Вахтерша читала журнал. Она только на мгновение подняла глаза, чтобы взглянуть на положенный перед ней пропуск, автоматически сунула его в ячейку. Лина с облегчением вздохнула и заспешила к выходу.

На улице было холодно. Моросил мелкий осенний дождь. Бугай, как всегда, дежурил рядом с машиной, дожидаясь ее.

— Быстро поехали! — сказала Лина, садясь в машину.

Бугай посмотрел в зеркало заднего вида и тронулся с места.

— Ну все, уволилась я из этой шарашки, — нервно рассмеялась Лина.

— Официально, или так?

— Или так, — девушка достала из бардачка сигареты и закурила. — Теперь не надо будет каждый день таскаться на службу и делать дурацкий вид, будто у тебя три класса образования. Свобода! — Лина вскинула руки вверх.

Бугай глянул в зеркало заднего вида и нахмурился.

— Ты чего? — спросила девушка, тоже посмотрев в зеркало. Позади маячил зеленый “Опель-кадет”.

— Да так, есть у меня одно маленькое подозрение. Пока ехал сюда, за мной пристраивалось машин семь. И сейчас опять один из них.

— М-да, это неприятно. Надо Бадаичу позвонить — проинструктироваться.

Бугай протянул Лине сотовый телефон. Девушка набрала номер.

— Привет, мы едем к тебе. Тут Гриша сомневается насчет одной машинки.

— Так вы не торопитесь, — произнесла телефонная трубка. — Заедьте за покупками. Да, лампочек купите. Хорошо?

— Хорошо! — Лина сунула телефон бугаю в карман куртки. — Крутись по центру, а в его сторону ни шагу!

— Понял! — кивнул бугай.

Девушка снова посмотрела в зеркало. Зеленый “Опель-кадет” катил за ними по блестящему мокрому асфальту. Но вот он обозначил поворот и отвалил в переулок.

— Свалил! — сообщила бугаю Лина.

— Сейчас посмотрим! — он резко перестроился в крайний левый ряд, подрезав соседей. Машины начали отчаянно сигналить, призывая нарушителя к порядку.

— Да пошли вы все! — огрызнулся бугай и, почти на месте развернув машину на сто восемьдесят градусов, поехал в обратную сторону. Теперь он уже аккуратно вклинился в поток машин и стал лавировать, ловко выискивая “дырки”. Скоро “БМВ”, со всех сторон зажатая машинами, медленно двигалась от светофора к светофору. — Пускай теперь попробуют поводить! — усмехнулся бугай, глянув в зеркало.

Митя своим ключом открыл дверь, включил свет в прихожей.

— Викуша! — позвал он ласково. Жена не отозвалась. Он разделся и прошел в гостиную, где за матовыми стеклами дверей мерцал телевизор.

Вика, укрывшись пледом, сидела на диване. Ее взгляд был устремлен поверх экрана, на огни окон дома напротив.

— Эй, мормыш, ты чего? — Митя пощелкал пальцами перед ее носом, наклонился, чтобы поцеловать. Вика отстранилась. — Как Дашуля?

— Уйди с экрана, ты не стеклянный, — произнесла Вика ледяным тоном.

— Викуша, что с тобой? Я же позвонил, сказал, что задержусь. А меня, между прочим, грабанули. Малолетки с газом, представляешь? До сих пор дышать не могу. А Рашиду башку пробили, зашивать пришлось.

Митя продемонстрировал свои испачканные в грязи брюки.

— Лучше бы тебя вообще грохнули, чтобы больше не видеть! — неожиданно сказала Вика, и теперь Митя увидел, как на ее глазах закипают слезы. Он присел на корточки перед диваном, попытался взять ее за руку. Руку она отдернула.

— Скажи, чем я провинился? Мы с Рашидом ходили на день рождения к проректору по АХЧ. Понимаешь, к проректору! Если он сам меня пригласил, не мог же я отказаться! Это неприлично. А вдруг мы завтра дачу начнем строить, а у него стройматериалы дешевые. Да мало ли — вон кран на кухне нужно менять. Знаешь, кто там у него был? Всякие жэковские бабы со своими мужиками. За ними записывать надо — что не фраза, то перл! Я, как бешеный, хохотал.

— А твоя баба тоже жэковская?

— Какая баба? — опешил Митя.

— Любовница твоя, которая мне тут весь вечер названивала, Дашке спать не давала!

— Да что ты, нету у меня никакой бабы! — опешил Митя. — Ерунда какая-то! — он стал лихорадочно соображать, кто мог ему звонить. Настена точно не могла. У нее даже не было его домашнего телефона. Он хотел ей дать, но она сама отказалась, сказала, что не хочет слышать голоса его жены. А больше некому. Все его старые подружки остались в далеком прошлом. Они даже не знают, где он теперь живет.

— Не ври! Не умеешь врать — не ври! — сорвалась на крик Вика. — Я это еще летом поняла. Вы, мужики, ни черта в женской интуиции не понимаете. Сами тупые, как валенки, думаете — все такие же. Помнишь, я тебе летом сказала: узнаю — убью нахрен!

— Не помню, — соврал Митя.

— Убивать я тебя не буду. Пачкаться еще о всякое дерьмо! Но сюда ты больше не придешь, понял?

— Вика, да у меня нету никого, как ты не поймешь? Это чья-то шутка! Может, вообще не туда попали? Бывает такое. Вон я в прошлый раз с одним мужиком минут пятнадцать…

— Хорошенькая шутка — звонить мне и спрашивать, почему ты не пришел на свидание?

— Погоди — погоди, ну подумай логически. Какая нормальная баба будет звонить жене своего любовника и задавать такие глупые вопросы. Разве что у нее не все дома!

— Она не жене звонила, милый, маме. Наверное, телефоны перепутала. По имени — отчеству меня называла. И ведь правильно называла. Ты уж ей скажи, чтоб не путалась в следующий раз! В общем, сумка с твоим барахлом в спальне. Если я что-то забыла положить, сам смотри.

— Вика! — голос у Мити стал трагическим.

— Все! — Вика закрыла лицо руками. — Я сказала — все! Вали! — она соскочила с дивана и, плача, бросилась в ванную.

Митя остался сидеть на паласе. Маму по имени-отчеству? Значит, действительно знакомый человек. Может, кто-то из одноклассниц? Но кто? За такие шутки убивать надо. Он подошел к двери ванной, потянул за ручку. Дверь, естественно, была заперта. Слышался звук льющейся воды. Он прошел в спальню. Дорожная сумка, набитая его вещами, действительно, стояла на полу. Сверху на рубашках лежала фарфоровая трубочка и жестяная коробка с гашишем. Митя присел над сумкой, открыл жестянку. На дне лежало всего несколько маленьких крошек. Он вернулся к двери ванной.

— Вика, утро вечера мудреней. Давай я сегодня на диване посплю, а утром решим. Да и с Дашкой как-то не по-человечески! Дочери отец нужен.

— Такой не нужен, — раздалось из-за двери.

— Ну что, договорились, я останусь?

— Нет! — Вика открыла дверь. Глаза у нее были красные, но она больше не ревела. Смотрела зло и неприступно. — Все собрал? Топай! Иначе не успеешь до мамы доехать.

Митя посмотрел на часы. Было пятнадцать минут второго. — Я и так не успел. Куда я сейчас поеду? Ну как можно с одного телефонного звонка, с чей-то глупой злой шутки ломать себе всю жизнь? Маразм какой-то!

— Да знаю я все, знаю. Не держи меня за дуру, — вздохнула Вика. — И видела я вас на Цветном бульваре, вы сосиски ели с кофе. Светленькая такая девчонка. Фигура классная, это видно. Повнимательней надо быть, когда выбираешь маршруты прогулок с девочками. Забыл, что я на Цветной за детским пособием езжу?

— Забыл, — честно признался Митя.

— Ну вот и вали отсюда, раз забыл! И ключи давай сюда! — Вика протянула руку за ключами.

Митя понял, что спорить с Викой бесполезно. Если уж она упрется, никакими доводами не убедишь, хоть разбейся. Нужно время, чтоб она остыла. Может, неделя — две. Он пошел в спальню за сумкой.

— Меня ведь правда грабанули, я не шучу. Дай денег на машину до матери доехать, — попросил он.

Когда дверь за ним захлопнулась, он поднялся на один лестничный пролет, сел на ступеньку, достал из кармана фарфоровую трубочку, забил ее крошками гашиша. Втянул в себя горячий дым. Почти сразу же в голове раздался приятный звон, будто кто-то задел гитарную струну. Алкоголь давно выветрился, оставив сивушный запах и тяжелую голову, и теперь было приятно заменить его другим кайфом. Ну и денек сегодня, все один к одному: Маркуша, Крошка, малолетки, Вика! Нет, к матери он не поедет, это однозначно. Не хватало еще одного ночного скандала! Она у него шебутная старушка, узнает — вскинется их мирить, еще больше наломает дров. У кого бы пожить? Неужели, правда, к Насте? — он разволновался, вспомнив о ней. Да, все это было очень глупо. — Но кто же все-таки?… И тут Митя снова увидел сузившиеся зрачки Маркуши, вспомнил его мертвую хватку и слова угрозы. Неужели? Но это тогда вообще!… Удар ниже пояса. Бабский! Но как он узнал имя-отчество матери? Ну да, при оформлении на кафедру Митю в деканате попросили оставить данные о родителях. Чего проще — зайти посмотреть, тем более, что в деканате его все хорошо знают. А потом попросить какую-нибудь знакомую бабу из общежития позвонить и приколоться — что-то типа шутки. От осознания того, что Маркуша мог проделать с ним такое, Мите сделалось нехорошо — кровь отлила от головы, он почувствовал дурноту и состояние, близкое к обмороку. Кайф прошел, будто его и не бывало.

“БМВ” была припаркована к тротуару рядом с магазином “Свет”. Бугай ждал Лину и почти ежесекундно поглядывал в зеркало заднего вида, отслеживая причаливающие к тротуару машины. Красная “семерка” показалась ему подозрительной. Он уже сегодня видел одну такую. Бугай поправил зеркало, пытаясь разглядеть тех, кто сидит в машине. Их было двое. Они о чем-то оживленно разговаривали или делали вид, что разговаривают. “Какие вы ловкие, орлы! Черт возьми!”— бугай хлопнул себя по лбу — как же он сразу не догадался! Стал нервно поглядывать на светящиеся двери магазина.

Лина вышла с полиэтиленовым пакетом, доверху набитом лампочками. Она положила пакет на заднее сиденье, сама уселась рядом с бугаем.

— Поехали!

— Видишь, в зеркале “семерка”?

— Опять они? — Лина внимательно посмотрела в зеркало, потом на бугая. — Маячок? — догадалась она.

— Боюсь, да.

— Что будем делать?

— Есть два варианта: бросить машину и уходить пешком или в укромном месте снять маяк. У тебя есть пудреница?

— Есть-то есть. Ты его с моим зеркалом пять часов будешь искать, — Лина задумалась. — Ладно, двинулись, по дороге сообразим. Постарайся оторваться от них хотя бы на пару минут.

Бугай сорвал машину с места. “Семерка” еще некоторое время стояла, давая “БМВ” удалиться, затем, не торопясь, отъехала от тротуара и покатила в общем потоке.

“БМВ” с ревом влетела в старый уютный дворик. Лина с бугаем выскочили из машины и бросились в проходной подъезд. В темноте Лина потянула на себя массивную дверь, и они оказались на оживленной улице. Девушка взяла бугая под руку и они, изображая влюбленную парочку, прогулочным шагом направились к ближайшему метро.

Во двор въехала белая “Волга”, она замерла рядом с “БМВ”. Из “Волги” выбрался мужчина в светлой куртке, нырнул в салон брошенной машины. Внимательно все оглядел, залез в бардачок. Он сел за руль, вынул из кармана куртки крохотную рацию и передал: “Наши друзья лишились колес и направляются к “Новослободской”. Отрабатывайте второй вариант.”

Бугай с Линой, крепко обнявшись, стояли на автобусной остановке. Так они могли видеть, что творится за спинами друг друга. Бугай, склонившись к Лине, что-то нашептывал ей на ухо. Лина звонко смеялась.

— Еще две пересадки, потом возьмем машину и смотаемся на другой конец, — тихо говорила Лина. — На всякий случай, взведи ствол.

Бугай кивнул и послушно полез под куртку.

— Не сейчас, дурак! Когда садиться будем. Последним пойдешь.

Подошел автобус, Лина с бугаем влезли в него и проехали две остановки. Двери с шипением открылись. Сзади к автобусу пристроился троллейбус.

— Быстро! — скомандовала Лина. Они выскочили из автобуса и пересели в троллейбус. Троллейбус тут же закрыл двери и отъехал. Парочка уселась на сиденье, обнялась.

— Ну, вроде все чисто! — удовлетворенно усмехнулся бугай.

— Не говори гоп! — строго сказала Лина.

Через две остановки они вышли из троллейбуса, и Лина потянула бугая во дворы, внимательно оглядывая прохожих и машины.

Они шли по тротуару вдоль жилого дома. Впереди показалась машина с зажженными фарами. Машина медленно покатила по асфальту, явно собираясь припарковаться. Лина оглянулась. С другого конца дома во двор въехала еще одна машина. У этой фары были потушены. Она быстро поехала вдоль тротуара.

— Атас! — Лина рванула бугая за рукав к подъездной двери. На их счастье дверь оказалась открыта.

Они бегом поднимались по лестнице. Загудел лифт. Лина жестом приказала бугаю остановиться. Замерли на лестничной площадке между четвертым и пятым этажами, пытаясь отдышаться. Двери лифта разъехались с характерным звуком где-то наверху. Никаких шагов слышно не было. Бугай вынул из-под мышки пистолет. Лина приложила палец к губам. Они осторожно двинулись по лестнице вверх. На площадке седьмого этажа было темно. Лина замерла, прислушиваясь к звукам наверху. Человек появился из-за мусоропровода так неожиданно, что бугай не успел выстрелить первым. Раздался сухой щелчок, было слышно, как зазвенела о лестницу стреляная гильза. Бугай повалился на Лину, придавливая ее собой. Девушка стала лихорадочно шарить рукой по полу. Она увидела надвигающийся на нее черный силуэт. Пистолет уже был у нее в руке. Лина, боясь, что противник, пока она вскидывает руку с оружием, выстрелит первым, приставила пистолет к боку своего напарника и трижды нажала на спусковой крючок. Тело бугая подпрыгнуло от выстрелов. Противник, не успев ни вскрикнуть, ни застонать, кулем рухнул на площадку. Его пистолет с глушителем загремел о ступеньки. Лина, вся в крови, выбралась из-под тела своего напарника, побежала вниз. На первом этаже хлопали входные двери, были слышны шаги: кто-то бежал по лестнице.

Лина прикинула, в какой из квартир окна могут выходить на противоположную сторону, надавила на кнопку звонка двери на пятом этаже. За дверью завозились.

— Кто? — спросил пьяный мужской голос.

— Свои-свои, — отозвалась Лина, стараясь придать голосу веселый тон и пряча пистолет за спину.

— Свои, — рассмеялся пьяный. Щелкнул замок. Раскрасневшийся мужик был в брюках и полурастегнутой рубашке.

— Ой, к нам такая девочка! — закричал он кому-то в комнате, и распахнул объятия, чтобы заключить в них Лину.

Лина приставила к его груди пистолет.

— Сколько вас?

— Со мной четверо. Мальчишник у нас, — залепетал хозяин квартиры, косясь на ствол. Он только сейчас заметил, что девушка с ног до головы вымазана кровью. — Девушка, берите что надо, только не убивайте, пожалуйста. У меня дочка маленькая. Кто ее будет кормить? — заговорил он скороговоркой и трезвым плаксивым голосом. Кажется, он был готов встать на колени и разрыдаться.

Лина резко развернула его и повела в комнату, откуда доносилась веселая музыка, был слышен звон тарелок и мужские голоса. Пьяные гости сидели за столом.

— Всем на пол! Руки за головы! — скомандовала Лина.

— Классная шутка! — рассмеялся один из мужиков, глядя на пистолет. — Девушка, как вас зовут?

В ответ Лина выстрелила в потолок. Побелка густо посыпалась на стол. На мгновение пьяные мужики замерли в растерянности, еще не веря, что все это не забавный розыгрыш, затем сразу все повалились на палас и сцепили за головами руки.

— Где простыни? — спросила Лина.

— Не знаю! Жена на юге. Наверное, в спальне, — залепетал хозяин квартиры.

Лина повела его в спальню, открыла шкаф. На пол полетело постельное белье. — Связывай простыни вместе! — приказала девушка. Она стала копаться в шкафу. Нашла джинсы и вязаную женскую кофту. Пока протрезвевший с испуга хозяин вязал простыни, прошла в ванную, открыла кран. Мощная струя воды хлынула в ванну. Лина скинула с себя грязную одежду, посмотрелась в зеркало, стала умываться, ожесточенно сдирая с себя мочалкой кровь. Переоделась. Джинсы оказались чересчур велики в поясе, и она подвязала их шнурком от халата. Вернулась в спальню.

— У тебя у жены какой размер? Шестидесятый?

Хозяин испуганно пожал плечами.

— Мог бы и поменьше корову найти. Ну что, готово?

Мужчина продемонстрировал один из узлов. Девушка подошла и проверила его — крепко.

— Неси за мной в ванную! — приказала Лина.

Хозяин схватил простыни и понес за девушкой. В ванной они намочили узлы.

Лина распахнула окно на кухне, глянула вниз. Внизу были деревья и кустарники. Где-то яростно мяукали кошки. Лина привязала один конец связки к трубе батареи. Выкинула другой конец за окно.

В дверь позвонили.

— Всем лежать! — крикнула Лина мужикам в комнате. — Варежки неси! — приказала она хозяину.

— Какие? — удивился мужик.

— Лучше кожаные.

Хозяин исчез, через мгновение появился с мужскими кожаными перчатками в руке. Лина напялила перчатки. Перекинула свою сумочку через плечо. В дверь звонили все настойчивей. Кто-то уже колотил по обитому дерматином железу.

— Немедленно откройте! Будем ломать дверь!

— Повернись ко мне спиной! — приказала Лина. Хозяин послушно повернулся. — Вытяни правую руку! — он вытянул. Девушка сначала приставила пистолет к его виску, затем вложила в руку, подвела указательный палец под спусковой крючок. — Досчитай до пяти и стреляй! Иначе тебя убьют! Понял?

Хозяин квартиры кивнул, заворожено глядя на входную дверь, которая была видна через кухонный проем. Дверь содрогалась от ударов.

Лина неслышно шагнула назад и выскользнула в окно. Палец на спусковом крючке дрогнул, раздался выстрел. Гильза со звоном ударилась о дно чайной чашки. Чашка треснула.

Связки хватило только до второго этажа. Лина качнулась на простынях и прыгнула. Затрещали кусты. При падении она сильно оцарапала руки и лицо, но даже не ойкнула. Поднялась и, прихрамывая, побежала в темноту. Когда она уже исчезла в темноте, кусты снова сухо затрещали — вдоль дома резво бежали вооруженные люди.

Шторы в квартире были плотно задернуты, свет выключен, так что, глядя в окна с улицы, ни за что не догадаешься, что внутри кто-то есть. Бадаев — лысеющий мужчина в очках, — лежа на диване, смотрел едва слышно мурлыкающий телевизор. Не столько смотрел, сколько прислушивался к звукам, которые доносились извне. В свете мерцающего экрана глянул на циферблат часов, досадливо щелкнул пальцами. Лина должна была появиться часа полтора назад. Это был дурной знак. Он резко поднялся с дивана, стараясь не скрипеть рассохшимся паркетом, на цыпочках подошел к шифоньеру, вынул из него давно уже собранную дорожную сумку. С сумкой направился в прихожую, надел обувь и куртку, поднял пластмассовую крышечку дверного глазка, затаив дыхание, припал к двери. Его рука уже была готова повернуть ключ в замке, но тут где-то грохнула дверь, раздались детские вопли и смех. Бадаев убрал руку с ключа.

Вдруг он увидел, что перед глазком на лестничной площадке возникла Лина. Ее испуганное лицо все было в царапинах. Девушка огляделась. Она не успела нажать на кнопку звонка, Бадаев повернул ключ, открыл дверь, втянул Лину в прихожую. Дети с воплями пронеслись вниз по лестнице.

Они стояли в темноте. Лина тяжело дышала.

— Ты не бойся! Я их сюда не привела. Борьку завалили на “Каширке”, — прошептала девушка.

— Чем ехала? — тоже шепотом спросил Бадаев.

— Тачкой. Расплатилась в двух кварталах отсюда.

— Дискеты все взяла? Какой объем?

Лина кивнула.

— Мегабайт тридцать, не меньше.

— Ты свою рожу видела?

— Догадываюсь, — тяжело вздохнула девушка.

— Ну да, приметная дамочка. Значит, ты у них в картотеке, — Бадаев на мгновение задумался. — Ладно, будем меняться, — он снова глянул в глазок и, стараясь не щелкнуть выключателем, зажег в ванной свет. — Садись! — приказал Бадаев девушке.

Лина села на край ванны. Бадаев всмотрелся в ее лицо, вынул из шкафчика под раковиной большую косметичку. Он растворил в стакане с водой таблетки перекиси водорода, стал тампоном промывать царапины. Лина со свистом втянула в себя воздух.

— Потерпи, потерпи. А то мамой будешь, — прошептал Бадаев. Промыв царапины, он заклеил их тоненькими, почти нитеообразными полосками пластыря. Сверху лопаточкой нанес косметический крем цвета кожи, начал его растирать. — Какие у тебя соображения, кто?

Лина пожала плечами. — Вообще на ваших не похоже. Типа киллеров. А с наводкой и думать нечего — Александр Антонович. Зря ты на него поставил.

Бадаев отрицательно покачал головой. — Ничего не зря! Другой выход стоил бы дороже, и еще неизвестно, чем бы все кончилось. А так ты смогла пять месяцев работать без прикрытия, — он стал тщательно наносить грим. — Он трус и рыльце в пушку, а так бы пришлось с нуля на ключок ловить, — в завершение Бадаев напялил на голову Лине светлый парик.

— Ну как?

Лина с удивлением рассматривала себя в зеркале. Лицо было совершенно незнакомым, царапин как ни бывало.

— Мэрлин Монро, однако, — улыбнулась она натянуто.

— Ну да, Мэрлин. Чуть сюда их не провела, — вздохнул Бадаев. — Ах, Александр Антонович, Александр Антонович, не дай бог, если ваша любимая племянница права!… — он странно улыбнулся, показав в уголке рта золотую фиксу.

Через полчаса из четвертого подъезда дома номер семьдесят по Рязанскому проспекту вышла импозантного вида пара: стильно одетый седой мужчина с тростью и шикарная блондинка с ярко накрашенными губами. Девушка вышла к обочине проезжей части и подняла руку. Тут же рядом с ней взвизгнула тормозами новенькая “Тойота”.