– Фамилия и имя парикмахера?

– Зовут Лариса, а вот фамилии не знаю. Светленькая такая. – Ларионова вновь села, на сей раз предварительно потянув подол майки-платья книзу.

– Из магазина вы ушли в восемнадцать двадцать, в парикмахерской были около двадцати часов. На что же вы потратили полтора часа?

Оборот, употребленный милиционером, почему-то развеселил женщину. Она стрельнула в него глазами и хихикнула:

– Полтора часа я потратила на то, чтобы приехать домой, принять душ, переодеться и подкраситься.

– Подтвердить это, конечно, никто не может?

– Конечно, нет! – бухгалтерша закинула ногу на ногу и беспечно заболтала тапочкой. – Вы же, наверное, знаете – одинокая я, незамужняя… бедная я, бедная…

– Соседи?

– Их я никого не видела.

Говорила бухгалтерша обволакивающим голосом, смотрела вызывающе-иронично. В нерабочее время Женя с удовольствием пофлиртовал бы с ней и остался на часок-другой. Кажется, и хозяйка не против…

– А в котором часу вы ушли со свадьбы?

– Я не смотрела на часы, но думаю, в двадцать три тридцать.

– Отправились домой?

– Разумеется.

– И никуда из дому не отлучались?

Ларионова сказала, что нет, и – черт возьми! – Селиванову показалось, будто дамочка подмигнула ему.

– Подтвердить это опять никто не может? – он таращился на хозяйку, пытаясь понять, привиделось ли ему игривое движение ее век или нет, но та, как ни в чем не бывало, моргала своими выпуклыми глазами, и Женя решил, что почудилось.

– Не может, – подтвердила Ларионова.

– А это? – Женя кивнул на столик с грязной посудой. – Ночью вы явно пировали не одна.

Женщина смутилась, но быстро справилась с собой и выдала очаровательную улыбку.

– Женечка, – проворковала она, – неужели вы всерьез думаете, что это я убила охранника и ограбила «Бриллиант»?

Жене не раз за свою недолгую милицейскую карьеру приходилось слышать подобные слова. В них звучали и горечь, и обида, и негодование, и сарказм, но чтобы их произносили таким тоном, каким хотят соблазнить, – никогда. Селиванов потянул за тугой воротничок своей рубашки.

– Я, Людмила Дмитриевна… – произнес он сдавленно.

Однако фразу Селиванов закончить не успел. Его прервал истошный крик, который заставил Женю вскочить, обернуться и принять боевую стойку. Кричал возникший в дверях, ведущих в смежную комнату, крупный мужчина лет тридцати пяти. Из одежды на нем были только трусы. Темные густые волосы всклокочены и торчали надо лбом, как козырек кепки. Квадратное с орлиным профилем лицо выражало ужас. Пьяный ужас, поскольку мужчина нетвердо стоял на ногах.

– Ты сказала, «Бриллиант» ограблен?! – безумно вращая глазами, закричал он.

– Да, – пролепетала бухгалтерша. – Мне об этом милиционер сообщил.

Только сейчас странный мужчина удостоил Селиванова взглядом.

– Это правда? – раненым медведем взревел он.

– Правда. – Продолжая стоять в боевой стойке, Селиванов обернулся к Ларионовой и укоризненно покачал головой: – А вы, Людмила Дмитриевна, плакались, что не замужем…

– Да какой там муж! – рявкнул мужчина. – Я директор «Бриллианта». Кадамов Олег Семенович.

– Ага! – злорадно произнес Женя и опустил кулаки. – Вот вас-то мне как раз и нужно!

– Так что же все-таки произошло? Объяснит мне кто-нибудь? – все так же громко, словно вокруг были глухие, спросил директор.

Похоже, время у Ларионовой на ближайший вечер уже расписано. С оскорбленным видом Женя ответил:

– Но вы же не собираетесь беседовать со мной в таком виде?

– Простите, – пробормотал Кадамов и заметался по квартире. Брюки и рубашку он нашел в лоджии, носки под диваном. Схватив одежду, хозяин «Бриллианта» скрылся в спальне. Оттуда время от времени на разные лады доносились его выкрики: – Черт возьми! Ч-черт возьми! – Наконец, застегивая на ходу манжеты рубашки, он подошел к столику, налил рюмку коньяку и одним глотком осушил ее. Потом с сигаретой в зубах плюхнулся на диван и уставился на Селиванова. – Рассказывайте!

Директор вызывал у Жени антипатию. Скрывая неприязнь, он сообщил:

– Охранник убит, магазин ограблен.

Кадамов хлопнул себя по ляжкам и воздел руки.

– Черт возьми! Ч-черт возьми! Володя убит!.. Магазин ограблен!.. Хамство! Какое хамство!.. Много взяли?

– Много. Все самое ценное.

То ли от волнения, а может быть, с перепою директора била крупная дрожь. Он осушил еще одну рюмку и вновь хлопнул себя по ногам.

– Черт, черт, черт! – Он напоминал большую курицу, которая, хлопая крыльями, пытается взлететь с насеста. – Я разорен!.. Ограблен!.. Нищий! Ни-ищий!..

На «старые дрожжи» директора развозило прямо на глазах. Женя встал и под одобрительным взглядом сидевшей между ним и Кадамовым бухгалтерши взял бутылку коньяку и спрятал ее за спинку дивана. Бесцеремонные действия милиционера рассердили директора.

– Что вы себе позволяете? – воскликнул он возмущенно.

– У нас серьезный разговор, – окатил Женя Кадамова ушатом холодной воды. – И ваши показания нам сегодня еще пригодятся.

Фаза возбуждения прошла, наступило торможение. Директор как-то сразу сник, обмяк и превратился в бесформенную рыхлую глыбу. Очевидно, он вдруг осознал всю глубину свалившегося на его голову несчастья.

– Спрашивайте, – уже другим тоном глухо произнес он. – Чем могу, я постараюсь помочь.

– Вот и отлично, – унимая раздражение, сказал Женя. – Когда вы вчера ушли с работы?

Одурманенный коньяком мозг директора работал отвратительно. Заговорил Кадамов медленно, с перебоями:

– Э… Ушел я с работы после обеда… Поехал это… в налоговую инспекцию. Гм-гм… Потом домой… Переоделся… На работу э-э… ехать было уже бессмысленно. Кхе-кхе… Поздно… Ну, я и отправился к Нечаеву на свадьбу… А признайтесь, командир, – Кадамов прищурил один глаз, будто разглядывал Селиванова в монокль, – украденное мне вернут?

– Если найдем, вернем обязательно, – чтобы обещание прозвучало убедительно, Женя произнес его басом. – В котором часу вы ушли от Нечаева?

Кадамов забыл про сигарету, он махнул рукой так, что столбик пепла упал на ковер.

– А черт его знает! – проговорил он развязно. – Что, я записи веду?

Косившаяся на сигарету Ларионова наконец не выдержала.

– Ковер сожжешь! – буркнула она, отобрала у Кадамова сигарету и потушила ее в пепельнице. Потом незаметно толкнула директора в бок. – Неужели ты не понимаешь, Олег, – растолковывая, произнесла бухгалтер, – что произошло убийство и ограбление в твоем, между прочим, магазине и инспектор проверяет алиби… Ну-ка вспомни, о чем мы с тобой договаривались, перед тем как я ушла?

Целую минуту директор силился вникнуть в смысл сказанного, наконец его лицо озарила скабрезная улыбка.

– Как о чем мы с тобой договаривались?.. Мы же э-э… это, решили улизнуть с вечера и пойти к тебе домой. – Кадамов попытался облапить бухгалтершу.

– Прекрати, Олег! – не на шутку рассердилась Ларионова, вывернулась из его объятий и придвинулась к Селиванову. – Я не хотела вам о нем говорить, – сладко запела она, кивнув в сторону директора. – Но раз уж все вылезло наружу, то вот он мой свидетель. Я ушла со свадьбы первой, дождалась на улице Олега, и мы с ним на его машине отправились ко мне домой и с того времени ни разу отсюда не выходили. Между прочим, его «Нексия» до сих пор под моими окнами стоит.

– Как же он вчера пьяным за руль сел? – возмутился Селиванов.

Ларионова разыграла невинность.

– А кто вам сказал, что он был пьян?

– Свадьба все-таки, – уверенности в тоне Жени поубавилось.

– Но это не значит, что на ней обязательно нужно напиваться. Олег вчера был трезв, да и ехать от дома молодоженов до моего две минуты, и все между домами.

Жене было ясно, что от Кадамова ему сегодня вразумительных показаний не добиться. Не вполне удовлетворенный результатами предварительного допроса, он встал.

– Ладно, на первый раз достаточно. До свидания.

– То есть как это до свидания? – неожиданно встрепенулся директор, вскочил и засобирался. – Я еду с вами в магазин.

– Никуда вы не поедете! – остудил горячую голову Кадамова Женя. – Вы пьяны, и толку от вас никакого!

– Но ведь мой магазин ограблен! – пьяно взвизгнул директор. – Мне нужно быть там!

До чего же противны и невыносимы бывают пьяные люди.

– Инспектор правильно говорит, – это бухгалтерша попыталась урезонить Кадамова. – Там полно милиции, твои подчиненные, а ты в таком виде. Не позорься!

– Я поеду! – рявкнул Кадамов и вырвался из рук Ларионовой.

Селиванов наконец потерял терпение.

– Вы поедете! – сказал он с угрозой. – Но только до вытрезвителя. У них там как раз свободные кушетки есть.

Директор тут же успокоился. С обиженным видом он взял стоявшую на полу бутылку, демонстративно налил себе коньяку, сделал глоток и с рюмкой в руке уселся на диване. Таким образом он выражал свою независимость.

– Так-то лучше, – похвалил Селиванов. – В общем, так… Завтра вдвоем приедете с утра в ГУВД вот по этому адресу… – Женя черкнул несколько слов в блокноте, вырвал листок и положил его на журнальный столик рядом с телефоном. – На свежую голову и оформим показания.

Хозяйка квартиры вышла проводить лейтенанта.

– Вот что, Женя, – слащаво пропела она перед тем, как открыть двери. – Олег Семенович мой начальник, он женат, и мне бы очень не хотелось афишировать наши с ним отношения.

– Я понимаю, Людмила Дмитриевна, – официальным тоном сказал Селиванов. – Ничего не обещаю, но постараюсь, чтобы в процессе следствия ваше имя всплывало рядом с именем директора только в случае крайней необходимости.

Женя откланялся и покинул квартиру бухгалтерши.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.