Географическая характеристика

Нью-Йорк находится на северо-востоке США, в юго-восточной части одноименного штата. Его географические координаты – 40°43 'северной широты и 74°00 'западной долготы.

Город расположен в устье реки Гудзон, или Норт-Ривер, в месте ее впадения в очень удобную естественную гавань, которая получила название Верхней Нью-Йоркской бухты и является частью Нью-Йоркского залива Атлантического океана. Именно в этой бухте расположены микроскопические по размеру, но обладающие всемирной известностью острова Эллис-Айленд, на который с 1892 по 1954 год прибывало подавляющее большинство иммигрантов из Европы, въезжавших в США, и Либерти-Айленд с высящейся на нем статуей Свободы.

Начиная от города Трой, находящегося в двух с половиной сотнях километров к северу в том же штате Нью-Йорк, Гудзон образует эстуарий – однорукавное воронкообразное устье, расширяющееся в сторону моря. Эта река служит границей города Нью-Йорка со штатом Нью-Джерси.

Город Нью-Йорк (выделен красным цветом) на карте одноименного штата

Большая часть Нью-Йорка построена на островах Манхаттан (Манхэттен), Статен-Айленд и Лонг-Айленд, что обусловило постоянный земельный дефицит и высокую плотность населения. Эти острова как бы обрамляют Верхнюю Нью-Йоркскую бухту соответственно с севера, юга и востока (западное побережье принадлежит штату Нью-Джерси).

Узкий пролив Нэрроуз между Статен-Айлендом и Лонг-Айлендом выводит в Нижнюю Нью-Йоркскую бухту. Оттуда попадаем в крайнюю, собственно Нью-Йоркскую бухту Нью-Йоркского залива, а затем – в открытый океан.

Панорама Верхней Нью-Йоркской бухты (май 2001 года)

Острова Манхаттан и Статен-Айленд входят в состав города полностью. Что касается острова Лонг-Айленд, то территорией Нью-Йорка является только западная его часть. На остальных землях этого низменного острова, помимо других городов, размещены в большом количестве дачные поселки, парки, пляжи.

Между прочим, называемые реками Ист-Ривер, которая отделяет континентальную часть Нью-Йорка и Манхаттан от Лонг-Айленда, и Гарлем-Ривер, соединяющая Гудзон с Ист-Ривер и отделяющая Манхаттан от материка, фактически являются морскими проливами.

Общая площадь Нью-Йорка составляет 1214,4 км². Интересно, что земли занимают лишь около двух третей площади города; еще треть ее приходится на водную поверхность. Следует подчеркнуть, что жители Нью-Йорка с момента его основания осваивали не только «внутренние», но и прибрежные участки, интенсивно преобразовывали городской природный ландшафт.

Впрочем, «благоустройству» подвергались и нью-йоркские воды. Ни одна часть Нью-Йоркского залива не осталась незатронутой, а некоторые из них, как упомянутый выше Эллис-Айленд, были практически полностью преобразованы человеческой деятельностью. Внешне незаметным, но по сути важнейшим изменением было углубление навигационных (судоходных) каналов с естественных 17 футов (5 с небольшим метров) до нынешних 45 футов (почти 14 м). В ряде мест для этого потребовалось даже взрывать, выражаясь языком геологов, «коренную подстилающую породу» – морское дно, складывавшееся из сланцев, мрамора или гнейса.

Ярким примером «водных» преобразований является серия взрывов 24 сентября 1876 года, один из которых был самым мощным из числа осуществленных человеком в доатомную эпоху. Они смели с лица земли скалы, обрамлявшие печально известный участок Ист-Ривер с красноречивым именем Хелл-Гейт, что по-английски означает Адские Врата (или Врата Дьявола, как передал это название А. Бобович, переводя посвященный Хелл-Гейту рассказ знаменитого ньюйоркца Вашингтона Ирвинга). В результате этот пролив стал безопасным для судоходства.

Высшая точка города Нью-Йорка – вершина Тодт-Хилл (124,9 м над уровнем моря) расположена на острове Статен-Айленд. Кстати, она является и высшей точкой всего Восточного побережья США к югу от штата Мэн. Эта вершина, густо покрытая лесом, – часть так называемого Статен-Айлендского зеленого пояса.

Нью-Йорк охватывает пять районов: Манхаттан, Бронкс, Куинс, Бруклин, Статен-Айленд. Их границы совпадают с границами других административно-территориальных единиц – округов штата Нью-Йорк. Не только сами эти районы, но даже названия многих их частей, ряда местностей, входящих в их состав, поистине знамениты во всем мире.

Нью-йоркский городской район Манхаттан соответствует округу Нью-Йорк. Он занимает территорию в 87,5 км², при этом 59,5 км² приходится на земли, а 28,0 км² – на водную поверхность. Район Манхаттан включает одноименный остров, а также островки Рэндаллс-Айленд, Уорде-Айленд и Рузвельт-Айленд в проливе Ист-Ривер, Говернорс-Айленд, естественную часть Эллис-Айленда, надводную часть Либерти-Айленда в Верхней Нью-Йоркской бухте и небольшой материковый участок Марбл-Хилл, примыкающий к землям Бронкса. Площадь собственно острова Манхаттан составляет 58,8 км², его протяженность – 21,6 км, а ширина достигает 3,7 км (в самом широком месте, близ 14-й улицы).

Уильямсбургский мост через Ист-Ривер соединяет Манхаттан и Бруклин

Самый северный район Бронкс соответствует округу Бронкс. Он находится к северо-востоку от Манхаттана, занимая территорию в 149 км². Это единственный из районов Нью-Йорка, размещающийся преимущественно на материке (остальные расположены на островах, и даже упомянутый в предыдущем абзаце Марбл-Хилл первоначально был частью острова Манхаттан). Река Гудзон отделяет Бронкс от штата Нью-Джерси на западе, Гарлем-Ривер – от острова Манхаттан на юго-западе, Ист-Ривер – от Куинса на юго-востоке и пролив Лонг-Айленд – от округа Нассау на востоке. На севере район граничит с округом Уэстчестер. Также территория района включает несколько небольших островов в проливе Лонг-Айленд, наиболее известным из которых является Сити-Айленд, и в Ист-Ривер, включая Рикерс-Айленд с размещенной на нем одноименной тюрьмой.

Отметим, что река Бронкс, текущая на юг из округа Уэстчестер через территорию района и впадающая в Ист-Ривер, является единственной пресноводной рекой города Нью-Йорка. Западная часть Бронкса – холмистая: параллельные хребты протянулись по ней с юга на север. К востоку от реки Бронкс земная поверхность более ровная, а в Ист-Ривер выдаются четыре больших низменных полуострова, которые некогда были солончаковыми: Хантс-Пойнт, Клейсонс-Пойнт, Скревинс-Нек (другое название – Кастл-Хилл-Пойнт) и Трогс-Нек.

Район Куинс, соответствующий округу Куинс, занимает самую большую площадь среди районов города Нью-Йорка. Находящийся в западной части острова Лонг-Айленд, Куинс также включает несколько небольших островов в расположенной на юго-западе Лонг-Айленда бухте Джамайка, которая является частью Нью-Йоркского залива. Длинный и довольно узкий полуостров Рокавей отделяет эту бухту от Атлантического океана. Из общей площади района, которая составляет 462 км² (!), 61 % приходится на сушу, 39 % – на водную поверхность.

Заслуживает упоминания тот факт, что самое высокое дерево не только Нью-Йорка, но и всего так называемого Нью-Йоркского метрополитенского ареала, который, кроме центрального города, охватывает прилегающие округа одноименного штата, север Нью-Джерси и даже округ Пайк штата Пенсильвания, растет на северо-востоке Куинса. Это тюльпановое дерево, или лириодендрон тюльпанный, носит гордое имя «Куинский Гигант». Его возраст оценивается в 450 лет, и оно является старейшим представителем живой природы Нью-Йоркского метрополитенского ареала. Высота дерева перевалила за 40 метров.

Расположенный на крайнем западе острова Лонг-Айленд район Бруклин соответствует округу Кингс. На суше он граничит только с Куинсом. Самый западный участок этой границы определяется речкой Ньютаун-Крик, впадающей в Ист-Ривер. Северная часть бруклинского побережья омывается Ист-Ривер, средняя – Верхней Нью-Йоркской бухтой. Здесь находится полуостров Ред-Хук. Бруклинское побережье тут отделено от относящегося к Манхаттану острова Говернорс-Айленд проливом Баттермилк. Далее расположена бухта Гованус, связанная с одноименным каналом. От Статен-Айленда Бруклин отделен проливом Нэрроуз, который, как уже знают читатели, соединяет Верхнюю и Нижнюю Нью-Йоркские бухты. На небольшом полуострове в южной части бруклинского побережья теснятся территории с находящимися на слуху названиями Кони-Айленд, Брайтон-Бич и Манхаттан-Бич. Завершается береговая линия Бруклина на юго-востоке в усыпанной островками бухте Джамайка.

Общая площадь округа составляет 251,0 км², в том числе 182,9 км² приходятся на сушу, 68,1 км² – на водную поверхность. Подавляющая часть земель Бруклина представляет собой низменность, незначительные возвышения есть лишь в районе Проспект-парка и Гринвудского кладбища, а также не случайно получивших свое название Бруклинских высот. Бруклинские путеводители и справочники с гордостью сообщают, что в целом ряде местностей округа живут в естественных условиях популяции длиннохвостых попугаев калита.

Наконец, последний, пятый район Статен-Айленд соответствует округу Ричмонд (самому южному среди округов штата Нью-Йорк). Он расположен главным образом на находящемся в Нью-Йоркском заливе одноименном острове, который отделен от континентальной части штата Нью-Джерси проливами Артур-Килл и Килл-Ван-Кулл. Кстати, это единственный нью-йоркский городской округ, который не имеет сухопутной границы с другими районами. Кроме Статен-Айленда в его состав входят еще несколько островов, причем необитаемых: Айл-оф-Медоус (в устье речки Фреш-Киллс), Проллс-Айленд (в проливе Артур-Килл), Шутерс-Айленд (в Ньюаркской бухте Нью-Йоркского залива; часть его принадлежит штату Нью-Джерси), Суинбурн-Айленд и Хоффман-Айленд (оба – в Нижней Нью-Йоркской бухте). Общая площадь района составляет 265,5 км², суша занимает 151,5 км², водная поверхность – 114,0 км². Упорная борьба защитников природы, кульминация которой пришлась на 60-е годы прошлого века, привела к тому, что остров Статен-Айленд сегодня обладает самой обширной среди районов Нью-Йорка парковой зоной и украшен роскошным «зеленым поясом» лесов, занимающим территорию в 25 км².

Вообще в последние годы власти и общественность Нью-Йорка сосредоточили внимание на охране окружающей природной среды. Ранее, например, ее загрязнение вредными выбросами в атмосферу приводило к широкому распространению среди жителей астмы и других заболеваний верхних дыхательных путей.

Башня Херста

Сейчас органы городского самоуправления Нью-Йорка, согласно действующей нормативно-правовой базе, обязаны приобретать для своих офисов и для находящихся в государственной собственности жилых домов только наиболее эффективное энергосберегающее оборудование. Нью-Йорк имеет самый многочисленный в стране парк автобусов, двигатели которых минимально загрязняют воздух в силу определенных конструктивных особенностей и вследствие того, что работают на сжиженном природном газе. К тому же нужно учесть, что в Нью-Йорке общественный транспорт используют гораздо интенсивнее, чем в других городах США. В результате этих и иных мер потребление бензина на душу населения здесь находится на уровне, который был средним для страны в далеких 20-х годах прошлого века!

Основанное на применении высоких технологий, экономное энергопотребление существенно уменьшает парниковый эффект, являющийся подлинным бичом для подавляющего большинства городов и урбанизированных регионов США. Важное направление природоохранной деятельности представляет эффектная башня Херста, которая построена в 2006 году по проекту сэра Нормана Фостера неподалеку от площади Колумбус-серкл, – одно из «зеленых офисных зданий», наносящих минимальный вред окружающей среде.

Хотя Нью-Йорк расположен на океанском побережье и на той же широте, что и, скажем, европейский Рим, его климат существенно менее теплый, по общепринятой классификации Кеппена – влажный континентальный. Это обусловлено преобладанием ветров, дующих из «глубин» материка Северной Америки и приносящих оттуда прохладный воздух.

Самое холодное время года в Нью-Йорке – естественно, зима. Впрочем, с позиций украинцев, белорусов и особенно россиян она может считаться холодной лишь условно. В «суровом» январе средняя минимальная температура опускается только до -5 °C, тогда как средняя максимальная достигает +2 °C. По свидетельству местных жителей, неожиданные снегопады нередко приводят к хаосу на улицах города. Впрочем, и зимой в Нью-Йорке достаточно много теплых, ясных и солнечных дней.

Нью-йоркская весна, хотя и оценивается как капризная, непредсказуемая, все же несет неизбежное пробуждение природы. Март – один из самых дождливых месяцев года. С апреля начинают интенсивно украшаться цветами улицы Нью-Йорка. Среди них богатством убранства особенно выделяется манхаттанская Парк-авеню. В городских парках празднично цветут тюльпаны и вишни.

Лето в Нью-Йорке теплое и влажное. Самый жаркий месяц – июль: средняя максимальная температура поднимается до 28 °C, ненамного отстает средняя минимальная – до 20 °C. В августе идут самые сильные дожди. Вообще, по наблюдениям местных жителей, с конца мая до начала сентября в городе жарко и душно. Зато в летние месяцы можно сполна насладиться длинными солнечными днями.

Нью-йоркской осенью солнца даже больше, чем весной, а летняя духота остается позади. Так что этот сезон, вопреки существующим предубеждениям, вполне благоприятен для посещения Нью-Йорка.

Население

По численности населения, которая в 2008 году составила 8 млн 364 тыс. человек, Нью-Йорк сейчас занимает среди городов мира «только» место во втором десятке. А вот в США его лидерство по этому показателю на ближайшее время неоспоримо: он опережает следующий вторым Лос-Анджелес более чем в два раза. Вдобавок население Нью-Йорка продолжает довольно быстро увеличиваться (скажем, в 1990 году тут проживало 7,3 млн человек), и демографы прогнозируют, что к 2030 году оно составит 9,2–9,5 млн жителей. Вообще же среди американских городов Нью-Йорк лидирует с 1835 года (по другой методике, учитывающей население всех территорий современного Нью-Йорка, – с 1790-го), когда оставил позади Филадельфию; интересно, что она сейчас в этом перечне лишь шестая с населением менее полутора миллионов человек.

Среди районов города (кстати, как и среди округов штата Нью-Йорк) по численности населения в 2005 году первое место занимал Бруклин, где проживали 2 млн 511 тыс. человек. В последнее время его стремительно нагонял Куинс, численность жителей которого достигла 2 млн 257 тыс. Далее шли Манхаттан – 1 млн 593 тыс., Бронкс – 1 млн 365 тыс., Статен-Айленд – 475 тыс. жителей. Отметим тот факт, что, если бы районы Нью-Йорка были самостоятельными городами, четыре (!) из них оказались бы в первой десятке перечня крупнейших городов США.

Интересно, что численность населения Манхаттана была наибольшей в 1910 году, достигнув впечатляющей и сегодня величины в 2 млн 763 тыс. человек; впоследствии к 1980 году этот показатель снизился до 1 млн 428 тыс. человек. Также упомянем о специфической динамике населения Бронкса: численность его жителей достигла пика – 1 млн 472 тыс. – в 1970 году, затем к 1980 году уменьшилась до 1 млн 169 тыс. и вновь начала возрастать довольно быстро лишь с 1990-х годов.

Одной из главных демографических особенностей Нью-Йорка является чрезвычайно высокая плотность населения. Исчисляемая по отношению к площади только поверхности суши, она достигла отметки 10 502 жителя на км². Нью-Йорк – самый густонаселенный среди городов США с числом жителей более 100 тыс. человек. А Нью-Йоркский метрополитенский ареал является одной из крупнейших урбанизированных территорий мира.

Район Манхаттан (или округ Нью-Йорк) по плотности населения, которая составляет 25 846 человек на км², занимает первое место среди всех округов США. Кстати, на втором месте в стране находится округ Кингс (он же – нью-йоркский район Бруклин), где этот показатель почти в два раза ниже – 13 480 жителей на км². Отметим, что в Манхаттане на протяжении текущего десятилетия наблюдается настоящий беби-бум: с 2000 года число детей в возрасте до пяти лет здесь увеличилось на треть. Видимо, это напрямую связано с тем, что средненедельный доход манхаттанских наемных работников был наивысшим и рос быстрее, чем во всех прочих крупнейших округах США.

Редкостное культурно-этническое многообразие является другой отличительной чертой Нью-Йорка. По данным переписи 2000 года, 36 % его жителей родились за пределами США, тогда как для страны в целом удельный вес этой категории граждан составил «всего лишь» 11 %. По этому показателю Нью-Йорк из американских городов уступает только Лос-Анджелесу и Майами. Однако в иммигрантских сообществах двух последних явно преобладают представители весьма малого числа национальностей. А применительно к Нью-Йорку нет оснований говорить о доминировании иммигрантов, приезжающих из какой бы то ни было отдельной страны или региона мира. В первую десятку государств, откуда сегодня в Нью-Йорк прибывает наибольшее количество новых жителей города, входят: Доминиканская Республика, Китай, Ямайка, Гайана, Пакистан, Эквадор, Гаити, Тринидад и Тобаго, Колумбия, Россия.

По сравнению с характерным для Америки в целом существенную специфику имеет и расовый состав населения Нью-Йорка. В 2000 году люди с белым цветом кожи составляли три четверти населения США и меньше половины (45 %) населения Нью-Йорка, афроамериканцы – 12 % и 28 %, азиаты – 4 % и 10 % соответственно. Вообще, в Нью-Йорке проживает самое многочисленное афро-американское сообщество из всех представленных в городах Америки. Также он стал домом для четверти всех индейцев США.

По данным за 2005 год, шестью крупнейшими этническими группами иммигрантского сообщества Нью-Йорка были пуэрториканцы, итальянцы, представители народностей Вест-Индии, доминиканцы, китайцы и ирландцы.

Национальный пуэрториканский парад 2005 года

Отдельно американская статистика приводит сведения о евреях, которых в Нью-Йорке проживает около миллиона, или 12 % населения. Нью-Йорк имеет более многочисленное еврейское население, чем любой другой город мира, включая Иерусалим и Тель-Авив, а в Нью-Йоркском метрополитенском ареале Национальный пуэрториканский парад 2005 года проживает самое большое еврейское сообщество планеты за пределами Израиля, которое оказало и продолжает оказывать сильное и разноплановое влияние на местную культуру.

В лидирующую семерку стран происхождения иммигрантов, осевших в Нью-Йорке, входят Доминиканская Республика, Китай, Ямайка, Россия, Италия, Польша и Индия. Большую роль играет Нью-Йорк в жизни этнических украинцев, оказавшихся за пределами своей родины. Тут действуют Украинский институт Америки (с 1948 года), отделение Украинской вольной академии наук (с 1950-го), Украинский музей (с 1976 года), другие учреждения и организации иммигрантов из Украины. На Манхаттане в Арроу-парке установлен памятник Тарасу Шевченко. Украинцы Нью-Йорка любят собираться возле украинской католической церкви Святого Георгия на Восточной 7-й улице Манхаттана. 17 мая, в ходе праздничных мероприятий в честь принятия Украиной христианства, на площади Тараса Шевченко проводятся торжественные службы.

Вообще, разнообразие религиозных верований является органичным продолжением культурно-этнического многообразия, а возможность их беспрепятственного исповедания – выражением свободного характера и демократичности американского общества. Скажем, с католическими и протестантскими храмами, синагогами беспроблемно соседствуют Русский православный кафедральный собор на Восточной 97-й улице, Исламский центр в Риверсайдском проезде и Исламский культурный центр на 96-й улице. Значительную часть ежегодных событий общегородского масштаба составляют парады, посвященные культурнорелигиозным праздникам отдельных этнических групп населения Нью-Йорка. Причем их посещение фактически обязательно для политических деятелей города и штата.

Иммигранты, оседающие в Нью-Йорке, нередко образуют на его территории этнические анклавы, в неофициальных, но реально ощутимых границах которых могут общаться, делать покупки и трудиться вместе с другими выходцами из своей страны. По всем пяти районам размещаются отчетливо обозначенные сообщества ирландцев, итальянцев, китайцев, корейцев, доминиканцев, пуэрториканцев, представителей народностей Карибского бассейна, евреев-хасидов, латиноамериканцев, русских и многих других этнических групп. Куинс вообще оценивается как наиболее этнически разнообразный округ во всей стране. В этом отношении от него недалеко отстает Бруклин. Например, «маленькая Одесса», в которую превратили Брайтон-Бич евреи, эмигрировавшие из республик Советского Союза, без преувеличения, известна всему миру.

Что касается языков общения, то в Нью-Йорке, естественно, господствующим, доминирующим является язык английский. Однако здесь получил распространение особый нью-йоркский диалект, также известный как бруклинский язык, или нью-йоркский язык. Он часто оценивается как один из наиболее легко узнаваемых акцентов американского английского. Его классическая версия формировалась в связи с особенностями произношения иммигрантов – представителей среднего и рабочего класса, прибывавших из Европы. Впрочем, к нынешнему моменту этот диалект перестал быть сколько-нибудь широко распространенным.

Политика, экономика, образование, культура

Главными органами управления и должностными лицами в Нью-Йорке являются городской совет, мэр, муниципальные агентства, президенты районов, районные (окружные) системы судов по уголовным делам и прокуроры, общинные советы. Также в городе действуют местные структуры федеральных органов власти.

Мэр со своим офисом и городской совет в совокупности именуются центральными органами управления. Они в масштабах всего Нью-Йорка и каждого из его районов несут ответственность за государственный сектор системы образования, исправительные учреждения, библиотеки, охрану общественного порядка, места отдыха, санитарные условия, канализационную систему, водоснабжение, работу социальных служб.

Нью-Йоркский городской совет является звеном представительно-законодательной ветви государственной власти. Он однопалатный, при его избрании формируются округа по географическому принципу, в зависимости от численности населения. В итоге Бруклин имеет 16 членов городского совета, Куинс – 12, Манхаттан – 10, Бронкс – 9,

Статен-Айленд – 3 члена этого органа. Период членства в городском совете сейчас ограничивается двумя четырехгодичными сроками.

Мэр Нью-Йорка реализует функции исполнительной ветви государственной власти и местного самоуправления. Он избирается всем населением города. Под руководством мэра работают тринадцать муниципальных агентств, ответственных за различные сферы жизнедеятельности.

Районные органы управления не вовлечены в реализацию законодательных функций. Президент района наделен минимальной исполнительной властью. После внесения в 1990 году радикальных изменений в нью-йоркскую систему управления это должностное лицо действует лишь как представитель и защитник интересов района в отношениях с мэром и его офисом, муниципальными агентствами, городским советом, органами власти штата и корпорациями. Также каждый из пяти городских округов формирует собственную систему судов по уголовным делам и имеет своего районного прокурора, который избирается путем прямого всеобщего голосования. Заслуживает упоминания достижение Роберта М. Моргентау, который являлся прокурором округа Нью-Йорк (района Манхаттан) с 1974 года в течение трех с половиной десятков лет. Отметим также, что районный прокурор Бронкса (с 1989 года) Роберт Т. Джонсон стал первым афроамериканцем, занявшим должность прокурора округа в штате Нью-Йорк.

Каждый район-округ, в свою очередь, делится на административные районы. В Бруклине их 18, в Куинсе – 14, в Манхаттане и Бронксе – по 12, в Статен-Айленде – всего лишь 3. Административные районы имеют свои представительные органы – общинные советы, которые принимают жалобы местных жителей, служат выразителями и защитниками их интересов.

В США должностные лица местных органов управления избираются от политических партий. В Нью-Йорке большинство выборных административных постов традиционно занимают ставленники Демократической партии. Происходит это благодаря тому, что сегодня среди зарегистрированных нью-йоркских избирателей две трети являются демократами. Яркое исключение из правила – выдвинутый республиканцами нынешний мэр Майкл Блумберг. Из районов города традиционно отдает предпочтение республиканцам намного отстающий от других по численности населения Статен-Айленд, неизменно являющийся базой отделения Республиканской партии на общегородских выборах.

В Нью-Йорке, на Манхаттане, находится штаб-квартира Организации Объединенных Наций. Вследствие этого в городе и округе Нью-Йорк размещается наибольший в мире интернациональный консульский корпус, который включает 122 консульства, генеральных консульства и офиса почетных консулов.

Говоря об экономике Нью-Йорка, прежде всего подчеркнем, что вот уже более века он входит в число главных центров международного бизнеса, торговли и финансов. Не случайно одну из знаменитых нью-йоркских площадей – Таймс-сквер – называют «Перекрестком Дорог Мира». В Нью-Йорке размещаются штаб-квартиры нескольких десятков крупнейших транснациональных корпораций США. Плюс к этому, как ни в одном другом городе страны, велико число представленных тут иностранных компаний: каждый десятый занятый в частном секторе работает на иностранную ТНК.

В качестве ведущих отраслей промышленности Нью-Йорка некоторое время назад называли швейную и полиграфическую. Сейчас наибольшей стабильностью отличается пищевая промышленность. Ключевой вид ее экспортной продукции – шоколад. Также в городе развиты металлообработка и машиностроение, химическая и мебельная промышленность. Нью-Йорк остается мировым центром производства лекарств и косметики.

Однако сегодня решающий вклад в функционирование и развитие экономики Нью-Йорка, как и вообще хозяйственного комплекса США, вносит так называемый «третичный сектор», сфера услуг. Город является главным центром страны в таких видах деятельности, как финансы, страхование, операции с недвижимостью, работа средств массовой информации, искусства.

Нью-Йоркская фондовая биржа и система NASDAQ, базирующаяся в Нью-Йорке, являются соответственно первой и второй среди крупнейших фондовых бирж мира. Финансовые услуги дают более 35 % дохода от занятости в экономике города. Ее главной движущей силой являются операции с недвижимостью: ведь общая стоимость находящегося в пределах города недвижимого имущества перевалила за 800 миллиардов долларов! В Нью-Йорке представлена официально самая дорогая не только в стране, но и в мире недвижимость. Одно из зданий на Парк-авеню было продано 2 июля 2007 года по цене 17 104 доллара за м², а всего – за 510 млн долларов.

В то же время приобретение или наем жилья в Нью-Йорке по доступной для рядовых граждан цене – задача очень непростая, трудноразрешимая. Доля собственников жилья среди жителей Нью-Йорка составляет всего лишь треть, тогда как по стране в целом она перевалила за две трети. Особенно остра эта проблема для Манхаттана. Впрочем, спальные районы сосредоточены преимущественно в других частях города. Попутно вспомним о том, что в Бронксе размещен самый большой среди жилых комплексов не только США, но и всего мира, находящихся в кооперативной собственности, – «Кооп-Сити». А наиболее «пригородным» по своему характеру является Статен-Айленд.

Нью-Йорк – крупнейший портовый центр США: грузооборот составляет около 180 млн тонн в год. Причем конгломерат океанских портов Нью-Йорка соединен системой каналов также с Великими озерами.

Нью-йоркская отрасль, производящая телевизионную продукцию и фильмы, – вторая по объемам деятельности в стране, после Голливуда. Опережающими темпами развиваются так называемые «творческие отрасли» – новые виды СМИ, реклама, модная индустрия, дизайн и архитектура, в рамках которых город традиционно имеет солидное конкурентное преимущество.

Высокими темпами растет комплекс отраслей, именуемый «хай-тек»: биотехнологии, создание программного обеспечения, производство компьютерных игр, интернет-услуги. Другими масштабными отраслями услуг являются медицинские исследования и технологии, деятельность некоммерческих организаций и высших учебных заведений.

Стержень системы среднего образования в Нью-Йорке составляют более чем 1200 государственных школ, в которых учится около 1,1 млн детей и подростков. В дополнение к ним работают 900 частных школ, включая целый ряд относящихся к числу самых престижных в США.

Вопреки распространенному мнению, Нью-Йорк также и город студентов: их здесь около 600 тысяч – больше, чем в любом другом городе США. Государственный сектор высшего образования представлен Городским университетом Нью-Йорка – третьей по размеру государственной университетской системой страны – и технологическим институтом Фейшн, который является частью системы университета штата Нью-Йорк. В городе работает и ряд весьма престижных частных университетов: Барнард-колледж, Колумбийский университет, Купер-Юнион, университет Фордхэм, Нью-Йоркский университет, Новая школа, университет Йешива.

Среди учреждений культуры первой вспомним Нью-Йоркскую публичную библиотеку, располагающую фондами большими, чем любая другая государственная библиотечная система страны, и обслуживающую районы Манхаттан, Бронкс и Статен-Айленд. В ее состав входят и несколько научных библиотек. Куинс обслуживает Куинская районная публичная библиотека, которая является второй по размеру среди находящихся в государственной собственности библиотечных систем США. В Бруклине работает своя Бруклинская публичная библиотека.

Всего в Нью-Йорке функционирует более 2 тыс. организаций культуры и искусства и более 500 картинных галерей. В городе действует около 80 крупных театров, примерно половина из которых по месту расположения на знаменитой улице получила название бродвейских, и огромное множество музеев. Нью-Йорк имеет сильные профессиональные команды по всем самым популярным в США видам командных спортивных игр: бейсболу, американскому футболу, баскетболу, хоккею, а также завоевывающему внимание все большего числа болельщиков привычному для нас футболу, который, в отличие от американского, здесь именуется «соккер».

В Нью-Йорке расположены штаб-квартиры таких мощных медиаконгломератов, как «Тайм-Уорнер», «Ньюс корпорейшн», «Херст корпорейшн» и «Виаком», семь из первой восьмерки лидирующих в мире сетей рекламных агентств и четыре главных сети телевещания США, названия которых излишне передавать с помощью кириллицы, а именно: ABC, CBS, FOX, NBC. В городе издается более 200 газет (включая две из трех ежедневных общенациональных – «Уолл-стрит джорнал» и «Нью-Йорк тайме», а также весьма влиятельные местные «Нью-Йорк пост» и «Нью-Йорк дейли ньюс») и 350 предназначенных для широкой публики журналов. В книгоиздании занято около 25 тыс. человек.

Главная особенность архитектурного облика Нью-Йорка, и в первую очередь Манхаттана, заключается в том, что это царство небоскребов: их здесь больше, чем в любом другом городе мира, – около четырех с половиной тысяч! Однако Нью-Йорк – поистине город контрастов: огромную площадь в 113 км² тут занимают муниципальные парковые территории, а протяженность общественных пляжей достигает 22 километров. Подробнее об этом и о многом другом рассказано в последующих разделах книги.

Люди впервые появились на территории Нью-Йорка приблизительно 14 тыс. лет тому назад: так археологи датируют найденные на острове Статен-Айленд предметы культуры Кловис. В других районах современного города это произошло существенно позже – около 9 тыс. лет назад. Поселенцы первой волны были охотниками, о чем свидетельствуют обнаруженные в ходе археологических раскопок довольно примитивные оружие и приспособления, а также большое количество костей животных. Однако позже люди покинули регион, вероятно по причине вымирания местных видов крупных млекопитающих вследствие потепления климата.

Возвратились жители также сначала на Статен-Айленд: уже 5 тыс. лет назад тут возникли первые постоянные поселения, подобным образом датируются свидетельства ведения сельского хозяйства, обработки земли. В другие местности региона вторая волна поселенцев пришла около 3 тыс. лет назад. Они уже использовали более совершенные орудия охоты, такие как луки со стрелами. По всей территории города обнаружено около 80 стоянок указанного периода. Можно утверждать, что с тех пор люди в данном регионе обитали непрерывно.

Первым из европейцев Нью-Йоркский залив пересек в 1524 году итальянец Джованни да Верраццано, находившийся на французской службе, который на судне «Дофин» исследовал Атлантическое побережье Северной Америки. Регион современного Нью-Йорка он назвал Новым Ангулемом (в честь Франциска I, короля Франции, и города, расположенного на западе этой страны, на реке Шаранта).

Вопреки бытующему мнению, Верраццано не посещал Верхнюю Нью-Йоркскую бухту. Его корабль 17 апреля 1524 года бросил якорь в проливе Нэрроуз, между островами Статен-Айленд и Лонг-Айленд, в том месте, где построен мост, носящий его имя. Гостей немедленно приветствовала подплывшая на нескольких каноэ делегация представителей коренного населения – индейцев ленапе, которых позже европейцы назвали делаварами.

Ленапе-делавары – индейский народ группы алгонкинов. Эта группа включает народы, которые говорят на алгонкинских языках. В нее кроме делаваров входят оджибве, мик-маки, кри, монтанье, наскапи, чейены и др. Индейцы, населявшие Нью-Йоркский регион, относились к той ветви народа ленапе, которая говорила на языке монси (манси) – одном из двух диалектов языка делаваров – и называлась соответственно. Они вели оседлый образ жизни, лишь меняя одни сезонные стоянки и лагеря на другие, находившиеся поблизости, со сменой времен года. На территории Бронкса жило племя сиваной, Бруклина – племя канарси, в южной части Статен-Айленда – племя раритан и т. д.

В этом регионе делавары занимались охотой (на птиц, оленей), рыбной ловлей (основным объектом промысла был полосатый морской окунь), добычей морепродуктов (главным образом устриц), собирательством (около полутора сотен видов съедобных диких растений), а также земледелием на основе подсечно-огневой системы. Использовавшуюся ленапе технику ведения охоты и управления ресурсами специалисты оценивают как весьма изощренную и эффективную. Женщины делаваров выращивали сельскохозяйственные культуры, которые получили название «трех сестер»: кукурузу (маис), бобовые и тыквы.

Портрет одного из вождей индейцев ленапе (1737)

Ленапе жили в малых взаимосвязанных группах. Они еще не знали частной собственности на землю. Однако делавары интенсивно торговали как между собой, так и с другими племенами северо-восточной части континента, используя систему натурального обмена.

Постепенно на роль основного опосредствующего обмен товара – предшественника современных денег – выдвинулся так называемый вампум, который создавался главным образом в виде пурпурных поясов, декорированных раковинами моллюсков. Необходимые для его производства виды моллюсков обитали только в морских водах региона современного Нью-Йорка, где жили индейцы монси.

Произведенный здесь вампум археологи находили повсюду на северо-востоке материка и в районе Великих озер. Так что территория нынешнего Нью-Йорка была в прямом смысле центром международной торговли еще до европейской колонизации.

Подпись на итальянском языке гласит: «Джованни… да Верраццано, командир корабля христианнейшего короля Франциска Первого и первооткрыватель Новой Франции…»

Отметим, что на юго-западе Лонг-Айленда жили довольно многочисленные представители индейского народа другой группы – ирокезов (самоназвание – ходеносауни), племя могауков. Ирокезы были довольно частыми гостями и в других местностях региона. Путешествовали они, как и преобладавшие делавары, не только по воде, но и по суше. Многие из числа составлявших подлинную систему путей сообщения индейских троп позже превратились в главные улицы и магистрали города.

Индейцы, населявшие территорию современного Нью-Йорка, не имели своей письменности. Поэтому память об их культуре и языке сохранилась прежде всего в названиях. Целый ряд их подарен нынешним ньюйоркцам ленапе-делаварами. И первым в этом ряду следует название сердца Нью-Йорка – острова Манхаттан. Большинство исследователей склоняется к тому, что исходное слово на языке монси означало «остров множества холмов», «холмистый остров». Некоторые специалисты связывают данное название с другими словами этого диалекта, переводимыми как «место всеобщего опьянения», «место, где можно найти дерево для изготовления луков и стрел» (в старину Манхаттан был покрыт лесом) или просто «остров».

На территории Куинса напоминает о ленапе-делаварах, например, название полуострова Рокавей. Оставили свои имена на картах и упомянутые выше племена этого народа, – скажем, между островом Статен-Айленд и побережьем штата Нью-Джерси находится бухта Раритан. На некоторые другие нью-йоркские топонимы, своим происхождением обязанные коренному индейскому населению края, постараемся обратить внимание читателей в последующих разделах книги.

Визит Джованни да Верраццано положил начало исследованию европейцами Нью-Йоркского залива. В этот залив (а по некоторым сведениям – даже в Верхнюю Нью-Йоркскую бухту и реку Гудзон, которую назвал рекой Святого Антония) уже в следующем, 1525 году заходил изучавший восточное побережье материка португальский мореплаватель на испанской службе Эстебан Гомес – что интересно, африканец по происхождению. Однако после его визита новое посещение Нью-Йоркского залива европейцами состоялось лишь через долгих восемь с половиной десятков лет.

Голландский период (1б09—1664 гг.)

Первой из европейских стран за освоение акватории и территории нынешнего Нью-Йоркского региона взялась великая держава XVII века – Нидерланды. Напомним читателям, что в 1566 году в этой стране, находившейся под властью испанской короны, началась буржуазная революция, в 1581-м Голландия провозгласила независимость, а в 1609 году одержала окончательную победу в войне за нее. В конце XVI – первой половине XVII века в Нидерландах, которые стали называться Республикой Соединенных провинций, быстрое развитие получило капиталистическое мануфактурное производство (главным образом текстильная промышленность), рыболовство и судостроение. Благодаря выдающимся успехам последнего к середине XVII века на долю голландского флота приходилось 60 % всего количества морских судов европейских стран! Именно Голландия была в этот период подлинной «владычицей морей».

А проводниками голландской глобальной экспансии выступали торговые компании, действовавшие от имени Генеральных штатов – верховного органа власти Республики Соединенных провинций. Основанная в 1602 году нидерландская Ост-Индская компания, хотя и была создана на два года позже одноименной английской, фактически очень скоро монополизировала европейскую торговлю со странами Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Она превратилась в настоящее «государство в государстве», располагая собственными войсками и огромными финансовыми ресурсами.

Именно по поручению нидерландской Ост-Индской компании в поисках Северо-западного прохода – морского пути между Атлантическим и Тихим океанами – в 1609 году на корабле «Полумесяц» вошел в Нью-Йоркский залив великий английский мореплаватель Генри Гудзон. Согласно сообщениям исследователей истории Статен-Айленда, он положил начало голландской торговле в регионе и дал острову нынешнее имя в честь Генеральных штатов (голл. Staaten).

С экспедицией Гудзона связано также появление на картах названия Манхаттан. Его в версии Маннахата записал в вахтенном журнале один из офицеров «Полумесяца». На карте 1610 года уже фигурирует название Манахатта. Возможно, Гудзон общался на этом острове с местными индейцами.

«Полумесяц» Гудзона на реке, получившей имя великого мореплавателя

Наверняка же известно, что мимо Манхаттана мореплаватель прошел 12 сентября 1609 года. Затем, оставляя справа побережье Бронкса, Гудзон поднялся по реке, ныне носящей его имя, до места, где сейчас расположена столица штата Нью-Йорк город Олбани.

Опираясь на отчеты Гудзона, нидерландская Ост-Индская компания организовала новые экспедиции с целью создания в регионе пушных факторий (так назывались торговые конторы и поселения европейских купцов в колониальных странах). В то время в Европе были очень дороги бобровые шкуры, и компания рассчитывала на высокую прибыльность освоения нового региона – поставщика этого товара, даже несмотря на неизбежные потери, связанные с нелегкой миссией первопроходцев. Неудачей закончилась вторая экспедиция 1610 года: на Гудзоне погиб корабль шкипера Зеймена Ламбертса May.

В 1611 году регион, исследованный Гудзоном, по поручению группы купцов-лютеран посетил легендарный голландский мореплаватель Адриан Блок в сопровождении напарника (а точнее будет сказать – сподвижника) капитана Хендрика Кристиансена. В Голландию они вернулись с грузом мехов и с двумя сыновьями индейского вождя-сахема.

В 1613 году Блок возглавил четвертую голландскую экспедицию к низовьям Гудзона на корабле «Тигр». Его сопровождали несколько торговых судов. Сперва мореплавателя подстерегала крупная неприятность: во время швартовки у южного побережья Манхаттана на «Тигре» возник пожар, и судно было уничтожено огнем. Его останки обнаружили археологи в 1916 году. Сейчас этот древнейший памятник европейской материальной культуры региона выставлен в Музее города Нью-Йорка. Потеря «Тигра» не сломила Блока. Он перезимовал со своей командой в южной части острова Манхаттан, а весной построил новый корабль длиной 42 фута (13 м) и весом в 16 тонн, название которого лучше всего перевести как «Непоседа». На «Непоседе» Блок первым из европейцев проплыл через Ист-Ривер и Хелл-Гейт до пролива Лонг-Айленд (часто именуемого ньюйоркцами просто Саунд, то есть Пролив), исследовал его и установил, что суша Лонг-Айленда – остров, а не полуостров. Кстати, он же окончательно доказал, что островом является и Манхаттан.

Именно Блок назвал расположенный между Английской Виргинией на юге и Французской Канадой на севере регион близ океанского побережья Новыми Нидерландами. Между тем успехи первопроходцев и радужные перспективы торговли мехами побудили Генеральные штаты 27 марта 1614 года издать весьма мудрое постановление. Этим актом открывателям новых территорий, бухт и проходов в случае, если они предоставляли подробный отчет не позднее чем через 14 дней после возвращения, обеспечивалось исключительное право на четыре экспедиции в открытые ими местности на протяжении ближайших четырех лет. 11 октября 1614 года Блок, Кристиансен и двенадцать других купцов подали Генеральным штатам соответствующую петицию, и созданной ими Ново-Нидерландской компании было даровано эксклюзивное право торговли в регионе между 40-й и 45-й параллелями на четыре года.

Оценить по достоинству отвагу и искусство Блока и его последователей помогает фрагмент из книги «Рассказы путешественника» (1824) выдающегося ньюйоркца Вашингтона Ирвинга, который так живописал упомянутый выше Хелл-Гейт: «Приблизительно в шести милях от достославного городка Манхэттена… есть узкий проток, где течение, сжатое с обеих сторон высящимися друг против друга мысами, с трудом пробивается через отмели и нагромождения скал. Порою, однако, оно стремительно несется вперед и преодолевает эти препятствия в гневе и ярости; и тогда проток вскипает водоворотами, мечется и ярится белыми гребнями и барашками, рвет и неистовствует на быстринах и бурунах… Этот могучий, бурный, буйный и пьяный проток, будучи опаснейшим для плавания местом, доставлял немало неприятностей и хлопот голландским морякам былых дней; он самым бесцеремонным образом швырял их похожие на лохани суда, кружил их вихрем в водоворотах, и притом с такой быстротой, что у всякого, кроме голландца, непременно закружилась бы голова; он нередко бросал их на скалы и рифы, как это случилось, например, со знаменитой эскадрой Олофа Сновидца[1]. Именно тогда, будучи вне себя от ярости и досады, он и его спутники прозвали эту стремнину «Хелле-Гат»[2] и торжественно отдали ее во владение дьяволу Это название было переосмыслено впоследствии англичанами и превратилось в «Хелл-Гейт»[3]…» (перевод А. Бобовича).

На сегодняшних картах напоминают о голландском первопроходце Адриане Блоке названные в его честь остров и пролив Блок-Айленд, которые расположены к северо-востоку от острова Лонг-Айленд. Славное имя Блока также носит одна из средних школ нью-йоркского района Куинс, омываемого свидетелями подвига бесстрашного мореплавателя проливами Ист-Ривер и Лонг-Айленд.

На крайнем юго-западе Манхаттана голландцы в 1613 году основали торговый пост. Символично, что он был создан на том участке поблизости от нынешней Черч-стрит, на котором в последней трети XX века расположился Всемирный торговый центр. Лидером среди первых поселенцев был некий Кристиан Хендриксен, который с определенной точки зрения может рассматриваться как основатель Нью-Йорка. Также в их числе находился уроженец Санто-Доминго Ян (Хуан) Родригес – первый чернокожий житель города.

Сначала деятельность голландцев в регионе, осуществлявшаяся под эгидой Ново-Нидерландской компании, была чисто коммерческим предприятием. Однако в 1621 году завершился двенадцатилетний период перемирия между Республикой Соединенных провинций и Испанией. В том же году была создана нидерландская Вест-Индская компания, полем политико-экономической экспансии которой стали страны Америки, включая ново-нидерландский регион, и Западной Африки. В 1624 году Новые Нидерланды (территории, расположенные на восточном побережье Северной Америки, между 38-м и 42-м градусами широты) получили официальный статус голландской заморской провинции.

Управление Новыми Нидерландами осуществляли генеральные директора (губернаторы), назначаемые Вест-Индской компанией. Перед ними была поставлена задача сформулировать план действий по защите входа в реку Гудзон, а также сосредоточению торговых операций и консолидации большей части поселенцев по соседству от создаваемого центрального, главного укрепления.

Первым губернатором провинции летом 1624 года стал купец Корнелиус Якобсен Мей. Свое первое путешествие по региону этот авторитетный исследователь Нового Света совершил в 1614 году в качестве капитана корабля, на котором проплыл по реке Гудзон, досконально изучив ее. Позже, в 1620 году, Мей исследовал залив Делавэр и его побережье; память о первооткрывателе хранят мыс Мей, город и округ Кейп-Мей в штате Нью-Джерси.

Капитан Мей на корабле «Новые Нидерланды» в рамках государственной кампании по освоению новых земель доставил из Европы на небольшой остров Нотен (с 1784 года – Говернорс-Айленд), расположенный к юго-востоку от Манхаттана, летом 1624 года первую партию иммигрантов в составе 30 валлонских и фламандских семей. (Эти этнические группы проживали в той части территории исторической Голландии, которая лишь гораздо позже, в 1830 году, вошла в состав независимого государства Бельгия.) А значит, именно Корнелиус Якобсен Мей положил начало регулярному заселению нынешнего района Манхаттан.

В начале 1625 года Мея на посту губернатора Новых Нидерландов сменил Виллем Ферхильст. Он прибыл в провинцию в январе. А в июне того же 1625 года на Нотен приплыла на трех кораблях вторая группа голландских семей, которая привезла с собой больше сотни лошадей и коров, а также изрядное количество коз, свиней и овец.

Перед Ферхильстом и его советом Вест-Индской компанией была поставлена задача выбрать по своему разумению оптимальное место на Манхаттане для основания центрального поселения провинции и обеспечить переезд иммигрантов с острова Нотен на Манхаттан. Также Генеральные штаты поручали ему выкупить у индейцев остров Манхаттан. В специальной директиве подчеркивалось, что ни в коем случае нельзя действовать силой: следует убедить индейцев продать эти земли и расплатиться с ними в той форме, которая их удовлетворит.

С первой задачей Ферхильст справился. Ему помог присланный из Голландии с предписанием построить форт и осуществить планировку окружающих улиц и тротуаров военный инженер Крейн Фредерикс. К концу 1625 года Ферхильст и Фредерикс выбрали для строительства укрепления место близ южной оконечности Манхаттана, к югу от нынешней площади Боулинг-грин, где стоит знаменитое «Здание таможни США». В его окрестности доставили с Нотена значительную часть поселенцев, их имущества и скота. Кстати, в том же 1625 году на Манхаттан были привезены первые чернокожие рабы из Африки.

В планах Крейна Фредерикса были определены направления развития города. Главное укрепление решено было назвать фортом Амстердам. Соответственно поселение получило громкое имя Новый Амстердам.

Амстердам в тот период был одной из мировых столиц, в ряде отношений – первой среди них. Стремительное возвышение Амстердама началось с 1576 года, когда испанцы разграбили Антверпен, до того бывший, пожалуй, самым мощным хозяйственным центром Западной Европы. Многие банкиры и купцы из Антверпена перебрались в благоприятный для, говоря современным языком, развития бизнеса Амстердам. В 1609 году, наряду с победоносным для Голландии завершением войны с Испанией и появлением экспедиции Гудзона в регионе будущего Нью-Йорка, произошло еще одно знаковое событие: был основан Амстердамский банк, который вскоре стал крупнейшим международным центром финансовых операций. Так что имя, данное новому поселению, действительно было звучным, ко многому обязывающим и символическим. Сразу как бы делалась заявка на его грядущее присоединение к элитарному кругу мировых столиц.

Задачу приобретения у индейцев-ленапе территории Манхаттана решил в 1626 году сменивший Ферхильста на посту губернатора Новых Нидерландов и правителя Нового Амстердама Петер Минуит. Он выкупил остров у племени манахатта за товары стоимостью в 60 золотых гульденов, что примерно равняется нынешним 500 долларам США. Легенда, гласившая, что Манхаттан был приобретен в обмен на стеклянные бусы и прочие безделушки, имевшие смешную цену в 24 сегодняшних доллара, историческими исследованиями опровергнута. И все-таки, даже принимая во внимание гораздо большую экономическую значимость каждой денежной единицы в начале второй четверти XVII века, сделку, заключенную Минуитом, следует признать весьма удачной для голландцев.

В Новом Амстердаме сначала было задумано строительство весьма крупного форта, который при необходимости мог бы вместить все окрестное население. Однако жизнь внесла коррективы. Разразившаяся в верховьях Гудзона война между племенами могауков и могикан вынудила переместить тамошних голландских поселенцев в окрестности строящегося форта Амстердам. К тому же колонисты жили в мире с индейцами Манхаттана, отсутствовала непосредственная угроза нападения со стороны конкурирующих европейских держав, а освоение территорий требовало огромных затрат, которые лишь отчасти покрывались доходом от торговли мехами. Поэтому размеры укрепления были существенно уменьшены по сравнению с первоначальным проектом. Строительство форта, чьи стены, подобно тому как это делалось в Голландии, содержали смесь глины и песка, было завершено в 1628 году. К этому моменту численность жителей Нового Амстердама – военного гарнизона и поселенцев – составляла примерно 270 человек, включая детей.

На острове Нотен также был построен форт, а вдобавок – лесопилка. Вообще, европейские поселенцы Новых Нидерландов не только торговали с коренными жителями края. Кроме этого, они выращивали пшеницу и кукурузу, разводили скот. Причем наряду с фермерскими хозяйствами существовали и крупные поместья феодального типа, созданные голландскими землевладельцами – «патронами». Довольно быстро в Новых Нидерландах развивались также морская торговля и промышленность. А еще голландцы, очень скоро сориентировавшись, перехватили у индейцев, как и поселенцы Новой Англии, первенство в производстве местных «денег» – вампума – за счет использования более совершенных орудий труда. Главным в регионе Новых Нидерландов центром изготовления вампума стал голландский «монетный двор», располагавшийся на острове Лонг-Айленд.

Петер Минуит

Вернемся к губернаторству Петера Минуита. Он положил начало двум достойным уважения и подражания нью-йоркским культурным традициям: склонности к демократизму и религиозно-этнической терпимости. Минуит считал необходимым в законодательном, обязательном порядке создать при генеральном директоре консультативный орган из пяти членов, который бы выполнял совещательные функции и вместе с губернатором решал проблемы развития, управления, формирования правовой базы в колонии. В этом контексте, чтобы гарантировать соблюдение законности, он предложил ввести, говоря современным языком, институт генерального прокурора. Также, по оценке историков, при Минуите Новый Амстердам стал воистину раем для французских гугенотов, искавших религиозной свободы.

Еще отметим, что, по сравнению с правлением последователей, период губернаторства Минуита был самым мирным для провинции Новые Нидерланды. Это касалось как отношений с индейцами, так и ситуации внутри сообщества колонистов. Может, поэтому столь многое в сегодняшнем Нью-Йорке напоминает об этом человеке. Назовем хотя бы Питер Минуит-плаза – небольшой парк в южной части Манхаттана – и манхаттанскую школу № 108, которая носит имя третьего губернатора Новых Нидерландов.

Занимавший пост генерального директора с 1633 по 1637 год Ваутер Ван Твиллер запомнился главным образом тем, что не смог противостоять экспансии англичан в ряде регионов провинции, а также успехами по части личного обогащения. Впрочем, поскольку Новые Нидерланды оставались в значительной степени коммерческим начинанием, губернаторское предпринимательство не только не запрещалось, но и в разумных пределах поощрялось. Проблема заключалась в том, что личные успехи Ван Твиллера ни в коей мере не сопровождались достижениями на поприще государственного управления.

Сменивший Ван Твиллера в 1638 году Виллем Кифт, в отличие от своих предшественников, никогда до назначения на должность не бывал в Новом Свете и не имел ни малейшего представления о том, как управлять заморской провинцией. Это сочеталось с тягой Кифта к жестко авторитарному стилю руководства. Его назначение совпало по времени с решением Генеральных штатов о том, чтобы принимать более активное участие в управлении Новыми Нидерландами.

Дело в том, что Вест-Индская компания имела монополию на торговлю мехами (наиболее прибыльный вид хозяйствования), контролировала другие предприятия и распределение земель в провинции. В итоге отсутствовал простор для индивидуального предпринимательства, а в земледелии наблюдалось засилье «патронов» – владельцев крупных поместий феодального типа. Генеральные штаты ликвидировали торговую монополию Вест-Индской компании и лишили ее упомянутого права контроля. Как результат, в одночасье резко возросла иммиграция из Европы. Вдобавок хлынул поток переселенцев из Новой Англии и также английских Мэриленда и Виргинии. Историки констатируют, что, вследствие развертывания этого процесса, уже очень скоро в голландских колониях почти половину жителей составляли англичане.

Семейная пара индейцев алгонкинов (XVIII ст.)

Что касается Кифта, то он оказался не на высоте задач, которые предстояло решать. Из-за своего авторитаризма губернатор полностью рассорился с местной общественностью, и в первую очередь с ее лидерами, которые хотели принимать участие в управлении провинцией и особенно Новым Амстердамом. Однако Кифт упрямо не желал прислушиваться к чьим-либо советам, даже несмотря на соответствующие рекомендации и прямые указания Вест-Индской компании. Также он умудрился войти в конфронтацию со шведами на реке Делавэр, с англичанами на реке Коннектикут и со всеми без исключения индейскими народами, с которыми ему приходилось иметь дело.

Историки предполагают, что в каком-то серьезном вопросе Кифт индейцев обманул. Нравы тогда в Новом Свете были суровые, и в ситуациях, когда кто-либо чувствовал себя обиженным, постоянно вспыхивала кровавая резня. Крепко доставалось как туземцам, так и европейским колонистам. Но последние имели преимущество в вооружении. В итоге потери индейцев были, как правило, гораздо значительнее.

В начале 1643 года в регионе, ныне охватываемом Нью-Йоркским метрополитенским ареалом, произошло несколько подобных вспышек насилия. В результате одной из них на Гудзоне, в местности, где сейчас расположен Джерси-Сити, были убиты восемьдесят индейцев. В ответ одиннадцать алгонкинских племен объединили усилия, и разразилась война, которая получила имя ее, как считается, главного виновника – Кифта. Некоторое время индейцы брали верх и были близки к тому, чтобы нанести голландцам полное поражение. Однако Нидерланды прислали Кифту мощное подкрепление, и это привело к перелому в ходе военных действий. Голландцы сумели нанести индейцам сокрушительное поражение, и «война Кифта» завершилась 29 августа 1645 года подписанием мирного договора. Впрочем, отставку упрямого и конфликтного Кифта это отдалило совсем ненамного.

В 1647 году губернатором провинции стал Петер Стайвесант. Данное событие практически совпало с началом нелегкого периода в истории Нидерландов. Сильнейший удар по голландской посреднической торговле нанес кромвелевский Навигационный акт 1651 года. Затем последовала полоса тяжелых войн с крупными государствами, которые претендовали на ведущие роли в Европе и оспорили первенство голландцев по части колониальных захватов и морских перевозок: с Англией (в 1652–1654,1665—1667 и 1672–1674 годах) и с Францией (в 1667–1668 и 1672–1678 годах). В результате к началу XVIII века экономическая и политическая мощь Нидерландов была существенно подорвана, они фактически утратили статус великой державы и потеряли значительную часть своей колониальной империи, в том числе провинцию Новые Нидерланды.

Петер Стайвесант – последний генеральный директор Новых Нидерландов (1660)

До приезда в Новый Амстердам Стайвесант уже приобрел опыт работы на голландскую Вест-Индскую компанию, занимая должность директора (правителя) группы островов в Карибском бассейне. Там во время стычки с португальцами или испанцами он потерял правую ногу и ходил на протезе, благодаря чему получил от жителей Новых Нидерландов прозвище Деревянная Нога.

Стайвесант не только не уступал своему предшественнику Кифту по части авторитарности, но даже, пожалуй, превосходил его.

Правление Стайвесанта нередко характеризуется как деспотическое.

Он наотрез отказывался делиться властью с гражданами провинции.

Более того, Стайвесант стремился контролировать церковную жизнь и по каким-то причинам просто изгнал из колонии нескольких голландских пасторов! Иудеям, лютеранам и квакерам губернатор запретил строить свои молельные дома. Когда неумеренное потребление алкоголя переросло, по мнению Стайвесанта, в серьезную общественную проблему, он попытался жестко контролировать торговлю спиртными напитками, а всем тавернам предписал закрываться не позже 9 часов вечера. Стайвесант явно превышал свои полномочия. Однажды, когда напряженность в его отношениях с гражданами достигла опасной точки, Вест-Индская компания должна была вмешаться и заставить генерального директора смягчить введенные ранее суровые установления.

Будет несправедливо не упомянуть о положительных результатах деятельности Стайвесанта. За время его правления население Нового Амстердама увеличилось с 2 до 8 тыс. человек, торговля процветала, а в провинции, где жили выходцы из многих стран и самых разнообразных социальных групп, установилось ощущение сакраментальных «закона и порядка», до того, по большому счету, отсутствовавшее. Стоит вспомнить о том, что в 1660 году в Новом Амстердаме была создана первая городская больница (учитывая, что речь об Америке, уместно сказать «госпиталь»). Если же говорить о добросовестности, то Стайвесант всегда строго следовал директивам своих работодателей из Вест-Индской компании.

В 1652 году колония получила право самоуправления. 2 февраля 1653 года Новый Амстердам официально обрел статус города и был наделен муниципальными правами. В июне 1665 года этот статус, уже под новым названием, был подтвержден, что делает Нью-Йорк самым старым городом США.

В 1653 году Стайвесант для защиты от индейцев, колонистов Новой Англии и «европейских» англичан оградил северную границу Нового Амстердама мощной стеной. При ее строительстве использовался и труд африканских рабов. Созданная из дерева и земли четырехметровая стена была укреплена частоколом.

Карта Нового Амстердама, созданная в 1660 году (север справа)

Уже в английский период, в 1685 году, здесь была проложена ставшая впоследствии всемирно известной Уолл-стрит. Сама стена была разобрана в 1699 году. Считается, что Уолл-стрит получила название благодаря стене (англ. wall), хотя ряд специалистов полагают, что оно было дано в честь валлонов (англ. Walloons) – этноса исторической Голландии и современной Бельгии, представители которого внесли выдающийся вклад в создание и развитие Нового Амстердама.

22 августа 1654 года в городе появилась группа первых еврейских переселенцев – ашкенази из Амстердама, которые имели выданные Вест-Индской компанией паспорта. Вслед за ней в сентябре прибыла группа евреев-сефардов, которые бежали из Бразилии после отвоевания тамошних голландских владений португальцами. Сефарды паспортов не имели, что грозило им серьезными неприятностями. Однако общественность Нового Амстердама в этот момент наиболее ярко проявила свою религиозно-этническую толерантность. Несмотря на возражения ряда влиятельных лиц, включая губернатора Стайвесанта, сефардам в 1655 году под нажимом зарождающегося гражданского общества было предоставлено право на постоянное проживание на основании принципов «разума и справедливости». Кроме того, на протяжении XVII века в городе поселилось много испанцев, а также африканцев (причем не только рабов, но и свободных людей).

В северной части Манхаттана голландские поселенцы, которых возглавлял Хендрик де Форест, впервые обосновались в 1637 году.

Однако затем под натиском индейцев большинство их вынуждено было покинуть эти места. И лишь в 1658 году тут под руководством Петера Стайвесанта было создано постоянное поселение, которое получило название Новый Гарлем (Харлем) в честь одноименного голландского города. По инициативе Вест-Индской компании одиннадцать чернокожих работников восстановили индейскую тропу, которая вела к здешним роскошным низинным лугам; позже она превратилась в Бостонский почтовый тракт.

На территории Бронкса первое европейское поселение создал в 1639 году проживавший в Нидерландах швед, морской капитан Йонас Бронк. Он с женой и небольшой группой слуг – немцев, голландцев и датчан – обосновался на ферме на берегу Гарлем-Ривер. Другие голландские и английские поселенцы позже именовали эту местность Землей Бронка, откуда и пошло название городского района Нью-Йорка.

В 1642 году за освоение других частей территории Бронкса взялись англичане, прибывавшие сюда из соседнего Род-Айленда. Джон Трок-мортон возглавил группу поселенцев, которая обосновалась на получившем в его честь название полуострове Трогс-Нек. Одновременно Энн Хатчинсон поселилась на берегу реки, которой позже было дано имя женщины-первопроходца. Однако вспыхнуло восстание индейцев. Трокмортон и его спутники спаслись бегством, а Энн Хатчинсон была убита.

В 1654 году восточную часть нынешней территории Бронкса купил Томас Пелл из Коннектикута. По его инициативе в том месте, где начинался судоходный отрезок речки Уэстчестер, шестнадцать семей переселенцев основали первую в крае деревню Уэстчестер. А в 1663 году, опять-таки по инициативе Пелла, десять семей создали поселение Истчестер на северо-востоке Бронкса.

Территорию Куинса, хотя она также входила в состав Новых Нидерландов, с самого начала, наряду с голландцами, заселяли главным образом англичане, прибывавшие сюда из Новой Англии. Первые европейские поселения в этом районе появились в 1635 году. В 1642 году возникли колонии Маспет и Ньютаун (нынешний Элмхерст), в 1643-м – Флиссинген (Флашинг), в 1644 году – Фар-Рокавей (ставшая позднее частью Хэмпстеда), в 1656 году – здешняя Ямайка (Джамайка).

Территорию Бруклина, напротив, начинали осваивать преимущественно выходцы из Нидерландов. Первое голландское поселение, основанное в 1634 году, называлось Мидваут (в дальнейшем – Мидвуд). Также в 1630-е годы голландцы выкупили у ирокезов-могауков земли, на которых расположены сегодняшние Гованус, Ред-Хук, Бруклин Нейвиярд и Бушвик. Деревня Брекелен в 1646 году получила муниципальные права от голландской Вест-Инд-ской компании и таким образом стала первым поселением на территории современного штата Нью-Йорк, которое обрело статус муниципалитета, на семь лет опередив Новый Амстердам (получивший эти права третьим, после поселения-предшественника Олбани, нынешней столицы штата).

Бурной была история европейской колонизации Статен-Айленда. Первая попытка создать европейское поселение была предпринята в самом начале 1639 года. 5 января капитан Давид Питерсен Де Фриз (который впоследствии, кстати, стал одним из наиболее влиятельных общественных деятелей Нового Амстердама) сделал в судовом журнале запись о том, что им на остров Статен были посланы несколько спутников с целью основать колонию и начать строительство. Однако к 1641 году европейцы покинули эту колонию из-за цепочки конфликтов с индейцами, которая получила название «свиной войны».

Вторая колония на Статен-Айленде была создана в 1642 году. И опять уже в следующем, 1643 году жители вынуждены были оставить ее, потерпев поражение в так называемой «войне виски» с коренными американцами. В 1650 году была предпринята третья попытка колонизации. Но прогресс заключался лишь в том, что поселение просуществовало дольше двух предыдущих – до 1655 года. Затем оно также было ликвидировано в результате «персиковой войны» с индейцами.

Наконец 20 августа 1661 года девятнадцать семей голландцев, валлонов и французов-гугенотов создали к югу от пролива Нэрроуз, неподалеку от сегодняшнего Саут-Бич, первое постоянное европейское поселение на Статен-Айленде, которое получило название Ауде-Дорп (в переводе с голландского – «старый город»). Впрочем, уже не за горами было завершение голландского периода истории Нью-Йорка.

27 августа 1664 года, когда Голландия и Англия находились в состоянии мира, последняя осуществила внезапное нападение: четыре английских фрегата вошли в бухту Нового Амстердама, бросили якорь в Грейвсенд-Бей у побережья нынешнего Бруклина, и было выдвинуто требование о капитуляции Новых Нидерландов. Голландский гарнизон практически не оказал сопротивления. Жители Нового Амстердама и вовсе проигнорировали призыв к защите города, исходивший от крайне непопулярного губернатора Стайвесанта. Тому ничего не оставалось, как 8 сентября 1664 года подписать капитуляцию. Все же справедливости ради отметим, что Стайвесант и его совет занимали твердую позицию на переговорах с англичанами. В результате были приняты временные Переходные статьи, которые гарантировали жителям Новых Нидерландов «свободу религиозной совести», то есть вероисповедания.

Незадачливый последний генеральный директор Новых Нидерландов, подписав акт капитуляции, отбыл для отчета в Амстердам, где находилась штаб-квартира Вест-Индской компании. Однако вскоре он вернулся в ставший родным Новый Амстердам (уже сменивший имя на Нью-Йорк) и прожил в этом городе до конца своих дней. Улица, расположенная на том месте, где находилась ферма («бауверей») Стайвесанта, и сейчас носит дошедшее с тех пор англизированное название: улица Бауэри.

Добавим, что все памятники архитектуры Нового Амстердама были уничтожены пожарами 1776 и 1835 годов. Поэтому о голландском периоде истории в сегодняшнем Нью-Йорке вообще напоминают главным образом топонимы: указанные выше Гарлем, Бруклин, Бронкс, Флашинг, Статен-Айленд, а также Кони-Айленд (произошедший от голландского названия, которое переводится как Кроличий остров) и ряд других.

А еще голландская старина Манхаттана и Новых Нидерландов продолжает жить во многих увлекательных произведениях классика американской литературы, этнического шотландца, знаменитого ньюйоркца и в чем-то самом сокровенном – ново-амстердамца Вашингтона Ирвинга.

Английский период и война за независимость (1665–1783 гг.)

Итак, в 1664 году принадлежавший Голландии город Новый Амстердам вместе со всей провинцией Новые Нидерланды был захвачен англичанами и переименован в Нью-Йорк (Новый Йорк) в честь герцога Йорка и Олбани. Край перешел из рук одной великой державы, клонившейся к закату, в руки другой, начинавшей набирать мощь, превращаться в метрополию грандиозной империи, «мастерскую мира» и «владычицу морей». Охарактеризуем основные черты развития последней, которые наиболее важны для понимания ситуации в ее североамериканских колониях вообще и в Нью-Йоркском регионе в частности.

Как известно, в середине XVII века Англию потрясла и встряхнула буржуазная революция. Весь послереволюционный период начиная с 60-х годов XVII столетия и на всем протяжении XVIII века был для Англии временем быстрого роста национального богатства, материального производства, судоходства, внешней торговли. Питательной почвой для английской мануфактуры и последующего промышленного переворота стало дешевое сырье, получаемое из колоний Северной Америки, а также Ирландии, и обширный рынок тех же колоний, в которых развитие мануфактуры подавлялось в интересах метрополии, ее системы тарифов и цен.

Экономическая экспансия дополнялась агрессивной внешней политикой. На протяжении XVIII века основным соперником Англии являлась Франция. В борьбе за колонии Англия взяла верх. Война за испанское наследство (1701–1714), закончившаяся выгодным для Великобритании Утрехтским миром, принесла ей, помимо прочего, обширные земли по берегу Гудзонова залива и так называемое асиенто – право ввоза и продажи в американские колонии рабов-негров.

В последующие десятилетия, по имеющимся подсчетам, из Африки отправлялось ежегодно около 20 тыс. негров. Особенно преуспели в этом жестоком бизнесе дельцы Ливерпуля и Бристоля, сосредоточившие в своих руках к концу XVIII столетия до половины всей европейской работорговли.

В 40-е годы XVIII века центр тяжести колониального противоборства был перенесен в Америку. А европейская Семилетняя война для Великобритании и Франции фактически была мировой. Парижский мир 1763 года знаменовал безоговорочную победу англичан на колониальной арене. В Северной Америке Великобритания получила Канаду и все земли к востоку от реки Миссисипи.

Вернемся к истории Нью-Йорка. Соответствующие провинция и город (на тот момент фактически Новые Нидерланды и Новый Амстердам) были «дарованы» королем Англии Карлом II в марте 1664 года, еще за несколько месяцев до их захвата, в собственность брату, тому самому герцогу Йоркскому. События 27 августа привели к началу второй англо-голландской войны. В заключенном в 1667 году Бредском мирном договоре голландцы не подчеркивали свои права на обладание Новыми Нидерландами (хотя и не отказывались от них). Подобная позиция была занята в обмен на признание англичанами прав Голландии на один из Молуккских островов – крошечный островок Рун, чрезвычайно богатый мускатным орехом, и на гарантирование для нее фактического владения Суринамом, захваченным в ходе войны.

Однако во время третьей англо-голландской войны, в августе 1673 года, голландский флот в составе 21 корабля захватил город Нью-Йорк, а Голландия на год с лишним вернула себе Новые Нидерланды. В этот период центр провинции назывался Новым Ораном в честь французского края, давшего имя династии тогдашнего штатгальтера (государственного руководителя) Нидерландов. И только Вестминстерский договор, заключенный в ноябре 1674 года, окончательно подвел черту: Суринам официально становился владением Голландии, а бывшая территория Новых Нидерландов, включая город Нью-Йорк, переходила к английской короне.

В дальнейшем провинция и город Нью-Йорк оставались частной колонией герцога Йоркского вплоть до его восшествия на престол в 1685 году под именем Якова II. Владелец ни разу не посетил свою колонию, предпочитая управлять ею с помощью назначаемых губернаторов, советов и должностных лиц.

Нью-Йорк был столицей одноименной провинции с первого до последнего дня ее существования. Языками общения в регионе были английский и голландский, валютой наряду с фунтом стерлингов – испанский доллар. Следует также подчеркнуть, что англичане приняли у предшественников-голландцев эстафету, проводя в заморской провинции политику веротерпимости и приветствуя переезд туда из Европы представителей различных христианских сект.

Историки отмечают, что с самого начала верхушку колониального общества, наряду с представителями влиятельных голландских фамилий, составляли выходцы из купеческих и дворянских семей Англии, младшие сыновья дворян и йоменов (крестьян, которые, как правило, вели самостоятельное хозяйство), отличавшиеся предприимчивостью. Из них, в частности, формировалась колониальная администрация.

1 ноября 1683 года провинция Нью-Йорк была разделена на 12 округов (которые по традиции назывались графствами), в свою очередь подразделявшихся на более мелкие административно-территориальные единицы – тауны. Кстати, в Нью-Йорке и штатах Новой Англии до сих пор сохранилось деление округов на тауны, в отличие от других штатов, где соответствующие единицы именуются тауншипами. Город Нью-Йорк и весь нынешний район Манхаттан вошли в округ Нью-Йорк.

В Нью-Йорке, как и во всей провинции, по-прежнему опережающими темпами развивались мореплавание, рыболовство, внешняя торговля, судостроение. В 1676 году на Ист-Ривер был построен крупный «Грит-док». В период британского правления неуклонно возрастало значение Нью-Йорка как торгового порта: в XVIII веке ежегодно в него заходили более 200 кораблей! В 80-е годы XVII века, согласно законам о мукомольном деле, Нью-Йорк получает эксклюзивное право перерабатывать и отгружать зерно. Местные торговцы и судовладельцы активнейшим образом участвовали в работорговле. Добавим, что с первых дней пребывания под властью Англии и на всем протяжении колониального периода особенно большие доходы американским купцам, включая нью-йоркских, приносила контрабандная торговля, производившаяся в обход стеснявших английских законов. Они были активными участниками морского разбоя, процветавшего на всех морях и океанах планеты.

Следует отметить еще одну социальную особенность населения английских колоний. Весьма значительным был удельный вес различных категорий кабальных слуг. Многих эмигрантов перевозили бесплатно, но с тем условием, чтобы в Америке они отработали проезд; отработка длилась, как правило, от 2 до 7 лет, причем прямо на американских пристанях слуг продавали на этот срок в полное распоряжение хозяев. Далее, в Англии существовал целый промысел – похищение детей (а подчас и взрослых) для продажи в Америку. Наконец, в колонии высылали осужденных преступников, причем иногда ссылкой заменялась даже смертная казнь; бывшие заключенные должны были служить американским хозяевам от 7 до 14 лет. По имеющимся подсчетам, кабальные слуги в конце XVII века составляли до половины населения английских колоний.

В феврале 1685 года провинция Нью-Йорк стала так называемой коронной колонией. Колониями этого типа управляли королевские губернаторы. Король Яков II ликвидировал в заморской провинции все зачатки местного самоуправления. А в мае 1688 года она была превращена в часть владения Новая Англия. Это принудительное объединение было очень непопулярно в среде колонистов.

В апреле 1689 года до Северной Америки дошло известие о том, что Яков II низложен в результате «славной революции». Первыми отреагировали бостонцы, которые свергли местную власть и заключили в тюрьму губернатора. В Нью-Йорке в мае началось выступление, вошедшее в историю под названием «восстание Ляйслера». Купец Якоб Ляйслер был капитаном (руководителем) нью-йоркской милиции. Он возглавил бунт местных жителей, направленный против политики метрополии в отношении американских колоний и против налогов, и на два года захватил власть в городе и окрестностях.

В марте 1691 года в Нью-Йорк прибыл новый королевский губернатор, который арестовал Ляйслера и казнил его по приговору суда. В городе началось восстановление «закона и порядка». Были предприняты шаги для его защиты от внешней угрозы: в 1693 году на берегу установили 92 пушки. С тех пор этот район города называется Батарейным («Бэттери»).

Однако знаток и живописатель истории Нью-Йорка Вашингтон Ирвинг отмечает, что вскоре город превратился в пристанище «всякого рода авантюристов, бродяг и вообще любителей легкой наживы», прежде всего пиратов. С целью положить конец безобразиям, творимым этой публикой, власть вынуждена была вмешаться. Ирвинг отмечает, что среди лиц, привлеченных к выполнению этой задачи, был и знаменитый капитан Уильям Кидд, который принадлежал к весьма распространенной тогда социальной категории ньюйоркцев. «Он был немножко купцом и еще больше контрабандистом, от которого к тому же весьма и весьма разило морским разбоем. Немало лет торговал он с пиратами на своем крохотном москитообразном суденышке, которое было пригодно для плавания в любых водах. Он знал все их стоянки и укромные уголки, постоянно бывал в каких-то таинственных плаваниях и носился с места на место… Этот невообразимый субъект, будучи для подобного дела человеком вполне подходящим, получил от властей поручение охотиться за пиратами на море – ведь гласит же золотое старинное правило, что “для поимки плута нет никого лучше, чем плут” и ведь ловят же иногда рыбу с помощью выдр, этих двоюродных братьев рыбьего племени» (перевод А. Бобовича).

Кстати, капитан Кидд был в Нью-Йорке человеком весьма уважаемым, поскольку он подарил участок и предоставил оборудование для строительства церкви Троицы. Сооружение ее завершилось несколько позже описываемых событий: она была освящена в 1698 году. А в 1695 году Кидд отплыл из Нью-Йорка на корабле «Приключение» и вместо того, чтобы взяться за преследование пиратов, сам занялся разбоем.

Спустя несколько лет Кидд вернулся в Америку. Однако к тому времени губернатор лорд Беллемонт уже приструнил буканеров. Кидд был арестован и доставлен в Англию. Там он вместе с сообщниками предстал перед судом, был приговорен к смертной казни и повешен.

Его смерть символизировала окончание «золотого века» нью-йоркского пиратства.

На протяжении двух третей XVIII века главной отраслью хозяйства Нью-Йорка была мукомольная промышленность. Процветало также кораблестроение. Первая корабельная верфь Нью-Йорка была построена в 1720 году. Десятилетием раньше в провинцию нахлынула первая волна эмигрантов-немцев, которые специализировались на производстве так называемого шкиперского имущества, корабельных припасов. Также по сложившейся традиции ньюйоркцы наживались на поставках флоту и армии во время почти непрерывных военных конфликтов.

Постепенно в городе и провинции увеличивался слой богатых людей. Для удовлетворения их потребностей было создано местное производство дорогой мебели и серебряной утвари. Что касается продуктов, то в колонии вместо мяса часто употребляли в пищу пресные белые сыры, которые именовали «белым мясом». Жители колонии заготавливали в изобилии фруктовые консервы, хотя свежие фрукты на столах были редкостью. Любимым кушаньем ньюйоркцев стали вафли, культура выпечки которых была позаимствована у голландцев.

Интересно, что применительно к началу XVIII века Вашингтон Ирвинг, опирающийся на воспоминания голландских поселенцев, пишет почти исключительно о «небольшом старинном веселом городе, носящем имя Манхэттен» (так Нью-Йорк охарактеризован в знаменитом рассказе «Дом с привидениями», переведенном А. Бобовичем).

Первое здание «Городского холла» Нью-Йорка было построено в 1700 году

Первым кампусом (городком) Королевского колледжа был школьный двор церкви Троицы

Правда, веселой здесь жизнь была далеко не для всех. Например, к 1700 году численность проживавших в регионе современного Нью-Йорка индейцев ленапе по известным из истории европейской колонизации Америки причинам сократилась до всего лишь 200 человек. Напомним, что столетием ранее их здесь было в несколько десятков раз больше.

В 1711 году на Уолл-стрит начал действовать рынок рабов. А годом позже Нью-Йорк потрясло первое крупное восстание чернокожих рабов. В 30—40-е годы XVIII века негры составляли примерно одну пятую часть населения города. Одним из знаковых исторических событий стало Нью-Йоркское восстание рабов 1741 года. Это выступление имело признаки заговора, сопровождалось чередой организованных поджогов. После его подавления 31 восставший был казнен, около полутора сотен заключены в тюрьму.

Все же для представителей некоторых наций переезд в Нью-Йорк знаменовал светлые перемены. Это касалось, например, ирландцев, эмигрировавших из своей страны, которая нещадно эксплуатировалась англичанами. День покровителя Ирландии – Святого Патрика – впервые был широко отмечен в Нью-Йорке 17 марта 1756 года. Впоследствии этот праздник превратился в ежегодное событие общегородского масштаба, сопровождаемое веселым и красочным парадом. На него стремятся попасть туристы со всего мира.

Наряду с экономикой в Нью-Йорке развивалась и культура. В 1725 году начала выходить первая в городе газета – «Нью-Йорк газет». В 1732 году был открыт первый городской театр, в 1733-м – первый городской парк Боулинг-грин. Состоявшийся в 1735 году процесс по обвинению Джона Питера Ценгера, редактора «Нью-Йорк уикли джорнал», в клевете способствовал утверждению принципа свободы прессы в британских колониях. В 1754 году согласно хартии, дарованной королем Георгом II, был создан Королевский колледж на Нижнем Манхаттане, который позднее превратился в славный Колумбийский университет.

Выдающийся знаток культуры и литературы США А. Зверев дал такое описание Нью-Йорка третьей четверти XVIII века: «И в самом Нью-Йорке, и особенно на фермах, окружавших город, по-прежнему слышалась голландская речь, а многие и жили так, словно нидерландское знамя, а не стяг британской короны развевается над губернаторской резиденцией. На каждом шагу попадались дома, построенные из дерева, но непременно украшенные по фасаду черными или желтыми кирпичами, доставленными через океан прямиком из Утрехта. Тянулись в небо выстроенные фламандскими мастерами колокольни с обязательным флюгером на острие шпиля, сонные окрестные ручьи были перегорожены запрудами и становились подобием каналов». Однако нельзя недооценивать и английское культурное влияние, непрерывно нараставшее.

В политической жизни Нью-Йорка середины XVIII века тон задавали два богатых и влиятельных семейства – Ливингстоны и Деланси. Они попеременно главенствовали в ассамблее – представительном органе власти провинции. Вообще, город Нью-Йорк оказывал решающее влияние на провинциальную политику благодаря тому, что многие «иногородние» члены ассамблеи предпочитали жить в столице, а не в своих избирательных округах.

Улучшалась ситуация в сфере правоохранительной деятельности. В 1759 году была построена первая в городе тюрьма. А в 1762 году был создан первый профессиональный орган охраны правопорядка – так называемая полиция на содержании.

В 1754–1763 годы Нью-Йорк стал базой для британских операций на североамериканской арене Семилетней войны. Помимо традиционного обеспечения войск и флота, ньюйоркцы в больших масштабах занимались каперством против французских судов.

А с окончанием войны в Нью-Йорке наступил глубокий экономический спад.

На этом фоне вызвали острое неприятие со стороны местных жителей попытки Великобритании еще в большей мере, чем прежде, решать свои хозяйственные проблемы за счет колоний. Именно Нью-Йорк стал тем городом, который возглавил сопротивление принятому английским парламентом закону о гербовом сборе 1765 года. Причем в этом отношении были едины обе главных нью-йоркских политических фракции – как Деланси, так и Ливингстоны.

Гербовый сбор был первым прямым налогом, который вводился парламентом Великобритании в колониях. Принятие закона вызвало там массовый протест. В августе 1765 года были зафиксированы многочисленные акты запугивания сборщиков этого налога: их обмазывали дегтем и вываливали в перьях, а то и избивали. В результате, не выдержав напряжения, нью-йоркский комиссар по взиманию гербового сбора отказался от исполнения своих обязанностей.

В октябре 1765 года именно в Нью-Йорке представители нескольких колоний собрались на конгресс по поводу закона о гербовом сборе, чтобы выработать и дать совместный ответ метрополии. Конгресс принял знаменитую «Декларацию прав», в которой провозглашал, что колонисты имеют все права «свободнорожденных англичан» и не обязаны платить налоги, установленные парламентом Великобритании, так как они в нем не представлены. Далее этот тезис станет ключевым лозунгом американского сопротивления вплоть до начала революционной войны за независимость.

Закон о гербовом сборе начал действовать с 1 ноября 1765 года. А днем раньше Джеймс Деланси провел встречу нью-йоркских купцов, на которой было решено полностью бойкотировать ввоз товаров из Великобритании, пока закон о гербовом сборе не будет отменен.

Умеренную, но последовательную оппозицию английской колониальной политике представляла организация «Сыны свободы», которую в Нью-Йорке возглавляли Айзек Сирс, Джон Лэм и «пламенный», по отзывам современников, Александр Макдугалл. Однако в городе имелась гораздо более агрессивная, склонная к анархизму социальная сила: моряки, матросы. Большинство их, по мнению историка Фреда Андерсона, не имело крепких связей с местным сообществом и не считало нужным подчиняться «сухопутным» руководителям.

«Сыны свободы» не сумели удержать ход событий под своим контролем. В результате случилось то, что впоследствии было названо «массовым террором 1–4 ноября» 1765 года. Вот как описывает события, произошедшие вслед за действиями нью-йоркского купечества и «Сынов свободы», историк Гэри Б. Нэш: «Однако нью-йоркский плебейский элемент еще не был удовлетворен. Вступив в действие вслед за респектабельными лидерами «Сынов свободы», низшие слои опустошали город в течение четырех дней. Числом около двух тысяч человек, они несли угрозу домам подозреваемых в симпатиях к британской политике, напали на дом известного своим богатством губернатора Кадвалладера Колдена, таскали его чучело по всему городу и соорудили громадный костер на Боулинг-грин, в который вопящая толпа побросала двое роскошных губернаторских саней и карету».

Особенно разрушительным был день 1 ноября, когда толпа разгромила товарный склад и дом Томаса Джеймса, командующего фортом Георга (бывший форт Амстердам). Несколькими днями позже в руки бунтовщиков попали гербовые документы, хранившиеся в форте Георга. Нэш отмечает, что «способность «Сынов свободы» проконтролировать моряков, низшие слои ремесленников и рабочих остается под сомнением» и что «они испугались ужасной мощи объединенных ремесленников-представителей низшего класса и соотечественников-моряков». Подытоживая причины воцарившегося хаоса, этот автор пишет: «В городе Нью-Йорке… тех, кто выступил против закона о гербовом сборе, сначала возглавляли представители социальной верхушки – капитаны кораблей, ремесленные мастера и даже адвокаты, но затем протестующие вырвались из-под их контроля».

Впоследствии «Сыны свободы» вернули себе руководящие позиции в движении сопротивления. Еще одна резонансная акция была проведена 7 января 1766 года: корабль, который вез гербовые документы для соседнего Коннектикута, заставили пришвартоваться в нью-йоркской гавани и все эти документы уничтожили.

В мае 1766 года, когда пришло известие об отмене закона о гербовом сборе, «Сыны свободы» отметили победу возведением столба Свободы. Это место стало площадкой для проведения массовых собраний и символом дела освобождения Америки. В июне того же года два полка регулярной британской армии прибыли в Нью-Йорк и были расквартированы в городских казармах. 10 августа англичане уничтожили столб Свободы. Второй и третий столбы Свободы, возводившиеся на том же месте, также были разрушены британскими военными. А вот четвертый по счету столб Свободы, сооруженный в 1767 году, строители защитили железом, чтобы затруднить его уничтожение. Предпринятая англичанами 19 января 1770 года попытка его разрушить вылилась в знаменитую «битву на Золотом холме (Золотых высотах)» – схватку «Сынов свободы» с британскими солдатами.

Среди городов-центров английских колоний в Северной Америке Нью-Йорк был наиболее последовательным в деле бойкота импорта из Великобритании. А в апреле 1774 года, воодушевленные «бостонским чаепитием», нью-йоркские «Сыны свободы» заставили английский корабль с грузом чая пришвартоваться в гавани города и уничтожили весь груз, повторив знаменитую акцию бостонцев. Но в целом Нью-Йорк по совокупности причин был более лоялен к британской администрации, чем другие колонии и даже чем континентальные тауны провинции Нью-Йорк.

Отметим, что город продолжал благоустраиваться. В том же знаменательном 1766 году, когда был отменен закон о гербовом сборе и возведен столб Свободы, завершилось строительство весьма привлекательной часовни Святого Павла, а на Боулинг-грин воздвигли конную статую короля Георга III. Правда, судьба последней оказалась несчастливой и символичной: обороняя город в самом начале революции, ньюйоркцы эту статую сбросили с постамента и переплавили на снаряды.

В апреле 1775 года началась Американская революционная война. Она не сводилась к противоборству с Великобританией. В самих колониях довольно многочисленными были тори, или лоялисты, – сторонники английского правления. Им противостояли виги, или патриоты, – сторонники независимости. Большинство населения колоний поддерживало патриотов.

В Нью-Йорк известие о первом сражении революционной войны – битве при Лексингтоне и Конкорде – пришло 23 апреля. Толпа захватила городской арсенал, изъяв около тысячи ружей с боеприпасами. Вооруженные горожане сформировали добровольческий корпус для управления Нью-Йорком. Фактической правительственной резиденцией и штаб-квартирой милиции стал дом одного из руководителей «Сынов свободы» Айзека Сирса. Однако Нью-Йорк продолжал занимать половинчатую, соглашательскую позицию. Участники заседания Нью-Йоркского исполнительного совета, которое состоялось 24 апреля, заявили: «Мы были единодушны во мнении, что не имеем полномочий предпринимать что-либо». Британские войска, расквартированные в городе, ни на день не покидали своих казарм.

Джордж Вашингтон

Однако формально в Нью-Йорке недолгое время правили патриоты. Их главнокомандующий генерал Джордж Вашингтон верно предположил, что после неудачи под Бостоном британской генеральной линией будет отделение колоний друг от друга путем захвата стратегически важного порта и водных артерий Нью-Йорка. Поэтому он начал укреплять город и летом 1776 года лично принял командование над Континентальной армией, штаб-квартира которой была расположена в Нью-Йорке.

В августе – сентябре 1776 года город и регион стали ареной ряда крупных сражений, известных как Нью-Йоркская кампания (или Нью-Йоркская и Нью-Джерсийская кампания). Ее ключевой составной частью стала развернувшаяся 16 сентября близ Гарлема, который тогда был небольшим сельским местечком, расположенным неподалеку от города Нью-Йорка, битва на Гарлемских высотах, известная также как Гарлемская битва, или битва на Гарлемской равнине. По оценке военных историков, Вашингтон выиграл это сражение. Но у него не хватило сил для удержания Нью-Йорка. Поэтому Континентальная армия отошла, а после несчастливой битвы у форта Вашингтон 16 ноября 1776 года вынуждена была покинуть остров Манхаттан.

Свое пребывание в Нью-Йорке британцы начали с того, что в очередной раз разрушили столб Свободы. А 21 сентября в городе вспыхнул Великий пожар. Он уничтожил четверть всех городских строений: около тысячи домов и церковь Троицы. Кстати, британцы предполагали, что возгорание не было случайным, а явилось делом рук патриотов, не захотевших, чтобы богатства Нью-Йорка достались врагу. Впрочем, за годы войны в городе было еще несколько пожаров, один из которых по масштабам практически не уступал Великому.

Нью-Йорк стал штаб-квартирой британской армии в Америке и политическим центром всех связанных с войной операций англичан. За счет бежавших сюда из всех уголков страны лоялистов численность его населения резко увеличилась, достигнув 33 тыс. человек. В лихую для большинства населения военную годину местная «элита» продолжала услаждать жизнь балами, скачками, игрой в крикет и прочими развлечениями. Однако неумолимо приближался час расплаты.

После одержанной патриотами в октябре 1777 года победы под Саратогой в ходе войны произошел перелом. Опираясь на прямую военную помощь Франции, память о полководцах которой Лафайете и Рошамбо в Америке бережно хранят, а с 1781 года – также Испании и Голландии и на поддержку ряда других стран (в первую очередь России, которая, выступив в 1780 году инициатором создания «Лиги нейтральных», своими жесткими, решительными действиями нанесла Великобритании очень серьезный урон), американская армия взяла верх над могучей английской военной машиной. Наконец, в торжественный день 25 ноября 1783 года, когда британские войска покинули Нью-Йорк, Джордж Вашингтон во главе победоносной армии патриотов триумфально возвратился на Манхаттан и в этот ключевой для исторических судеб Америки город.

Теперь остановимся на истории других округов нынешнего города Нью-Йорка. Сразу после захвата англичанами Новых Нидерландов на их территории было создано заморское графство Йоркшир, которое включило материковый район Уэстчестер, острова Лонг-Айленд и Статен-Айленд. Эта административная единица просуществовала до 1683 года.

В период существования графства Йоркшир в районе Уэстчестер на территории современного Бронкса Томас Пелл, как помнит читатель, ранее инициировавший основание поселений Уэстчестер и Истчестер, в 1666 году получил от губернатора колонии Нью-Йорк патент на создание на северо-восточных землях поместья, позднее названного Пелхэм. А в 1671 году некто Джон Арчер получил патент на создание на западных землях поместья Фордхэм.

В 1683 году территория, ныне занимаемая Бронксом, вошла в состав округа Уэстчестер. До 1714 года одноименное крошечное поселение было административным центром округа. Оно единственное в пределах округа Уэстчестер, получив в 1696 году статус «боро», имело выборного мэра и органы местного самоуправления, включая муниципальный суд. Фредерик Филипс в 1693 году получил патент на создание на северо-западных землях поместья Филипсбург, а Льюис Моррис в 1697 году – на создание поместья Моррисания.

В итоге к концу XVII века на землях современного Бронкса размещались два тауна – Уэстчестер и Истчестер – и четыре крупных поместья: Пелхэм, Моррисания, Фордхэм и Филипсбург. Главными отраслями сельского хозяйства округа были коневодство, содержание крупного рогатого скота, овцеводство и выращивание пшеницы. Развивалось производство домохозяйствами одежды на продажу.

Среди верующих преобладали не приверженцы англиканства, которое было в колонии официальной религией, а пресвитериане, квакеры и голландские реформаты. В начале XVIII века район покинули индейцы. А вот завезенные из Вест-Индии чернокожие рабы, напротив, очень скоро уже составляли от 10 до 15 % населения.

В 1748 году представитель одного из старейших и влиятельнейших голландских семейств региона Фредерик Ван Кортландт построил в этих краях дом – знаменитый «Ван Кортландт хаус»; это старейшее из сохранившихся до наших дней здание в округе Бронкс. Вторым по старшинству из этого числа является «Валентайн-Вариан хаус» – дом кузнеца Айзека Валентайна, возведенный десятью годами позже.

В 1761 году Бенджамин Палмер купил остров Миннефорд и затем сформировал синдикат для создания на этом острове крупнейшего на всем протяжении пролива Лонг-Айленд торгового города, переименовав его в Сити-Айленд. Затея в конце концов провалилась, а название закрепилось.

На протяжении Американской революционной войны земли Бронкса были ареной ожесточенных боевых действий. Фортификационные сооружения, возведенные Джорджем Вашингтоном для защиты долины Гарлем-Ривер, оказались неэффективным способом обороны. Это продемонстрировал противник, создав угрозу охвата армии патриотов с флангов. Первым шагом была высадка британцев 12 октября 1776 года на полуострове Трогс-Нек. Далее 4 тыс. британцев и наемников-гессенцев высадились на мысе Пеллс-Пойнт, на нынешней территории парка Пелхэм-Бэй. Однако на их пути встали 350 солдат-американцев, которыми командовал полковник Джон Гловер. Они остановили продвижение врага, что позволило Вашингтону без помех и потерь отвести войска.

Земли Бронкса были оккупированы британцами. На них постоянно совершали свои рейды повстанцы-патриоты. В результате местность оказалась полностью разоренной. Лишь в самом конце войны ее вернули себе американцы. В 1783 году именно из Бронкса, от упомянутого выше дома Ван Кортландта, Джордж Вашингтон во главе победоносной армии выступил в последний поход, чтобы занять оставляемый британцами город Нью-Йорк.

Территория нынешнего Бруклина в 1683 году составила округ Кингс, получивший это имя (в переводе означающее «королевский») в честь короля Англии Карла II. В его рамках было создано шесть административных единиц-таунов: Бруклин, Бушвик, Флэтбуш, Флэтлендс, Грейвсенд и Нью-Утрехт. Из них только Грейвсенд был населен преимущественно англичанами, остальные – голландцами. Кстати, эволюция первоначального голландского названия Брекелен была довольно длительной: этот город последовательно носил имена Брокленд, Броклин, Бруклайн и наконец Бруклин.

В августе – сентябре 1776 года на территории округа Кингс развернулось Лонг-Айлендское сражение (известное также как «Бруклинская битва») – крупнейшее из всех сражений Американской революционной войны. 27 августа армия патриотов, которой командовал генерал Джордж Вашингтон, потерпела сокрушительное поражение. Именно оно в итоге, по единодушной оценке историков, привело к захвату британцами города Нью-Йорка и к семилетней оккупации ими Лонг-Айленда.

У побережья Бруклина, в бухте Уоллабаут на Ист-Ривер, англичане на своих вышедших из строя судах разместили плавучую тюрьму. Там в поистине нечеловеческих условиях содержались пленные американцы. Британцы подвергали узников подобным испытаниям с тем, чтобы они «добровольно» соглашались служить на английском военном флоте. Однако мало-мальски серьезного успеха эта тактика не принесла. А вот другой результат поражает: не выдержав тягот существования, в тюрьме Уоллабаут погибло больше американских солдат и матросов, чем во всех сражениях революционной войны за независимость. Это массовое убийство находится в длинном ряду вопиющих преступлений против человечности, совершенных «цивилизованной» Британской империей.

Территория сегодняшнего Куинса вошла в созданный 1 ноября 1683 года одноименный округ Куинс (в буквальном переводе «графство королевы»), названный в честь Екатерины Браганской – супруги короля Англии. Тогдашний Куинс по размерам в три раза превосходил нынешний, включая все земли округа Нассау и часть лонг-айлендского Суффолка. Сегодняшнему Куинсу соответствовала территория, которую занимали три западных административных единицы-тауна: Ньютаун, Флашинг и Джамайка. Поселение Джамайка было и административным центром всего округа. За пределами деревень жители Куинса в большинстве своем вели фермерское хозяйство. Передвигались они по грунтовым дорогам или по водным путям.

В революционный период на территории Куинса не разворачивались такие масштабные сражения, как Бруклинская битва. Однако здесь весьма ярко проявилось то обстоятельство, что Американская война за независимость была по своей сути и войной гражданской. Большинство жителей Флашинга и Джамайки поддерживали британцев, и только в Ньютауне довольно сильны были патриотические настроения. Но повсюду вчерашние добрые соседи, десятилетиями жившие в мире друг с другом, начинали яро отстаивать интересы противоборствующих сторон и превращались в непримиримых врагов.

После поражения патриотов в Лонг-Айлендском сражении Куинс был оккупирован британцами. Именно здесь, на берегу бухты Флашинг, захватили в плен Натана Хейла – знаменитого Патриота, который проводил разведку в британском тылу; позднее он был казнен на Манхаттане, в Нью-Йорке.

Согласно закону о расквартировании, британцы использовали в качестве казарм гостиницы, постоялые дворы и пустующие здания, принадлежавшие жителям Куинса. Это вызывало недовольство местного населения. Вообще, в наследство от семилетней оккупации округу достались опустошенная сельская местность и долгая память людей о перенесенных невзгодах. А вот значительной части жителей Куинс лишился: многие из тех, кто поддерживал британцев, в конце войны бежали, боясь возмездия за сотрудничество с врагами новорожденной нации.

Индейцы Статен-Айленда 13 апреля 1670 года заключили с английским колониальным губернатором Франсисом Лавлейсом соглашение об уступке острова. Правда, легитимность этого документа, как и прочих подобных актов, сомнительна, поскольку коренные жители региона не оперировали понятием частной собственности на землю, а исходили из иных представлений о сути дела. Как бы то ни было, уже в 1671 году англичане, чтобы стимулировать экспансию европейских поселенцев, осуществили перепланировку территории Олд-Тауна (Ауде-Дорпа), отмежевав дополнительные прибрежные участки в направлении на юг. Эти участки были заселены преимущественно голландцами, а местность получила голландское название Ньиве-Дорп («новый город», «новое село»), впоследствии частично англизированное и звучащее как Нью-Дорп.

Переговоры англичан с индейцами в конце XVII века (картина написана в 1771 году)

В 1674 году после многих лет доблестной службы на королевском флоте в Америку прибыл капитан Кристофер Биллопп, но уже в качестве командира роты пехотинцев. С этим персонажем связана забавная легенда. Якобы именно Биллопп выиграл Статен-Айленд для колонии Нью-Йорк в борьбе с Нью-Джерси, согласно условиям (не очень понятно, кем именно выдвинутым) соревнования, обойдя на своем корабле вокруг этого острова за один день. Недавно мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг увековечил в общественном сознании образ Биллоппа как человека, принесшего городу и штату Статен-Айленд, упомянув эту легенду как достоверный факт во время одного из своих выступлений в масс-медиа. А историкам точно известно, что в 1676 году капитан Биллопп получил большой земельный участок на юге острова и построил там дом.

В 1683 году король Англии Карл II наименовал административную единицу, включившую Статен-Айленд и семь меньших по размеру соседних островов, округом Ричмонд в честь своего незаконнорожденного сына Якова (Джеймса) – герцога Ричмондского. В 1687–1688 годах в рамках округа были в свою очередь выделены четыре административных единицы: Северная, Южная, Западная и расположенное на холмах центральной части Статен-Айленда поместье губернатора колонии Томаса Дотана, известное как «Поместье Кассильтаун».

Позднее они эволюционировали в четыре тауна.

Около 1695 года голландскими реформатами (так назывались приверженцы кальвинизма в континентальных странах Европы, а затем и в заморских колониях) был построен «Вурлецер хаус», который является старейшим из сохранившихся до наших дней школьных зданий США. Сейчас это часть музейного комплекса «Исторический Ричмонд-Таун».

Бенджамин Франклин (1777)

Правительство жаловало земельные патенты на владение участками прямоугольной формы размером восемьдесят акров (0,32 км²) каждый. Естественно, самыми желанными были земли вдоль морского побережья и рядом с внутренними водными путями. К 1708 году таким образом была поделена территория всего Статен-Айленда. На ней располагались 166 мелких ферм и два крупных поместья: Донгана (21 км²) и Биллоппа (6,5 км²).

В 1729 году было основано поселение (деревня) Ричмонд-Таун как административный центр округа Ричмонд. Оно расположилось в верховьях речки Фреш-Киллс, в центральной части острова Статен-Айленд.

Большую, хотя и неоднозначную, роль играл Статен-Айленд в Американской революционной войне. Его избрал в качестве плацдарма для атаки города Нью-Йорка британский генерал Уильям Хоу, неоднократно одерживавший победу над войсками Джорджа Вашингтона. 2–3 июля 1776 года 9 тыс. британцев высадились на Статен-Айленде. Свою штаб-квартиру Хоу разместил в Нью-Дорпе, в таверне с красивым названием «Роза и корона». Ряд историков утверждают, что именно здесь представители британского правительства получили первое известие о принятии Вторым Континентальным конгрессом 4 июля 1776 года «Декларации независимости». Со Статен-Айленда в августе того же года британские войска переправились через пролив Нэрроуз в Бруклин, чтобы дать победное Лонг-Айлендское сражение.

А 11 сентября 1776 года американская делегация в составе Бенджамина Франклина, Джона Адамса и Эдварда Рутледжа прибыла на южную оконечность Статен-Айленда (где ныне расположен Тоттенвиль) на переговоры. Они проходили в доме лоялиста подполковника Кристофера Биллоппа, построенном его предком капитаном Биллоппом. Самый обычный усадебный дом благодаря этому стал знаменитым и сейчас известен всем США под названием «Конференс хаус». Американцам были предложены «мир и милосердие» в обмен на отказ от «Декларации независимости», фактически – капитуляция. Однако они это предложение отвергли, и война развернулась вновь. Чем она завершилась и что происходило потом, всем хорошо известно. Так что «Конференс хаус» в определенном смысле стал родильным домом для великой державы современности.

22 августа 1777 года состоялось Статен-Айлендское сражение, в котором со стороны американских патриотов принимали участие несколько рот 2-го Канадского полка вместе с отрядами из других подразделений. Хотя на поле битвы ее исход не был решен (с каждой из сторон в плен попали больше сотни бойцов), американцы все же отвели войска.

15 января 1780 года две с половиной тысячи американских солдат перешли из Элизабета (Нью-Джерси) через замерзший пролив Килл-Ван-Кулл в Порт-Ричмонд, находящийся на северо-западе Статен-Айленда, и атаковали британские позиции в расположенных северо-восточнее на этом же острове местностях Вест-Брайтон и Нью-Брайтон. Однако шпионы-лоялисты сообщили о передвижении американских войск британцам, что позволило последним вызвать подкрепления и вынудить патриотов отступить через покрытый льдом пролив обратно в Нью-Джерси.

Британские войска находились на Статен-Айленде в течение всей войны. Их численность достигала 30 тыс. человек. И хотя на острове преобладали лоялистские настроения, все же местные жители находили тяготы, связанные с содержанием армии, чересчур обременительными. В ходе военных действий было разрушено много домов и церквей. Вдобавок к концу войны Статен-Айленд практически обезлесел: его запасы древесины сгорели в британских лагерных кострах.

В конце войны остров снова послужил британской армии в качестве плацдарма, на сей раз – для ее эвакуации. 5 декабря 1783 года на берегу пролива Нэрроуз собрались толпы жителей Статен-Айленда: они провожали проплывавшие по нему британские военные суда насмешками и улюлюканьем. И последний выстрел Американской революционной войны был сделан из корабельного орудия в направлении статен-айлендских манифестантов. Таким образом, именно в регионе Нью-Йорка была перевернута завершающая страница этого периода истории США.

Период с конца XVIII века до консолидации (1784–1897 гг.)

Войну за независимость США завершали как конфедеративное государство. Их первая конституция – «Статьи конфедерации» – была принята Вторым Континентальным конгрессом в 1777 году и утверждена штатами в 1781 году. С этого момента верховный орган Соединенных Штатов – Континентальный конгресс – был переименован в конгресс Конфедерации, а города, в которых проводились его сессии, становились столицами государства (так называемые пять столиц).

В Нью-Йорке конгресс Конфедерации работал с 11 января 1785 года. С этого дня и до 10 октября 1788 года, когда конгрессу в последний раз удалось собрать кворум, Нью-Йорк был столицей США согласно «Статьям конфедерации».

«Федеральный холл» после перестройки 1788 года

Впрочем, и после вступления в силу новой конституции, по которой в создаваемой федерации верховенство переходило к конгрессу США, Нью-Йорк в период с 4 марта 1789 года до 12 августа 1790 года сохранял столичный статус. Кстати, в городе имелась серьезная оппозиция новому порядку накануне его введения. Губернатор штата Джордж Клинтон не хотел передавать полномочия центральной власти и всячески противился ратификации конституции. Его поддерживала часть нью-йоркских бизнесменов. Однако федералисты во главе с одним из знаменитых ньюйоркцев Александром Гамильтоном, который во время войны за независимость был секретарем главнокомандующего Вашингтона, развернули агитацию в местных газетах и взяли верх в этой борьбе.

Именно в Нью-Йорке, на пересечении Уолл-стрит и Брод-стрит, на месте нынешнего «Федерального холла», 30 апреля 1789 года состоялась торжественная инаугурация первого президента США Джорджа Вашингтона. А во второй половине 1790 года столица страны была перенесена в Филадельфию.

В конце XVIII века зарождалась финансовая мощь Нью-Йорка. Первой ласточкой в деле становления могучей банковской системы города было учреждение в 1784 году «Нью-Йоркского банка». Немало пользы Нью-Йорку принесла работа Александра Гамильтона в качестве министра финансов США в правительстве Джорджа Вашингтона с 1789 по 1795 год.

На Уолл-стрит тогда росло платановое дерево, под которым в течение многих лет собирались нью-йоркские предприниматели, ведшие «неформальную» торговлю, для обсуждения и заключения сделок. А в 1792 году группа бизнесменов решила формализовать эту деятельность, в целях чего заключила так называемое «Соглашение платанового дерева». Так возникла будущая Нью-Йоркская фондовая биржа. Был построен «Тонтин кофе хаус» – первое здание биржи. Вскоре начал выходить биржевой отчет – «Кастомерс афтернун леттер», который в 1889 году стал «Уолл-стрит джорнал» – ныне влиятельнейшей ежедневной газетой, посвященной проблемам бизнеса.

В городе развивалась социальная сфера. В 1791 году была открыта старейшая из действующих до сих пор больница – Нью-Йоркский госпиталь. А всего три года спустя, в 1794 году, вступило в строй новое большое лечебное учреждение – госпиталь «Бельвю» на Ист-Ривер.

После окончания войны в Нью-Йорк хлынул поток переселенцев-янки, преимущественно из Новой Англии. В итоге население города, которое, по данным Бюро переписей США, за целое колониальное столетие выросло с 6 тыс. человек в 1690 году до всего лишь 33 тысяч в 1790-м, в течение следующего десятилетия, к 1800 году, увеличилось еще почти вдвое – до 61 тыс. человек. (Бурный рост численности населения города продолжался на всем протяжении XIX века: в 1820 году она достигла 124 тыс. человек, в 1850-м – 516 тыс., в 1870-м – 942 тыс., в 1880-м – 1 млн 206 тыс. и наконец к 1890 году перевалила через отметку в полтора миллиона, составив 1 млн 515 тыс. человек.)

И все же это было лишь начало волшебного преображения, которое, уничтожая очарование прежнего наивного волшебства, несло ему на смену грандиозные чудеса индустриальной цивилизации. Послевоенный Манхаттан оставался во многом патриархальным. Культуролог-американист А. Зверев так описывает Нью-Йорк конца XVIII века – город детства и ранней юности выдающегося ньюйоркца Вашингтона Ирвинга – и его окрестности: «Миновав две-три улицы, застроенные торговыми домами и конторами банков, можно было выйти к окраинам, где тянулись нескончаемые огороды и высились среди черепичных кровель красные кирхи. Парусники со всего света толпились перед входом в нью-йоркский порт, день и ночь визжали лебедки, но стоило переплыть в ялике реку [причем неважно, Гудзон, Гарлем-Ривер или Ист-Ривер! – Ю. Ч.], и открывались совсем другие виды. Сонная Лощина, воспетая Ирвингом в одном из его лучших рассказов, тогда еще была населена почти сплошь голландцами, здесь все дышало историей и каждая старинная постройка, каждое заброшенное кладбище пробуждали фантазию».

«Век девятнадцатый, железный» быстро разрушил эту идиллию. Впрочем, ее утрата была платой за бурный общественный прогресс. Может быть, в первую очередь это касается сферы культуры. В 1801 году Александром Гамильтоном была основана «Нью-Йорк пост» – газета, выходящая и сейчас как ежедневная вечерняя. В 1805 году в Нью-Йорке начали работать первые бесплатные государственные школы.

В равной мере и сфере человеческого духа, и сфере материального прогресса принадлежит такое событие, как спуск на воду – на воду Гудзона! – Робертом Фултоном в 1807 году первого парохода. (Кстати, Фултон сразу же инициировал создание пароходной линии между Нью-Йорком и расположенным в двух с половиной сотнях километров вверх по Гудзону городом Олбани.) То же касается и отмены рабства в Нью-Йорке в 1827 году, и первого телеграфного сообщения, посланного в 1837 году изобретателем телеграфа – нью-йоркским художником Сэмюэлом Морзе.

В начале XIX века на культурном небосводе Нью-Йорка вспыхивает яркая звезда, имя которой – писатель Вашингтон Ирвинг. В 1807 году он вместе с одним из братьев начал выпускать юмористический альманах «Сальмагунди» – серию забавных зарисовок повседневной жизни города, пользовавшуюся немалым успехом у земляков. Там Ирвинг дал Нью-Йорку прозвище Готам. Это название многое говорило носителям англоязычной культуры. Реальный Готам – деревня в графстве Ноттингем. В английском фольклоре жители этой деревни изображались людьми недалекими и одновременно гораздыми на всякие выдумки. Кстати, об одной такой затее большинство из нас тоже знает с детства благодаря стихотворению о трех мудрецах, блистательно переведенному Самуилом Маршаком.

Так вот, в английском оригинале речь идет именно о мудрецах из Готама! Ирвинг наградил свой город этим прозвищем, не без оснований считая, что его жителей роднит с готамцами склонность к дурацкой изобретательности. Ньюйоркцы умеют ценить незлой юмор и потому, насколько нам известно, не очень обиделись на Ирвинга. А прозвище живо до сих пор и, в свою очередь, дало имя городу из весьма популярного цикла кинокартин о приключениях Бэтмена.

В 1809 году Ирвинг издал книгу «История Нью-Йорка от сотворения мира до конца голландской династии», полную прозрачных намеков на современную автору общественную и политическую жизнь города и страны. При этом он прибег к блестящей мистификации, приписав авторство некоему пожилому джентльмену Дидриху Никербокеру. Яркий образ старомодного голландского ньюйоркца господина Никербокера также очень быстро стал символическим, а его имя – нарицательным. В дальнейшем Вашингтон Ирвинг многие страницы своих обретших популярность в Европе и мире произведений посвятил живописанию нью-йоркского прошлого и красот природы, и мы в своей книге не пожалели места для обширных цитат. Надеемся, что читатели не в претензии.

Разноплановыми, но весьма важными для сферы культуры были те два факта, что Нью-Йорк в 1830-е годы стал общенациональным центром аболиционизма – борьбы за отмену рабства – и что в городе в 1830—1840-е годы начали во множестве возникать гимнастические залы вроде приобретшего широкую популярность «Института физического развития» доктора Рича. В 1845 году была создана первая нью-йоркская бейсбольная команда – естественно, «Никербокеры». С 1851 года выходит «Нью-Йорк тайме» – публикующаяся и ныне ежедневная газета, которая стала одним из культурных символов города.

Быстро развивались экономика и коммунальное хозяйство Нью-Йорка. В 1807 году был составлен, а в 1811 году принят окончательно так называемый план Рандела – программа расширения города, в соответствии с которой незастроенная, преобладающая часть территории Манхаттана должна была приобретать вид правильной «решетки» благодаря пересечению проспектов (авеню) и улиц (стрит) под прямым углом. В дальнейшем эта программа неукоснительно воплощалась в жизнь.

С 1819 года начал функционировать, а 26 октября 1825 года был полностью завершен Эри-канал (Гранд-канал), связавший Нью-Йорк постоянно действующими водными артериями с центральными районами США и Канады, которые превращались в главный центр развития мирового сельскохозяйственного производства. После этого Нью-Йоркский порт превратился в осуществляющий наибольшие объемы работы порт мира и оставался таковым вплоть до 1985 года. Пика своего влияния на хозяйственные процессы он достиг во второй половине XIX века: его доля в американском экспорте в 1874 году составила 61 %, а доля в американском импорте в 1880 году достигла 70 %! К 1910 году обе эти доли существенно снизились, но, тем не менее, находились на уровне 47 %, обслуживая практически половину экспорта и импорта США.

Начиная с 1837 года в течение пяти лет строились объекты акведучной системы водоснабжения «Кротон». Через этот акведук начало осуществляться снабжение пресной водой с материка, из Кротонского водохранилища, расположенного на севере округа Уэстчестер. До этого ньюйоркцы довольствовались поставками бутилированной воды. В торжественное празднование вылилось открытие распределительного резервуара «Кротон», состоявшееся 14 октября 1842 года: в нем приняли участие действующий и два бывших президента США, а также губернатор штата Нью-Йорк.

В том же, 1842 году горожан начал обслуживать омнибус с конной тягой, который оставался на улицах Нью-Йорка вплоть до Первой мировой войны. 3 октября 1851 года была открыта Гудзонская железная дорога; она продлила существовавшие в регионе железнодорожные пути до города Нью-Йорка. А венцом достижений первой половины века стало проведение в Нью-Йорке Всемирной выставки 1853 года. Специально для нее был построен роскошный «Кристал палас» («Хрустальный дворец»). К сожалению, простоял этот выставочный павильон недолго: 5 октября 1858 года он сгорел дотла.

Не могли остановить прогресс и различные испытания и стихийные бедствия, которым Нью-Йорк подвергался в первой половине века. Вспомним о том, что в ходе англо-американской войны 1812–1814 годов Верхняя Нью-Йоркская бухта была заблокирована британскими кораблями. Однако в самом городе никаких разрушений не было, в отличие, например, от Вашингтона, большую часть которого в августе 1814 года захватил и сжег английский десант.

А вот Норфолкско-Лонг-Айлендский ураган 3 сентября 1821 года вызвал такой шторм, что окрестные воды затопили все улицы города к югу от Канал-стрит. К счастью, по тем или иным причинам было зафиксировано совсем немного смертей. Зато произошел оползень в районе бухты Джамайка. Этот ураган – единственный в истории, который нанес прямой удар по региону современного Нью-Йорка.

16 декабря 1835 года в городе вспыхнул Великий нью-йоркский пожар. Дул сильный ветер, из-за чего пламя быстро распространялось.

Пожарные сперва были бессильны, поскольку при температуре существенно ниже нуля замерзала вода в пожарных трубах и помпах. Жители сначала переносили товары и вещи в церкви, надеясь, что они не подвластны огню, однако он был такой мощный, что вспыхнуло и несколько церквей. В конце концов, чтобы остановить распространение огня, спасатели вынуждены были взрывать здания, находившиеся на его пути. Пожаром была уничтожена большая часть города к югу от все той же улицы Канал-стрит.

Отметим еще одну особенность этапа. В 1820-е – первую половину 1840-х годов, когда бурно росли промышленность, торговля и банковский сектор Нью-Йорка, город одновременно достиг пика этносоциальной однородности. Нет, конечно, его жители не утратили вдруг по какому-то волшебству свои давние английские, голландские, французские, африканские и т. п. корни. Однако до 95 % их были рождены в Америке и с детства ощущали себя гражданами США! К тому же огромным было преобладание протестантов – представителей среднего класса. И в массе своей биржевые брокеры, банковские служащие, ремесленники, мастеровые, купцы, лавочники, моряки, грузчики, хорошо (по тогдашним меркам) оплачиваемые рабочие испытывали тягу к гражданственности. Они добровольно обеспечивали противопожарную безопасность, осуществляли охрану правопорядка, выполняли другие задачи в сфере общественного самоуправления.

Однако ситуация резко изменилась в конце 1840-х годов. Если социальные характеристики немцев, массово эмигрировавших в город после поражения революции 1848 года, были сходны с характеристиками ньюйоркцев, то нахлынувшие сюда в результате «картофельного голода» на родине ирландцы в этом плане существенно отличались. Вчерашние крестьяне в массе своей были неграмотными, не имели никакой профессиональной квалификации и исповедовали католицизм. Уже к 1850 году ирландцы составляли четверть населения города! И прежний жизненный уклад Нью-Йорка рухнул в результате разразившегося «социального землетрясения».

Нью-йоркское сообщество попыталось оперативно отреагировать на изменения. Был создан полицейский департамент города Нью-Йорка, резко расширилась сеть государственных школ. Однако этого оказалось недостаточно. Главная проблема заключалась в том, что кануло в небытие сообщество единомышленников. Город стал ареной длительного, острого, хотя и скрытого, гражданского конфликта. «Коренные» ньюйоркцы создавали неформальные сети организаций с целью самозащиты; в ответ ирландцы, чтобы защититься, формировали свои банды. К тому же в дело вмешалась грязная политика. Рост преступности подпитывала борьба этнических группировок за «хлебные» должности в органах местного самоуправления, за контроль над муниципальными департаментами (включая полицейский) и процессом использования выделяемых им средств.