Глава 6

Проведя руками вниз по спине Лейлы, Тейн с наслаждением втянул аромат ее желания, разлившийся по комнате.

Пусть она сколько угодно ворчит, пыхтит и обжигает его гневными взорами, но правды не утаить. Она не в силах скрывать своего вожделения.

– О чем ты? – возмущенно спросила Лейла, и ее срывающийся голос заставил Тейна улыбнуться. – Я ведь вывела тебя из тумана!

Он наклонил голову, наслаждаясь ароматом недавнего дождя, который всегда исходил от кожи Лейлы.

– Но я пожелал не этого!

Она задрожала:

– Ты…

– Я пожелал оставаться рядом с тобой.

– Тейн! – Она снова задрожала: он нашел на изгибе ее шеи особо чувствительное местечко, заставив ее сердце биться отчаянно быстро и сделав дыхание прерывистым. – Я приказываю тебе уйти к себе!

– Твое желание для меня закон, – пробормотал Тейн, подхватывая ее на руки и укладывая на кровать.

Ее глаза удивленно расширились, когда он последовал за ней и вытянулся рядом.

– Почему ты не уходишь?

– Возможно, потому, что это моя комната. – Он провел пальцем по ее соску. – Но скорее всего потому, что на самом деле ты не хочешь, чтобы я ушел.

– Самоуверенный осел! – глухо бросила Лейла, но, противореча своим словам, выгнулась навстречу.

Он засмеялся, утыкаясь лицом в ее горячую шею.

– Упрямая полукровка!

Желание ударило в голову Тейна с удивляющей силой, его плоть до боли напряглась. Он чуял сладкую кровь, стремительно бегущую под ее шелковистой кожей. Это сводило его с ума.

Ее губы приоткрылись, словно Лейла собралась протестовать, но он не дал ей времени ранить его острым язычком: выпустив на свободу небольшую порцию своей силы, Тейн сжал ее грудь.

Она ахнула и содрогнулась в беспомощном наслаждении. Ее прекрасные глаза потрясенно распахнулись.

– Что это за дьявольщина? – прошептала она.

Тейн улыбнулся. Он обладал несколькими особыми талантами: непобедимыми навыками охотника; грубой силой; хитростью и редкой способностью концентрировать свою магию так, чтобы, пробегая по телу партнерши, она дарила подлинное наслаждение.

Он склонился над ней, прослеживая языком линию ее сочных губ.

– Я умею не только убивать, радость моя.

– Ох!

Тейн громко застонал, когда ощутил сладкий жар, исходящий от ее тела. Он пожалел о том, что они находятся в сырой темнице, а не в обстановке элегантной роскоши, достойной Лейлы. Она достойна того, чтобы лежать на атласной простыне, с бархатной подушкой под головой, а на ее великолепную матовую кожу должно было проливаться шампанское.

Предавшись мечтам и полностью игнорируя факт, что он должен был передать отступницу Комиссии, Тейн жадно впился в ее губы.

Он сжимал ее груди, дразня пальцами соски.

– Еще? – тихо спросил он.

Она задрожала от предвкушения:

– Да!

Тейн осторожно перелил в нее еще немного силы и крепче поцеловал, жадно глотая ее страстный возглас, но тут же был вынужден предостерегающе зарычать: она начала извиваться под ним, возбуждая его и угрожая ускорить ход событий за пределы задуманного.

– Лейла!

Тейн с трудом смягчил свой поцелуй, а руки переместились вниз, к ее талии и женственным бедрам, пальцы сжались крепче в попытке удержать Лейлу. Гром и молния! Кто бы мог подумать, что по прошествии стольких веков крошечная полукровка заставит его потерять самообладание?

Его губы скользнули по ее щеке, неспешно смакуя безупречную кожу. Он проследил языком линию ушка, чуть прикусив мочку, а потом нашел впадинку чуть ниже.

Он уже мог представить себе, как она обхватит его ногами, сделав своим пленником, пока он будет погружаться глубоко в ее готовое к наслаждению тело, даря им обоим райское наслаждение.

Его клыки царапнули ее плечо, резко напомнив ему о том, что та жажда, которую он хочет утолить, не единственная.

«Не время», – предостерег его внутренний голос.

Утоление жажды крови в момент совокупления знаменовало собой такую близость, которая требовала безусловного и полного доверия. Чего у Лейлы, как это ни прискорбно, не было.

Он со стоном подавил желание запустить клыки в ее шелковистую кожу и вместо этого прикусил набухший сосок, заставив Лейлу выгибаться и стонать от наслаждения.

Со временем он почувствует у себя на языке сладкий вкус ее крови, а пока удовлетворит хотя бы одно желание.