Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Предисловие автора

В книгах про попаданцев в магические миры главный герой, как правило, в них встраивается, используя магию в своих целях. Но что, если он абсолютно, органически не способен к магии?

Мне такая мысль показалась интересной.

По зрелом размышлении я решился на такую вводную: не способный к магии герой попадает в магический мир, не имея ничего, кроме того, что носит серенький обыватель в кармане – и в мозгах.

Я постарался сделать повествование максимально логичным. Если логика не заметна сразу – а ради таинственности я старался маскировать и прятать, то это не значит, что ее нет вовсе. Получилось чуть-чуть детективно. По этой причине я не раскрываю детали сюжета – не всем нравится читать детектив, заранее зная, кто убийца. А еще я старался внести в книгу толику юмора. Иногда это у меня получалось.

Если кто-то из читателей найдет в себе сходство с персонажем, прошу прощения, это вышло ненамеренно.

А что получилось в сумме – о том судить Вам, Читатель.

Считаю приятным долгом искренне поблагодарить моих читателей на Самиздате и вне его за теплые слова одобрения и за полезные советы и указания на дырки в стиле и логике. Не имею возможность упомянуть всех, но особо желаю выделить Лилию Бажан, Woron'a, Стима, Евгения, Телепня, Mihail'a и Grumbler'a. Моя особая благодарность Анатолию Спесивцеву и Владимиру Мясоедову за внимание к моей работе, поддержку и полезные советы в отношении издания книги.

Пролог

Я неправильный попаданец. У меня – не как у других.

Другие попадают в иные миры в ходе катастрофы – машиной там переехало или в пропасть свалился. А я просто перешел границу.

Порядочные попаданцы испытывают крайне нехорошие ощущения – их хорошо, если бьют по голове, а то могут просто избить всего целиком, к тому же больно. А не ровен час, и вовсе убьют. Я же испытал, пожалуй что… нет, не наслаждение, но уж верно довольство.

Классический попаданец, влетев в недоразвитый мир, просто обязан иметь при себе «калаш», цинк патронов, камуфляж по сезону, обувь соответствующую, аптечку, зажигалку и небольшой запасец продуктов – ровно настолько, чтоб добраться или до местной (съедобной, конечно) фауны, или до аборигенов, которых достаточно несложно уговорить поделиться жратвой. На уговоры – две трехпатронные очереди, больше не надо. А вот у меня не было огнестрельного оружия, и вообще ничего из вышеперечисленного не было – если не считать оружием и продуктами бумажник и ключи. Одет и обут я был, правда, по сезону, но никак не по ландшафту.

Уважающий себя попаданец просто обязан не иметь никаких проблем с языком. Или он им владеет с самого начала (возможна и даже желательна некоторая настороженность туземцев, впервые услышавших слова «сисадмин» и «терабайт»); допускается также волшебник или магический свиток, единым духом обучающий чужому языку. Трудностей с иными языками не возникает – или знание их предоставляется сразу же, или таковых языков вовсе не существует, а есть некий всеобщий. Региональные диалекты трудностей опять же не вызывают, поскольку их не просто нет, а быть не может никогда. Владение письменной речью хотя и желательно, но не обязательно, потому что вышеназванный попаданец, прекрасно и без акцента говорящий на чужом языке, уж как-нибудь освоит и письменность.

Личные бонусы, само собою, тоже прилагаются к истинному попаданцу. Он, скажем, великий боец, который в открытом бою может положить отделение солдат голыми руками, ногами и головой. Если автор позволит ему использовать в качестве оружия спичечный коробок и зубочистку, то этого хватит на взвод врагов. А уж если к вооружению добавить алюминиевую вилку, то и роту на эту вилку намотать можно. Ежели попаданец не воин, то он эрудит и знаток, которому ничего не стоит сварить высококачественную сталь из болотной руды. На крайняк годится также специалист-управленец, которому достаточно поковырять в носу, чтобы окружающая публика с радостным визгом кинулась варить эту самую высококачественную.

Впрочем, нет. Были у меня бонусы, только я сам не знал, что они у меня имеются – до времени.

Глава 1

Так вот: и еще кое-чего не было. Не было знамений, признаков, угрожающих дорожных ситуаций, хмурой астрономии и угнетенного состояния души. Никто не озаботился предупреждением моей особы о предстоящем. Ладно, будем снисходительны: никто не озаботился ясным предупреждением. А если и были тонкие признаки, то я их пропустил мимо всех пяти чувств.

В тот момент на мне были полуботинки класса «мокроступы» (прогноз обещал дождь во второй половине дня), синие джинсы, синяя же рубашка и темно-синяя ветровка. Часы. Очки. Бумажник.

То место, по которому я шел, можно было бы назвать рощицей или перелеском – но никак не дремучей чащей. Будь оно чащей – повырубили бы и понастроили домов, но слишком мал был этот участочек, чтоб на нем построить очень многоквартирный дом, а особняк, который мог уместиться, окружали бы в этом случае более чем ординарные, порядочно старые девятиэтажки. Фауна этого островка дикой природы исчерпывалась комарами и осами, а флора большей частью состояла из осин, берез и кривых елок – потому что прямые елки тоже давно исчезли.

Тропинок было довольно много: через лесок ходили, чтобы спрямить дорогу (но только в хорошую погоду), да еще там выгуливались собаки и маленькие дети из близлежащих домов.

Я как раз и спрямлял дорогу. Зонтик я сдуру оставил на работе, но на небе ничего дождевого пока что не просматривалось. Идти-то до дому было уже всего ничего – никак не более семи минут, когда ЭТО и случилось.

Уже много после, анализируя в сравнительно спокойной обстановке происшедшее, я так и не смог подобрать аналог своим ощущениям. Вероятнее всего, его и нет в человеческих языках. Поскольку к зрению, обонянию, слуху, вкусу и осязанию ЭТО решительно не имело отношения.

Я тогда просто остановился и на кратчайшее мгновение – нет, не увидел, но почувствовал над собою окруживший меня купол, который (я сразу это понял) увидеть было нельзя, и этот купол надвинулся на меня – и лопнул. И я точно запомнил, что в тот момент так и не мог понять – на пользу мне такой ход судьбы или во вред. И тут по зрению ударила страшная мешанина.

Когда же я проморгался, то весьма удивился. Во-первых, мир вокруг мен я явно изменился. Во-вторых, я сам изменился.

Растения были чужими. Очень похожими, но не такими. Таких я никогда не видел, а вроде бы во многих краях был. И местность была чужая. Лес был без малейших признаков «культуры» (пластиковых бутылок, пачек от сигарет, презервативов и стекла всякого рода). И домов родных тоже не было – собственно, не было видно ничего, что могло бы показаться человеческим жилищем.

«Так. Перенос, ясно дело», – подумал я. Явление распривычное, в теории, для тех, кто читает соответствующую литературу. Неприятные эмоции, появившиеся на практике, я многословно выразил ненормативной лексикой русского языка.

Додумать мысль о переносе я не успел, на смену ей пришла другая: а я – это я или не я? Быстрый самоанализ показал, что посторонних личностей во мне не наблюдается. Значит, полный перенос сознания. Это плохо: прощайте, надежды на знание языка, реалий, а также иной информации сугубо местного значения. Теперь надо посмотреть, перенесся ли я сам. В теории – да, перенесся, поскольку на мне моя одежда и мои часы; да, и бумажник тоже мой. А в нем мой пропуск, в конце концов, с моей же мордой для контроля фейса. Однако то в теории…

Зеркала с собою нет, и в кустах не наблюдается. А и было бы – что-то неладное с глазами. Очки! Да нет, я их не ронял, они на мне, и стекла целы. А если их снять? Вот это уже сюрприз. Вижу так, как если бы нацепил мои парадные очки – а на мне-то были непарадные, которые для чтения и монитора. Проверим – да, это они. Или мне при переносе исправили зрение, или это все же не я… Ладно, пусть не мое тело, зато душу удалось унести. Впрочем, проверим еще. Посмотрим на руки для начала: так, явно мои, расположение родинок я помню… Э нет. Вот между большим и указательным пальцем был шрамик, с отверткой неудачно поработал лет двадцать тому назад, а теперь его нет. Попробуем другую примету: у меня большие пальцы на левой и правой руке разной длины, это я в двенадцать лет ухитрился налететь большим пальцем левой руки на дерево. Ноготь сошел и снова вырос, а вот разница в длине – миллиметров пять – так и осталась. Да, она и осталась. Хорошо, проверим ноги. На левом колене шрам – след красивого падения с велосипеда, попавшего во флаттер, – нету его, исчез.

И еще что-то не так.

Как только я задумался над этим, то понял. «Нас греет холодная ясность…», как поется в песне Альфреда Солянова; вот, лучше и не скажешь. Полная ясность сознания; нет, это слабо сказано, абсолютная ясность сознания, вот как. Еще что? Улучшенная способность к анализу? Нет, этого нет, но есть другое: повышенная скорость анализа. Теперь буду куда сильнее в блице. Если только здесь шахматы имеются, а к ним и шахматные часы. Но есть что-то еще…

Ощутил я это сразу, а вот разобраться в собственных ощущениях – на то потребовалось время. Память – вот что улучшилось. Всплыл термин: эйдетическая память, то есть запоминается все. По слухам, у Гитлера была такая. И у Сталина не намного хуже. Порыскав в закромах собственной памяти, я понял: все учебники, читанные в студенческие годы, помню наизусть. Понимаю, правда, не все. Вот как не было у меня тогда глубинного понимания квантовой механики (хотя задачки из нее решал вполне недурно), так и теперь нет. А вот понадобится ли она мне здесь – вопрос пребольшой.

А что я достоверно НЕ помню? Увы, ответ простой. Не помню и не могу помнить, как делать оружие. Холодное и огнестрельное, ну если только исключить технологию получения булата. Да и то в этом польза невелика. Мало кто знает, что клинок из хромистой стали превосходит булатный по всем показателям, в том числе и по дешевизне. Не быть мне в здешних краях изобретателем автоматов и пистолетов. Ну разве что револьвер смастрячу, да и то наверняка скажутся провалы в знаниях материалов. И еще много чего не помню, но тут уж по мере поступления.

Еще один вопросец: как вернуться? Ответ печальный – никак. Не ушел я за грань – меня ушли туда. Моя новая память услужливо подсказала: в тот момент, когда я накрылся куполом, скорость моя была равна нулю. Как, собственно, и сейчас. Значит, если меня перенес некто разумный, он может и вернуть – скажем, за выполнение некоего задания. Которого мне никто не выдавал. А вот если это явление природное – тогда кирдык. Для возвращения надо будет придумать теорию такового, да еще воплотить теорию в железе… Думать, однако, надо. А вот думать и не хочется…

Особенно же не хочется думать о том, как там мои. Жену больше всех жаль. С ней-то мы прожили… Эх, много прожили. Не сможет она снова выйти замуж. Слишком ко мне привыкла. Девчаток тоже жаль, особенно старшую. Младшая – «кирпичик квадратненький», а вот старшая – с натурой чувствительной, она меня долго и с печалью помнить будет. Простите меня, милые мои женщины, что ушел, не попрощавшись и не устроив вашу жизнь без меня как можно лучше. Простите, что вообще ушел. Не обещаю, что вернусь. Ненавижу давать обещания, которые не могу выполнить. Обещаю лишь все время следить за возможностью возвращения. И не упустить.

Ну, пора анализировать. Все мои новые физические возможности – это что? Магия?

Рассказывала моя бывшая сослуживица Аня о почти мгновенном излечении близорукости экстрасенсом. Всего-то изменяется усилие на цилиарной мышце (надо же, и это помню!). Аня, правда, добавила, что близорукость через несколько часов вернулась, но ведь в принципе самоизлечение возможно. Примем, что это не обязательно магия.

Рассасывание шрамов под гипнозом – тоже вещь известная.

Сверхпамять – так известны опыты по задействованию ее через гипноз. Тоже не магия.

Скорость анализа? Уж это точно не магия, такое тренируется. У шахматистов, например: не рассматривать уже рассмотренный вариант. Еще пример: скорочтение. В сущности, скорость анализа изображения, не более того.

Проверим реакцию и координацию. Как проверить – да запросто. Сломаем вот эту ветку. От нее отломаем с пяток кусочков. А теперь подбросим вверх, невысоко.

Хорошая получилась проверка. Все пять я словил одной рукой – правша, поэтому ловил правой. И полное ощущение внутри, что это не предел. А ведь тоже известная вещь, слышал такое от дяди, что воевал. Ускорение организма, причем даже произвольное. Откат есть, о нем тоже слышал. Но терпеть можно, так и проверка была хиленькой.

Ясно, что меня модернизировали не магией, лишь добавили те возможности, которые и так у меня внутри. Знать бы, что еще добавили, а то ведь и сам без понятия. Ладно, это пока оставим.

Теперь к вопросу о планете. Местность холмистая, но не горная. Погода… скажем так, теплая, в моей ветровке может быть и жарко. Солнца не видно, сплошная облачность. Насекомые точно есть, я бы даже сказал: полные аналоги земных муравьев. И что-то такое летает в воздухе. Растительность не земная, хотя весьма похожа. Да вот пример: сосна. Таких в средней полосе точно нет, похожа скорее на крымскую. А точнее не скажу, не читал я описания. Вот это смахивает на дуб, только листья не вполне такие. Одно ясно: судя по всему, царство покрытосеменных растений. У голосеменных жилки не так расположены, это видел. Значит, человеки могут присутствовать. А вдруг эльфы-гномы-орки и прочие порождения фантазии? Или не порождения? Ясно, что не очень-то ясно. Следы разумной деятельности – вот что надо искать. Так… мусора нет. Следы лесозаготовок? Вокруг не видно. Тогда… тогда надо запомнить это место. Ну теперь-то мне не трудно. И – вперед. Но куда? А что, если попробовать прислушаться? Журчание воды где-то слышится? Не-а. Тогда какие варианты? Первый – идти вверх по склону (если таковой есть): с высоты лучше видно. Ну а если здесь гор нет? Тогда так и так ничего не увижу. Второй вариант – идти вниз по склону. Приведет к ручью – можно напиться хотя бы. О еде подумаем позже. А ручей приведет к речке, речка – к жилью. А там будет видно.

Конечно, оружие бы не повредило. Автомата нет, патронов к нему – тем более. Даже ножа нет. А что может быть? Посох. Желательно из твердой и прочной древесины. Да, но резать чем? Нечем. Ладно, дойдем до ручья – там могут быть камни. А где камни – там их острые края. Но идти – не торопясь, переломы-вывихи в мои планы не вписываются. Кстати, в ручейке и еда может найтись. Моллюски, к примеру. А то и мелкую рыбку удастся поймать. Конечно, без огня грустновато. Но это уж можно как-то организовать. Да ведь видел по телику, как дикие ребята из диких племен в дикой местности добывают огонь из двух диких деревяшек. Надо бы воспроизвести. Но это потом, ручей вообще и вода в частности – важнее.

Рассуждения не подвели. Не прошло и получаса, как послышалось недвусмысленное журчание, а вскоре и сам ручей обнаружился. Даже небольшая речка. Для начала понюхаем воду. Пахнет именно водой. То есть никак. Это уже хорошо, а то в технологическом мире ручейковую воду пить без размышлений не стоит. Рискнем попить, но очень немного. Мало ли какая в ней микрофлора… Стоп. Справа родник. В нем микрогадости наверняка меньше. А увеличивать риск в моем положении не расчет.

Так, а вот и разумная жизнь, точнее ее следы. Поглядим… Обувь непонятная, без каблука. Похоже на поршни, что носили мои предки лет этак много тому назад. Вся технология: нога заворачивается в кусок кожи, а вокруг голени или щиколотки обувка прихватывается ремешком. Отсюда вывод: гор вблизи нет. Поршни в горах изотрутся в два счета, да и ноги намнешь. Второй вывод: у аборигенов, вероятнее всего, есть в достаче домашний скот. Или же оставивший этот след – человек зажиточный. По-любому, здесь не палеолит. Обувь на пару размеров меньше моей, но это ничего не доказывает.

Насколько свеж этот след? По счастью, можно ответить, пусть и приблизительно. След в глине, глина сырая, кромки даже не начали подсыхать. Может, недавно был дождь? Не похоже, трава была бы мокрой, да и листья на кустах тоже. Значит, не более нескольких часов, если только влажность воздуха не близка к ста процентам. Но этого по ощущениям нет.

Так, подумаем, что делать дальше. Один вариант очевиден: идти вдоль берега, рано или поздно дойду до жилья. Второй вариант может сработать быстрее: идти по следу неизвестного. Вопрос: смогу ли отслеживать этот след? Пожалуй, да: трава высокая, мне чуть ли не по колено, след должен быть заметен. Кстати, трава очень похожа на нашу, из семейства злаковых. Хорошо бы еще отследить то место, ОТКУДА шел этот незнакомец, да выяснить, что он там делал, но терять на это время… Нет, не стоит.

Глава 2

Я был прав: след отчетливо выделялся на траве. Разумеется, я шел не прямо по нему, а держась в стороне – мало ли что, а затаптывать след не стоило.

След пересек поляну (и немаленькую, метров двести) посередине. Вот занятно: посередине. Значит, человек не боялся воздушного наблюдателя. Или просто знал, что таковых не существует. Или не ожидал, что его особа привлечет хоть какое внимание. Вопросов куда больше, чем ответов… Впрочем, это, вероятнее всего, хороший признак. Существование воздушной разведки может навеять нехорошие мысли.

Интересно еще кое-что: никаких следов крупных хищников. Ну хорошо, эти находятся на верхушке пищевой пирамиды, следовательно, встречаются в наименьшем количестве. Но что-то не видать следов пребывания копытных. Ни покусанных веток, ни отпечатков копыт, ни… гм… признаков того, что они тут неподалеку кушали. Возможно, лес слишком мал. Или их попросту истребили. Вот птицы – те вопят от души. Интересно, что знакомых звуков также не распознаю, но это ничего не значит. Ладно, не будем строить гипотезы, не имея достаточного количества фактов.

Вот еще занятный фактик в копилку: человек целеустремленно шел по лесу, нигде не останавливаясь. Что это может значить? Не курьер, ясное дело, те по дорогам ходят. Допустим, что тайный курьер; тогда может он сторониться дорог? Маловероятно. Какой бы ни был он тайный, но шел бы по дороге, в крайнем случае – вдоль нее. Дороги прокладываются так, чтобы быть кратчайшими путями сообщения. А незнакомец шел даже не по тропинке. Но если не гонец, то кто? Тот, кто уже сделал свое дело в лесу и теперь возвращается. Набрал полное лукошко ягод, с ним можно и до дому. А ягод-то и не видно. Вот грибы есть, но уж их я пробовать ни в коем разе не стану. Кто знает, как выглядит местная бледная поганка. К тому же не видно ни одного сорванного грибка или даже сбитого. Почему? Либо все они несъедобны, либо кузовок уже наполнен, либо человек пошел в лес не за грибами, а чем-то более ценным. Чем? Одни вопросы.

Похоже, опушка недалеко. Вот пень, явно дерево срубили топором, хотя и очень давно. Интересно, почему не спилили? А вот у этого упавшего ствола отрубили сучья. Самое вероятное – на топливо. Далеко такие вещи таскать не станут – значит, жилье было недалеко. Пожалуй, стоит идти поосторожнее.

Впереди просвет. Тут все понятно: опушка недалеко. Ага, вот и деревенские строения видны. Даже тропинка появилась, ведет прямо к этой деревне. И вот что непонятно: мой ведущий вдруг свернул вдоль опушки направо. Натурально, при этом сошел с тропинки. Значит, он в этой деревне не живет. Зачем сворачивать? По тропинке идти всяко легче. На это, конечно, может быть куча причин. Возможно, местные деревенские охотно бьют лицо любому незнакомцу. Или здесь живет некий ревнивый муж, встреча с которым не входит в планы. А то, может быть, настойчивый кредитор.

Ладно, гадать не будем, а вот подобраться поближе и разглядеть местных жителей определенно не повредит. По виду и по одежде узнать можно многое. Для начала: человекообразные аборигены тут аль нет? А что, если деревенька оркская или там гномская? А вот как раз полоска кустиков, под их прикрытием можно вполне подойти поближе.

Так и подойдем поближе. Ох не нравится мне этот населенный пункт. Дома вроде как добротные, но… печные трубы есть, а дыма ни из одной не идет. Да и жителей не видать. Мало того: вообще никакой живности не видать.

Подумав это, я сразу же вынужден был остановиться. Передо мной была мертвая земля.

Вот идут зеленые кустики, а вот – как границу провели – они уже абсолютно мертвые, вон листья как обвисли. Вот вблизи небольшой муравейник, уж точно рядом должны суетиться его обитатели. Но нет, не суетятся, поскольку дохлые. Вот рядом с ближайшим домом – дерево. Возможно, оно было фруктовым, но сейчас оно мертвее полена. Нормальный хозяин не потерпел бы такого рядом с домом. Это же готовые дрова, даже если древесина не годится на какие-нибудь поделки. И трава за контуром смерти сухая совершенно. И даже птицы сзади меня свистят себе в свои свиристелки, а впереди – нет. Что же такое тут было?

Химическое оружие? Не бывает химического оружия с такой четкой границей применения, была бы переходная зона с полудохлой травой. Радиационное поражение отпадает по той же причине.

Биологическое оружие? Не смешите. Нет такого биологического оружия, что истребляет всю органику без разбора. Да и четкую границу тоже никак не объяснишь.

Что еще? Лучевое оружие? Гигантский рентгеновский или гамма-лазер – а иначе столь четкой границы не получить – вот он может прихлопнуть всю органику. Поток нейтронов не годится, у него рассеяние будет порядочное. Хорошо, пусть лазер, причем стреляли явно сверху. Я, положим, не видывал лазеров с диаметром луча порядка нескольких сотен метров, но это я такой лопух, а здешние доктора наук могли подобное придумать. Или не здешние? Нападение из космоса? Огромная «Звезда смерти» гуляет себе по орбите и истребляет разумную жизнь точечными ударами лазера. И размерчик у нее подходящий. Тогда где имперские ситхи, которые должны осваивать уже необитаемую планету? Или я попал в тот самый момент, когда зачистка уже началась, но не закончилась? Нет, извините, в такие совпадения не верю. Следовательно, Дарта Вейдера – побоку.

И еще вариант: магия. Это хуже всего, хотя бы уж потому, что сам про нее не знаю ничегошеньки.

Так, не в том направлении думаю. Опасно ли сейчас это для меня – вот тема для анализа. Закончило ли это оружие, каким бы оно ни было, свое действие? Потому что эту деревеньку неплохо бы обшарить на предмет ценностей и полезностей.

Что ж, проверим.

Вот подходящая зеленая веточка. Сунем ее в зону. Никакого эффекта. Два шага назад – и вот небольшая гусеница поймана и вброшена в зону. Жива-здорова насекомая тварь, даже больше того – ползет в самую глубь зоны, как будто так и надо.

Вывод: что бы здесь такое ни произошло, оно, похоже, выдохлось. Скажем так, с большой вероятностью. Как бы еще проверить?

Да попытаться разглядеть еще чего. Так, переместимся влево на полсотни шагов. К тому же тут взгорок. Что получаем?

Когда-то это было домашним животным. Смахивает на некрупную собаку. Вон клыки в раскрытой пасти виднеются. Или сторож, или помощник охотнику. Не просто комнатная шавочка; крестьяне из любого мира народ практичный, животину лишь для эстетики держать бы не стали. Вывод: жители никуда убежать не успели. Не оставили бы они существо – тем более, оно и само бежать вместе с хозяевами могло на своих четырех. А если бы хозяева боялись, что собака их выдаст голосом, так привязали бы. Но нет.

А вот и местные жители. Точнее, то, что от них осталось. Посередине двора корыто. Рядом… непонятно кто, но, похоже, взрослый. А поодаль двое мелких. Вот это уже явное доказательство того, что удар был мгновенным. Человек занимался домашними делами, рядом крутились дети. Никто и не пытался убежать. Даже доползти до дома не смогли. И это же доказательство того, что сейчас в зоне безопасно. Есть ли смысл оставлять средство поражения действующим, если цель уже достигнута? А какой, собственно, могла быть цель? Просто убить – что-то не верится. Очистить жизненное пространство – вот это уже вполне, аналоги помним. Или… оставить тутошнюю власть без налогоплательщиков? Тоже возможно. Или тут шел бой, а мирные жители попали под раздачу? Не катит. Во время боевых действий они бы попрятались. Наказание за недоимки? Так покойники все равно налоги не заплатят. Разве что в назидание другим? Где эти другие? Впрочем, разве что в той соседней деревне, куда и шел ведущий. Куча гипотез…

Пока что можно констатировать, что те, кто это сотворил, мне не нравятся. Со мной они поступят точно так же без размышлений. Что ж, постараюсь не подставиться.

Пока вывод: по всем признакам зона безопасна. Сколько я тут нахожусь – нигде ни единого движения. Засада, конечно, тоже не предусматривает движения. Но она должна быть правдоподобной. Что подумает двуногая дичь, увидя полную неподвижность и не услышав ни звука из деревни? Да то и подумает: засада. Или, самое меньшее, что это место надо обойти стороной по причине крайней его подозрительности. Именно это мой ведущий и сделал. Но мог это сделать и потому, что знает такие места и опасается неведомого мне оружия.

Ладно, последняя проверка. Возвращаюсь с пригорка на прежнее место. Где она, моя гусеница? Да вон же ползет, дура, в то место, где еды для нее точно нет. Жива, тварюшка.

Шаг в зону. Никаких изменений в самочувствии. Не доказательство, разумеется, но пока что видимых ухудшений во мне нет, исключая ухудшение настроения.

Подхожу к трупам. Сколько же они тут лежат? На этот вопрос ответа у меня нет. Не изучал судмедэкспертизу. Но запашок есть. Вот еще соображение: микроорганизмы, весьма возможно, тоже попали под удар. В их отсутствии разложение идет медленнее и, вероятно, по-другому. А как? Никак, вопрос не изучал.

Нет, трупы обыскивать не буду. Да и перчаток у меня нет, а заражение трупным ядом в мои планы не входит. Но вот пошарить в домах можно.

Первое, что бросается в глаза: никто до меня тут не побывал – после удара, понятно дело. Вывод: в глазах местных риск от такого предприятия намного превышает возможные прибытки.

Окошки маленькие, в них слюда. Видимость не из важных, но сойдет.

Что ж, начинаем мародерить. Первое, что нужно – емкость для вещей, торба, сума, котомка. Лучше, конечно, рюкзак, но нутром чувствую, что этот мир для такового еще не дорос. А вот искомое, сделанное из кожи грубоватой выделки, зато с ремнем такой длины, что можно носить через плечо. Берем.

Продолжим. Вот на лавке стоит подобие тыквы-калебаса. Точно, в ней хранили воду, даже пробка есть. Берем. Пока все находки буду ставить на стол, а там наверняка придется что-то отсеять – не за ненадобностью, а потому, что много не утащу.

Рядом с другой лавкой лежит, вероятно, владелец дома. Одежда добротная, похоже, что не домотканая. На поясе нож, вот он мне и нужен. Ножны не возьму, от них, поди, разит. Посмотрим, что за нож.

Клинок, похоже, не для колбасы – на нем канавка. Боевой нож или, по крайней мере, охотничий. Оплетка рукояти – кожаная. Драгоценных камней в рукояти, к сожалению, нет; впрочем, это и ожидалось. А вот качество ковки на тройку с минусом, да и заточка не лучше. Металл… ну, на глаз видно, что в нем много серы. Уж больно характерные пятнышки питтинга (точечной коррозии) идут, да цепочкой. Похоже, делался нож из болотной руды, в ней как раз серы много. Сталь не высокоуглеродистая, это точно. Видны зазубрины с задирами. Думаю, что если попытаться этот нож согнуть, он и согнется, а не сломается. Мэйд ин деревенская кузница, короче. Общий уровень этой технологии я бы охарактеризовал как средневековый.

На полу стоит шкафчик. Что там внутри: посуда, ясно дело. Тарелки глиняные, но с глазурью. Куплено у специалиста по гончарному делу. То же относится и к кувшинам, их целых три, если считать небольшой кувшинчик. А что в них? Два пустых, а вот кувшинчик – с чем-то. Масло, вот что в нем; судя по запаху – пищевое. Деревянная коробочка – для соли? Точно, для нее, и притом соли едва ли на четверть объема. Тоже понятно: соль и в моем мире была когда-то очень дорога, и здесь, похоже, то же самое. Интересно, что соль не каменная, та с розоватым оттенком, а выварная, серая, к тому же с примесями чего-то черного. Попробовать? Нет, лучше пока не буду, а опробую эту соль на кушанье. Хотя вряд ли микроорганизмы выживают в соли.

Никаких пряностей нет. Стало быть, колониальные товары деревенскому люду не по карману. Хотя, конечно, это не значит, что торговли с местной Индией нет вообще.

В отдельной открытой коробочке – кремень, кресало и трут. Вот это ценность, без вопросов. Обязательно приберу. Пусть даже я не умею с этим обращаться, но терпение и научный подход должны помочь в разжигании пламени из искры.

Свечка. Только одна, да и та короткая. Попробуем ногтем: восковая. Ну да, это ценность. Сохранить обязательно. И керамический подсвечник. Наверное, его лучше не брать: уж больно тяжел. А это что за конструкция? Это светец, в него вставляли лучинку и получали осветительный прибор – недолговечный, конечно. Нужный предмет, на стол его. Клубок ниток, явно тутошнего производства. На стол, хотя в данный момент нитки не нужны. А вот иголки я не нашел.

Ложки – деревянные, понятно. Вилок, конечно, нет. Еще ножичек лежит отдельно на столе, этот явно для поделок: лезвие длиной едва ли с десяток сантиметров, клинок тонкий, заточка… посредственная, но точно лучше, чем у первого ножа.

Кожаный кошелек. Вот это интересно. С полтора десятка медных денежек и одна серебряная. Чеканка очень грубая, но так и должно быть. Общая сумма не впечатляет, но поскольку я не имею понятия об уровне местных цен – отложим все оценки на будущее.

Что еще? Печка, она же плита. Вот это занятно. Такого в русском традиционном быте не было. Внутри топки – колосник. Этим не удивишь, это не требует высоких технологий. А вот почти классическая плита – это технический скачок. Ну-ка, посмотрим… Литье – вот что это такое, серый чугун. Значит, куплено. Держать вагранку или хотя бы ее мелкое подобие в хозяйстве – недопустимая роскошь. Отсюда следует: торговые связи не просто имеются, но и весьма налаженные, иначе промышленные изделия из металла были бы недоступно дороги. Или же здешние крестьяне сами ездили на рынок в город, где это и покупали. Тоже возможно, но лишь при условии, что на дорогах не шалят. Еще вывод: дрова недешевы, этот тип плиты сравнительно экономичен, не сравнить с русской печью. Значит, леса охраняют. Иначе деревенские их бы мигом свели.

Теперь посмотрим, что там у ребят в сундуках. Эти закрома привлекательны на вид – сделаны из строганой доски и покрыты чем-то вроде воска.

Что-то завернутое в холстину… ба, да это лук. Если здесь средневековье, то продвинутое. Лук не простой – составной; вот они, роговые вставки между слоями дерева. Берег его хозяин, и правильно делал. И небольшой, и форма хороша. Судя по ней, лук либо для леса, либо для конного боя. Надо бы найти тетивы (ну не может владелец такого лука иметь лишь одну), да стрелы разыскать неплохо. А вот в этих мешочках, должно быть, запасные тетивы – точно. Приберем. В немаленьком свертке, похоже, колчан. Вот его содержимое уже говорит о многом.

Во-первых, рукавица на левую руку из толстой кожи. Но эта кожа явно побитая. Понятное дело: тетивой посекло.

Во-вторых, сами стрелы дают информацию. Ни одного бронебойного наконечника. Одни срезни, да еще листовидных с полдесятка. Последние – для тренировок, что ли? Или на птицу? Конечно, срезень очень хорош на всякую дичь, двуногую в том числе, – но не на тех, на ком броня. Хотя бы кольчуга. Вот разве что лишить всадника лошади. Да, это можно, если здесь лошади не бронированные, а ведь было и такое там, за чертой.

Напрашивается вывод: здесь, похоже, не воюют. Ой ли? Ну нет, такой вывод отвергну сразу же. Хотя бы потому, что вся деревня в покойниках. Не воюют луками – вот это ближе к истине. А чем? Надо бы посмотреть, есть ли оружие ближнего боя.

Вот топор, на вид не особо боевой: больно уж напоминает топор канадских лесорубов. Впрочем, в хороших руках всякий топор – оружие. Ко мне, понятно, не относится: фехтование на топорах не изучали-с. Серп на длинной рукояти, даже древке – сельхозинвентарь, конечно, но в умелых руках… смотри выше. А вот предмет откровенно интересный: пастушеский посох. Он уж точно двойного назначения, что и понятно: каковы бы ни были местные аналоги волков, пастух обязан иметь что-то, чтобы от них отбиться. Даже если здесь нет злостных нарушителей шестой и восьмой заповедей.

Все, похоже, более ничего боевого не найду.

Посмотрим второй сундук.

Так, тут одежда. Что-то вроде кафтана явно не повседневного назначения. Даже пуговицы роговые. Судя по размеру, это принадлежало хозяину дома. Штаны из непонятной материи. Было бы время – выдернуть ниточку да подпалить, так сразу по запаху можно отличить растительное волокно от шерсти. Штаны на вид не длинные, но тут можно ошибиться. Шапки, целых четыре. Две даже с вышивкой. Нет, эти мне не подойдут – явно малы, да и вышивка ни к чему, узнаваемая вещь. «Нам не нужны особые приметы» – как говорил Великий комбинатор. Третья и того меньше – явно детская. Четвертая вроде побольше и попроще, ее и оприходуем. Шерстяные чулки; значит, и стригут здесь кого-то, коз, скажем, или овец.

Еще несколько вещей, эти явно детские, их в сторону.

А вот рубашка, почему-то заметно грязная. Странно. Вроде неряшливости за хозяйкой дома не замечено. Рубашка не из дорогих. Ткань грубоватая. Почему она засунута в сундук, да еще на самое дно? Поглядеть на эту вещицу… Да у нее внутри что-то есть! Теперь бережно развернем.

Камни. Вот что надо рассортировать. Спасибо дяде-геологу, его коллекцию я в детстве перебирал часами. Это – кристалл аметиста. Ювелирная ценность аметиста и без того невелика, а у этого кристалла и вовсе близка к нулю: мутный, с трещинками, да еще неравномерность цвета. Зачем такой нужен? И еще странность: аметист обычно встречается друзами – зачем брать один кристалл? Это – пириты, все три – не больше ногтя на большом пальце. Ювелирной ценности не имеют вообще. Хотя пирит красивый. Приняли за золото? Впрочем, с точки зрения кристаллографии тоже есть дефект – один кристалл с двойником (дефект кристаллического строения, обычно выглядит как два кристалла, сросшиеся друг с другом), два других – явно отломаны от массива, очень уж одна грань неровная. Очень небольшой, прозрачный, желтый, шестигранный – цитрин, он же желтый кварц. Или гелиодор – желтая разновидность берилла? Наверное, он: цитрин лимонного оттенка, а гелиодор – золотистый. А вот проверим: у бериллов твердость выше, чем у кварца. Так и есть, этот желтый царапает аметист. Но тоже трещиноватый, к тому же с темными включениями. Впрочем, если только пустить эти камни на очень дешевые украшения… Не прокатит: полируют камни нынче вручную, это дорого, затраты лягут на стоимость всего украшения. Дымчатый кварц, это не редкость. Грани кристалла выглядят неплохо, а вот есть ли дефекты внутри – тут остается только гадать. И еще россыпь кусочков прозрачного кварца, эти даже кристаллическую огранку почти не сохранили. Ценность очень небольшая, поскольку они сами маленькие.

Краткий вывод по всем камням: в коллекцию годятся, к ювелиру – нет. Но с трудом представляю себе крестьянина, собирающего коллекцию камней. К тому же их довольно хорошо спрятали. Следовательно, владельцы полагали, что они имеют некую ценность. Тогда весьма интересно: кто такие камни покупает и с какой целью?

Проверим, какая у местных обувь. Вся она в прихожей. Хозяин как был, так и лежит в небольших сапожках, но снимать с него не буду. Хозяйка в чем-то смахивающем на сабо – подошва деревянная, верх кожаный. Дети умерли босыми. А что в прихожей? От поршни, это от хозяина. Вот нечто весьма смахивающее на туфли, судя по размеру – хозяйкины. Вот две пары маленьких сабо – ясно, детские. А больше и нет. Поршни, конечно, можно и надеть, но непривычные они, на себя их напяливать пока не буду, но припасу. Мои ботиночки, увы, не вечны.

Теперь посмотрим еду. Климат явно не холодный, так что погреб должен быть. Он и есть, вот люк. А вот как с освещением? Выключателя почему-то найти не могу. Ладно, нащепаем лучинок. Свеча – ценность, тратить ее не хочу. Впрочем, чего тут трудиться, лучины и так заготовлены.

Я, оказывается, выдающийся огнедел. И кто бы мог подумать: разжег лучинку, затратив всего лишь пять попыток! Ладно, пусть я не гений, но уж точно талантище. А теперь быстрехонько в погреб.

На полу лежит на боку что-то грызуновое – аналог крысы. Хоть я и читал Джерома, но ирландское рагу готовить не умею, так что к еде это не причислим.

Висят окорока. И что-то еще очень мясное или сальное. На копчености я согласен. Забрать все и поднести к лестнице, там хоть что-то видно. Один окорок порядочно почат, от него осталось не более двух третей. Все равно заберем. Бочка – ну, ее вскрывать некогда. Очень большой кувшин, судя по весу и по плеску – почти полный. Пиво, наверное. Ладно, к лестнице его тоже. Голова сыру. Когда-то я встречал это выражение в «Острове сокровищ». Теперь-то сыр такой формы уже не делают. А вот этот – именно голова. Обязательно беру. И еще кусок сыра – остаток от прежней головы. Двести грамм, не больше, но пренебрегать нельзя. Беру. Фрукты и овощи могли уцелеть разве что в консервированном виде. Сушеная зелень? Но это в погребе не хранят.

Лучинка уже догорает, ну да ничего, я потушу огарок и перетаскаю все, что отложил, наверх.

Перетаскал. Вот вопрос: аналог хлеба тут пекли? Я бы его хранил в закрытой емкости, чтобы меньше черствел. Посмотрим здесь… ничего, а тут… ну, это не совсем хлеб, скорее лепешки. По твердости приближаются к железобетону. Впрочем, если слегка размочить в воде… Вроде в войну так с сухарями поступали. А вот где они хранили воду? И можно ли ее пить? На второй вопрос ответ есть, пожалуй. Если вода пережила такой удар, то микроорганизмы, если они и были в ней, убиты. Хорошо, хоть на один вопрос есть ответ. А все же – где хранили воду?

Я сам бы ее держал вблизи того места, где готовят. Готовила хозяйка на печи с плитой. Точно, вода есть в деревянных ведрах. А рядом две медных миски – одна с золой (для стирки, должно быть), вторая с чем-то растительным, совершенно сухим и очень мелко нарезанным – сырье непонятного назначения. Еще один вопрос без ответа.

А не перекусить ли?

То, что получилось в результате, напоминает поглощение сухпая в компании с холодной водой. Бывало и хуже. А по вкусности, может, и получше армейского. От горячего бы не отказался, да не хочется время терять на растопку печи да на подогрев; а на варку уйдет и того больше. Нет, пока обойдусь.

Так и не смог найти следов письменности. Ни книг, ни тетрадей, ни даже следов письменных принадлежностей. Точно так же нет ни икон, ни изображений вообще чего бы то ни было. Ну ладно, здешние крестьяне читать и писать не умеют – готов в это поверить, но ведь в России, помнится, в доме держали лубки. А тут ничего. Запрет на изображения людей?

Ах да, при доме был сарай. Проверим и его. Как и ожидалось, инструменты: еще топор, лопата (деревянная, но окована железом), что-то вроде мотыги, тяпка, грабли. Вилы есть. А вот косы нет. Нехватка железа? Веревки разной толщины, два мотка. Это может понадобиться, в припасы их. Сеновал в придачу. И мешки с чем-то зерновым. Ячмень? Овес? Наверняка что-то лошадиное.

Обойдя двор, обнаружил узкую и сравнительно глубокую яму, из которой явно тянуло застарелым дымом. Коптильня, вот что это такое. Теперь понятно происхождение копченостей.

Двуколка в хорошем состоянии. Грузопассажирский вариант: сиденье вместительное, хватит места для двоих и увесистого чемодана. Колеса, понятно, деревянные, но с железными ободами. Вывод: владелец ездил туда, где мощеные дороги.

Что-то еще зацепило взгляд в тех камнях – ну да, почему-то среди них не было ни яшмы, ни бирюзы, ни мрамора. Очередная неясность.

Список вопросов быстро пополняется в отличие от списка ответов. Что ж, попробуем поискать ответы в соседних домах.

В основном находки в других домах были того же класса, что и в первом. Все я сложил на соответствующих столах. Мое богатство стало приближаться к уровню олигарха: сорок три медных монетки, четыре серебрушки, горсть кристаллов, среди которых я опознал один классический темно-красный гранат (правда, крошечный), и еще два я так и не смог узнать. Нечто темно-серое, игольчатой формы и непрозрачное. Да сверх того копченая колбаса (три кольца), четыре приличных окорока, два пласта сала целых и еще один, на три четверти употребленный, да круг сыра. Было еще несколько кувшинов молока, но его пить побоялся – процесс разложения может начаться и без микробов. И еще нашелся горшочек с медом – маловато даже для Винни-Пуха, но все же интересно. Ничего похожего на ульи или даже колоды для пчел не было. Куплен или отнят у лесных пчел?

Вот только в последнем доме было чуть не так. Меня насторожило местоположение увесистой бочки в подвале. Бочка была у стены, а прямо над ней нависала полка. На полке была куча всяких ящичков и ларцов. Но открывать бочку (если такая идея появится у хозяина) было бы крайне неудобно. Для этого ее надо выволочь почти на середину подвала. Или бочка что-то скрывает?

А как можно вытащить ее? На пробу бочка оказалась страшно тяжелой, мне не справиться, да и двое дюжих мужчин спасовали бы. А что, если с другой стороны?

Снять все содержимое с полки. Сделано. Разжечь еще лучинку, эта почти догорела. Вставить в светец. Так, полка закреплена на деревянных стойках, но сидит на них лишь под действием собственной тяжести. Значит, ее можно снять.

Теперь сдвинем бочку методом Хейердала: небольшой наклон, поворот вокруг точки опоры, далее точка опоры меняется, и поворот совершается вокруг нее… Получилось. Под бочкой, натурально, земляной пол. А если его потыкать ножом? Да там дерево на глубине не более пяти сантиметров. Тайник, вот что это. И наверняка стоит усилий по раскапыванию. Усилий много и не понадобилось – не более десяти минут аккуратной работы лопатой.

Нет, это не просто доски. Это доски с какой-то пропиткой. Ага, знакомый запах… креозот, он же каменноугольный деготь. Очень хорошая пропитка против гниения. Хотя и вредная, спору нет. Вывод – каменный уголь здесь известен. Даже известна его сухая перегонка. А значит, известен и кокс. Отсюда следует подтверждение, что лес тут берегут. Известно, что древесный уголь в черной металлургии прекрасно может заменить кокс, причем металл выходит даже лучшего качества, но лишь при условии дешевизны древесины. И металлургия, похоже, не столь уж примитивна.

Затратив еще с пяток минут и пару лучинок, я получил возможность оглядеть найденное. Маленький арбалет, запасные тетивы и запас болтов к нему – вот что было в тайнике. Упругий элемент – из высокоуглеродистой стали. Никакая другая для этой цели не годится. Да еще эти рожки требуют толковой термообработки. Взведение осуществляется воротом. Приклад и ложа клееные. Короче, продукт высоких для этого времени технологий. Откуда и для чего?

На первый вопрос ответа и близко нет. На второй… Маленький – значит, легко спрятать. Можно перевозить в разобранном виде. Взводится воротом, что медленнее по сравнению с рычагом. Зато усилие, вероятно, меньше. И взводить можно лежа. Если у него и «дульная энергия» подходящая – это оружие снайпера. Или засадника. Болты все как один с бронебойным наконечником. Это еще одно подтверждение, что передо мной – боевое оружие. А вот почему его спрятали?

От кого вообще прячут оружие? От шаловливых ручонок детей. От воров. От противника – это если ведутся боевые действия. А в их отсутствие могут спрятать от властей, если им такое оружие не по вкусу. Кому, например? Да хоть и здешнему барону или там графу. Заимеет зуб крестьянин на своего доброго господина, да и шмальнет из арбалета, улучив момент. И ведь не спасет броня. А еще, помнится, в моем старом мире церковь одно время анафематствовала арбалеты как богопротивное оружие.

Вряд ли это было спрятано только от воров. Было бы достаточно положить в сундук, и все тут. В доме постоянно кто-то есть, так что от воров этого достаточно. От детей… Дети – такой народец, что достанут запретное откуда хочешь, прячь не прячь. Ну разве что сделать это физически для них недоступным. Так что возможно, что и от детей. Но все же версия с припрятанным от властей оружием кажется более чем вероятной. Так все-таки что же с этим арбалетиком делать? Куда бы я ни шел, брать его с собой не след, кроме как если иду на дело. Иначе засветиться перед властями с таким предметом – плевое дело. А оно мне не надо. Решено – не беру, а прячу обратно, да еще бочку поставлю обратно, да еще затру следы моих раскопок. Полку на место, само собой, и все предметы, что с нее снял – обратно. Хорошая маскировка стоит усилий.

А вот еще непонятка. Двуколка есть, а лошади нет. Пришлось обойти пятно по периметру. Лошадь и прочий скот не нашлись, но нашлись следы. Несколько голов скота – крупнее козы, мельче коровы – направлялись за пределы пятна. А эти следы перекрывались следами конских копыт. Пастух, надо полагать. Повезло ему, похоже, не попал под удар. А вернуться было страшно. Так и ушел со стадом. Но за ним идти точно не буду, некогда.

Теперь пора идти на встречу с аборигенами. Переодеваться или нет? Пожалуй, не стоит: моя чуждость так и прет, привычная одежда ее не спрячет. Легендой можно не заморачиваться, все равно ее никто не поймет, языка-то не знаю. Оружие? Нож у пояса не повредит по-любому, здесь, вероятно, и за оружие не считается. Посох? Нет, это явно знакомый предмет. К тому же местные наверняка к нему привычнее, чем я.

Но для начала – разведка. Погляжу на них издали, а там и выйду.

Поскольку понятие торговли им знакомо (а иначе откуда гончарные изделия и кожа пристойной выделки?), то стоит посмотреть, как они среагируют на деньги. На всякий случай медную денежку сунем в отдельный карман, а кристалл не из важных (насколько я сумел понять) – в другой. Хотя нет, пусть будет три денежки, но не серебро. Часы не светить. Кошелек и ключи – тоже.

Вперед, за информацией!

Глава 3

К моему некоторому удивлению, подобраться незамеченным удалось без особых усилий. Я удобно устроился в кустах, от которых до ближайшего дома было не более 50 метров. И вообще с точки зрения обороны деревня являла собой пример того, как не надо укреплять населенный пункт. Нападающие могли бы без труда организовать штурм с двух направлений одновременно, причем ни одно из них не предоставляло никакой возможности для защиты. Нет сплошной изгороди (о частоколе молчу). Ворот не было как таковых. Беспечность? Нет, думаю, что им просто некого бояться. Следовательно, здесь не водится стайных хищников, которые могли бы осмелиться в суровую зиму (еще вопрос, бывают ли здесь такие) на нападение. Видимо, и разбойничков местные власти извели.

Что ж, начнем систематизировать.

Всего в этой деревне домов тридцать, не меньше. Все расположены вдоль дороги, причем укатанной и даже с заметными следами колеи. Интересно, деревня стоит на тракте или в тупике? Первое для меня лучше, тогда в деревне должен быть трактир, да и сама такая деревня богаче, чем та, что расположена в тупике. А чем богаче аборигены, тем меньше у них соблазна вызовут мои медные денежки. Вон справа, судя по ровности рельефа и зелени – поля. А что на них? Узнать местную географию и ботанику, безусловно, стоит, но времени на это нет. Чем дольше я буду это делать, тем больше риск, что меня за этим поймают. Не имея в запасе ни единого слова на местном языке, отмазываться от обвинений буду не очень долго, но безуспешно.

Местные жители ничем не отличаются от людей по внешности. Этнический тип смахивает на казанских татар, хотя есть и совсем уж жгучие брюнеты и темно-русые. Ни тебе эльфов, ни орков, ни гномов. Кстати, это и хорошо: в межрасовые разборки влезать совсем не с руки. Одеты чисто и отнюдь не в лохмотья. А вот и еще признак зажиточности: обувь. На половине мужчин короткие сапоги, еще видел поршни, а на женщинах – сабо. Только дети босые. Рост, похоже, меньше, чем у нас. Там свой рост я полагал не намного выше среднего. А тут я покажусь сильно высоким.

На таком расстоянии речь уже слышна, но язык явно незнакомый. Что и ожидалось. Впрочем, интонации узнаваемые. А вот самое ценное наблюдение: женщина подзывает девчонку, что-то ей говорит, та кивает, а потом спешит в дом. Поручение? Точно, девица приносит корзинку. Значит, как и у большинства народов моего мира, кивок – знак утверждения. Это просто замечательно, не придется переучиваться.

Ну, попробуем тогда поторговать. За купца, конечно, не сойду, но ведь торгуют не только купцы. Не вижу, почему бы благородному дону не купить здесь, скажем, пива? Или даже вина, если таковое есть. Для начала обойдемся мирными средствами, а не выйдет – так сбегу в проклятый (наверняка) круг. Туда они лезть побоятся.

Мое появление на тропинке, ведущей к домам, произвело несколько странное впечатление. Наиболее ожидаемо для меня среагировал пацаненок трех-четырех лет. Он засунул палец в рот и с любопытством уставился на меня. Трое детей постарше карьером рванули по домам. Еще трое взрослых поспешили поклониться и остались на месте. И еще двое подростков помчались к дальним домам с не вполне понятной целью: то ли известить обо мне здешнего начальника, то ли предупредить соседей о зашедшем на огонек людоеде.

Объяснить такое поведение просто появлением чужака я никак не мог. Единственный вывод, который пришел на ум, был: меня явно приняли за кого-то другого, причем этот кто-то очень опасен даже без оружия. Подтверждением служила короткая искорка ненависти, блеснувшая во взгляде оглянувшейся на бегу некрасивой девчонки. Поскольку лично я ей ничего плохого не сделал, то вывод: я напоминаю или конкретного скверного человека (маловероятно) или похож по одежде на выходца из скверного сословия. Знать бы, какого именно.

Молчание несколько затянулось. Придется его прерывать.

Я достал медную монетку и показал селянам. Потом показал жестом, что хотел бы выпить. Уточнить с помощью знаков, вино какой страны я предпочитаю в это время дня, мне не удалось.

Старший по возрасту мужчина сказал несколько слов (а я ухитрился их запомнить), стоявшая с краю молодая женщина порскнула в дом и тут же появилась с кувшином. Я взял в руки кувшин и осторожно понюхал. Несомненно, в напитке содержался спирт, пусть и в небольшом количестве. Запах был фруктовый, хотя и незнакомый. Я знаками показал, что кувшина мне много и с помощью рук попросил налить кружку. К моему удивлению, меня поняли, и та же молодка поспешила за кружкой. Налив ее до краев, я предложил отпить старшему мужчине, на что тот охотно согласился. Местное плодово-ягодное было явно сброжено не полностью: остаточный сахар чувствовался, а крепость была вряд ли больше семи градусов.

Почему-то местные все время переглядывались. Больше всего это напоминало ситуацию, когда люди просто не знают, что ждать: вроде как и человек, да на двух ногах и без рогов с хвостом, а ведет себя совершенно не по канону. Пока я проводил анализ фактов в поисках правильной линии поведения, на сцене появился еще один гость.

Собственно, неторопливый стук копыт я услышал с пару минут тому назад, но оглядываться не хотелось вообще, а в частности, не хотелось показать местным, что я его слышу. Пока я прикидывал, в какой момент повернуться будет уместным, местные дружно вылупились на конного у меня за спиной. При такой реакции я тоже посмотрел.

Всадник. Под седлом верховое животное, напоминающее лошадь Пржевальского. Во всяком случае, существо коренастое, сильное, ширококопытное, только гнедой масти. Всаднику, будь он из моего мира, я бы дал возраст от восемнадцати до двадцати. Одежда – синий плащ, сапоги черные вроде ботфортов, шляпа с полями (скажем, поменьше, чем у мушкетеров в известном фильме), оружия или нет вообще, или оно скрыто под плащом. Шпагу я бы заметил, а вот палаш – пожалуй, нет.

Темный шатен, волосы не до плеч, но порядочно длинные. Коротко стриженная бородка. Взгляд удручающе надменный. Похоже, на то имеет основание: кланяются ему весьма низехонько. Кто же это мог быть?

Местный князь (сеньор, лорд) – не похоже, тот был бы со свитой. Сын такового: возможно, но он был бы в компании сверстников – таким совершенно необходимо окружение, среди которого он был бы первым. Управляющий – по возрасту не подходит. Ближе всего – чрезвычайный и полномочный посол от власти, причем обязан произвести надлежащее впечатление одним своим присутствием. Без причины такой не заедет. Что бы ему могло такое понадобиться?

Приезжий гавкнул фразу явно приказным тоном. Причем не обратился к кому-то конкретно – велел позвать старосту, что ли? Точно: вот бежит явный председатель местного колхоза. Кланяется ничуть не хуже односельчан. Уважением тут не пахнет – скорее подобострастие.

Тут приезжий сделал вид, что заметил мою очень незаметную особу. Вопрос к старосте. Непонятно, но поскольку всадник сделал легкое движение подбородком в мой сторону, угадать перевод не так и трудно: «Кто это такой?» Староста пустился в длинное объяснение, тоже непонятное, но я бы на его месте старательно перевел стрелки на меня – пришел, мой, такой из лесу, по-человечески не говорит, но денежку за вино предложил, каковое вино в настоящий момент и потребляет.

«Синий плащ» перевел взгляд на меня. Выражение на лице: «Мне скучно и недосуг с тобой возиться, но берегись, если мне придется это делать». Последовал короткий вопрос, схожий с тем, который задали старосте, наиболее вероятный перевод: «Кто таков?» Я ответил наивежливейшей улыбкой и фразой, смысл которой был примерно таким: простите, мол, я ни хренышка не понял из вашего учтивого обращения, но дайте мне время, и я изучу ваш благородный язык.

Всадник довольно умело спрыгнул с коня, кинул не глядя поводья – явно в предположении, что их поймают (и ведь был прав), затем коротко-лающе произнес еще три вопроса. Они, по всей видимости, были риторическими – судя по тому, насколько мало давалось времени на ответы. За вопросами последовала короткая и гневная фраза – и тут все стало на свои места. В интонации нельзя было ошибиться: «И вообще встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!»

«А ведь ты прав, парень, – подумал я с какой-то ледяной отстраненностью. – Ты и в самом деле младший лейтенант, огромный и страшный начальник. Конечно, пока рядом не нарисуется старлей, не говоря уж о капитане. Вот только почему ты так уверен в своем превосходстве? Или за тобой стоит серьезная сила, или, что хуже, ты и сам чего-то стоишь».

Я убавил тепла в улыбке и довел до сведения синего, что его вопросов и претензий не понимаю. В то же время мой мозг (почему-то совсем без моего участия) напряженно анализировал: чем бы он мог быть вооружен.

Все, что длиной со шпагу и больше, – отпадает, я бы заметил. Метательное оружие тоже маловероятно, плащ не особо просторный, лук бы выявился, не говоря уж об арбалете. Метательные ножи – возможно, но не очень офицерское оружие, в моем мире оно принято не было. Короткий клинок – очень возможно. Что еще? Нунчаки, кистень – вполне. Шестопер или булава – пожалуй, тоже, но лишь с короткой рукоятью. А больше ничего придумать не могу, кроме пистолета, но при таких арбалетах – маловероятно. От любого оружия ближнего боя я смогу убежать – просто потому, что вряд ли ВАЖНОЕ лицо станет меня преследовать. Напустить отделение солдат – вот это возможно, но к тому времени я буду уже далеко. Или попробую пустить в ход мою хорошую реакцию. Остается еще неясность: почему он держит руки пустыми?

Похоже, гросс-начальник дал ответ на этот вопрос. Он сделал еле заметный жест пальцами (даже не кистью), причем вообще без явной направленности в мою сторону. Ничего не произошло, то есть это я не почувствовал ничего, а вот на лице моего оппонента с совершенной отчетливостью последовательно пробежала стайка эмоций. Недоумение. Понимание. Еще большее недоумение. Страх. Да, господин младший офицер, тебе еще долго учиться играть в покер. У тебя что-то не сработало, ты не понял, почему такое случилось, потом у тебя мелькнула догадка, потом и она не подтвердилась, и вот тогда ты испугался.

А вот крестьяне мгновенно кинулись кто куда. Они явно знали, чем такое столкновение может кончиться. И это было не похоже на то, как отворачиваются, не желая быть свидетелями. Скорее это походило на уверенность, что у нас обоих есть за пазухой гранаты. И никто не желал словить осколок.

Но поединок на этом не закончился. Его правая рука нырнула за ворот плаща. Она еще двигалась, когда я сделал шаг влево – в неудобную сторону для прицеливания. Одновременно его лицо отразило уже не страх – ужас. Я понял: он успел пустить свое оружие в ход, и оно его подвело. И все-таки он его выхватил. Это была серебряная подвеска с бледно-розовым камушком посередине. Последовал вопль с его стороны, судя по всему: «Руки вверх или я стреляю!»

Ага, сей же момент. Ситуация: на вас навели пистолет, боек щелкнул вхолостую, после чего следует команда бросить оружие под угрозой расстрела на месте с конфискацией и строгим выговором. Вы бы поверили? Вот я тоже не поверил. Просто шагнул вперед и выхватил подвеску из его лапки. Цепочка лопнула, а офицерик чуть замертво не свалился от потрясения.

Теперь проблема – а что делать с этим пленным? «Язык» был бы ценным – кабы у меня самого было знание языка. Задача: кого бы выбрать в качестве учителя? Этот – человек явно образованный, он научил бы большему, чем любой из здешних крестьян, но… придется потратить немалые усилия на предотвращение его побега. Разве что напугать его так, чтобы о побеге и не думал. Как? Блефом? Подсунуть якобы магическую железку и сказать, что рванет? Если он маг – а на то похоже, – может и раскусить.

Однако почему же ни он сам, ни его магическая приспособа не сработали? Или это я таким дурным образом действую на здешнюю магию? На людей и на вещи. А что, на это похоже. Проверим.

Подзываю бывшего супротивника жестом поближе. У него в глазах читается полный разлад и жестокое поражение вкупе с внутренней контрреволюцией и пожаром на чердаке. Знаком показываю: выверни карманы. Понимает мгновенно. Это хорошо.

Каковая у меня добыча? Довольно увесистый кошелек с деньгами – до сотни серебряных и примерно тридцать медных монет. Это мне пока не нужно. Никакого оружия – ни холодного, ни «горячего». Значит, он целиком полагался на магию? Возможно. Непонятные побрякушки, числом шесть. Амулеты? Возможно. Все до единого снабжены кристаллами. Вот это уже дает некоторое объяснение. Интересно, что кристаллы не обработаны. А ведь делать кабошоны в Европе научились давно – с античных времен. Что за камни? Так, один розовый кварц, почти прозрачный, один с аметистом посередине и с черными кубическими кристалликами по краям – галенит, что ли? Странно: он не особо твердый, да и видом неказистый. Это – вроде турмалин, но очень небольшой. Еще прозрачный кварц, тоже некрупный. А этот совсем крошечный, но по цвету похож на рубин. Сплошь в трещинках, как бы не рассыпался. Даже не хочется проверять твердость, хотя стоило бы. Еще аметист, но довольно темный, почти непрозрачный и тоже некрупный. Видывали и побольше. Все заключены в серебро. Некоторые в виде подвесок, некоторые – просто блямбы. Все с узорами: магические руны, что ли?

Еды никакой – это и понятно, в деревне он ее бы получил. Небольшая фляга, не более литра, сделанная из тыквы. На звук – не пустая. Понюхать, что внутри? Нет, это терпит.

А вот интересно: как бывший владелец реагирует на то, что я перебираю его сокровища? С полным унынием и депрессией: по пятидесяти процентов каждого ингредиента, спиртом не разбавлять. Похоже, он сожалеет не столько о том, что предметики поменяли хозяина, сколько о том, что все они безнадежно испорчены. Но тут полной уверенности, разумеется, нет.

Но все же язык – первое. Что для изучения нужно? Предметы, названия которых будет произносить мой учитель. Действия придется изображать мне. Наречия – тоже мне. Прилагательные – показывать на примерах. И для всего этого – помещение и время. Второе, полагаю, у меня имеется. Первое… с этим сложнее. Нет в данной деревне свободных домов – скажем так, обычно их не бывает. Но вдруг есть?

А вот попробуем.

Подзываю старосту к себе. Тычу пальцем в его дом, потом в него самого. Потом приглашаю подойти к следующему дому. Проверяю, есть ли кто из владельцев. Идем дальше. Так проверяем все дома.

А пустой дом все же нашелся. Или, скажем так, незанятый. Уехали обитатели. Староста дважды показывает семь пальцев. То ли две недели, то ли семь недель. В любом случае мне хватит.

Веду молодого человека в дом. Он переставляет ноги в полной прострации. Из него можно черпать отчаяние ведрами. Ну это мне по барабану – лишь бы учить начал.

И дело закрутилось.

Глава 4

Обучение оказалось сложнее, чем я мог представить – даже с учетом моей превосходной памяти. Для начала я представился. Давать мое настоящее имя почему-то не хотелось, и я назвался школьной кличкой Профессор. В ответ выяснил, что моего пленника зовут Сарат-ир. Как позже выяснилось, первое имя соответствовало имени в русском понимании, второе было родовым именем. В отличие от русского, обращение по имени допускалось лишь в отношении близкого знакомого, родственника или равного по рангу. В первый вечер я выучил все бытовые понятия, многие из цветов (пришлось задействовать букетик, который собрала одна из деревенских девочек), повседневные действия, а также названия единиц времени. По крайней мере, из дней собиралась здешняя неделя, из нее – месяц, а их них – год. К моему удивлению, сдвинулась с нуля грамматика. Правда, практика тут же показала, что использование глаголов в неопределенной форме снижает недопонимание до минимума, и я решил именно так разговаривать вплоть до полного овладения здешней грамматикой. После некоторых усилий я вдолбил в учителя мысль о том, что любой мой жест надо не просто стараться понять, но тут же пытаться переводить. Надо отдать справедливость моему наставнику: он не только подбирал простые слова, но и пытался говорить медленно и с четкой дикцией. Впрочем, с абстрактными понятиями обстояло куда сложнее, как и с произношением.

Тактика удержания моего пленника была простой, как табуретка. В первый же вечер я его утомил до такой степени, что парень заснул, сидя на лавке. Потом я его разбудил, довел до лежанки, укрыл тем, чем местные пользовались вместо одеяла, и оставил в покое. Разумеется, раздеванием-разуванием я не озаботился. Меры предотвращения побега состояли в чурбачке с крайне неровным торцом, который я прислонил к двери. Любая попытка приоткрыть дверь привела бы к падению чурбачка – остальное ясно. Еще один шумосигнализатор (серая нитка, совершенно незаметная во тьме и предназначенная для опрокидывания палочки, опирающейся на стенку) я устроил непосредственно у лежанки, где мирно дрых мой уважаемый учитель. Третья мера была основана на мне самом – я приказал себе отслеживать во сне любые подозрительные звуки. Уверенности не было, но подумалось, что в свете новых возможностей организма это может сработать.

Проснулся я первым. Минут двадцать потратил на то, чтобы составить план. В этот план входило обзаведение книгой – хорошо бы букварем, но ожидать такого было чересчур оптимистично. Кроме того, мне очень хотелось узнать подробнее о вооружении здешних обитателей, в частности, о магии – если таковая в этом мире действует. С этой целью я планировал до тонкостей разобраться – что же такое те безделушки, что я нашел у пленника? На это я отвел никак не меньше двух дней, что было абсолютно точным прогнозом. Действительно, освоение соответствующих понятий заняло ничуть не меньше двух дней. Много больше, если быть точным.

В число первоочередных задач я поставил также уяснение социальной структуры здешнего общества.

К моему приятному удивлению, оказалось, что местные знакомы с понятием «туалет типа скворечник». Мало того: это сооружение находилось на расстоянии более пятидесяти метров от колодца. Кто же это внушил местным такое тонкое понимание правил санитарии?

После завтрака я затратил не более пяти минут на разъяснение старосте моего желания заполучить книгу. Тот, правда, понял, что мне нужно, но, в свою очередь, дал ясно и недвусмысленно понять, что грамотных в деревне нет. Он с таким жаром и столько раз это повторял, что у меня зародилось сильнейшее подозрение: в деревне всеобязательно имеются грамотные, но власти этого очень не одобряют. С трудом мне удалось объяснить старосте, что книга мне все равно нужна; он в ответ дал понять, что книгу можно приобрести на рынке, да и многое другое, если надо. А вот термин «писчая бумага» я перевести на местный не мог, как ни старался. Возможно, само слово «писать» было абстракцией для местных. Или это занятие также не пользовалось любовью властей.

Я счел, что потратить час-другой на изучение имен числительных и математики вообще – дело нужное. К счастью, местные использовали десятеричную систему счисления. Система записи чисел сильно смахивала на римскую. Поэтому я произвел сильнейшее впечатление на моего визави, когда продемонстрировал навыки не только сложения и вычитания, но и умножения двузначных чисел – все в уме. Было видно, что ему страшно хочется тут же попросить меня учить этому дивному искусству, но боязно. Я сделал вид, что ничего не заметил.

А вот дальше начались уроки по этикету. Как к кому обращаться. К крестьянину, понятно «эй, ты там!» или «послушай». К купцу или ремесленнику – «уважаемый», но при этом наставник ухитрялся голосом сдабривать формально-вежливое обращение хорошей дозой иронии, а то и высокомерия. К военному (но не магу) – «сударь». В знак особой вежливости к этому добавлялось воинское звание. При этом наставник не преминул заметить, что словосочетание «сударь солдат» малоупотребительно. К магу обращение оказалось самым сложным: «почтенный» (это для мага самого низшего уровня), далее в порядке возрастания шли «достопочтенный», «весьма почтенный», «особо почтенный», «высокопочтенный» и «почтеннейший».

Я, разумеется, поинтересовался, как отличить магические чины. Отличие оказалось в цвете плаща. Причем сам плащ мог быть и серым, и черным, но вот лента на нем должна была соответствовать рангу. А уж если средства позволяют – то и цвет всего плаща. Цвета же, в порядке возрастания, были такими: синий, зеленый, желтый, оранжевый, красный, пурпурный. Ну что ж, если есть мир с цветовой дифференциацией штанов, то же самое в отношении плащей имеет право на существование. Само собою, никто иной, кроме магов, носить соответствующие плащи не мог. Самозванство считалось тяжким преступлением и каралось соответственно.

Синий цвет носили бакалавры. Это были выпускники четырехлетнего курса обучения в магическом университете. Права на самостоятельную постоянную практику у них не было, но было разрешено брать разовые заказы.

Следующие два года обучения со сдачей соответствующих экзаменов давали степень лиценциата. Этот чин мог не только пришить зеленую ленту на плащ, но и получал право на постоянную практику: лиценциат мог снять контору, повесить вывеску о себе, многознающем, и «стричь» заказчиков на постоянной основе.

Еще три года обучения с защитой диссертации давали магистерскую степень. То же, что и лиценциат, с довеском в виде права иметь учеников, но не более двух одновременно. Еще одна диссертация приносила докторскую степень. Доктор магических наук имел право преподавать в университете и иметь до десятка личных учеников (студенты – не в счет). Дальнейшее повышение ученого статуса было возможно лишь путем написания ученого труда на уровне книги, успешной заявкой на новое заклинание или новый магический прибор. Для получения следующего звания (кандидата в академики) это считалось необходимым, но не достаточным условием – требовалось также утверждение Магической академией. Для получения звания академика требовалось как обязательное условие открытие мирового значения и опять же голосование. Всего академиков было десять. Все это было настолько знакомо, что возникали нехорошие мысли о плагиате. Из академиков состоял Верховный совет магов – правителей страны, как я понял.

Несколько раз собеседник пытался свернуть разговор на мою особу, но все нежелательные повороты были мною вежливо, но твердо пресечены. Единственная информация, которую я о себе дал, – это то, что там, откуда я прибыл, магия тоже есть, но она полностью или (в лучшем случае) частично несовместима со здешней.

Дальнейший разговор привел к мысли, что мне придется срочно закончить курс теоретической магии (а практическая, по всей видимости, для меня прочно закрыта). Для начала я спросил, что такое те бижутерюшки, что я изъял. Ответ был длинным и до крайности туманным. Я понял, что большую часть терминов не понял. Что ж, это не та тема, где стоит проявлять нетерпение. Диалог был примерно следующим.

– Что это? – указываю на кристаллы.

– Это кристаллы.

– Что они делать?

– Эти запасают силу. Эти увеличивают силу.

(На самом деле получение этого ответа заняло полчаса.)

– Все маги увеличить силу?

– Нет. Один маг увеличивает силу много-много, другой маг увеличивает много, третий маг совсем немного, четвертый никак.

Тычу пальцем в выбранный наугад кристалл.

– Твоя сила увеличить?

– Да.

– Много-много увеличить?

– Да.

Но утвердительный ответ пришел с явным колебанием. Кажется, я понял его причину: кристаллик был совсем мал.

– Другой маг увеличить сила?

– Да, если я дам… – Непонятное слово.

После совсем недолгих уточнений я понял: для пользования кристаллом нужен магический ключ.

– Ключ делать ты?

– Да.

– Этот кристалл запереть ты. Другой маг делать ключ сам?

– Нет, – после некоторого раздумья. – Почти нет, много работы, очень трудно.

Понятное дело, подделка ключей – работа нелегкая и не всегда успешная.

– Другой маг иметь ключ, этот кристалл увеличить сила много-много?

Потребовалось еще не меньше двадцати минут, прежде чем я понял: даже наличие ключа не гарантирует увеличения силы – требуется соответствие типов магии в кристалле и в маге. Как же, читывали: разные школы магии используют разные типы магии. Попробуем опять наугад.

– Магия огонь увеличить? – Указываю на рубин.

– Да, но не только огонь.

– Какая магия увеличить?

– Магию воды – сильно, магию… – непонятное слово, – почти сильно, магию… – последовало опять непонятное слово, но тут мой собеседник на секунду задумался, потом догадался: надул щеки и дунул. – Немного, магию жизни, – еще два непонятных слова, – почти никак, магию смерти – никак.

После этого я полчаса бился, стараясь определить, что это были за непонятные слова, но в результате получал раз за разом беспомощные жесты, сопровождаемые криками: «Трам! Трам-тарарарарам!!» Ладно, потерпим.

Потом пришлось затратить еще минут десять на понятия «больной» и «здоровый», после чего допрос продолжился.

– Магия жизни больной человек делать здоровый?

– Да.

– Магия жизни больной корова, – (то, что я именовал этим словом, было скорее антилопой, но функции несла те же), – делать здоровый?

– Да.

– Магия жизни делать старый человек молодой?

– Да, но это дорого.

– Магия жизни зерно, – (то, что я видел, было похоже на пшеницу), – расти много-много?

– Да.

Ага, кажется, я нащупал секрет высокой производительности здешнего сельского хозяйства. И тут мне припомнилась оборотная сторона жизни.

– Магия жизни здоровый человек убить?

– Да, но нет.

На уточнение этой тонкой мысли пошло вроде бы и немного времени, но почему-то додумался я не сразу. Заодно появился термин «запрет» и глагол «запрещать». Аналог клятвы Гиппократа тут существовал, но с существенной поправкой: клятва была магической, и нарушивший ее рисковал как минимум серьезным повреждением здоровья, не поддающимся магическому лечению. Или даже жизнью.

Ладно, пока отставим непонятные типы магии. Посмотрим, как обстоят дела с накопителями.

– Ты дать силу кристалл запасать?

– Да.

Спрашивать, сколько силы запасено, зряшный труд. Не знаю я местных единиц измерения магической силы. Попробуем через другие единицы.

– Ты этот кристалл запасать силу работать много? День?

– Нет, четверть дня.

– Какой кристалл запасать силу много-много?

Сарат-ир показал на турмалин.

– Ты этот кристалл запасать силу день?

– Нет, четверть дня и половина четверти.

Это я прошляпил – не изучил достаточно дроби, остановился на четвертях. А он думает, что восьмушек я не знаю.

– Другой маг иметь ключ, взять силу эти кристаллы?

Та же проблема. Сила заметно специализирована.

Мой специалист решил проявить добрую волю.

– Кристалл, заряженный один раз, запасает силу много-много, десять раз – много, двадцать раз – немного, пятьдесят раз – никак. – Потом еще подумал и добавил: – Кристалл должен заряжать умелый маг. Если неумелый – силы много-много-много, но только один раз, потом никак.

Опа, а здешние магические аккумуляторы не терпят перезаряда и к тому же имеют скромное количество циклов «заряд – разряд». А если починить? С некоторым трудом мне удалось задать этот вопрос.

– Нельзя чинить. В кристалле много трещин, может… – явный пробел в словаре.

Попробуем угадать. Если много трещин – может рассыпаться под действием внутренних напряжений.

– Кристалл быть как песок?

– Нет, – жест, показывающий, что это мельче песка.

Все ясно, рассыпается в пыль. Вот интересная задача: а восстановить кристалл можно? В теории высокотемпературный нагрев может уменьшить количество дефектов в кристаллической структуре. Только как греть? Температура плавления кварца примерно тысяча семьсот двадцать градусов, это значит, что восстановительная термообработка должна вестись примерно при тысяче двухстах градусах. Нет, такие температуры здешним умельцам точно не под силу. А если восстанавливать корунд, так тут греть нужно до двух тысяч градусов, а то и выше. Отпадает. Впрочем… когда наберу должный запас слов, надо будет спросить, насколько зависит допустимое количество циклов «заряд – разряд» от того, до какой степени разряжается аккумулятор.

– Кристалл делать силу мага много – силу хранить много?

И опять ушло немало времени, прежде чем я понял: любой кристалл, запасающий силу, ту же силу и увеличивает – но ради оптимального использования одни кристаллы используют только как накопители, другие – только как усилители. Зато я усвоил эти два слова.

– Кристалл-накопитель хороший и кристалл-усилитель хороший – так бывает?

Пошел процесс размышления. Хотя нет, это он просто пытается вспомнить.

– Я сам не видел. Но в теории такие должны существовать.

И так оно шло до позднего вечера. Снова пришлось доводить собеседника до состояния, когда беднягу можно было в узлы вязать.

Но хотя бы один ответ я получил. Понятно, почему не в ходу яшма, бирюза и прочие полудрагоценные: все они поликристаллы, размер единичного кристалла в них – хорошо если сотня микрон, а то и меньше.

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

Ответный чуть заметный кивок.

– Разрешите доложить новости.

Еще кивок, но амплитуда чуть побольше.

– Появился в нашей деревне незнакомец. Одет во все синее, только одежда странная, никогда такой не видел. И не говорит.

– Немой, что ли?

– Нет, он просто на нашем языке не говорит. Но сказал две фразы на совершенно мне не известном языке. И еще один появился. Этот в синем плаще. Полагаю, они раньше не виделись.

– Почему?

– Первый второго явно не понимал.

– Что они делали?

– Первый начал с того, что купил вина. Потом приехал второй, задал три вопроса, понятного ответа не получил. Далее началась ссора.

– Бакалавр применил магию?

– Мне показалось, он не успел. Первый протянул руку и вырвал амулет. При этом я не почувствовал магии.

– Странно, что бакалавр не успел.

– Этого я объяснить не могу.

Почти незаметное выражение недовольства на лице.

– Кристаллы пытались купить?

– Нет.

– Чем же они занимались?

– Первый подобрал пустующий дом и вместе со вторым там остановились. Магия не чувствовалась.

Пауза.

– Слишком много непонятного. Набирай факты. Только слежка, никаких действий. Если появится что-то новое или если они попытаются купить кристаллы – доложишь.

Глава 5

Вот уже второй раз я проснулся очень рано. Странно, вроде раньше за мной не было замечено такой жаворонковости. Поразмыслив, понял: ведь существовали вполне реальные люди с малой потребностью во сне. Наполеон, например, спал по четыре часа в сутки. Еще бонус? Я на такой согласен.

Как бы употребить лишние три часа – а раньше мой наставник не проснется; уж больно он умотался вчера. Хорошо бы пробежаться в убитую деревню. И взять не только деньги – кристаллы тоже не повредят. Похоже, что они имеют значимую ценность. Еще имеет смысл взять еду, а то моих средств не хватит. Да, и часы. Другое дело, что светить их без особой надобности не стоит. А если кто посторонний в деревню приедет? Что я нездешний – так сразу по акценту услышит. Замаскировать иномирность? Чем? Одежда и обувь. Скажем так: я из дальних гор. Дикарь как есть, о магии – без понятия. Оружие? Нет, если найдут, то огребу по самые уши.

Так и было сделано. Эх, хорошо, когда планы выполняются! Но так будет не всегда. Злоупотреблять подобными выходками на авось впредь не буду. Мог мой спутник и проснуться – а тогда его реакция становилась непредсказуемой. Но не проснулся, к счастью. Тогда будем составлять план на сегодня.

Если будет время, то есть ничто не отвлечет, расспросить Сарат-ира о социальной структуре. Эти сведения и так раздобывать надо, причем хорошо бы не из одного источника. На это не меньше дня, но задача все же первоочередная. Конечно, прекрасно было бы прослушать полный курс теормага, включая сюда теорию кристаллических накопителей и усилителей, но данные по социальной обстановке, нутром чую, важнее. А вообще-то все сведения надо собирать. География как бы не в первую очередь. Из географических данных при вдумчивом подходе ой как много извлечь можно. Но книги по географии, возможно, доступны в городе. Тогда обойдусь и без учителя. Впрочем, нет. Нужна экономическая география. А вот книг по теории магии не ожидаю. Магический универ у них, вероятно, есть? Значит, есть учебники, но ведь их наверняка секретят.

Так, меня заносит вбок. Книги, писчая бумага, писчие принадлежности – все это доступно только в городе, если вообще доступно. Значит, надо перебираться в город? Нет, не пройдет. Город для начала – дорогая жизнь. Жратва точно дороже, жилье опять же. Откуда деньги? Мои запасы – вряд их надолго хватит и уж точно не на годы. Нужен заработок, причем постоянный. Чем я могу раздобывать хлеб насущный? Головой, понятно. Металлургия в первую очередь. Обработка металлов. Производство стекла – состав помню. Пожалуй, все. Что для этого нужно? Начальный капитал – это ясно. Гильдии тут есть? Весьма возможно; а войти в них не просто: они очень жестко следят за стандартами. Если мои мечи будут рубить мечи гильдейской работы – никто меня в гильдию не пустит. Нет, в город надо, но точно рано.

Что тогда? По поводу металлургии – свести знакомство со здешним кузнецом. В деревне таковой обязан быть. Погляжу на их уровень, накоплю информацию. Попробую через него внедрить кое-что из моих закромов знаний. Изделия продавать, прибыль делить. Через кого продавать? Да через тех же заезжих купцов. Зыбок этот план, что и говорить. А что можно придумать лучшего? Если эти кристаллы и в самом деле ценность – попробовать что-то изобрести в этой области. Что? Выращивание искусственных кристаллов? Тут нужны высокие температуры, это не для здешнего уровня технологий. Хотя вообще-то водородно-кислородная горелка – не такая уж сложная вещь. Но и водород, и кислород придется раздобывать самому, и влетит это в хорошую денежку, да и хранить нелегко. Впрочем, довольно просто, хотя и медленно, можно вырастить кристаллы медного купороса или там квасцов – проделывал я это забавы ради. Но еще вопрос: имеют ли они хоть какую ценность? Улучшенные методы поиска кристаллов? Может прокатить, но под большим вопросом, я сам практического опыта не имею, лишь читал что-то. Нет, гадать больше не буду – нужны факты.

А вот еще вопрос: что делать с моим наставником, когда выкачаю из него всю инфу? Похоже, магической силы у него не осталось вовсе. А еще для чего он может понадобиться? Посредник в контактах с местными, уж у него язык на высоте. Консультант – наверняка возникнут проблемы и вопросы, о которых я и не подумал спросить заранее. А вот выйдет ли из него верный человек? Сомнительно. Карьеру я ему поломал, это точно. Хуже того: лишил профессии. Чем могу я это компенсировать? Пока ничем. Вот разве что разбогатеть… И еще неизвестно, является ли тут богатство синонимом жизненного успеха. А если нет – тогда что?

До чего же скверно, когда мало информации! Хуже этого только одно: когда ее ОЧЕНЬ мало.

Думать еще, пока этот тип не проснулся. А вот какова у него возможность карьеры? Лиценциат – это ясно, зависит от экзамена. Тупые отсеиваются. А велик ли процент отсева? Магистр – явно сложнее. Экзамен можно зазубрить, диссертацию надо делать… или заставить кого-то еще делать. А все ступени, что выше, уже настолько сильно отдают политикой, что тут без связей, родственников или громадных денег даже думать не стоит. Да и природные способности не помешают.

О, вот он и зашевелился. Полчаса на личные дела – и за работу!

Работа быстро не пошла, хотя никаких препятствий на горизонте не было (не знаю даже, к счастью или наоборот).

– Сколько магов с тобой учиться, один класс, один наставник?

Не сразу, но удалось выяснить – на курсе было восемнадцать человек.

– Сколько стать лиценциат?

– Один.

Отсев очень большой, но какова его причина? Это я и спросил.

– Экзамен трудный, сдавали пятеро, сдал один. А еще курс лиценциата дорогой, надо накопить денег.

– Экзамен сдавать много раз можно?

– Да. Плати деньги и сдавай до трех раз.

– Если три раза сдавать, не сдать?

– Тогда плати деньги, проходи курс лиценциата еще раз.

– А из вашего лиценциата магистр потом?

Уход в себя с понижением настроения.

– Нет.

– Почему?

Отвечать ему очень не хочется, но придется.

– Он и на лиценциата сдал с трудом. И потом, магистерский курс обучения стоит дороже, чем лиценциатский.

Ситуация знакомей некуда. Рабочей скотинке низших рангов искусственно создают трудности для подъема статуса. Но спрашивать о тонкостях делания карьеры на более высоких ступенях, похоже, бесполезно: вряд ли зеленый (точнее, синий) маг в курсе таких вещей. Ладно, перейдем к следующей группе вопросов.

Структуру местной власти удалось выявить довольно быстро – над деревней – староста, над старостой – управляющий (отвечает за несколько деревень), над ним – владелец. Этот – маг. Но куда ведет следующая подчиненность, с ходу выявить не удалось. Единственное, что я уяснил твердо, – подчиненность нескольким инстанциям, но каковы полномочия каждой? На этом мы застряли.

По истечении полноценного восьмичасового рабочего дня устал не только он, но и я. Переключение темы показалось мне достойным отвлечением.

– Почему кристалл не делать круглый?

– Зачем?

– Круглый кристалл увеличить силу мага?

– Нет, уменьшает. То есть нет, увеличивает, но меньше.

– Увеличить запас силы?

– Нет, способность запасать силу уменьшится.

Следовательно, наличие граней существенно. А если улучшить огранку? Несколько секунд я пытался мысленно перевести слова «полировать» и «гранить», но полностью адекватного термина не нашел.

– А если грани сделать ровными-ровными?

Взгляд собеседника исполнился самыми лучшими чувствами: глубоким сожалением и искренним сочувствием. Именно так обычно смотрят на безобидных, но совершенно безнадежных дураков.

– Это нельзя.

– Почему?

Судя по выражению лица наставника, я не просто дурак, а дурак, не читающий газет и не смотрящий телевизор. Ниже меня в табели о рангах лишь табуретка из неоструганного материала.

– Потому что так никто не делает.

– Почему так никто не делать?

– Потому, что все знают, что это невозможно.

Приехали. Ладно, попробуем боковые заходы.

– Никто так не делать раньше?

– Да.

– Когда-то делать, не получать хороший кристалл? Записать так?

Кажется, бывший младший лейтенант понял. На лице появилось выражение – точь-в точь монитор, когда стек уже переполнен, но синий экран еще не появился. Через две минуты я подумал, что нажимать Ctrl-Alt-Del уже поздно. Тут облик его перещелкнулся – вместо тупого поиска по базе данных появилось нечто вроде «А что, собственно, нужно искать?» Еще через две минуты Сарат-ир ответил, очень медленно и самым тщательным образом подбирая слова:

– Я никогда и нигде не видел таких записей. Я никогда о таких опытах, – на это слово ушло никак не меньше сорока минут, – не слышал. Я никогда не видел на высших магах кристаллов, у которых грани были бы ровные-ровные.

– Ты нашел кристалл, грани ровные-ровные-ровные. Он дороже кристалл такой же, грани ровные?

Все то же сочувствие во взгляде Сарата.

– Кристалл с очень ровными гранями найти нельзя. Таких не бывает.

А как построить условное наклонение в здешнем языке? Вот этого и не знаю. Ладно, пробовать все равно надо.

– Я найти кристалл с ровными-ровными-ровными гранями. Он лучше?

– Где он?!!!

– Далеко. Он лучше? Похож на этот? – показываю на один из аметистов.

– Он такой же? – показывает пальцем величину.

– Да.

– А цвет?

– Такой же.

Процессор заработал. Судя по тому, как Сарат-ир переводит взгляд с меня на кристалл, потом снова на меня, потом снова и пристально – на кристалл – идет подгрузка данных с внешнего носителя.

– Тогда… если этот – восемь (несколько непонятных слов)… ну не больше десяти (те же непонятные слова), то с ровными гранями… если очень ровными… сорок (те же непонятные слова)… нет, пожалуй, все восемьдесят (переключается на самый жалостливый тон)… а посмотреть можно?

Вот это по-настоящему интересная информация. Потенциально, увы. Если действительно полировка граней дает некий положительный эффект, с численным (лучше денежным) эквивалентом, то это может предоставить мне шанс. Уж чего-чего, а полировать я умею. Для любого металловеда это дело распривычное. Внедрение, конечно, тормознется абразивами (их отсутствием, если быть точным), но это решаемо. Но все сказанное лишь при условии, что положительный эффект есть. Как проверить? Да проще некуда: изготовить такой кристалл и попытаться его продать. Продать – а цены я знаю? А кому продавать? Полцарства за подробную инфу!!!

– Кристалл цена?

– Зависит от кристалла.

– Вот такой. Цена? – тычу пальцем на бледно-розовый кристалл, бывшую собственность Сарат-ира.

– Сам кристалл – двенадцать сребреников. И еще добавка за оправу.

– Оправа увеличить силу?

– Без кристалла не работает.

– Оправа запасать силу?

– Без кристалла не работает.

– Тогда зачем оправа?

– Удобнее, – легкое колебание, – работать.

Показываю часть кристаллов из моих запасов:

– Какие дорогие, какие нет?

Мой без малого напарник (эх, если бы удалась задумка с полировкой – он и в самом деле стал напарником!) без колебаний указывает на красный гранат как самый дорогой («Этот – не меньше двадцати пяти сребреников»), отставляет в сторону непрозрачные кристаллы, которые я так и не мог распознать («Эти по два сребреника, и то грабеж»). Слово «грабеж» мне представилось тогда адекватным переводом, хотя более точно смысл передавало нечто вроде «действие, недостойное добродетельного человека». Я успел еще подумать, что наставник явно неплохо разбирается в кристаллах, как тот испортил все впечатление.

– Это, – задумчиво вертит в руках кристалл пирита, – даже и не знаю, я о таких лишь слыхал. Сам больше трех сребреников не дал бы, но знатоки, возможно, оценят выше.

– Это, – в руке горстка осколков прозрачного кварца, а на лице явно читается презрение к косорукости добытчика, – испорчено безнадежно. За все вместе наивысшая цена – один сребреник и шесть медяков. Очень трудно сделать что-то хорошее из таких кристаллов. – Речь была куда эмоциональнее, но тогда я этого перевести не смог.

– Этот, – тычет в зеленый гранат, – можно хорошо продать лишь магу жизни. Другие не купят. Цену не скажу, сам не знаю.

– Где продавать? Где покупать?

– До рынка в… – непонятное слово, – ехать меньше полудня. В… – непонятное слово – просто понятие «город» или имя собственное? Последнее более вероятно, но возможны варианты, – дадут больше, но туда надо ехать два дня. В магической, – (гильдии?), – дадут самую лучшую цену, но… – заминка, – они, возможно, долго-долго будут спрашивать, где взял кристалл.

Ну, интерес властей (а это самое магическое – будь то школа, академия или гильдия – точно власть) к источнику кристаллов теперь понимаю, но удовлетворять это любопытство мы повременим. Вот как прольется дождичек после четверга, так все им сразу поведаю. Только, похоже, рассказ моего учителя жизни малость неполный. Во-первых, явно упущена возможность продать кристаллы заезжему купцу или просто стать на рынке и торговать ими. Во-вторых, Сарат-ир, будучи магом, и сам бы купил по сходной цене… Так, похоже, за этим-то он и ехал в эту очень отдаленную деревеньку. Купить кристаллы по дешевке. Стоп. Что маги покупают кристаллы – понятно, они им нужны. А купец имеет законное право на это? А может быть, и акцизы на них имеются? Или это запрещенный товар? Да сколько же еще дырок в моих логических построениях?.. Нет, надо добавить проверку.

– Ты сюда ехать купить кристаллы?

– Да.

– Если ты купить и потом продать, то платить Магической академии?

На всякий случай я сослался на наивысшую известную мне власть.

– Нет, конечно.

– Кому платить?

– Да никому.

– Если купец купить кристаллы, потом продать тебе, купец платить кому?

– Это называется налог. Да, купец платит городской налог.

– Купец платить налог всегда, маг не платить налог никогда?

– Маг платит налог, когда, – заминка, – он выполняет магический заказ.

– Как велик налог?

– На мага – десять процентов, на прочих, кроме крестьян, – пятнадцать.

– Сколько крестьянин платить налог?

– Сколько захочет маг-землевладелец.

Так, теперь проясняется ненависть, которую я углядел в глазах некрасивой девицы. Она меня приняла за мага по причине синего цвета моей одежды, а у крестьян явно есть веские причины не любить магов вообще.

Вопрос с налогами в сторону, поскольку продавать буду не я, а полноценный маг; теперь – технические проблемы.

Видны, по крайней мере, два этапа, без которых не обойдусь. Первый – раздобыть абразивы. Второй – заказать устройство для полировки. Делать вручную можно, но медленно. Для этого нужна солидная подставка под круг (лучше каменная), сам круг, войлок (ну, с этим проблем быть не должно), еще нужна держалка для кристалла. Последнее – обязательно, иначе не получить плоской грани. И нечто, вращающее круг. Электродвигатель пока отставим.

Как сортируют абразив по зернистости? Лектор говорил, что на ситах, это я помню. Изготовить такие сита – задачка непростая, уж это точно. Волокно должно быть… Шелк? Паутина? Толщина волокна шелка примерно 15 микрон, паутины – разная, зависит от вида паука, но меньше 20 микрон нет. Из такого волокна можно изготовить сито диаметром ячейки, скажем, на порядок меньше – 2 микрона. Достаточно для полировки? Вообще-то да. Если не считать оптического стекла.

Да, алмазная пыль – вот что бы не помешало. Или корундовая. Ею и сам корунд можно отполировать. Пыль… Да ведь говорил же мой маг, что кристаллы-накопители рассыпаются в пыль. Это мне и надо. Если только пыль состоит из частиц одинакового размера. А отчего вообще зависит размер? Возможно, от количества магической энергии, закачиваемой в кристалл. Как проверить? Никак. Сам я не могу, да и Сарат-ир не сможет. Нужен маг. Нанять его на закачку кристалла до верхнего «некуда», а потом – перегнать энергию куда-нибудь еще. Кристалл рассыплется, останется лишь собрать пыль. А кто нанимать будет? Я не могу. Если мои предположения верны, то одно мое присутствие напрочь испортит всю магию вокруг. Стороннее лицо? Кто? Купец-посредник? Ну нет, этот меня продаст, даже если дадут не слишком высокую цену. Сам мой пленник? Значит, я его должен заинтересовать, да так, чтобы он был ко мне привязан накрепко… Но для этого нужен план.

– Ты знать маг такой же, как ты, бакалавр?

– Да, таких несколько.

– Ты пить пиво с ними?

Искреннее удивление во взгляде.

– Много раз. И вино тоже.

– Один раз в год? Один раз в месяц? Один раз в неделя?

– Правильно вопрос звучит так: «Как часто?» Пожалуй, раз в неделю или два раза в неделю.

Это уже хорошо. Если добрые собутыльники, то, по крайней мере, не открытые враги. А еще лучше то, что он начал меня учить активно, без моих подсказок.

– Ты с ними торговать?

– Я иногда продаю им кристаллы, иногда покупаю. Не чаще чем в раз в месяц.

А как проверить честность торгового партнера?

– Магическая клятва торговля честная есть?

Этот вопрос был понят далеко не сразу.

– Есть магическая торговая клятва. Но между друзьями она ни к чему.

Эх, наивный ты парень. И еще как к чему!

– Магическая торговая клятва – два мага торговать. Если один маг, другой не маг?

– Если не маг – пользуйся амулетом.

Выходит, я полный лопух. Или дуб. Или еще какое растение весьма недалекого ума. Чурбан, к примеру, или пенек. Как я мог не учесть амулеты? Придется сначала узнать о их свойствах.

– Амулет для всех?

– Да, но магам может и не понадобиться. Хотя… вот если сил мало или истрачены были до этого, тогда маг обязательно воспользуется амулетом.

– Амулет – это как маг?

– Конечно нет! – В голосе явное возмущение. – Амулет выполняет одно заклинание… редко – два, ну от силы четыре. Даже бакалавр знает больше двухсот!

– Но амулет делать заклинание так же?

– Да.

– А можно отличить, кто делать заклинание: маг или амулет?

Снова зависание. Сейчас мой визави неспособен даже на простейшую фразу типа: «Не уезжай далеко, моя крыша!»

– Я не пробовал. Нам не рассказывали. Но если… – Ручеек непонятных слов. – Наверное, можно. Хотя… точно, тут нужен высокий уровень магии. Возможно, больше магистра.

– А маг может дать магическую клятву не магу? – От волнения я даже забыл, что говорить надо с самой наипростейшей грамматикой.

– Если тот с амулетом – может.

– А если амулета нет?

– Можно, – с кислым лицом. – Но это не принято.

– Почему?

– Маг связывает себя клятвой. А не маг – нет. Это… – непонятное слово.

Вот ведь интересно. Значит, стоит запастись достаточным количеством амулетов – и сойдешь за мага, хотя бы на первый взгляд. Для меня бесполезно; я, похоже, одним взглядом могу испортить все амулеты. Хорошая идея для местного министра обороны: сбрасывать таких, как я, на неприятельские базы. На страх агрессору. В чистом итоге: мне появляться там, где бывают маги, нельзя. Спалюсь в момент. А вот мое доверенное лицо – может. Кажется, план начинает вырисовываться. Впрочем, детальную проработку оставлю до момента, когда мой пока еще пленник свалится с ног. Да, а ведь этому можно помочь. Купить на пару медяков кувшин вина – он с устатку в два счета окажется под столом. Ладно, это подождет. Еще на сон грядущий надо бы выяснить структуры верхних эшелонов власти.

Поскольку районами (если их можно так назвать) правили маги, то города имели некоторое подобие самоуправления. В городские советы входили главы крупных гильдий, в том числе наиболее влиятельной из них – гильдии магов. Бургомистром мог быть кто угодно, но почему-то он чаще всего оказывался магом. Если город был университетским, то ректор обязательно входил в совет. Однако существовал также Верховный совет магов, куда их входило десять, не больше и не меньше, и вот он имел право вмешиваться в городские дела, но только по серьезному поводу. Таковыми считались, например, уличные беспорядки, крупные разногласия в городском совете, когда единого мнения достичь не удавалось за три дня прений, а также случаи, когда Верховный совет усматривал ситуацию в городе как «угрожающую общественному спокойствию и процветанию». По получении этой информации (на что потребовалось очень даже немало времени) я понял, что настало время для кувшина. В результате я в очередной раз промахнулся с оценкой. На полное отключение моему собутыльнику хватило четверти кувшина.

Глава 6

Утром я опять проснулся первым. И, не отрываясь от дел насущных, стал обдумывать план.

Первое – это деньги. Часть, несомненно, можно заработать продажей тех кристаллов, что я уже намародерил. Сколько даст – неизвестно, привлечь моего бывшего мага. Хватит ли? Вопросец, однако.

Второе – заказать станок для полировки. В идеале он должен иметь универсальное крепление для кристаллов любой формы и любого размера, вращающийся полировочный круг, вращающийся отрезной круг – хотя нет, для резки годится и другой станок, совмещать не след – и обойдется это неизвестно во сколько. И денег, и времени.

Третье – заказ абразива. Алмазный недоступен, тут алмазами не бросаются. А вот тот дурной рубин, что мне удалось раздобыть, пущу на абразив. Сарат-ир проведет переговоры – собственно, услуга не так уж и велика. Сговорится с кем-нибудь накачать кристалл энергией выше крыши, так потом та же энергия к исполнителю и вернется. За вычетом потерь, а вот насколько они могут быть велики – тут я пока что полный невежда. Вряд ли больше десятка серебрушек, уж больно рубинчик неказист. Ладно, поглядим. Но если деньги останутся (в чем искренне сомневаюсь), то на рынке можно будет купить еще корунды, да выбрать самые плохие. Не забыть попробовать: можно ли магически регулировать величину зерна той пыли, в которую они рассыплются. Грубозернистый абразив тоже отчаянно нужен – хотя бы для отрезного круга.

Четвертое – правильно выбрать тот кристалл, чьи грани буду доводить. Конечно, топаз был бы лучше всего – он по твердости выше кварца, но ниже корунда – но тут я таких и не видел. А вот аметисты есть, они вполне подойдут. Причем крайне желательны без трещин, а то в процессе полировки кристалл может в куски рассыпаться. Берилл тоже был бы неплох, и он у меня есть, но в этом кристалле включений много, да и трещин немало. Нет, аметисты – единственный реальный вариант. Кстати, вот еще ход: доводить на первые разы лишь тот кристалл, в котором грани уже почти готовы.

Так, а теперь включаем критическое мышление. Вообще-то на это в командах мозгового штурма есть специальный человек, но уж придется поработать одному за всех.

Какие кристаллы необходимы для переработки полированием? Только кварц и его аналоги, они есть. Один кристалл аметиста особенно хорош: 12 граней почти готовых, тринадцатую придется пилить и потом полировать. Ожидаемая цена готового изделия – примерно 120 серебряков, то есть вдесятеро против обычного кристалла – если я правильно понял, что полировка во столько же раз повышает полезные свойства. Сколько уйдет на предварительные затраты, без которых никак? Десять – нет, возьмем по-максимуму – пятнадцать монет за абразив. За станок с ходу не скажу, но никак не меньше полусотни. Примем максимум – сотню. Непредвиденные расходы – еще с десяток. Транспортные затраты, например. Еда есть, она не в счет. Итого: затраты будут почти покрыты, если… Если мои расчеты по повышению магических качеств верны.

Допустим, денежный вопрос решаем. А как насчет кадров, которые, как известно, решают все? Я верным делом смогу провести переговоры с умельцем, что соорудит станок. А вот с магом договариваться может лишь мой бакалавр, сам я и близко к нему не подойду. Станет ли Сарат-ир меня продавать? Что это даст ему лично? Могут пообещать восстановление магических способностей. Это много. Могут прозрачно намекнуть на продвижение по карьерной лестнице. Хотя без лиценциатской степени карьера особо не светит. А это два года отдай не греши, причем с восстановленными способностями. Далековато морковка висит. Нет, восстановление магических способностей – единственное, на что он может клюнуть. А возможно ли такое вообще? То, что он про такое не слыхивал – ничего не доказывает, зеленый он еще. Допустим, есть способы. А что он теряет в результате предательства? Приличные деньги для начала, поскольку я выгреб всю его казну, да еще изъял все его магические «бранзулетки». Плюс еще более приличные деньги – те, на которые я рассчитываю, продав в будущем полированные кристаллы. И еще теряет перспективу – если он как следует осознал то, что я ему сказал насчет его карьеры. Его и прочих бакалавров. Допустим, не осознал. Что он может сделать? В худшем для меня случае – отделение солдат приведет. Подумаем, как противодействовать такому варианту. Вообще-то разведка – первейшее средство. Сделать так, чтобы он не нашел меня – и посмотреть на реакцию. А если парочка боевых магов? Возможно, что для меня это и лучший расклад, но придется подобраться к ним поближе на предмет гашения их способностей, а там можно и арбалет пустить в ход, если не сбегут сразу. Но на магов закладываться не стоит, они могут попросту побояться лично связываться со мной.

Стоп. Не об этом думаю. Сколько потребуется времени на организацию вооруженного столкновения с моей особой? Нужно добраться до человека, способного и полномочного принимать такие решения. Нужно его убедить в моей опасности или, скажем, в интересности. За один день такое бакалавр не сделает, если у него нет весьма влиятельных друзей. А их, вероятно, нет. Иначе он бы уже терпеливо просиживал штаны на лекциях, готовясь к экзамену на лиценциата. Между прочим, человек вот уже больше двух лет не учится. Он записной разгильдяй? Но если так – зачем он ездит по деревням и старается вести коммерцию? Нет, похоже, у парня хроническая болезнь святого Франциска, она же карманная чахотка.

Значит, если оговорить возвращение Сарата в тот же день, он явно не успеет организовать пакость по-крупному. Проболтаться по дурости – это запросто, но тут можно провести накачку.

Чего еще я не учел? Того, чего предусмотреть никак нельзя: несчастного случая, который сведет на нет все мои точнейшие планы. А еще чего? Реакции крестьян, вот чего. Что, если какой из них вздумает разыграть Павлика Морозова и наябедничает землевладельцу? О чем он может рассказать? Пока что мы ничего этакого, выходящего за рамки, не сделали – ну, купил я у местных винца, на такое реакции никакой не будет, если не считать простого любопытства, желания разузнать: какие такие гости в синем плаще и в синей одежде пожаловали? А что бы я сделал? Да приказал этому самому чрезмерно разговорчивому понаблюдать да поразнюхать. И лишь по получении чего-то определенного появляться самому. Ну, если сам припожалует – это еще не крах, хотя трудности большие. А вот если наблюдать да нюхать… Пока что нечего наблюдать, нечего нюхать. Сидят два дурака в доме и беседуют часами. Все. Но то, что такой резидент разведки в деревне имеется – подозреваю сильно. Хотя бы за односельчанами следить – а не зажал ли кто из них «наше царское добро – жароптицево перо», как в сказке Петра Ершова? Уж не говорю о возможности приезда внештатного купца – а конкуренты в торговом деле магу-землевладельцу вовсе ни к чему. Печальный вывод: инфа о нас, вероятнее всего, уже ушла. Тогда придется перенести сюда арбалет. И лук заодно. Стрелок из меня аховый, но на блеф взять можно. А что еще можно сделать? Нырнуть в мертвую зону. Ее все боятся – мне того и надо. А маги боятся? Что ж, проверим. Но для начала объявлю старосте, что мы, мол, уезжаем сегодня же. И не скажу, куда именно. Да, это будет хорошим решением. Пусть ловят конский топот. Впрочем, нет, я-то ездить верхом не умею. Ну и что – в мертвой деревне я видел двуколку, и упряжь там точно найдется. Значит, в дорогу, как только мой бакалавр проснется и позавтракает.

Все прошло относительно гладко. По моей просьбе старосте о нашем отъезде дал знать Сарат-ир. Разумеется, староста (при его-то опыте!) не задал вопрос «куда?». И опять действительность ткнула меня носом в э… неточность моих рассуждений. Не сдохла мертвая зона, если судить по тому действию, которое она оказала на Сарата. Бедняга завопил «Стой!!!», когда я еще и на десять метров к ней не приблизился, и еще добавил порядочную дозу слов, в которой не было ни единого знакомого, кроме «умрешь сразу». Пришлось разыграть театрализованное представление. Я подпустил небольшую дозу высокомерия в выражение лица, небрежно скомандовал:

– Пока не входить! – но сам вошел, встал на мертвой земле, окинул орлиным взором окрестности, выдержал паузу (как же без нее) и скомандовал: – Вот теперь можно. Ехать за мной, но быть близко.

Впечатление – это сила. Чтобы его подкрепить, мы с Саратом проехались практически по всему мертвому кругу, потом я привел его в тот дом, где у меня были складированы все запасы, пояснил, что здесь и будем жить. Для закрепления выводов и рефлексов я отрезал порядочный ломоть сыру и схомячил его, явно пренебрегая последствиями.

Пришлось все же потратить усилия на приведение дома в жилой вид. Всех покойников мы вынесли за пределы участка и закопали. Гробов, понятно, не было, как и саванов. На это ушло верных три часа – я уже отвык от работы лопатой, а Сарат-ир еще не привык.

Потом мы перекусили – пришлось затратить энное время на то, чтобы убедить Сарата в совершенной безвредности продуктов для него лично. А вот потом я подумал, что, может быть, стоит ответить на некоторые вопросы молодого напарника. К слову сказать, он начал задавать их сам, без моих намеков. На всякий случай я решил говорить ему правду, но не всю.

– Откуда ты пришел?

– Очень далеко, нет слов сказать, как далеко. Там, в моей стране есть, – показываю руками нечто очень высокое. – Камни. Большие-большие-большие.

В моей стране и вправду есть горы.

– Какая у вас магия?

Хорош вопросик. Попробуем ответить, добавляя впечатления.

– Наша магия не как ваша быть. Мы лечить людей, но вы лучше. Мы растить зерно много-много-много, наверное, не хуже, чем вы. Наши летать небо.

Еще не нокаут, но хороший нокдаун. На счете «семь» мой маг выдавливает:

– Ваши маги могут летать?

– Да, но не все. Если один экзамен сдать, летать недалеко и небыстро. Если сдать много экзаменов, летать далеко, быстро и возить груз и других людей. Есть такие, которым летать нельзя. Даже экзамен сдавать нельзя.

Эта фраза встречается с пониманием. Ясно, что без природных способностей в магии высшего класса делать нечего.

– Какие у вас кристаллы?

– Другие. Но здесь таких нет. И не все пользоваться кристаллами.

Ну да, процессоров здесь не будет еще долго.

– Ты хочешь сказать, ваши маги могут летать без кристаллов?

– Да, но это опасно. Недалеко лететь без кристалла можно. Далеко и с другими людьми – нельзя. Не позволить.

– Кто может запретить магу летать?!

– Старший.

– А старшему кто запретит?

– Он и сам не летать без кристалла. Старший знать, что это опасно. Очень хорошо знать.

– А я могу освоить вашу магию?

– Не знаю.

Ведь и в самом деле не знаю. В теории парень может усвоить и физику, и химию, и математику. Так то – в теории. И сколько на это времени уйдет, хотел бы я знать. Нет, надо менять тему.

– Сарат-ир, слушать хорошо. Ты сейчас не маг. Я не знать, ты маг стать потом или никогда. Но если меня слушать и делать, как я говорить, – ты стать богатым много-много. Мы завтра с утра ехать город. Ты это, – указываю на двуколку, – можешь делать ехать?

– Конечно. А ты нет?

– Нет. Конь у нас редко есть, очень дорого.

Кажется, у собеседника появилась идея: пригнать в наши края табун коней и озолотиться. Но эти мечты придется пока отложить.

– Мы ехать завтра в город. Я на рынок, где торговать всякое железо, медь и вещи из них. Ты встречаешь знакомый маг. Говорить с ним вот как…

Инструкции мною были проработаны весьма тщательно. На одно только их перечисление ушло все время до обеда, да еще часа четыре после обеда. Пришлось не только подробно объяснять, но и ответить на массу вопросов. Самым строжайшим образом я наказал Сарату не лгать собеседнику – просто говорить не всю правду. Уступая паранойе, велел прикинуть дорогу так, чтобы нас не могли заметить из деревни. Завтрашний день мог дать серьезную зацепку для выживания в этом мире – или похоронить все мои надежды.

Глава 7

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

– Как я понимаю, есть новости.

– Разумеется, вы правы, как всегда. Те двое не купили ни одного кристалла, только еду и вино. Сидели все время в доме. Магия совершенно не чувствовалась.

С чуть наигранной угрозой:

– Тогда зачем ты отнимаешь мое время?

С чуть наигранным страхом:

– Отнюдь, особо почтенный. Новость есть. Они уехали. Не сказали куда. И еще деталь: первый был одет по-местному. Впрочем, все равно его никто за местного не принял бы.

– Почему?

– Не знаю, особо почтенный. В нем чувствуется чуждость.

С интонацией учителя, слегка раздраженного тупостью ученика:

– Смотри, не вздумай такое ляпнуть на приемном экзамене. «Он чувствовал!» Надо ЗНАТЬ.

– Благодарю вас, особо почтенный, я запомню это и не скажу на экзамене. Но по моему скромному мнению, я обязан донести до вас всю информацию, какая есть.

Интонация брезгливого удовлетворения учителя, получившего наконец ответ на троечку:

– Допустим. Есть соображения, куда они могли двинуться?

– Только одно. Думаю, если первый приехал по торговым делам, то он лишь посредник. Напоминаю, он явно не маг. Тогда они могли поехать на встречу с покупателем из дальних краев. Или с заказчиком, если речь идет об услуге.

– Тогда иди. Ты знаешь, что делать.

После ухода:

– Непосредственной угрозы нет… Но фактов мало… Что ж, будем наблюдать.

Мы затратили на дорогу к рынку два часа. Сарат поставил наш экипаж с лошадкой на платную стоянку – медяк в день, вполне скромно. Разделившись, мы еще раз повторили условие: встречаться у входа на рынок, причем до того момента, когда желудок запросит ужин. Часов у Сарат-ира, конечно, не было.

К моему некоторому удивлению, поиски умельца по металлу были не такими уж быстрыми. Мешали диалоги:

– Где здесь кузнецы?

– Зачем вам кузнецы?! Посмотрите лучше, какая тонкая ткань! Ни один кузнец вам такую не скует.

– Мне нужен кузнец.

– А я предлагаю вам купить вот этот рулон всего за десяток серебром. И еще добавлю вон той ткани бесплатно, чтобы вы поняли, что мой товар самый лучший. Но не только товар! У меня и цены самые лучшие!!! Да куда же вы?..

Помогли неутраченные навыки слаломиста. Резкими движениями бросая корпус из стороны в сторону, я быстро лавировал среди посетителей и продавцов. Возможно, благодаря этой извилистой траектории мне удалось сохранить кошелек. Попробуйте-ка сами залезть к слаломисту в карман, когда он идет по трассе!

Наконец я нашел специалиста. Мне он сразу понравился. Морда – если не наглая, то совершенно точно хамская. Глаза наполнены жадностью и желанием объегорить. Вот только руки выбивались из образа. Здоровенные. Иссечены шрамами. Покрыты до конца не отмытым слоем металлических опилок и масла. Такие видывал у опытных автослесарей.

Когда я к нему подошел, он даже не спросил, чего мне нужно. Он просто стоял, смотрел и мастерски держал паузу. Да, с ним будет нелегко, это точно.

– Доброго дня, уважаемый.

– И вам.

– Я заказать механизм.

Молчание.

– Если у вас бумага, я нарисовать.

Движение головой приказчику. Тот испаряется, потом конденсируется с листом.

– Это – крепежный механизм…

Очень долго я объяснял, что мне нужно. Слов отчаянно не хватало. Кажется, его зацепило. В выражении лица появился некий азарт – надеюсь, это не было связано с азартом подцепить самого денежного дурака на рынке.

Прошло не меньше полутора часов.

– … а вот здесь это, – рисую пружину, – прижимать захват к кругу. На этом все.

Уважаемый несколько секунд смотрел сначала на меня, потом на чертежи, – одним листом бумаги не обошлись, – потом опять на меня, потом в бесконечность.

– Я могу это сделать. Но кое-что придется изменить. Эти винты я сделаю из латуни, – термин я к тому времени знал.

– Согласен.

Мне не нужна сверхпрочная конструкция, а латунь обрабатывается куда легче стали.

– Вместо, – непонятное слово, но тычет в рисунок пружины, – я поставил бы, – опять непонятное слово.

Теперь я знаю, как звучит на местном «пружина».

– Вы сделать пружину нельзя?

Какое-то странное у него выражение лица.

– Могу. Нельзя найти материал.

Ага, понимает, что на пружину нужна пружинная сталь, высокоуглеродистая. Опытный, как я и предполагал. А вот что он имел в виду под «нельзя найти материал»? Сам материал он явно знает. Откуда, если его нельзя найти?

– Что такое… – то самое непонятное слово.

Приказчик снова телепортируется туда-обратно. В руках у него… да это больше всего смахивает на резину. Протягиваю руку, щупаю. Если не резина, то каучук, что хуже, конечно. Резина куда более термостойка, да и упругие свойства у нее лучше. Но мне и не нужен мощный упругий элемент – он должен всего лишь прижимать кристалл к кругу.

– Для начала хорошо.

Азарту в глазах прибавилось. Но все же остается некоторое беспокойство – ну понятно, он никак не может угадать, для чего этот агрегат. Но не спрашивает – опытный.

– Это круг будет вращаться, так?

– Да.

– Могу поставить магический… – непонятное слово. – Будет двигать в течение трех месяцев, потом смените.

Теперь я знаю слово «двигатель».

– Вы, уважаемый, можете магия делать, когда изготавливать механизм. Потом в этом механизме не должно быть ничего магического.

– Как вы предполагаете вращать круг?

Хороший вопрос. Вроде впрямую о назначении не спросил, но по усилию, которое требуется для вращения, можно о многом догадаться. Ладно, пусть догадывается.

– Рукой или ногой. Для вращения ногой такой механизм…

Рисую ему почти что копию ножного привода швейной машинки. Мастер не задает ни одного вопроса – значит, суть схватил сразу. А вот выражение глаз меняется, теперь в них появляется некоторое уважение.

– Сколько времени на создание этого механизма?

Пауза. Лицо мастера настолько бесстрастно, что сразу понятно: идет яростная схватка между желанием ухватить сразу и побольше со стремлением выждать и получить еще больший куш.

– Неделя.

– Цена?

– Сто сорок.

Голову даю на отсечение, он сначала хотел запросить двести.

– Если сделать механизм за пятьдесят, через месяц я быть здесь снова и заказать улучшение этого механизма, платить еще пятьдесят, хотя работа много меньше. Еще через месяц приходить сюда за другим улучшением. За ту же цену. И так приходить не меньше пяти раз.

С таким подходом мастер еще не сталкивался. Некоторое время он без наигрыша переваривал свои мысли на сей счет.

– Почему не сделать все сразу?

– Пробовать работа. Так всегда. Сначала работать немного хорошо, потом улучшить механизм, работать лучше, потом еще лучше.

Уважения сильно прибавилось. Он меня явно принял за инженера-механика из дальних краев.

– Согласен. Но если улучшения будут более дорогими, то и спрошу дороже.

Да, «уважаемый» заслуживает уважения. Ни единого вопроса не по делу.

– Согласен. За хорошую работу платить хорошо. И еще возможен заказ такого же механизма, но это не точно.

– Сделка?

– Сделка.

Это я узнал заранее от Сарата – при совершении сделки пожимают друг другу локти.

– Меня зовут Фарад-ир.

Вот он, знак признания.

– Меня зовут Профессор.

Так, теперь надо идти, купить писчую бумагу, чернила, перья, а также воск для полировальной пасты. По правилам положены жирные кислоты (из хозяйственного мыла), да где ж их взять.

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Привет, старый бакалавр!

– О, привет. Что-то тебя видно не было.

– А ведь я тебя и ищу. Есть дело.

– Тогда надо идти к толстяку Фарагу.

– А я и предполагал, что у Фарага тебя застану.

В трактире у толстяка Фарага было много посетителей, но не было шумно. Этому никто не удивлялся: здесь собирались на деловые переговоры маги. А заклинание, предотвращающее подслушивание, учили еще на втором курсе.

– Так что за дело?

– Я тут встретил одного человека. Явно из дальних краев. Полагаю, он горец. По-нашему говорит очень плохо, хотя в последнее время речь улучшилась. В нашем понимании – не маг. Не знает ни единого заклинания, – имею в виду из тех, что мы с тобой учили, – но подозреваю, что знает что-то другое. И вот он хочет купить товар, который здесь ничего не стоит, за приличную цену.

– Что за товар?

– Ты не поверишь. Он хочет купить ту пыль, что образуется при взрыве кристалла от перегрузки.

– Зачем ему?

– Он утверждает, что с помощью этой пыли можно сделать полноценный кристалл.

– И он прав. Можно. Только энергии он при этом затратит больше, чем получит. Законы магических потоков еще никто не отменял. Между прочим, я сдал теормаг на «похвально».

– Между прочим, я его сдал на «весьма похвально». И поначалу подумал точно то же, что и ты. Но потом мне стали приходить в голову варианты. Первый и самый простой – тут для нас вообще никакого риска. Допустим, что мы оба с тобой были правы и из этой затеи ничего не выйдет. Берем кристалл, который этот горец мне сам и дал – кстати, он настаивает, чтобы пыль была из рубинов и сапфиров…

– А кристалл при последнем издыхании, вот-вот взорвется.

– Такой как раз и нужен. Ты заполняешь его энергией и сбрасываешь… ну куда хочешь. Что сбросишь – все твое. Пыль продаем. Горец убеждается, что из его затеи ничего не выходит. Нам каждому по пять серебряков.

– Действительно, риска никакого, а работа пустяковая. Что же второй вариант?

– Я допускаю, что чего-то не знаю. Например, пыль – не единственная составляющая, нужно что-то еще. Или я не знаю в полной мере законы магии, которые знает горец. Короче, я допускаю, что из этого дела может выйти что-то путное. И тогда у нас есть возможность войти в долю. Но тут придется рискнуть.

– Что-то не возьму в толк – в чем наш риск?

– В том, что у горца рубин этот только один и был. А он хочет получить три порции пыли, да не просто так, а чтоб количество закачанной энергии было каждый раз другим.

– Зачем такое?

– Горец считает, что при этом получится пыль с различными свойствами, а ему это и нужно.

– Так в чем риск?

– В том, что купить рубины или там сапфиры придется за свои. И работа по закачке – тоже за наш счет.

– Ну, этот риск не такой уж большой. Два кристалла в таком состоянии, что чихнешь – взорвутся, это обойдется в восемь серебряков, а то и меньше. Работу сделаю в кредит, так и быть. Тут другое непонятно: а я зачем тебе нужен?

– Затем, что ты был на курсе вторым по магической силе.

– А ты всегда был хиляком-теоретиком. Я еще тогда удивился, почему тебе Хорек не поставил «превосходно». Думал, что уж если кто на курсе заслужил, так это ты.

– Так ты что, не знал?

– Чего?

– Я думал, все знают. Хорек никогда и никому не поставил выше чем «весьма похвально». Это его принцип… Значит, так. Можем на рынок за кристаллами пойти вдвоем, только быстро. Коробочки для пыли у меня уже есть. Ну что, рискуешь?

– Знаешь, в чем ты был точно первым на курсе? В любопытстве – в хорошем смысле. Рискую. Пошли.

Глава 8

К моему удивлению, обошлось без накладок. Мы встретились с Саратом точно в назначенное время и точно в назначенном месте. Парень сиял.

– Три! Три порции пыли, с разной энергий закачки…

– Ты не кричать, слышать весь город. Не надо много ушей.

– А все равно никто не поймет.

– Это плохо. Не поймет – станет думать, чего не понимать. И будет много слушать еще – а нам не надо.

– А чего слушать, если не понятно?

Вот же дуралей упертый. Попробуем образный пример.

– Ты прятать вещь, другой искать – найдет. Ты хорошо прятать вещь, другой искать – трудно найдет. Другой не знать, что надо искать – никогда не найдет.

Кажется, дошло.

Двуколка не особо быстро катила, управляемая Сарат-иром, а я размышлял и строил планы.

Первое и вполне очевидное: сварить аналог пасты ГОИ. Не так это и просто, уйдет не меньше полудня, в самом лучшем случае. В идеале должно получиться три порции с абразивом разной величины. Хорошо бы промаркировать, но нечем: краски-то нет. Придется присандалить бумажки с номерами.

Второе и тоже очевидное: научиться читать и писать. Книги покупать не стал: они должны быть порядочно дороги, а у нас на счету каждая серебрушка. Но научиться писать можно, имея лишь простую бумагу, как и читать. Привлеку опять же Сарата, уж он не может быть неграмотным. Заодно узнаю, как обстоит дело с книгами разных жанров. Самое забавное: конечно, история и география нужны, но также нужен букварь (если есть) и учебники по самым разным дисциплинам (хорошо бы по магии!), и даже от дамских романов не отказался бы – хоть что-то, дабы поднять уровень лексики и грамматики.

В списке приоритетов также: попробовать пойти по следам того самого пришельца, но в обратную сторону. Если он шел с добытыми кристаллами – то надо бы поглядеть на то место, где он их добыл. Авось добуду еще чего ценного. Все деньги, а если удастся должным образом огранить – то и большие деньги.

Помимо сказанного: надо срочно понять уровень знаний по теормагу вообще и о себе, симпатичном, в частности. Верно ли, что я лишаю магов магической силы? Если да – каков радиус поражения? Полностью или частично я лишаю магии? Зависит ли это от уровня лишенца? Что у меня во взаимоотношениях с амулетами? Куча опытов, причем кролики обойдутся дороговато. А если маги обнаружат, от кого волна идет? Вот уж тогда ответная волна поднимется: цунами отдыхает. Нет, так делать, похоже, нельзя. Во всяком случае, в мирное время. А организация войнушки – нет, на это не подписываюсь. Не нужно это мне.

Еще: попытаться узнать подробности о землевладельце. Но никоим образом с ним не встречаться. Лишние конфликты никаким случаем не нужны. У кого узнавать? Сарат-ир может знать, но также крестьяне.

Далее: оружие. Пристрелять арбалет, это обязаловка. Хорошо бы взять уроки стрельбы из лука, но тут нужен наставник. Таковой может найтись в деревне, но если нет – на это пока что не стоит тратить время. В перспективе – уроки владения холодным оружием. Это точно не в деревне. Пока терпит.

Сверх того: если есть каучук – можно сделать резину. Местные алхимики должны знать о сере. Если есть резина – можно сделать отрезной круг с абразивным заполнением. Такие вполне работали и в мое время. Но это отдельная конструкция. Или дополнение? Ладно, есть тема для обсуждения с механиком.

В довесок: проблемы со сталью. Почему же нельзя найти высокоуглеродистую сталь? Между прочим, это не только пружины, но и часть клинков – точнее, такая сталь входит в состав булата. Опять же из нее сделаны части арбалета. Завозной материал? Проблемы с импортом? Торговое эмбарго? Нет, гадать можно хоть до морковкина заговенья. Нужны факты. Значит, надо попробовать разговорить механика.

Потом: местная алхимия. Какие реактивы им известны? Есть ли учебники? Впрочем, вряд ли. Если бы удалось найти соляную кислоту (хотя бы) – тут можно уже наворотить порядочно. С азотной кислотой можно получить взрывчатку. Черный порох – вообще проблемка из малых, но для его грамотного использования нужны стволы – ружей ли, пистолетов, а о пушках вообще молчу. Да к тому же: есть ли в арсенале местных магов возможность дистанционного взрывания? А то как грохнут с пяти километров все мои крюйт-камеры и пороховые погреба. Или пороховой завод поднимут на воздуся – а оно мне надо? Нет, это решение хотя и очевидное, но вот его правильность вызывает сомнения.

И на десерт, хотя и не сразу: нужна команда. Вот это как бы не самое сложное. Допустим, кадры решают все – а что тогда решает начальник отдела кадров? Значит, моя работа еще более ответственная, чем я думал; а что мне известно о подборе кадров? Мало что известно, будем откровенны. Читал когда-то популярные книжки про психологию. А толку?

Да что я за фигню несу? Какие там кадры? Нет, сначала надо добиться финансового микроуспеха. Вот сниму заботу о хлебе насущном – тогда можно будет поговорить. Значит: прикинуть финансовые резервы. Начать работу я смогу в лучшем случае через неделю. Первый кристалл будет готов хорошо если в три дня. То есть десять дней (а из них три я буду плотно занят тем, что никому другому не поручить) до момента, когда вообще выяснится – есть ли смысл в моей главной задумке.

Так, значит, приоритеты: сделать пасту ГОИ, научиться читать и писать (хотя бы в первом приближении), попробовать поискать месторождения кристаллов.

Первый пункт великого плана был осуществлен примерно за полдня. Пришлось рассказать Сарату о важности несмешивания абразивов и маркировки. Отдать должное подпоручику от магии: хорошо сработала в его пользу студенческая привычка слушать чрезвычайно внимательно и запоминать как следует. Готовую пасту мы разлили в деревянные коробочки, на которых местными чернилами надписали на двух языках «грубая», «средняя» и «мелкая».

После этого решил не идти на разведку, а начать обучение письму и чтению. Вот тут проявилось чистое везение: здешние писали слева направо (к древнееврейскому и арабскому письму я не привык), к тому же буквами, каждая из которых обозначала звук (с иероглифами у меня тоже напряг). Алфавит я запомнил сразу, тут проблем не было. Зато, как и в английском языке, местные запросто могли написать «собака», а прочитать «кошка». С писанием тоже были трудности. Все приличные люди писали тут магическими перьями. Суть их была в деревянистой трубке, внутри которой помещалось нечто пористое, пропитанное чернилами. Магия предотвращала засыхание чернил. Такой «авторучки» хватало дней на пять непрерывной писанины. Увы, при попадании в мои злодейские руки сие устройство необратимо портилось. Для очень бедных продавались обычнейшие гусиные перья, их надо было только очинить. Мне удалось с грехом пополам сделать это, подточив маленький ножик.

Потратив весь вечер на обучение, я отчетливо понял: пишу и буду писать абсолютно безграмотно («Превед, кросафчег»), пока не получу в распоряжение книги. Из них я смогу усвоить и запомнить образцы правильного написания и использования слов и грамматики. Еще одной, хотя и меньшей проблемой, был почерк. Пока что мой собственный явно свидетельствовал о крайне низком уровне моей образованности. А вот почерк образованного человека, украшенный завитушками с финтифлюшками, был настолько изящен, что даже мне вчуже было приятно смотреть. Рассудив здраво, я решил, что почерк еще буду отрабатывать, но у этой задачи точно не высший приоритет.

Ладно, завтра – на геологоразведку. Если, конечно, дождя не будет.

Дождь, как я понял, ожидался или к вечеру, или вовсе ночью. Однако стоило озаботиться геологическими молотками (нашлись, хотя и не очень-то геологические), еще я взял небольшую закусь, тыковку воды и сменил обувь. Если работать среди каменных россыпей – поршни абсолютно неподходящая обувь. Пришлось подыскать сапоги. Они были чуть великоваты, но эту проблему решили портянки.

Я даже не трудился идти по довольно давнему следу: просто помнил пейзаж. Без приключений мы дошли до того самого ручья (или речки) с родником, где я пил. Мы отхлебнули (тыкву я решил поберечь), после чего я попытался понять – куда шел тот якобы прохожий. Ага, вниз по течению, поскольку метрах в пятнадцати красовался еще след.

Ходьбы было не так уж и много – не более часа. Мы нашли, где местные добывали кристаллы из ледниковой морены – каменных отложений, оставшихся после стаявшего ледника. В будущем надо бы постараться выяснить, какая именно это морена – боковая, донная или конечная, но сейчас на это точно нет времени. Помимо всего прочего, мне крайне не хотелось быть пойманным среди россыпи.

Технологию добычи местные использовали простецкую: разбивали все валуны, которые вообще можно было разбить. Следы этой деятельности простирались на площади в несколько гектаров. Так, что там дядя Гриша мне говаривал…

Выбрав не такой уж и большой желвак – килограмм двадцать – с трещинками, я от души жахнул тяжелым молотком. Сарат вообще ничего не делал, только глядел распахнутыми до отказа глазами. Желвак оказался не из прочных – одна из трещинок стала трещиной. После нескольких добавок желвак раскололся на почти равные половины.

Агат – вот что это было. В хороших руках да с хорошей полировкой – может стать красивой вещью. Только сам поликристаллический агат был вне наших стремлений. Меня куда больше заинтересовала его центральная часть. А в ней была пустота, а на внутренней ее поверхности щеточка некрупных кристаллов. Кварц, понятное дело. Розовый.

– Кристаллы!!! – Вопль Сарата мог донестись и до деревни. – На сотню серебряков самое меньшее!

– Их надо добыть, – охладил я восторги будущего купца, – трудно добыть и не разбить.

Мой авторитет тем не менее стал стремительно набирать высоту.

– Ты смотреть, как я делать, делать так же.

Мы раскололи желвак (точнее то, что от него осталось) на крупные куски, килограмма два каждый. Все это было аккуратно уложено в котомку. По уму надо было избавиться от балласта (агатовой оболочки), но паранойя НАСТОЯТЕЛЬНО просила не задерживаться в этом месте.

Тащить котомку с добычей пришлось по очереди, поскольку шли практически по бездорожью.

Весь остаток дня мы потратили на то, чтобы аккуратно вынуть кристаллы. Каждый раз, когда очередной кристалл рассыпался или раскалывался жертвой неудачного удара, Сарат мученически возводил глаза к небу и вздыхал так, что от осознания собственной вины тянуло побиться головой об стенку. По окончании работы он по моей просьбе аккуратно отсортировал добычу и просчитал ее стоимость на рынке. Вышло совсем не так уж и мало: сто тридцать шесть сребреников; вроде и большая сумма, но выкидывать в продажу такую большую партию мне отчаянно не хотелось. Про падение цен под давлением избытка товара я знал твердо. А еще ввиду большого спроса на кристаллы напрягало отсутствие какой-либо охраны у месторождения. А почему, собственно, должна быть охрана из человеков? Поставить охранный амулет, к примеру. Или хотя бы сигнальный. А такие есть?

– Сарат, амулеты, которые дают извещение – незнакомец идти! – можно сделать?

– Конечно, только у них ограниченный… – поиск слова… – они могут послать… – незнакомое слово, – извещение на пятьдесят… ну сто или двести твоих шагов, не больше.

Это слово я мысленно перевел как «сигнал».

– А если нужно больше?

– Тогда к нему дополнительный амулет связи, – ретранслятор, мысленно перевел я, – этот даст извещение на… десять или пятнадцать тысяч твоих шагов. Но они дороже.

Ясно, что дурак мною свалян в очередной раз. Меры длины, объема, площади я и не потрудился разузнать. Для инженера – несмываемый позор.

Перед сном я тщательно изучил эти меры. Оказалось, что они основаны на степенях десяти. Весьма рационально, легко пересчитывать. Интересно, это маги постарались?

Основой был ярд (здесь и далее перевод осуществляется английскими словами). Кстати, он был, по моим прикидкам, немного меньше нашего метра. Миля составляла тысячу ярдов. Дюйм был равен одной сотой ярда. Меньших единиц длины просто не существовало, но уже использовались десятые и сотые доли дюйма. Полуофициальной единицей был фут (одна десятая ярда), но его употребляли мало («Его только портные используют» – пояснил Сарат). Меры площади и объема, хотя и имели собственные имена, но также были производными длины и степеней десяти. Бочонок, к примеру, составлял сто кубических футов, а бочка – тысячу, то есть один кубический ярд.

Но упускать дополнительную возможность изучить магические и антимагические действия я не собирался.

– Если маг владеет землей, где есть много кристаллов, – он ставить амулет сигнал?

– Правильно говорить «сигнальный амулет». Иногда ставят, иногда нет. Если много чужих вокруг – ставят.

Иначе говоря, в нашем случае ВОЗМОЖНО наличие тревожной сигнализации. Не факт, что она пережила мое мерзопакостное воздействие на всю магическую машинерию – но вполне могла пережить. Например, если сигнализатор установлен в стороне – метров за сотню – от тропы, вот дело и сделано. Или нет? Опять ситуация: требуется установить радиус моего воздействия. Срочно? Скажем так: желательно сделать это не позже того, как я заполучу полировочный станок. Будем на рынке – купить троечку амулетов из самых дешевых и проверить. Заодно продадим пару-тройку розовых кристаллов на предмет тактического запаса денег. Единственное, что без Сарата не обойтись. Он должен покупать амулеты, и никто другой. Причем проверять их придется – нет, не в черте города, подальше отойти. Сарат подъезжает, и в момент, когда амулет перестает действовать, сообщает. Тогда и одного хватит. Хватит ли? Элементарная научная добросовестность требует, чтоб проверяли амулеты разного назначения, разной емкости или силы. Нет, так всех наших денег не хватит. Для начала самую скромненькую проверку.

Стоп, а зачем ждать станка? На рынок можно съездить и так, только что не тратить слишком уж много. А что, собственно, нужно? Продать энное количество кристаллов ради денег. На них купить еду, амулеты, книги – в порядке приоритетов. И силовым способом ограничить объем закупок. Скажем, не больше, чем на тридцатку. Дело даже не в удушье жабного происхождения: очень не хочется засвечиваться крупными объемами как кристаллов, так и денег. А впрочем:

– Сарат, сколько обычно кристаллов продавать?

– Обычно – от двух до пяти. Но это дешевых кристаллов. Редкие продают по одному.

Выходит, я почти угадал. Считая три кристалла по двенадцати сребреников – скажем, тридцать три, с оптовой скидкой. Все, решено: не больше трех. Когда ехать? Да завтра с утра.

Стоп, тут я недодумал. Сарат будет продавать камушки, а я что? Впрочем, потолкаться среди немагических рядов, порыскать в поисках алхимических лавок… Нет, рискованно, вдруг алхимики тоже пользуются магией? Мое там появление – такая антиреклама будет! Даже просто за порчу магических реактивов будут бить долго и убедительно. А ведь в таких лавках могут быть и магические химприборы. Тогда будут бить вдвое красноречивее. Информацию и немедля!

– Сарат, – тут пришлось пускаться в долгие объяснения, что есть химия и алхимия)… короче, у вас при этом магию делать?

Еще сколько-то разъяснений. Вроде бы понял.

– Превращения веществ с помощью магии возможны. Но это, – заминка, – надо тратить много магической энергии. Даже если получать золото, и тогда дороже золота.

Ну примерно как у нас получение золота из морской воды: можно, но золота потратишь больше, чем получишь. Ладно, вот те главный вопрос:

– В химических лавках магические предметы могут быть?

На лице самодовольство первого ученика, отвечающего на вопрос с полной уверенностью:

– Могут. Например, магический подогрев для ускорения реакций, – удар!.. – магический двигатель для перемешивания, – еще удар!.. – непосредственное ускорение реакций с помощью магических потоков – правда, это обойдется недешево. – И не совестно бить лежачего?!

Мечта медленно обрушивается…

А куда еще податься, если не в химическую лавку? О, вот идея:

– Сарат, а кто торговать магическими изделиями?

– Маги, конечно. Не ниже лиценциата, если своя лавка. На рынке – купил место на день и торгуй, даже если бакалавр.

– А если не маг, то нельзя?

– Запрещено. Ну разве что… – заминка.

– Понимаю. В наших краях называть «черный рынок». Как отличить лавка, где нет магических предметов?

– Никак нельзя. Даже если хозяин не маг, ему не запрещено носить амулеты. И еще: в лавке могут быть магические предметы не на продажу.

– А есть амулеты, которые видеть другие амулеты или магические предметы?

– Есть. Если только владелец амулета специально не сделает его скрытым. Но это дорого.

Вот это дилеммочка: с одной стороны, мне надо выявить такие лавки, с другой – это сделать может только Сарат-ир с помощью, например, специально для этого купленного амулета. Он снова ощутит себя магом – и кто поручится за последствия?

Обойдусь пока что без лавок.

Глава 9

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

– Догадываюсь, что новости неприятные.

– Увы, вы правы. Крестьянин из вашей деревни принес два кристалла на продажу, – нетерпеливый жест.

– Что именно из этой новости ты считаешь неприятным?

– То, что амулет-ретранслятор об этом промолчал. На допросе крестьянин уверял, что добыл кристаллы в обычном месте. Проверка показала, что он не лжет. Следовательно, амулет или амулеты были заглушены.

В голосе появляется железо.

– Немедленно отправляйся на место. Проверь состояние амулетов. Потом сразу же ко мне.

Через три часа.

– Осмелюсь доложить, амулеты – оба! – приведены в полную негодность магическим способом. Оба целы, но вся структура стерта.

– Соображения?

– Никаких, только ощущение, что эти двое, о которых я вам докладывал, связаны с этим прискорбным событием.

Железо в голосе превращается в сталь.

– Факты?

– …

Сталь в голосе приобретает закалку.

– Тогда я сам тебе назову факты. Амулеты были расположены почти что рядом. Уничтожить амулет-ретранслятор можно одним ударом молотка. И стереть его структуру можно. Мы бы не заметили. А вот сигнальный амулет перед своим уничтожением должен подать сигнал «чужой». Сигнала не было. Уничтожить амулет на таком расстоянии, чтобы он не почувствовал чужого, – задача даже не для магистра. Это уровень доктора. По твоим же собственным словам, первый из чужаков совершенно не маг, второй – бакалавр. Выводы сам сделаешь?

– Осмелюсь напомнить, я не говорил, что эти двое испортили амулеты. Возможно, они лишь посредники, а действовал третий.

– Тогда действия третьего странны, если не сказать большего. Доктор магии отключает чужие амулеты – и оставляет их на месте?

– Со всем моим почтением делаю вывод: то, что было в результате добыто, стоит много больше, чем оба этих амулета. Еще почтительнейше добавляю, что амулеты были стерты, что снижает их стоимость как минимум вдвое.

В голосе прорезаются интонации научного руководителя, вслух обсуждающего проблему с аспирантом.

– Все равно странно. Если тот, кто стирал амулеты, столь силен, почему он просто не заглушил сигналы? Ведь тогда он мог спокойно взять почти полностью заряженные амулеты.

В голосе заметно убавляется почтительности.

– Глушить сигналы не обязательно. Достаточно исказить их так, чтобы приемный амулет не обратил на них внимания.

– Да, это проще. И все равно требует очень приличного уровня. И тем более остается вопрос: почему они их не взяли?

– Если их вправду не взяли потому лишь, что нашли нечто гораздо более ценное, то похитителей мы больше не увидим.

– Почему?

– Потому что я знаю эту россыпь. Допускаю, что там может оказаться высокоценный кристалл. Но не сундуки же! Они забрали то, что им нужно, – и ушли. Или же…

– Или же?

– Я представляю еще такую возможность. Они договорились с этим самым доктором. Тот стирает для них амулеты. Если после этого они находят что-то особо ценное – доктор его забирает себе. Если нет – доктор все равно в выигрыше, потому что на его долю остаются два амулета.

– А они не остались. Следовательно, доля добычи и тех двух, если это были они, и доктора – уж он-то наверняка существует, настолько велика, что грабители могли себе позволить пренебречь амулетами. И все же остается вопрос: почему тот самый доктор не заглушил и не исказил сигнал?

– Для ответа на этот вопрос надо узнать: КТО их не взял? Возможно, мы этого так и не узнаем. Но на всякий случай я бы расставил ловушку.

– Как ты ее представляешь?

– Надо оставить точно такую же пару амулетов. Но вот приемник должен получать два сорта сигналов. Один стандартный, типа «чужой». Второй должен подаваться через регулярные промежутки времени и означать «амулет цел». Его отсутствие и есть сигнал тревоги. Скажем, каждые десять минут. Или пять.

– Легко сказать, – ворчливо, – А ты представляешь, какой емкости должен быть амулет, чтобы передавать сигнал… ну, скажем, в течение месяца?

В голосе явно проявляется студенческий энтузиазм.

– Так это легко подсчитать…

– Не надо, – с чуть меньшей дозой ворчливости. – До тебя, думаешь, такие задачи не решали? «Я первый додумался!» – ага, уж восемьсот лет как другие эту задачку раскололи до самого донышка. Ладно, можешь не ломать голову – я, так и быть, пошевелю двумя пальцами. Сделаем так, как ты сказал. Все же у тебя бывают проблески. И не вздумай зазнаваться – редко они бывают, куда реже, чем заслуживают мои усилия. Иди и действуй.

Следующие два дня шел дождь, поэтому их я посвятил письму, чтению, устной речи, а также иным наукам. Под вечер второго дня я решил: хватит. Отныне буду говорить только с правильной грамматикой. Уж коль скоро я занимаюсь самообразованием, то об этом и поговорим.

– Сарат, а где учат детей?

Собеседник морщится.

– Дома. Найми учителя и учи.

Ага, выходит, общеобразовательных школ нет.

– Вот допустим: ребенок выучился грамоте, письму, счету. А если родители хотят его и дальше учить? Где это можно сделать?

Сарат откровенно кривит лицо. Да что же за дичь я несу?

– Можно отдать в магический университет, если есть способности. И вступительный экзамен надо сдать.

– Я хотел сказать: а если магических способностей нет, но учиться хочется?

Собеседник откровенно отворачивается. В самом лучше случае я выгляжу бесчувственным болваном.

– Нет университетов вне магии.

Интересненько. Выходит, маги тормозят развитие светских наук (назовем их так)? Как бы мне изъясниться, не задевая чувств партнера?

– Сарат-ир, я не хотел тебя обидеть…

И тут бакалавра прорывает. Он падает на пол и начинает хохотать. Но как! Ну почему я не комический актер? Какую карьеру мог бы сделать! Мой собеседник уже не смеется. Он рыдает. Он дрыгает ногами. Он катается по полу (не первой чистоты, даже не второй). Хотел бы я знать, что же такого смешного в моих словах. Бедняга не может остановиться. Ну как я мог предугадать, чем мое слово отзовется?

Наконец закончились ики, рыдания, всхлипы и возгласы «Как это!.. Ой, не могу…» и прочее в том же роде. Я заставил себя быть вежливым, как кролик перед удавом:

– Сарат-ир, пожалуйста, очень прошу, объясни, что в моих словах было смешного.

– Эк… ик… в твоих словах не было ничего смешного. Но КАК ты их произносил!

– А как?

Безуспешно подавляемое хрюканье.

– Это не объяснишь. Плюнь на кристаллы. Стань (непонятное слово) – и с одного (непонятное слово) можешь скупить все кристаллы в городе.

Ему смешно. А вот мне не очень. Как прикажете вести переговоры, если деловой партнер будет валяться по полу, держась за живот? Именно об этом я осведомился.

– Привыкнут.

Это так, но… репутация создастся с первого моего слова. А может, оно и к лучшему? Если буду вести переговоры с враждебными личностями – пускай меня сначала примут за клоуна.

После недолгих пояснений стало понятно: руководители страны намеренно тормозят образование большинства населения. Опасаются? Наверняка, но вот чего именно?

– А как становятся магом?

У Сарата в голосе появляется гильдейское (по меньшей мере) достоинство.

– Для начала у тебя должны быть способности. Их выявляют еще в детстве, но специализация тогда еще не ясна. Далее нужно начальное образование…

– Что туда входит?

– Чтение, письмо, счет. Знание основ законов природы и общества.

– Кто может обеспечить такое образование?

– Родители, понятно, ну и помощь родственников.

Придется пойти на грубость.

– А если нет денег?

– Значит, не будет мага.

– Самому изучить магию можно?

– Нельзя, конечно. Да это и запрещено.

Ага, если запрещено, значит, технически возможно.

– Почему запрещено?

– Опасно. Маг-самоучка убьет скорее всего сам себя, но может убить и других.

– А если изучать по книгам?

– Их нет.

– ???

– Книги по магии можно получить лишь в библиотеках Магического университета и Магической академии. Ну, еще они есть в личных библиотеках магов.

– Книги можно украсть.

– ЭТИ книги не украдешь. На каждой магические (непонятное слово)… такие маленькие магические приборы. Один отключается библиотекарем. Если не отключить, то книга при попытке вынести ее из библиотеки будет уничтожена – по слухам, вместе с вором. Еще один (то же непонятное слово, мысленно перевожу его как «метка») дает знать, где именно находится книга. Еще один не дает возможность копировать книгу, но как он это делает – не знаю. Возможно, есть еще – но я не знаю, сколько и для чего.

Защита продуманная, слов нет. Держу пари на автомат Калашникова: появилась она не на пустом месте. Были попытки украсть магические книги, и, вероятнее всего, успешные. Выходит, есть подпольные маги? Не столь уж старое правило, но верное: если есть защита, значит, есть кому ее хакнуть. Впрочем, его можно обобщить: если есть замки, значит, есть и те, кто их вскрывает. Первым кандидатом на такое действо был бы я сам, но точно не единственным. Зарубочку на память.

Из дальнейших расспросов я узнал, что и женщины могут быть магами (никакой дискриминации), и даже академики есть женского пола (одна штука). Считается, что женщинам лучше всего дается магия жизни, но та самая академичка хакнуть она как раз маг (опять непонятное слово).

Ладно, отвлечемся от магии. Попробуем географию. Уж она-то точно не содержит ничего запретного.

– Сарат, а как называется то место (понятие «страна» я еще не усвоил), где мы находимся – имею в виду место, которым управляет Магическая академия?

– У нее несколько имен, но можно не особо задумываясь, называть, – непонятное слово.

– А соседние, – употребляю то же самое слово; похоже, это переводится как «страна»?

– Нет соседних стран. Есть граница.

– Ну хорошо, а за границей кто живет?

– Нет никого за границей. Ее нельзя перейти человеку. Только в нашей стране люди могут жить.

Вот так дела. Выходит, маги устроили экологическую катастрофу? Или просто перебили все живое, как в той зоне, где мы живем? Надо выяснять.

– Это получилось случайно или нарочно?

– …

Ну надо же, и география содержит запрещенные сведения.

– Почему там нельзя жить?

– Почти не бывает дождей. Ничего не растет. Просто нечего есть.

Кажется, начинаю соображать. Дальнейший опрос (или допрос) показал, что лишь в пределах страны климат благодатен для сельского хозяйства. Ее окружает пустыня. Интересная получилась конструкция. Замкнутый мир, обитаемый остров, доведенный до логического конца. Но Сарат явно не знал даже приблизительно, как такое вообще можно сделать.

На следующий день дождь кончился. Нам нужны были свежие продукты (окорока несколько приелись). Но паранойя страстным шепотом сообщала, что в деревне так и живет вражий резидент, каковой не дремлет. Поразмыслив, я решил слегка ввести его в заблуждение: заезжать в деревню со стороны города, оставляя тем самым неизвестным истинное расположение нашего жилища.

Глава 10

Перед поездкой за полировочным станком я еще раз разложил по полочкам все ключевые моменты.

Для начала – деньги. Всю нашу наличность (а не только отложенные заранее пятьдесят серебрушек) я счел нужным захватить с собой. На всякий случай. А еще на тот же самый случай – кристаллов примерно на сотню. Еще я отыскал порядочный кусок материи – закрывать от любопытных глаз наши покупки. Сумку, конечно. Еще кусок материи, этот для покупок поменьше – книг, например.

Маскировка, само собой. Сарату я велел временно снять плащ. План на сегодня не предусматривал никаких контактов с магами, для которых синий плащ был бы опознавательным знаком, а больше никому этот знак и не нужен.

Себе, сколько ни старался, так и не смог придумать хорошей маскировки. Синий плащ, конечно, неплохо бы работал в окружении простых граждан – но что, если бы повстречался маг? Тут эта маскировка обернулась бы ярчайшим прожектором. Нанесение на себя грима (а его еще изобрести надо!) ничего не давало, поскольку меня в лицо и так знает считаное количество человек, а шпион из деревни, увидев незнакомца в компании с Саратом, да на тележке, запряженной знакомой лошадью, тут же поглядит повнимательнее и распознает меня под новой личиной.

Долго думал, брать ли с собой арбалет, но, рассудив, что держать его во взведенном состоянии – значит ослаблять упругие свойства арбалетных плеч, а взводить – дело небыстрое, оставил эту мысль.

Дорога способствует диалогам и мыслительному процессу.

– Сарат, ты говорил, что маг может вернуть молодость?

– Да, может.

– А потом человек снова начнет стариться?

– Ну конечно. Но он может опять омолодиться.

– И сколько раз так можно?

В голосе зазвучала плохо скрытая снисходительность знатока:

– Столько, насколько у тебя хватит денег.

– А маг сам себя может омолодить?

– Хороший маг – может.

– А бакалавр?

Камешек попал точненько в огород. Снисходительность увяла.

– Нет. И лиценциат не может. Вот магистр… да и то ему понадобится амулетов на сто золотых.

Блин, я же не озаботился узнать сравнительную стоимость золотого.

– Сарат, а стоимость монет и их вид – они всюду одинаковы?

– Разумеется: один сребреник – десять медяков, один золотой – сотня сребреников.

Значит маги, начиная с уровня доктора, могу жить, регулярно омолаживаясь, – пока не убьют, понятно. Кажется, начинает вырисовываться картинка. Однако уточним еще кое-что.

– А способности к магии передаются по наследству?

– Этого никто не знает.

Нет, без уточняющего вопроса я тебя не отпущу.

– У мага может родиться ребенок с магическими способностями?

– Наверное, может.

Кажется, об этом не стоит распространяться, такое положение считается неприличным, что ли. Но информация более чем ценная. Выходит, семейные кланы у магов возникнуть не могут. И не нужны, если старшие маги практически бессмертны. Тогда они должны клыками и когтями цепляться за власть.

– Сарат, а на сто человек сколько рождается магов?

Хороший вопрос – и получай за экзамен баллом меньше. Ответ явно не зазубривался.

– Нам такие данные не давали… Даже приблизительно не скажу. Ну разве что… примерно один маг на пятьдесят или сто человек.

М-да, точность оценки не из важных. Ясно одно: маги – это тонкая прослойка, а высшие маги – еще более тонкая. И кланы просто не из кого делать. И не особо нужно.

А отсюда следует важный для меня вывод. Среди магов вряд ли найдется тот, кто вздумает меня поддержать. Да какое там поддержать: оставлять меня в живых – и то сочтут чрезмерно рискованным. При таком положении правящей группы – может ли вообще существовать оппозиция? А без оппозиции мне не на кого опереться. Немаги, разумеется, не в счет.

Раскачиваясь и ныряя в ухабы вместе с двуколкой, я напряженно перебирал варианты – в точности гроссмейстер, отложивший партию в безнадежном положении. Этот вариант – мат в три хода… Мат в пять ходов… Мат в десять ходов… Немедленного мата нет, но эндшпиль без ладьи и двух пешек… Ничья, но только если противник польстится на жертву фигуры; а если не польстится?.. Так до самых ворот рынка я ничего и не придумал.

На рынке мы разделились. Сарат-ир был мною отправлен на покупку трех амулетов – самых дешевых – и еще разных мелочей. Встречу мы назначили примерно за километр от ворот рынка. Я отправился на встречу с механиком.

– Доброго вам дня, уважаемый Фарад-ир.

– И вам, Профес-ор.

Вот и появилось у меня местное имечко.

– Как насчет моего заказа?

– Готов, можете взглянуть.

Взглянуть было на что. Или Фарад был гениальным механиком, или он попросту догадался, для чего нужен агрегат. Второе для меня было похуже. Ведь и другие могут в этом случае догадаться. Ну да ладно, укроем машинку полотном.

– Я…, – непонятное слово, – изготовил трех разных размеров. Это на случай, если вам потребуется разное усилие.

Ага, мне предъявляются аккуратные пластины из каучука. Тогда непонятное слово я перевожу как «упругие элементы». Каучук без сажевого наполнителя, поэтому он желтоватый, почти прозрачный. Конечно, упругие свойства куда похуже, чем у классической резины, но вулканизацию здесь еще явно не знают.

– Получите ваши деньги, уважаемый Фарад-ир. Кстати, не хотите ли заработать еще?

На лице механика отражаются одновременно жадность, любопытство и некоторая доля опасения. Странно, вроде бы я ничем злодейским себя не проявил.

– Бумагу бы мне…

Уже привычный приказчик снова возникает из ничего с листом.

– Мне нужен вот такой диск… вот здесь углубление… вот тут я покажу размеры… можно из латуни… И еще стержень с резьбой… вот такой… и четыре гайки к нему. Да, и… – тут я запинаюсь – не удосужился разузнать, как по-местному «гаечный ключ», – инструмент для затягивания этих гаек, но не один, а два. Сколько времени это займет?

Странно, но опасение на хозяйской морде исчезает. Он что, подозревал меня в попытке изготовить оружие?

– И то, и это могу изготовить за четыре часа. Десять серебряков.

Цена вздута вдвое самое меньшее, но прикидываюсь, что мне невдомек.

– Хорошо, уважаемый. И это только начало.

– Разумеется.

Вот как? Похоже, меня приняли в стадо на должность коровы дойной. Ладно, позже оспорим делами.

– Да, и еще одно. Вы не могли бы порекомендовать купца, который торгует кристаллами высшего класса?

Похоже, мастер не удивился.

– Да, есть такой. Зовут его Морад-ар, скажите, что я вас рекомендовал, найти же его дом просто: от меня свернете налево…

Два часа есть – можно походить по рядам. В лавки – ни-ни, посетителя лавки можно и запомнить, а вот человека, рассеянным взором глядящего на прилавок… тоже можно запомнить, но труднее.

В результате прогулки я стал богаче на маленький кусочек хозяйственного мыла и три деревянных блюда, полюбовался на оружие (только холодное, но в богатом ассортименте), а также выяснил, где лавка медника и лудильщика (пригодится). У последнего я хотел заказать луженый змеевик для самогонного аппарата. Спирт мне был нужен большей частью для производственных, а не гастрономических целей. Без шуток, на прежней работе мы расходовали спирт литрами на промывку полированного металла. Но пока что отложим идейку, это задел на будущее. В последний момент купил колесную мазь в маленьком кувшинчике. Подумалось, что смазка всех вращающихся деталей в подшипниках (если их так можно назвать) лишней не будет.

Взяв нашу повозку с парковки (ай да я, научился ведь чему-то!), я аккуратно доехал на ней до механика, ухитрившись не попасть в аварию (а ведь молодец я, чес-слово!). Мне помогли погрузить агрегат (в полностью закрытом состоянии) в наше транспортное средство, а диск я просто завязал с тряпицу и сунул за пазуху. Засим мы втроем (я, лошадь и двуколка) медленно покатили к месту встречи.

Сарат-ир узнал нас чуть не за полкилометра. Тремя взмахами обеих рук над головой (условный знак) он дал мне знать об этом. Лошадка шла неспешным шагом. Оставалось меньше тридцати метров, когда Сарат вскинул правую руку вверх. Это был условный знак, что амулеты разрядились. Потом он показал три пальца (сдохли все три). Я тут же бросил на дорогу клочок бумаги. Потом доехал до моего бакалавра, передал ему вожжи и тут же пошел к брошенной бумажке. Примерный расчет расстояния дал около двадцати пяти метров. Выходит, именно на это расстояние воздействуют мои вредоносные эманации (или флогистонции?).

Расспрос показал, что амулеты сдохли одновременно. Выходит, подтвердилось, что я отрицательный тип в смысле воздействия на здешнюю магию. Это хорошо и плохо. Хорошо – потому что на меня трудно воздействовать злобной магией. Плохо – потому что и хорошая магия не подействует. А еще плохо то, что самим своим существованием я настроил против своей скромной особы весьма могущественную и влиятельную группу местных граждан. Еще хуже, что эти граждане не стеснены в средствах, и рамки закона тоже не для них нарисованы.

Но пока что придется отставить черные мысли, не пользуясь при этом ни бутылкой шампанского, ни «Женитьбой Фигаро». Правильная полировка кристалла – вот что должно волновать.

Первое, чем я озаботился по прибытии – подбором наилучшего первого блина, то есть кристалла. Мой придирчивый глаз остановился на розовом кварце почти правильной формы. Шестигранная призма с почти плоским основанием, переходящая в шестигранную пирамиду, – то есть всего надо будет полировать тринадцать граней. Или четырнадцать – если эту пирамиду я сочту нужным увенчать маленькой плоской гранью. Предварительно я выяснил, что в состоянии «как есть» это кристалл потянет на десять серебрушек.

И началось. Почти час я бился над тем, чтобы (всего-то!) закрепить кристалл должным образом. Для первой полировки я выбрал самую ровную из всех граней – специально чтобы задействовать самый тонкий абразив. Поливать водой приходилось просто из кувшинчика – к счастью, носик позволял поливать тонкой струйкой. Вода стекала в деревянное блюдо, на котором ножиком я вырезал «№ 3». По заполнении блюда воду надо было переливать обратно в кувшинчик, который, понятное дело, тоже был с маркировкой (нацарапал кристаллом рубина). Работу, которую в моем мире я сделал бы за полчаса, заняла у меня полные три.

Сарат смотрел во все глаза, но, похоже, был разочарован. Прекрасно его понимаю: поверхность сразу после полировки отнюдь не выглядит образцом красоты. Какой там блеск – а черную грязищу не хотите? Черную – потому что мелкие частицы загрязняют полировальную пасту, а грязищу – потому что ее потом обязательно надо будет смыть. Хорошо бы чистым спиртом, но такового пока не имеем. Но уж горячей водой с мылом – это обязательно. И полотенцем (то есть куском чистой материи) вытереть (и никоим образом не перепутать полотенца «не от той пасты»!).

Хуже всего было то, что требовалась жесткая экономия всего – начиная с пасты и кончая мылом. Не было самого распривычного: прекратить полировку и посмотреть опытным взглядом, готова ли поверхность. Хотя бы уж потому, что для такой проверки требовалась полная очистка поверхности – а если проверять много, то никакого мыла не хватит.

Больше того: положившись на чутье, я не стал вообще проверять первую грань, а сразу взялся за вторую. С ней дело пошло веселей: сказался опыт. Жалких два с половиной часа – и грань была готова. Пришлось, правда, снизойти к страданиям Сарата и рассказать, что грани будут выглядеть значительно лучше по завершении работы, то есть после их промывки.

Хуже всего дело пошло с основанием шестигранной призмы. Оно было куда менее ровным, чем мне казалось. Начать полировку пришлось самой грубозернистой пастой, потом тщательнейшим образом отмывать ее и сразу еще раз отмывать (для гарантии), после чего смотреть, затем полировать более тонкой пастой (тут дело пошло веселее), следующая промывка (и еще одна) и, наконец, тонкая паста (эта полировка пошла куда хуже, поскольку оказалось, что, похоже, нужен еще один, промежуточный размер абразива)…

Короче, лишь вечером третьего дня работы я аккуратно протер кристалл еще одним полотенцем (условно чистым) и стал рассматривать. Почти неплохо. Если бы речь шла о металле – даже на четыре балла. Мелкие риски – то ли от грубого абразива, то ли существовавшие с самого начала – так и не удалось свести, но неопытный глаз их бы не заметил. Только вот смотреть будут не глазом. Если я правильно понял самые-самые основы теормага – магические потоки будут на них реагировать. Расщепляться, рассеиваться и вязаться в узелки.

Слегка утешала реакция экс-бакалавра.

Первое, что сделал он, узрев полностью отмытый кристалл, – это ничего не сделал. Он просто сел и стал на него смотреть. Время было позднее, никаких дел не планировалось (да и сил не было), поэтому я стал наблюдать за его реакцией, как в театре. Лицезрение кристалла завершилось фразой из совершенно незнакомых слов, перемежаемых чем-то вроде «Я знал!», «Значит, это возможно!», но знакомые слова шли в крайне малой концентрации. Потом он явно захотел дотронуться до этого рукотворного чуда, но пересилил себя.

– Я даже не могу назвать цену этого кристалла, – сказал он наконец с долей грусти.

– Ты не можешь представить всех его возможностей? – решил я проявить проницательность.

– Ну да. Нужен умелый маг. Но, похоже… из этого кристалла можно сделать настоящий усилитель силы. – Так я мысленно перевел, хотя за правильность не ручаюсь.

– Что это?

В ответ была прочитана лекция. Вероятно, я не понял бы всего, даже если ее прочли по-русски. Магическая сила, вопреки тому, что я думал, это способность совершать магические действия, и чем ее больше, тем более изощренно можно магичить. А если ее нуль, то человек просто не маг. А магическая энергия – насколько хватает возможностей совершать магические действия.

Обычный усилитель силы действует как маг-помощник. Его силу можно заимствовать, но она сравнительно быстро истощается. Само собой разумеется, ее можно пополнить. То, что я раньше считал накопителем силы, на самом деле есть накопитель энергии.

Настоящий усилитель действует по другому принципу – это единственное, что я понял. Он просто усиливает магическую силу носящего, но сохраняет действие очень долго («Магические потоки там тоже рассеиваются, но медленно. Они не на действие расходуются, понятно?») – месяцы, а не дни.

– А самое главное, – сверкал глазами бывший маг, – такие усилители действуют практически с нуля…

Теперь кусочек встал на свое место. Бедняга Сарат-ир, он рассчитывал с таким усилителем снова стать магом. Допускаю, что это возможно, но не в моем присутствии. Мои антимагические способности любой усилитель превратят в булыжник.

– Что ж, тогда один из будущих наших кристаллов будет твоим. Потом обговорим который. Пока – спать.

Возражений не последовало. Но даже сама атмосфера в доме изменилась. Человек получил надежду. И этой надеждой я его привязал к себе получше любого каната.

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

– Что там у тебя? – Кивок.

– Для начала экономические новости…

После доклада об экономических новостях:

– И еще хотел бы обратить ваше внимание. Я видел на рынке тех самых двух, о которых я почтительно докладывал раньше.

– Один не маг, другой – бакалавр.

– Да, но с поправкой. Бакалавр на этот раз снял свой синий плащ. – В глазах появляется цепкость снайпера. Что они покупали?

– Узнать не удалось. Покупка была прикрыта полотном. Думаю, некий агрегат механического свойства. Покупатель вышел из дома механика Фарад-ира.

– Почему агрегат?

– Не ящик. Его можно было бы узнать даже под полотном – по форме.

– Назначение агрегата установить не удалось, конечно?

– Нет. И еще кое-что по мелочи куплено: воск, мыло, войлок, сера.

– Алхимия?

– Еще одна странность, с вашего милостивого соизволения. Для алхимических работ нужно помещение. Значит, оно у них есть. Где? В деревне они появились лишь для закупки продовольствия. А других вблизи попросту нет.

– Тогда доложи свои соображения.

– Все их странности по отдельности можно объяснить естественными причинами. А вот их накопление уже выглядит подозрительным. В такие совпадения я не верю. Предлагаю установить слежку.

– Слежку, говоришь? Какими средствами?

– Использовать подслушиватели…

– И наш бакалавр обнаружит их немедленно.

– Тогда личная слежка…

– Вот поэтому я – доктор магии, а ты – даже не бакалавр. Мы с тобой не Служба поддержания порядка и спокойствия. У нас нет людей на организацию слежки. И тебя отрядить не могу, другие дела найдутся. Пока что мы вынуждены только ждать. Все. Иди.

Глава 11

С утра мы выехали на рынок.

На рынке предстояло много чего сделать. Главное, конечно, продать кристалл, предпочтительно с выгодой, но также нужны расходные материалы. В частности, для отрезного круга; его сделать просто необходимо, это сильнейшим образом увеличит производительность. Еще абразив понадобится: того, что есть, хватит в обрез – если хватит. Значит, придется еще рубинчиков прикупить. Нет, сапфиров, те дешевле. У нас, по крайней мере, были дешевле, значит, и тут тоже. А еще корунды бывают желтые, зеленые, фиолетовые… Ну не болван ли я? Купить темный непрозрачный корунд, стоит он верным делом пустяки, а для моих целей годится не хуже прозрачных.

Что еще? Ну накачку Сарату сделать можно и перед самым рынком, а вот продумать ее – прямо сейчас. Что нужно? Нужен хороший канал сбыта. Маг? Нет. С ними может быть конфликт интересов – очень уж эти господа заинтересованы в том, чтобы остаться магами.

Значит, все-таки нужен купец. Специалист именно в этой области – торговле кристаллами. Со связями, что самое главное. Заинтересовать его смогу наверняка. А вот как насчет привязать насмерть? Пока что никак – думать, стало быть, надо. Одна кандидатура уже есть. Но в этот раз вряд ли стоит к нему идти. Кристалл уже обещан. Показать купцу прямо сейчас, а потом продать кому другому – ну, нет, пойдут слухи о необыкновенных камнях раньше, чем надо. Значит, после этого захода подготовить порцию… Порцию? Нет, продавать поодиночке. Один кристаллодень на покупательское рыло.

Как сейчас продавать? Если у покупателя хватит денег – хорошо; если не хватит – можно в кредит, но наличных обязательно должно хватить на оборотные фонды… А здесь вообще безналичный расчет есть? Сколько же всяких вопросов и «если»!

И еще соображение. Мы скоро примелькаемся на рынке. Не верю, что здешних купцов-новичков (а мы в глазах рынка такие и есть) не пробуют на зубок. А раз так: проблема собственной безопасности уже не просто встает – стоит во весь рост. Придется взять с собой арбалет и малый запасец болтов. Что еще? Хорошо бы оружие ближнего боя, нож не в счет. Шпага? Так я в этом ни уха ни рыла. Алебарда? То же самое. К тому же я вообще тут ни разу не видел человека с холодным оружием. Посох? Возможно, он повредит моему образу купчика из мелких, но у него есть преимущество: видывал я разок приемы орудования коротким посохом. А посох в доме есть. Ладно, его и возьму. И еще хорошо бы нанять тренера по фехтованию и по стрельбе. Если удастся. И если деньги позволят.

Стоп, опять я несу ерунду. На рынке мне оружие и не понадобится, там за порядком следит стража – видел. А где стража не следит? В трактире, например. И некоторый отъем денег можно списать на пьяную драку. А еще? На дороге? Дело известное. А вот если подумать: что может быть целью грабежа? Деньги, это первым делом. Еще что? Кристаллы, свеженькие. А вот амулеты – вряд ли. Может найтись тот, кто накладывал на них заклинание. Магический почерк. Да нет, что я опять чушью маюсь: нельзя немагам продавать магические предметы. Амулеты, вероятно, к таковым и относятся. Значит, кристаллы и деньги. Ну и лицо побитое в придачу. Убивать – вряд ли, есть здесь есть некроманты, то их можно привлечь экспертами по делу. Вызовут, значит, моего духа, тот поведает следствию без утайки – как его убивали, зачем, из какого оружия и кто. И мой дух запросто спалит убивцев.

А поскольку отдавать нажитое непосильным трудом ужас как неохота, то придется принять меры. Вертеть глазами, прислушиваться ушами, думать мозгами, реагировать без промедления. Пора начинать лекцию для напарника.

– Сарат, план такой. С рынка ты – никуда, встречаться будем…

Сцена, которую я видеть никак не мог

– О, дружище, тебя-то я и ищу.

– Привет, давно тебя не было видно.

– Как насчет пивка у старины Фарага?

– Он как раз распродает свежую бочку темного. Так что вполне согласен.

Через двадцать минут.

– Есть новости.

– Я так и подумал. Что-то от твоего горца?

– Положим, он такой же мой, как и твой. Но ты прав, есть.

– Не тяни быка за… хвост, выкладывай.

– Будь по-твоему. Представь себе кристалл, хотя бы розовый кварц, но с идеально ровными гранями…

– Ерунду говоришь. Таких не бывает. Если бы были, уж наверно, о них стало известно. А никто о таких даже не слыхал.

– Вот и я так думал. А горец – нет.

– Ты хочешь сказать, он нашел такой кристалл???

– Он ПРОДАЕТ такой кристалл.

– У тебя с собой?

– В том и дело. И вот тебе моя просьба: оценить.

Звук открываемой деревянной коробочки.

– …

– Я не слышу цены.

– …

– Я ВСЕ ЕЩЕ не слышу цены.

– Э-э-э…

– А нельзя ли то же самое, но в цифрах?

– Дай его хотя бы потрогать…

– Да пожалуйста.

– …но как??!

– Э нет, сначала назови цену.

– Ну хорошо. Если бы покупал его для себя – отдал бы двести пятьдесят сребреников без раздумий. А вот если продать в… ну, ты знаешь… так вот, они и все четыреста могут дать. Но только живым ты оттуда не уйдешь: вопросами замучают.

– Гы-гы. Так что, покупаешь за двести пятьдесят? Я тебя за язык не дергал.

– Я бы и купил. Но сейчас у меня таких денег нет.

– А сколько готов дать?

– Двести – с ходу. И пятьдесят… скажем, через две недели.

– Горец предвидел похожий вариант. И просил сделать встречное предложение. Ты платишь сразу двести. И делаешь еще кое-какую работу.

– Какую же? Если пыли добыть – так я с радостью.

– И это тоже. Но ему нужно не три сорта, а больше. Он говорит, это помогает. И еще он требует помалкивать об источнике кристалла.

– Это как раз самое легкое. Я и сам о нем ничего не знаю – а ты? Не мог же ты совсем ничему не научиться от этого горца?

– Легко сказать. Он точно знает много о свойствах кристалла и о поиске, причем куда больше, чем мы с тобой оба. Да вот пример – я сам видел это. Мы с ним пришли на россыпь, он только глянул, выбрал камень, ударил раза три молотком – и пожалуйста, кристаллов на сто тридцать сребреников. Но он понимает дело не только в поиске. Трудность в том, что он не всегда может это объяснить по-нашему. Однажды ему случилось проговориться: в нашем языке и понятий таких нет.

– Ну хорошо, а просто воспроизвести его действия можешь?

– Почему нет, могу, конечно. Только вот за конечный результат и медяком не поручусь.

– Ладно, а что же ты все-таки узнал?

– Первое. Горец не может раздобыть подобные кристаллы большого размера. Вот такой, – показывает половину полировального круга, – это предел. Второе – слишком маленькие тоже добыть нельзя.

– Но почему?

– Вот этого я так и не понял. По словам горца, бывает, что маленькие могут быть гораздо более ценными, чем большие, но вот почему – он объяснить не мог. А для маленьких у него чего-то там не хватает – но это можно раздобыть. И еще, главное: быстро раздобывать такие кристаллы даже у горца не получается – один кристалл в три дня, а то и пять. А если это особо ценный кристалл, то может понадобиться и неделя, и месяц. Пыль очень важна, это так, причем чем больше сортов, тем лучше, но не только пыль. Горец купил при мне серы и кусок каучука, даже попытался объяснить мне, для чего это, но не смог. Да, кстати о пыли. Горец сказал, рубины и сапфиры не обязательны. Можно брать другие кристаллы, дешевле.

– Это какие?

– Темные корунды. Непрозрачные. Горец говорит, для его целей вполне годятся. Но лучше крупные, причем, повторяю, все с разной закачкой. Причем смешивать пыль от разных кристаллов нельзя.

– Темные корунды – почти бросовый материал. Здесь проблем не вижу. Но очень хотелось бы знать, почему нельзя смешивать пыль.

– Говорю тебе, сам до конца не понимаю. Горец сказал, что это испортит кристалл. Ну, он будет как обычный кристалл.

– И это он называет «испортить»? Что же тогда «улучшить»?

– Видимо, такая возможность есть. Горец, когда взял в руки вот этот кристалл, как-то странно на него посмотрел и проворчал что-то по-своему, а потом для меня перевел, что, дескать, мог бы быть и получше.

– Еще улучшить, значит? Чего же ему не хватает?

– Каких-то алхимических ингредиентов. Он их знает, но перевести мне не может.

– Если так – я ему могу помочь. Я знаю одного человека, он не маг, просто купец. У него лавка с алхимическими препаратами. Магических среди них нет, он закон уважает, а вот разные редкие вещества – могут попасться. Он ничего не производит, просто перекупает, но у него ТАКОЕ чутье! Цены у него – сам понимаешь, но если горец раздобудет еще с пяток таких кристаллов, какой ты мне продал, – купите всю его лавку и еще на бочонок вина останется. Официант! Пол-листа бумаги и перо!

– Извольте получить, почтенный.

– Вот… – пишет, – как его найти.

– Отлично. Ну что ж, теперь к вопросу о кристаллах, что для пыли…

Следует признать: улов оказался даже больше, чем я рассчитывал. Конечно, тут же часть денег ушла на расходные материалы. Я даже купил целых две книги. Пришлось купить объемистую корзину – в нашу кожаную сумку все не вошло бы. Но главное: я сделал заказ механику на отрезной станок. Конечно, с ножным приводом, но рассчитанный на резиновый отрезной круг. Сказал, что он должен резать металл: чистая правда, но не вся. Кажется, механик мне не поверил, но это уж его дело. В следующий раз, когда придем с кристаллом на продажу, станок будет готов.

Во всей этой суете как-то забылось, что и поесть иным разом следует, так что мы с Саратом нырнули в ближайший трактир. Я рассчитывал, что за час, самое большее, мы управимся.

Запахи были вкусными, надо отдать должное. Что мне не понравилось, это выражение лица трактирщика. Оно было оценивающим – причем явно оценивал не содержимое наших кошельков. Его взгляд шарил по шее (амулеты!), рукам и поясу. Паранойя пискнула об осторожности. Но уходить до крайности не хотелось. Хотя… Я шепнул Сарату, чтобы заказывал он.

Бакалавр не подвел. Еда и вправду была вкусная и недорогая. Взглядом я предупредил спутника о необходимости молчать. Мы трудолюбиво работали ложками, и жаркое из мяса (даже не знаю его происхождения) уже подошло к концу, когда в трактире появилась компания.

Вот тут моя паранойя звонким голосом просигнализировала обострение обстановки. Пятеро. Первый явно постарше других – это вожак. Третий небольшой, но жилистый – вот этот опасен. Второй и четвертый особых ТТХ не имеют. У первых четырех физические кондиции несколько повыше средних, пятый здоровила на полголовы меня выше, а толщиной превосходит вдвое. У всех по нескольку цепочек на шее, чем оканчиваются – не знаю. Оружия на виду нет, но это ничего не значит. Ножи могут быть под полами здешних кафтанов. Главное – лица. Трое первых и великан нарочито глядят в другую сторону и обсуждают необходимость и возможность получения услуг от противоположного пола. А вот четвертый не выдержал. Он лишь на мгновение глянул. Этот взгляд я помнил с детства. Эйфория безнаказанности – название я придумал много позже, разумеется. Это для тех, давних, которые развлекались тем, что втроем на одного ловили в подворотнях, и было главным: возможность делать ВСЕ – и за это ничего не будет.

Позицию я выбрал не из самых плохих. Левый фланг нам прикрывала трактирная стойка. Сзади был очаг с решеткой. Справа прикрытие было в виде пустого, но тяжелого стола, причем проход между этим столом и нашим столом был достаточно узок. Не ахти какое препятствие, но все лучше, чем ничего.

Я подал знак трактирщику, что хочу рассчитаться. Но трактирщик вдруг занялся наведением блеска на большое глиняное блюдо. Вместо него к нам подошел тот, которого я посчитал наименее опасным, поскольку он хуже прочих умел держать себя в руках – четвертый.

– Ну что, хорошо поторговали?

Я кивнул.

– Поди, не в убыток?

Еще кивок.

– Ну раз хорошо поторговали, надо заплатить налог в гильдию. По десятке с хвоста и идите. Это на первый раз. А потом будете платить по пятнадцать.

Я повернул голову и показал глазами на нечто слева и сзади. Он купился. В тот момент, когда он повернул голову, в моей правой руке оказалась хорошо обгрызенная трубчатая кость с острым концом. Время замедлилось. Я понял, что нахожусь в боевом трансе. Кость ткнулась четвертому точно под ухо. Он только начал падать, а я уже был на ногах.

Кто самый опасный из оставшихся? Уж верно не здоровила. Этот только думает, что он козырной туз, на самом деле на валета тянет, самое большее. Нет, первый и есть первый кандидат. Он не самый опасный, он быстрее всех соображает, иначе не был бы вожаком. И его-то выпускать ни в коем случае нельзя.

Два шага влево, там стойка, за ней трактирщик, на его лице явный испуг – а ведь быстро соображает, не впал в ступор – а над трактирщиком целый кладезь: сковородки, блюда, ухваты. Да тут взвод вооружить можно! А еще рядом с трактирщиком тяжелый секач – это будет мой стратегический резерв, да еще кочерга возле очага – понятно, тактический резерв. В руках превосходная боевая сковородка. Живем!

Как там оппоненты? Первый тянет руку к левой поле кафтана – там нож, ясное дело. Второй нагибается к лавке, хочет драться мебелем. Да флаг тебе в руки. Третий уже ухватился за рукоять ножа, хорошая реакция; я так и думал, что ты опаснее других. Но мне нужен в данный момент первый. Проскакиваю вперед, одновременно замахиваясь сковородкой, и бью по горлу, а не по голове, к тому же ребром сковородки, а не плашмя, как в Голливуде. Впрочем, результат голливудский. Успеваю заметить, как у вожака подгибаются колени, и разворачиваюсь к третьему. Очень вовремя, его нож уже движется в направлении назначенной цели. Сковородка тяжелая, ею воспользоваться уже не успеваю – и не надо. Он явный правша, нож держит в правой, а сзади у меня – четвертый. Это и нужно. Резким движением ухожу вправо, он проваливается, к движению третьего я добавляю в плечо, а сзади-то четвертый… Нож втыкается в четвертого – неглубоко, тот отделается разрезанными грудными мышцами, а вот третьего я приголубливаю от души ударом чуть ниже затылка. Мышцы не напряжены, так что оглушение гарантировано. Четвертый закатывает глаза и падает, убежденный, что получил смертельное ранение. Разубеждать не буду. К этому моменту второй уже начал отрывать скамью от пола. Он еще не понял, что это не обычная трактирная драка – пусть и пребывает в этом заблуждении. А вот пятый догадался, видимо, что самый опасный из нас двоих – я. Даже не оборачиваясь на Сарата (а тот застыл, как аристократ на соответствующей картине Федотова), пятый разворачивается ко мне. Скамья пошла в грозный поворот на уровне моей головы, что уж совсем не укладывается в рамки приличий. Я жду, пока она подойдет совсем близко, нырком пропускаю ее и быстро ухожу в противоположном направлении, будучи уверенным, что под этот широкий замах попадет пятый. Так и есть, попал. У него короткий нокдаун, на секунду, самое большее, но мне нужно значительно меньше. Каратист такого бы никогда не сделал, это просто не предусмотрено каноном: опираться не на воздух, а на стол при высоком ударе ногой. Но результат тот же: каблук впечатывается в ухо второму, тот тихо оседает, а я успеваю перекатиться по столу, поближе к камину. Пятый, придя в себя и рыча что-то совершенно мне неизвестное, но явно не рекомендуемое к употреблению в высшем обществе, делает два шага по направлению ко мне. Тут мне надо бы выполнить бросок через голову в падении, но, поскольку сроду не занимался ни дзюдо, ни самбо, не уверен, что получится. Что ж, будем делать, что умеем. Он близко – шаг в сторону, резкий разворот, и я у него за спиной, а вот теперь – заплести ему ноги. У нас во дворе это умение не было в фаворе, когда играли в футбол, но почему-то им активно пользовались во внеигровых ситуациях. Пятый пытается удержаться за решетку очага, но на тяжесть этой туши она не рассчитана. Чудом пятый ухитряется не вмазаться лицом в угли, но уж руками он их загребает изрядно. После этого у него появляется неотложное занятие, тесно связанное с ведром воды, стоящим у стойки.

А вот теперь очень важное дело. Взять сковородку в руку, подойти по очереди к каждому из супротивников и выключить их. После чего аккуратнейшим образом избавить их от амулетов и кошельков. Подойти к стойке с трактирщиком.

Тот очень напуган. Понимаю, но ни капельки не сочувствую. Что же с ним делать? Почти наверное он в сговоре с этой славной пятеркой, но… не будем делать далеко идущих выводов. Проверяю, есть ли у него амулеты, – а их нет – потом достаю кошельки и высыпаю содержимое на стойку. Этого через голову хватит на оплату счета, возмещение материального ущерба и моральных издержек.

Застоявшаяся лошадка идет довольно резво. Сарат молчит. Похоже, он не решается начать разговор. Я тоже молчу, но уже по другой причине: боюсь, как бы меня не подвел голос. Меня трясет, а я этого изо всех сил не хочу показывать. И почему-то хочется пить, но боюсь взять тыкву с водой – Сарат может увидеть, как у меня дрожат руки.

Минут через двадцать он все же решается:

– Почему амулеты взял, а деньги – нет?

– Это были не амулеты. Уже не амулеты. Нам не нужно, чтобы пошла… (хотел сказать «слава», но этого слова у меня в словаре пока что не было) – пошли слухи, что амулеты сами собой приходят в негодность.

Сарат понимающе кивает.

– Ну а деньги?

– Пусть разыскивают бескорыстных купцов. Долго искать будут.

Сарат тихо хрюкает. Лошадь довольно звучно фыркает. От такого сочетания я давлюсь смехом. Но вскоре не выдерживаю, и мы вдвоем ржем абсолютно по-дурацки. Лошадь тоже смеялась, но не вслух, поскольку не ржала.