II

Въ то время, какъ Симеонъ и Вендль бес?довали о д?лахъ своихъ въ кабинет?, a въ зал? шум?ла и спорила вокругъ младшихъ братьевъ Сарай-Бермятовыхъ, исключеннаго студента Матв?я и не только исключеннаго, но и разыскиваемаго техника Виктора, пестрая, разношерстная, мужская и женская, учащаяся молодежь, – въ одной изъ проходныхъ комнатъ между кабинетомъ и залою, почти безмебельной и съ повисшими въ лохмотьяхъ, когда-то дорогими обоями, тускло осв?щенной малосильною лампою подъ зеленымъ абажуромъ, лежалъ на весьма шикарной, дорогимъ краснымъ мебельнымъ бархатомъ обитой, кушетк?, прикрытый полосатымъ тонкимъ итальянскимъ од?яломъ изъ шелковыхъ оческовъ, молодой челов?къ л?тъ 27, очень похожій на Симеона. Такой же желтый, черный, но съ еще бол?е безпокойнымъ, раздражительно подвижнымъ взглядомъ, ни секунды не стоявшимъ твердо, все блуждавшимъ, – безц?льно и какъ бы съ досадою невольной каждый разъ ошибки, – съ предмета на предметъ… Словно глазамъ молодого челов?ка встр?чалось все не то, что надо, a того, что онъ, въ самомъ д?л?, искалъ, никакъ не могъ вокругъ себя найти. Подл?, на в?нскомъ стул?, сид?лъ офицеръ въ п?хотномъ мундир?, грузный блондинъ между тридцатью и тридцатью пятью годами, краснолицый, долговязый и преждевременно лысоватый со лба и висковъ, что д?лало огромными уши его, совс?мъ ужъ не такъ большія отъ природы. Первое впечатл?ніе отъ офицера этого было: вотъ такъ баба въ мундир?! И, только внимательно вглядываясь въ его ран?е времени состар?вшееся, нетрезвое лицо, можно было открыть въ уголкахъ губъ подъ темнорыжими усами, въ разр?з? добродушныхъ желтокрасныхъ глазъ, въ линіи татарскихъ скулъ, н?что какъ будто тоже Сарай-Бермятовское, но расплывшееся, умягченное, безхарактерное… Офицеръ быль второй по старшинству за Симеономъ, брать, – Иванъ Сарай-Бермятовъ, лежащій молодой челов?къ – третій, Модестъ. Въ семь? Сарай-Бермятовыхъ они двое составляли, такъ сказать, среднюю группу. Много младше Симеона и много старшіе остальныхъ братьевъ и сестеръ, они жили обособленно отъ перваго и другихъ и были очень дружны между собою. То есть, в?рн?е сказать: Иванъ былъ н?жн?йше влюбленъ въ брата Модеста, котораго искренно считалъ умн?йшимъ, учен?йшимъ, красив?йшимъ, изящн?йшимъ и благородн?йшимъ молодымъ челов?комъ во всей вселенной. A Модестъ благосклонно позволялъ себя обожать, весьма деспотически муштруя за то податливаго Ивана.