– Не сошла! – дергала ногами и руками Люся, не отдавая подруге композицию. – И не сошла вовсе, а только после этой женщины надо всю плохую ауру сжечь! Ты же слышала, что она тут наговорила! Про «аукнется» слышала? А у меня дочка свадьбу скоро отмечает!.. Поэтому и надо все сжечь!

Василиса театрально схватилась за виски и сообщила коту, который с интересом ждал, чем закончится потасовка:

– Финли, она ненормальная! Она нас спалит, я тебе обещаю… Лю-ю-юся! Ну кто сейчас верит в приметы?! Ты просто показываешь свой интеллект! И, по всей видимости, он у тебя страшной дремучести! Господи, с кем я делю крышу…

– Да?! – Люся подскочила к самому лицу Василисы и закривлялась маленькой обезьянкой. – У меня интеллект дремучий, да? Тогда у тебя вообще никакого нет! Потому что каждый раз ты ко мне пристаешь: «Люся, не ори, это плохая примета!» Что, не говорила? Сейчас заору.

Василиса вздрогнула, уложила ручки на животе и примирительно сказала:

– Люсенька, твой крик и не примета вовсе, это закон притяжения беды, вполне физическое явление. А эта женщина… Люся, ну мало ли что может наговорить бедная мать, убитая горем? Да погаси ты свечку!! Прямо на меня вся сажа садится! Пойми, Люся, эта Эмма Васильевна и про меня черт-те что наговорила, но я же не обижаюсь!.. Хотя, если по совести, так это не у меня черный язык, а у тебя луженая глотка! Вечно накличешь криком своим… Нет, Люся, оставь свечки в покое. И потом – все эти приметы можно объяснить; скорее всего, в нашем районе появился маньяк, который убивает невест, вот и все… Люся… Люся, я совсем не это хотела сказать!!

Но подруга уже унеслась в другую комнату и вернулась с потрепанной тетрадкой.

– Значит, так, сейчас наметим план вопросов, завтра зайдем к этой Эмме Васильевне и возьмем у нее список гостей. И тогда уже с каждым будем работать в отдельности. Только вот никак не соображу – где их допрашивать? Может, у нас? Ремонт, правда, давно не делали, но все равно здесь уютненько… Да! Надо сначала к жениху зайти, к Мише этому…

Василиса внимательно смотрела, как дергается у Люси на затылке темная кучеряшка и среди локона бесстыдно сверкает совершенно серебряный волос. Боже! Стыд-то какой! У Люси седина, а она так наплевательски к этому относится! Вася урвала момент, схватила седой волос и с силой дернула.

– Васька!! – подпрыгнула от неожиданности Люся. – Чокнулась совсем, что ли?!

– Люсенька! – напыщенно вещала Василиса. – Завтра же потрудись покрасить голову хной!

– Ой, Вася! Ну о чем ты сейчас думаешь?! Нам надо сообразить, как найти преступника!

Василиса фыркнула и грустно уставилась в окно:

– Неужели ты всерьез решила заняться этим убийством? А ведь у Ольги свадьба буквально через месяц! Нам надо готовиться, сценарии, платья там всякие разные, тебе сшить костюм аиста…

Люся оскорбленно вытянула шею, уперлась взглядом в стол и проговорила с нажимом:

– Я помню про свадьбу! И, между прочим, твое замечание попало в строчку! А если и правда это маньяк?! Мы вот так будем сидеть и ждать, когда он доберется до нашей невесты? Моя любимая писательница про такого маньяка писала – он именно на невестах специализировался, гад! Поэтому нельзя терять ни минуты… И потом – нам надо отстоять твое честное имя, а то все как люди называются – Василиса Премудрая, Василиса Прекрасная, а ты у нас будешь Василиса Черный язык! И еще надо отстоять нашу профессиональную репутацию! Ты же слышала, эта Эмма и так уже пожалела, что нас пригласила! Ну и наговорила она опять же… Я, конечно, в такие приметы не верю, но рисковать судьбой дочери не собираюсь… – Люсе надоело шипеть обделенной гусыней, и она гаркнула: – Придумывай давай вопросы! Куда опять мне в темечко уставилась?

Никакие вопросы у Василисы не придумывались. Честно говоря, она хотела насладиться праздником еще хотя бы неделю – до четырнадцатого, как все порядочные люди. Они еще не были в гостях у Маши, мечтали сходить в театр на балет, да к тому же сегодня Володя приглашал их на какой-то беременный ужин. А если они с Люсей займутся этой несчастной невестой, то все праздники, само собой, накроются траурным венком, козе понятно. Надо, чтобы и Люся пришла к такому выводу. А она непременно придет, если Василиса оставит ее одну – ну кто еще может руководить операцией, если не Василиса? У Люсеньки без подруги моментально пропадает боевой задор.

– Люся, давай ты сейчас подумаешь, а я с собачкой погуляю. Ну, чтобы тебя не отвлекать, а потом ты мне продиктуешь эту анкету для свидетелей.

Спорить было лишним – Малыш уже давно поскуливал возле хозяек и складывал им на колени лапы.

– Хорошо, – согласилась Люся. – Только зайди в магазин, купи хлеба и батон, сделаем гренки… раз уж мы сегодня не попадем на ужин…

Василиса только мотнула головой, и через минуту Люся уже слышала ее голос в прихожей.

– Мои батоны, они же булки… – пела себе под нос ее подруга, надевая на собаку ошейник.

Василиса брела по заснеженной аллее, и даже вид пушистых яблонь в гирляндах ослепительного инея ее не умилял. На улице стояла самая зимняя погода, то есть дикий мороз. Василиса уже пожалела, что вызвалась гулять с Малышом, Люся как-то спокойнее относилась к минусовым температурам. А вот организм Василисы Олеговны совершенно не переносил холода – у нее тут же стали скрючиваться руки, даже в рукавицах, щеки приобрели лавандовый оттенок, изо рта, как у дракона, вырывались плотные клубы пара и, что неприятнее всего, сразу окоченел самый думающий орган – лоб.

Сейчас совсем не хотелось ни о чем размышлять, согреться бы, но мысли упрямо уносили Василису к той злосчастной свадьбе. Черт, они с Люсей даже не рассмотрели, кто там из приглашенных-то был, их дальше коридора не пустили. И как теперь работать? И опять же – эта девица в машине… Василиса ее отчетливо видела, но это была совершенно точно не невеста. Платье только… Да и с платьем тоже – ни Василиса, ни Люся даже не знали, какое платье было на Вале. Надо на всякий случай фотографии посмотреть. Точно! Спросить у матери… у Эммы Васильевны, может, они уже подсуетились да и сделали снимки, может, на фото у кого-нибудь взгляд недобрый промелькнет или какое-нибудь орудие убийства просмотрится… Нет, орудие вряд ли… А кстати, что-то выпало из головы – как погибла Валя? Ее тоже застрелили? Надо будет подробнее расспросить. И потом, машина – это что, совпадение? Почему именно в ней сначала им привиделась убитая невеста, а потом и Валя погибла там же? Прямо какая-то проклятая машина, как еще удалось подругам на ней до свадьбы докатить, тоже могли бы их наутро обнаружить в белых платьях, в фате и с пробитой грудью! С этим транспортом что-то не так…

Пока Василиса в раздумьях терла заледеневший лоб, глаза ее неотступно следили за черной точкой, которая мелькала вдалеке рядом с продуктовыми ларьками. Черной точкой, конечно же, была собака, и Василиса сильно подозревала, что это ее легкомысленный питомец – прогулки рядом с ларьками были его излюбленным занятием, там всегда знакомые продавцы угощали милашку терьера сладкими сухариками или чипсами.

Василиса насторожилась. Теперь точка явно атаковала какого-то незнакомого мужичка, который отмахивался, закрывал голову руками и уворачивался от нападения.

– Черт… От Малыша ты, дружок, так не спасешься… – пробормотала Василиса и рванула на помощь бедолаге.

Она стремительно неслась к ларькам, и чем ближе подбегала, тем отчетливее видела: на этот раз глаза ее не обманули. Малыш на самом деле крутился возле незнакомого мужчины и, надо думать, хотел его съесть.

– Вот идиотство! – задыхаясь, бубнила Вася. – И что с собакой приключилось? Никогда на людей не набрасывался… Сколько раз говорила Люсе: не корми ты его одной овсянкой! Он же не конь! И вот пожалуйста – сам себе стал мясо добывать… Малыш!! Гад такой, фу!!! Я сказала – фу!! Дядя невкусный, фу!!!

Она подлетела к мужчине, когда Малыш его еще не успел поранить. Во всяком случае, рваных ран не просматривалось. Щедро одаривая четвероногого друга пинками, Василиса умудрялась еще и заискивающе улыбаться мужику.

– Вы уж нас извините. Вот какие мы озорники… Но вы не бойтесь, это мы просто шутим, да, Малыш, зараза такая!

Потерпевший вел себя неординарно и спасаться не желал. Он вдруг возмущенно вытаращил глаза и запыхтел на Василису:

– Да как вы… как вы смеете?!. Прямо ногой по туловищу! Это же собака! Ну, подумаешь, резвится крошка…

– Я вас умоляю, только не рассказывайте мне, как эта крошка может резвиться, – кривилась Вася в фальшивой улыбке. – Да стой ты, Малыш! Гад какой!

Дяденька все еще поступок дамы не одобрял и даже попытался потянуть песика за ошейник к себе.

– Ой, господи, и посчастливилось же с мазохистом столкнуться, – проворчала Василиса, с силой рванув собаку к себе. – Это что ж такое?!. – сурово приступила она к воспитанию псины, как вдруг заметила на песике чужой ошейник.

Хватка ее стала ослабевать, потому что до Васи вдруг дошло, что она дернула вовсе даже не свою собаку. Черный терьер – собачка весом с саму Василису, с прекрасным кусательным аппаратом, не позволит, чтобы всякий желающий кидался к ней с оплеухами, это Вася хорошо по собственному Малышу знала. А она-то распоясалась… И зачем, спрашивается, ухватила чужого песика?.. Оглянувшись, стреляный собаковод заметила рядом с собой мирно сидящего Малыша. Тот чинно ожидал, когда хозяйка навешает постороннему псу подзатыльников, чтобы потом всласть с ним побегать. Но не его радостный вид насторожил Василису – от дальнего ларька прямо к их живописной группе направлялась кругленькая женщина с сурово сдвинутыми бровями.

– Так, дамочка, отойдите от кобелей! Я вам говорю! – с ходу накинулась она на Василису. – Нет, ну что за бабы пошли – не успеешь за яйцом отойти – мужика прямо с собакой воруют!!

– Дунечка! – залебезил мужчина. – А я ведь ей говорил – это, мол, наша собачка. Играем мы так! Но она меня даже слушать не захотела! Наверняка нашего Ориона увести задумала! А у самой такой же пес, вон он сидит.

Женщина оглянулась на Малыша, потом смерила оценивающим взглядом Василису и фыркнула:

– Это она не Ориона увести хотела, а тебя, горе мое… Орион! А ты куда смотрел?! Я же тебе русским языком говорила… Не прыгай на папочку! Не надо с него шапку срывать, у него голова замерзнет и отвалится!!

– Позвольте… – очнулась вдруг и раздулась от обиды Василиса. – Никого я уводить не собиралась! Дуня, я сейчас вам все…

– Ка-кая я вам Ду-у-уня?!! – угрожающе забасила женщина и пошла на Василису круглым животом. – Объяснит она! Хотела мужика увести, так забирай! А то еще Дунями обзывается!

Василиса попятилась, но возжелала до конца внести ясность.

– Ну какое же это обзывательство? Прекрасное русское имя… Да и муж вас только что так назвал…

– Какой еще муж?! Это отец мой!.. Орион!! Оставь отца в покое!!. – рявкнула женщина и снова обернулась к Василисе. – И не Дуня он меня звал, а доня! Дочка, значит! А вы не увиливайте, не увиливайте! Хотели обворожить мужчину, так и берите, он уже обвороженный! Бать, ты как – обвороженный?

– Да немножко того… не утерпел… обворожился… – кривился в вежливой улыбке мужик.

Дуня-доня вытащила у него из кармана паспорт и раскрыла на первой странице:

– Вот, здесь все написано: Николай Николаевич Иванко, разведен, детей нет… Нет, ты посмотри-ка, есть! Ах да, это я… Вот, дама, получайте! Я уже давно ищу ему женщину для серьезных отношений или для брака. Мне, знаете, некогда его судьбу устраивать – надо папашу в мужья вытолкать да самой замуж идти. А то года идут, так и помрешь вековухой.

– Но позвольте… – попыталась возразить Василиса, но женщина, как выяснилось, молодая, ей не позволила.

– А я говорю – надо! И не спорьте, если не знаете! – выпучила она круглые, навыкате, глаза. – Вот у меня подруга – тридцать первого замуж вышла, а седьмого уже померла! Тоже с замужеством тянула! Совсем времени на семейную жизнь не хватило, а если бы на год раньше выскочила, так…

Василиса напряглась. Она воровато оглянулась по сторонам и, не разжимая губ, спросила:

– А вашу подругу случайно не Валентиной звали?

– Да ей теперь все равно, как звали, а мне вот надо отца спихнуть кому-нибудь на жилплощадь и… вы понимаете, все, что мне осталось от любимой подруги, это ее молодой вдовец! Кстати, а у вас есть жилплощадь?

– У этого вдовца, насколько я знаю, своя жилплощадь имеется…

– Ха! Так у меня-то с квартирой шансов больше его захомутать! – гыкнула девица, потом вдруг что-то сообразила и закручинилась: – Да и папеньку неловко без теплых женских рук оставлять… У вас есть теплые женские руки?

Василиса стянула рукавичку и растопырила скрюченную, окоченевшую пятерню.

– Вот о таких он и мечтал, – торжественно воскликнула лгунья и зыркнула на батюшку. – Папаня! Я верно говорю, правда?!

Папаня более тщательно подходил к выбору верхних конечностей. Он вытянул шею и попытался заглянуть через могучее плечо своей «дони».

– Дай-ка, дай-ка посмотрю…

– Наглядишься еще, – дернула плечиком дева, и папеньку отшвырнуло ближе к резвящимся псам. – А вы, я не поняла, колдунья, что ли? Откуда про жениха знаете?

Василиса уже успела приучить себя к мысли, что да! Она где-то колдунья! Осталось только приучить к этому остальных. Поэтому она усмехнулась и неопределенно пожала плечами. Пусть девчонка думает, как ей нравится. Девчонка думала правильно. Она вдруг подозвала отца, сунула ему в руки пакет и строго приказала:

– Так, батя, возьми яйца, зайди за творогом и срочно домой. А мы с Орионом прогуляемся.

– Я это… – скромно потупился батя. – Можно я с вами? Мне хотелось бы колдунье желание загадать…

– Домой, я сказала! Напишешь желание на бумажке и повесишь вон на ту елочку! – диктовала непримиримая дочь. – А тетеньку колдунью незачем твоими мелочами заморачивать, она мне еще жениха не приворожила! Будешь себя хорошо вести, приглашу ее домой. Все!

Николай Николаевич послушно забрал пакет и потрусил к магазину за творогом. Кругленькая девушка нежно взяла Василису под руку и поволокла ее в небольшой скверик, где в такое время народу не бывало, зато собакам было полное раздолье.

– А мы с вами погуляем, да? – преданно смотрела она на Василису. – Давайте прямо сейчас отойдем туда… вон, видите, за кустики, и вы сразу – бац! – и начнете привораживать Михаила. А то мне сегодня еще на работу в ночь…

Василиса внутренне подобралась. Так, значит, она не ошиблась: на ее локте повисла подруга погибшей Валентины. Ну не упускать же такой случай…

– Право, я не знаю, выйдет ли у меня, все же такое похолодание… – жеманилась она. – Могут замерзнуть эти… чакры! Ага, мои чакры замерзли. Да и не знаю я, кого привораживать… Вот что – давайте вы мне все подробно расскажете про молодого вдовца, про его бывшую супругу, про их свадьбу, про то, как она погибла…

– А это еще зачем? – вырвалось у девицы.

– Ну как же! А если он ее сам кокнул? К нему же совсем другое колдовство применять придется! Да и волшебники покруче меня будут… Кхм, мы отвлеклись. Короче, я должна знать все! И давайте уже говорите – я вся тут окоченела с вами.

Девушка не заставила себя упрашивать дважды, она заговорила быстро, сбиваясь и повторяя одно и то же по нескольку раз. Однако Василисе все же удалось узнать кое-что интересное.

Оказывается, Тамара, так звали хозяйку непоседливого Ориона, знала Валентину уже лет пять. Они познакомились сразу после школы, судьба столкнула их в электричке. Валя ехала к родителям на дачу пропалывать грядки, а Тамара – к соседке, за определенную плату помочь ей выкорчевать пни на участке. Обе девушки, возможно, так и не познакомились бы, если бы бдительные контролеры не захватили их как безбилетников и не высадили далеко от пункта назначения.

Девицы остались одни на пустынной станции и очень скоро разговорились. Выяснилось, что на двоих у них денег всего на один билет, а куковать здесь ни одна, ни другая не намерена. Пришлось пойти на маленькую хитрость. На этой станции не было даже здания – стояла только одинокая будка, где билеты продавались. В ней сидела худая тетка со злобным лицом. У нее-то они и решили разжиться деньгами на билет. Насобирав сухой травы и маленьких веточек неподалеку от будочки, Валентина развела костерок и принялась с криком долбиться в будку:

– Пожар!! Женщина, срочно эвакуируйтесь!! Горите!!! Да что ж вы сидите?! Будка горит!!!

Она так убедительно орала, что женщина не усидела, рванула из будки посмотреть: стоит ли тушить пожар или, черт с ним, погаснет сам? Чтобы лучше видеть очаг возгорания, тетке пришлось забежать за строение, куда в это время беспрепятственно проникла Тамара и уперла личные деньги кассирши вместе со старенькой сумочкой.

– Господи, стыд-то какой, – дернула губой Василиса. – Это же воровство!

– Я все осознала! – немедленно окаменела лицом Тамара. – Вела себя срамно и недостойно, как последняя сволочь! Исправилась! Теперь плачу налоги, хлеб не выкидываю, крошу синичкам и подаю бедным пятаки! Что было дальше, рассказывать?

Потом девушки унеслись в лес. На дачи уже решили не соваться, добежали до соседней станции, дождались электрички в город и юркнули в вагон. Тамара тут же предложила Вале отметить столь удачное возвращение, благо что отец находился на смене, а мать и вовсе бросила их, когда девочка только родилась. Да и деньжата в чужой сумочке позволяли. Новые подруги наотмечались так, что не помнили, где заснули. Однако пришедший домой после смены Николай Николаевич даже взглядом озорниц не упрекнул – дочка не любила, когда ее ругали. Валенька, проснувшись и правильно оценив ситуацию, вечером заявилась к новой подруге уже с дружком – а чего стесняться-то, если папаша воспитан, как цирковой пудель? Правда, в первый раз была недовольна Тамара – отчего подруга о ней не побеспокоилась? Но уже в следующий раз Валюша ситуацию исправила. Теперь подруги были неразлучны. Валюша была хороша собой, на нее заглядывались парни, но вот встречаться с этими парнями было абсолютно негде – Тамара оказалась для нее находкой. А у Томы, напротив, было где встречаться, только вот не находилось желающих. С богатого Валиного плеча теперь и ей отламывалось.

Однажды, где-то полгода назад, Валентина заявилась к Тамаре с молодым человеком и чинно его представила:

– Миша. Томочка, знакомься.

– Тамара… – покраснела та и протянула ладошку топором. – Славный какой вы, Миша… Валь, а чего себе никого не пригласила? Батя сегодня на смене…

Валя за спиной у парня покрутила пальцем у виска и скорчила страшную рожу. Однако тут же мило улыбнулась и весело захихикала:

– Ой, Миша, Тамара у нас такая шутница, такая шутница! У нее в голове только мужики. Да еще деньги.

– Деньги в руках иметь надо, – буркнул Миша. – А в голове мозги должны быть.

После этой цитаты Тамара просто открыла рот – таких умных знакомых Валя к ней еще не приводила. Хозяйка закрутилась возле плиты, но Валя ее остановила:

– Ты не суетись, Тома. Слышь?! Не суетись, говорю! – крикнула она в кухню. – Мы с Мишей просто так заскочили! У него своя квартира, так что мы сейчас туда, нам некогда засиживаться!

И они не засиделись – убежали. Уже позже Валя пришла одна и рассказала, что познакомилась с этим самым Мишей и у нее на него виды.

– Любишь, что ли? – раскрыв рот, спросила Тамара.

Та недоуменно поморгала, призадумалась и качнула головой:

– Еще не сообразила, но квартиру упускать не собираюсь! Хватит уже на родительском поводке жить – «туда не ходи, с этим не дружи, все парни – хамы, все девки – дуры, а твоя Тамара вообще – генетический плевок!». Это они про тебя так, прикинь! Всю спину прогрызли!

Конечно, Тома поддержала подругу, тем более что та перезнакомила ее со всеми друзьями своего жениха.

– Ой, вы знаете, – заиграла бровями Тамара, толкая окоченевшую Василису в бок. – Валька передо мной кривлялась, кривлялась, а потом так этого Мишку ревновала, мама дорогая! Главное – ко мне ревновала, прикиньте! Он только на мое плечо руку положит, она прям искрится вся от напряжения! А Мишка еще дальше руку-то сует – за пазуху! Тогда Валька в него прям когтями! Не, они жили так весело, постоянно собачились! Мы прям угорали все! Все – это я и друзья Мишкины. Ой, я ж вам не сказала! Мы потом еще и у Мишки целой кодлой собирались. Там такие мужики подобрались! Короче – записывайте. Если не получится приворожить Мишку, тогда можно Борьку Бурундука, он очень красивый, здоровый, только жрет, как мерин. Поэтому его Бурундуком прозвали. Или еще Толика, он вообще классный. Только матерится все время, но это ничего, подумаешь! Велико дело – в троллейбусе с ним проехать нельзя, зато на фотографии девкам покажу – обзавидуются. Так, кто там еще остался? Вадик еще… Нет, Вадика не надо, он какие-то слова интеллигентные все время вставляет, иной раз и не поймешь, о чем бормочет. Вы не подумайте, он не идиот какой, но на люди его вывести стыдно. И все время в общаге живет. Хотя… за ним там одна увивается… Вы на всякий случай его тоже запишите.

– Да куда мне записывать-то? – не утерпела Василиса. – Разве что на снежке… Ты вот лучше скажи – эти ребята тоже на свадьбе были?

Тамара округлила глаза, поджала губы и едва удержалась, чтобы не покрутить у виска.

– Вы чего – совсем? Кто нас на свадьбу-то позовет? Я же вам говорю – родители Валькины нас вообще отстоем считали! А меня так и вовсе плевком каким-то! Конечно, мы не ходили! Мы молодых у меня дома ждали.

– Так-так-так, – сосредоточилась Василиса. – Ждали молодых, поздно вечером они приехали, и что?

– Ну, а кто знает-то? Мы ж того… в невменя… нетрезвые мы были. По причине такого праздника офигенного мы все в ноль напились пьяные. Ну а куда деться? Прикиньте – Валька б с Мишкой заявились, а мы тут все как стекло – здрассте! Они б знаете как обиделись! Пришлось принять на грудь…

Василиса припомнила свою единственную встречу с Валей и спросила:

– А подруги? У Валентины, кроме тебя, были еще подруги? Я слышала, у нее кто-то там на пятом этаже жил?

Тамара оскорбилась. Она презрительно сквасилась и отчего-то стала говорить на повышенных тонах:

– Да на каком пятом! Это вы про Ирку, что ли? Да какая она подруга? Она ж страшная такая – ы-ы-ы! – Тамара вытаращила глаза и далеко выпятила нижнюю челюсть. Честно говоря, она и до этого момента красавицей не выглядела, а тут… – Вальку все мамочка заставляла с ней дружить! «Ироцка, хоросая девоцка, вот и друзы с ней, сю-сю-сю. Вместе бегайте в Дом культуры на поэтицеские вецеринки, сю-сю-сю. И чтобы курву Томку я не видела!!!» Ха! Нужны были Вальке эти вечеринки!! Да там одни боты!