Короли обленились. Да здравствуют майордомы!

Хлотарь II был довольно крепким правителем. Под стать отцу оказался и его сын Дагоберт (правил в 629–639 гг.) – придворные льстецы нарекли его «Соломоном франков» (правда, он потерпел поражение при попытке захватить славянское королевство Само в Моравии). Но дальше род Меровингов все очевиднее катится к упадку.

Десятилетия распрей не могли не сказаться – королевство ослабло. Твердой центральной власти не было в принципе, потому что не было действенной «обратной связи» – контроля за герцогами, графами и разными временными назначенцами. Поэтому приходилось не только все настоятельнее искать поддержки у местных владык, крупной земельной знати, но и плодить ее количество. Все больше королевских земель переходило к придворным, в которых король надеялся обрести благодарных, лично преданных ему подчиненных. Они, как и епископы, наделялись в своих поместьях иммунитетом – официально признанной автономией, и чувствовали себя вполне вольготно.

Для такого неэффективного центра Франкское королевство было слишком велико. Хоть и признавалась верховная власть короля, оно все же управлялось в соответствии с установившимся когда-то делением: на населенную преимущественно германцами Австразию и на галло-римские по преимуществу Бургундию и Нейстрию. После Дагоберта делами в этих частях, даже в королевской Австразии, все в большей степени заправляли майордомы. Это звание сначала соответствовало своему латинскому значению: «старший по дому», дворецкий. Управляющий хозяйством королевского дворца и дворцовыми службами.

Но вскоре майордомы стали заведовать королевским имуществом по всей стране. Дальше – больше, не зря эти последние вырождающиеся Меровинги получили прозвище «ленивых королей». Майордомы стали наделять кого хотели поместьями, распоряжаться королевской казной, водить в походы королевских воинов и слуг.

До 681 г. в каждой части королевства правил свой майордом. Но в том году майордом Австразии Пипин добился упразднения своих коллег, захватил все управление в свои руки и даже стал утверждать королей в их сане. Была сделана и заявка на перспективу: должность майордома стала наследственной.

Короли по-прежнему считали себя королями, но вот что пишет о них хронист Эгинхард: «Представители династии Меровингов уже давно не проявляют ни одной добродетели. Единственное, на что еще способны короли, так это носить королевский титул, иметь длинные волосы и бороду, важно восседать на троне и изображать монархов. Когда короли принимают послов, они отвечают на их вопросы только по подсказке своих советников. Короли не богаты. В личной собственности у них лишь небольшое поместье, приносящее скромный доход, где они проживают со своими немногочисленными слугами. Даже расходы на весьма скудное питание оплачивает управляющий дворцом, и то в зависимости от настроения. Если королю надо куда-нибудь поехать, ему подают, как простому крестьянину, повозку, запряженную быками. А всеми вопросами по управлению королевством ведает управляющий королевским дворцом».

Разъясним в этой картине некоторые элементы, которые могут показаться карикатурными. Не только длинные волосы, но и деревянная телега, волы – это древнегерманские символы королевского достоинства, обладавшие магическим смыслом. Но в связи со складывающимися реалиями – современники все чаще смеялись и над этим.

Процесс ускорился при сыне Пипина Карле, прозванном Мартеллом – «молотом». Этому много способствовала международная обстановка: возникший в песках Аравии под влиянием новой религии – ислама Арабский халифат. Арабские всадники, вдохновленные верой в свою духовную правоту и исключительность, двинулись на невиданные по масштабам и стремительности завоевания. Вскоре у их ног была вся византийская северная Африка. Достигнув Атлантического океана, арабский полководец въехал на коне в соленые волны, взметнул меч и воскликнул: «О Аллах, ты свидетель – дальше скакать некуда!»

Было куда. За Гибралтаром был Пиренейский полуостров, Испания и Португалия. Битвы были жаркими, но войско захватчиков было неисчислимо – они обратили в ислам и вобрали в свои ряды жителей всех завоеванных земель. К 714 г. Испания была в основном покорена. И уже манила огромная богатая страна за Пиренеями – Франкское королевство. Вскоре арабы захватили южную Галлию, земли по Гаронне и Роне, приближались к Луаре.

Карлу Мартеллу было не до соблюдения пустых формальностей – он вообще не стал тратить время на провозглашение нового короля. Собрав в кулак все наличные силы – и из своего государства, и из зависимых германских королевств (таких, как Бавария), он встретил врага у Пуатье (732 г.). Семь дней (!) арабская конница штурмовала франкский лагерь. Наконец, обескровленная, отхлынула. Франки поначалу сами не верили в свою победу. Они сделали дело великое – перекрыли путь дальнейшему проникновению ислама на Запад. Хотя завоеватели и удержали пока за собой несколько городов в южной Галлии.

Трудная победа прибавила забот майордому Карлу. До этой войны франки предпочитали биться в пешем строю. Теперь на наглядном примере убедились, какими преимуществами обладает кавалерия. Надо было создавать сильное конное войско.

А это была задача не только военная, но и социально-экономическая. Дорого стоили и боевой конь, и вооружение всадника – человек среднего достатка на этом мог и разориться. И Карл Мартелл пошел на смелый до революционности шаг: стал раздавать надежным воинам монастырские и церковные земли под условием, что по королевскому зову они явятся на коне и во всеоружии сами и приведут с собой еще несколько вооруженных всадников. Люди, получившие такие наделы, становились «вассами» (от кельтского «человек») – лично обязанными правителю держателями. От «васс» происходит слово вассал, здесь – мощный росток сложившейся позднее феодальной системы.

Конечно, майордом довольно бесцеремонно обошелся с церковными владениями. Он вообще был неудобным для церкви человеком. Свергал не угодных ему епископов и препятствовал замещению их новыми, а епископскими землями и доходами с них распоряжался тем временем по своему усмотрению. Или возводил в этот высокий духовный сан близких ему людей – таких, что не умели ни читать, ни писать, а время проводили на охоте и в попойках.

Церковь, разумеется, заняла по отношению к правителю активно враждебную позицию. В народе усиленно распространялись слухи, что святым людям было видение: душа живого еще и здравствующего Карла обретается уже в аду и подвергается там мучениям за его страшные злодеяния. Когда же он наконец скончался (в 741 г.), пополз еще слушок: могилу нечестивого майордома разрыли, а там оказался дракон.

Но вскоре даже папе римскому пришлось убедиться, что в этом осатаневшем мире бывает так, что военная сила важнее благочестия. На Рим стали напористо наседать неугомонные лангобарды. К этому времени от Византии папский престол изрядно отдалился, и единственным защитником могло стать только франкское государство.

При сыне Карла Мартелла – Пипине Коротком (или Малом, правил в 741–768 гг.) между папой и франками был заключен союз. Рим не стал возражать, когда в 751 г. Пипин изъявил судьбоносное желание стать королем (для этого он предварительно заручился согласием народного собрания франкских воинов). Папа занял мудрую позицию: «Лучше бы звался королем тот, кто имеет власть, а не тот, у кого этой власти нет». И провозгласил, что «для соблюдения порядка, в силу апостольского утверждения, Пипин стал королем». В Суассоне франки по обычаю подняли короля на щит, а уполномоченный папы Бонифаций помазал его на царство. Последний Меровинг, длинноволосый Хильперик III был пострижен в монастырь.

Так родилась королевская династия Каролингов (но названа она так не по имени Карла Мартелла, а в честь его внука Карла Великого, сына Пипина).

Новый король сразу вернул церкви земли, отторгнутые Карлом Мартеллом, и помог святому Бонифацию – «апостолу Германии» обращать в христианство пребывающие еще в язычестве племена, обитающие в глубине германских лесов (там кое-где были еще в ходу каннибализм и человеческие жертвоприношения).

Главное же – перевалив альпийские проходы, Пипин нанес резкий удар по лангобардам и запер их короля Астульфа в его столице Павии. Тот заплатил большой выкуп и отказался от всяких посягательств на Рим и на Равенну. Папа наградил победителя званием патриция, которое понималось тогда в Италии как «покровитель Рима». Святой престол оказал также большую помощь в проведении во Франкском королевстве церковной реформы: необходимость в ней назрела давно, местная церковь за время нестроения и войн огрубела до крайности.

Хотя позиции католической церкви укреплялись, духовная жизнь Западной Европы была на спаде. По позднейшим гуманистическим представлениям, надвигалось «мрачное средневековье» (насколько компетентна такая оценка – разговор особый).

Папа Григорий I, прозванный Великим (понтификат с 590 по 604 гг.), был известен как человек добросердечный. Он оказывал огромную помощь беднякам и страждущим не только в своих владениях, но и далеко за их пределами. В папском дворце имелись списки всех тех, кто имел право на вспоможение. Его стараниями христианские проповедники отважно несли веру в среду язычников. Была крещена Англия (папе очень нравилось, что название страны созвучно ангелу).

Но он же постановил, чтобы люди церкви не приобщались к античной культуре – не дай Бог, попадут под ее обаяние. Под запрет попала даже математика – пугала ее связь с волшебством и «магией чисел».

Отменена была идея о шарообразности Земли (которую Платон выдвигал еще в IV в. до н. э.). Теперь Земля представляла из себя плоский круг, покрытый горами и плавающий в воде. К этому блину на западе крепился хрустальный многосферный небесный свод, по сферам обращались Солнце, Луна, планеты, звезды. А что – великолепно, особенно если знать, что все эти светила движутся ангелами.

Все меньше становилось школ, все меньше людей понимало латынь и греческий. А церковная служба повсюду на Западе велась на латинском, так что язык богослужения хорошо понимали даже не все священники, что уж говорить о пастве. Народ принимал азы веры только на слух, через проповедь.

Карл Великий

Будущий император вступил на престол Франкского королевства в 768 г., двадцати шести лет от роду (годы жизни 742–814). Возраст вполне зрелый – было время перенять у отца, Пипина Короткого опыт управления государством. Тем более, что учеником Карл был примерным – это был человек умный, жадный до знаний, энергичный.

Историк его царствования ученый монах Эйнгард оставил нам следующий портрет короля. Крепкое, даже мощное телосложение, высокий рост, большие, выразительные глаза. Пышные волосы, усы и борода. Когда с годами они поседели – это придало еще большее благородство его мужественному облику. Дело не портили ни крупноватый нос, ни склонность к полноте, ни бычья шея, ни тонковатый голос – по совокупности качеств все это скрадывалось. Карл явно располагал к себе людей – и внешним видом, и речью, и манерой держаться.

Здоровья король был отменного, только последние четыре года его мучила лихорадка. Подхватить ее ему было где: за время своего правления он совершил около тридцати больших походов. Но даже больной, он пренебрегал советами врачей: невзлюбил он их смолоду и на всю жизнь за то, что они приставали к нему с советами есть поменьше зажаренной на вертеле дичи – его любимого кушанья. Вина же Карл пил очень мало, а пьянство ненавидел.

Карл Великий

Он постоянно заботился не только о расширении границ и правильном устройстве своего королевства, о силе войска. Повышение «культурного уровня» – и своего, и подданных тоже всегда было в сфере его интересов. Латынью владел как родным языком, понимал и греческий. Даже во время поглощения излюбленных мясных блюд или слушал музыку, или внимал чтению книг.

В преклонные годы даже вознамерился овладеть «трудным искусством чтения и письма», но в этом больших успехов не достиг. Хоть и клал перед сном под подушку вырезанные из дерева буквы, чтобы, проснувшись среди ночи (спал он беспокойно), отгадать первую попавшуюся.

В личной жизни Карлу особенно повезло с третьей по счету супругой – Хильдегардой. Правда, после свадьбы ей было отпущено не так уж много – 12 лет (после нее у Карла было еще две жены), а все то время, пока она была жива, приходилось выслушивать нарекания католической церкви: предыдущий брак Карл расторг своевольно.

По мнению историка, «с Хильдегардой ни одна из франкских девушек не могла сравниться по красоте». С Карлом они жили душа в душу. Жена часто сопровождала супруга в походах, где ей порою приходилось выносить все тяготы, выпадающие на долю простого воина. Но – с милым рай и в шалаше, особенно если милый – великий человек.

Первая большая война была с саксами. Это уже знакомое нам непоседливое, не знающее единой власти племя твердо придерживалось языческих обычаев, видя в них опору всего своего существования. Карл же был поборником Христовой веры и горел желанием распространить ее во все окрестные пределы. К тому же от саксов было много беспокойства.

Вторгшееся в их земли франкское войско (772 г.) не встретило организованного сопротивления: жившие отдельными родами и общинами, саксы просто не успели собраться с силами. Карл приказал срубить огромный священный дуб саксов Ирменсуль – символ «мирового древа», основы мироздания в германской мифологии. Наскоро построил церкви, поставил в них священников. Но стоило его войску уйти – храмы запылали, их причт был изгнан.

Однако король не смог сразу вернуться, чтобы навести порядок. Его звали дела поважнее: папа Адриан I настоятельно просил помощи против лангобардов, которые опять стали наседать на его владения.

Прибыв в Рим, Карл повел себя самым благочестивейшим образом. Он на коленях поднялся по ступеням храма Святого апостола Петра, целуя их. У гробницы апостола, в присутствии высшего духовенства и вернейших своих вассов – земельных магнатов, король возобновил отцовский союз со святым престолом.

Лангобарды не смогли противостоять силе франков. Их столица Павия капитулировала, король Дезидерий был принужден уйти в монастырь. С самостоятельностью лангобардского королевства было покончено (774 г.). Но Карл не захотел ставить побежденных в приниженное положение. Лангобардским королем он провозгласил себя, лангобардские воины влились в его войско как королевские вассы. Потом они ходили с ним в походы по всей Европе – это были доблестные бойцы.

Но и после этого до непокорных саксов руки не дошли – была предпринята экспедиция против арабских (маврских) властителей Испании, удерживающих несколько южногалльских городов. Карл перевалил с войском через Пиренеи, но там его ждала неудача под Сарагосой – безрезультатная осада. Пришлось отступить.

Отход растянувшейся в горных ущельях армии прикрывал арьергард, возглавляемый графом Роландом, племянником короля. Весь этот отряд был уничтожен внезапно напавшими союзниками мавров – христианами-басками. Событие в военном отношении не очень значительное, но оно прославлено в веках «Песнью о Роланде» – одним из прекраснейших эпических произведений. Значение этого памятника не только в его художественных достоинствах. В нем мы находим идеологическую установку на грядущую эпоху: и беззаветную воинскую доблесть, и нарождающиеся понятия рыцарской чести. Лучше погибнуть, чем отступить; даже позвать на помощь в безвыходной ситуации – уже в какой-то степени уронить свое достоинство.

Главное же – идея безусловной верности вассала своему сеньору, королю. По версии «Песни», Роланда отправил в ловушку ненавидящий его отчим, коварный Ганелон. Тем самым он изменил и своему королю, и его деяние приравнивается к предательству Иуды.

Но сочинение «Песни о Роланде» – дело будущего, а пока весть о поражении франков вызвала восстания среди подчиненных им народов. Только подавив их, Карл смог бросить все силы против саксов (в 782 г.).

Саксы были уже расколоты не только традиционной разобщенностью: многие из числа знати сочли за благо признать себя вассалами франкского короля. Поэтому по призыву Карла на устроенное им торжественное собрание явилось множество людей. На нем был обнародован закон, гласивший, что смертью будет караться не только разорение храмов и убийство священников, не только отступничество от христианской веры, но даже несоблюдение Великого поста.

Однако угроза должным образом не подействовала. Когда Карл отправил саксонское ополчение в помощь своему войску против язычников-славян – оно повернуло оружие против франков.