Луна с подчеркнутой вуалью

Смеется над судьбой моей,

Улыбкой тайною печальной,

Ласкает ширь ночных полей.

Под ее тусклым бледным взором

Жизнь еле, еле теплит взгляд,

Везде загадочным узором

На небе звездочки горят.

Неслышно кваканья лягушек,

Сверчки на скрипке иногда,

Подчеркивая тишину опушек,

Сыграют звонко, как всегда.

В полянах золотая осень,

Ссыпает ворохи листвы,

А сердце, сердце тихо просит

Раскрыть все тайны у судьбы.

Просыпаться неохота,

Жмурю искренне глаза,

Неосознанно зевота

Нападает три раза.

За окошком снег пушистый,

А под боком кот урчит,

В небе месяц серебристый

В темноте вверху торчит.

Вечер поздний распластался,

Ну, а мне пора вставать,

Я полдня уж провалялся

И теперь пора писать.

О природе, о погоде,

О желании поспать,

О вечернем переходе

Неба звездного мерцать.

Мне пора душой раскрыться,

Удивиться чистоте,

За окошком снег кружится

Испаряясь в высоте.

Я живу, иль сплю, не знаю,

Просыпаться нелегко,

Жизнь, кричу, к тебе взываю —

Не летай так высоко.

А спустись с небес на землю,

Вместе с снежной чистотой,

Я потом еще посплю,

А сейчас пора уж в бой.

За окошком снег кружится,

Кот так искренне урчит,

В сердце стих уже стучится

И душа о том кричит.

Оттепель сегодня, звонкая капель

Напоила душу сладкой, живой каплей,

Заблудился в небе звездный журавель,

Ну, а месяц машет своей острой саблей.

Ночь пьяна от влаги, с крыш теплом текущей,

Зазвучал под кочкой звонкий ручеек,

Незаметна ночью жизнь в траве, растущей

И любви небесной, в воздухе поток.

И сугробы тают, распластался в снеге

От звезды далекой бирюзовый тон.

Капли с крыш слетают, и в своем разбеге,

Дарят мне прощальный свой волшебный звон.

Ухожу я скоро, в дом, в тепло ночное,

Засыпаю быстро, в своем сладком сне,

А над крышей где-то небо голубое

Рассыпает звезды, на удачу мне.

Летим в космическом пространстве,

Нырнув, как в омут с головой,

В звездном, сверкающем убранстве,

В наш мир материи Земной!

Летим под толстым одеялом,

Из дел, значений, суеты,

И под своим стальным забралом,

Вселенную не видим мы!

Летим, ломаем зубы, копья,

О мир материи Земной,

Летим, роняя души – хлопья,

На неизвестный мир иной.

Нам кажется полет нормальным,

Когда материи струя,

Выводит собственность реально,

Деньгами, золотом звеня.

Тогда мы видим перспективу

И в небо, тыча головой,

Все увлекаемся наживой,

Азартно делим мир Земной.

Как вырваться из этой плоти

И мир материи понять,

Собака видит только кости,

Так, как же нам себя понять!!!!!

Средь шумного зала

Водою встречала вода

И все замечала,

Как друга встречала, года.

Я это увидел, я это услышал

Тогда,

Когда суету я уже ненавидел,

Когда?

А море плескалось,

А море встречало меня,

Оно, как огонь вдалеке расширялось,

Звеня.

А камни лежали,

А камни молчали,

Шурша.

И воды лизали

И воды лизали

Меня.

Здесь каждый камень в глубине

Лежал по нескольку веков,

Вода лизала, в тишине

Основы всех его основ.

И вот теперь без граней злых

Лежит на дне морской голыш,

А под водой, средь волн седых

Молчит таинственная тишь.

Кто знает, сколько было их

Камней истершихся в песок,

Средь этих волн, почти седых,

Намывших галечный мысок.

На суше множество камней,

Нетронутых седой волной,

Но скоро, скоро быть им в ней,

Размыв все тайны под водой.

Не может быть, чтоб навсегда

Иссох Великий океан,

В пустынях жаркие года

Все превратят в сплошной обман.

Животрепещущий вопрос

Откуда мы, зачем живем,

Мы каждый день, средь чистых рос,

Не замечая, влагу пьем.

Но если высохнет вода

Все перемелет ветер в пыль,

И вот тогда, и вот тогда

Оценим нынешнюю жизнь.

Поле, а в поле антеннка,

Коснулась неба без звезд,

Домиков пять, деревенька,

Запущенный сирый погост.

Поле, широкое поле,

Даже не видно конца,

Здравствуй Российская воля,

У моего крыльца.

Воздух пьянящий, здравствуй,

Там на покатых холмах,

В солнечных ваннах властвуй,

С эхом на небесах.

Синее море пространства,

Может моя душа,

Запомнит это убранство,

Вечностью в поле дыша.

Вместе с колосьями хлеба

Напьется воды голубой

И под синеющим небом,

Снова сольется с судьбой.

Вспомнит, что было забыто,

И среди этих равнин,

Сколько под небом прожито,

Ради душевных вершин.

Тайну откроют сердцу

Эти равнины, поля,

Вспомню себя по отцу,

Прошлое возлюбя.

Поле, широкое поле,

В небо летит горизонт,

Здравствуй, Российская воля,

Сладкий и девственный сон.

Задумавшись над смыслом бытия,

Без электричества, под темным, зимним небом,

В каморке / Папы Карло /, у огня,

Сидел поэт, поужинавший хлебом.

История, как вечное перо,

Проткнет из воздуха материю пространства

И ляжет на бумагу серебро,

Украсившее внутреннее царство.

Огонь лампады, много ли дано,

Листок бумаги, ручка, вдохновенье,

Без электричества довольно тяжело

Представит мир наш, даже на мгновенье.

Огонь лампады медленно горит,

Как узок круг сейчас моих друзей

И душу неосознанно щемит

Огонь, ласкавший взоры королей.

Но как душевно все, же у огня,

У древнего огня истоков силы,

В эти минуты только для меня,

Уж очень искренно огни его светили.

Может быть, я старею,

Но современная жизнь,

Напоминает мне батарею,

/чугунную/, летящую вниз.

Бачок смывателя только,

Все выше и выше, смыв

Стремительный, громкие бульки

Летят, дверь в сортир, не закрыв.

Нервные сериалы, —

Жидкое мыло в руке,

Все поломали вандалы,

В нашей несчастной стране.

Нравятся старые фильмы,

В них есть ранимость души,

Люди не механизмы,

И не карандаши.

Снова рисуют серость,

По старым мазкам на картине,

Горе «художников смелость»

Дань каждодневной рутине.

Но реставраторы слова

Снова откроют нам лик,

Ведь, для искусства основа —

Выстрадать звук, а не крик.

Окунуться в себя и увидеть движения танца,

День, прожив на Земле, для того, чтоб заметить его.

Поражает всегда, что живем мы здесь, как иностранцы

И не видим вокруг дальше носа, подчас, своего.

Окунуться в себя и услышать мелодию песни,

День, прожив на Земле, для того, чтоб услышать ее,

Ведь под вечер поет с ветром солнечный вестник,

И мой кот повторяет, мурлыкая: «счастье мое!».

Окунуться в себя и под вечер о светлом подумать,

Ведь живем мы, мечтая о завтрашнем, солнечном дне,

И уверенность выпорхнет в мир, неизвестно откуда,

В этот день повезло, ведь действительно мне…

В декабре дожди бывают.

На Кубани дождь идет,

Когда вьюга завывая,

В Магадане снег метет.

В голове туманы бродят

И слипаются глаза,

Тучи в небе хворь наводят

И дождинка, как слеза.

Утром свет чуть-чуть сереет,

Начиная новый день,

Краски тусклы, дождь умеет

Наводить сырую тень.

Небо хмуро, бьется оземь

Мокрая, седая хмарь,

Ветер крутит цифру восемь —

Неопознанный глухарь.

А в Москве снега буянят,

В Воркуте мороз поет,

И кого-то снова няня

На морозе в дом зовет.

Эти снежные метели

Пролетают стороной,

Сырость, слякоть надоели,

В Магадан рванем с тобой…

Кх, кх, нет уж, нет уж, лучше Вы к нам,

Мы привыкшие к дождям.

И за снег и за метели

Этот дождь я не продам.

А за снегом лучше съезжу,

На чарующий Домбай,

И потом уж всем скажу,

На Кубани слякоть – Рай.

Не спится, не спится, не спится

Диван и чувство прострации.

Мне б в девушку, срочно влюбиться,

Спать с нею без регистрации.

Сгорая от жарких объятий,

В желании страстном сгореть,

Очистившись с ней от проклятий,

К Морфею, упав, улететь.

Речка текущая, каменный берег,

Небо прозрачное, чистая синь,

Чувства душевные, все здесь без денег,

Речку попробуй из русла, ты сдвинь.

Не продается, и не покупается,

В мире лесном, среди гор чистота,

Только любовью она достигается,

Именно в этом ее красота.

Тянутся люди к природе душою,

В речке купаясь, под небом одним

И все любуются их красотою,

И прикасаются к чувствам святым.

Погода склонна к суициду,

Все лето пыльная жара,

Дождя бы капельку, для вида,

Поля полить давно пора.

Худеют земли, сохнут реки,

Без влаги неба, без дождя,

Вражда, как будто бы, Монтекки

Бьют Капулетти в Рим, войдя.

Дух знойный призраком летает,

Перед глазами миражи,

И жизнь без влаги тихо тает,

И гибнет в поле, в злаках ржи.

Дождя, дождя, скорей дождя,

Иссохли губы, пыль стоит,

Напиться вволю лишь, моля

Нам наше сердце говорит.

Воды, воды, пошла вода

Дождем кристальным с небеси,

Я вволю пил, не как всегда,

Я пил водицу от души.

Я стал единым с ней,

Поток меня и землю напоил,

Вода, как много силы в ней,

А разве раньше я не знал.

Мы не от жажды ценим воду,

Привыкли к ней, течет вода,

Как мало ценим мы природу,

Как будто нам она раба.

Нас не учат ничему,

Учат только пьянству,

Я не знаю, почему

Отдаемся трансу.

Эх, Россия – мать родна, —

Бездари, кликуши,

А судьба, кем нам дана?

Сани – волокуши.

Грезится ночью родительский дом,

С детства знакомый сад,

Крик петуха поутру за окном,

Несколько раз подряд.

Теплая печь, вкусный запах борща

И на столе блины,

Бабушкин голос, слегка ворча,

Добрый, сквозь сон, у стены.

Ходиков тиканье, времени ход,

Серый в окне рассвет.

Вечно мурлыкавший, ласковый кот,

И дребезжащий буфет.

Ночью над крышей большая звезда,

Месяца острый серп,

И за плетнем все в тумане, когда,

Ветер гоняет зебр…

Снова трамвай дребезжит за окном,

Город проснувшись, гудит,

Где же ты старый родительский дом,

Громко мой кот урчит.

Космические яблоки, космические груши,

Висели тихо ночью, под полною луной,

Космическая кошка гуляла в ночь по крыше,

С космическою мышкой, довольная собой.

Космические мысли, космические звезды,

Космические капли стекали по листве,

В космической ладони надежные борозды,

Пророчат счастье вечное, в моей лихой судьбе.

Луна большая светится – ночник немого космоса,

Я сплю в своей постели, с космической судьбой.

И ткется вещество усилиями логоса,

Свершить все, что задумано, не мною, все же, мной.

Превращаюсь незаметно

Я в бродягу – палача,

Мысли побоку, конкретно

Думы реже все звучат.

И бессмыслица по пяткам

Ходит целый день за мной,

Стал о деньгах думать часто

Забубенной головой.

Все тупею и тупею,

Молча, делая дела

И от дел этих зверею,

Без душевного тепла.

Все заботы и заботы,

Отдыхать в кругу семьи

Невозможно, от работы,

Мозги в землю утекли.

Крыша едет и мозоли

Я натер уже в мозгу

И о лучшей в жизни доле,

Даже думать не могу.

Часы показывают утро,

А на стекле блестит закат,

Кот на коленях спит уютно,

Отобразив душевный лад.

Часы показывают ночь,

Хотя уже двенадцать дня,

И солнце жарит, что невмочь,

И пот летит, на грудь с меня.

Часы показывают день,

Уже который день подряд,

В углах, на входе плесень – лень,

И тени блеющих ягнят.

Часы показывают вечер,

А, солнце плавит утром мед,

О, предрассудки человечьи,

Без вас всегда счастливый год.

Часы показывают вечность,

Стоят они, давно стоят,

Жизнь мне не кажется беспечной,

Часы об этом говорят.

Интересно, тогда не сетуй

Интересно, увидишь здесь,

На зеленой планете этой

Существует людская спесь.

Ноги ходят, а руки, руки

Лепят ножики и горшки,

Как же маемся мы от скуки,

Поливая свои вершки.

Так вот кожу сдирая со стульев

И проваливая сиденья внутрь,

Мы взлетаем, железные крылья

Издают очень странный звук.

Взлет бывает удачным, паденья

25 на 100 000 раз,

Вызывают у нас удивленье,

Для кого-то легкий экстаз.

Кружит в воздухе, в алчном смерче,

Из мгновеньев былая жизнь,

И твердят нам: поверьте, вертел

Смазан, бросайтесь вниз.

Кровь людская, убийства, убийства,

Как привычный в пути антураж,

У «героев» хватает геройства

Оправдать свой кровавый типаж.

Без вранья нет погоды сегодня,

Телевизор меня убил,

Оболочка кому-то годная,

И не важно, кто тут дебил.

И религии четкие знаки,

Как приверженство к маякам,

Я сажаю на поле злаки,

Я сажаю на благо вам?

Выбор, в общем-то, однозначен,

Для меня он ясен давно,

Я живу, наблюдаю и значит,

Вывод есть и скажу одно:

Нарисую из правды картину

И без рамки повешу на грудь,

Выбираю я середину

И правдивый Божественный путь.

Люди все время куда – то несутся,

В городе вечно, куда – то спешат.

Им на бегу нелегко улыбнуться,

И оглянуться с улыбкой назад.

Всюду машины, машины, машины,

Толпы людей, нескончаем поток.

Стекла, бетон и холодные спины,

Смотрим не в небо, а в потолок.

Много улыбок в глупейшей рекламе,

Глаз, говорящих, тебя я люблю!

В этом жестоком, коварном обмане

Я вместе с вами, очнитесь! Тону!

Нету знакомых в кишащем потоке,

Только чужие затылки, и все!

Окна закрыты, и все здесь без толку,

Может назад повернуть колесо?

Может тогда я, увижу и лица,

Мною любимых, знакомых людей?

Может быть, жизнь моя, мне только сниться?

Только проснуться мне нужно скорей?

Мчусь, вылетаю, налево и в пробку,

Вместе с другими стою, но не жду,

И по обочине, злясь на погодку,

По тротуару направо ползу.

После ночи биоритмы,

Совершают поворот.

В облаках на небе титры

Пишут утром каждый год.

Над сереющим рассветом

Настроенье ищет день,

Не спешит открыть секреты,

Замахнув на мир кистень.

Выползаю из постели,

Как какой-то червячок.

Не склевали, полетели,

Потанцуем медлячок.

Под дневным прекрасным светом

Потусуемся, споем

И под вечер с песней спетой,

Не поняв ее, уснем.

Еще не выпито вино

Всей этой жизни,

Бывает горькое оно

В своей Отчизне,

Мы на Европу смотрим

Там, быть может, слаще,

А мы все мусорим,

везде, в земле пропащей.

Америку, целуя в зад,

Кричим: дорогу!

И заявили, что назад

Вернулись к Богу.

Да только нас в калачный ряд

Все не пускают,

И с подозрением глядят —

Не понимают!

Вы продаете газ и нефть,

Дайте бесплатно,

Врагов у нас уже не счесть,

Мямлим невнятно,

Что если что-то, мол, того,

Ударим, сразу,

Ядреной бомбою его,

Убьем, заразу.

Дубиной машем и орем:

Все нашим детям!

И с этим лозунгом живем,

Планету метим.

В каждой стране, не президент —

Крутой оратор,

На вид, как офисный презент,

В душе – диктатор.

И рвется свора к власти вверх

Народом правя,

Где на планете низ, где верх

Уже не знаю.

Рассвет разбудит над Землей

Движенье в храме,

Ворвавшись чувственной весной,

Целуясь с нами.

Ветки кустов горят с травою сизым дымом,

Рубит топор на плахе ветхий хлам

И чудится мне облако над Римом,

А в облаке большой античный храм.

В дыму костра проскакивают тени

Монахов инквизиции святой

И Рим гудит, вот Македонский – гений

Ведет войска не на парад, а в бой.

Патриции собрались в Колизее,

Ведет сенат очередной закон,

Имперский дух гуляет по аллее,

Слышен монет волшебный легкий звон.

Вот появилось в дыме новое виденье,

Горит девица, боже, Жанна Д’арк,

И вой толпы над нею, привидения

Вельмож, царя, народа и зевак.

Над Петербургом хмарь дождей и сырость,

В дыму летит над скошенной травой,

Несет Петру Великому на милость

Решения оставить за собой.

Со стапелей скатился в море новый,

Сверкающий над волнами фрегат,

Орда по полю мчится и бедовый

Свистит по ветру кованый булат.

Война идет в дыму, грохочут танки,

Шквал пуль в накале сильного огня,

Люди в агонии, в конвульсиях, подранки,

Валькирия на крупе у коня.

Пыль полетела, как над целиною,

В дыму костра, уставшего гореть,

Портреты Сталина, Ура супергерою,

Кому-то жизнь, ну а кому-то смерть…

Костер горит, уничтожает пламя

Весь мне не нужный, ветхий хлам,

А дым его вверху полощет знамя,

Прошлых событий, не известных ныне нам…

И тогда я подумал, что есть Человек,

Человек, который звучит гордо.

Человек с большой буквы…

И в межсезонье и в сезон дождей,

Вопрос один: ты грешник, господин?

К греху толкает дьявол, он учитель

Страстей, пороков и кривых надежд,

И он, ведь всем известно, искуситель

И умников, и глупеньких невежд.

Он змеем был во времена Адама,

Ну, а сейчас, кто знает, лик его,

Подчас гуляет где-то возле храма

В одеждах нищего, принявшего ярмо.

Или представится галантным кавалером,

Расшаркавшись, ни, Боже мой,

Красавец, эрудит, для всех примером

Он служит жизни яркою стрелой.

Вопрос один меня интересует,

Зачем мне суета безликих дней,

Кто правду, как художник намалюет,

Чтобы почувствовать ее еще сильней.

Ведь дьявол ловок, на грехах разлита

Жизнь в чаше нашей, и от них пьяна.

Да, ложь сладка, крепка и ядовита,

Хоть, правда, как глоток воды, сильна,

Уставший путник пьет вино забвенья,

Лишь похмеляясь чистою водой.

Нам не хватает в жизни очищенья,

Вот и живем с больною головой…

Вставало солнце, на границе,

У горизонта виден свет,

Я рад сегодняшней зарнице,

Все остальное в жизни – бред.

Все суета, все дрязги, мелочь,

А вечер – бархатный сезон,

И день безжалостный, он – сволочь,

Всю душу вымотает вон.

Живем как будто на вокзале,

И вечно счастья, счастья ждем,

Все чаще, словно на вулкане,

Все интереснее живем.

То ледники, то потепленье,

Стремительно летит прогресс,

На остановках удивленье

И от увиденного, стресс.

Инсульт, инфаркт и деревянный,

Из грубого помола лес,

Наш мир любимый и желанный,

Зачем же я, в другой полез?

Но таковы законы жизни,

Придумал их не я, не я,

Одни ведут тебя к Отчизне,

Другие подсказал змия.

И, если так, по упрощенке,

Одни ведут тебя наверх,

Ну, а другие по щебенке,

Тянут на дно, во сладкий грех.

И там и тут ждут с нетерпеньем,

В какие двери ты войдешь,

Раз не познавши очищенье,

То как же в сумерках поймешь…

Нас приглашают, двери шире

Распахнуты, в поклоне ждут,

Фигуры белые немые,

Не говорят, а мыслят тут.

Здесь все без слов и без обмана,

Одежды белые нужны,

Здесь все без лживого тумана,

Здесь мысли светлые важны.

Умеешь мыслить, видишь двери,

В них не влезает скарб и ложь,

Войди нагим, тебе поверят,

Здесь бестелесна молодежь.

Нет возрастов и нет болезней,

Есть цель, задачи и талант,

Здесь счастлив каждый, мир безбрежный

Всем открывает музыкант…

В другой мир двери приоткрыты,

Не видно за дверями тьму,

Но там соблазны не забыты,

Там рады вору и лгуну.

Там во грехе, во тьме паденья

Горит огонь людских страстей,

И нет там больше очищенья,

Лишь крики грешников за ней.

В дыму, в огне и в вони смрада,

В кипящей сере и смоле,

Тот, кто всю жизнь желает Ада,

Найдет те двери в темноте…

Да, мы разные, ребята,

Как сказал когда-то Маркс,

Пионеры, октябрята,…

Все мы делимся на класс.

И живем мы по системе,

Не так много их, систем,

Выбор часто, как в диллеме,

Связан с множеством проблем.

Коммунизм капиталистам

Не дает никак уснуть,

Ведь не нужен альтруистам

Развитой, собачий путь.

У других жизнь на мгновенье

Выбилась из колеи,

Не при – сое – единенье,

Прокричали из струи.

В жарких странах лишь с повязкой

Бегают и все орут:

Жизнь у нас давно, как в сказке,

Племенной нашли мы путь.

Образ жизни тоже разный,

Кто-то трудится, как вол,

Есть богемный и заразный,

Олигархов произвол.

Средний класс и класс богатый,

Нищий класс, или Люмпен.

Грустный класс и класс распятый,

А есть просто Гуимплен.

Кто – то святость ищет в жизни,

Хотя слаще жить в грехе,

Классы мы в своей Отчизне,

Разбиваем по руке…

Я никого не осуждаю,

Жизнь каждому, как дар дана,

И сам все чаще размышляю,

Где Бог тут, а где Сатана.

Поступки, мысли и движенье,

То шаг назад, то шаг вперед,

То грязь по уши, очищенье,

Победы лик, наоборот.

Стремлюсь к вершине, глянуть просто,

На мир, открывшийся извне,

Я нагружаю свои кости,

Ползу наверх, знакомо мне,

То ощущение вершины

И ощущение себя,

Я, как осел подставил спину,

Для этой жизни, жизнь любя…

Иду, и мысли рвутся в мозги,

А тело тянет груз вперед,

О, мои мысли, мои розги,

Опять кричат мне: Идиот!

Я все о жизни размышляю,

Бесценный груз, бесценный дар.

Когда вершины достигаю,

Бросаюсь вниз и как Икар,

Ломаю крылья, мысли, кости,

Смертельный, делая прыжок,

Я отправляюсь к Богу в гости,

Не дай-то Бог, наоборот.

Не тратя силы понапрасну,

Не злись, зубами не скрипи,

Напротив медленно расслабься,

Признай ошибки на пути.

Виновных нет, есть лишь оплошность,

Кто прав, кто виноват, поймешь?

Ведь у тебя была возможность,

Заранее увидеть ложь!

Сегодня утром дождик лился,

Я с адвокатом в суд спешил,

Чтоб мой «истец» не подавился,

Тем, что уж «съел» он и забыл.

Стоим с толпою в жажде мщенья,

Что-то не видно тут истца,

Дело заглохло без движенья,

И давит правдой подлеца.

Душа болит, хоть прав я, правду,

Приходится искать в суде,

На подлеца найти управу,

Сегодня суд поможет мне…

Но суд прошел, а дело так же,

На жалобу мою ответ,

Мол, сам дурак, но правду как же,

Топчет повторно судный свет.

Я трачу нервы, силы, время,

Чтоб доказать, что мой «истец»,

Лжи сеет искреннее семя,

И заблуждается подлец.

Но верю я, что в правде сила,

Давно известно, что лжеца

В конце концов, правда убила,

И развенчала подлеца.

Я променял свободу

На ИЗМЫ, коротких лет,

Я променял свободу

На блага, которых нет.

А есть грубияны и хамы,

С квитанциями в руках,

Им не нужна реклама,

Они вызывают страх.