От автора

Земля, на которой мы живем, не единственная во Вселенной. Кроме нее, существует и другая, каждый житель которой имеет двойника на нашей планете, а любое государство – почти точную копию. Только история стран и народов Земли № 2 разительно отличается от нашей.

Здесь Красная армия, руководимая бездарными сталинскими военачальниками, сначала разбежалась от немцев, а затем была перебита ими почти полностью. Особой трусостью отличались чекисты, которые, хотя и сбежали первыми, перед этим успели отрезать груди у тысяч женщин, содержащихся в тюрьмах приграничных городов. Зато чеченцы оказались отважнее всех – когда гитлеровцы уже подходили к Москве, они еще удерживали Брестскую крепость.

Лишь молитвы священнослужителей помогли завершить эту войну в Германии, но все же в ее последней операции – штурме Берлина, из 2,5 миллиона красноармейцев было убито 500 тысяч, остальные ранены и покалечены, а организовавший эту бойню кровавый мясник Жуков вошел в Берлин с одними обозниками и палачами из бериевских заградотрядов. С тех пор вся прогрессивная общественность празднует День Победы 6 мая – в день святого Георгия Победоносца, и только коварный директор ЦРУ Аллен Даллес не радовался. Мечтая воплотить гитлеровские планы покорения СССР, он предложил развратить советскую молодежь сексом, и в 1991 году его коварный план сработал…

В истории Римской империи христианство, наоборот, сыграло роковую роль. Дикие и свирепые почитатели Христа, восстав против правивших Римом мудрых стоиков и гуманных эпикурейцев, безжалостно вырезали их всех, саму империю погрузили во тьму и хаос, да еще и сожгли на костре пытавшегося вразумить их Коперника.

Князь Александр Невский узнал от живших за двести лет до него церковников, что еще через двести лет рухнет наследовавшая Римской империи Византия, и, проанализировав причины ее гибели, написал тайную доктрину «Русская правда», которая должна была спасти Святую Русь. Воспользовавшись этой доктриной, коммунистическая партия во главе с сифилитиком Лениным и параноиком Сталиным ввергла державу в тьму и хаос, расстреляв, выморив голодом и отправив в лагеря большую часть ее граждан. И преступление это кажется особенно чудовищным, если помнить, какую процветающую страну они разрушили. За триста лет правления династии Романовых Россия воевала только в 1812 году с Наполеоном, остальные 299 лет наслаждалась миром и покоем, а потому люди в ней жили куда богаче соседей.

Вы думаете, что это выписка из дела какого-то особенно трудного больного с Канатчиковой дачи? Нет, все, что здесь написано, публично заявляли обитатели Кремля, обслуживающая их публика, претенденты на роль духовных учителей правящего режима, а также его непримиримые оппоненты, крайне недовольные своей удаленностью от кормушек или не поделившие с Москвой спорные территории. Среди них есть мужчины и женщины, русские и евреи, коммунисты, монархисты, либералы и просто политические проститутки, но страстное желание переписать историю и превратить ее в клинический бред объединяет всех.

Владимир Путин,

Президент России

На самом деле оборона Ржева Красной армией длилась всего двое суток. Первые немецкие подразделения вышли к городу 13 октября 1941 года, а уже на следующий день советские войска, под угрозой окружения, оставили его. Если считать эти события достаточным поводом для присвоения звания «Город воинской славы», то таковыми следует считать не менее половины российских городов, затронутых войной. Между тем его не имеют и многие города, устоявшие против вражеских атак, подобно Наро-Фоминску, Кашире и Астрахани.

Если верить Владимиру Путину, на Ржев в 1942 году наступала не Красная армия, а германский вермахт

Стойкость при обороне Ржева проявляли не советские, а немецкие войска. С января 1942 года по март 1943-го Красная армия потеряла на московском направлении около 1,8 миллиона человек, в том числе свыше 600 тысяч убитыми и пленными. Основная часть этих потерь пришлась на Ржев и районы вокруг него, которые наши войска в 1942 году пытались отбить трижды – с 8 января по 20 апреля, с 30 июля по 1 октября и с 27 ноября по 20 декабря.

За это же время вермахт потерял под Москвой более 500 тысяч человек, из которых треть – безвозвратно. В мемуарах с красноречивым названием «Ржев – краеугольный камень Восточного фронта» бывший командир 6-й пехотной дивизии Хорст Гроссманн свидетельствует, что сражавшаяся рядом 6-я танковая дивизия, имея по штату свыше 16 тысяч человек, к концу сражения смогла направить на позиции только 97 солдат с тремя орудиями и без единого танка.

Второе и третье наступления Красной Армии на Ржев помешали противнику летом 1942 года атаковать с севера советские войска в районе Кирова, а поздней осенью того же года перебросить под Сталинград необходимые там соединения группы армий «Центр». «Прорыв удалось предотвратить только тем, – вспоминал автор «Истории Второй мировой войны», бывший командующий 12-м армейским корпусом Курт Типпельскирх, – что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара».

Начальник 4-го управления НКВД Павел Судоплатов впоследствии рассказывал, что советское руководство даже сдало противнику информацию о готовящемся наступлении. Немцы не могли понять, где наносится главный удар: под Сталинградом 19 ноября 1942 года или на Ржев 25 ноября, а когда разобрались – было уже поздно. Разгромив армии Третьего рейха и его союзников на юге, советские войска стали угрожать тылу группы «Центр». Чтобы отразить эту угрозу, немцам пришлось оставить Ржевско-Вяземский плацдарм и бросить навстречу наступающим высвободившиеся за счет сокращения линии фронта дивизии.

Итог битвы за Ржев и Вязьму неоднозначен. Вермахт отбил все попытки уничтожить плацдарм и в полном порядке оставил позиции, когда удерживать их стало бессмысленно. Советские войска не позволили лучшему воинству Европы ни спасти своих товарищей, гибнувших в Сталинграде, ни снова начать наступление на Московском направлении.

Обе стороны проявляли мужество и стойкость, но защищали окопы под Ржевом немцы, а красноармейцы, не щадя сил, пытались их оттуда выбить. Современники тех событий прекрасно знали, как проходили сражения, и Александр Твардовский в стихотворении «Я убит подо Ржевом» не зря писал: «Я убит и не знаю, наш ли Ржев наконец?» Но беспамятные потомки из Кремля слишком заняты попилом бюджета, и президент России восславил массовый героизм защищавших город солдат 9-й германской армии.

По мнению чеченского историка Ислама Баудинова, Брестскую крепость защищали 200 чеченцев. Руководитель чеченской диаспоры Псковской области Шарип Окунчаев считает, что чеченцев вместе с ингушами было более трехсот. Бывший руководитель пресс-службы президента Чечни Сайд-Магомед Исараев настаивает на четырехстах. Али Алханов, занимавший пост президента Чечни в 2004–2007 годах, поднимает планку до четырехсот тридцати шести. Корреспондент «Новой газеты» Анна Политковская утверждала, что одних чеченцев насчитывалось свыше четырехсот, а сайт чеченских сепаратистов «Кавказ-центр» сообщает о 900 чеченцах и 200 ингушах. Однако Путин превзошел всех: поскольку в Брестской крепости к началу Великой Отечественной войны насчитывалось 8 тысяч человек, то, по мнению президента, без малого 2700 из них были чеченцами.

Ни малейшего отношения к реальности эти цифры не имеют. Правда, чеченский исследователь Халид Ошаев в опубликованной в 2004 году работе «Слово о полку чечено-ингушском» приводит поименный список из 275 фамилий, но с двумя важными оговорками. Во-первых, в нем речь идет не о чеченцах, а об уроженцах Чечено-Ингушской автономной советской социалистической республики, из которых сорок шесть (37 русских, два адыгейца, два еврея, два татарина, австриец, армянин и кумык) не являются вайнахами. Во-вторых, находились они к началу войны не только в Брестской крепости, но и в прилегающих к ней районах. Из 18 стрелковых батальонов, двух разведывательных батальонов и 14 артиллерийских дивизионов 6-й и 42-й стрелковых дивизий, дислоцировавшихся в районе Бреста, в обороне крепости участвовало меньше половины – восемь стрелковых и один разведывательный батальон с двумя артиллерийскими дивизионами.

Следовательно, согласно имеющимся на сегодняшний момент сведениям, можно говорить о примерно сотне ингушей и чеченцев, находившихся в Брестской крепости утром 22 июня 1941 года, но и эти данные нуждаются в уточнении. У многих из списка Ошаева не определены части, в которых они служили, а их участие в обороне крепости основано лишь на устных рассказах и до сих пор не подтверждено документально.

Ничем не подтверждены и заявления продюсера российско-белорусского фильма «Брестская крепость» Игоря Угольникова, который перед пресс-показом картины российским журналистам сообщил, что в крепости дислоцировался укомплектованный ингушами и чеченцами 145-й полк НКВД, поставленный охранять немецких пленных, которых должны были взять в плен в ходе планируемого Сталиным вторжения в Европу. Когда же Гитлер напал первым, полк объявил ему джихад и, атаковав немцев с одними саперными лопатками, героически погиб. На самом деле 145-й полк был сформирован в 1942 году, а в крепости стоял 132-й отдельный конвойный батальон НКВД, сформированный 26 ноября 1939 года в основном из бойцов славянского происхождения. Неудивительно, что белорусская сторона категорически потребовала удалить эпизод с вымышленной атакой чеченцев, отчего фильм только выиграл.

В одной фразе сделано сразу четыре ошибки. Петр I никак не мог находиться в действующей армии во время Семилетней войны, поскольку она началась 29 августа 1756 года, а император умер 28 января 1725 года. На Семилетнюю войну он мог попасть разве что в виде привидения. Директор Петродворца Знаменский тоже никак не мог рассказывать Путину историю с ватерклозетом, поскольку такого человека и такой должности не существует. Речь идет о Вадиме Валентиновиче Знаменове, который занимал должность генерального директора Государственного музея-заповедника «Петергоф» с 1965 по 2008 год, покинув ее задолго до разговора, на который ссылался Путин.

Священная книга мусульман – Коран, а в православии, католичестве и протестантизме таковой является Новый Завет, имеющий с Кораном очень мало общего. Новый Завет посвящен деяниям и учению Иисуса Христа, которого католики, православные и протестанты считают Сыном Божьим и Божьей ипостасью, пришедшим в мир спасти его. Для мусульман же Иса бен Мариам – лишь один из основных пророков, наряду с Адамом, Нухом (Ноем), Ибрахимом (Авраамом), Мусой (Моисеем) и Мухаммедом (которого христиане пророком вообще не считают). Уже поэтому православие, католичество и протестантизм ближе друг к другу с догматической точки зрения, чем к исламу, как и подобает ветвям одной и той же христианской религии.

Это прекрасно видно из документов обеих церквей, отражающих их отношения. В декрете II Ватиканского собора «Восстановление единства» сказано: «Немалое число общин отделилось от полного общения с Католической церковью, иногда не без вины людей и с той, и с другой стороны. Однако тех, кто рождается ныне в таких общинах и исполняется веры во Христа, нельзя обвинять в грехе разделения, и Католическая церковь приемлет их с братским уважением и любовью. Ибо те, кто верует во Христа и должным образом принял крещение, находятся в известном общении с Католической церковью, пусть даже неполном… Тем не менее, оправдавшись верой в крещении, они сочетаются Христу и, следовательно, по праву носят имя христиан, а чада Католической церкви с полным основанием признают их братьями в Господе».

В свою очередь, «Основные принципы отношения Русской православной церкви к инославию» гласят, что «диалог с Римско-католической церковью строился и должен строиться в будущем с учетом того основополагающего факта, что она является Церковью, в которой сохраняется апостольское преемство рукоположений».

Никаких подобных текстов об исламе ни у православных, ни у католиков не существует, и если некие анонимные теоретики и усматривают в христианстве сходство с исламом, то это сходство чисто внешнее. С таким же успехом Путин мог, основываясь на традиции масленичных гуляний, говорить о том, что православие ближе к язычеству, чем к католицизму.

На самом деле это специальная комиссия под руководством наркома по делам национальностей Иосифа Сталина предложила в 1922 году сделать существовавшие тогда советские республики автономиями в составе РСФСР, но столкнулась с сильным противодействием. В республиках активнее всего выступили председатель Совета Народных комиссаров Украины Христиан Раковский и председатель Союзного совета, объединявшего Азербайджан, Армению и Грузию, Закавказской советской федеративной социалистической республики Буду Мдивани. В центральных органах власти главными противниками Сталина оказались народный комиссар по военным и морским делам Лев Троцкий, заместитель председателя Совнаркома Лев Каменев и жена председателя Совнаркома Владимира Ленина – председатель Главполитпросвета при Народном комитете просвещения Надежда Крупская. Позицию Сталина разделяли входившие в состав его комиссии 1-й секретарь ЦК Компартии Азербайджана Сергей Киров, 1-й секретарь Закавказского крайкома партии Григорий Орджоникидзе и секретарь ЦК ВКП(б) Вячеслав Молотов, а также нарком внутренних дел Феликс Дзержинский.

Решающую роль сыграла позиция самого Ленина, которому Каменев направил альтернативный проект «Развернутая форма Союза Советских Республик», где вопреки мнению комиссии Сталина предлагалось предоставить республикам право одностороннего выхода из Союза. Ленин поддержал Каменева, направив 26 сентября 1922 года членам Политбюро статью «К вопросу о национальностях или об «автономизации». В ней проект Каменева прямо не упоминался, но утверждалось, что «лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить», и содержались призывы «защитить инородцев от истинно русского держиморды», причем в число подобных держиморд Ленин записал грузин Сталина и Орджоникидзе.

Авторитет Ленина, давление лидеров национальных республик, еще не угасшие надежды на мировую революцию и включение в состав формируемого Советского Союза новых республик, которых не мог устроить статус автономий, склонили большинство членов Политбюро выступить против рекомендаций комиссии Сталина. Согласно пункту 26 принятого 29 декабря 1922 года договора об образовании СССР, республики получили право выхода из Союза. Впоследствии почти все противники Сталина, провалившие его проект автономизации, были уничтожены, но отменить право на отделение, кремлевский горец так и не решился. При всевластии коммунистической партии оно было чисто формальным, но с ее ослаблением немало способствовало распаду СССР.

Пытаясь в очередной раз разоблачить большевиков, бывший правоверный коммунист и офицер КГБ демонстрирует лишь собственную безграмотность. Ничего уникального в капитуляции Советской России перед Германией и ее союзниками в Первой мировой войне нет, 25 января 1916 года точно так же капитулировала Черногория, а 7 мая 1918 года – Румыния. Подобных случаев немало и во Вторую мировую войну, когда перед в итоге проигравшей ее Германией капитулировали Франция, Бельгия, Дания, Югославия, Греция и другие европейские страны.

Зато Вторая мировая война для нашей страны уникальна, и уникальность ее предопределил еще в 1925 году будущий фюрер Германии Адольф Гитлер:

«Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.

Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловно правильность нашей расовой теории.

Наша задача, наша миссия должна заключаться прежде всего в том, чтобы убедить наш народ: наши будущие цели состоят не в повторении какого-либо эффективного похода Александра, а в том, чтобы открыть себе возможности прилежного труда на новых землях, которые завоюет нам немецкий меч» («Моя борьба», глава XIV «Восточная ориентация или восточная политика»).

Наполеон в 1812 году, британский министр иностранных дел Пальмерстон в 1854-м и германский кайзер Вильгельм II в 1914-м планировали лишь отрезать от России часть земель – фюрер Третьего рейха ставил вопрос о ликвидации ее как государства. С этой целью уже 17 июля 1941 года указом Гитлера «О гражданском управлении в оккупированных восточных областях» было создано Имперское министерство оккупированных восточных территорий во главе с Альфредом Розенбергом. На этих территориях планировалось создать пять рейхскомиссариатов: «Остланд», «Украина», «Московия», «Кавказ» и «Туркестан». Западная Белоруссия, Прибалтика, территория между Ленинградом и Тверью, Крым и бассейн Днепра от Херсона до Черкасс подлежали тотальной германской колонизации, а большая часть проживающего там населения выселялась на восток. Прочие территории могли иметь администрацию из местных жителей, но под строгим контролем германских рейхскомиссаров. Был даже назначен рейхскомиссар «Московии» – посол Германии в Хорватии Зигфрид Каше.

В отличие от кайзера Вильгельма и Наполеона Гитлер планировал не только отделить от России западные территории, но и согласно так называемому «Плану Ост» расчленить чисто русские земли, создав на них германские колонии и вассальные государства

Часть захваченного передавалась германским союзникам. Румыния получала Бессарабию и юг Украины между Южным Бугом и Днестром, Финляндия – Карелию, Карельский перешеек и, возможно, Кольский полуостров. Япония, начавшая 2 июля 1941 года подготовку к вторжению в СССР, планировала оккупировать приграничные районы от Читы до Владивостока. После этого с российской государственностью было бы покончено полностью.

Налицо принципиальное отличие от Первой мировой войны, самый благоприятный для Германии сценарий которой не предусматривал ликвидации России как государства. Даже когда империя развалилась и самые смелые мечтания Берлина могли осуществиться, Брестский мир 3 марта 1918 года, отторгавший от России Белоруссию, Украину, Польшу, Прибалтику, Финляндию и Закавказье, оставлял ее в границах, примерно соответствующим нынешним границам Российской Федерации, Казахстана и республик Средней Азии.

События Первой мировой войны в СССР никто не замалчивал. Главы, посвященные ей, имелись в учебниках истории, а сверх того большими тиражами издавались многочисленные исследования. Посвященная боевым действиям 1914 года работа Барбары Такман «Августовские пушки» вышла в 1972 году тиражом в 100 тысяч экземпляров, частично перекликающаяся с ней книга Николая Яковлева «1 августа 1914» появилась в продаже два года спустя таким же тиражом. В том же 1974 году тиражом в 12,5 тысячи экземпляров вышло исследование Александра Строкова «Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне». Мемуары бывшего главнокомандующего русской армией Алексея Брусилова «Мои воспоминания» были в очередной раз переизданы в 1963 году 50-тысячным тиражом, а в 1983 году – 100-тысячным… Сейчас подавляющее большинство историков может только мечтать о таких тиражах!

Путается Путин и с вопросом о предательстве большевиков. Путин был бы прав, обвини он их в антивоенной пропаганде до прихода к власти, которая, без сомнения, подлежала самому суровому наказанию по условиям военного времени. Но к моменту большевистского переворота армия уже разложилась, и страна была не способна воевать вообще. Сами большевики, попытавшись поднять солдат на защиту Петрограда от немцев в феврале 1918 года, обнаружили, что могут рассчитывать лишь на горстку боевиков Красной гвардии и латышских стрелков, все прочие воевать категорически отказывались. Даже виднейшие лидеры белого движения признавали, что процесс развала был необратим и без них.

«Я отнюдь не стану говорить, что партия большевиков не стремилась ликвидировать старую армию, – писал бывший командующий 3-м армейским корпусом Вооруженных сил юга России Яков Слащев. – Она безусловно это делала, потому что для классовой борьбы нужно было новое орудие – нельзя вливать новое вино в старые меха, и потому старая армия должна была погибнуть, но эта гибель была предрешена уже только потому, что старая армия сама умирала… На войсковых митингах выносились красивые резолюции, но когда дело доходило до проведения их в жизнь, то не имевшая ни духа, ни веры в своих начальников, ни самой элементарной дисциплины армия бороться была не в силах. Временное правительство – надо отдать ему полную справедливость – напрягло все силы для доставки военного снаряжения, и войска были перегружены орудиями и снарядами. Но что могли сделать поздние дары союзников, что могла сделать техника без духа? Русская армия представляла собой мертвое, разлагающееся тело, которое почему-то только еще не распалось. Этого ждать пришлось недолго. Особенно тяжело в это время было положение офицерства, которое, исполняя приказ Временного правительства, подготовляло солдат к бою и уговаривало идти в необходимую для Временного правительства атаку. И вот, после неудачного наступления Керенского, в глазах масс виновниками оказались не стоящие далеко и недоступные для них члены Временного правительства, а стоящие тут же офицеры. Рознь усилилась. Армия оказалась даже без младшего комсостава, потому что нельзя же считать комсоставом лиц, не пользующихся никакой властью и никаким влиянием на своих подчиненных. Армии не существовало, а была толпа. То, что было дальше, когда она сдавала Двину, когда она валила большими и малыми группами с фронта, – это был лишь фактический распад, – смерть же наступила уже летом 1917 года» («Причины разложения старой русской армии во время европейской войны». – Военный вестник. № 8. 1922).

Может быть, вернувшийся в Россию Слащев написал это под давлением властей? Но вот мнение умершего в эмиграции и до последних дней остававшегося врагом советской власти командующего Вооруженными силами Юга России Антона Деникина, высказанное еще 16 июля 1917 года главе Временного правительства Александру Керенскому:

«Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие, а большевики лишь поганые черви, которые завелись в гнойниках армейского организма. Развалило армию военное законодательство последних четырех месяцев. Развалили лица, по обидной иронии судьбы, быть может, честные и идейные, но совершенно не понимающие жизни, быта армии, не знающие исторических законов ее существования. Вначале это делалось под гнетом Совета солдатских и рабочих депутатов – учреждения в первой стадии своего существования явно анархического. Потом обратилось в роковую ошибочную систему» («Очерки русской смуты»).

C Деникиным полностью солидарен атаман донского казачества Петр Краснов. Атаман настолько ненавидел советскую власть, что неоднократно призывал к отделению казачьих земель от России и сотрудничал с Гитлером, но и он признавал войну проигранной задолго до большевистского переворота:

«По всей армии пехота отказывалась выполнять боевые приказы и идти на позиции на смену другим полкам: были случаи, когда своя пехота запрещала своей артиллерии стрелять по окопам противника под тем предлогом, что такая стрельба вызывает ответный огонь неприятеля. Война замирала по всему фронту, и Брестский мир явился неизбежным следствием «Приказа № 1» и разрушения армии. И если бы большевики не заключили его, его пришлось бы заключить Временному правительству» («На внутреннем фронте»).

Приказ № 1 от 1 марта 1917 года, который Краснов, как и многие другие исследователи, полагает одним из ключевых факторов, предопределивших разложение армии, был принят при участии большевиков, но роль их оказалась невелика. Документ, согласно которому «приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов… Всякого рода оружие, как то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее – должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в каком случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям», был принят Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов, в исполком которого входило лишь четверо большевиков: Петр Залуцкий, Алексей Падерин, Андрей Садовский и Александр Шляпников. Но, кроме них, в исполком входил еще 21 представитель меньшевиков и эсеров, включая Керенского, и, будь они против, никакого «Приказа № 1» не было бы.

Не без греха и сами лидеры белого движения. Представляете, как выросла дисциплина у солдатиков, когда будущий командующий Добровольческой армией Лавр Корнилов самолично повесил Георгиевский крест старшему фельдфебелю учебной команды Волынского полка Тимофею Кирпичникову. И не за подвиги на фронте, а за бунт, поднятый Кирпичниковым 27 февраля, когда солдаты его учебной команды, застрелив своего командира штабс-капитана Лашкевича, повели за собой остальной полк, а затем подняли и весь Петроградский гарнизон, обеспечив успех восстания, завершившегося отречением Николая II.

Либо Путин этого не знает, либо он специально выгораживает людей, идейным наследником которых себя считает. Не зря же, выступая 5 июня 2003 года перед студентами, он назвал Февральскую революцию «одним из самых ярких примеров подъема национального духа», а еще раньше поучаствовал в аналогичном действии. После создания Государственного комитета по чрезвычайному положению Путин 20 августа 1991 года уволился из Комитета государственной безопасности и решительно выступил против своего шефа – председателя КГБ и члена ГКЧП Владимира Крючкова.

Смешнее же всего заявление Путина об искуплении вины большевистскими лидерами в годы Великой Отечественной войны. На самом деле вожди, капитулировавшие перед Германией в 1918 году, никак не могли искупить свою вину в ходе Великой Отечественной войны, начавшейся 22 июня 1941 года, потому что почти все они либо перестали быть вождями, либо лежали в могиле. Из семи членов Центрального комитета Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков), проголосовавших 23 февраля 1918 года за принятие германских условий, до начала Великой Отечественной дожили лишь двое – возглавивший страну Иосиф Сталин и давно отошедшая от дел Елена Стасова. Яков Свердлов умер 16 марта 1919 года, Владимир Ленин – 21 января 1924 года, Григория Зиновьева расстреляли 25 августа 1936 года, Ивара Смилгу – 12 марта 1938 года, а Григория Сокольникова убили в тюрьме 21 мая 1939 года. Их судьбу разделили и члены ЦК РСДРП (б), голосовавшие против германских условий либо воздержавшиеся. Феликс Дзержинский умер 20 июля 1926 года, Адольф Иоффе покончил с собой 17 ноября 1927 года, Моисея Урицкого застрелил 30 августа 1918 года член партии народных социалистов Леонид Канегиссер, а скончавшегося 21 августа 1940 года Льва Троцкого днем раньше смертельно ранил ледорубом агент сталинского Народного комиссариата внутренних дел Рамон Меркадер. Наконец, Николай Крестинский, Андрей Бубнов и Георгий Оппоков были расстреляны, соответственно, 15 марта, 1 августа и 30 декабря 1938 года.

Тем не менее Путин настаивает, что большевистских руководителей, капитулировавших перед Германией в 1918 году, но искупивших свою вину в 1941–1945 годах, было несколько. Один Сталин существовать в нескольких экземплярах никак не может, и остается предположить, что президент в глубине души, как и подобает истинному большевику, считает Ленина вечно живым.

Кирилл (Гундяев),

Патриарх Московский и всея Руси

Слова Патриарха не имеют ни малейшего отношения к реальности, в которой православные страны регулярно отхватывали у братьев по вере изрядные куски территорий. Их прожорливость была ничуть не меньшей, чем у держав с преобладанием католичества, протестантизма, ислама, иудаизма, коммунизма и всех остальных мировых религий. В 865 году болгарский князь Борис I принял православное крещение вместе с почти всем своим народом, но уже в 867-м оторвал от православной Византии город Охрид. Сын Бориса Симеон продолжил походы против Византии, отобрал у нее Албанию и большую часть Греции, а в 925 году заодно завоевал и православную Сербию. В дальнейшем все православные державы Балканского полуострова колотили друг друга с переменным успехом, города и земли по много раз переходили из рук в руки, и лишь в 1018 году установилось некоторое спокойствие. Византийский император Василий II завоевал Болгарию, для пущего вразумления выколов 14 850 болгарским пленным по два глаза и ста пятидесяти, ставшим проводниками для товарищей, по одному и получив за то почетное прозвище Болгаробойца.

Преемники Василия оказались не столь удачливы. В 1170 году от империи отделилась Сербия, в 1185 году снова стала независимой Болгария, а после захвата Константинополя крестоносцами на развалинах Византии возникло сразу три православных государства – Никейская империя, Трапезундская империя и Эпирский деспотат. Все они почти полтора века отвоевывали друг у друга пограничные территории, регулярно переходившие от одного брата во Христе к другому. Не успели жители Адрианополя запомнить в лицо коменданта от православного никейского императора Иоанна III, чьи войска заняли город в 1225 году, как их изгнал православный эпирский деспот Феодор, которого в 1230 году разгромил православный болгарский царь Иван Асень II, присоединивший Адрианополь к своим владениям…

При случае православные монархи пытались завоевать соседа целиком, не брезгуя помощью еретиков-латинян и нехристей-турок, которые в итоге всех и сожрали. Длительное турецкое иго было сброшено с помощью русской армии, и выяснение отношений тут же возобновилось. В 1885 году православная Сербия напала на православную Болгарию, придравшись к вопросу о принадлежности клочка земли у деревни Брегово, на котором находился важнейший стратегический объект – захваченная болгарами сербская гауптвахта.

В 1913 году стороны поменялись местами. Теперь уже православная Болгария напала на Сербию и столь же православную Грецию, не поделив с ней земли, только что отвоеванные у турок. В разгар боев в спину Болгарии ударила православная Румыния. С треском продув войну, болгары потеряли изрядные приграничные земли, но вскоре попытались взять реванш. В 1915 году болгарская армия атаковала сербов, воевавших с германцами и австро-венграми, а в 1916 году помогла немцам и австрийцам разбить Румынию… Согласитесь, зная эти факты, сложно не упрекнуть Святейшего Патриарха в некоторой идеализации православных держав.

Вопреки мнению Патриарха Кирилла, креститель Болгарии православный царь Борис I успешно отбирал земли у православной Византии

Конфуз вышел у предстоятеля Русской Православной Церкви и с датой прекращения междоусобных войн на Руси. Преподобный Сергий Радонежский умер 25 сентября 1392 года, но князья и после его кончины продолжали воевать между собой, привлекая на свою сторону то Великое княжество Литовское, то Золотую Орду. Крупнейшей междоусобицей стала феодальная война между внуком Дмитрия Донского московским князем Василием II, его дядей, галичским и звенигородским князем Юрием Дмитриевичем, и сыновьями Юрия Дмитриевича Василием и Дмитрием. Война шла с переменным успехом с 27 февраля 1433-го по 17 июля 1453 года, став для Руси не менее разорительной, чем война Алой и Белой розы для Англии. Василий II победил соперников, но потерял зрение и оттого вошел в историю с прозвищем Темный. Продолжались внутренние войны и во время правления сына Василия Темного, Ивана III, который в 1471 году наголову разгромил Новгород, а в 1478 году окончательно лишил его независимости.

Выудить из этих пафосных рассуждений хотя бы одно правдивое предложение чрезвычайно трудно. Прежде всего, Патриарху стоит узнать, что Вторая мировая война для нашей страны, как и для всего мира, закончилась 2 сентября 1945 года, с капитуляцией Японии. Да и началась она куда раньше, чем Великая Отечественная. С 17 сентября 1939 года Красная армия действовала против остатков польских войск на территории Украины и Белоруссии, 13 ноября того же года перешла финскую границу, а 9 августа 1945 года советские войска атаковали японские укрепления в Маньчжурии. Если верить нашему предстоятелю, ничего подобного не происходило, а свыше 140 тысяч погибших в боях с поляками, финнами и японцами солдат чудом на небеса вознеслись.

Протокол о безоговорочной капитуляции Германии фельдмаршал Кейтель подписал именно в 0 часов 16 минут по берлинскому времени 9 мая, а 8 мая вступил в силу акт о капитуляции, подписанный в Реймсе. Согласно этому документу, подписанному 7 мая в 2 часа 41 минуту, боевые действия прекращались на всех фронтах с 23 часов 8 мая.

Реймский акт был завизирован представителями западных союзников и начальником советской военной миссии при их штабе генерал-лейтенантом Иваном Суслопаровым. Поскольку высшее советское командование его не подписывало, Суслопаров сделал оговорку о дополнительной процедуре, союзники с ним согласились, и она прошла 9 мая.

Наконец, день Георгия Победоносца никак не связан с фактическим окончанием боевых действий. Наоборот, 6 мая 1945 года началась одна из крупнейших наступательных операций на Восточном фронте – Пражская. В ходе нее советские войска вынудили сдаться германскую группу армий «Центр» и заняли территорию Чехии, потеряв за неделю боев более 11 тысяч человек. Пражская операция завершилась 12 мая, а последние не сложившие оружия немецкие войска капитулировали 15 мая в Истрии, но, исходя из речи Патриарха, это тоже злостная коммунистическая пропаганда.

Тем не менее капитуляция Германии 9 мая – такой же исторический факт, как окончание боевых действий 15 мая и гибель десятков тысяч военнослужащих и гражданских лиц после дня Георгия Победоносца 6 мая, когда, согласно заявлению Патриарха, прозвучал последний выстрел Второй мировой войны. Зато сами выступления предстоятеля Русской Православной Церкви и есть плохо скрытая пропаганда, призванная доказать, что в Великой Отечественной войне победу одержала слабейшая сторона исключительно с помощью высших сил.

Статистика это не подтверждает. В 1941–1945 годах через Красную армию и приданные ей части других силовых ведомств прошло около 34,3 миллиона человек. С учетом частей и соединений народного ополчения, не переформированных в регулярные части, гражданских лиц, воевавших в партизанских отрядах и подпольных организациях, а также подчинявшихся советскому командованию союзных контингентов Болгарии, Польши, Румынии и Чехословакии, получается без малого 40 миллионов. Подавляющее большинство их принимали участие в боевых действиях на Восточном фронте, а также в оккупации Ирана и операциях против Японии. Германия, мобилизовав, с учетом фольксштурма, около 22 миллионов человек, направила против СССР порядка 70 % имеющихся войск. Даже с добавлением контингентов Италии, Венгрии, Румынии, Словакии, Финляндии, Испании и Хорватии, а также миллионной Квантунской армии Японии на Дальнем Востоке, Красная армия задействовала в боях примерно в два раза больше людей, чем противник.

Еще более значительным наш перевес оказывается в боевой технике. Если учитывать имевшуюся к 22 июня 1941 года, Красная армия получила от отечественной промышленности и союзников свыше 120 тысяч танков и самоходных орудий и около 140 тысяч боевых самолетов всех типов. Германия, ее европейские союзники и Квантунская армия получили около 60 тысяч танков и самоходок и до 100 тысяч боевых самолетов, причем часть бронетехники и больше половины авиации были использованы вне Восточного фронта. Примеры можно приводить бесконечно, но и так понятно: в той войне победила не слабейшая, а более многочисленная и лучше вооруженная армия. Либо Патриарх не в курсе и разглагольствует о том, чего не понимает, либо он сознательно желает преуменьшить достижения армии и оборонной промышленности в угоду своей организации. Чтобы наглядно показать, сколь ничтожны на фоне ее молитв усилия жалких людишек с их убогими танчиками и самолетиками.

Разоблаченные Кириллом бояре, перед тем как призвать Лжедмитрия, 1 июня 1605 года низвергли и убили не Василия Шуйского, а сына скончавшегося царя Бориса Годунова – Федора. Именно ему и сохранял верность патриарх Иов, которому наследовал признавший Лжедмитрия патриарх Игнатий. Лишь после того как 18 мая 1606 года Лжедмитрий был убит заговорщиками во главе с Василием Шуйским, Игнатия лишили сана и возвели на его место Гермогена.

Один из крупнейших церковных историков митрополит Макарий (Булгаков) писал, что «низлагая Игнатия, отцы Собора вовсе не упомянули о том, якобы он был поставлен неправильно и был незаконным архипастырем Русской церкви, на что всего прежде следовало бы указать при его низложении. И есть несомненные свидетельства, что Игнатия считали современники патриархом, а не лжепатриархом, хотя и признали потом еретиком» («История Русской церкви»), но стремящийся избежать неприятных для Патриархии исторических эпизодов Кирилл предпочитает считать Игнатия незаконным патриархом и «забыть» о его существовании.

Этим Патриарх очень напоминает коммунистических историков, вымарывавших из анналов то Троцкого, то Берию, но партийные летописцы хотя бы не путали сведения из курса средней школы и знали, что Шуйский царствовал после Лжедмитрия, а не наоборот.

Всеволод Чаплин,

председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества

Протоиерей Чаплин не должен разбираться в истории лучше своего Патриарха – и делает все, чтобы начальство на его фоне предстало светочем исторических познаний. Три столетия царствования Романовых каждый волен считать кромешным адом или, напротив, земным раем, а все бунты от Соляного в 1648 году до восстания на броненосце «Потемкин» в 1905-м представить досадными мелочами. Но объявить несуществующими почти все войны династии до сих пор никто не додумался.

Согласно теории председателя Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества Всеволода Чаплина, генералиссимус Александр Суворов ни с кем не воевал, потому что при его жизни Россия не вела войн

Зато теперь, волею отца Чаплина, они отменены вместе с участвовавшими в кампаниях военачальниками. Если Россия не воевала с Францией в 1799 году, то и Суворов переходить через Альпы никак не мог – и вообще никакого Суворова не было, как и всех остальных войн, в которых он отличился. Ни Русско-турецких 1768–1774 и 1787–1791 годов, ни Семилетней 1756–1762 годов. Россия никак не могла еще одиннадцать раз воевать с Османской империей (в 1676–1681, 1686–1700, 1710–1713, 1735–1739, 1806–1812, 1828–1829, 1853–1856, 1877–1878 и 1914–1917 гг.), а Болгарию освобождал от османского ига миротворческий контингент НАТО! Не было также пяти войн со Швецией (в 1658–1660, 1700–1721, 1741–1743, 1788–1790 и 1808–1809 годах), шести войн с Польшей и в Польше (в 1632–1634, 1654–1667, 1733–1735, 1768–1772, 1792 и 1794 годах) и еще двух войн с Персией (в 1804–1813 и 1826–1828 годах), войны с Францией в 1805–1807 годах, Китаем в 1900–1901 годах, Японией 1904–1905 годах и, конечно, почти полувековой Кавказской войны 1817–1864 годов с почти столь же длительным завоеванием Средней Азии. И Париж русские войска 20 марта 1814 года не брали, потому что, изгнав в 1812-м Наполеона, так и встали на границе, а поход в Европу – злостная выдумка врагов династии Романовых, скрывающих от народа правду об ее благодатном правлении!

Некоторые из защитников однофамильца знаменитого американского комика попытались его поправить. По их мнению, Чаплин хотел сказать, что за 300 лет правления династии ни один враг, кроме Наполеона, не вторгался на российскую территорию. Но и в этом случае историю придется переписывать заново, изъяв из нее Полтавскую битву 1709 года, оборону Севастополя, Петропавловска и Соловецкого монастыря в 1854–1855 годах, захват японцами Сахалина в 1905 году и взятие войсками германского кайзера Варшавы и Вильно в 1915-м в ходе Первой мировой войны 1914–1918 годов, когда Россия воевала против Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и опять Турции… Наверное, Чаплин считает эти баталии попытками мирового сообщества освободить от русских оккупантов захваченные ими земли, но открыто воспевать освободителей опасается!

Фатых Гарифуллин,

казый (главный муфтий) Тюменской области

Михаил Илларионович Кутузов умер 16 апреля 1813 года и никак не мог разрешить служащим в российской армии мусульманам первыми войти в Париж, капитулировавший 30 марта 1814 года. Татарская и башкирская иррегулярная кавалерия, а также Уфимский пехотный полк действительно участвовали в боях во Франции, в том числе и под Парижем, получили медали за его взятие, но сами город не штурмовали: конные лучники не самый подходящий род войск для атаки высот Монмартра, укрепленных редутами и артиллерийскими батареями. Вряд ли можно серьезно относиться к забавным байкам о том, как «российские войска подошли к Парижу. И вот вокруг Парижа высокие стены, а в них отверстия для ружей. «Против ружей ружья», – сказал башкирский полковник Кахым и пропустил русских с ружьями вперед к стене. Русские один день, одну ночь, второй день стреляют и ничего сделать не могут. Тогда башкиры начали стрелять из луков, и тучи стрел полетели на ту сторону стены и поражали французов. Французы начали сбегать со стены. И тогда Гариф – батыр из племени кубяляк-теляу перелез через стену, подошел к входным воротам и увидел большой замок. Гариф не растерялся и своим мечом разрубил замок, открыл ворота и впустил наших» (Ф. Юзлекбаев. «Иткуль – древняя земля»).

Упоминаемый в этой легенде командир одного из башкирских полков Кахым Мурзашев действительно участвовал в войне с Наполеоном. Только вот погиб он в 1813 году, до вступления русских войск на территорию Франции, и потому никак не мог штурмовать Париж, но сказочникам невдомек.

Про события Первой мировой войны Гарифуллин лжет с еще большим размахом. Мусульманская конница в ходе Брусиловского прорыва 1916 года никак не могла изрубить немецкую танковую армию, поскольку таковые появились у немцев только четверть века спустя – во Вторую мировую войну. Германские танки А7V пошли в свою первую атаку 21 марта 1918 года у канала Сен-Квентин на Западном фронте и в дальнейшем воевали исключительно там. Всего было построено 22 А7V – даже если добавить к ним несколько экспериментальных, а также трофейные танки, во всей армии кайзера Вильгельма не набиралось и сотни машин.

Кавказская Туземная конная, или «Дикая» дивизия никогда не громила и германскую Железную дивизию, а Николай II не отправлял телеграммы, которую цитирует Гарифуллин. Оригинала этой телеграммы или хотя бы ее публикации в газете времен Первой мировой войны до сих пор не предъявлено, а копии противоречат друг другу. В статье «Вспомнит ли Родина подвиги своих сыновей?», напечатанной в ингушской газете «Ангушт» (№ 18, 2002), упоминается только ингушский конный полк, а сама атака отнесена на 25 августа 1915 года. Председатель попечительского комитета Совета муфтиев России Фарит Фарисов, выступая на Всероссийском мусульманском форуме 2 ноября 2007 года, вспомнил, что Брусиловский прорыв имел место в 1916 году, и переделал дату, а к ингушскому полку добавили чеченский, но правдивее его выступление от этого не стало.

Порубать германскую Железную дивизию вайнахские конники никак не могли, поскольку такого соединения у немцев тогда не было. Их Железную дивизию уже после окончания Первой мировой войны, в январе 1919 года, сформировал майор Йозеф Бишофф для борьбы с большевиками в Прибалтике, а в 1916 году на Восточном фронте воевала 20-я Брауншвейгская дивизия, носившая прозвище Стальная. Может быть, именно ее и разгромили чеченцы с ингушами? Увы, они воевали совсем на другом участке фронта, а Стальную дивизию хорошо потрепала в бою у Затурцев 4-я русская стрелковая дивизия во главе с будущим главнокомандующим белогвардейскими армиями на Юге России Антоном Ивановичем Деникиным. Именно ее в русской армии и называли Железной, и именно у нее вайнахские историки и их друзья ненавязчиво украли победу.

Заслуги же собственно Дикой дивизии куда скромнее. На первом этапе Брусиловского прорыва два ее полка преследовали разгромленных и в панике драпавших австрийцев, а наибольшего успеха вайнахи добились в бою у деревни Езераны, где вместе с батальонами 74-й пехотной дивизии ингушским полком взято 134 пленных и захвачено пять орудий. Но в цитируемой Гарифуллиным и Фатисовым липовой телеграмме Николая II 230 убитых становятся 4,5 тысячами, 134 пленных – 3,5 тысячами, русские пехотинцы исчезают, а сама атака превращается в нечто невиданное, хотя русской кавалерии даже в неудачную для страны Первую мировую приходилось добиваться и более впечатляющих результатов. Например, 10-я кавалерийская дивизия (конечно, более многочисленная, чем ингушский полк, но не поддержанная пехотой) в бою у Ярославице 8 августа 1914 года взяла 400 пленных и восемь орудий, а 17 марта 1915 года под Хотином – 2133 пленных. В ходе того же Брусиловского прорыва 1-й Уральский казачий полк 9-й кавалерийской дивизии полковника Бородина 2 июня 1916 года у деревни Гниловоды взял 1624 пленных, три орудия и два пулемета. Видимо, зная это и стремясь опередить ненавистных гяуров хоть на бумаге, поклонники Дикой дивизии и раздули ее подвиги, а муфтий с удовольствием повторил их сказки.

Напутал Гарифуллин и с Героем Советского Союза Александром Матросовым. О происхождении воспитанника Ивановского и Мелекесского детских домов Ульяновской области, помощника воспитателя Уфимской трудовой колонии, рядового 2-го отдельного стрелкового батальона 91-й отдельной Сибирской добровольческой бригады, закрывшего своим телом амбразуру вражеского дзота в бою 27 февраля 1943 года у деревни Чернушки, существуют разные версии. По мнению журналиста Рауфа Насырова, настоящее имя Александра Матросова – Шакирьян Мухамедьянов (а не Мухамеджанов), он башкир по национальности и родился в деревне Кунакбаево. Другие исследователи не разделяют позицию Насырова, но о татарском происхождении Матросова не известно ничего, кроме заявлений Гарифуллина.

Германские танки A7V никогда не воевали на русско-германском фронте Первой мировой войны, но в мечтах муфтия Фатыха Гарифуллина мусульманская конница порубала их на кусочки

Сложнее ситуация с первенством в водружении знамени над рейхстагом. Действительно, водрузившие знамя на купол рейхстага 1 мая 1945 года разведчики 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария не были первыми. Командир разведывательного взвода 674-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии, казах по национальности лейтенант Рахимжан Кошкарбаев установил красное знамя над главным входом рейхстага еще 30 апреля 1945 года в 14 часов 25 минут. Позже, в 22 часа 40 минут, сержант 136-й армейской пушечной артиллерийской бригады татарин Гази Загитов установил знамя в отверстии короны аллегорической скульптуры «Германия».

И все же муфтий где-то недоговаривает, а где-то прямо лжет. Вместе с Кошкарбаевым флаг водружал рядовой Григорий Булатов. Загитов устанавливал знамя вместе со старшими сержантами Алексеем Бобровым, Александром Лисименко и сержантом Михаилом Мининым. Кроме того, нет никаких свидетельств, что Загитов и Кошкарбаев были мусульманами, а значит, никакого права представлять их Гарифуллин не имеет. Наконец, Егоров и Кантария водрузили знамя не «когда всех немцев перестреляли», а задолго до окончания боев в рейхстаге, завершившихся лишь к утру 2 мая. Как видите, муфтий одних участников взятия рейхстага ненавязчиво приписал к мусульманам, о других умолчал, а третьих просто оклеветал.

Михаил Моисеев,

генеральный инспектор Министерства обороны РФ

Разоблачая муфтия Фатиха Гарифуллина, бывший начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР сам не удержался от вранья. Возглавляя народный комиссариат обороны СССР с 6 ноября 1925 по 7 мая 1940 года, Ворошилов никогда не пытался воевать кавалерией против танков – хотя бы потому, что не имел такой возможности. Во время конфликтов с китайцами в 1929 году, с японцами в 1938–1939 годах и советско-финляндской войны 1939–1940 годов противник либо не имел танков, либо имел их много меньше, чем Красная армия, и пускать на них советскую кавалерию не приходилось ни разу. Не мог этого делать товарищ Ворошилов и в 1941 году, когда командовал войсками в Прибалтике и под Ленинградом, – в составе Прибалтийского и Ленинградского военных округов конных соединений не имелось. Но еще во времена правления Никиты Хрущева сверху было спущено негласное указание: считать нерасстрелянных сталинских маршалов Климента Ворошилова и Семена Буденного замшелыми ретроградами, которые, в отличие от казненных «передовых» коллег, особенно заместителя народного комиссара обороны Михаила Тухачевского, противились механизации армии. Между тем именно за три года, прошедших между арестом Тухачевского и отставкой Ворошилова, вместо четырех механизированных корпусов с двумя тысячами танков начали формироваться девять куда более мощных мехкорпусов, имевших, согласно штатному расписанию, свыше девяти тысяч танков, и была разработана принятая 21 мая 1940 года программа сокращения кавалерии с 32 до 20 дивизий. Борец с историческими фальсификациями Моисеев должен бы это знать – но вбитые советскими замполитами идеологические установки оказались сильнее.

Геннадий Зюганов,

председатель Центрального комитета Коммунистической партии Российской Федерации

Наряду с лидером Либерально-демократической партии Владимиром Жириновским, телеведущим Андреем Карауловым, юмористом Михаилом Задорновым и украинским национал-коммунистическим писателем Борисом Олейником товарищ Зюганов входит в секту свидетелей пафосной фальшивки, известной как письмо директора ЦРУ Аллена Даллеса, написанное им еще до назначения на эту должность в 1945 году.

«Кончится война, все как-то утрясется, и мы бросим все, что имеем, – все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей. Посеяв там, в России, хаос, мы незаметно подменим их ценности фальшивыми и заставим их, русских, в эти фальшивые ценности верить. Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством – Россией – мы создадим хаос и неразбериху. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить их отбросами общества».

Зловредность американских спецслужб не подлежит сомнению, но их настоящие документы не пишутся с такими завываниями. Так выражаются только картонные злодеи из скорбных трудов русских писателей-патриотов, один из которых и сочинил текст, приписанный мистеру Даллесу. Только у него их произносит бывший царский жандарм, белогвардеец и гитлеровский прихвостень Арнольд Лахновский, беседуя с бывшим полицейским провокатором и партийным работником Петром Полиповым.

«– Окончится война – все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, чем располагаем… все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!

Лахновский по мере того, как говорил, начал опять, в который уж раз, возбуждаться, бегать по комнате.

– Мы найдем своих единомышленников… своих союзников и помощников в самой России! – срываясь, выкрикнул Лахновский.

Полипов не испытывал теперь беспокойства, да и вообще все это философствование Лахновского как-то не принимал всерьез, не верил в его слова. И, не желая этого, все же сказал:

– Да сколько вы их там найдете?

– Достаточно!

– И все равно это будет капля в море! – из какого-то упрямства возразил Полипов.

– И даже не то слово – найдем… Мы их воспитаем! Мы их наделаем столько, сколько надо! И вот тогда, вот потом… со всех сторон – снаружи и изнутри – мы и приступим к разложению… сейчас, конечно, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его. Молчи! – взревел Лахновский, услышав не голос, а скрип стула под Полиповым. – И слушай! Общими силами мы низведем все ваши исторические авторитеты ваших философов, ученых, писателей, художников – всех духовных и нравственных идолов, которыми когда-то гордился народ, которым поклонялся, до примитива, как учил, как это умел делать Троцкий. Льва Толстого он, например, задолго до революции называл в своих статьях замшелой каменной глыбой. Знаешь?

– Не читал… Да мне это и безразлично.

– Вот-вот! – оживился еще больше Лахновский. – И когда таких, кому это безразлично, будет много, дело сделается быстро.

Горло у Лахновского перехватило, он, задыхаясь, начал чернеть и беспомощно, в каком-то последнем отчаянии, стал царапать правой рукой морщинистую шею, не выпуская, однако, трости из левой. Потом принялся кашлять часто, беспрерывно, сильно дергая при этом головой, вытягивая шею, словно гусь при ходьбе.

Откашлявшись, как и первый раз, вытер платком глаза.

– Вот так, уважаемый, – произнес он голосом уже не гневным, но каким-то высокопарным. – Я, Петр Петрович, приоткрыл тебе лишь уголочек занавеса, и ты увидел лишь крохотный кусочек сцены, на которой эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, об окончательном, необратимом угасании его самосознания… Конечно, для этого придется много поработать…» (Анатолий Иванов. «Вечный зов».)

Как видите, совпадение дословное, только неизвестный жулик, приписавший фамилию Даллеса к речи Лахновского, немножко сократил текст и убрал из него совсем уж корявый пассаж про Троцкого.

Имелся ли у «Письма Даллеса» хотя бы отдаленный прототип? Да, имелся, хотя сильно сомневаюсь, что Зюганов о нем знает. В газете «Нью-Йорк таймс» за 18 августа 1952 года была опубликована заметка под заголовком «Dulles gives plan to free reg lands». Только речь в ней шла не об Аллене Даллесе, а об его старшем брате Джоне.

На момент публикации Джон Фостер Даллес был советником кандидата в президенты США Дуайта Эйзенхауэра, а после его избрания стал Государственным секретарем. В статье он утверждал, что освобождение народов, находящихся под управлением коммунистических режимов, должно быть достигнуто мирным путем с помощью пассивного сопротивления, отказа от сотрудничества с властями и промышленного саботажа, но о пропаганде «культа секса, насилия, садизма» там не сказано ни слова.

Методы, предложенные Даллесом-старшим, и без его советов использовались как противниками Советского Союза, так и самим СССР. Среди посаженных и расстрелянных в 1930-е годы «вредителей» далеко не все были невинными жертвами, и для коммунистов воюющей с Германией Франции исполком Коминтерна мог запросто 28 сентября 1939 года прислать телеграмму, указывающую, что «позиция национальной обороны недопустима для французских коммунистов в этой войне… Вопрос о фашизме играет сегодня второстепенную роль, первостепенный вопрос – борьба… против режима буржуазной диктатуры во всех ее формах, прежде всего в вашей собственной стране» (Вадим Роговин. «Конец означает начало»). Звучало ничем не хуже предложений Даллеса-старшего и было неукоснительно исполнено, а лидер Французской Коммунистической партии Морис Торез даже доблестно дезертировал из армии.

В последнее время из секты свидетелей Даллеса выделились сторонники председателя Союза кинематографистов РФ Никиты Михалкова, который уже второе десятилетие обрабатывает почтеннейшую публику в точном соответствии с идеями господина Лахновского. Что СССР в «Утомленных солнцем-2», что царская Россия в «Сибирском цирюльнике» выглядят у него одинаково омерзительно, а в «Цирюльнике» еще и воспевается измена долгу ради американской шлюхи. Тем не менее на словах доктрину Лахновского Михалков и его адепты осуждают, а само письмо считают выдержкой не из речи директора ЦРУ, а из директивы Совета национальной безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года. Отрывки из нее неоднократно цитировались в советской пропагандистской литературе, а полный перевод сделал и выложил в Интернете сотрудник Центрального научно-исследовательского института машиностроения Николай Саква. Есть там и фрагмент, посвященный идеологии:

«После революции большевистским лидерам удалось путем умной и систематической пропаганды внедрить в широкие круги мировой общественности определенные концепции, весьма способствующие их целям, в том числе следующие: что Октябрьская революция была народной революцией; что советский режим был первым настоящим правительством рабочих; что Советская власть определенным образом связана с идеалами либерализма, свободы и экономической безопасности и что она предлагает многообещающую альтернативу национальным режимам, при которых живут другие народы. Таким образом, в умах многих людей установилась связь между русским коммунизмом и общими трудностями, возникающими в окружающем мире из-за влияния урбанизации и индустриализации, или же вследствие колониальных волнений.

Таким образом, московская доктрина стала до некоторой степени внутренней проблемой каждого народа мира. В лице Советской власти западные государственные деятели сталкиваются с чем-то большим, нежели с очередной проблемой международных отношений. Они сталкиваются также с внутренним врагом в своих собственных странах – врагом, целью которого является подрыв и в конце концов разрушение их собственных национальных сообществ.

Уничтожение этого мифа о международном коммунизме представляет собой двойную задачу. Во взаимодействие вовлечены две стороны, поскольку оно осуществляется между Кремлем, с одной стороны, и неудовлетворенными интеллектуалами (именно интеллектуалы, а не «рабочие», составляют ядро коммунизма вне СССР) – с другой. Для решения этой проблемы недостаточно заставить замолчать агитаторов. Гораздо важнее вооружить слушателей против атак такого рода. Есть некая причина, по которой к московской пропаганде так охотно прислушиваются, почему этот миф с такой готовностью воспринимается далеко от границ России. Если бы эти люди слушали не Москву, то нашлось бы что-то еще, столь же экстремистское и столь же ложное, хотя, возможно, менее опасное. То есть задача уничтожения мифа, на котором покоится международный коммунизм, не только подразумевает действия по отношению к лидерам Советского Союза. Она также требует чего-то по отношению к несоветскому миру, и более того, к тому конкретному обществу, частью которого являемся мы сами. Насколько мы сумеем устранить растерянность и непонимание, на почве которых процветают эти доктрины, насколько мы сможем устранить источники горечи, приводящие людей к иррациональным и утопическим идеям такого рода, настолько мы преуспеем в разрушении зарубежного влияния Москвы».

И тут ничего похожего на «План Даллеса». На дворе 1948 год, и американцам не до жиру. Коммунисты пришли к власти во всей Восточной Европе и уверенно побеждают в Китае – надо думать прежде всего, как защитить от проникновения их идеологии собственный лагерь!

Для этого в ход шли фальшивки, очень напоминавшие «План» директора ЦРУ. Например, зловещие «Коммунистические правила революции», якобы найденные союзными оккупационными войсками в Германии в 1919 году, но почему-то опубликованные в английских и американских газетах только в 1946 году.

«1. Развращайте молодежь: уводите ее от религии. Заставляйте ее интересоваться сексом. Сделайте ее поверхностной, разрушайте ее моральную устойчивость.

2. Получите контроль над всеми средствами массовой информации.

3. Уведите умы людей от их правительства путем сосредоточения их внимания на спорте, сексуальных книгах, пьесах и других несерьезных вещах.

4. Разделяйте людей на враждебные группы, постоянно теребя малозначительные, но противоречивые проблемы.

5. Разрушайте веру людей в их естественных руководителей, подвергая их оскорблениям, осмеянию и диффамации.

6. Всегда заверяйте о своей приверженности к «истинной демократии», но захватите власть как только можно быстро и как только можно беспощадно.

7. Поощряя правительственные расходы, разрушайте его платежеспособность, сейте страх инфляции, подъема цен и общее недовольство.

8. Организуйте забастовки в жизненно важных отраслях промышленности; поощряйте гражданские беспорядки и требуйте мягкого и благожелательного отношения со стороны правительства к этим беспорядкам.

9. Особыми аргументами добейтесь слома добродетелей старой морали: честности, трезвости, воздержания, доверия к обязательствам, моральной устойчивости.

10. Требуйте регистрации оружия на каком-нибудь основании для последующей конфискации его и превращения населения в беззащитное».

Согласитесь, читается ничуть не хуже «Плана Даллеса»! И точно так же, как некоторые русские патриоты, уверены, что «План» действует, – есть озабоченные американцы, которые твердо знают: хотя СССР и распался – «Правила революции» (особенно в части инфляции и секса) действуют и очень скоро приведут США к краху.

Директор ЦРУ Аллен Даллес (слева) так и не узнал, что ему посмертно припишут зловещие планы, придуманные советским писателем Анатолием Ивановым (справа)

Премьер-министр Великобритании никогда не произносил этих слов. Похожая фраза – «Он получил Россию, пашущую деревянными плугами, и оставляет ее оснащенной атомными реакторами» встречается в статье, которую опубликовал после смерти Сталина в британской газете «Манчестер гардиан» за 6 марта 1953 года историк Исаак Дойчер, затем повторивший ее в книге «Россия после Сталина» и в статье о Сталине в «Энциклопедии Британника». Черчиллю ее приписали члены творческого коллектива, стоящего за сталинистской статьей «Не могу поступиться принципами», опубликованной 13 марта 1988 года в газете «Советская Россия» за подписью преподавателя химии Ленинградского технологического института Нины Андреевой. Понятно, для чего они это сделали: одно дело, когда Сталина хвалит один из крупнейших британских политиков ХХ века, и другое дело – известный только специалистам еврей-троцкист! Но вранье продержалось недолго. Уже 5 апреля 1988 года в напечатанной в главном органе КПСС – газете «Правда» статье «Принципы перестройки: революционность мышления и действий» было подтверждено авторство Дойчера. Однако товарищ Зюганов то ли невнимательно читает газету, ныне принадлежащую возглавляемой им партии, то ли вообще в нее не заглядывает.

Владимир Бортко,

режиссер фильма «Тарас Бульба», депутат Государственной думы от КПРФ

Не знаю, какой частью тела товарищ Бортко читал «Тараса Бульбу», но это были явно не глаза. Потому что у Гоголя Тарас убивает Андрия за конкретное предательство, что сам и говорит.

«Оглянулся Андрий: перед ним Тарас! Затрясся он всем телом и вдруг стал бледен, как школьник, неосторожно задравший своего товарища и получивший за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный вскакивает с лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части, и вдруг наталкивается на входящего в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв и упадает бессильная ярость. Подобно тому, в один миг пропал, как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только страшного отца.

– Ну, что ж теперь мы будем делать? – сказал Тарас, смотря прямо ему в очи.

Но ничего не мог на то сказать Андрий и стоял, потупивши в землю очи.

– Что, сынку! помогли тебе твои ляхи?

Андрей был безответен.

– Так продать? продать веру? продать своих? Стой же, слезай с коня!

Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив ни мертв перед Тарасом.

– Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью! – сказал Тарас и, отступивши шаг назад, снял с плеча ружье.

Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то имя; но это не было имя отчизны, или матери, или братьев – это было имя прекрасной полячки. Тарас выстрелил.

Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и повалился на траву, не сказавши ни одного слова.

Остановился сыноубийца и глядел долго на бездыханный труп. Он был и мертвый прекрасен: мужественное лицо его, недавно исполненное силы и непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту; черные брови, как траурный бархат, оттеняли его побледневшие черты.

– Чем бы не казак? – сказал Тарас, – и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в бою! Пропал! пропал бесславно, как подлая собака!»

Никаких интеллигентских рефлексий у Андрия нет и в помине. Напротив, это страстная натура, не знающая удержу ни в чем, будь то бой или любовь, и у Гоголя это сказано открытым текстом.

«Андрий весь погрузился в очаровательную музыку пуль и мечей. Он не знал, что такое значит обдумывать, или рассчитывать, или измерять заране свои и чужие силы. Бешеную негу и упоенье он видел в битве: что-то пиршественное зрелось ему в те минуты, когда разгорится у человека голова, в глазах все мелькает и мешается, летят головы, с громом падают на землю кони, а он несется, как пьяный, в свисте пуль, в сабельном блеске, и наносит всем удары, и не слышит нанесенных. Не раз дивился отец также и Андрию, видя, как он, понуждаемый одним только запальчивым увлечением, устремлялся на то, на что бы никогда не отважился хладнокровный и разумный, и одним бешеным натиском своим производил такие чудеса, которым не могли не изумиться старые в боях. Дивился старый Тарас и говорил: И это добрый (враг бы не взял его) вояка! не Остап, а добрый, добрый также вояка!

…А что мне отец, товарищи, отчизна? – сказал Андрий, встряхнув быстро головою и выпрямив весь прямой, как надречная осокорь, стан свой. – Так если ж так, так вот что: нет у меня никого! Никого, никого! – повторил он тем же голосом и с тем движеньем руки, с каким упругий, несокрушимый казак выражает решимость на дело, неслыханное и невозможное для другого. – Кто сказал, что моя отчизна Украина? кто дал мне ее в отчизны? Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя – ты! Вот моя отчизна! И понесу я отчизну эту в сердце моем, понесу ее, пока станет моего веку, и посмотрю, пусть кто-нибудь из казаков вырвет ее оттуда! и все, что ни есть, продам, отдам, погублю за такую отчизну!»

Еврей Янкель, которого играет Сергей Дрейден, у Гоголя ни в коей мере, не благостный персонаж, наподобие шолом-алейхемовского Тевье. Порой он восхищает своей живучестью и пронырливостью, не лишен своеобразного обаяния и способен на чувство благодарности по отношению к спасшему его Тарасу. Но при всем этом Янкель прежде всего кровопийца, разоряющий все вокруг себя, да и многие соплеменники в полном соответствии с тогдашней украинской реальностью ведут себя подобно ему.

«Среди евреев встречались также арендаторы королевских городов и их окрестностей, приобретавшие не управленческие функции, а лишь право на откуп тех или иных статей дохода. Многие евреи включались в арендно-откупную систему в качестве управляющих, экономов, надсмотрщиков, поставщиков товаров и скупщиков сельскохозяйственной продукции, посредников, сборщиков податей и таможенных пошлин. Эти занятия обусловили рассеяние еврейского населения по деревням и местечкам. Наивысшего расцвета арендная система достигла во второй четверти XVII в., непосредственно перед трагическими событиями 1648 г. (см. о них ниже). По свидетельству еврейского хрониста Н. Ханновера, «[евреи] были откупщиками податей для шляхты, и это было обычным делом… среди большинства евреев в украинских землях. Поскольку они были управляющими [то есть арендаторами] во всех имениях… это возбуждало зависть крестьян и послужило причиной массовых расправ… («Краткая еврейская энциклопедия», т. 8. кол. 1170–1187)… православный народ стал все более нищать, сделался презираемым и низким и обратился в крепостных и слуг поляков и – особо скажем – евреев»» (там же, т. 9. кол. 615–616).

Таковы евреи-арендаторы, таков и герой Гоголя.

«Этот жид был известный Янкель. Он уже очутился тут арендатором и корчмарем; прибрал понемногу всех окружных панов и шляхтичей в свои руки, высосал понемногу почти все деньги и сильно означил свое жидовское присутствие в той стране. На расстоянии трех миль во все стороны не оставалось ни одной избы в порядке: все валилось и дряхлело, все пораспивалось, и осталась бедность да лохмотья; как после пожара или чумы, выветрился весь край. И если бы десять лет еще пожил там Янкель, то он, вероятно, выветрил бы и все воеводство».

Представить такого паучару бескорыстно помогающим человеку чужого племени можно только перебрав горилки. Поэтому здравомыслящий Тарас предлагает ему не просто деньги, а очень большие деньги, и жадность Янкеля оказывается сильнее его трусости.

«Тарас вошел в светлицу. Жид молился, накрывшись своим довольно запачканным саваном, и оборотился, чтобы в последний раз плюнуть, по обычаю своей веры, как вдруг глаза его встретили стоявшего назади Бульбу. Так и бросились жиду прежде всего в глаза две тысячи червонных, которые были обещаны за его голову; но он постыдился своей корысти и силился подавить в себе вечную мысль о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида.

– Слушай, Янкель! – сказал Тарас жиду, который начал перед ним кланяться и запер осторожно дверь, чтобы их не видели, – я спас твою жизнь, – тебя бы разорвали, как собаку, запорожцы – теперь твоя очередь, теперь сделай мне услугу!

Лицо жида несколько поморщилось.

– Какую услугу? если такая услуга, что можно сделать, то для чего не сделать?

– Не говори ничего. Вези меня в Варшаву.

– В Варшаву? как в Варшаву? – сказал Янкель; брови и плеча его поднялись вверх от изумления.

– Не говори мне ничего. Вези меня в Варшаву. Что бы ни было, а я хочу еще раз увидеть его, сказать ему хоть одно слово.

– Кому сказать слово?

– Ему, Остапу, сыну моему.

– Разве пан не слышал, что уже…

– Знаю, знаю все: за мою голову дают две тысячи червонных. Знают же они, дурни, цену ей! Я тебе пять тысяч дам. Вот тебе две тысячи сейчас (Бульба высыпал из кожаного гамана две тысячи червонных), а остальные – как ворочусь.

Жид тотчас схватил полотенце и накрыл им червонцы.

– Ай, славная монета! ай, добрая монета! – говорил он, вертя один червонец в руках и пробуя на зубах. – Я думаю, тот человек, у которого пан обобрал такие хорошие червонцы, и часу не прожил на свете, пошел тот же час в реку, да и утонул там после таких славных червонцев?

– Я бы не просил тебя; я бы сам, может быть, нашел дорогу в Варшаву; но меня могут как-нибудь узнать и захватить проклятые ляхи; ибо я не горазд на выдумки. А вы, жиды, на то уже и созданы. Вы хоть черта проведете; вы знаете все штуки: вот для чего я пришел к тебе! Да и в Варшаве я бы сам собою ничего не получил. Сейчас запрягай воз и вези меня!

– А пан думает, что так прямо взял кобылу, запряг, да и: – эй, ну пошел, сивка! – Думает пан, что можно так, как есть, не спрятавши, везти пана?

– Ну, так прячь, прячь, как знаешь; в порожнюю бочку, что ли?

– Ай, ай! а пан думает, разве можно спрятать его в бочку? Пан разве не знает, что всякий подумает, что в бочке горелка?

– Ну, так и пусть думает, что горелка.

– Как? пусть думает, что горелка? – сказал жид и схватил себя обеими руками за пейсики и потом поднял кверху обе руки.

– Ну, что ж ты так оторопел?

– А пан разве не знает, что Бог на то создал горелку, чтобы ее всякий пробовал? там все лакомки, ласуны: шляхтич будет бежать верст пять за бочкой, продолбит как раз дырочку, тотчас увидит, что не течет, и скажет: «Жид не повезет порожнюю бочку, верно, тут есть что-нибудь! Схватить жида, связать жида, отобрать все деньги у жида, посадить в тюрьму жида!» Потому что все, что ни есть недоброго, все валится на жида; потому что жида всякий принимает за собаку; потому что думают, уж и не человек, коли жид!

– Ну, так положи меня в воз с рыбою!

– Не можно, пан, ей-Богу, не можно! по всей Польше люди голодны теперь, как собаки: и рыбу раскрадут, и пана нащупают.

– Так вези меня хоть на черте, только вези!

– Слушай, слушай, пан! – сказал жид, посунувши обшлага рукавов своих и подходя к нему с растопыренными руками, – вот что мы сделаем: теперь строят везде крепости и замки; из Неметчины приехали французские инженеры, а потому по дорогам везут много кирпичу и камней. Пан пусть ляжет на дне воза, а верх я закладу кирпичом. Пан здоровый и крепкий с виду, и потому ему ничего, коли будет тяжеленько; а я сделаю в возу снизу дырочку, чтобы кормить пана.

– Делай как хочешь, только вези!

И через час воз с кирпичом выехал из Умани, запряженный в две клячи. На одной из них сидел высокий Янкель, и длинные курчавые пейсики его развевались из-под жидовского яломка по мере того, как он подпрыгивал на лошади, длинный, как верста, поставленная на дороге».

Гоголевский «Тарас Бульба» отражает Украину того времени, где поляки зверствуют, евреи кровопивствуют, но и казаки в своем разбое ничуть не менее жестоки и свирепы.

«Скоро весь польский юго-запад сделался добычею страха. Всюду пронеслись слухи: «Запорожцы! показались запорожцы!» Все, что могло спасаться, спасалось, все подымалось и разбегалось по обычаю этого нестройного, беспечного века, когда не воздвигали ни крепостей, ни замков, а как попало становил на время соломенное жилище свое человек. Он думал: «Не тратить же на избу работу и деньги, когда и без того будет она снесена татарским набегом!» Все всполошилось: кто менял волов и плуг на коня и ружье и отправлялся в полки; кто прятался, угоняя скот и унося, что только можно было унесть. Попадались иногда по дороге и такие, которые вооруженною рукою встречали гостей; но больше было таких, которые бежали заранее. Все знали, что трудно иметь дело с буйной и бранной толпой, известной под именем запорожского войска, которое в наружном своевольном неустройстве своем заключало устройство обдуманное для времени битвы. Конные ехали, не отягчая и не горяча коней, пешие шли трезво за возами, и весь табор подвигался только по ночам, отдыхая днем и выбирая для того пустыри, незаселенные места и леса, которых было тогда еще вдоволь. Засылаемы были вперед лазутчики и рассыльные узнавать и выведывать: где, что и как. И часто в тех местах, где менее всего могли ожидать их, они появлялись вдруг, – и все тогда прощалось с жизнью: пожары обхватывали деревни; скот и лошади, которые не угонялись за войском, были избиваемы тут же на месте. Казалось, больше пировали они, чем совершали поход свой. Дыбом стал бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы. Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу, – словом, крупною монетою отплачивали казаки прежние долги.

…А что же Тарас? А Тарас гулял по всей Польше с своим полком, выжег восемнадцать местечек, близ сорока костелов и уже доходил до Кракова. Много избил он всякой шляхты, разграбил богатейшие земли и лучшие замки; распечатали и поразливали по земле козаки вековые меды и вина, сохранно сберегавшиеся в панских погребах; изрубили и пережгли дорогие сукна, одежды и утвари, находимые в кладовых. «Ничего не жалейте!» – повторял только Тарас. Не уважали козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц; у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки подымались из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками, от которых подвигнулась бы самая сырая земля и степовая трава поникла бы от жалости долу. Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя. «Это вам, вражьи ляхи, поминки по Остапе!» – приговаривал только Тарас».

…Всколебалась вся толпа. Сначала пронеслось по всему берегу молчание, подобное тому, как бывает перед свирепою бурею, а потом вдруг поднялись речи, и весь заговорил берег:

– Как! чтобы жиды держали на аренде христианские церкви! чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Как! чтобы попустить такие мучения на русской земле от проклятых недоверков! чтобы вот так поступали с полковниками и гетманом! Да не будет же сего, не будет!

Такие слова перелетали по всем концам. Зашумели запорожцы и почуяли свои силы. Тут уже не было волнений легкомысленного народа: волновались все характеры тяжелые и крепкие, которые не скоро накалялись, но, накалившись, упорно и долго хранили в себе внутренний жар.

– Перевешать всю жидову! – раздалось из толпы, – пусть же не шьют из поповских риз юбок своим жидовкам! пусть же не ставят значков на святых пасхах! Перетопить их всех, поганцев, в Днепре!

Слова эти, произнесенные кем-то из толпы, пролетели молнией по всем головам, и толпа ринулась на предместье с желанием перерезать всех жидов.

Бедные сыны Израиля, растерявши все присутствие своего и без того мелкого духа, прятались в пустых горелочных бочках, в печках и даже запалзывали под юбки своих жидовок; но казаки везде их находили.

– Ясновельможные паны! – кричал один, высокий и длинный как палка, жид, высунувши из кучи своих товарищей жалкую свою рожу, исковерканную страхом, – ясновельможные паны! слово только дайте нам сказать, одно слово; мы такое объявим вам, что еще никогда не слышали, такое важное, что не можно сказать, какое важное!

– Ну, пусть скажут! – сказал Бульба, который всегда любил выслушать обвиняемого.

– Ясные паны! – произнес жид, – таких панов еще никогда не видывано, ей-Богу, никогда! таких добрых, хороших и храбрых не было еще на свете! – Голос его замирал и дрожал от страха. – Как можно, чтобы мы думали про запорожцев что-нибудь нехорошее! Те совсем не наши, те, что арендаторствуют на Украине! ей-Богу, не наши! то совсем не жиды, то черт знает что; то такое, что только поплевать на него, да и бросить! Вот и они скажут то же. Не правда ли, Шлема, или ты, Шмуль?

– Ей-Богу, правда! – отвечали из толпы Шлема и Шмуль в изодранных ермолках, оба бледные, как глина.

– Мы никогда еще, – продолжал длинный жид, – не снюхивались с неприятелями, а католиков мы и знать не хотим: пусть им черт приснится! мы с запорожцами как братья родные…

– Как? чтобы запорожцы были с вами братья? – произнес один из толпы. – Не дождетесь, проклятые жиды! В Днепр их, панове, всех потопить, поганцев!

Эти слова были сигналом. Жидов расхватали по рукам и начали швырять в волны. Жалобный крик раздался со всех сторон; но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги в башмаках и чулках болтались на воздухе».

Бортко сохранил только польские зверства, добавив к ним еще и отсутствовавшую в первоисточнике расправу над женой Бульбы, а по части казаков и евреев оказался политкорректен до омерзения. Запорожцы не убивают ни женщин, ни детей, ни евреев, ни польских обывателей, ограничиваясь лишь сожжением пустых польских усадеб и разгромом еврейских лавочек, а евреи никого не спаивают и не разоряют. Отцензурирована в фильме и роль православного духовенства, что приводит к абсурдному провалу в сюжете. Только что мы слышим, как запорожцы разгромили польское войско гетмана Потоцкого, и вдруг выясняется, что, кроме небольшого отряда Бульбы, против ляхов никого нет. Куда остальные делись-то? А вот куда:

«Когда вышли навстречу все попы в светлых золотых ризах, неся иконы и кресты, и впереди сам архиерей с крестом в руке и в пастырской митре, преклонили козаки все свои головы и сняли шапки. Никого не уважили бы они на ту пору, ниже самого короля, но против своей церкви христианской не посмели и уважили свое духовенство. Согласился гетьман вместе с полковниками отпустить Потоцкого, взявши с него клятвенную присягу оставить на свободе все христианские церкви, забыть старую вражду и не наносить никакой обиды козацкому воинству. Один только полковник не согласился на такой мир. Тот один был Тарас. Вырвал он клок волос из головы своей и вскрикнул: – Эй, гетьман и полковники! не сделайте такого бабьего дела! не верьте ляхам: продадут псяюхи!..

Когда же полковой писарь подал условие и гетьман приложил свою властную руку, он снял с себя чистый булат, дорогую турецкую саблю из первейшего железа, разломил ее надвое, как трость, и кинул врозь, далеко в разные стороны оба конца, сказав:

– Прощайте же! Как двум концам сего палаша не соединиться в одно и не составить одной сабли, так и нам, товарищи, больше не видаться на этом свете. Помяните же прощальное мое слово (при сем слове голос его вырос, подымался выше, принял неведомую силу, – и смутились все от пророческих слов): перед смертным часом своим вы вспомните меня! Думаете, купили спокойствие и мир; думаете, пановать станете? Будете пановать другим панованьем: сдерут с твоей головы, гетьман, кожу, набьют ее гречаною половою, и долго будут видеть ее по всем ярмаркам! Не удержите и вы, паны, голов своих! Пропадете в сырых погребах, замурованные в каменные стены, если вас, как баранов, не сварят всех живыми в котлах!

– А вы, хлопцы! – продолжал он, оборотившись к своим, – кто из вас хочет умирать своею смертью – не по запечьям и бабьим лежанкам, не пьяными под забором у шинка, подобно всякой падали, а честной, козацкой смертью – всем на одной постеле, как жених с невестою? Или, может быть, хотите воротиться домой, да оборотиться в недоверков, да возить на своих спинах польских ксендзов?

– За тобою, пане полковнику! За тобою! – вскрикнули все, которые были в Тарасовом полку; и к ним перебежало немало других.

– А коли за мною, так за мною же! – сказал Тарас, надвинул глубже на голову себе шапку, грозно взглянул на всех остававшихся, оправился на коне своем и крикнул своим: – Не попрекнет же никто нас обидной речью! А ну, гайда, хлопцы, в гости к католикам!

И вслед за тем ударил он по коню, и потянулся за ним табор из ста телег, и с ними много было козацких конников и пехоты, и, оборотясь, грозил взором всем остававшимся, и гневен был взор его. Никто не посмел остановить их. В виду всего воинства уходил полк, и долго еще оборачивался Тарас и все грозил.

Смутны стояли гетьман и полковники, задумалися все и молчали долго, как будто теснимые каким-то тяжелым предвестием. Недаром провещал Тарас: так все и сбылось, как он провещал. Немного времени спустя, после вероломного поступка под Каневом, вздернута была голова гетьмана на кол вместе со многими из первейших сановников».

Как видите, у Гоголя православное духовенство помешало запорожцам добить врагов и тем самым обрекло немало казаков на мучительную смерть! Но что сказала бы Московская патриархия, появись такое непотребство на экранах? Как отреагировали бы профинансировавшие фильм российские власти, предстань казаки грабителями и садистами? Какие меры предприняло бы могущественное еврейское лобби, появись в кадре запустение украинской деревни от Янкеля с соплеменниками?