятно доложить ему о положении дел. В 1942 году Борман стал личным секретарем фюрера. Перед смертью Гитлер назначил его руководителем НСДАП. 2 мая 1945 года Борман пытался прорваться из окруженного Берлина, но погиб или же покончил жизнь самоубийством.

Йозеф Пауль Геббельс. В 1925 году познакомился с Гитлером и был назначен гауляйтером Берлина. После прихода Гитлера к власти стал министром народного просвещения, взяв под свой полный контроль германскую творческую интеллигенцию. Создав целую систему пропаганды, Геббельс манипулировал общественным мнением Германии, прославляя Гитлера и оправдывая любые действия нацистского режима. Один из организаторов и руководителей фольксштурма. Перед смертью Гитлер назначил его своим преемником на посту канцлера. В 1945 году вместе с женой покончил жизнь самоубийством, предварительно убив своих шестерых детей.

Иохим Риббентроп. Встретившись с Гитлером в 1932 году в Брехтесгадене, он сразу же вступил в НСДАП и в СС. Осуществлял роль посредника между Гитлером, канцлером Папеном и президентом Гинденбургом. С 1938 года Риббентроп – имперский министр иностранных дел. Участвовал в переговорах по Мюнхенскому соглашению. В 1939 году с его помощью с СССР был заключен Договор о ненападении. После самоубийства Гитлера был арестован американскими войсками и предстал перед судом Международного военного трибунала в Нюрнберге. Его приговорили к исключительной мере наказания.

Альфред Розенберг, обергруппенфюрер СА. Вместе с Гитлером участвовал в «пивном путче». С 1934 по 1945 год – уполномоченный фюрера по вопросам национал-социалистской идеологии и воспитания. Оказал большое влияние на формирование взглядов Гитлера и проводил решительную антисемитскую политику как в Германии, так и на оккупированных территориях. Под руководством Розенберга было создано Имперское министерство оккупированных восточных территорий. После окончания войны предстал перед судом Нюрнбергского трибунала, был осужден и повешен.

В данной главе рассказывается, конечно, отнюдь не обо всех основных соратниках Гитлера. О Геринге, Гиммлере, Гейдрихе, Мюллере, Кальтенбруннере,как основателях и руководителях гестапо, материал помещен во второй части настоящей книги.

Глава 4

«Ночь длинных ножей»

Приход Гитлера к власти ознаменовался глубокими противоречиями, которые возникли в самой НСДАП. Нацистские экстремисты, объединенные в штурмовые отряды СА, возглавляемые Эрнстом Ремом, не получившие ничего от захвата власти, вскоре начали выражать недовольство политикой Гитлера. Многие члены партии шли за Гитлером, поверив в его социалистические лозунги. Но даже название национал-социалистской партии вызывало трения внутри гитлеровского движения между сторонниками национализма и социализма. Стали раздаваться призывы ко «второй революции». Гитлер был вынужден рано или поздно выбирать одно из двух.

Руководитель СА Эрнст Рем

В феврале 1934 года Рём представил в правительство меморандум, в котором предложил создать народную армию, куда вошли бы рейхсвер, СА, СС и союзы бывших фронтовиков. Это не понравилось представителям промышленности, рейхсвера и сторонникам бывшего президента Гинденбурга. Кроме того, Гитлер выступал тогда с призывами мирного захвата власти, и его никак не устраивала «вторая революционная война» Рема. Обеспокоенные угрозами, расточаемыми в их адрес нацистскими экстремистами из СА, промышленники и консерваторы обратились к фон Папену с требованием урезонить штурмовиков. Фон Папен потребовал от Гитлера прекратить дискредитацию мирных граждан и выполнить заверения, данные воротилам немецкой экономики, не затевать новых «революций». Вслед за промышленниками расправы с Ремом потребовали армия и буржуазия. Гитлер, однако, не мог сразу прийти к такому решению, так как был предъявлен откровенный ультиматум нацистам. И все же он распорядился сократить численность СА до 300 тысяч человек, что не было выполнено. Рём, рассчитывая на широкую поддержку всей своей «народной армии» штурмовиков, и не думал сдаваться.

Борьба завертелась вокруг личных качеств, карьеры и убеждений Эрнста Рема, бывшего в течение пятнадцати лет ближайшим другом Гитлера. Крепко сложенный, коренастый Рём производил впечатление человека с твердым характером. Во время Первой мировой войны он был трижды ранен, его лицо искажали глубокий шрам на щеке и изуродованный нос. В первые послевоенные годы он был профессиональным боевиком, постоянно стремившимся к дракам. «Просто я плохой человек, – любил он повторять. – Война привлекает меня больше, чем мир». Под руководством Рема штурмовики СА одержали победу в уличных сражениях с коммунистами и сыграли важную роль в росте политического влияния Гитлера. Благодарный Гитлер уверял, что никогда не забудет того, что сделал Рём для нацистского движения. «Хвала Всевышнему, – говорил Гитлер, – что мне позволено называть такого человека, как вы, своим другом и товарищем по оружию».

Эрнст Рём, Генрих Гиммлер, Йозеф Зепп Дитрих. 1933 г.

Однако требования промышленников, армии и буржуазии сделали свое дело. Кроме того, Гитлера все больше и больше тревожило политическое влияние Рема.

Эрнст Рём, Грегор Штрассер и другие старые нацисты образовали левое крыло партии, склоняясь в сторону социализма. Штурмовики СА явно претендовали на главенствующую роль в стране.

Гитлер пытался еще раз повлиять на Рема. 4 июня 1934 года он пригласил лидера СА к себе и в течение пяти часов упрашивал своего друга быть благоразумным. «Забудьте вы идею второй революции. Поверьте мне, нет причин для беспокойства. Я не собираюсь распускать штурмовые отряды СА, перед которыми в неоплатном долгу», – говорил он.

Однако Геринг и Гиммлер, в это время уже приступившие к созданию гестапо, объединили свои усилия, чтобы дискредитировать Рема в глазах Гитлера, обвинить его в заговоре и стремлении к государственному перевороту. Тем самым они хотели вынудить фюрера принять решительные меры в отношении руководителей СА. Начался сбор компрометирующих документов на Рема и его окружение.

Почувствовав опасность, Рём решил продемонстрировать лояльность фюреру и приказал всему личному составу СА с 1 июля 1934 года уйти на месяц в отпуск. В коммюнике, опубликованном 19 июня в нацистской газете «Фелькишер беобахтер», Рём запретил штурмовикам в течение всего отпуска носить форму. Чтобы доказать, что слухи о готовящемся перевороте не имеют под собой почвы, сам Рём также отправился в курортный баварский городок Бад-Висзее, близ Мюнхена, где намеревался устроить банкет для руководителей групп СА.

Тогда Геринг и Гиммлер довели до сведения Гитлера ложный слух о том, что переворот произойдет и начнется в Мюнхене в день банкета, который, по их словам, служил лишь предлогом для общего сбора. Однако Гитлер колебался. Желая остаться в стороне и оттянуть развязку, он покинул Берлин и отправился в Эссен на свадьбу гауляйтера Тербовена. После свадьбы он отправился в Бад-Годесберг, чтобы провести конец недели на берегу Рейна в отеле «Дрезден». Утром 29 июня к нему из Берлина прилетел Гиммлер, привезя последние сообщения своей агентуры. Из этих явно сфабрикованных документов вытекало, что Рём заключил соглашение с командующим мюнхенским военным округом генералом фон Леебом о передаче СА оружия с армейских складов. Гиммлер заявил, что штурмовики планируют захватить правительственные здания, их вооруженные отряды с часу на час должны выйти на улицы, а специальный отряд получил задание убить Гитлера.

Услышав об этом, фюрер наконец решился. 30 июня он вылетел в Мюнхен, где обвинил руководителей СА Баварии В.Шмида и А.Шнейдхубера в подготовке мятежа. Он сорвал с изумленных офицеров знаки отличия и набросился на них с бранью, выхватил револьвер, но его опередил один из телохранителей, расстреляв офицеров в упор. Гитлер пнул ногой один из трупов, добавив при этом: «Эти люди были не так уж и виноваты». Обергруппенфюрер СС Виктор Лутце сразу же был назначен преемником Рема на посту начальника штаба СА.

В сопровождении охраны СС Гитлер направился в Бад-Висзее, где Рём и несколько его соратников остановились в отеле «Хансельбауэр». Рём лежал в постели и крепко спал. Услышав стук в дверь, он сонно спросил: «Кто там?» – «Это я, Гитлер. Открывайте!» Рём открыл дверь и сказал: «Уже? Я не ожидал вас раньше завтрашнего дня». – «Арестуйте его!» – крикнул Гитлер своим подручным. В это время несколько эсэсовцев стучали в соседнюю дверь. Там они обнаружили обергруппенфюрера СА Эдмунда Хейнеса, ближайшего помощника Рема, который лежал в постели со своим молодым шофером. Они были расстреляны на месте. Разбуженный шумом, в комнате появился адъютант Рема граф фон Шпрети. Гитлер быстро подошел к нему и своим хлыстом ударил графа по лицу. Отряд СА, прибывший сменить караул, был разоружен без единого выстрела. Тут же арестовали еще нескольких руководителей СА, которых вместе с протестующим Ремом, трупами Хейнеса и его любовника затолкали в ожидавший автомобиль.

Прибывший в Мюнхен заместитель фюрера Рудольф Гесс устроил западню для офицеров СА в «Коричневом доме». Явившиеся туда штурмовики были тут же арестованы охраной СС. Одного за другим ничего не понимавших людей отправляли в тюрьму Штадельхейм. Туда же прибыл и Гитлер, потребовав дополнительных казней. Позвонив в Берлин, Гитлер приказал Герингу и Гиммлеру поторопиться, чтобы закончить кровавую бойню. 150 высших руководителей СА, подозреваемых в измене, были арестованы и посажены в угольный подвал казармы кадетской школы в Лихтерфельде. Некоторые штурмовики перед расстрелом кричали: «Хайль Гитлер!» К стене во внутреннем дворе выводили разом по четыре человека. Эсэсовцы срывали с них рубашки, углем рисовали черный круг на левой стороне груди, с расстояния в несколько метров прицеливались в него и расстреливали обреченных. Казни продолжались часами.

Приходилось часто менять команду, потому что даже палачи не выдерживали долгого напряжения. Трупы вывозили в закрытых грузовиках, предназначенных для перевозки скота.

Спустя два дня был убит Рём. Гитлер распорядился оставить в его камере револьвер и дать ему десять минут, чтобы тот избежал позорной смерти от расстрела эсэсовцами. Рему намекнули тем самым на возможность самоубийства. Однако Рём отказался и потребовал, чтобы к нему пришел Гитлер. За ним незаметно следили через потайной глазок. Прошло десять минут. Тюремщик зашел в камеру и, не сказав ни слова, забрал револьвер. Несколько минут спустя в камеру вошли два охранника. Одним из них был эсэсовец Эйке. Рём пошел к нему навстречу и спросил: «Что это значит?» – «У нас нет времени на болтовню», – ответил тот и, действуя в соответствии с приказом Зеппа Дитриха, застрелил Рема[8].

Инспектор концлагерей Теодор Эйке

Никто точно не знает, сколько человек было убито во время этой кровавой бойни. Гитлер сообщил, что расстрелян 61 человек, в том числе 19 высших руководителей СА, еще 13 убиты при сопротивлении аресту и три покончили с собой. На Мюнхенском процессе 1957 года было заявлено, что число погибших составило одну тысячу человек.

Геринг воспользовался случаем, чтобы свести старые счеты. Из зависти к воинскому званию и влиянию генерала Курта фон Шлейхера он распорядился занести его имя в список смертников. Находившийся в отставке с января 1933 года, фон Шлейхер, хотя и относился с презрением к Рему и его штурмовикам, все же разделил их судьбу. В то время как Гитлер летел в Мюнхен, возле виллы фон Шлейхера на окраине Берлина остановилась машина, из которой вышли шесть эсэсовцев, переодетых в гражданскую одежду. Фон Шлейхер завтракал с женой и пятнадцатилетней падчерицей. Эсэсовцы ворвались в дом и открыли стрельбу по Шлейхеру и его жене. Девочку они предупредили, что с ней будет то же самое, если она расскажет о том, что видела. Был застрелен в камере и Грегор Штрассер.

Угрожала опасность даже вице-канцлеру Францу фон Папену. Он несколько дней находился под охраной. Но его личный секретарь был застрелен на своем рабочем месте. Бывшего комиссара Баварии, принимавшего участие в подавлении «пивного путча» 1923 года, вытащили из его дома в Мюнхене, забили до смерти и кинули в болото. Не обошлось и без ошибок. Вилли Шмид, известный музыкальный критик, погиб по случайному совпадению – его перепутали с человеком того же имени. Рудольф Гесс навестил его вдову и принес ей извинения. Считавшийся организатором «заговора СА» Карл Эрнст был схвачен эсэсовцами неподалеку от Бремена, когда он собирался отплыть в свадебное путешествие, отправлен самолетом в Берлин и там казнен.

1 июля 1934 года нацистская пресса сообщила о казни восьми главарей СА. Смерть фон Шлейхера преподнесли как «несчастный случай». На следующий день газеты сообщили, что «изменник Рём, отказавшийся признать результаты расследования», казнен.

2 июля 1934 года все службы СС и полиции безопасности получили радиограмму, подписанную Герингом и Гиммлером:

«Министр-президент Пруссии и шеф Тайной государственной полиции всем полицейским властям.

По приказу верховных властей все документы, связанные с операциями, проведенными за два последних дня, должны быть сожжены. По выполнении немедленно отчитаться».

3 июля 1934 года состоялось заседание кабинета министров. Ни один из присутствующих, включая министра юстиции Гюртнера, личного друга многих казненных, не осмелился выступить с осуждением кровавой резни. Более того, военный министр фон Бломберг от имени Гинденбурга выразил Гитлеру благодарность «за своевременное и решительное вмешательство, которое помогло задушить измену в зародыше и отвратить от немецкого народа великую опасность». Военный министр поздравил Гитлера от имени всех членов кабинета, расценив принятые меры как необходимые для национальной обороны.

13 июля 1934 Гитлер выступил в рейхстаге с формальным разъяснением происшедшего. Это была весьма странная речь. После обычного вступления, где он поносил своих политических предшественников и хвастался достоинствами своего режима, фюрер назвал четыре опасных, по его мнению, категории в третьем рейхе: коммунисты, поддерживаемые евреями; политические лидеры старых партий; банда революционеров во главе с Ремом, «которому нужна была революция ради революции», а также самозваные критики и паникеры. Никчемные сами по себе, названные категории, тем не менее, опасны, поскольку являются «подлинными бациллоносителями беспорядка и неопределенности, слухов и притязаний, лжи и подозрений, клеветы и страха». Критики отметили, что Гитлер, очевидно, не осознал того факта, что обрисовал свое собственное движение.

Фюрер сообщил, что уже несколько месяцев ему было известно о заговоре против нового порядка. Сначала он приписывал эти разговоры своим явным противникам, но теперь воочию увидел руку предателей из СА. Он обвинил их в ведении постыдного образа жизни. «Они в высшей степени отвратительны и повинны в дурном поведении, пьяных выходках, в том, что пристают к порядочным людям». Говоря о Карле Эрнсте, Гитлер заявил, что тот «остался в Берлине для личного руководства революционными действиями», хотя все прекрасно знали, что Эрнста арестовали в Бремене. Гитлер безапелляционно утверждал, что его действия при подавлении мятежа не были противозаконными, напротив, он боролся «ради высшей справедливости».

Рейхстаг выказывает свою признательность А. Гитлеру (за первой трибуной слева) после его послания, оправдывающего уничтожения Рема

«Это была вторая революция. Они дали ей жуткое название: «ночь длинных ножей». Таким образом, Гитлер приписал «заговору Рема» то название, которое присвоил собственной «кровавой чистке».

Свое выступление Гитлер закончил словами: «В этот час, взяв на себя ответственность за судьбу германской нации, я стал высшим Судией для немцев… Каждый должен знать, что если впредь он замахнется на государство, его постигнет суровая участь!»[9]

Министр внутренних дел Вильгельм Фрик издал указ, в котором все действия Гитлера в этой бойне объявлялись законными, совершенными в интересах государства. Остальные министры поблагодарили Гитлера за спасение Германии от революционного хаоса и единодушно приняли закон, единственная статья которого гласила: «Меры, принятые 30 июня, 1 и 2 июля 1934 года, были направлены на предотвращение предательства и государственной измены и расцениваются как срочные меры национальной обороны».

Результат кровавой бойни в «ночь длинных ножей» дал возможность Гитлеру провести плебисцит, который позволил ему получить одобрение большинства избирателей и разоблачить «последних оппозиционеров». Это сделало его абсолютным хозяином Германии.

Глава 5

Поджог рейхстага. Расправа с политическими противниками нацизма

В ночь с 27 на 28 февраля 1933 года объятый пламенем наполовину обрушился купол рейхстага, а вместе с ним рухнула и свободная либеральная Германия. По всей стране прокатилась жестокая волна нацистских репрессий.

События развивались следующим образом. Примерно в 10 вечера в берлинскую полицию поступил звонок от неизвестного, сообщившего, что горит рейхстаг. Когда пожарные прибыли на место происшествия, огромное здание уже полыхало, огонь яростно бушевал, охватывая пламенем один этаж за другим. Повсюду горели ковры и драпировки. Толпы берлинцев высыпали на улицы города. К горящему зданию прибыли Гитлер и Геббельс, где их встретили полицай-президент Берлина фон Леветцов, обер-бургомистр Сальм и другие официальные лица. Геринг, бывший тогда министром внутренних дел Пруссии, также поспешил к рейхстагу и немедленно заявил фюреру: «Это дело рук коммунистов. Один из преступников уже арестован». Обходя еще не охваченные огнем помещения рейхстага, Гитлер пробормотал: «Это знак свыше».

Горящий рейхстаг. 27 февраля 1933 г.

Первое официальное сообщение о пожаре рейхстага последовало в тот же вечер по радио. Берлинская радиостанция сразу же сообщила, что поджигателем является голландский коммунист по имени ван дер Люббе, который во всем сознался. В официальном коммюнике говорилось, что проникшие в горящее здание рейхстага полицейские чиновники нашли там голландского коммуниста. На нем были только брюки, в которых обнаружили паспорт и членскую книжку коммунистической партии. Радио, телеграф, телефон, печать, информационные агентства по поручению правительства Гитлера сразу же прокричали на всю страну: «Коммунисты подожгли рейхстаг!»

Кто же такой был этот ван дер Люббе? Как он попал в объятый пламенем парламент Германии?

Маринус ван дер Люббе родился 13 января 1909 года в семье торговца Францискуса Корнелиуса. Его мать, Петронелла ван Хандель, состояла с Францискусом во втором браке. Дочь богатого крестьянина из северного Брабанта, она в молодые годы была замужем за унтер-офицером колониальной службы, который вскоре умер.

Детство ван дер Люббе было не из счастливых, отец скоро пристрастился к алкоголю и стал запойным пьяницей. Его жена вынуждена была зарабатывать сама, чтобы как-то прокормить семью. Вскоре они переехали в город Гертогенбош, где Францискус Корнелиус разошелся с женой. Петронелла почти не занималась детьми. Она ограничивалась только тем, что воспитывала их в религиозном духе. Маринус посещал в Гертогенбоше протестантскую школу и каждое воскресенье ходил в церковь. Вечно голодные ван дер Люббе и его братья вынуждены были пополнить ряды пролетариата. Они влились в многотысячную армию фабричных и сельскохозяйственных рабочих, но не хотели уподобляться им. После смерти матери 11-летний Маринус оказался в семье рабочего Снардийна в Эгстгесте под Лейденом. Уже в те годы в нем созрела мысль стать священником, вождем общины, слепо следующей за ним. Юношу определили учеником в торговое заведение, где он проработал два года. По рассказам его школьных друзей и товарищей по работе, молодого Маринуса съедало тщеславие. Случай внес коренную перемену в его жизнь. Однажды во время обеденного перерыва два товарища надели ему в шутку на голову пустой мешок. При этом Маринусу попал в глаз кусочек известки. В результате – тяжелое заболевание. Пять месяцев пробыл он в лейденской больнице.

Болезнь глаз усилила в характере Маринуса тщеславие и честолюбие. Его постоянно угнетала мысль о том, что жизнь скоро оборвется и он ослепнет раньше, чем успеет добиться своей цели. Главным для юноши был его успех, который заставил бы окружающих говорить о нем.

В Лейдене Маринус вступил в коммунистический союз молодежи, заявив, что он «чувствует силу коммунистического движения». Но в нем не было того энтузиазма, которого коммунистическая партия требовала от своих членов. Маринус находился в постоянном конфликте с членами организации. Четыре раза он выходил из комсомола и три раза снова вступал в него. И каждый раз уходу предшествовала попытка Маринуса взять руководство в свои руки.

Ван дер Люббе попробовал себя в разных профессиях, но все время мечтал о чем-то из ряда вон выходящем, о большой удаче, которая сразу должна выдвинуть его на первое место. Зимой 1927 – 1928 года он работал младшим официантом при буфете на Лейденском вокзале, летом 1928 года – лакеем в отеле Нордвика. В промежутках занимался торговлей.

Летом 1930 года ван дер Люббе отправился во Францию в город Кале. По возвращении оттуда он рассказал друзьям о том, что сделал несколько попыток переплыть пролив. Маринус искал славы, но она ему не давалась. Хвастливые рассказы о его плавании вызывали у большинства собеседников скептические улыбки и насмешки.

Тогда у Маринуса родилась новая идея. Он замыслил большое «рабочее, спортивное и образовательное путешествие по Европе и СССР». Однако ван дер Люббе перессорился с товарищами по предполагаемой поездке и ограничился вояжем в апреле 1931 года в Германию. 28 апреля ван дер Люббе арестовывали в Гронау (Вестфалия) за продажу на улице открыток, изображавших его и его приятеля Хольверда. После пожара рейхстага правительство Гитлера распространило версию, будто бы ван дер Люббе был арестован за продажу коммунистической литературы. Вернувшись в Лейден, ван дер Люббе окончательно порвал с коммунистическим движением и при любой возможности стал нападать на коммунистическую партию.

Во время своей первой поездки в Германию ван дер Люббе познакомился с человеком, который сыграл решающую роль в его судьбе. Это был доктор Георг Белл, натурализовавшийся в Германии шотландец, игравший видную роль в немецком националистическом движении.

Маринус ван дер Люббе оставался в Лейдене недолго. В сентябре 1931 года он снова выехал в Германию. Несколько дней жил в Мюнхене, постоянно встречаясь с Беллом, который ввел его в свой круг и познакомил с Ремом. Поскольку ван дер Люббе был гомосексуалистом, имеются сведения о том, что между ним и Ремом существовала любовная связь. Через какое-то время Маринус снова появился в Лейдене, но через два месяца в третий раз отправился в Германию. 1 и 2 июня 1932 года он ночевал в Зерневице (округ Мейсен в Саксонии), где его видели в обществе гласного Зоммера и владельца садоводства Шумана, которые были членами национал-социалистской партии. После пожара рейхстага Зоммер сообщил бургомистру Броквицу о пребывании ван дер Люббе в Зерневице. Этот факт официально запротоколировали. Ван дер Люббе оставался еще несколько дней в Германии.

У себя на родине Маринус вел упорную борьбу против коммунистов. 6 октября 1932 года он участвовал в митинге в здании хлебной биржи в Лейдене, на котором главным оратором был лидер голландских фашистов И.А.Баарс. На другом собрании бастующих шоферов ван дер Люббе зашел еще дальше. Он резко обрушился на коммунистическую партию, нападая в самых крайних выражениях на ее политический курс, и призывал бастующих к террористическим актам вопреки линии коммунистов. Аргументы, с которыми ван дер Люббе выступал в последние месяцы 1932 года, носили явную печать фашистской идеологии.

Заявив знакомым, что у него есть важное дело в Германии, ван дер Люббе оставил Лейден в середине февраля 1933 года.17 февраля он ночевал в Глиндове, а 18 февраля отправился далее, в Берлин, где встретился со своими друзьями – национал-социалистами, с которыми его познакомил Белл.

27 февраля 1933 года ван дер Люббе арестовали в горящем здании рейхстага[10].

При зареве пожара разыгрывалась мистификация, героем которой несколько часов был ван дер Люббе. После этого он уступил сцену подлинным главным актерам – Герингу и Геббельсу.

Почему в качестве орудия они выбрали именно ван дер Люббе?

До апреля 1931 года он был членом голландской коммунистической партии. Агенты Геринга и Геббельса полагали, что этого достаточно для того, чтобы обвинить коммунистов в поджоге рейхстага.

Гомосексуальные связи ван дер Люббе с национал-социалистскими вождями, его материальная зависимость от них делали его покорным рабом поджигателей. А голландское подданство Маринуса облегчало Герингу и Геббельсу задачу: представить пожар рейхстага как дело интернационального заговора.

Геринг и Геббельс объясняли поджог рейхстага происками интернационального коммунизма. С этой целью были арестованы и обвинены в соучастии три болгарина: Благой Попов, Васил Танев и Георгий Димитров, хотя они не имели никакого отношения к этому делу.

По всем этим соображениям именно ван дер Люббе оказался подходящей фигурой, и нацисты избрали его орудием преступления.

Мы не случайно так подробно остановились на личности ван дер Люббе. Дело в том, что в последующем лейпцигском процессе в Верховном суде Третьего рейха, открывшемся 21 сентября 1933 года, все обвинения по поджогу рейхстага национал-социалисты предъявляли коммунистам. Поэтому коммунистические функционеры, и в первую очередь выступавший на суде Георгий Димитров, провели большую работу по установлению личности ван дер Люббе и на основании достоверных данных и свидетельских показаний убедительно доказали полную непричастность коммунистов к этому делу, что нашло широкий отклик общественности не только в Советском Союзе, но и во многих странах мира.

После поджога рейхстага достаточно было и трех дней, чтобы всему мировому сообществу стало ясно, что эту провокацию организовали члены национал-социалистской партии Германии во главе с их лидерами. Избрание в качестве орудия преступления ван дер Люббе оказалось огромным просчетом нацистов. Так, газета «Тан» писала 1 марта 1933 года: «Официальное сообщение, очевидно, преследует цель довести население до бешенства и восстановить его против левой оппозиции. Нет возможности проверить утверждения полиции. Можно только констатировать, что пожар рейхстага приходится весьма кстати для выборной пропаганды правительства. Он служит предлогом для мер, направленных не только против коммунистов, но также против социал-демократов, и для того, чтобы поставить штурмовые отряды и «Стальной шлем» на одну доску с вооруженными силами». В том же номере газеты говорилось, что «демократические и левые круги Берлина скептически отнеслись к утверждениям о виновниках поджога».

На следующий день эта же газета опубликовала новые материалы: «Арест ван дер Люббе и его признание недостаточны для того, чтобы приоткрыть завесу над тайной этого пожара».

Лондонская газета «Ивнинг стандард» сообщала 1 марта 1933 года: «Нас удивило бы, если бы мир принял за чистую монету заявление Гитлера, что пожар рейхстага – дело коммунистических поджигателей».

А лондонская газета «Ньюс кроникль» от того же числа писала: «Утверждение, что германские коммунисты имели какое-либо отношение к пожару, просто вздор и глупость…»

Кто же были главные действующие лица в этом заговоре?

План поджога сочинил фанатический поборник провокаций Йозеф Геббельс. Руководство всей операцией осуществлял Герман Геринг. Отряд поджигателей вел «убийца из-за угла», исполнитель приговоров тайного фашистского трибунала – Эдмунд Гейнес. Орудием же оказался полуслепой юноша Маринус ван дер Люббе. Без помощи нацистов он никак не мог попасть в рейхстаг. Во всех своих сообщениях о пожаре правительство Гитлера старательно обходило вопрос о том, каким образом это случилось. Оно рассчитывало на то, что почти никто из немцев и иностранцев не знаком с процедурой пропуска в рейхстаг, с теми формальностями, которые при этом выполнялись. Все посетители заносились в особые списки на основании заполненных ими бланков. Проникнуть в здание с какими-либо посторонними предметами было просто невозможно.

Как показало полицейское расследование, во всем рейхстаге, от подвального этажа до купола, были заложены горючие материалы, состоявшие из зажигательных факелов, а также различных препаратов, куда входил деготь. Они были размещены в кожаных креслах, под печатными материалами, у дверей, занавесок, деревянных обшивок и около других легко воспламеняющихся предметов.

Каким же все-таки образом в здание, имевшее строжайшую пропускную систему, могло беспрепятственно проникнуть столько людей, причем снабженных канистрами и приставными лестницами (этот факт установлен следствием)? Оказалось, что из подвала рейхстага, где находилась котельная, можно было попасть в подземный коридор, который заканчивался в здании Дворца председателя рейхстага, которым был не кто иной, как Герман Геринг.

Арестованный позднее по другому делу некий уголовник Ралль заявил на следствии: «В феврале я был членом личной охраны Карла Эрнста (одного из руководителей СА) и участвовал в поджоге рейхстага». При этом он изложил все с мельчайшими подробностями, называя даже имена участников поджога. Ралль сообщил, что в день пожара Эрнст вызвал к себе десятерых штурмовиков из своей личной охраны, способных выполнять самые «деликатные» поручения, снабдил их планом внутренних помещений рейхстага и поставил задачу поджечь здание. Их привезли во Дворец председателя рейхстага, приказали спуститься в подвал, где они прождали несколько часов. Затем каждому из них выдали по коробке с зажигательной смесью. Около десяти вечера группа через подземный коридор проникла в здание рейхстага и рассыпалась по пустынным залам, закладывая повсюду зажигательную смесь. Все это заняло не более десяти минут, и тем же путем она вернулась во Дворец председателя рейхстага. Параллельно была проведена другая операция – по «запуску» в рейхстаг ван дер Люббе, который в тот момент, видимо, находился в состоянии наркотического опьянения.

После того как показания Ралля стали известны гестапо, Геринг поручил заместителю берлинской полиции и своему фавориту Рудольфу Дильсу немедленно устранить все возможные непредвиденные осложнения по делу о поджоге, о чем сообщал в своих воспоминаниях хорошо информированный Ханс Бернд Гизевиус. Через некоторое время был найден труп Ралля. Ликвидировали также других свидетелей и участников поджога.

Первый шеф гестапо Рудольф Дильс

Центральный корпус рейхстага сгорел дотла, зал заседаний со всеми трибунами и кулуарами уничтожен.

На Лейпцигском процессе национал-социалисты во главе с Герингом тщетно пытались доказать, что поджог стал чудовищным террористическим актом большевиков в Германии. Будто бы полиция при обыске в доме имени Карла Либкнехта нашла инструкции по проведению коммунистического заговора по образцу русских коммунистов. Согласно этому мифическому плану должны были быть подожжены правительственные здания, музеи, дворцы и наиболее важные предприятия. В инструкциях будто бы рекомендовалось во время беспорядков и столкновений гнать впереди групп террористов женщин и детей и по возможности даже семьи полицейских. Поджог рейхстага воспринимался как сигнал к кровавому восстанию и гражданской войне. Уже во вторник в четыре утра должны были начаться в Берлине большие погромы и террористические акты против отдельных личностей, частной собственности, мирного населения.

Несмотря на всю абсурдность этих заявлений, разоблаченных на Лейципгском процессе Георгием Димитровым, которого даже нацистский суд вынужден был под давлением общественности оправдать, как и его товарищей Эрнста Тоглера, Благоя Попова и Васила Танева (приговорили к смертной казни только ван дер Люббе), в общегосударственном масштабе в Германии начались преследования левых партий, прежде всего коммунистов и социал-демократов.

Гитлер в своей книге «Моя борьба», а также во всех заявлениях, речах и выступлениях называл коммунистов и социал-демократов своими главными врагами.

Германская коммунистическая партия в последние годы непрерывно росла. В первом туре президентских выборов в марте 1932 года ее кандидат Эрнст Тельман получил 4 миллиона 960 тысяч голосов. На выборах в рейхстаг 31 июля 1932 года число голосов коммунистов возросло до 5 миллиона 300 тысяч. На выборах 6 ноября 1932 года оно достигло 6 миллионов. Выборы, предстоявшие 5 марта 1933 года, предсказывали коммунистам самые лучшие прогнозы. Почти вся мировая пресса была уверена, что ряды коммунистической партии Германии заметно пополнятся ее новыми членами.

В социал-демократическом лагере нарастало недовольство. Непрекращавшиеся фашистские провокации, пассивность профсоюзных и партийных лидеров, допустивших, чтобы их министры в Пруссии были выгнаны из министерства армейским капитаном и тремя солдатами, – подобные факты толкали широкие массы социал-демократических избирателей к коммунистам.

Не менее велико было недовольство в лагере национал-социалистской рабочей партии. На ноябрьских выборах 1932 года Гитлер потерял более 2 миллионов голосов. Процесс разложения ускорился. После прихода фюрера к власти его приверженцы ожидали коренного поворота в лучшую сторону. Но этого не случилось. Национал-социалистам угрожала опасность дальнейшего отхода их избирателей в коммунистический лагерь.

Штурмовик охраняет захваченных противников нацистов. 1933 г.

Поэтому совершенно не удивительно, что Гитлеру просто необходимо было организовать какую-либо колоссальную провокацию. И он поручил ее выполнение Герману Герингу, чтобы расправиться с основными своими противниками.

Глядя на огонь, пожиравший здание рейхстага, Гитлер заявил: «Никто не помешает нам теперь уничтожить коммунистов». 31 января 1933 года Геббельс записал в своем дневнике: «На совещании у Гитлера были намечены основные направления борьбы с красным террором. Когда коммунисты начнут свою революцию, мы неожиданно ударим в самый неподходящий для них момент»[11]. Итак, следовало дождаться «революции», но она не начиналась. И вот за неделю до выборов вспыхнул рейхстаг. Лучшего случая для себя нацисты не могли и придумать.

За пять дней до пожара Гитлер подписал декрет о преобразовании СА во вспомогательные силы полиции. Без этого трудно было бы осуществить массовые аресты на следующий день после пожара.

Предприятия Берлина были взяты под усиленный контроль. Полицейские броневики беспрерывно патрулировали по городу. Всю полицию безопасности и уголовную полицию в Пруссии привели в боевую готовность. Депутаты-коммунисты рейхстага и видные должностные лица коммунистической партии были арестованы. По всей Германии запрещались газеты, журналы, листовки и плакаты коммунистической и социал-демократической партий. Еще тлел огонь на пепелище пожара, тысячи людей стояли перед горящим зданием рейхстага, а полицейские автомобили и колонны штурмовиков уже бросились на разгром коммунистических и социал-демократических организаций. Первый арест последовал вскоре после полуночи. Когда забрезжил свет, в темных коридорах берлинского полицай-президиума на длинных скамьях сидели сотни арестованных: коммунисты, социалисты, пацифисты, писатели, врачи. Их ночью вытащили из постелей и повезли в полицию. Коммунистические и социал-демократические издания в этот день уже не вышли. Типографии газет «Форвертс», «Берлин ам морген», «Вельт ам абенд» были в руках полиции в ночь с 27 на 28 февраля, напечатанный тираж утренних выпусков конфискован.

А типография газеты «Роте фане», находившаяся в доме имени Карла Либкнехта, еще до провокации была занята полицией.

Пожар в рейхстаге потушили в ту же ночь. Через какое-то время после этого президент республики подписал «Закон о защите народа и государства», который гласил: «На основании статьи 48-й Конституции в целях борьбы с антигосударственными коммунистическими актами насилия постановляется: статьи 114, 115, 117, 118, 123, 124 и 125-я Германской Конституции отменяются впредь до дальнейшего распоряжения».

Экстренные выпуски немецких газет, речи министров, радио, плакаты возвестили стране: «Коммунисты подожгли рейхстаг! За пожаром рейхстага должно было последовать восстание и гражданская война! Коммунисты собирались насиловать ваших жен! Убивать ваших детей! Они готовили массовые отравления!»

Травля проводилась систематически, планомерно и продуманно. Прессу наводняли баснями о зверских замыслах коммунистов.

Власти заявили, что борьба против коммунизма будет теперь вестись самым энергичным образом. Кто работает заодно с коммунистами или те, против которых собрана разоблачавшая их информация, будут так же сурово наказаны, как и коммунисты. «Закон о защите народа и государства» и Декрет, вводящий гораздо более тяжелые наказания за государственную измену, чем это было до сих пор, взаимно дополняли друг друга.

Инсценированный гитлеровцами поджог рейхстага привел к разгулу террора по всей Германии. Тысячи коммунистов, социал-демократов, да и совершенно случайных невинных людей были арестованы, загнаны в концентрационные лагеря, отправлены на каторжные работы. Большинство из них погибли: их расстреляли, повесили, сгноили в тюрьмах.

Глава 6

Нацисты у власти

30 января l933 года Немецкая национал-социалистская рабочая партия (НСДАП) под руководством Адольфа Гитлера вошла в правительство германского рейха. Многие не предвидели, какие последствия это имело: террор, подчинение, уничтожение, разрушение и войну. Ясно, что в то время обширная программа правительства НСДАП не была известна, – и их последующая постоянная риторика – вражда с рабочим движением, антисемитская пропаганда, борьба не только с Коммунистической партией Германии (КПГ), но и с парламентским демократическим порядком республики, а также с консерваторами. В новое правительство наряду с Гитлером как рейхсканцлером вошли два нацистских министра: Вильгельм Фрик и Герман Геринг. Они получили ключевую позицию, позволившую открыть доступ к полиции в большей части государства. Фрик занял должность имперского министра внутренних дел, Геринг – министра без портфеля и в то же время министра внутренних дел Пруссии, сосредоточившей 60% населения страны. 20 июля 1932 года во времена рейхсканцлера фон Папена правительство утвердило такую должность на этой «земле» чрезвычайным постановлением. «Прусский путч» (еще его называли «прусский удар») отменял 4-е положение Веймарской Конституции. Обоснованием для такого решения было якобы неоправданное положение, при котором в парламенте Пруссии большинство не играло решающей роли. При этом министра-президента и министра внутренних дел, обоих социал-демократов, отправили в отставку, что позволяло путчистам обеспечить себе доступ к прусской полиции.

Рейхсканцлер фон Папен стал имперским комиссаром Пруссии. Он постарался пресечь социал-демократическое влияние в управлении полиции. Задним числом в январе 1933 года фон Папен ввел в правительстве должность имперского комиссара для Пруссии. Это дало возможность Герингу стать исполняющим обязанности министра внутренних дел Пруссии, шефом всех полицейских сил этой «земли». Чтобы удалить оставшихся приверженцев социал-демократов из прусского управления, особенно из полиции, Геринг назначил 7 февраля 1933 года командира отделения СС Курта Далюге, члена НСДАП с 1922 года, комиссаром по особо важным делам. В национал-социалистском движении Далюге занимал уже многочисленные посты. Он был, например, руководителем СС от Берлина. В 1930 году Далюге отвечал за так называемые полицейские наряды, разъезжавшие на грузовиках и устраивавшие внезапные нападения на коммунистов и других политических противников. Во внутрипартийных конфликтах он всегда держался на стороне Гитлера.

Геринг использовал свое властное положение в Пруссии. 17 февраля 1933 года он направил на борьбу со своими противниками полицию, которой было разрешено применять огнестрельное оружие. Несколькими днями позже, 22 февраля 1933 года, Геринг привлек в качестве вспомогательной силы части боевых соединений НСДАП (СА и СС), а также немецкий, антиреспубликанский, выстроенный по военным меркам «Стальной шлем». Дозорная служба и караул могли проводиться только регулярными соединениями полиции, численность которых достигала сотни человек. Эти силы должны были легализироваться и приступить к террору против КПГ и Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Вскоре всю страну охватил страх: людей преследовали, сажали в тюрьмы, пытали, убивали. И этим занимались главным образом региональные силы СА или СС.

Аппараты полиции были созданы в разных частях Веймарской республики и объединены в политическую полицию, которую в Пруссии координировало Отделение I а берлинского полицай-президиума. Руководство этим отделением Геринг передал в 1933 году высшему правительственному совету Рудольфа Дильса, который отвечал раньше в Министерстве внутренних дел за борьбу против коммунистов.

Офицер берлинской полиции патрулирует совместно с эсэсовцем. Март 1933 г.

Четыре обстоятельства способствовали установлению фашистской диктатуры в Германии:

1. Монополистическая буржуазия видела в ней своевременный выход из острой политической ситуации, созданной экономическим кризисом.

2. Мелкая буржуазия и некоторые слои крестьянства в демагогических обещаниях и уверениях гитлеровской партии усматривали осуществление надежд на смягчение экономических трудностей, вызванных ростом монополий и усугубленных кризисом;

3. Рабочий класс Германии оказался расколотым и поэтому разоруженным: коммунистическая партия была недостаточно сильна, не нашла общий язык с социал-демократией и оказалась неспособной остановить фашизм.

4. Установление фашистской диктатуры и жестокий политический режим позволили подавить всякое проявление инакомыслия.

Приход к власти нацистов начался в Германии с ликвидации буржуазно-демократических свобод. Этим целям служила серия чрезвычайных декретов, приходившихся на первые месяцы 1933 года. Всем им присваивались громкие названия: чем противоестественнее было содержание, тем нацисты громче кричали «о благе народа и государства». Нацисты отменили принцип парламентаризма и демократического государственного устройства. Они заменили Веймарскую республику моделью авторитарного государства.

«Закон о защите народа и государства» отменял свободу личности, слова, печати, собраний и наделял неограниченными полномочиями полицию.

Если в республиканской Германии законы принимались парламентом – рейхстагом при участии органа представительства «земель» (рейхсрата) и президента, то в соответствии с «Законом о преодолении бедственного положения народа и рейха» (24 марта 1933 года) они также принимались правительством. Однако допускалось, что законы могли расходиться с Конституцией страны, если только они не касались учреждений рейхстага и органа представительства «земель», из которых состояла Германия, – рейхсрата. Тем самым законодательная власть парламента сводилась к нулю. Немецкий юрист, профессор Э.Р.Хубер, подчеркивал в 1939 году: «Это был основной закон нового рейха, объединивший законодательную и исполнительную власть, отрицавший все конституционное развитие Запада и разрушивший понятие конституционного государства ХIХ века».

Берлинские полицейские отрабатывают задержание подозрительных лиц. Такие тренировки стали обычными в 1933 г., когда Геринг стал министром внутренних дел Пруссии

Противник митинга нацистов, избитый берлинской полицией. 1933 г.

Августовский закон 1934 года ликвидировал должность президента, а его полномочия передавал фюреру, который одновременно оставался главой правительства и партии. Ни перед кем не ответственный, Гитлер пребывал в этой роли пожизненно и мог назначить себе преемника.

Неслыханные репрессии обрушились прежде всего на коммунистов. Депутаты компартии в рейхстаге были лишены мандатов и арестованы. Сама партия в марте 1933 года закрыта, ее пресса запрещена. Началась настоящая травля. Тысячи членов КПГ были брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря. Коммунисты погибали в застенках и при «попытках к бегству». Был арестован Эрнст Тельман, руководитель компартии. Преследованию подвергли и социал-демократическую партию. Вскоре наступила очередь всех других партий, включая буржуазные. Право на существование получила только одна – нацистская. Профессиональные союзы трудящихся Германии распущены, средства их конфискованы. Гитлеровцы создали свои собственные «профсоюзы», в которые насильно загоняли людей.

Нацистская партия стала частью правительственной машины. Пребывание в рейхстаге и на государственной службе связывалось присягой на верность национал-социалистской партии. Ее центральные и местные органы имели правительственные функции. Решения съездов получали силу закона. Партия имела особое устройство. Ее члены должны были беспрекословно подчиняться приказам местных «фюреров», которых назначали сверху.

Тайная власть фашистской Германии сосредоточилась в правительстве, правительственная власть – в лице фюрера. Закон от 24 марта 1933 года разрешал фашистскому правительству, не спрашивая санкций парламента, издавать акты, которые «уклонялись от Конституции».

Рейхстаг сохранялся, но только для парадных демонстраций. Иногда – в демагогических и внешнеполитических целях – гитлеровцы проводили «народные опросы». При этом заранее объявлялось, что всякий, кто воспользуется тайным голосованием, будет считаться «врагом народа».

Были уничтожены органы местного самоуправления. По «Закону об унификации земель с рейхом» от 7 апреля 1933 года президент по представлению рейхсканцлера назначал наместников в «землях», ответственных перед канцлером. Они получили право назначать глав правительств «земель» и утверждать членов этих правительств, распускать парламенты «земель», назначать новые выборы, вводить в действие «земельные» законы, председательствовать на заседании правительств «земель» и т.д.

«Закон о новом устройстве рейха» (30 января 1934 года) провозгласил роспуск парламентов «земель» и передачу «земельного» суверенитета рейху. Правительства «земель» подчинялись центральному правительству. 14 февраля 1934 года было упразднено представительство «земель» – рейхсрат. Режим отменил «земельное» гражданство и ввел единое германское гражданство. Закон от 30 января 1935 года превращал наместника в постоянного представителя правительства рейха. Он мог быть теперь главой «земельного» правительства, министры которого назначались фюрером. Он также назначал «земельных чиновников». «Земельные законы» издавались наместниками с согласия правительства рейха.

Формально не отмененная Веймарская Конституция на деле прекратила свое существование. С первых дней своей неограниченной власти гитлеровцы стали готовиться к «большой войне», которая сулила германской нации господство над всем миром.

Фашистский режим представлял одну из крайних форм тоталитаризма, прежде всего характеризуемую националистической идеологией, представлениями о превосходстве германской нации над другими. Фашизм в Германии основывался на националистической, расистской демагогии, которая возводилась в ранг официальной. По представлению нацистов люди были не равны перед законом, их права и обязанности зависели от того, к какой расе они принадлежали. Одна из них, арийская, была объявлена высшей, ведущей в государстве, в мировом сообществе. Другие расы или нации если и могли существовать, то всего лишь как неполноценные, которые в конечном счете уничтожались.

Милитаризация, поиск внешнего врага, агрессивность, склонность к развязыванию войны и, наконец, военная экспансия – характерные основные признаки нацистского режима. При этом делался упор на шовинистические круги крупного капитала, слияние государственного аппарата с монополиями, военно-бюрократический централизм.

Национал-социалисты называли свое государство Третьим рейхом. В германских преданиях так именовали грядущий счастливый век. Одновременно это название подчеркивало преемственность имперских притязаний: первым рейхом считалась священная средневековая Римская империя, вторым – созданная Бисмарком Германская империя.

Особое место в системе нацистского рейха играла национал-социалистская немецкая рабочая партия. «Закон об обеспечении единства партии и государства» (1 декабря 1933 года) объявил ее «носителем германской государственной идеи». Для укрепления взаимодействия между партией и государством заместитель фюрера в партийном руководстве становился членом правительства рейха.

Административное деление партийной структуры не совпадало с административно-территориальной структурой государства: страна была разделена на «партийные области» (гау) во главе с гауляйтерами. Они часто назначались наместниками рейха в «землях». Позднее, в 1939 году, «земли» были упразднены и полностью заменены гау. Таким образом, партийное и административное управление на местах было в значительной мере слито.

Программа нацистской партии обещала создание «сословного государства», причем «сословия», по существу, выступали аналогом фашистских корпораций.

Так возникли «имперские сословия» (промышленности, ремесла, торговли и т.д.). Роль корпоративного органа в нацистской Германии играл Немецкий трудовой фронт, объединивший рабочих, служащих и предпринимателей. Для предотвращения трудовых конфликтов вводились «социальные суды чести», которые разбирали случаи нарушения «социальных обязанностей» как работниками, так и предпринимателями. Проводились производственные соревнования и конкурсы. Культурно-массовой работой и организацией отдыха занималось образованное при Немецком трудовом фронте общество «Сила через радость».

В сфере экономики нацистская партия отказалась от прежних лозунгов, направленных против крупных промышленных и финансовых групп, и пошла на компромисс с ними. Тесная связь осуществлялась между партией, государством и гигантами-монополиями «Фарбениндустри», «Крупп» «Манесман» и др. Законом от 27 февраля 1934 года в Германии учреждались общеимперская и провинциальные хозяйственные палаты. Во главе их были поставлены представители монополий.

Результаты сказались быстро: средняя продолжительность рабочего дня выросла с 8 до 10 – 12 часов, тогда как реальная заработная плата составляла в 1935 году всего 70% от зарплаты 1933 года. Росли прибыли монополий: доходы Стального треста, например, составляли 8,6 миллионов марок в 1933 году и 27 миллионов в 1940 году.

Используя правительственную власть, хозяйственные палаты проводили искусственное картелирование, в результате которого мелкие предприятия поглощались крупными объединениями. Крестьяне и торговцы, ремесленники и кустари, ожидавшие от фашизма экономических благ, были обмануты: ни земли, ни кредита, ни отсрочки долгов они не получили.

15 июля 1933 был образован Генеральный совет германского хозяйства с участием крупнейших предпринимателей. В то же самое время расширялись права Министерства экономики в осуществлении контроля над кредитами, ценами и созданием новых монополистических объединений. «Закон об организации национального труда» (10 января 1934 года) отменял все права производственных советов на предприятиях. По «Закону об экономических мерах» от 3 июля 1934 года ведомство министра экономики Ялмара Шахта стало центром регулирования внешней и внутренней торговли и ценообразования. Позднее было проведено также укрупнение хозяйственных структур. По существу, перестройка экономики с помощью государства означала перераспределение ресурсов в пользу могущественных групп тяжелой промышленности, электроэнергетики и химии. В 1936 году управление хозяйством перешло в руки другой группировки – «администрации четырехлетнего плана» во главе с Германом Герингом, который возглавил в 1937 году (вопреки протестам сталелитейных корпораций) государственный концерн, носивший его имя. Опираясь на поддержку химических и электротехнических компаний, новая администрация взяла курс на создание обособленного хозяйственного пространства страны («автаркию») и расширение бюджетного финансирования.

Придя к власти, НСДАП получила возможность осуществить свою внешнеполитическую программу. Она совпадала и с интересами экономической элиты Германии, которая стремилась решить хозяйственные проблемы с помощью массированного развития военной промышленности и оттеснения зарубежных конкурентов. Действия нацистского правительства были отчетливо направлены на форсирование военного конфликта с другими государствами. Так, в 1936 году Германия приступила к вооруженному вмешательству в гражданскую войну в Испании, а также заключила «Антикоминтерновский пакт» с Японией, к которому в следующем году примкнула Италия. Образовался блок государств, которые чувствовали себя ущемленными итогами Первой мировой войны.

В результате подобного рода внешней политики Гитлер, одержимый стремлением к мировому господству, развязал Вторую мировую войну, закончившуюся крахом нацистской Германии.

Глава 1

Рождение гестапо

Несмотря на то что основным создателем и руководителем гестапо считается Генрих Гиммлер, организация Тайной государственной полиции началась с другого нацистского вождя – Германа Геринга. После того как на январских выборах 1933 года национал-социалисты набрали достаточно мест в парламенте и Гитлер вошел в рейхстаг, возглавив коалиционное правительство, Геринг стал губернатором Пруссии, самой большой немецкой «земли». Он очень быстро подчинил себе прусскую полицию, ряды которой были расширены за счет фанатичных сторонников Гитлера. Вскоре Геринг уже смог развязать кампанию травли оппозиционных партий. После вторых выборов в марте 1933 года полиция Геринга арестовала нескольких парламентариев, а остальных долгое время просто не выпускали из здания рейхстага. Под этим сильным давлением рейхстаг был вынужден расписаться в собственном бессилии.

Полный и окончательный переход власти к нацистам закончился крахом немецкой демократии. Теперь силу имели лишь указы Гитлера. Однако тогда еще Гитлеру требовалось согласие президента о принятии новых законов. Но Гинденбург был уже стар, болен и практически недееспособен. В течение месяца все оппозиционные партии были признаны незаконными, введена строжайшая цензура и распущены профсоюзы. После установления нового порядка в Германии на свет появилось гестапо.

В старой прусской полиции был небольшой политический отдел, отвечавший за работу с агитаторами и террористами. Геринг расширил его и перебазировал в новую штаб-квартиру на Принц-Альберхтштрассе, 8, в здание бывшего художественного училища.

Там в апреле 1933 года Геринг организовал штаб нового полицейского спецподразделения. Одним из его рядовых сотрудников было предложено название «Тайная государственная полиция», или сокращенно «гестапо». Несмотря на полученную сразу же недобрую славу, только что появившееся на свет гестапо уже потрясали кризисы. За власть сражались две противостоящие фракции из СС и СА, причем жестоко и беспринципно. Штурмовики, коричневорубашечники СА были неофициальной армией нацистской партии. Руководил ими, как уже было выше сказано, Эрнст Рём, ближайший соратник Гитлера на протяжении многих лет. Бойцы штурмовых отрядов обеспечивали Гитлеру надежный оплот. В составе СА было уже три миллиона человек, и, несмотря на их энергичную поддержку в прошлом, Гитлер начал смотреть на штурмовиков как на реальную силу, способную противостоять его неограниченной власти. Напротив, немногочисленная организация СС (охранные отряды) были более дисциплинированны. Ими командовал Генрих Гиммлер, которого Гитлер ценил за его абсолютную преданность.

Гиммлер обладал невзрачной внешностью типичного чиновника-бюрократа, но амбиций ему было не занимать. Он строил грандиозные планы на будущее для своих отрядов СС, решив подчинить себе гестапо. Это не устраивало ни Рема, ни Геринга. Однако Гиммлер, используя подкуп, шантаж и даже убийства, упорно добивался своих целей. Рудольф Гиль, типичный оппортунист, которого Геринг назначил шефом гестапо, узнав о притязаниях Гиммлера, сбежал за границу, опасаясь за свою жизнь.

Тем временем запуганные граждане Германии столкнулись с проявлением безграничного террора. В первую очередь его жертвами оказались евреи-интеллигенты. Легальные бандиты в лице штурмовиков выбирали жертвы без разбора, отправляли их в камеры, устроенные в старых подвалах, где подвергали изощренным пыткам. Гитлер с гневом наблюдал за сложившейся ситуацией. Он так же, как и раньше, рассчитывал на поддержку масс, но она могла пойти на убыль. Поскольку Геринг оказался неспособен унять штурмовиков, Гитлер в апреле 1934 года назначил Гиммлера инспектором гестапо, хотя полнота власти по-прежнему принадлежала Герингу.

Генрих Гиммлер с 1929 года возглавлял нацистскую партию НСДАП, которая была формально подчинена сначала штурмовикам (СА) и их руководителю Эрнсту Рему. По эмблеме с изображением черепа и, позднее, черной форменной одежде узнавали это подразделение, которое было основано в 1925 году прежде всего с целью обеспечения личной охраной Гитлера. Впоследствии оно стало чем-то вроде внутрипартийной полиции и сильно укрепилось под руководством Гиммлера.

Идея Гиммлера состояла в том, чтобы из двух ведомств образовать такой полицейский аппарат, который стал бы основным инструментом охранных отрядов (СС) и службы безопасности (СД) для распространения террора по всей стране.

Как рейхсфюрер СС, он стремился к тому, чтобы сделать СС национал-социалистской опорой руководства, элитным подразделением нацистского движения, к которому должны были принадлежать только «люди безупречной расы», имеющие чисто «арийское» происхождение. Таким образом, по представлению Гиммлера возникла бы «новая элита». Из первоначально небольшой, подчиненной отраслевой организации СС стала с 1933 года важнейшей опорой национал-социалистского движения. Сначала она делилась на общую СС, службу безопасности (СД) и «политические охранные отряды», но постепенно сфера ее деятельности стала расширяться. Наряду с личной охраной рейхсканцлера Гитлера «союзы черепа» взяли на себя руководство концентрационными лагерями.

Геринг передает контроль над прусской полицией Гиммлеру. Апрель 1934 г.

В дальнейшем это так называемое «подразделение непосредственной готовности», созданное в 1933 – 1934 годах, из политической организации стало превращаться в милитаристскую и во Второй мировой войне уже как элитная единица принимало участие в немецких походах, подчинивших Европу. Общая политическая организация СС и «союзы черепа» стали резервным воинским потенциалом. В СС первоначально состояло всего лишь нескольких сотен членов, но уже к 1933 году эта организация расширилась до 200 000 человек[12]. В тесно переплетенный конгломерат СС и полиции, которая начинала пользоваться все более растущим влиянием, вошла и СД, что предоставляло рейхсфюреру СС все больше власти.

Основанная в 1931 году Генрихом Гиммлером и Рейхардом Гейдрихом СД исполняла роль информационной службы НСДАП, следившей за политической обстановкой в стране, в том числе и в самих национал-социалистских организациях. Сначала она была аналогом военной организации «Служба I с», но вскоре масштабы ее разрослись, и она превратилась в разветвленную службу информации в национал-социалистском движении. После, в 1933 году, часть ее обязанностей перешла к гестапо. СД позднее вместе с гестапо, уголовной полицией и СС образовало определенный конгломерат, и служащие, принадлежавшие преимущественно к СД, оказались, таким образом, подчинены Гиммлеру.

Заданием службы безопасности был анализ настроений среди немецкого населения, сведения о которых поступали из центра СД в Берлине на базе региональных сообщений. Анализ предназначался ограниченному кругу руководства национал-социалистского государства. СД работало вместе с гестапо. Работа Гиммлера облегчалась наличием твердых, проверенных и опытных сотрудников, а также его собственной системой из нескольких десятков тысяч осведомителей.

Рейхсфюрер СС Гиммлер и его ближайший сотрудник Рейнхард Гейдрих, руководитель охранной службы, сначала не занимали особенно высокого положения в имперской элите.

Однако уже в начале марта 1933 года началась унификация «земель», которые ранее не управлялись национал-социалистами, и лишь имперский министр внутренних дел Фрик выступал там как инспектор. Но уже 9 марта 1933 года в Баварию был назначен имперский комиссар. А исполнять обязанности начальника полиции Мюнхена стал Гейдрих. Рейнхарда постоянно преследовали слухи о его частично еврейском происхождении, о котором Гиммлер, очевидно, знал и использовал это как средство управления своим молодым и честолюбивым подчиненным.

К тому времени проблема СА становилась очевидной. Коричневорубашечники помогли Гитлеру прийти к власти и теперь с нетерпением ожидали награды. Они собирались участвовать в социальной революции, а Гитлер отдавал огромные концессии промышленникам. Радикально настроенный Рём требовал объединения армии и СА, а себя предлагал в качестве министра вооруженных сил. Но Гитлер исходил из того, что его планы перевооружения и военных захватов в значительной степени зависели от промышленников и генералитета. Теперь Рём и его соратники превращались в серьезных конкурентов. И Гитлер решил уничтожить руководство СА одним ударом. Его всячески поддерживали Гиммлер и Геринг. Они уже активно готовились к серьезной чистке. Гестапо и полиция составили списки своих конкурентов, подлежавших уничтожению.

В предыдущей главе уже говорилось о «ночи длинных ножей» (30 июня 1934 года), в результате которой сотни человек были арестованы, а руководители казнены. Масштабы и жестокость чистки потрясли общество, но принесли чувство облегчения фюреру. Непоколебимая верность, с которой эсэсовцы уничтожали своих соратников по СА, наполнила Гитлера величайшим чувством благодарности.

Явная неудача, которая постигла Геринга на Лейпцигском процессе, где он подвергся сокрушительному разоблачению Георгия Димитрова, связанного с так называемым поджогом рейхстага, и выступления мировой общественности, которые нанесли нацистам серьезный удар по их престижу, заставила Гитлера изменить свои намерения в отношении Геринга. И хотя Гитлер в своем письме сердечно поблагодарил его «за выдающиеся услуги, которые он оказал национал-социалистской революции и германскому народу», фюрер в 1935 году назначил Геринга министром авиации (Министерство авиации было создано на базе бывшего комиссариата по аэронавтике).

Однако Геринг так гордился гестапо, считая его творчеством своих рук, что он не собирался отдавать его в чьи-то руки. Декрет от 30 ноября 1933 года вывел гестапо из подчинения прусского Министерства внутренних дел и передал его в ведение министра внутренних дел рейха Вильгельма Фрика. Как министр Пруссии Фрик подчинялся министру-президенту Герингу, но как министр внутренних дел, в ведомстве которого находились «земельные» власти, мог давать Герингу свои указания. В такой неразберихе всякая ответственность и контроль теряли свою силу. Текущую работу по руководству гестапо при Геринге осуществлял Дильс, но в апреле 1934 года он подал в отставку.

Итак, Геринг утратил свое положение в руководстве гестапо, и оно полностью влилось в ряды гиммлеровского СС. В 1936 году мечта Гиммлера сбылась. Он стал во главе всех полицейских сил Германии как тайных, так и официальных.

Гестапо было защищено от любого противодействия. Недовольным некуда было обращаться.

Начальником оперативного отдела, который формально подчинялся Гейдриху, стал Генрих Мюллер. Его назначил сам Гитлер. Мюллер, который в конце Веймарской республики служил в политическом отделении полиции, был задействован прежде всего благодаря имевшемуся у него ценному архиву обо всех деятелях КПГ. Баварский специалист по политической слежке оставался на своем посту до самого конца гестапо. Мюллер в свое время посетил Советский Союз и остался доволен Сталиным, прежде всего его сетью информаторов. При Мюллере набор в гестапо расширился. Список агентов насчитывал десятки тысяч. Не осталось ни одной улицы, квартала и рабочего места, где бы ни присутствовали глаза и уши гестапо. Обычно агентам платили, но нельзя не принимать во внимание и такой фактор, как желание видеть свое превосходство над окружающими.

Появилось целая схема доносов гестапо: в основе ее стояли проблемы вечной вражды и карьерного роста. Даже подростки привлекались к «великому делу служения режиму». Молодежное нацистское движение быстро распространилось, получив огромную популярность. Оно воспитывало фанатическую преданность, выходящую за рамки семьи. Теперь родители не были уверенными в том, что их дети не шпионят за ними.

Непрерывное расширение аппарата поддерживало в активном состоянии разнузданный террор, связанный с крутым подъемом и расширением власти триумвирата: Гиммлера, Гейдриха и Мюллера.

Глава 2

Полиция и гестапо

Полиция в Веймарской Германии сильно влияла на жизнь страны. Дело в том, что согласно статьям Версальского договора Германии было фактически запрещено создавать свою армию, за исключением нескольких охранных соединений. Однако к полиции это не имело никакого отношения. Поэтому не только в стране в целом, но и почти во всех немецких «землях» существовали свои полицейские соединения. Их основными задачами были охрана правительственных и государственных учреждений, соблюдение порядка в стране (в том числе разгон демонстраций и маршей как нацистов, так коммунистов и социал-демократов), борьба с уголовными преступлениями, обслуживание тюрем, препровождение заключенных в суды.

Таким образом, задачи полиции в основном совпадали с теми, которые были приняты во всех цивилизованных странах. Во всяком случае, официально полиция не занималась преследованиями оппозиционеров или каких-либо иных групп по политическим соображениям.

Однако с появлением штурмовых отрядов Рема, которые своими выступлениями и еврейскими погромами наводили страх на местное население, и ростом влияния коммунистических и социал-демократических организаций, вступавших зачастую в прямую конфронтацию со штурмовиками, полиция стала принимать жесткие меры против обеих группировок, применяя даже оружие. Достаточно вспомнить «пивной путч» Гитлера, который подавила полиция, отдав его участников под суд.

С тех пор роль полиции в Германии значительно усилилась. И это прекрасно понимали как Гитлер, так и его ближайшие сподвижники Геринг, Гиммлер и Гейдрих. По сути дела, как главная нацистская партия НСДАП, так и ее выкормыши СС, СА и гестапо создавались на основе полицейской сети Германии, широко раскинувшейся по всей стране.

Одним из первых, кто попытался придать полиции несвойственные ей ранее функции, был рейхсканцлер фон Папен, занявший пост имперского комиссара Пруссии. Он значительно снизил социал-демократическое влияние в управлении полиции.

Задним числом в январе 1933 года фон Папен ввел должность в правительстве имперского комиссара Пруссии. Это дало возможность Герингу стать исполняющим обязанности министра внутренних дел Пруссии и шефом всех полицейских сил этой «земли». Чтобы удалить оставшихся приверженцев социал-демократов из прусского управления, особенно из полиции, Геринг назначил 7 февраля 1933 года командира отделения СС Курта Далюге, члена НСДАП с 1922 года, комиссаром по особо важным делам. В национал-социалистском движении Далюге занимал уже многочисленные посты. Он был, например, руководителем СС Берлина. В 1930 году Далюге отвечал за так называемые полицейские наряды, разъезжавшие на грузовиках и организовывавшие внезапные нападения на коммунистов и других политических противников. Во внутрипартийных конфликтах он всегда оставался на стороне Гитлера.

Геринг использовал свое властное положение в Пруссии. 17 февраля 1933 года он направил полицию на борьбу против политических противников, бесцеремонно применив огнестрельное оружие. Несколькими днями позже, 22 февраля 1933 года, он привлек в качестве «вспомогательной полиции» части боевых соединений НСДАП (СА и СС), а также по-военному выстроенный «Стальной шлем». Дозорная служба и караул могли проводиться только регулярными соединениями полиции, численность которых достигала 100 человек. Эти силы предполагалось легализовать и приступить к террору против КПГ и Социал-демократической партии Германии. Вскоре все государство было охвачено сетью преследований и пыток, которыми занимались главным образом региональные силы СА или СС.

Геринга всегда интересовала деятельность полиции. Однако ему приходилось терпеть в этом вопросе противодействие фон Папена, который, будучи рейхскомиссаром Пруссии, контролировал Геринга во всем, что касалось полиции. Поэтому первое, что сделал Геринг, когда стал председателем рейхстага и министром внутренних дел Пруссии, это вывел полицию из подчинения рейхскомиссара и поставил ее под свой контроль. И все же оставался еще министр внутренних дел рейха Фрик, перед которым Геринг как прусский министр вынужден был отчитываться.

Однако Геринг, одержимый идеей могущества, которую ему могла дать лишь хорошо организованная полиция, начал упорно заводить знакомства в берлинских полицейских кругах. Там он познакомился с Рудольфом Дильсом, который к тому времени возглавлял появившееся в Пруссии политическое подразделение I а. Дильс, будучи студентом Гамбургского университета, зарекомендовал себя как беспринципный молодой человек, завсегдатай кабаков и пивных, весельчак и любитель женщин. Чтобы восстановить свою пошатнувшуюся репутацию, он поступил в полицию. А там раскрылись такие его качества, как наблюдательность и незаурядная проницательность, – именно то, что и нужно было для службы в полиции. Он быстро продвинулся по служебной лестнице и хотя участвовал в подавлении «пивного путча», сразу же понял, что ситуация меняется, и перешел на сторону нацистов. Познакомившись с Герингом, Дильс внушил ему, каким мощным оружием может стать политическая полиция, обладавшая огромными источниками информации.

Геринг оценил Дильса. Ему особенно понравилась возможность получать компромат на своих ближайших соратников, особенно всего того, что касалось СД и лично Рема. К тому же Дильс, имевший тесные связи на бирже, дал возможность Герингу проводить там спекулятивные махинации. Так Дильс стал ближайшим соратником Геринга, помогавшим ему активизировать деятельность полиции. Сомнительное прошлое Дильса не поколебало Геринга, и Дильс был поставлен во главе новой службы.

Геринг призывал своих подчиненных полицейских быть беспощадными и в случае необходимости без промедления применять оружие. «Каждая пуля, – писал он в своей инструкции, – вылетающая из пистолета полицейского, – моя пуля. Если вы называете это убийством – знайте, что это не вы, а я убийца, я приказал вам сделать это, я настаиваю на этом. И всю ответственность беру на себя».

Заключенные прогуливаются во внутреннем дворе тюрьмы

Неудивительно, что после такой инструкции префекты полиции городов и «земель» отдавали своим людям приказы стрелять без предупреждения по демонстрантам, распространителям листовок и другой коммунистической литературы.

Избавиться от Папена Герингу было необходимо. И он убедил Гитлера, чтобы тот назначил штатгальтером самого себя, а затем передал полномочия Герингу. Этот план осуществился, и Геринг сразу же опубликовал декрет, в котором говорилось о создании Тайной государственной полиции. Дильс был назначен заместителем руководителя полиции.

С 1 октября 1936 года все служебные инстанции политических полиций в «землях» вошли в гестапо и стали называться «стапо-отделы» и «стапо-учреждения». Шефы «стапо-отделов» выполняли функции посредничества между гестапо и местными служащими. Исходя из этого, они контролировали все командные посты и давали соответствующие рекомендации в Берлин. Кроме того, они отвечали за арестантов концлагерей и определяли время пребывания людей под стражей.

Следующим, кто заинтересовался полицией, был Гиммлер. После того как Геринг стал министром авиации, Гитлер указом от июня 1936 года назначил Гиммлера шефом немецкой полиции и поручил начать ее реорганизацию. Курт Далюге быстро перешел на его сторону и стал Гиммлеру верным и преданным подручным, как его характеризовали в 1933 году в полицейском управлении. Теперь, будучи генералом полиции, ему подчинялись жандармерия и полиция «земель». Гейдриха назначили шефом охранной полиции, в которую входили так называемые «зипо-отделы» – политическая полиция, подчиненная гестапо, – и полиция уголовная. Таким образом, Тайная государственная полиция перешла к дальнейшему этапу своей полицейской деятельности в пределах национал-социалистского режима.

Реорганизация полиции, которой вплотную занялся Дильс, привела к тому, что большинство старых кадров были уволены и заменены нацистами и бывшими штурмовиками. Дело в том, что сотрудники, работавшие при Веймарской республике, достаточно опытные и образованные полицейские, закончившие юридические учебные заведения, далеко не все были членами национал-социалистской партии. В свое время им это было категорически запрещено. Теперь принимали в созданное гестапо полицейское управление в качестве руководителей отделов и подразделений главным образом членов НСДАП. Те служащие, которые до 1933 года состояли в политических полициях «земель», получили свое образование преимущественно в пределах своих территорий. Однако у них преобладал националистический образ мышления, и многие из них были оставлены на своих должностях.

Специальная подготовка полицейских в имперском масштабе в 1933 году проходила в Институте полиции в Берлин-Шарлоттенбурге, который позже переименовали в Школу руководителей полиции безопасности. Там проводились учебные семинары для руководящих служащих гестапо и уголовной полиции. С назначением Гиммлера шефом прусского гестапо в апреле 1934 года для руководителей его отделов стало обязательным получение специального образования. Кроме того, вспомогательный персонал также обязали повышать свою квалификацию. Старое поколение сменилось молодежью. «Новое поколение национал-социалистов, – утверждал Гиммлер, – стало более мыслящим; оно эффективно работало на собственную карьеру, превращаясь в академического подготовленного полицейского чиновника».

Напротив, простое чиновничество и служащие отодвигались на задний план. Правда, большинство из них из управления Веймарской республики перешло в 1933 году в новые подразделения. Среди этих сотрудников было мало дипломированных полицейских, так как они набирались в свое время преимущественно из выпускников немецких народных школ. В основном они не принадлежали к НСДАП или подведомственным ей организациям и рассчитывали лишь на удавшуюся карьеру. Поэтому простые служащие (они в большинстве своем были уже пожилыми людьми, в то время как в руководящий состав входили молодые люди) добровольно пришли в гестапо. Многие из них после прихода к власти национал-социалистов без всяких сожалений, не задумываясь о последствиях, участвовали в истязаниях, а также занимались так называемой «специальной лечебной профилактикой», пытая и убивая арестантов.

Пожалуй, в гестапо, так же как и в «стапо-отделах», было больше именно таких служащих. Только немногие его сотрудники имели ранее отношение к управлению полиции, так как они не принадлежали к партии национал-социалистов. Поэтому им приходилось подтверждать свою квалификацию. Однако именно члены НСДАП далеко не всегда давали эффективные результаты в своей практической работе, что привело к политизации деятельности полиции. Число национал-социалистов в ней постоянно увеличивалось, но это никак не отражалось на повышении качества работы, а профессиональных криминалистов становилось все меньше и меньше.

Аппараты полиции, созданные ранее в отдельных «землях» Веймарской республики, были объединены в политическую полицию. В Пруссии ее координировало политическое подразделение I а берлинского полицай-президиума, руководимое Рудольфом Дильсом.

После пожара рейхстага в феврале 1933 года в нарушение всех конституционных прав начались массовые несанкционированные аресты. Пожар рейхстага открыл возможность арестов «политически неблагонадежных» граждан на длительный период. Детали не оговаривались, и все фактически сводилось к произволу. Судебное право было исключено. Сначала продление сроков заключения было предусмотрено только судейским решением, однако с возникновением гестапо судебные органы стали лишаться своих прерогатив, а политическая полиция, попирая прусские законы, все больше и больше их ограничивала. Принятие полицией самостоятельных решений стало очевидным, когда в борьбе с большевизмом в начале марта 1933 года политическая полиция по постановлению Прусского министерства, нарушив все законы, совершила вторжение 8 марта 1933 года в дом «Хорста Весселя», как был позже переименован Центр КПГ.

Гитлер принимает парад полицейских

Вне компетенции берлинского полицай-президиума был создан особый полицейский орган власти. Согласно циркуляру в обязанность этому учреждению вменялся статус «Центрального государственного учреждения по сбору информации политической полицией во всех государственных сферах Пруссии» и исследование «всех государственно-опасных политических устремлений в государственной области». Одновременно гестапо отвечало и за полицейский порядок на территории города Берлина.

«Законом о Тайной государственной полиции» от 30 ноября 1933 года Геринг как премьер-министр Пруссии выделил гестапо из полицейского управления Министерства внутренних дел. Отныне оно уже не подчинялось прежней полицейской структуре, а рассматривалось как самостоятельное учреждение. Вместе с тем гестапо могло контролировать политическую полицию в Пруссии, хотя Геринг, после внутренней борьбы за власть, передал прусское Министерство внутренних дел имперскому министру внутренних дел Фрику.

После 1933 года наряду с Пруссией также и в Баварии в течение нескольких лет занимались созданием имперской унифицированной политической полиции.

Она была тесно связана с именами Генриха Гиммлера и Рейнхарда Гейдриха.