- Это не так просто, - смущенно произнес Дрейк. - У меня есть еще пара неприятных новостей...
      Лицо Мейсона потемнело от гнева.
      - Это очень важно, Пол. Я же просил...
      - Я знаю, что это важно для тебя, Перри. Но сейчас я скажу тебе кое-что на тему слежки за людьми. Я тебе это говорил уже раз двадцать и, наверняка, повторю еще неоднократно. Если человек знает, что за ним следят и он не хочет, чтобы за ним лазили, то мало что можно сделать. Если он и на самом деле тертый, то в любое время может уйти прямо из-под носа. Конечно, ему было бы труднее, если бы по пятам у него топтались четверо или пятеро парней, снабженных средствами радиосвязи.
      - Но ведь Ирвинг не знал, что кто-то ходит у него по пятам.
      - Почему ты так думаешь, Перри?
      - Это совсем просто! Когда он пришел ко мне, то вел себя так, как будто не подозревал об этом.
      - Но когда он вышел из твоего офиса, то вел себя так, как будто детективное агентство в полном составе шествовало за его спиной. Ты что-то сказал ему, Перри?
      - Ничего, что могло бы вызвать подозрение. Но, что он такого сделал, что ты об этом спрашиваешь?
      - Избавился от своей тени.
      - Каким образом?
      - Во-первых, поймал такси. Наверное, сказал водителю, что за ним следят на машине, от которой он хочет избавиться. Водитель разыграл все как по нотам. Он подъезжал к светофорам и, во время смены сигналов, мчался вперед. Мой парень воспользовался этим же методом, рассчитывая на то, что объяснит полиции, если его задержат, в чем дело. Ну и его задержал полицейский, - Дрейк беспомощно пожал плечами. - Как оказалось, патрульный терпеть не мог частных детективов. Он задержал моего парня и влепил ему штраф. За это время Ирвинг давно уже смылся. Обычно полиция делает исключение из дорожных правил, когда ты предъявляешь удостоверение и говоришь, что ведешь наблюдение за машиной. Но этот полицейский нарочно продержал моего человека, пока подопечный не скрылся окончательно. Но мне кажется, что это не имело большого значения. Ирвинг знал, что за ним следят и решил оторваться от наблюдателя. Поверь мне, если оборотистый человек решается на такой шаг, то ты ничего не можешь сделать, кроме как покорно стерпеть щелчок по носу.
      - Ну хорошо, - сказал Мейсон. - И что ты предпринял?
      - То, что обычно. Поставил людей перед его квартирой, чтобы следили за ним, как только вернется. Сделал все, что мог.
      - А он не вернулся?
      Дрейк отрицательно покачал головой.
      - Хм. А что с Марлин Шомон?
      - Ты думал, что ее легко будет найти, правда?
      - Нужно ли понимать твои слова так, что все нити выскользнули у тебя из рук? - нетерпеливо спросил Мейсон.
      - Я ведь узнал о Мэй Джордан, - попытался защититься Дрейк.
      - И это все?
      - И это все.
      - Ладно. А что с Марлин Шомон? Не угощай меня плохими новостями по частям.
      - Чертовски много времени у меня заняли поиски водителя такси, который вывез их из дома. Наконец, мне удалось его прихватить. Он очень хорошо запомнил тот вызов. Он отвез в аэропорт женщину, мужчину, четыре чемодана и сумку.
      - А что потом?
      - Потом ничего. Нам не удалось установить, когда и в каком направлении она покинула аэропорт.
      - Ты хочешь сказать, что женщина и мужчина, который не может самостоятельно удержаться на ногах, плюс четыре чемодана и сумка просто испарились из аэропорта?
      - Вот так, - подтвердил Дрейк. - Сам когда-нибудь попытайся это сделать, Перри.
      - Что сделать?
      - Перебрать всех таксистов, которые ездили в аэропорт. А потом попробуй прижать их, чтобы сказали, везли ли они в своем такси женщину, мужчину, четыре чемодана и сумку. Люди садятся в самолеты и выходят из них каждые несколько минут. Это настоящий сумасшедший дом.
      Мейсон глубоко задумался.
      - Ты прав, Пол, - наконец сказал он. - Ирвинг предупредил меня о том, что мы ничего не узнаем, но я думал, что эти четыре чемодана приведут меня к ним.
      - Я тоже так думал, - признался Дрейк.
      - Они поехали сразу же в аэропорт?
      - Да.
      - Но ведь они должны были куда-то отправиться!
      - Конечно. Я могу тебе только сказать, куда они не отправились.
      - Чего ждешь? Стреляй!
      - Они не сели ни в один самолет, который улетал в это время из аэропорта.
      - Откуда у тебя такая уверенность?
      - Я проверил в кассе, в которой производится оплата излишнего багажа. Водитель такси сказал, что чемоданы были очень тяжелыми, каждый из них весил около сорока пяти фунтов. Я проверил также, не было ли их среди пассажиров отлетающих самолетов.
      - Ты проверил фамилии, конечно?
      Дрейк просмотрел на друга уничтожающим взглядом.
      - Не валяй дурака, Перри. Это первая вещь, которую я сделал, и самая простая. А потом я проверил в реестре у кассира, продавал ли он в это время билеты на известный излишний вес. Не продавал. Затем я основательно расспросил охранников у входа для пассажиров, не помнят ли они женщины, которой нужно было помочь устроить больного мужчину в самолете. Никого такого не было. Я разговаривал также со служащим, доставляющим кресла на колесиках для инвалидов. Тоже ноль. Я пришел к выводу, что она отправилась в аэропорт, вышла из такси, заплатила и спустя пяток минут взяла другое такси и вернулась в город.
      - И ты не нашел того, второго, такси, так?
      - Мои парни продолжают его искать. Но это все равно, как если бы ты подошел к девице в мини-юбке и спросил, не помнит ли она какого-нибудь мужчину, который оглянулся ей вслед вчера на улице.
      Мейсон громко рассмеялся.
      - Ну хорошо, убедил. Мы попали в тупик. Но почему, черт возьми, окружной прокурор велел задержать Мэй Джордан?
      - Потому что хотел задать ей несколько вопросов.
      - Тогда почему он потом не освободил ее?
      - Очевидно, он еще не исчерпал свой вопросник.
      - Ты просмотрел одну деталь, - заявил адвокат. - Она пошла в свою комнату и запаковала два чемодана. Ты понимаешь, что это означает, Пол? Окружной прокурор арестовал ее.
      - Но почему?
      Мейсон иронично скривил губы.
      - Минуточку, Пол. Именно об этом я тебя и спрашиваю. Конечно, логичным был бы ответ, что наша машинистка нужна Бергеру как важный свидетель по делу. Но если он так сделал, то это означает, что она рассказала ему свою историю и так смогла замылить ему глаза, что он поверил во все ее россказни.
      - А ты не думаешь, что она действительно может быть важным свидетелем по делу? - удивился Дрейк.
      Мейсон минуту размышлял, а потом на его лице появилась легкая улыбка.
      - Она могла бы им быть, если бы сказала правду. Лучшего известия я не мог бы себе представить.
      - Почему?
      - Потому что если окружной прокурор не вызовет ее в качестве свидетеля, я обвиню его в том, что он саботировал работу защиты, скрывая моего свидетеля. Если же он вызовет ее в суд, то я сделаю из него самого жалкого прокурора в этой стране.
      - И, несмотря на это, ты пойдешь ему навстречу и согласишься на немедленный процесс?
      Мейсон дурашливо скривился.
      - Пол, ты когда-нибудь видел состязания по перетягиванию каната?
      - Много лет назад каждый год в День Независимости, в маленьких городках происходили такие соревнования, - сказал Дрейк подумав.
      - А ты видел когда-нибудь команды пожарников и полицейских, перетягивающих друг у друга канат?
      - Может быть, но уже не помню. А что?
      - Когда пожарная команда, кряхтя и постанывая, уже крепко вбила каблуки в землю, - рассказывал Мейсон, - кто-нибудь из команды полицейских давал тайный знак, что нужно отпустить канат. Ну и пожарники теряли равновесие, а полицейские с криком "опля!" перетягивали лежащую на задах команду противника через линию.
      Дрейк громко рассмеялся.
      - Мне кажется, что-то такое я вспоминаю.
      - Видишь, это именно то, что я называю "пойти навстречу" прокурору. Дадим ему побольше свободного каната, Пол. А теперь я могу ответить на твой вопрос. Да, я соглашаюсь на немедленный процесс. Я хочу, чтобы он произошел как можно скорее, прежде, чем прокурор очнется от гипноза, вызванного сказочкой Мэй Джордан и прежде, чем он узнает о том, что мне известно многое, о чем он не имеет никакого представления.
      14
      Скамья Присяжных была полностью скомплектована в десять тридцать, на второй день процесса. Судья Хартли расселся в кресле в ожидании длинного, полного острейших столкновений, процесса.
      - Господа, - начал он, - члены Скамьи Присяжных выбраны и приведены к присяге. Начнем с того, что выслушаем вступительное слово стороны обвинения.
      Именно в этот момент окружной прокурор Гамильтон Бергер, довольный тем, что его подчиненные управились уже с комплектованием Скамьи Присяжных, вступил в зад суда, чтобы лично заняться процессом.
      Он вежливо склонился перед судьей и, без слов пройдя мимо стола защитника, повернулся к Суду.
      - Дамы и господа, члены Суда Присяжных, - начал он. - Я окружной прокурор Гамильтон Бергер. Я и мои сотрудники намереваемся доказать, что обвиняемый по делу, которое здесь сейчас слушается, является работником "Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней", что благодаря своей работе в вышеупомянутой Компании, он узнал о том, что человек, известный как Манро Бакстер, получил в свое распоряжение большое количество бриллиантов, оцениваемых на рынке в сумму триста тысяч долларов, что обвиняемый понял намерение Манро Бакстера провезти эти бриллианты контрабандой в нашу страну, что он убил Манро Бакстера и завладел драгоценными камнями. Мы представим свидетелей, которые докажут, что этот человек действовал предумышленно и с холодным расчетом и что он хитро выполнил свой дьявольский план убийства. Мы докажем, кроме того, что большинство бриллиантов, доставленных в нашу страну Манро Бакстером, было найдено у обвиняемого. Опираясь на доказательства, я буду требовать приговора, признающего обвиняемого виновным в убийстве первой степени.
      И Гамильтон Бергер, поклонившись Скамье Присяжных, вернулся на свое место.
      Служители Фемиды обменялись удивленными взглядами. Прокурор Бергер произнес самую короткую речь, открывающую процесс, которую они когда-либо слышали. И, несмотря на это, всем было ясно, что она означает. Прокурор воздержался от раскрытия своих карт и внимательно следил за тем, чтобы не дать защите даже малейшего понятия о том, как он намеревается повести дело дальше.
      - Моим первым свидетелем, - снова загремел его голос, - будет Ивонна Манко.
      - Ивонну Манко просят занять место для свидетелей, - огласил бейлиф [полицейское лицо при судебных органах].
      Ивонна Манко очевидно была тщательно проинструктирована о том, как нужно себя вести. С серьезным выражением лица, она приблизилась к указанному месту. Блузка у нее была застегнута по самую шею, а юбка была длиною, не вызвавший бы возражений даже у самой строгой благовоспитанной дамы. Однако усилия, вложенные в то, чтобы выглядеть скромно, ни к чему не привели, как ни к чему бы не привели усилия превратить спортивную машину в солидный семейный лимузин.
      Спокойным голосом она назвала свое имя и адрес секретарю суда, а затем, оценив мгновенным взглядом членов Скамьи Присяжных, перенесла полный ненависти взгляд на окружного прокурора. Отвечая на вопрос Гамильтона Бергера, она признала свою связь с Бакстером, а затем подробно рассказала обо всем плане контрабандной перевозки бриллиантов, о поездке на туристическом судне и о комедии с предложением ей руки и сердца.
      Затем она поведала о планах, которые должны были имитировать самоубийство, о намеренном флирте со вторым офицером, о сцене на корабле и, наконец, о прыжке на рассвете в воды залива. Она рассказала также о том, что у нее в чемодане был небольшой баллон со сжатым воздухом и о том, что Манро Бакстер, прыгая за борт, был готов к преодолению большой дистанции под водой.
      Гамильтон Бергер, разложив перед свидетелем карты и фотографии судна, просил показать приблизительно место на палубе, с которого произошел прыжок, а также положение корабля в водах залива.
      - Пожалуйста, вы можете задавать вопросы, - обратился прокурор к защитнику.
      Мейсон улыбнулся Ивонне Манко, которая отплатила ему тем же. Она незначительно изменила позу, положив ногу на ногу таким образом, что два присяжных приподнялись немного с кресел, чтобы лучше видеть, в то время, как две, куда менее привлекательные, чем свидетельница женщины со Скамьи Присяжных, демонстративно задрали подбородки вверх.
      - Вы пользуетесь именем Ивонны Манко? - спросил Мейсон.
      - Да.
      - Вы пользуетесь также другими именами?
      - Нет.
      - Вы были законной супругой Манро Бакстера?
      - Да, но когда я стала вдовой, то предпочла вернуться к моему профессиональному псевдониму, Ивонна Манко.
      - Понимаю. Вы не хотите носить фамилию мужа?
      - Не в этом дело, - запротестовала она. - Ивонна Манко - это мой профессиональный псевдоним.
      - О какой профессии вы говорите?
      На минуту воцарилась мертвая тишина, которую прервал резкий голос Гамильтона Бергера:
      - Вношу протест, Высокий Суд. Вношу протест против способа, которым был задан вопрос. Протестую также против самого вопроса. Он не относится к делу и не имеет для дела никакого значения.
      Судья Хартли задумчиво погладил подбородок.
      - Что ж, в этом случае я признаю протест. Хотя в свете ответов, данных свидетелем... хм. Несмотря на все, протест признается.
      - Вы вышли замуж за Манро Бакстера? - продолжал Мейсон.
      - Да.
      - На судне?
      - Да.
      - А не перед путешествием?
      - Нет.
      - И наверняка не было никакой свадебной церемонии перед этим рейсом?
      - Нет.
      - Вам известен юридический термин "фактическое супружество"?
      - Да.
      - Вы пользовались когда-нибудь фамилией Бакстер?
      - Да.
      - Перед поездкой на корабле?
      - Да.
      - Это правда, что частью плана, составленного вами и Манро Бакстером было симулирование самоубийства и инсценирование его смерти?
      - Да.
      - Кому пришла эта идея? Вам или Бакстеру?
      - Ему!
      - Следовательно, с целью контрабанды большого количества бриллиантов, Бакстер планировал прыжок за борт и инсценировку собственной смерти, так?
      - Да. Я уже говорила об этом.
      - Другими словами, - спокойно продолжал Мейсон, - он намеревался считаться покойником, если в этот период для него это было выгодно?
      - Вношу протест из-за того, что вопрос уже был задан ранее и свидетель ответил на него, - гневно возразил Гамильтон Бергер.
      - Протест принят, - заявил судья Хартли.
      Мейсон усмехнулся присяжным, довольный тем, что обратил их внимание на деталь, по его мнению, особо важную в деле.
      - Вы знали о том, что принимаете участие в афере с контрабандой? снова обратился он к свидетелю.
      - Ну конечно. Я ведь не такая глупая.
      - Вот именно, - поддакнул Мейсон. - После начала следствия вы встретились с окружным прокурором, так?
      - Естественно.
      - А не было ли договоренности с окружным прокурором о том, что если вы дадите показания по рассматриваемому сейчас делу, то вы не будете привлечены к ответственности за контрабанду?
      - Ну что же, конечно...
      - Минуточку, минуточку, - перебил Гамильтон Бергер, вскакивая на ноги. - Высокий Суд, вношу протест в связи с последним вопросом.
      - Прошу назвать причину, - распорядился судья Хартли.
      - Вопрос не относится к делу и не имеет для него никакого значения.
      - Отвожу протест, - решил судья Хартли. - Пусть свидетель ответит на вопрос защитника.
      - Что же, мы конечно не делали формального договора. Это было бы неразумно.
      - Кто сказал свидетелю, что это было бы неразумно?
      - Все так считали.
      - Кто эти "все"? Кого охватывает это определение?
      - Ну-у... таможенников, окружного прокурора, детективов, полицию и моего собственного адвоката.
      - Понимаю, - Мейсон быстро посмотрел на свидетеля. - Вам сказали, что было бы неразумно составление такого конкретного договора, но одновременно вас заверили, что если вы будете давать показания, как они этого желают, то вы не будете обвинены в афере с контрабандой? Верно?
      - Высокий Суд, я протестую против слов "так, как они этого желают"! взорвался негодованием Гамильтон Бергер. - Такой способ допроса навязывает свидетелю ответ.
      Судья Хартли посмотрел на свидетеля.
      - Я поставлю вопрос в иной форме, - предупредил чье-либо вмешательство Перри Мейсон. - Проводили ли с вами разговоры на тему того, что вы должны теперь говорить?
      - Я должна была говорить правду.
      - Кто вам это сказал?
      - Окружной прокурор Бергер.
      - И вас заверили в том, что вы будете освобождены от уголовной ответственности за контрабанду, если вы будете именно так давать показания?
      - Если буду говорить правду? Да.
      - До того, как вы получили заверения об освобождении от ответственности, вы сказали какая это правда лицам, с которыми оговаривали все дело?
      - Да.
      - Предыдущая версия сходится с показаниями, которые вы давали сейчас, как свидетель?
      - Конечно.
      - Следовательно, когда окружной прокурор посоветовал вам говорить правду, вы поняли, что ему нужна та самая версия, которую вы рассказали нам здесь?
      - Да.
      - Таким образом, вы получили заверения, что за сообщение той версии, которую мы только что услышали от вас, вас не обвинят как участницу в деле о контрабанде?
      - Да, я так это поняла.
      - То есть попросту, за рассказ этой конкретно истории, вы получили заверения в ненаказуемости по делу о контрабанде?
      - Ну... может быть, немного не так... не в таких грубых словах, ответила слегка смущенная Ивонна Манко.
      Публика, собравшаяся в зале суда, громко расхохоталась. Когда свидетель возвращался на свое место, Гамильтон Бергер едва владел собой.
      - Мой следующий свидетель, Джек Джилли, - заявил он жестким голосом.
      Джек Джилли был щуплым мужчиной с бегающим взглядом, с длинным острым носом, выступающими скулами, высоким лбом и выдвинутым подбородком. Он двигался так бесшумно, что почти незаметно проскользнул на возвышение для свидетелей. После принятия присяги он назвал свое имя и адрес секретарю суда и выжидающе посмотрел на окружного прокурора.
      - Чем вы занимаетесь? - спросил Гамильтон Бергер.
      - В настоящее время?
      - Ну, вы наверное занимаетесь сейчас тем же самым, чем занимались и шесть месяцев назад?
      - Да.
      - Так чем вы занимаетесь?
      - Сдаю напрокат рыбацкие лодки.
      - Где?
      - А тут, у нас на пристани.
      - Вы знали Манро Бакстера при его жизни?
      - Прошу подождать с ответом на этот вопрос, - энергично вмешался Мейсон. Затем он обратился к судье Хартли: - Вношу протест, Высокий Суд, потому что этот вопрос основан не на факте, который подтвержден материалами доказательства. Из материалов доказательств, представленных до сих пор Суду, можно сделать вывод, что Манро Бакстер продолжает жить.
      - Высокий Суд, могу я попросить слова в связи с этим вопросом? - так же энергично вмешался Гамильтон Бергер.
      Судья Хартли минуту колебался.
      - Мне кажется, что самым логичным способом было бы в первую очередь установить... однако... Голос имеет окружной прокурор.
      - Высокий Суд, - начал напыщенным тоном Бергер. - Манро Бакстер спрыгнул с палубы корабля в очень глубокую воду. С того времени его никто не видел живым. У меня есть свидетели среди пассажиров и команды, которые могут подтвердить, что Манро Бакстер побежал на корму судна и, спрыгнув с палубы, исчез в воде. Были спущены спасательные лодки и весь залив был очень старательно обыскан. Тело Манро Бакстера не было найдено.
      - Не можете же вы предполагать, что Суд примет какое-то решение, сухо сказал судья Хартли, - на основе доказательств, опирающихся лишь на предположении, что их подтвердят, возможно, другие свидетели обвинения? Кроме того, ваш собственный свидетель показал, что все это было частью плана, который Манро Бакстер...
      - Да, да, я знаю, - перебил его нетерпеливый Гамильтон Бергер. - Но из планов часто ничего не получается. Многие причины влияют на это. Прыжок с палубы в открытое море - это опасное предприятие.
      - Прошу обвинителя воздержаться от перебивания Суда, - обычно мягкий голос судьи Хартли был на этот раз исключительно резким. - Я хотел как раз сказать, господин окружной прокурор, что показания вашего собственного свидетеля указывают на то, что все это было частью спланированной операции, имеющей целью инсценировать самоубийство Манро Бакстера. Принимая во внимание тот факт, что человек считается живым до тех пор, пока не будет доказана его смерть, Суд признает протест защиты.
      - Так точно, Высокий Суд. Я поставлю вопрос в другой форме, - быстро отступил Гамильтон Бергер. - Мистер Джилли, вы знали Манро Бакстера?
      - Да.
      - Он был вашим близким знакомым?
      - Я встречался с ним несколько раз.
      - Вы знали Ивонну Манко, которая давала показания минуту назад?
      - Да.
      - Прошу мне сказать, чем вы занимались профессионально в день шестого июня текущего года?
      - Сдавал напрокат лодки.
      - А чем вы занимались до пятого июня?
      - Сдавал напрокат лодки.
      - Вы сдавали кому-нибудь лодку напрокат пятого июня около семи часов вечера?
      - Да.
      - Кому?
      - Если говорить честно, то не знаю.
      - Может быть какому-нибудь мужчине, которого вы перед этим никогда не видели?
      - Да.
      - Этот человек сказал вам, что он хочет?
      - Сказал, что его направили ко мне, потому что я...
      - Минуточку, - перебил Мейсон. - Я возражаю против приведения разговоров при которых не было обвиняемого и которые с ним не связаны.
      - Я намереваюсь доказать, что этот разговор связан с личностью обвиняемого, - заявил Бергер.
      - В таком случае эти связи должны быть представлены перед пересказом разговора от пятого июня.
      Судья Хартли подтверждающе кивнул головой.
      - Протест принят.
      - Слушаюсь, - проворчал Бергер, после чего снова повернулся к свидетелю. - Вы дали лодку незнакомому человеку?
      - Да.
      - На основании того, что этот человек сказал, вы решили, что ему нужно дать лодку?
      - Да.
      - Когда этот человек отплыл на лодке, то есть, когда он взял лодку у вас?
      - Около пяти часов следующего утра.
      - При каких обстоятельствах произошла выдача лодки?
      - Мы стояли вместе у пристани. У меня с собой был сильный бинокль и, когда я увидел, что туристическое судно приближается к порту, я сообщил ему об этом, а он вскочил в лодку и уплыл.
      - Он завел мотор?
      - Мотор был заведен за час до того, чтобы соответствующе прогрелся и все было готово.
      - И что этот человек сделал?
      - Направил лодку прямо к каналу.
      - Минуточку, - вмешался Мейсон. - Высокий Суд, предлагаю вычеркнуть все эти показания из-за того, что они не имеют никакой связи с обвиняемым.
      - Мои следующие вопросы покажут связь с обвиняемым, - быстро вставил Гамильтон Бергер.
      - Суд оставляет себе право решать, - заявил судья Хартли. - Мне кажется, что это в значительной степени вступительные вопросы.
      - Что вы сделали после того, как отдали лодку незнакомцу?
      - Ну, мне было любопытно и я хотел увидеть...
      - Ваши мысли и эмоции Суд не интересуют, - перебил свидетеля Гамильтон Бергер. - Что вы сделали?
      - Недалеко от пристани у меня стояла машина и я поехал к тому месту, откуда мог добраться до портовой набережной и наблюдать, что происходит.
      - Что вы имели в виду, говоря "что происходит"?
      - Ну... наблюдение за лодкой, которую я сдал напрокат.
      - И что вы увидели?
      - Увидел туристическое судно, медленно входящее в акваторию порта.
      - И что еще?
      - Увидел, как Бакстер выскочил за борт.
      - А откуда вы знали, что это был Манро Бакстер?
      - Потому что я... конечно... последующие события убедили меня в этом.
      - Вы его узнали?
      - Как вам сказать... Он выглядел как Бакстер, но с такого расстояния и при таком свете... я не мог бы присягнуть.
      - Лучше уж вы не присягайте, - рявкнул Гамильтон Бергер. - Вы видели человека, прыгающего за борт?
      - Да.
      - Его вид напомнил вам кого-то из знакомых?
      - Да.
      - Кого?
      - Манро Бакстера.
      - Я понял ваше показание таким образом, что этот незнакомец выглядел как Манро Бакстер, но вы не можете присягнуть, что это был Манро Бакстер. Вы это хотите сказать?
      - Да. Совершенно верно.
      - И что произошло потом?
      - Я увидел людей, бегающих по палубе корабля. Потом услышал голоса, наверное, кричащие о том, чтобы спустили шлюпку, потому что была спущена спасательная шлюпка, которая стала кружить вокруг судна.
      - Что еще произошло?
      - Я направил бинокль на свою лодку.
      - Что вы увидели?
      - В лодке сидели два мужчины.
      - Двое мужчин? - уточнил Гамильтон Бергер.
      - Да.
      - Вы поняли, каким образом этот второй мужчина оказался в лодке?
      - Нет. Не понял. Но, предполагаю, что он был забран с какой-нибудь пристани в то время, пока я спешил к машине.
      - Это нужно вычеркнуть, - сказал Гамильтон Бергер. - Вы можете на основании собственных размышлений установить, откуда в лодке появился второй человек?
      - Нет.
      - Вам известно только то, что после прибытия на место, с которого можно было наблюдать за лодкой, вы увидели в ней двух мужчин. Это верно?
      - Да.
      - Хорошо. И что тогда произошло?
      - Некоторое время лодка стояла без движения на том же самом месте. Было похоже на то, что тот, второй мужчина, ловит рыбу. Он держал с боку лодки тяжелое бамбуковой удилище со свисающей леской.
      - И что дальше?
      - Потом я увидел, что удочка внезапно дрогнула, как будто что-то тяжелое вцепилось в леску.
      - Да?
      - Тогда я увидел черный силуэт, частично выдвинувшийся из воды.
      - И что еще вы увидели?
      - Один мужчина наклонился из лодки и, казалось, что-то говорит...
      - Неважно, что вам казалось. Что он сделал?
      - Наклонился за борт лодки.
      - Что потом?
      - Схватил темный объект в воде.
      - И что дальше?
      - Потом я увидел, как он много раз поднимал и опускал правую руку. В руке у него был нож, который впивался в темный предмет, находившийся в воде...
      - Прошу не останавливаться.
      - Оба мужчины обыскали... ну, делали что-то около предмета в воде, а затем один из них поднял какую-то тяжесть и привязал ее к объекту, находящемуся в воде.
      - Что дальше?
      - Они завели мотор и медленно потащили за собой этот предмет с тяжестью. Я побежал к машине, сел в нее и поехал назад, к своей пристани.
      - И что тогда произошло?
      - Ничего. Спустя несколько часов человек, который взял у меня напрокат лодку, вернул ее мне.
      - С ним был еще кто-нибудь?
      - Нет, он был один.
      - Что вы сделали?
      - Я спросил его, брал ли он с собой кого-нибудь по пути, а он...
      - Возражаю против пересказа какого-либо разговора при котором не было обвиняемого, - заявил Мейсон.
      - Сейчас, - стал нетерпеливым Гамильтон Бергер. - Снимаю этот вопрос до того времени, когда связь его с личностью обвиняемого станет очевидной. Мистер Джилли, вы узнали второго мужчину, который находился в лодке вместе с неизвестным?
      - Тогда нет. До того времени я его никогда не видел.
      - А позже вы его видели?
      - Да.
      - Кто этот мужчина?
      - Это обвиняемый.
      - То, что вы сказали относится к обвиняемому, Дэвиду Джефферсону, который в настоящую минуту сидит в этом зале?
      - Да.
      - Вы можете со всей уверенностью опознать его?
      - Минуточку, - не дал возможности ответить свидетелю Мейсон. Возражаю, потому что прокурор старается взять в перекрестный допрос собственного свидетеля.
      - Отклоняю протест, - решил судья Хартли. - Пусть свидетель ответит на вопрос.
      - Да. Я уверен.
      - Вы наблюдали за всеми этими событиями в бинокль?
      - Да.
      - Это сильный бинокль?
      - Семь на пятьдесят.
      - Хороший бинокль?
      - О, да!
      - С противосолнечными стеклами?
      - Да.
      - Вы могли в этот бинокль видеть лица людей, находившихся в лодке?
      - Да.
      - Ну, хорошо. Когда лодка была возвращена, вы заметили на ней какие-нибудь пятна?
      - Да.
      - Какого рода?
      - Пятна крови, которая...
      - Нет, нет, - перебил его Гамильтон Бергер. - Прошу только описать эти пятна. Вы не можете быть уверенными в том, что это была кровь.
      - Они выглядели кровавыми.
      - Прошу описать эти пятна, - настаивал Гамильтон Бергер, желая показать себя беспристрастным.
      - Это были красноватые пятна. Темнокрасные.
      - Где они находились?
      - С наружной стороны лодки, пониже верхней части борта и внутри лодки, с той стороны, где происходило... ну, то, о чем я говорил.
      - Когда вы увидели в первый раз эти пятна?
      - Как только мне вернули лодку.
      - Тогда они были еще свежими?
      - Вношу протест, потому что вопрос заставляет свидетеля делать выводы, - заявил Мейсон.
      - Протест принимается, - решил судья Хартли.
      - Как эти пятна выглядели по-вашему?
      - Протестую по той же самой причине.
      - Протест принят.
      - Прошу вас, - зашел с другой стороны Гамильтон Бергер, - вы длительное время занимаетесь сдачей напрокат рыбацкого инвентаря для отпускников, верно?
      - Да.
      - В этот период вам случалось заметить следы крови на лодках?
      - Да.
      - И вы, судя по цвету пятен могли бы, приблизительно конечно, определить свежесть крови?
      - Да.
      - Этот вопрос относится к рыбьей крови? - вставил Мейсон.
      - Ну... да, - поддался Гамильтон Бергер.