Маргарита Южина

Моя вторая четвертинка

Глава 1

Кто праздничку рад?

Рита носилась по кухне туда-сюда – ворочала ложкой в кастрюле гречку, шинковала вялую капусту, следила за стиральной машинкой и между делом поглядывала в телевизор – очередное ток-шоу просто никак нельзя было пропустить! На экране умные, зрелые одинокие дамы пытались доказать, что основа крепкого семейного очага лежит на плечах, конечно же, женщины! А именно – жена в любое мгновение суток должна быть всегда молода, ухоженна, желанна и безотказна, а также – незаметно варить, стирать, убирать и бегать по магазинам, причем для собственного кругозора она должна еще работать в прибыльном бизнесе – домоседка становится неинтересна мужу уже на второй неделе совместного проживания, а маленькие заработки могут оскорбить ее мужа. Но самое главное – женщина обязана дарить свою положительную энергетику, свое замечательное настроение всем домочадцам, от нее должны исходить радость, тепло и уверенность в завтрашнем дне.

С этим было трудно не согласиться, но вот как бы еще постоянно поддерживать это хорошее настроение!!

Рита выпорхнула в крохотную прихожую, взглянула на себя в зеркало и окончательно обозлилась. Все кудри куда-то подевались – вместо них ко лбу прилипают серенькие прядки, глаза совсем не блестят, а халат… Черт, куда же она задевала свое выходное домашнее платье? Ах, ну да, она же его еще в прошлом году порвала на тряпки, а новое так и не удосужилась купить. Ничего, сейчас она скоренько влезет в джинсики…

Злость возникла от того, что совершенно не хватало времени. Сегодня стукнуло ровно семь лет, как они с мужем поженились, и хоть они никогда не отмечали годовщины свадьбы, на сей раз Рита решила этот день выделить. И так катастрофически не успевает! И ведь главное – она не работает, что называется, сидит дома, прибыли от нее никакой, только и дел, что домашнее хозяйство, а вот поди ж ты! И все почему? А потому что она решила сделать мужу приятное – ночами полмесяца вышивала крестиком луг, на нем двух коней… нет, все же лошадей. И вот только сегодня в четыре утра работа подошла к концу. Понятное дело, проснулась она в десять утра, а там уже и программа по телевизору началась про ее любимого судью! И куда деваться? Пришлось смотреть! Потом Рита понеслась в магазин и полдня пробегала в поисках нужной рамочки для этих жеребцов… лошадей, пока их на стену прицепила, и вовсе никакого времени не осталось. И ведь получается, что она заботилась только о муже! Но что-то ей подсказывало, что сосиски с гречкой он на «ура» не воспримет. От гречки его воротит еще с армии, а сосиски попались совершенно вегетарианские, без примеси мяса. Пришлось спасать праздничный ужин капустным салатом. Но и он надежды не вселял – вялая капуста вкусом напоминала тряпку.

– Ну и что!! Зато он увидит лошадей и… и… и поймет, что у нас праздник! Интересно, он догадается купить мне цветы? – настраивала себя на торжественный лад жена.

В дверях раздался раздирающий уши звонок.

– Бегу, бегу-у-у! – с фальшивым восторгом кинулась к двери хозяйка.

Все верно, минута в минуту. На пороге стоял ее муж Сергей с шестилетним сынишкой Костиком и с четырехлетним Илюшей, которых забирал из садика.

– Ой, кто к нам пришел!! – излучала необыкновенную радость Рита и дарила тепло. – Ну-ка, быстренько раздевайтесь и за стол! Сережа! Ну чего торчишь столбом-то? Раздевай Илюшку, видишь же – у меня горит!! Костик!! Давай, малыш, снимай варежки!

И она унеслась на кухню, незаметно взбивая прядки в пышную прическу.

– А чем это у нас воняет? – брезгливо задергал носом супруг.

– Гречкой! – авторитетно высказался Костик. – У нас в садике ею всегда воняет.

– Я не фочу гъечку… – скуксился Илья, но реветь не стал – мужички, даже маленькие, не плачут.

– Да ну на фиг, какая гречка! – фыркнул Сергей. – Мама же у нас знает, что я гречку терпеть ненавижу, чего это она ее варить станет, не совсем же она у нас того…

И папа назидательно покрутил пальцем у виска.

– А у нас сегодня гре-е-ечка, – продолжала радовать матушка. – А ну, кто еще не за столом?

Мужчин заметно перекосило, они поникли плечами и побрели переодеваться.

За «праздничным» столом солировала мама. Она изо всех сил старалась вселить в мужчин уверенность в завтрашнем дне, «заразить» их своей энергетикой, но отчего-то этот оптимизм муж принимал как личное оскорбление. От каждой веселой ноты жены Сергей только больше мрачнел.

– Ма-а-ам, а я не хочу… – проныл Костик. – Мы в садике сосиски ели.

– И я не фочу… – поддержал братца Илья.

– Ну и хорошо, бегите, поиграйте, – лучезарно улыбнулась мама.

– Чего ж хорошего? – подозрительно вежливо поинтересовался муж. – Мальчишки в садике лупят эту кашу, дома… Рита! Я тебе триста раз… Ты же знаешь, что я не ем гречку! Неужели трудно было сварить макароны?! Или картошку пожарить?!

Радость с лица Риты немедленно сползла, и глаза блеснули по-боевому:

– Ты же тоже знаешь… Ты тоже знаешь, что у нас сегодня годовщина свадьбы!! И картошки нет! Ты ее третий день забываешь принести из подвала! Мог бы, между прочим, и в ресторан позвать, а не заставлять меня париться возле плиты!! А я готовилась! И прическу… я даже в парикмахерскую записалась! И маску себе из лука сделала! И где твои цветы?! Ты подарил мне цветы?!! Значит, про то, что ты гречку не любишь, ты помнишь, а про то, что у любимой супруги день свадьбы!! Эгоист!! Рабовладелец! Гречку он не любит! А кто ее любит?! Я, что ли?! Но ем же! А потому что ты меня не ведешь в ресторан! Теперь принципиально буду месяц варить только гречку!

Сергей отложил вилку, опустил голову и лишь сопел, раздувая ноздри:

– Сегодня какое число? – спросил он сквозь сцепленные зубы.

– Шестое февраля, чтоб ты знал!!

– А когда у нас была свадьба? Зимой, что ли?

– Шестого февраля! – уже со слезами в голосе выкрикивала Рита, искренне веря, что проклятую гречку она варила только из чувства обиды.

– Да я помню, помню… – на миг закручинился Сергей, а потом радостно встрепенулся. – Только сегодня не шестое февраля, а пятое! Вот такушки, обознатушки!

И он с самым лукавым выражением уставился на жену.

– Ага… еще скажи – восьмое марта… – недоверчиво кивнула Рита.

Но Сергей уже чувствовал себя победителем.

– Костя!! Илюшка! – крикнул он в комнату. – Позвоните бабе Гале, спросите, какое сегодня число!!

– А чего звонить? – оторвался от компьютера Костик. – Вот календарик… Илюш, тащи календарик…

Младший братишка бодро протопал к себе в комнату, порылся в каких-то своих тайниках и притащил яркий календарик.

– Молодец, Илюха! – похвалил брат и начал разъяснять родителям: – Сегодня понедельник же? Понедельник, потому что мы вчера ездили к Ершовым смотреть фотографии с Нового года, а мама сказала, что это не фотографии, а вражеские шаржи, потому что…

– Я помню, что сегодня понедельник, – перебила мама. – Понедельник шестое число… дай-ка календарик… Странно… а почему мне казалось… Ну, не важно! Кто праздничку рад, тот пьян накануне…

– Вот с этим я согласен! – оживился Сергей и потянулся к холодильнику, где всегда хранилась бутылочка водки для торжественных случаев. – Риточка, я ж с тобой никогда не спорю…

– Куда?!! – взревела Риточка и грудью бросилась на холодильник. – Ты и так каждую пятницу пьешь! У тебя, так сказать, золотая пятница! А сегодня не пятница!! И вообще – про праздничек это я так… Это я образно!!

– Какое образно!! – не выдержал Сергей. – А как мне прикажешь эту гадость есть?!!

Он в расстройстве звякнул вилкой и оскорбленно промаршировал в комнату – такое затрапезное меню в предпраздничный день его никак не устраивало.

Рита грустно полезла в морозилку – осталась одна надежда спасти отношения: отварить пельменей, но их муж тоже не слишком жаловал…

В это время из комнаты раздалось ворчание, потом было слышно, как Сергей набирал чей-то номер:

– Сань! Привет… да только что с работы пришел… Слушай, твоя Ирина опять, что ли, уборку дома проводила? Нет? Да тут на стене какой-то плакат с жеребцами, думал, твоя выбросила, а моя к себе… У вас не водилось жеребцов…

Договорить Сергей не успел – взбешенной фурией в комнату влетела жена и, размахивая пачкой с пельменями, разразилась ором:

– Это ты где здесь жеребцов увидел, когда здесь все как есть лошади!! Что значит – Ирина выбросила?!! Да я этот плакат… эту вышивку… Я ее месяц своими руками творила, чтоб тебе подарок сделать ко дню свадьбы!!! Да я…

– Это вот э-э-э-то?! – чуть не подавился муж от возмущения. – Это вот это подарок? И оно теперь все время у нас висеть будет?! Ни фига себе – подарочек!

– Ты ничего не понимаешь! Это сейчас так модно… А ты – сухарь! Бегемот! – выкрикивала Рита, вовсю дирижируя пельменями. – А это, между прочим, уют!

– Ну еще бы!! – не мог успокоиться Сергей. – Теперь у нас как в колхозной конюшне! Да лучше бы бутылку пива подарила! Это надо же!.. Вешать на стены вот такую вот… Да это же… – И он обессиленно рухнул на диван. – А так хотелось пригласить Воропаевых в субботу, посидели бы, в лото поиграли… Кого теперь с эдаким шедевром пригласишь… А почему у того коня морда такая зверская? Это он улыбается, что ли?.. Слушай, а он… этот лошадь на Федьку похож! Точно! И улыбка точь-в-точь! Ха! У него день рождения через месяц, давай подарим! Нет, ну, Рита, ну надо же и других к… к тонкому искусству приобщать. Скажешь, что вышивала по памяти…

В конце концов решено было шедевр преподнести Федьке, потому что у него скоро день рождения, это во-первых, а во-вторых… ну не дарить же ему зажигалку!

Вечер плавно свернул в привычное русло. Мальчишек с трудом удалось оторвать от компьютерных игр и затолкать в постель, пельмени, пользуясь временным затишьем, пришлось сунуть обратно в холодильник, зато в комнату с торжественным видом Рита притащила мужу огромную кружку чая с бутербродом – это сошло за «кофе в постель», и уже после, когда Сергей развалился на диване перед телевизором, можно было насладиться тихой семейной беседой.

– А когда тебе обещали получку? – нежно проворковала Рита, растягиваясь рядом с ним.

– А? Получку? На следующей неделе. А что – у нас уже кончились деньги? – встревоженно встрепенулся муж. – Я же во вторник приносил!

– Да это я так, – изящно отмахнулась Рита. – Для поддержки разговора. Представляешь, звонила Света, она купила себе такие сапожки! Зимние, вот здесь такие с меховой опушкой, на ножке смотрятся изумительно! И совсем недорого… Спишь, что ли?

– Нет, кино смотрю…

– А еще звонила Марина, ей новая газета для дачников пришла, там столько интересных вещей про цветы, представляешь! Оказывается, семена можно сеять даже в декабре, под снег!! То есть – снежок разгрести и посадить! С ума сойти!.. Да ты уже храпишь! Сережа! Ну скажи мне хоть одно ласковое слово!

Муж разлепил веки и невнятно произнес:

– Ну что… хррр… что тебе сказать… моя… лепешечка…

– Коровья, да? – уныло уточнила Рита и вздохнула. – Просыпайся, а то уснешь на диване, как я тебя в спальню перетащу?

Сергей бешено заморгал глазами, потом крякнул и согласился:

– Точно, не перетащишь… Я лучше сразу тогда в спальню, точно? А ты говори, говори…

– Да с кем говорить-то?!! – расстроилась Рита, но ответом ей был только сочный храп любимого из спальни.

Утром она вскочила в самую рань – в девять. Сегодня было именно шестое февраля, она специально еще раз заглянула в календарик, а значит, надо было достойно подготовиться к подаркам и походу в ресторан. В магазин можно было не бегать, никаких ужинов не готовить, зато необходимо позвонить свекрови и договориться, чтобы она забрала вечером мальчишек к себе.

К приходу мужа все уже было готово – макияж на лице, вечернее платье – отглаженное и облагороженное новой брошью, в шкафу – почищенный костюм Сергея.

Ровно в срок в прихожей раздался звонок и в дверях появился муж с детьми.

– А… а почему опять без цветов? – растерянно пробормотала Рита, предчувствуя неладное.

– А зачем? – искренне недоумевал Сергей, устало скидывая одежду.

– Так мы что – в ресторан не идем? – с погибающей надеждой спросила она.

– Риточка, ну какой, к черту, ресторан? Мне сейчас бы только поесть да в кровать, сегодня так напахался… Костик, куда ты варежки-то задевал? А, мы их в садике оставили… Илюша, не трогай руками сапожки, они грязные, сейчас мама снимет…

Хлопая накрашенными ресницами, Рита никак не могла сообразить – неужели праздничный выход накрылся?

– Так, а как же – семь лет свадьбы? Праздник?

– Рит, ну мы же вчера уже отпраздновали, – прошел в ванную Сергей, и Рита поняла – сейчас он поспешит в кухню. А спешить-то, в общем, и некуда. То есть она совсем не рассчитывала провести сегодняшний вечер за кухонным столом!

И что – снова-здорово? Опять ругать? Надо спасать положение!

– Сереженька, ты не только руки мой, но и побрейся! Сейчас мы с тобой идем в ресторан! – торжественно провозгласила она и широко раскинула руки. – Я приглашаю!

– Да ну на фиг, какой ресторан, – не обрадовался жесту муж. – Говорю же – я устал, как черт, сейчас бы до стола добраться…

Этого выдержать Рита уже не могла.

– Тебе не все равно, до какого стола добираться, а? – уперла она руки в бока. – Ты можешь жене раз в семь лет устроить праздник?! Я уже и с мамой договорилась, и она мальчишек возьмет, все нагладила, весь день бигуди крутила, тебе только с пятого этажа спуститься – вот тут через дорогу ресторан! Могу я раз в семь лет отдохнуть по-человечески?!

Сергей с силой дернул полотенце:

– Можешь не продолжать, я понял – ты опять ничего не приготовила, да? Ты решила заморить меня голодной смертью, да? Ресторан какой-то выдумала! Да у меня ноги не ходят, мне этот шум!.. Целый день работаешь, работаешь!! Мы же в воскресенье ездили к Ершовым! Чем тебе не праздник?!!

– Пра-а-авильно! Вы с Вовкой пива наглотались, а потом я тебя еле до дома доперла, вот счастье-то!! Нет бы – поухаживать за любимой женой! Веточки подарить! Бокал вина…

– А завтра любимой жене дрыхнуть до обеда, а ухажеру – вставать в семь утра! С больной башкой на работу переться!

– А ты не пей!

– И что это за праздник?!! – искренне возмутился Сергей.

– Пра-а-авильно!! Как с мужиками каждую пятницу день шофера отмечать, так нам и весело, и праздник, и ноги ходят, а как жене раз в семь лет… Паразит!!!

Рита уже схватила полотенце и размазывала по лицу макияж – сделанный с такой любовью. Поход в приличное заведение и сегодня не состоялся. Зря только матрешкой раскрашивалась!

– Вот так всегда – живу, как в клетке!! Поговорить не с кем, только с телевизором, а ты за стол да на диван! А я, между прочим, еще молодая женщина!! Красивая такая, как Клаудиа Шиффер! А кто это видит?!! Вот если бы ты был утонченный! Романтичный! Боже, кому я говорю! Ты меня даже приревновать ни к кому не можешь! Тебе лень! Бревно!

Сергей уступать не собирался:

– Мне не лень! А как я увижу? Накрасилась в кои-то веки и то – потому что в ресторан собралась! А для меня так не расстараешься! А я, может быть, тоже – красивый и молодой… как шифер! Ну не хочу я сегодня никуда идти! Ты что, не понимаешь, что я с работы никакой прихожу!!

Жена уже завелась вовсю. Какая там годовщина! Все ее надежды на светлый праздник погубил этот непробиваемый супруг! И ведь что обидно, как по пятницам пить, так это с нашим большим удовольствием, а как с женой посреди недели куда выйти, так у него тысяча причин!!

– Приходишь никакой? Да ты и уходишь-то никакой! Работа, работа!! Можно подумать, ты меня миллионами завалил! Я, между прочим, крестиком вышиваю! Да! И крестиком тоже! Стираю, варю – ни отдыха, ни продыха! Я – прислуга!

– Какая ты прислуга?! Да я б такую прислугу… Я уж молчу, сколько пыли под диваном! Я отодвигал, видел! Я и деньги… приношу такую зарплату, а дома всю жизнь поесть нечего! Нет бы котлеток каких придумать, тефтелей! Другая бы…

– Вот и жил бы с другой!! Где ты найдешь еще такую няньку? Сейчас женщины – о-го-го! Они и не женщины вовсе! Они и не знают, что такое стоять у плиты! Они только и умеют, что деньги зарабатывать! Хотя было бы интересно, если бы тебе попалась другая, чтобы не убирала, не варила, по магазинам не таскалась!

– А на фига мне такая?

– А если любовь?!

Маленький Илюшка подошел к шестилетнему брату и тихо хлюпнул носом:

– Коть… они опять воют…

Костик спрыгнул с высокого компьютерного стула, наклонился к братцу и авторитетно поправил:

– Не воют, а воюют. Только ты не бойся, ничего страшного… Я придумал.

Он тихо прошел в комнату, взял телефон и набрал номер:

– Баб Галь, приходи, а? Купи торт «Наполеон», ладно? Сегодня же какой-то праздник… Да опять ссорятся, – тяжко вздохнул он. – Ты слышишь, как они свою свадьбу празднуют? Мы с Илюхой прямо и ума не приложим – что с ними делать?..

– Вот и славно, – ворковала шустрая старушка, пряча деньги за пазуху. – Вот и сговорились, стало быть. Да ты не сумлевайся, квартирка у меня чистенькая, беленькая, как яичушко. Простынки в шкапчике, остальное сама найдешь, а ежели чего спросить надумаешь, дык телефон знаешь…

Валя – рослая, крепкая женщина, со здоровенными руками и с ногами-тумбами, только кивала и мечтала, как бы поскорее отделаться от назойливой хозяйки и остаться одной. Она сегодня ушла из семьи – никакой жизни не стало, все ее принимают исключительно конкретно – за дойную корову: деньги заработай и честно отдай, по хозяйству крутись, культурной жизнью страны – интересуйся! А она сроду себе этого не позволяла – в смысле – по хозяйству, слава богу, зарплату в дом приносит нешуточную, так им, видишь ли, мало! Вот и пришлось поскандалить и начать жизнь с чистого листа. Все! Теперь семья в прошлом, а свобода – в светлом будущем! Для этого будущего она и сняла эту квартирку. Ничего, на первых порах перебьется, а уж потом она себе непременно купит жилье – уж что-что, а деньги зарабатывать она умеет.

Старушка, она величаво называлась Армандой Наумовной, наконец соизволила распрощаться, а Валентина прошлась по комнате и рухнула на диван. Вот оно – золотое одиночество!! Валяйся, пялься в телевизор, приводи друзей, подруг – никто ни слова! И главное – на работе отпуск по семейным обстоятельствам! Не жизнь, а шоколадный батончик!

При упоминании о батончике в животе заурчало.

– Да уж… а поесть бы не мешало… – нехотя поднялась с дивана Валя и направилась в кухню.

Кухня настораживала. Арманда Наумовна маленько слукавила – квартирка была если и «яичушком», то немножко протухшим, во всяком случае, в кухне пахло именно так. К тому же обнаружилось, что безбожно протекает кран. Кстати, как позже выяснилось, древняя сантехника вообще нигде на новую жиличку работать не собиралась. Даже за деньги. Пришлось махнуть рукой на отдых и мотать в магазин. К вечеру кухня сияла новыми кранами, туалет с ванной тоже стали пригодны к пользованию, зато кошелек Вали похудел весьма значительно.

– А хотелось жить экономно… Ну да ничего, – успокаивала она себя, заталкивая в рот черствый хлеб с колбасой. – Деньги не главное. Зато теперь я могу смело отдыхать хоть целый месяц!!

На следующий день Валя проснулась в половине двенадцатого у включенного телевизора – засмотрелась вчера и не заметила, как уснула. А выключить телевизор никто и не догадался, никакой экономии! Нет, неправильно. Выключить было некому… Ой, да много там нагорело-то!

В животе опять заурчало.

– Такое ощущение, что там кто-то живет, – недовольно поморщилась Валя. – Скулит и скулит!.. Все! Хватит жаловаться! – наклонилась она к животу и прокричала прямо в пуп: – Сейчас в кафе сбегаю! Одни растраты с таким организмом…

Кафе находилось недалеко от дома. И в этот час в ближайшем офисе, вероятно, был перерыв, потому что возле кассы толпился народ, и люди между собой называли друг друга высокопарно – по имени-отчеству. Очередь текла медленно, но все же продвигалась, однако когда до заветных тарелок оставалось совсем рукой подать, впередистоящий мужчина вдруг нервно завертел головой и завопил на весь зал:

– Вера Феоктистовна!! Вера Феоктистовна!! Ну куда вы провалились?! Ваша очередь подходит!!! Алиночка!! Давай скорее, ты за мной занимала!!

И вновь прибывшая толпа, состоящая, вероятно, из Алиночек и Верочек, ринулась вперед, отодвинув Валю на исходные позиции.

– Девушка, а вас здесь не стояло… – ласково улыбаясь, попыталась восстановить справедливость та – очень хотелось есть.

Однако девушка была непреклонна. Она вытаращила накрашенные глазки и загнусавила на всю очередь:

– Женщина-а-а! Ну, наверное, у нас Петр Анисимович на весь отдел очередь занннньл! Ну, наверное, у нас сейчас перерыв кончается! Ну ващщще! – и оскорбленно повернулась к тарелкам со свеклой.

Валя поняла – в этом кафе сегодня ей до еды не добраться, погибнет.

Неинтеллигентно матюгнувшись, она вышла на улицу и побрела в магазин.

Там очереди не было, а одинокая продавец с упоением болтала по телефону, не проявляя никакого рабочего энтузиазма.

Валя уперлась взглядом в посиневшие куриные тушки, пробежалась глазами по замороженной продукции и, в общем-то, обрела надежду на доступный завтрак. Или обед – как получится.

– Девушка, будьте добры… – попыталась она мило обратить на себя внимание, но безуспешно – телефонный разговор был на пике эмоционального накала.

– Ты токо прикинь! Он у меня, главно, переночевал, да? А сам, главно, на меня же накричал! Потому что я его к жене не разбудила! Прикинь, да? Ой, ну я ващще!! – возмущенно жаловалась кому-то невидимому сильно накрашенная продавщица, и Валентина с ее аппетитами оставалась незамеченной.

Но Валя решила не сдаваться! Что это такое, в конце концов! Имеет она право себя покормить за собственные же деньги?!! У нее сейчас вообще… случится голодный обморок, она возьмет и сворует вон ту упаковку! Что там? Бедрышки индейки? Вот их и свистнет! Или лучше курицу и пачку пельменей – воровать так миллион!

– Девушка!! – уже строже произнесла Валя. – Подайте мне вон ту курицу, пачку пельменей, хлеб фирменный…

С таким же успехом она могла общаться и просто с витриной. Пришлось пойти на хитрость:

– Союз потребителей! – злобно рявкнула Валентина, сдвинула брови и зверски уставилась на продавщицу. – Контрольная закупка!!

Продавщица наконец уставилась на нее и пробормотала в трубку:

– Люсь, погоди-ка… тут кто-то пришел, по-моему, что-то хотят… Вам чего? – удивленно спросила она.

Пока Валя пыталась призвать продавщицу к своим обязанностям, весь перечень продуктов из головы выветрился. И дабы не нервировать ее своими мелочами, пришлось набрать всего, что взбрело в голову.

В результате в пакете Вали оказались здоровенная курица застарелого желтого цвета, парочка каких-то подозрительных консервов, пачка печенья и зачем-то кошачий корм – вероятно, продавщица что-то не так расслышала.

– Вот черт… а чего же есть-то? – расстроенно разглядывала покупки начинающая хозяйка, выйдя за двери.

Ей пришлось забежать еще в два магазина и овощной киоск, и уже тогда, довольная и гордая своим первым походом, она направилась домой. Пакеты страшно тянули руки, замороженная рыба – ее Валя решила непременно пожарить, больно стукала по ногам, сапоги на непривычных каблуках скользили, и домой она добралась чуть живая.

– Ничего… – ободряла она себя с жалкой улыбкой. – Все женщины делают это! И я еще о-го-го, какая хозяйка сделаюсь! Уж чего-чего, а обслужить себя…

Возле своей двери она замешкалась – очень неловко было открывать ключами замки, когда руки заняты пакетами. Едва она пристроила пакеты к стене, как те тут же развалились, но на такие мелочи Валя внимания уже не обращала.

Затащив на кухню провизию, женщина еле оттерла затекшие руки. Хотелось есть, но стоять у плиты не было никакого желания. Надо было приготовить что-то быстрое и вкусное. Конечно, сомнений не было – рыбу!

С рыбой пришлось воевать минут сорок – противный морепродукт брал измором: выскальзывал, падал на пол и швырялся чешуей.

– Да пропади ты пропадом, такой деликатес! – плюнула наконец на изыски Валя, сунула тушку рыбины в морозилку и поставила на плиту кастрюлю. – Чего выкаблучиваться? Уже давно доказано – лучше пельменей еще ничего не придумано!

Серафим Сергеевич, стройный молодой человек в очках с затемненными стеклами и с худенькой интеллигентской бородкой, уже который день валялся на диване в пустой квартире и наслаждался свободой. В первый раз за многие годы он взял отпуск, уехал от семьи отдыхать, даже снял для этого однокомнатную квартиру и теперь только ел, пил и щелкал пультом от телевизора.

В субботу активная натура господина уже насладилась одиночеством и настоятельно потребовала общения. А поскольку Серафим Сергеевич только что оторвался от экрана, где показывали красочное шоу – известные личности пытались на льду пробудить в себе таланты фигуристов, то и местом общения мужчина выбрал каток. В конце концов, надо жить в ногу со временем, да! И не нужно этого бояться! Коньки удобнее было купить, деньги позволяли, и вообще – если судить по телепрограммам, это вещь необходимая. И уже в тот же вечер начинающий спортсмен появился на льду близлежащего катка, ослепляя остальных посетителей новым обмундированием.

Залитая прожекторами гладь катка манила, музыка (отчего-то сплошь военные марши) будоражила чувства, а многочисленная визжащая и орущая толпа создавала ощущение праздника. Серафим Сергеевич быстренько переобулся в тесной раздевалке и ступил на лед.

В первую же минуту его сшиб какой-то верзила с клюшкой, просто легонько вышвырнул в снежный бортик и не оглядываясь унесся вдаль.

– Зараза, – ворчал Серафим Сергеевич, отклячив зад, выкарабкиваясь из сугроба. – Никакой духовности…

Теперь он уже опасливо поглядывал на живые метеоры из здоровых, жизнерадостных тел и пытался на их пути не попадаться. И все же ощущение праздника не пропадало – очень скоро он приноровился и даже начал выписывать ногами какие-то замысловатые кренделя. Как ему казалось, выглядел он очень изящно. Катание уже полностью его поглотило, когда в тщедушную фигурку Серафима Сергеевича вдруг кругленькой бомбочкой врезалась краснощекая дама. Дамочка была в толстенных вязаных штанах, в огромном пуховике и в громадных пушистых рукавицах.

– Ой-й-й, хи-хи-хи! – не переставая хихикала она, сбив Серафима Сергеевича с ног. – Ну помогите же мне, проказник!

«Проказник» валялся у ее ног и никак не мог сообразить – какую помощь от него требуют.

– Помогите же мне вас поднять! – безудержно кокетничала дама. – Кстати, после того, как вы на меня набросились… мы просто обязаны познакомиться! Ну поднимайтесь же! Я уже поняла, что вы у моих ног!

Серафим Сергеевич неловко перевернулся на четвереньки и тяжело поднялся. Его поза была далека от совершенства, вязаная шапочка с малиновым помпоном валялась под его же собственным коньком, очки вообще куда-то съехали на подбородок, а руки покраснели и выглядели жалко, однако женщину это не отталкивало, она все так же продолжала строить глазки и призывно вилять бедрами.

– Итак… – томно опустила она глазки. – Как же ваше имя, настойчивый поклонник?..

Ее ярая атака пугала.

– Да с чего вы взяли… – кинулся Серафим Сергеевич на защиту собственной неприкосновенности. – Я вовсе не намере…

– Господи! – вскинула руки в мохнатых рукавицах новая знакомая. – Как я люблю застенчивых мужчин! В наше время это такая дикость! То есть – такая редкость! Если бы вы знали, как сложно робкой девушке…

В это время на даму легонько наехала веселая парочка, и «робкая девушка» так вильнула мощным задом, что пара вмиг отлетела в сторону, снеся при этом ни в чем не повинных граждан. Серафим Сергеевич непроизвольно присвистнул, поспешно вскочил и надел шапочку.

– Давайте же скорее возьмемся за руки и предадимся музыке! – воскликнула нимфа, ухватила Серафима Сергеевича за руку и понеслась предаваться «Маршу авиаторов».

После двух кругов бешеной гонки Серафим Сергеевич начал задыхаться. Очки у него запотели, воздуху не хватало, и он запросил пощады:

– Мне… попи-ить… – слабо пискнул он, цепляясь за фанерное ограждение. – Я… посидеть… с непривычки… Водички!

– Романтик! Неисправимый романтик!! – странно отреагировала женщина на его идею. – Знакомство на коньках и в этот же вечер – ресторан! А это ничего, что я не одета соответственно?

– Да я… мне просто воды!!! – рявкнул Серафим Сергеевич, почти падая на первую же подвернувшуюся скамейку.

Испугавшись, что его потянут пить воду в дорогой ресторан, он простенько захватил пригоршню снега и сунул в рот. И тотчас же схлопотал по руке.

– Всякую гадость в рот тянет! – по-матерински отчитала его новая знакомая и рывком подняла со скамейки. – Вон там палатка, поехали!

Как флаг капитуляции, болтался на ее руке несчастный фигурист. Конечно, он мог бы дрыгнуть ножкой, замахать руками и завопить, что никакого знакомства заводить не собирается. Но в его голове зародилась шкодливая мысль – а почему бы и не попробовать этого самого нового знакомства? Ведь сколько раз он слышал про отпускные романы, почему бы и на деле не узнать, что они собой представляют? Нет, конечно, он совсем не собирался изменять своей семье, ни боже мой! Но… а вдруг эта туша… прости, господи, робкая девица, поможет ему узнать женщин с новой стороны?

Видя перемену в его поведении, женщина уже доверительно прильнула к худенькому плечу кавалера:

– Зови меня просто… просто Милочка.

– Как козу, – хохотнул Серафим Сергеевич, не удержавшись.

И тут же испугался, что ненароком нанес даме оскорбление. Однако его новая знакомая вовсе не собиралась оскорбляться.

– Ой, ну такой уморительный, прям вообще, – фыркнула Милочка. – Прям, все вызнал – что я уморительных мущщин люблю…

Он даже не стал спорить.

«Покорив» объект, женщина теперь строго поглядывала по сторонам, дабы никто не вздумал покуситься на ее добычу, и даже уже легонько покрикивала на нового спутника.

– Ты чего так ноги корячишь? Гляди, как надо! Вот так легонько – бэмс! И ка-а-атишься, бэмс – и ка-а-атишься… что это у тебя ноги скрючило? Устал, что ли? Да ты по сторонам-то глазищами не зыркай! Зыркает он! Гляди, как учу!

Уже глубоким вечером изможденный Серафим Сергеевич тащился пешком по темному переулку – провожал Милочку до дома, девушка принципиально не хотела ехать на автобусе – это противоречило их романтическому знакомству. По всем рыцарским традициям, мужчина должен был следовать за любимой на край земли, невзирая на стертые ноги и разбитые колени. Вероятно, также предполагалось, что спать рыцарь должен непременно под окнами возлюбленной. А еще лучше – чтобы умер прямо возле ее порога!

– Ну вот и пришли… – смиренно опустила глаза чаровница, наверняка рассчитывая на страстный поцелуй.

– Тогда до свидания! – непозволительно радостно помахал ручкой кавалер и собирался уже скрыться, однако был схвачен крепкой рукой.

– Я так и знала… – сурово покачала дама головой и покорно добавила: – Ну куда от тебя денешься – назначай свое свидание… Завтра в семь вечера сможешь? В кино пойдем, там сейчас такой фильм! Кстати, возьми денег на билеты и поп-корн.

Серафим Сергеевич прилежно покачал головой:

– Хорошо! Непременно завтра, возьму попкорн и в кино. А сейчас уже поздно, темно, сейчас кругом такая криминогенная обстановка, того и гляди… часы «Ролекс» снимут или деньги отберут… – как-то слишком буднично проворчал джентльмен.

У него, если честно, никогда «Ролекса» и не водилось, это он так подумал, вообще, побеспокоился о более состоятельных гражданах, однако эдакое мимолетное упоминание о заветных часах возымело на даму весьма серьезное действие.

Она медленно подняла голову, обозрела темный двор и воинственно задышала – ни дать ни взять – боевой слон.

– Вот уж верно… – покачала головой дама, продолжая вертеть могучей шеей. – У нас отымут и разрешения не спросят. И орать будешь, так никакая холера из окна не выскочит. Вот гляди: А-а-а-а!!! – вдруг со страшной силой завопила она, задрав голову.

В окнах дома позажигались огни, кое-где даже четко обрисовались силуэты – люди прилипли к стеклам понаблюдать за вопиющим безобразием, однако утихомирить крикунью никто не отважился.

– Убива-а-а-аю-у-у-ут!!! – все так же надрывалась Милочка и цепко держала спутника за рукав, чтоб не сбежал. – Видал? Бесполезно, хоть сдохни. Так что… Ну давай, говори – куда тебя провожать?

Серафим Сергеевич, который уже мыслями был в уютном одиночестве, только жалобно всхлипнул.

– Может, я сам? – наивно предположил он.

– Даже не мечтай! Кстати, где там у тебя эти часы-то? Давай мне, у меня надежнее будут…

Серафим Сергеевич только безнадежно махнул рукой и поплелся по направлению к дому. Следом за ним важно вышагивала рослая Милочка, с гордостью оглядывая опасные окрестности.

Возле подъезда Серафим Сергеевич повел себя чисто по-мужски – резко обернулся и твердо сообщил:

– Мы пришли. Дальше провожать не надо! Я сказал – не надо! Такое мое мужское слово! Все! Прощайте!

Дама все же пыталась просочиться в подъезд – ей хотелось чаю и продолжения знакомства. Серафим же Сергеевич плотно налегал на дверь и даму не пускал.

– Ну а как же… а до квартиры? Мало ли кто на площадке… поджидает! Ногу убери! – пыхтела Милочка, отрывая кавалера от двери.

– Не уберу! Я ее специально поставил!.. И никто не поджидает! – сопел мужчина, еще старательнее налегая на дверь. – И вообще… Мне уже спать надо!

– Так я для чего и рвусь! – рявкнула Милочка, потом, видимо, сообразила, что болтанула лишнее, отцепилась от двери, скромно потупила глаза и пробормотала: – Ну что ж… если спать… а вы меня так и отпустите – одну, по темным переулкам?

– Да ничего… – обрадованно успокоил ее кавалер. – Тут добежать-то! И потом – чего с тебя взять-то?

– А… честь мою девичью?!! – прищурила глаза дама.

– Да на фиг она им сдалась, – легкомысленно отмахнулся рыцарь, но тут же исправился, закручинился и подарил надежду: – Тогда тебя могут показать по телевизору…

И поспешно юркнул в подъезд.

Дома, согреваясь в теплой ванне, он раздумывал – ну почему женщины никак не позволяют себе быть слабыми? Где гордость? Таинственность? Загадка? Нет, ну у кого-то нет возможности возиться с такими причиндалами, это объяснимо – например, тянет одна ребенка, работает на вредном предприятии, приходится быть сильной, но остальные-то?! Неужели они не понимают, что быть назойливой, навязывать себя, толкать свою любовь куда попало – это стыдно?!! Ну и как мужикам при этом еще и не изменять, не вертеть носом?!!

Много думать Серафим Сергеевич не привык, поэтому такая могучая философская мысль его вымотала окончательно, он едва выполз из ванны, добрался до кровати и сразу же уснул.

А под окном, задирая голову, все еще стояла прелестная Милочка, высчитывая, в какой квартире живет ее новый воздыхатель, если свет зажегся вон в том окне, на третьем этаже…

После изнурительной двухдневной пельменной диеты Валя плюнула на консервативные взгляды – зачем париться возле плиты, готовить, когда все умные, состоятельные люди ужинают в ресторане! Ну и пусть она не настолько состоятельна, но уж покормить-то себя в приличном заведении она сможет! Хотя бы иногда… полтора раза в месяц… а потом она научится готовить сама! Даже купит себе поваренную книгу!

К ресторану Валя готовилась тщательно. Она наконец решила вылезти из джинсов и украсить себя приличной юбочкой. Или платьем. Или… Ну что еще носят эти кокетки?! Как бы там ни было, размышлять о наряде сидя дома было бессмысленно, и она направилась в магазин.

Проблемы возникли оттуда, откуда вовсе и не предполагалось – оказалось, что понравившиеся платья были не ее размера, а то, что годилось на ее фигуру, надевать можно было, только отправившись в последний путь, – темно-синие хламиды, серые, застиранного вида блузоны, нечто среднее между халатом и ночной рубахой непонятного грязного цвета…

Девочка-продавец уже переворошила весь ассортимент и теперь смотрела на покупательницу, как на своего личного врага.

– Ну купите вы себе какие-нибудь брючки! – в который раз умоляла она. – С вашими ногами просто неприлично надевать платье!

– В брюках я – как мужик! – спокойно объясняла ей Валя.

– А в платье – как кто?! – уже стонала продавщица. – Ну хорошо, возьмите вот этот костюм. Приличный, цена, как у благородного изделия… пуговицы такие красивые…

И она помотала перед глазами Вали вешалкой с мрачной тряпкой.

– Пуговицы! Вот я и буду, как гардемарин на выданье! – Валя приложила вешалку к лицу и вмиг постарела лет на семь. – О! Типичная плакальщица – «на кого ж ты нас покинул»!! Прямая дорога на поминки!

– А вам куда надо?

– Да уж не на кладбище!! – вызверилась Валентина. – Мне в ресторан!

– О господи… ресторан! – раздраженно бубнила себе под нос девчонка, вытягивая из громадных размеров следующий ткацкий шедевр. – Ну вот это возьмите! Смотрите – блестит, фасончик такой пряменький… ничего не видно – ни ног, ни рук… Сейчас все звезды в таких ходят!

Этот наряд от всех других существенно отличался. Прямого покроя, с длинными рукавами, без легкомысленных складочек, рюшек и прочих безделиц, зато искрилось, как рыбья чешуя! Валя представила, как празднично будет переливаться материя при вечернем освещении, и на секунду задумалась. Продавщица мгновенно уловила перемену в настроении покупательницы, ловко сдернула хламиду с вешалки и уже толкала в шуршащий пакет.

– А еще вам надо колготки, – тараторила она, не давая времени на раздумье. – Сейчас знаете какие модно? Чтобы вот такие цветы по всей ноге, можно еще змейки разные, или там стразы… Но это не у нас, это вам в тот отдел. Платьице в кассе оплатите.

Валя сгребла пакет, выложила приличную сумму и направилась за колготками. Там она долго не ковырялась, попросила самый большой размер, но чтобы обязательно со змеей во всю ногу, и женщина в возрасте тут же подала ей тоненькую упаковку.

– А это со змейкой? – придирчиво уточнила Валя.

– Не-а, – равнодушно мотнула головой женщина.

– Мне надо со змеей!

– Тогда у вас будут ноги кривые, – вяло пообещала продавец и отвернулась.

В кривых ногах в ресторан Валентина вовсе не собирать идти, поэтому быстренько ухватила упаковку и, расплатившись, выбежала из отдела.

Праздничные туфли Валя даже не пошла смотреть, она решила, что выход в ресторан у нее будет не слишком торжественный, так только – поужинать, а потому можно позволить себе пойти в сапогах.

Прическу делать не пришлось, слава богу, с этим у нее никаких проблем – расчесочкой волны пригладила, резиночкой хвостик собрала, и можно топать куда угодно. А вот с макияжем пришлось повозиться. Прежде она считала, что для женщины это не главное, ее даже злило, когда кто-то хвастался, что на какую-то мазилку потратил бешеные деньги, однако, бросая семью, косметикой она все же обзавелась. И теперь, сидя перед зеркалом, она старательно размазывала пальцем по векам сиреневые тени, натирала щеки румянами и тыкала кисточкой в ресницы. Когда уже красота выглядывала из всех складок на лице, кисточка попала в глаз, моментально набежали слезы, и весь макияж поплыл по щекам. Пришлось идти все смывать, а потом в два мазка возвращать смытую красоту на место.

В животе урчало невыносимо – за весь день Валя проглотила только два чебурека, которые продавали прямо у магазина, да выпила кружку кофе, на пельмени смотреть уже не было сил, поэтому остальные сборы прошли в бешеном темпе.

– Девушка! Пожалуйста, поторопитесь с заказом, не хотелось бы скандалить, – сразу же попросила Валя официантку, едва та усадила ее за свободный столик.

Девушка вздернула брови, пожала плечиками и удалилась.

Валентина могла бы не предупреждать официантку, во всяком случае, ничто не нарушило обычного распорядка – сначала принесли спиртное с хлебом, через полчаса – парочку салатов, и только потом – горячее. Но его Валя уже смутно помнила. А все потому, что спиртное на голодный желудок, как спесивая жена – никогда не знаешь, когда долбанет в голову. Валя лишь помнила, что к ней за столик подсадили двух молоденьких девчонок… затем, кажется, она приставала к музыкантам и требовала канкан… а потом… Черт! А потом они согласились! И она скакала в середине зала, высоко подкидывая свою серую, в блестках хламиду и оголяла ноги… и даже не только ноги! Какой ужас… Но и это не самое главное… вечер продолжился у нее дома!.. Во всяком случае – одну девчонку она хорошо помнит у себя возле холодильника… А еще была парочка мужчин! Интересно, какая зараза притащила их в дом?

Теперь Валя сидела… лежала в маленькой кухне за столом, лицом на кухонном полотенце, рядом воняли тарелки с какими-то объедками, и нестерпимо болела голова.

– О-о-о… – трубно простонала свободная дева, направляясь в ванную. – Как хорошо, что теперь живу самостоятельно… Представляю, что сейчас было бы дома… А уж что бы маменька наговорила…

– Пи-и-и-ить… – раздался из комнаты хриплый мужской бас. – В этом сарае вода-то есть?

Валя вздрогнула и незаметно заглянула в комнату – на диване в трусах и носках возлежала особь мужского пола и требовала к себе внимания.

Осторожно прокравшись в ванную, хозяйка стала лихорадочно приводить себя в порядок. Вот ведь, что называется, поужинала! Мало того, что ни хрена не помнит, так еще и последствия… вон они, на диване воют! И куда от них деться? Нет, она, конечно, не против была бы завести романчик, эдакое мимолетное увлечение, но ведь не так же стремительно! И потом… это же вообще пьяный и мерзкий мужик!! Нет, надо гнать его немедленно!

Валентина еще раз оглядела себя в зеркальце и решительно пошла в комнату.

– Молодой человек! – начала было она, но тот испуганно вытаращился и забормотал:

– О! На самом деле она! Живая! А я думал… Женщина, я ведь думал – мне фильм приснился «Мумия возвращается», честное слово… А пить у вас не найдется?

– Ступайте домой и хоть упейтесь там! – грозно произнесла Валя и даже указала рукой на выход. – Вон!

Мужчина только помотал головой, потянулся за брюками, потом еще раз взглянул на Валю и простонал:

– Это я… с такой… ой-ей, надо ж до такого напиться…

Вероятно, мужчина тоже старался как можно быстрее покинуть Валину обитель, потому что даже не пошел умываться, а прыгнул в брюки, напялил рубашку и поспешно стал надевать джемпер.

– А… а где бумажник? – вдруг уставился он на Валю.

– Здра-а-ассьте! – перекривилась хозяйка, презрительно фыркнув. – Мне еще за его бумажником смотреть! Давайте-давайте, не задерживайтесь. Штаны напялил и… Да вы штаны-то застегните, ну неприлично же!! Госсыди…

И она с надменным видом отвернулась к стене, краем глаза наблюдая – скоро ли неугодный гость оставит ее одну.

– Нет, погоди… – шарил по карманам мужчина. – Я серьезно говорю – бумажник-то отдай!

У Вали уже кончилось терпение:

– Да какой, на фиг, бумажник?!! Я чего – совсем?!! Приволокла к себе мужика, вытянула у него бумажник, а потом еще его и спать уложила, так, что ли?! Не мотай башкой! Не брала я твой бумажник!!. Постой-ка… а у меня-то деньги на месте?

Валя кинулась к старенькому серванту, который был почти пустой, только в маленьком ящичке лежало еще немножко деньжат, остальные она снимала в банкомате.

Теперь ящичек был пуст.

– О-фи-геть… – ошарашенно пробормотала Валя, пялясь в чистое дно. – Забрали…

– Кто забрал-то?! – уже бегал по комнате мужчина. – Это та девчонка, что ли?! Как же ее… Карина, кажется… ты думаешь, она?

Валя пожимала плечами – она пока ничего не думала, она еще вообще не могла думать…

– Слушай, сбегай за пивком, а? А потом разберемся, – замечательно придумал незнакомец. – Башка прямо раскалывается… Какой гадостью ты нас тут поила?!!

Валя хотела было напомнить, что он пил сам, причем вовсе даже не здесь, а в солидном ресторане, но мужчина слушать не стал, а уже настойчивее потребовал:

– Говорю же – сбегай в ларек, чего ртом-то хлопаешь?

– А чего это я побегу? – выпучила глаза удивленная хозяйка. – Тебе надо, ты и беги!

Тогда гость выдвинул железный аргумент:

– Ага! А кто у нас женщина? Ты? Вот и беги! Для женщины бегать по магазинам – первейшее дело, не мне же трястись с больной-то головой… давай, давай, не кривляйся…

Валя уже приготовилась отбрить зарвавшегося гостя по всем правилам, но принюхалась – с кухни доносились малоаппетитные ароматы.

– Хорошо, – поспешно проговорила хитрая Валя. – Я сбегаю, а ты пока посуду помой, а то на кухне такой свинарник! А потом приду – вместе что-нибудь сготовим.

– Фигу, – не купился на хитрость мужчина. – Я тебе мужик или домработница? Вот придешь и помоешь эту свою посуду, а потом сваришь чего-нибудь, я потерплю… Слушай, а как тебя звать? Вот стопудово какая-нибудь Глафира, Валентина или Клавдия, точно? Или еще Липистинья тебе бы очень пошло. Эдакая Липочка… Липистинья Сигизмундовна! А? Звучит?

– И ничего и не Липистинья… – надулась хозяйка. – И вовсе даже Валя.

– Ну а чего не откликнулась, когда называл? – сурово свел брови к переносице гость. – Пора уж по-армейски! Я тебе: «Валентина!» – а ты мне: «Ай!» – и вся посуда перемыта без напоминания. Кстати, а чего ты вчера-то посуду не помыла? Воняет же! Моя жена никогда на ночь не оставляет.

– Вот и топай к жене! – окончательно потеряла терпение Валентина. – Притащился, еще и командует… Давай вали отсюда!!!

Мужчина брякнулся обратно на диван, теперь уже прямо в брюках, уставился в потолок и горько поделился:

– Я не могу валить, мы с женой поссорились. Прикинь – она меня все время пилит, будто я ей бревно какое! Прямо ножовка какая-то! То я ей внимания не уделяю, то сына не воспитываю, то тещу на руках не таскаю!! Достала! А сегодня я еще и ночь дома не ночевал! Она же не знает, что ты такая страшенная, подумает, что с какой-нибудь молоденькой, хорошенькой…

В эту же секунду его снесло с дивана – Валя просто ухватила мужика за ремень и швырнула на пол:

– То-о-опай отсюда к своим хорошеньким!! – катила она его по полу к выходу. – Главное – я страшная!

– Да послушай же ты меня, Валищще!! – цеплялся гость за скудную мебель и уже волок за собой колченогий стул. – Послушай! Тебе мужик душу выворачивает!!

Валя устала тащить груз с вывороченной душой, плюнула и уселась на диван, а гость, не вставая с пола, заливался соловьем:

– Я ж тебе что говорю! Валя! Да, ты – страшненькая, чего уж… Но!! Вот, к примеру, моя мымра красивая, да, она красивая! Но дура! Она ж не поймет моей души! Она ж не видит, что я такой замечательный человек, сильный, красивый, – не видит! Потому что я без денег и с перегаром! Выгонит и дело с концом! А ты умная! Ты видишь, что тебе прямо-таки сокровище на диван свалилось! И спроси меня – на кой хрен я поволокусь к красивой дурочке, когда рядом ты – такая умница! Я у тебя перекантуюсь! А красота… Да хрен с ней, с красотой! Мне ж с тобой детей не крестить!

– Как ты меня замотал… – устало проговорила Валя. – Ну просто сил никаких нет. Завались вон туда, на диван, и чтобы я тебя не слышала.

Мужчина осторожно поднялся и продвинулся к дивану.

– Я, конечно, завалюсь, только ты мне должна пообещать – сейчас же сгонять за пивом! – и, видя, как яростно сверкнули глаза «умницы», добавил: – А то я сдохну на этом диване!! Кстати, моя фамилия Сизов, не забудь потом свечку поставить. Учти – помирать буду долго, мучительно и громко! – И, не откладывая дела в долгий ящик, сразу приступил к «кончине»: – О-о-о-ой!!! Люди добрыя-а-а-а!! О-о-о-ой, печень оторвала-а-а-сь!