Глава 8

Этот успех настолько окрылил нас, что, даже не успев распаковать все ценности, мы с Мишкой сели планировать новую акцию. На этот раз объектом нашего внимания стала Янтарная комната. Практически сразу возникла идея отбить раритет у немцев при перевозке из Царского Села в Кенигсберг. Моментом вторжения был выбран отрезок пути от дворца до аэродрома. У этого решения было несколько плюсов: во-первых, мы действовали на своей территории, во-вторых, все экспонаты надежно упакованы и с немецкой пунктуальностью пронумерованы (так что потом не возникнет проблем со сборкой), в-третьих, нам было просто приятно показать фашистским гадам кукиш.

Разведка – залог успеха. Пришлось выехать в Питер для подробной рекогносцировки. По косточкам был разобран весь маршрут транспортировки. «Комната» перевозилась пятью грузовиками. По первоначальному плану мы должны были изобразить немецкий патруль. Но количество охраны заставило усомниться в нашей способности быстро и бесшумно провести захват. Колонну сопровождали три мотоцикла с пулеметами на колясках. Да в каждом грузовике сидело по автоматчику. Конечно, можно вырубить всех управляемыми фугасами, но при этом велика вероятность повредить груз. Для решения этой проблемы пришлось как следует напрячь мозги. В результате мы пришли к выводу, что вдвоем нам не справиться – надо звать Гарика.

В ответ на предложение Гарик покрыл нас по телефону трехэтажным матом, мол, за каким х… отрываем его от съемок. Но, узнав о предыдущей удачной экспедиции, загорелся и, сказав, что таких дураков, как мы, оставлять без присмотра нельзя, немедленно выехал. При виде нашего броневика удивлению Игоря не было предела, а при виде сокровищ Алмазного фонда он вообще впал в прострацию. Только через час с большим трудом нам с Мишкой удалось оторвать Гарика от созерцания трофеев и привлечь к обсуждению плана. Быстренько просмотрев собранные разведданные, Игорек почти сразу выдал идею.

– Ребята! Брать надо не грузовики, а самолет! Втихаря проникаем на аэродром, бесшумно снимаем ближнюю охрану. Кто-нибудь поднимает самолет, а остальные прикрывают взлет и отрываются! – сказал Гарик.

– А кто поведет самолет? – засомневался я. – Мы же в аэрошколе только на «Цесснах» летали? И ладно бы поднять… А посадить?

– Что там за самолет? – решил уточнить Горыныч и включил воспроизведение записи одного из «глазков». – Ого! Вот это экзотика – «Фокке-Вульф-200»! Я думал, будет обычный «Юнкерс»-пятьдесят второй…

– Да там же ящиков почти на целый вагон! – пояснил я. – В обычный транспортник все не влезут!

– Так то, что это именно «Кондор», – даже лучше! Мне проще будет!

– То есть? Ты хочешь сказать, что сможешь пилотировать этот аппарат? – моему удивлению не было предела.

– Ты понимаешь, недавно игрушку одну себе на комп поставил, «Битва за Атлантику» называется, так это как раз авиасимулятор «ФВ-200» оказался. Имитация кабины – дотошнейшая. Я теперь расположение всех приборов, рукояток и рычагов знаю! Почти 30 часов «налетал»! – улыбнулся Горыныч.

– Ты соображаешь, что говоришь? – офигел Мишка. – По компьютерной игре самолетом управлять научился и в бой? Это же билет в один конец на небеса! Камикадзе хренов!

– Мужики! Не горячитесь! – примирительно сказал Горыныч. – Принцип пилотирования мы знаем. Уже давно без инструктора летаем. Налет у каждого – больше 100 часов. Так в чем разница? В управлении? Как раз управление «ФВ-200» я изучил. Ничего особо сложного там нет. Вот «Боингом» управлять я бы не рискнул, а «Кондором»…

– Ладно, поднять ты его поднимешь, но ведь посадка гораздо сложнее! – продолжал упорствовать Мишка. – В общем, ты как хочешь, но мне друзей терять неохота! Пока не научишься управлять этим «Кондором» в реале – мы тебя на дело не берем!

Горыныч сник, прекрасно зная, что Мишка прав. Но через полминуты снова поднял голову:

– Парни! Есть идея! Насколько мне известно – в США полно частных аэроклубов. И в некоторых из них есть образцы антикварной техники! Причем образцы в исправном состоянии, летающие! Так, может, мне туда податься? Ну-ка, Мишаня, глянь в инете – есть ли в Америке хоть один «Кондор»!

Мишка присел к компьютеру и защелкал клавишами. Мы с Гариком сгрудились вокруг него, напряженно следя за поисками. Наконец, через десять минут мы удовлетворенно откинулись от монитора – нужный самолет нашелся. Причем в нормальном, рабочем состоянии. Где-то на Среднем Западе США.

– У тебя американская виза не просрочена? – деловито спросил я Горыныча.

– Вроде бы нет! – машинально ответил Гарик, что-то напряженно обдумывая. – Слушайте, а ведь один хрен у меня ничего не выйдет!

– Что так? – оторопели мы с Мишкой. – Сам ведь только что предложил такой вариант!

– Да то, что авиасимулятор – авиасимулятором, а без бортмеханика управлять этой машиной – никак! Там достаточно сложная регулировка двигателей…

– И что?

– А то, что придется брать самолет вместе с экипажем! И, в стиле угонщиков второй половины XX века, помахивая у виска пистолетом…

– Хорошая идея! – немедленно отреагировал Мишка. – А не будут слушаться – грохнешь самого борзого!

– Вот и ладушки! – улыбнулся Гарик.

Мы все вздохнули с облегчением – выход из положения был найден. Но Мишка немедленно сломал весь кайф:

– А где сажать? Это же не «Цессна», а тяжелая четырехмоторная машина!

– Для этого прекрасно подойдет лед озера! – подкинул я мыслишку. – Зима в тот год, по отзывам современников, была лютой! Наверняка ведь толщина льда была сантиметров сорок-пятьдесят!

– А если там снежные наносы? – Мишка словно решил подработать «адвокатом дьявола». – Гробанешься только так!

– Ну, проверим все предварительно, – усмехнулся я. – Если надо – расчистим!

– Угу, бульдозер с собой возьмем, – хмыкнул Мишка, по привычке продолжая выдумывать трудности. Но было видно, что он уже готов согласиться.

– Ну что? Принимаем план в первом чтении? – обрадовался Гарик.

– Ладно, я согласен! – кивнул Суворов.

– Тогда так! Высадку произведем вот здесь. – Я показал на карте место. – Проверим толщину льда и снежного покрова. Если будет недостаточно – отменим операцию на фиг – здоровье дороже! Сразу установим радиомаяк, нарисуем посадочный знак. Потом на «Росси» добираемся до аэродрома, проводим захват. Тебе, Горыныч, сокол ты наш комнатный, – штурвал в руки. А мы с Мишелем прикрываем твой отлет. Встречаемся на озере.

– Да тут же лету пятнадцать километров, на пять минут. А вам по земле добираться не меньше часа, – прикинул в уме расстояние Игорь.

– Ничего, подождешь, а чтобы не скучал – будем поддерживать постоянную радиосвязь.

Общий план можно было считать утвержденным. Осталось проработать детали. А также обзавестись необходимой одеждой, документами и соответствующей легендой.

В кратчайшие сроки нам пошили на заказ по комплекту черной «эсэсовской» униформы. Гарику с Мишкой достались петлички штурмбаннфюреров, а мне, исполняющему обязанности водителя, – петлицы шарфюрера. Конечно, сначала хотели взять шмотки напрокат, на какой-нибудь киностудии, но в одежде с чужого плеча мы бы выглядели ряжеными. Расположение всех знаков и регалий на мундире нам подсказал специальный консультант. Очень не хотелось завалиться на какой-нибудь мелочи. Если в кино такие промахи сходили с рук, то мы поплатимся жизнью.

С документами пришлось повозиться гораздо дольше, чем в предыдущей экспедиции. Ведь то, что прокатило в восемнадцатом году, не прокатило бы в развитом бюрократическом государстве. Опять пришлось обращаться к консультанту, который честно отработал свой гонорар. Дошло до покупки наборов специальных шрифтов для печатной машинки. Но в конце концов «на выходе» получились отличные документы (лучше настоящих, – сказал Горыныч), осталось только оправить именные удостоверения в обложку установленного образца.

Подбор оружия не занял много времени. На себя навесили уже проверенные «стечкины», а в тайники «Росинанта» загрузили пару «калашей» и один «ПК». В довесок Мишка все-таки прихватил десяток «Шмелей». «Может пригодиться», – загадочно усмехнувшись, сказал наш бравый пулеметчик.

С языком особых проблем не было. Курсы с полным погружением в языковую среду дали себя знать – мы теперь вполне сносно говорили на трех языках. Вообще, если все пойдет нормально, то говорить нам придется только при въезде на территорию аэродрома. А для общения с солдатами охраны должно хватить нескольких фраз. Произношение необходимого разговорного минимума мы отработали с репетитором. Он даже поставил нам берлинский выговор.

Наконец приготовления закончены, и поход начался. Прекрасным летним утром мы на «Росинанте» и «Газели» тронулись в Ленинградскую область. (Вот хохма – город снова стал Санкт-Петербургом, а область осталась Ленинградской.) До предполагаемой точки высадки добрались на второй день, к вечеру. Решив слегка передохнуть после довольно тяжелой поездки (перед не менее тяжелой), поставили палатку. Увлекшись разговором у костра, засиделись допоздна, но проснулись на рассвете. Надели мундиры, проверили оружие, включили рации, миниатюрные динамики закрепили на околышах фуражек, а микрофоны – на воротниках. Чтобы прогнать мандраж, выпили коньячку.

– Я слышал, что пилоты-камикадзе перед вылетом тоже принимали по чашечке саке, – не преминул ввернуть Гарик.

– Тьфу на тебя, зараза, не каркай! – сказал мрачно-сосредоточенный Мишка.

– Ладно, Штирлицы, тронулись! – скомандовал я.

Открыли «окно» в торце фургона. В прошлом стоял сильный мороз, градусов под тридцать, но погода была солнечная. Ну, еще бы, в нелетную погоду немцы не стали бы проводить транспортировку. Трава вокруг рамки «окна» начала покрываться инеем. Я первым выпрыгнул наружу и чуть не утонул в сугробе – снега было по грудь. Ребята выскочили следом. Некоторое время мы сосредоточенно барахтались, пытаясь продвинуться вперед.

– Да, мужики, жалко, мы с собой бульдозер не взяли, – посетовал Гарик.

– Ага, и пару валенок в придачу! – поддержал его Мишка. – Колотун, однако, а мы в тонких хромовых сапогах.

– Лезем назад, я, как обычно, оказался самым умным, – ответил я. В фургоне у меня были припасены и валенки, и снегоступы. – А ведь хрен мы здесь на машине бы проехали, даже на нашей сверхпроходимой.

К счастью, высокие сугробы оказались только у берега. А дальше озеро сверкало почти не припорошенным льдом. Мы наметили направление полосы и пробили по всей ее длине несколько лунок. Толщина льда варьировалась от 40 до 60 сантиметров.

На установку радиомаяка и разметку посадочного знака мы потратили два часа и успели изрядно замерзнуть. Может быть, наши шикарные шинели и грели где-нибудь в Берлине, но для той же цели в России они явно не годились. Сам знак в виде буквы «Т» мы, вспомнив аналогичный случай в старом советском фильме[12], нанесли на лед из баллончиков с черной краской.

– Какие же мы балбесы! – с чувством сказал Игорь, когда, закончив все приготовления к посадке, мы ввалились в базовую реальность и стряхивали снег, стоя по колено в зеленой траве. – Зачем мы эту форму сейчас напялили, ну кому тут на нас смотреть, белкам, что ли? Надо было нормальные зимние комбезы взять и пару снегоходов. А ведь теперь нам еще к аэродрому ехать через посты ГАИ. Хороши мы будем, если нас тормознут!

– Да, накладочка вышла! – представив себе лицо остановившего нас инспектора, мы расхохотались. Пришлось разоблачаться до пояса. Путь до аэродрома, который и в наше время был военным, не занял много времени. Где-то в километре от цели мы развернули «окно» и перегнали в прошлое «Росси». Дорога была вполне прилично укатана, и наш броневичок за пару минут домчал до КПП.

– Парни, делайте морды лопатой, – давал я последние советы, – а ты, Гарик, когда будешь с часовым разговаривать, не забывай цедить слова, как будто перед тобой быдло.

– Schweigen! Nach links! Nach rechts! Im Laufschritt! Wie sprichst du mit Oberkommandierenden?[13] – гаркнул Игорь.

– Отлично! – похвалил я. – Так и держись, не выходи из образа, Faschistische Schwein![14]

– Но-но! Попрошу без оскорблений! Gib, verwalte das Auto, Fahrer![15]

– А мы, собственно, уже приехали!

Машина почти уткнулась бампером в ворота. Охранники, издалека увидевшие приезжих, успели выйти из будки и теперь держали нас под прицелом. Знали бы эти придурки, что броню нашего экипажа можно пробить только из пушки. Гарик опустил стекло со своей стороны. Старший по караулу, в звании обер-фельдфебеля, подошел, заглянул в салон и вежливо произнес:

– Legen Sie vor die Dokumente, bitte![16]

Гарик, не поздоровавшись, не кивнув, молча сунул документы караульному. Фельдфебель стал их внимательно рассматривать. Но подкопаться там было не к чему. Тогда старший внимательно осмотрел машину, глянул на номера (они были берлинские), приказал открыть ворота и, передавая назад документы, удивленно спросил Игоря:

– Entschuldigen Sie, Herr Sturmbanaf..uhrer. Kommen Sie unmittelbar aus Berlin hierher?[17]

– Mit welchem Ziel intressierst du dich, Soldat?[18] – прищурив глаза, вкрадчиво поинтересовался Горыныч. Фельдфебель стушевался и, махнув рукой в сторону ворот, пробормотал:

– Sie k..onnen vorbei fahren![19]

Гарик повернулся ко мне и заорал:

– Warum stehst du? Fahr los!![20]

Так беспрепятственно мы миновали КПП. Я мельком глянул на солдат. По сути, они уже покойники, ведь обратно мы будем прорываться с боем именно сквозь них. Мелькнуло румяное, курносое, совсем не арийское лицо. А ведь через десять минут именно моя пуля может войти этому парнишке в лоб. «Брось, – мысленно сказал я себе, – его никто не звал на эту землю».

Провозившись с подготовкой места посадки, мы выбились из графика, и нужный нам самолет уже прогревал двигатели. Возле него толпилось человек десять охранников. Мы прямиком отправились к ним.

– Von allem zu stehen! In eine Reihe gebaut zu werden![21] – скомандовал Игорь, вальяжно выходя из машины. Солдаты бросили свои дела и привычно вытянулись в струнку. Мы с Мишкой тоже покинули салон и разошлись в стороны, чтобы не перекрывать друг другу директрису стрельбы. Нервы у нас были на пределе, и секунд тридцать мы просто молча простояли. Никто не решался первым открыть огонь по живым людям, которые пока не сделали нам ничего плохого. На лицах солдат начало проступать недоумение. Поняв, что сейчас весь план может рухнуть из-за нашей нерешительности, Бэдмен выхватил «Ксюху» и дал длинную очередь. Половина солдат рухнула на снег, а остальные схватились за оружие. Горыныч по плану должен был захватить самолет, поэтому, обнажив ствол, наш друг рванулся к люку. Я извлек пистолеты и с двух рук завалил уцелевших охранников. Мишка, сменив магазин, стал стрелять по механикам, снимавшим колесные упоры. Через несколько секунд все было кончено. За шумом работающих двигателей нашу пальбу еще не услышали. Это давало нам лишнее время.

– Летчиков взял! – прошелестел в наушнике голос Гарика. – Один из них рыпаться начал, так я его…

– Молодец! – похвалил я друга. – Надеюсь, что это был не бортмеханик?

– Нет! – уверенно ответил Гарик. – Командир экипажа – этакая белокурая бестия с Рыцарским крестом на шее…

– Закончили трепаться! – прервал нашу беседу Бэдмен. – Давай выруливай на старт, пока нас не засекли!

Я убрал трап и снял последние колесные упоры. Гарик на секунду выглянул из самолета, помахал нам рукой и захлопнул люк. Через минуту двигатели стали набирать обороты, тяжелый транспортник, постепенно ускоряясь, покатил по полосе. И тут над аэродромом взвыла сирена. Наверное, с вышки у ворот заметили лежавшие на снегу у наших ног трупы и подняли тревогу. Бэдмен молча достал из багажника «Шмель», вскинул его на плечо, и вышку слизнуло огненное облако. Сирена смолкла.

– Не люблю шума! – усмехнулся Мишка, доставая следующий огнемет.

Но тревогу подхватили на других вышках. То там, то здесь начинала орать сирена. Я достал еще один «Шмель», и мы стали методично уничтожать источники шума, пока пеналы с огнеметами не кончились. Между тем самолет благополучно оторвался от земли и, сделав круг над полем, ушел к точке рандеву. А вокруг нас начали посвистывать пули.

– Серега, валим! – крикнул Суворов. Мы запрыгнули в машину и погнали к воротам, на ходу Мишка, приспустив на пару сантиметров стекло, бил из «АКСУ» длинными, на расплав ствола, очередями, с виртуозной скоростью меняя магазины. Наконец перегретый автомат стал плеваться пулями, а не стрелять, но «Росинант» уже проскочил выжженное пятно на месте КПП. Я сунул Бэдмену свой «АПС» и, наступив на педаль газа, погнал машину к «окну». Погони не было…

По общему согласию, ящики с янтарными панелями решили подбросить родному государству. На имя фирмы-однодневки арендовали склад, сложили там нашу добычу, а потом позвонили на номер телефона доверия ФСБ. А чтобы не приняли за шутку – заявили, что на складе наркотики. Жаль, мы не видели лица оперативников, проверивших наш звонок! Но я с друзьями и так получил море удовольствия, перечитывая заметку в газете «Московский комсомолец», где говорилось о «находке века». Журналисты выдумали массу подробностей о «заранее спланированной операции силовиков», «чеченском следе» и тому подобной чепухе.

Глава 9

После успешно проведенной операции с Янтарной комнатой мы сразу стали готовиться к новой акции. Несмотря на то что посадка на полосу, покрытую полутораметровым слоем снега, далась ему не даром, Гарик горел желанием отправиться на подобную прогулку еще раз. Мишка зарылся в Интернете, разыскивая новую цель, и через пару дней выдал очередную сенсацию. Оказывается, при разрушении храма Христа Спасителя было безвозвратно утрачено большинство икон. Их аккуратно демонтировали, погрузили на грузовики и вывезли в неизвестном направлении. Больше их никто не видел. По отдельным косвенным ссылкам можно было предположить, что бесценное сокровище досталось американскому миллионеру Арманду Хаммеру, в то время большому другу Советского Союза, или Элеоноре Рузвельт.

Послав Горынычу вызов, мы с Мишкой тут же кинулись на Волхонку с «глазками» в руках. Подоспевший через час Гарик застал нас бродящими по паперти собора.

– Ну, удалось напасть на след? – нетерпеливо крикнул Гарик, выскакивая из машины.

– Пока нет, уничтожение храма заняло несколько месяцев, работы начались восемнадцатого августа, пятого декабря было два взрыва, иконы должны были вывезти в этом промежутке, – ответил Мишка, не отрывая взгляда от видоискателя, – а мы только-только добрались до начала работ.

– Есть, мужики, – порадовал я ребят, – иконы снимали несколько дней и складывали на хранение в дощатом сарайчике. Вывозили их в два этапа.

– Какие будут предложения? – спросил Гарик, раскуривая трубку. – Будем брать в пути или накроем разом перед вывозом?

– Мужики, икон много, и размер их весьма велик! – сообщил Мишка, нарезав вокруг пребывающего в прошлом сарайчика несколько кругов. – Чтобы их вывезти, понадобится три-четыре «КамАЗа».

– Даже если мы купим грузовики, то в центр города на них нас все равно не пустят, – сказал я. – Нужен специальный пропуск. Мало того, что добыть пропуск – большой геморрой, так ведь и стоянка рядом с храмом привлечет лишнее внимание!

– Значит, надо отследить конечную точку маршрута вывоза в тридцать первом году! – подвел итог Горыныч. – Прыгайте в «Росси», поехали!

– Чтобы не ездить два раза, ты, Мишка, следи за колонной первого этапа, а я буду следить за второй, – посоветовал я, настраивая «глазок», – а то, не дай бог, они в разные места поедут.

Опасения не оправдались – обе колонны полуторок шли в одном направлении. Слежка привела нас к воротам военного аэродрома «Чкаловский».

– Все ясно, наверняка народное достояние покинуло страну воздушным путем, – прокомментировал положение Горыныч. – Насколько мне помнится, здесь и до войны был военный аэродром. Здесь нам иконы не взять!

– Значит, устроим засаду по дороге! – сказал я. – Поехали тем же путем назад, поищем подходящее место!

Место нашлось на Лермонтовском проспекте славного города Люберцы, там, где в наше время тихо угасает завод имени Ухтомского. Местечко и в двадцать первом веке достаточно пустынное, а в тридцатые годы двадцатого – просто глухое.

Грузовики решили остановить под видом сотрудников ГПУ. Наш бронированный «Росинант» подходил к данной эпохе идеально. Надо только обзавестись необходимой униформой и документами. Вопрос о дальнейшей судьбе икон даже не вставал, мы как-то сразу решили преподнести их в дар Русской православной церкви. Осталось только проработать вариант передачи. Уже когда обсуждался вопрос временного хранения отбитых ценностей, Мишку осенило:

– Мужики, тут даже думать нечего! На этом заводе, – взмах руки в сторону завода имени Ухтомского, – сейчас вовсю сдаются складские помещения. Давайте арендуем подходящее на подставную фирму. Когда возьмем груз, далеко возить не придется. Сложим иконы там, а потом позвоним властям – мол, забирайте!

– Отличная мысль, Миха, так и сделаем, – сказал Горыныч, – давайте решать, какую колонну будем брать!

– Что решать? Будем брать обе! – ответил я.

– Но ведь если возьмем первую, то вторую нам не взять – охрана будет настороже, да и маршрут могут изменить!

– Первую будем брать в одной реальности, а вторую в другой, – пояснил я. – Что нам стоит открыть «окно» два раза?

Горыныч был вынужден согласиться, что такой вариант вполне может прокатить. Решив не откладывать дело в долгий ящик, мы немедленно отправились в администрацию завода, оформлять аренду помещения. По пути мы продолжали обсуждать план предстоящей авантюры. Сошлись на том, что просто тормознем полуторки, разоружим охрану, если будет сопротивление – подавим, действуя по обстоятельствам. Но при просмотре пустующих помещений от первоначального плана дружно отказались. Один из складов располагался почти рядом с забором, выходящим на трассу. Я тут же предложил смонтировать прямо здесь стационарное «окно». При таком раскладе не было нужды перегружать иконы с машины на машину. Захваченные полуторки загоним прямо на склад, «окошко» свернем, и ни одна зараза из тридцать первого года не сможет нам помешать в разгрузке. Потом выгоним пустые автомобили назад, в их время, и пускай потом местные чекисты ищут бесследно пропавшее помещение.

Детальную подготовку начали уже на следующий день. Действовали по уже отработанной схеме – Мишка занимался подготовкой документов, Горыныч проверял технику и снаряжение, а я готовил одежду, оружие и прорабатывал легенду. Дело уже стало привычным, и справились мы в этот раз всего за неделю. Последний день посвятили доскональной проверке с помощью «глазков» места и времени предстоящего театра военных действий.

Операция началась в будний день, после полудня. Снаряжение, одежду и оружие мы завезли на склад накануне. Переоделись, привычно проверили оружие. Открыто на поясах висели «наганы», кроме них захватили уже полюбившиеся стволы – у меня, как обычно, два «стечкина», у Мишки «Ксюха», у Гарика – «Гюрза». Чтобы спрятать этот арсенал, пришлось поверх гимнастерок надевать так называемые пыльники – тяжелые плащи из грубого брезента. Погодка была подходящая – сухой, ясный день середины сентября.

Первая операция прошла без сучка и задоринки. Тормознули колонну, предъявили сопровождающим ценности стрелкам Гохрана распоряжение об изменении маршрута. Быстренько загнали полуторки на склад. Охранники, поняв, что дело неладно, решили возмутиться, но мы быстро пресекли все попытки сопротивления. Обезоруженных бойцов приставили к разгрузочным работам. Уже через час опустевшие грузовики вернулись в свое время.

А вот со второй экспроприацией сразу начались проблемы. Колонна послушно остановилась по нашему требованию. Но старший охранник наотрез отказался менять маршрут, пришлось начать разоружение прямо в тридцать первом году. Разозленный тупым упрямством этого здоровенного питекантропа с треугольничками младшего командира в петлицах, я от души врезал ему в печень. Тоненько взвизгнув, детина рухнул на ноздреватый асфальт. Остальные охранники схватились за винтовки. Мишка, выхватив «Ксюху», дал над головами стрелков длинную очередь. Это практически не подействовало – только два ближайших охранника залегли, выронив оружие, а прочие продолжали приближаться к нам, лязгая затворами. Водители тоже стали выбираться из машин. Если вся эта толпа сейчас бросится на нас, мало не покажется.

Мы быстро отступили за свой броневик и открыли огонь. Стреляли в воздух. Только трое самых азартных бойцов получили по пуле в ногу и теперь валялись на дороге, оглашая окрестности громкими воплями. Это немного охладило атакующий порыв уцелевших. Стрелки рассредоточились и открыли ответный огонь. Водители стали разбегаться по обочинам. Бой начал принимать позиционный характер. Коротко посовещавшись, мы решили не геройствовать и отступить на «базовую». Мишка полез в «Росси», чтобы дать задний ход. Но в этот момент сзади послышался шум мотора. Оглянувшись, мы увидели подъезжающий со стороны Люберец грузовик, полный вооруженных людей. Я и Гарик, не сговариваясь, замолотили по ним в три ствола. Прошло несколько секунд, и грузовик с пробитыми покрышками, развороченным радиатором и разбитым лобовым стеклом съехал в кювет. Через борт горохом посыпались красноармейцы с винтовками наперевес.

Ситуация стала критической. Сейчас солдатики оклемаются, врубятся в обстановку и ударят по нам из десятка стволов. Мы с Гариком торопливо залезли в салон броневика. Мишка с места рванул машину к спасительному «окну» прямо по «целине». Но удача уже окончательно покинула нас, не проехав и десяти метров, «Росинант» наскочил правыми колесами на какую-то кочку и перевернулся.

– Ну, все, теперь полный пиздец! – отчетливо сказал Гарик. Он в этот момент находился на правом переднем сиденье и теперь пытался слезть с Мишки. Я помог Горынычу перебраться в заднюю часть салона. Суворов, при ударе приложившийся головой о боковое стекло, не подавал признаков жизни.