— Это все ты со своим журналистским прибамбасом! Нужно было сразу домой! А ты: Хлебная, Хлебная?

— Значит, я одна виновата? А тебе кататься не нравится? Ну, не нравится?

— Я не об этом? Теперь они и адрес наш знают! А если они настоящие преступники? По-любому они захотят свидетелей убрать. Как тогда?

— Да ты что? Какие мы свидетели?! Что мы видели? Мы не видели ничего!

— Ага, ничего! А что там, за ларьком? Может, там труп валяется? Все, мы влипли!

На девчонок наползла паника. Поддавшись ее заразному беспокойству, они включили свет и переставили кровати подальше от дверей. Уснули под утро, и первое, что было поутру, — все те же вопросы, посвященные ночному приключению. Только теперь, при дневном свете, на событие хотелось смотреть по-другому.

— Ты знаешь, — мечтательно протянула Настя хриплым от сна голосом, — а мне Вадим понравился. Что-то в нем есть.

— Да, хорошо молчал, — съехидничала Саша.

— Нет, правда! Это нервное молчание… В нем что-то таится… Ой, Сашка! Смотри, сколько времени!

Настя вскочила и заметалась по комнате как ошпаренная.