– Мужественно. – Я сказал это вполне искренне, потому что мало кто может смириться с собственной мирской ролью. Обычно люди начинают искать оправдания собственным неудачам и находить их. Вплоть до следующего раза. – И что теперь?

– А теперь я полюбуюсь на то, что ты будешь делать. Мне почему-то кажется, что ты сам ни в какое пекло не полезешь, хотя непрерывно повторяешь, как это все опасно. Для нас, но не для тебя. Для тебя это какая-то игра, хотя я совершенно не могу понять, чего ты хочешь. Может, просветишь? Какие у тебя цели? Зачем ты вообще за нами увязался? Почему не получил свою плату в городе и не помахал нам ручкой?

– Цели почти такие же: ответы на вопросы. Мне всегда было интересно узнать, что движет людьми, упорно нарывающимися на самоубийство. Откуда берутся все эти бредовые истории. Я бы не поверил и в происходящее сейчас, расскажи мне кто-нибудь о нашем походе. Привел бы кучу логических доводов, почему это невозможно. И тем не менее – я сижу сейчас вместе с вами в начале пути к логову врага. Я честно предупредил – я доведу вас до логова, а там – ваш выход. Я буду наблюдать. Пытаться понять. Не думаю, что у меня получится. Но вся эта история здорово переворачивает мое представление о мире. Что это – торжество наивности над инстинктом самосохранения? Я не верю в каноны. Задача канонов – посмешить почтеннейшую публику. Развлечь. Ты никогда не задумывался, почему все эти истории так похожи одна на другую? Потому что они состоят из одних и тех же элементов. Абсолютно. Убери шелуху, убери яркие краски, имена – получишь шаблон. Один для всех. Этот шаблон выстроен так и для того, чтобы развлекать. Возбуждать. Дергать те струны души и в той последовательности, чтобы сыграть мелодию истории. Другой порядок струн – другая песня. Песня жалости, сострадания… Или социально-трудовая песня – работай усердно, и будет тебе счастье. Очень популярная. И все стараются не замечать, что те, кто всю жизнь вкалывал, как проклятый, умирают нищими. Зачем, ведь звучит песня. Она ведет вперед. И вас она ведет вперед, ваш маленький отряд. Сначала он был смешным, гротескным. Теперь – не смешной.

– А какой? Жалкий? – Дикрану не нравилось, куда свернул разговор.

– Нет, не жалкий. Я не жалею людей, прилагающих все силы, чтобы не замечать очевидного. И считающих, что если о них кто-то заботится, то так будет всегда. Извините, ребята, вас никто в спину не толкал. И не толкает. Можно даже сказать, что главная моя задача – это смотреть, что никто вас в спину не толкает. Потому что, если бы толкал, это была бы песня жалости – коварный супостат послал на верную погибель. Самое время появиться герою крутости немереной и спасти несчастных и отчаявшихся. Но вы не несчастные и не отчаявшиеся.

– А кто?

– Упрямые. Тоже ничего себе качество. И слепые. Это уже хуже, потому что может иметь за собой печальные последствия. Вам ведь под нос преподносят: противник силен. Силен настолько, что с ним не совладали ни воины, ни маги, ни подлецы. И вы продолжаете это игнорировать. Думаю, много сил надо потратить, чтобы превратить эти факты в пустое место. На это все ваши силы и уходят. Мне интересно – до каких пор вы сможете игнорировать эти вещи. Пока не упретесь в выставленную вперед ладонь Шрама? И продолжите идти вперед, не замечая того, что топчетесь на одном месте? Забавная будет картинка, вот только смеяться будете не вы. Ладно, что-то мы засиделись. Пора на боковую, хотя назвать сегодняшний день утомительным довольно сложно.

– Почему?

– Ну скажем так, в Ладар я уже ездил, притом неоднократно. До сих пор мне как-то не приходило в голову, что можно столько раз останавливаться в первый же день, тем более без серьезной причины. И ведь если бы лето было, а то ведь только весна, лужи кругом, сыро. Я всегда думал – надо получать удовольствие от всего, что делаешь. Так жить проще и веселее. Но знаешь, пять сомнительных пикников по уши в холодной грязи… так я еще не развлекался…

– Да, глупо как-то получилось… Надо было соглашаться на твою идею с каретой… Но ведь герои в седле неделями проводят… Ну это я к тому, почему сразу не поддержал…

– Угу… Неделями. Едят в седле, спят в седле… Ты подал мне интересную идею – «седло как ячейка героизма». Если все надоест, уйду обратно в монастырь и напишу трактат. Если будем двигаться такими темпами, то через день доедем до Финада. Там пересядем. Думаю, этого будет достаточно, чтобы выдавить весь оставшийся героизм. Не думал, что он через пятую точку выдавливается, тем не менее, похоже, что именно так.

– Через пятую точку, да? Так вот что такое героизм? Грубо… И пахнет плохо… Не думал как-то об этом.

– Вот и подумай. Кроме запаха и способа получения там еще много общих черт. Например, такая, что вокруг полученного итога много всякой дряни любит кружиться. И если бы только мухи… Это тоже к вопросу о наших дальнейших планах.

– Я совсем перестал понимать, – удрученно сказал Дикран и посмотрел на порядком опустевшую кружку.

– Ну это тоже вопрос не к тебе, а к нашей предводительнице. Ты завтра езжай поближе к нам – поучаствуешь.

– Да что у тебя за вопросы к Саррине? И то к ней, и это к ней?

– Ты ведь сам заметил, что у вас у всех разные причины участвовать в этом деле. Одинаково бредовые, можно сказать, одинаково идеалистические – просто вы все идеализируете разные вещи. Даже не вещи… Хм… Как бы это назвать… Смотри – ты идеализируешь роль. Кем ты должен был бы быть в идеале. Героем. Герой должен иметь ряд качеств, навыков, ну и так далее. Ты убедился, что ими не обладаешь, и успокоился. Хорошо. У Галены идеал – место. Заметь, именно место – к себе у нее претензий нет. В ее идеале она должна быть в центре героического акта. Чувствуешь разницу? Все должно происходить вокруг нее, а она сама должна просто быть. Ее меньше всего заботит само героическое действие. Важна степень героизма, которая лишь подчеркнет ее, как дорогая оправа подчеркивает драгоценный камень в центре. Одно событие, одно место, одно обстоятельство, а насколько разные подходы. Нолт – в какой-то степени ее копия, просто лишенная этого блеска. Я не хочу сравнивать Галену с драгоценным камнем… качество не то. Их можно сравнить как обычную стекляшку и подделку. Подделка сияет и блестит вполне красиво, особенно если рядом нет настоящего камня. Но стукни по ней – рассыплется. С Грибидом и Стаххием еще проще – им в душу запали образы верных рыцарей. Неинтересно.

С Сарриной все сложнее, потому что ее идеалы сложнее. Тут и место, и роль, и обстоятельства. И если с ролью она для себя определилась, то вот с обстоятельствами… Сомневаюсь. До сих пор она не очень-то рассуждала вслух о предполагаемом новом государстве. «Как было» – недостаточное описание, особенно если оно взято из семейных хроник.

– Но ты ведь тоже идеалист! Иначе не увязался бы за нами. И ты веришь в благополучный исход дела, разве нет?

– Конечно! Я верю, что все люди – разумные существа, сколько бы раз жизнь ни тыкала меня в обратное. А благополучным исходом дела я считаю, что все останутся при своих головах на плечах. Да, можешь не продолжать – я понимаю, что я самый большой идеалист среди вас всех!..

Дорога. Дорога – это время для разговоров. Хотя сказать, что мы наутро сразу отправились в путь, было бы большим преувеличением. Большим преувеличением было лишь предположить, что мы отправились в путь тихо.

Утром «вдруг» оказалось, что неподготовленная за… мм… ладно, скажем так, неподготовленное тело после дня, проведенного в седле, имеет свойство болеть… Сильно… А в нашей компании подобралось достаточно… э-э-э… элементов, которые о собственных неудобствах привыкли ставить в известность всех, притом визгливо. И ждать… вернее, нет, не ждать, а подразумевать, что от самого факта жалобы все вокруг должно мигом прийти в желаемое состояние, а уж как – не их дело. Так что я спокойно спустился в общий зал и успел там не только позавтракать, но и пообедать, наблюдая, как с потолка сыплется пыль и со второго этажа долетают малопонятные и малопривлекательные вопли. К обеду до Галены наконец дошло, что от количества и интенсивности капризов ничто не изменится… Маленьким детям иногда дают прореветься, чтобы они поняли, что вопли – это не универсальный способ манипуляции взрослыми. Лучше поздно, чем никогда.

Так что после обеда мы все-таки двинулись в путь. Итак, что я там говорил? А, да: «дорога – это время для разговоров»…

Подъехав к нашей задумчивой предводительнице, которую порядком достала утренняя сцена, я задумался: а стоит ли сейчас влезать ей в душу? Судя по всему, там сейчас и так активно происходит переоценка некоторых ценностей. В первую очередь – методики подбора друзей и спутников. Притом весь процесс происходит с интенсивностью ядерного синтеза. Впрочем, вопрос решился сам собой – покосившись на мою физиономию и излишне ехидную улыбку, Саррина хмуро поинтересовалась:

– Смешно?

– Очень! – кивнул я и улыбнулся еще шире.

– Ты – злой человек!

– Ага! – кивнул я с самым счастливым видом, как будто мне только что отвесили лучший комплимент в моей жизни.

– Нашел чем гордиться! – Саррина поджала губы.

– А я не горжусь, я получаю удовольствие.

– Извращенец!

– Продолжим список? Хочешь, подскажу? Обычно следующим пунктом идет «циничный».

– Чего ты хочешь?

– Ты имеешь в виду прямо сейчас или вообще?

– Сейчас.

– Да уже ничего. Я вполне в состоянии обождать до более благоприятного момента, во имя сохранения мира и дружбы в коллективе.

Саррина вздохнула:

– Не так я себе все это представляла…

– Знаешь, мне как раз было интересно: а как ты вообще себе все это представляла?

– Я думала, будет проще… Думала, люди помнят…

– Что помнят? Содержание твоих семейных архивов?

– То, как было раньше… Думала, этого будет достаточно… У Колзона нет наследников, думала, получится все само собой. Если бы не этот маг…

– Само собой, да? А как насчет ближайших родственников Колзона? Кем там ему приходится Дардий? Племянником? Я не очень в курсе… Но до сих пор именно он считался следующим претендентом на престол, притом совершенно официально.

– Но ведь это же понятно, что у меня прав больше! – Саррина вскипела. Я задел больную мозоль.

– Кому понятно? Вам, шестерым? Потому что мне, например, непонятно. Но я хотел спросить не это. Вот представь – враг повержен, лежит у твоих ног… Ну предположим, что пролезли мы как-то в эту крепость, пробрались мимо охраны, не заблудились по дороге и попали в нужное место, незаметно подкрались к магу – и ты сразила его своей реликвией. Дальше что?

– Как это «что»? – опешила Саррина.

– Ну еще раз… У твоих ног труп мага, за спиной – свободный каменный трон… – «Блин! Надо срочно смотаться в Моравол и сказать, чтобы построили мне там тронный зал, а то стыдно-то как!!!» – Что ты будешь делать? Нет, не так… Там нам надо будет спешно уносить ноги, чтобы нам их не оторвали и не заставили есть, перед тем как приступить к основной казни… Вот мы выбрались из крепости и, избегнув всех опасностей, ушли от погони, вернулись в Синдар. К этому времени весть о гибели мага уже разнесется, и если твои выкладки насчет Колзона верны? – кстати, вполне верны, – то он к этому времени благополучно отдаст концы, а Дардий в Синдар еще не прибудет. Что ты будешь делать?

– Ну как «что»? – повторила Саррина. Пластинку ей сменить, что ли? – Отправлюсь прямиком во дворец, созову совет и предъявлю им свои права на престол. У меня есть все официальные доказательства для этого.

– Доказательства, да? Пергамент, кстати, хорошо горит, кольца – пропадают, а я знаю в Синдаре парочку умельцев, которые за разумную плату сделают тебе доказательство родства с Гхаком Огнеметателем. Можно даже, что ты была его прабабушкой. Но это я снова отвлекся. Хорошо, ты предъявила им свои доказательства, они расплакались, вытерли сопли рукавом, а Дардий даже публично принес извинения на городской площади за невинно убиенных предков. Ладно. Вот ты села на трон. Дальше что?

– Ну как «что»? – Саррина растерялась вконец, а я закатил глаза к небу. – Буду управлять государством. Столько всего нужно сделать…

– А ты вообще в курсе, как управляются государства?

– А чего тут такого? На трон садились люди и помоложе меня, и поглупее! Справлялись же они как-то.

– Мм, с маленькой поправкой – ты сама мне рассказала, что с тех пор как появился маг, все поменялось. Если маг умрет – все исчезнет, я так понимаю? То есть ты будешь находиться на самой верхушке совершенно разлаженного механизма…

– Не страшно. Тот же Синдар Кровавый вообще все разрушил – и ничего.

– Да, но он пришел с уже готовым своим механизмом, он просто расчищал под него место. А у тебя только пятеро сподвижников, которые ни капли не разбираются ни в финансах, ни в налогах, ни в управлении армией… Ни в чем…

– Шестеро… – Видимо, Саррина пропустила мимо ушей вторую часть моей фразы.

– Я не в счет! Я никогда не лезу в дела, в которых не разбираюсь, так что увольте! Вот в крепость проникнуть – это ко мне. А в налогах…

– А ничего менять не будем! Работает же оно сейчас как-то! – Саррину «осенило».

– Это оно сейчас работает, пока маг жив. Сама же говорила – аристократия перестала ссориться, чиновники взятки брать перестали, налоги стали все платить. Чудеса! Тут без магии – никак! И смотри: я могу поверить в весь этот бред только при одном раскладе – если действующая аристократия сообразит, что при тебе они смогут получить больше, чем при Дардии. Дардий – мужик суровый, с ним особо не наворуешь… А если ты решишь нажать на аристократию, то тебе никакие чудеса не помогут.

– А Манапах? Старый придворный маг, который защищает короля?

– Он защищает его от магических угроз, в случае войны и прочее. Его политические дрязги мало волнуют, и уж ему точно все равно, кто сидит на престоле. Если против тебя ополчится вся знать, то он вряд ли станет тебя поддерживать. К тому же после того, как ты убила его ученика…

– Они не посмеют!!!

– А что им помешает? Только не говори мне, что во времена правления твоих предков аристократия не ссорилась между собой и не свергала родственников с престола. А ведь это – не твои родственники, так что никаких теплых чувств они к тебе не испытывают, напротив, ты отодвинула их от кормушки, к которой они с таким наслаждением припали.

– И все равно Манапах должен меня защищать! Ведь я – законная королева этих земель!

– Во-первых, Манапах никому ничего не должен. А кому был должен – те давно лежат в своих могилах. А во-вторых… как насчет всевозможных внешних врагов? Манапах тут один не справится. Если знаешь, пару лет назад мы были на грани войны с тремя соседними королевствами сразу. И остановил их, судя по всему, тот же маг. Что им помешает напасть, когда ты придешь? Уж точно не уважение к твоей королевской особе…

– Что-нибудь придумаю, – поджала губы Саррина.

– Скорее, на кого-нибудь понадеешься. Заметь, пока что вся твоя «королевская программа» опирается на слепую поддержку тех, кто в этом совершенно не заинтересован. Других идей у тебя нет. И что все само собой устроится. Неужели у тебя в жизни все всегда устраивалось само собой?

– Да.

– Ясно… – Чем дольше продолжался этот разговор, тем больше он терял смысл.

Была у нас одна такая королева в истории… Мария-Антуанетта. Она тоже считала, что ее должны любить только потому, что она королева. Наверное, таких королев было больше, просто эту уж очень эффективно избавили от ее головных болей да и от необходимости дальше что-нибудь считать.

– И еще одна вещь… Ты пару раз упоминала, что народ сейчас живет лучше, чем при предыдущем короле. Мне вот интересно, а народ для тебя важен?

– Ну конечно, ведь это мой народ! – взвилась королевна. Еще немного, и она закатит истерику в духе Галены.

– Если произойдет смена власти… все равно какая, – народу будет хуже. Знать распоясается, война может начаться… Не лучше ли оставить все как есть? Ради твоего народа? Ведь пока что он в выигрыше.

– Нет. Я смогу сделать все лучше. Так, как было у моих предков.

М-да… Чудненько. Не знаю что, не знаю как, но очень хочу. Изумительно. Непрошибаемый оптимизм. И чудесная стратегия – не заморачиваться! Что-то поднадоела мне эта затея… Встряхнуть их, что ли? Эдакую таблеточку преподнести, возвращающую все на землю из заоблачных высот светлого будущего.

Перебрал пару вариантов, начиная с нападения разбойников и заканчивая падением метеорита. Последнее устраивать все-таки не стоит. Уж больно нетривиальное событие. Разбойники подошли бы хорошо, но их тут на сто километров вокруг не сыскать. Зато наверняка можно сыскать кого-нибудь другого.

Просканировав лес, я быстро нашел того, кто мне был нужен, – недавно проснувшегося голодного медведя. Взяв под контроль ни в чем не повинное создание и направив его бодрой рысью (если представить себе рысь в исполнении медведя) нам наперерез, я спешно оглядел нашу колонну – погруженные в свои раздумья и печали лица. Чудненько. Можно брать голыми руками.

Выскочивший из лесу медведь произвел настоящий фурор. Притом неизвестно, кто напугался больше – люди или лошади. В любом случае действовали они все примерно одинаково – лошади попытались повставать на дыбы и сбросить своих всадников, а всадники буквально разворачивались в седлах, чтобы поскорее оставить угрозу позади.

Одной лошади все же удалось избавиться от своей ноши. И, как это ни странно, на земле оказалась наша храбрая предводительница, которую всегда так оберегает судьба. Ее лошадь дала деру, а ее верные спутники даже не подумали прийти на помощь своей королеве.

Я покачал головой – это мне, получается, ее теперь еще и спасать надо? Я возвел глаза к небу. Небо молчало. Вздохнул, резво подъехал к упавшей девушке и помог взобраться на своего коня. После того как вес наездников почти удвоился, лошадь крякнула от возмущения, но близость опасного хищника не располагала к плодотворной дискуссии, так что мне даже не пришлось пришпоривать конягу.

Догонять ускакавших раньше соратников пришлось довольно долго – они соизволили оглянуться и пересчитать присутствующих только через несколько километров. Когда мы выехали из-за поворота, группа как раз совещалась, что им делать дальше.

Наградой за спасение королевы мне стал полный ненависти взгляд Грибида. Ну как же, это ведь он должен был спасать свою прекрасную даму. Он уже даже начал произносить соответствующий геройский монолог… А тут я, презренный, влез, когда не просят.

Что интересно, никаких комментариев происшедшему так и не последовало. Сначала мы ловили беглую лошадь (сама пришла, когда я ее позвал), а потом так же молча продолжили путь. Вот вам и встряска…

В молчании мы проехали точку, где нам повстречался медведь (топтыгин уже давно убрался подальше от места, где ему стали приказывать, куда идти и что делать), лишь еще раз мне спину обжег взгляд Грибида, который только распалился за это время. Теперь в нем чувствовалась обида вообще за все на свете. Остальные погрузились в свои мысли еще глубже. Дикран в очередной раз констатировал, что не является героем. Галена обижалась на Саррину, что это не она была объектом спасения из цепких лап монстра. Стаххий обижался на судьбу, что в беду попала не Галена, тогда бы он смог проявить чудеса героизма. Ну и так далее. Из всех событию хоть немного радовался Нолт – ну как же, теперь наш поход хоть немного похож на героический. Уже есть что вспомнить. Интересно было бы прочитать, о чем там думает Саррина, но она еще не отошла от шока и просто пребывала в ступоре. Но ничего необычного я не ждал – память имеет чудесное свойство стирать все, что не соответствует нашему представлению о мире, так что, думаю, информация об этом показательном инциденте вскоре навсегда покинет ее и без того незагруженную голову. Чудненько. Что-то я сегодня помешан на этом слове.

Мы потиху добрались до Финада. Молча зашли в трактир, поужинали и все так же молча разошлись по комнатам. Наутро я, благо свободного времени с утра по-прежнему хватало, сходил и озаботился транспортом, то бишь каретой. От лошадей избавляться не стали, так как багаж наш никуда не делся и в карету он бы попросту не влез… Ну или влез, но тогда места там ни для кого бы не осталось.

Вопрос, кто будет править, даже и не встал… Почему-то все вдруг решили, что вор и специалист по замкам просто обязан совмещать в себе навыки кучера… Крыть было нечем, разве что матом.

Итак, полдень нового дня я встретил на козлах, вполне неплохо справляясь со свежевозросшими обязанностями. Изнутри кареты доносилось недовольное бурчание, так что я быстро смирился и даже обрадовался новой роли. Рядом сидел Дикран, который тоже не горел желанием находиться подле Галены.

– И что в ней Стаххий нашел? – не удержался я от философского вопроса, который к делу, в общем, и не относился.

– Хороший вопрос… Сам иногда поражаюсь! Они, конечно, росли вместе, и Галена по статусу выше, но она ведь не вчера такой стала…

– И надеется он не на роль платка для вытирания соплей, а явно на что-то повыше… Господина и Повелителя, например, которому кроткая красавица-жена будет в рот заглядывать и все прихоти исполнять!

– Да, я как-то не встречал людей, мечтающих стать сопливчиками… – согласился Дикран. – Почему-то люди верят, что после пары заветных слов другой человек коренным образом изменится…

– Что характерно, очень распространенное заблуждение для обоих полов, приписываемое противоположному полу.

– Точно!

Мы еще какое-то время ехали, обсуждая слишком уж экзотический характер наших спутников, а затем Дикрана сменил Нолт. Его место во всех этих приключениях мне было понятно – собственно, парень хотел именно приключений. Не быть героем, как Дикран вначале, а просто приключений. Что-то вроде рассказа барда вживую.

– Здорово вчера с медведем было! – вместо приветствия начал свою речь юноша.

– Здорово? Мне что-то помнится, что ты был бледноват после этой встречи… Да и удирал довольно шустро.

– Ну конечно! Это же медведь! Да и ты не был в восторге, хотя как раз у тебя хватило выдержки помочь Саррине…

– Я не говорю, что это было здорово… – мягко увел я разговор с собственного «героизма».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.