Глава 4

Платье доставили ближе к обеду, когда Кейтлин уже начала волноваться, что не успеет собраться к нужному времени и опоздает на чай к Диккенсам. Девушке хотелось произвести благоприятное впечатление на местную публику. С появлением компаньонки это стало возможно. Кейтлин пару дней назад тщательно выбирала платье, которое, с одной стороны, не нарушило бы приличий полутраура, а с другой – смотрелось не очень уныло. То, на котором она остановилась, вряд ли бы одобрил отец, а сама девушка ни за что не осмелилась надеть, знай она дядю чуть лучше и испытывай настоящую скорбь и горечь утраты. Темно-бордовое, из гладкого флера, платье было достаточно простого покроя и украшено лишь неброским черным кружевом – никаких оборок, бантов, рюшей или блеска. Дерзким и вызывающим оно смотрелось не само по себе, а лишь на Кейтлин. Мало кого украшают такие мрачные, приглушенные тона, но девушке они необычайно шли.

Кейтлин от природы обладала светлой, словно фарфоровой, кожей и темными выразительными бровями с характерным изгибом. В то время как лондонские модницы активно пользовались новейшим изобретением – жидкой пудрой, чтобы скрыть недостатки внешности, Кейтлин лишь изредка наносила два косых мазка румян на скулы и немного помады на и без того яркие губы. Но сегодня предпочла отказаться даже от этого минимума косметики. После бессонной ночи глаза нездорово блестели, а на щеках появился лихорадочный румянец. Все это в сочетании с цветом наряда создавало томный и утонченный образ.

В платье со строгим силуэтом девушка смотрелась изящнее и выше. По сравнению с широкими нижними юбками, усиленными кринолином, затянутая корсетом талия казалась неестественно узкой, а лиф с высоким воротником и острым вырезом зрительно увеличивал грудь. К платью прилагались темно-бордовый короткий жакет, отделанный черным мехом, и шляпка с симпатичной вуалью.

Когда Кейтлин спустилась вниз, Меган уже ждала в холле. Ей не шло платье мышиного цвета с белым кружевным воротником и манжетами, но, похоже, это совсем не волновало девушку. Она походила на молчаливую серую тень, и Кейтлин показалось, что подобный образ – не следствие дурного вкуса, а трезвый расчет. Вероятно, компаньонка просто хотела раствориться в толпе гостей и не привлекать к себе внимания. Правда, вряд ли это возможно: ее глаза все так же притягивали и завораживали, а сама она напоминала изящную танцовщицу из музыкальной шкатулки: тонкая, грациозная и не похожая на реальную женщину.

Кейтлин не знала, кто сообщил Меган о визите и о том, к какому времени следует быть готовой, но девушка угадала с точностью до секунды. Лишь едва заметно улыбнувшись, она последовала за хозяйкой к выходу, держась не вблизи, а чуть позади, на почтительном расстоянии. Создавалось впечатление, что Меган тяготит необходимость быть рядом не меньше, чем саму Кейтлин.

Пройти по улице нужно было всего ничего – несколько домов, но всю дорогу руки Кейтлин дрожали. Она, хоть и не желала себе в этом признаваться, волновалась. Девушка не любила нудные ритуалы знакомства с малоинтересными людьми. Если бы не желание увидеть докучавшего дяде коллекционера, Кейтлин, пожалуй, отвергла бы любезное приглашение, сославшись на траур, но пришлось принять. Девушка искренне надеялась, что не напрасно.

Чарльз Диккенс и правда был уважаемым человеком, раз мог позволить себе отойти от канонов и собрать в доме столь разношерстную толпу. Мероприятие походило больше на французский литературный салон, нежели на чопорное английское чаепитие. Девушка чувствовала себя не очень уютно среди незнакомых людей. Тем более миссис Диккенс не сразу представила ее обществу, а лишь после сделанного шепотом замечания мужа. Следом за формальной церемонией приветствия и взаимного обмена любезностями миссис Диккенс куда-то исчезла, а Кейтлин оказалась предоставлена сама себе и получила возможность осмотреться. Ей сразу бросилась в глаза статная женщина за роялем. Темноволосая, в алом платье с обнаженными плечами, она не могла остаться без внимания. Не только из-за своей яркой внешности, но и по причине суетливых движений, резкой, нервной музыки и почти физически ощутимой волны силы, которая от нее исходила. Возле рояля уже собрался тесный кружок почитателей – в основном мужчины. Несколько заинтересованных женщин старались держаться поодаль и не демонстрировать свое восхищение и любопытство. Они делали вид, что ведут неспешный разговор в стороне.

– Кто это? – машинально спросила Кейтлин у замершей рядом Меган, но, встретив недоверчивый и немного испуганный взгляд, спохватилась: – Ах да! Ты же не говоришь, да и вряд ли ее знаешь.

Компаньонка утвердительно кивнула и, кинув взгляд в сторону женщины за роялем, передернула плечами.

– Ты ее не знаешь, но она тебе несимпатична? – предположила девушка, наблюдая за мимикой своей спутницы. Та неопределенно пожала плечами, но в глазах застыл испуг.

– Она тебе не просто не нравится, она тебя пугает! – догадалась Кейтлин и тут же удостоилась кивка согласия. – А меня нет. Мне, наоборот, любопытно. Пожалуй, подойду ближе. Но тебе не обязательно следовать за мной, можешь просто посидеть в стороне. Мы же в одной комнате, и здесь полно народу. Думаю, никто не ждет, что ты станешь ходить за мной по пятам.

Меган благодарно кивнула, а Кейтлин подошла ближе к группе людей у рояля.

– Елена Блаватская, – тихо сказал за спиной незаметно подкравшийся Диккенс. – Не ожидал, что она придет. Элен редко принимает приглашения. Своеобразная особа.

– Это заметно, – согласилась Кейтлин. – Кто она?

– О! Эта молодая особа – русская. Весьма известная дама в кругах, интересующихся оккультными науками. Она спирит, философ, путешественница.

– Спирит? – усмехнулась девушка, не отрывая взгляд от пианистки.

– Вам смешно?

– Не знаю, возможно.

– Сейчас многие увлекаются потусторонними силами, связью с духами, разговорами с умершими.

– Блаватская – одна из них?

– Я бы сказал, она одна из немногих, кто занимается этим всерьез, – задумчиво отозвался Диккенс. – Она около десяти лет путешествовала и изучала тайные знания в разных странах. Была в Египте, Индии, Константинополе, и если кто-то и способен общаться с духами, так это она. Чрезвычайно талантливая и неординарная женщина.

– Моей компаньонке она не понравилась. Меган даже ушла.

– Элен производит впечатление на людей, и не всегда хорошее. Я сам не могу долго выносить ее общество. Она доминант: с сильными соперничает, а слабых подавляет.

Словно услышав разговор, Блаватская закончила играть и встала из-за рояля. Она окинула комнату тяжелым взглядом и уставилась на Кейтлин. Темные, угольные глаза с легким карим отблеском заставили девушку вздрогнуть.

– Маленькая серая мышка сама заманивает удава в клетку, – произнесла Блаватская отстраненным низким голосом с сильным акцентом.

– О чем вы? – вспыхнула Кейтлин и отступила.

– О чем? – Женщина вздрогнула, ее надменное лицо приобрело чуть более человечное выражение. – Вы такая молодая и красивая, а над вами уже тьма, ее средоточие – в сердце. Над красивыми всегда тьма. Не так ли?

От унизительных, брошенных мимоходом слов стало нехорошо. Женщина источала злость и презрение, и Кейтлин не могла понять, чем заслужила подобное обращение.

Выходка Блаватской поставила девушку в неловкое положение, она стала объектом всеобщего внимания.

– Она всегда такая, – шепнул ей на ухо Диккенс. – Не расстраивайтесь. А сейчас мне пора, еще увидимся. Я вас представлю Эдмунду Локсу. Вы ведь здесь из-за него?

Кейтлин кивнула и отошла к стене. На девушку с любопытством глядели дамы среднего возраста, сбившиеся в кучку у стены. Кейтлин хорошо знала эту категорию женщин – сплетницы, которые формируют общественное мнение. Они знают все и про всех и любят выносить вердикты. Общество им верит, и они часто этим пользуются, чтобы создать выгодную для себя атмосферу. Похоже, за столом не удастся избежать провокационных вопросов.

С появлением миссис Диккенс все неуловимо изменилось. Исчезла полубогемная атмосфера, стих смех, и гости стали куда больше напоминать чинное английское общество, чем полчаса назад. Именно миссис Диккенс заправляла чаепитием, соблюдая одной ей известный канон. Гости входили в зал парами, строго по очереди, места за столом тоже были распределены. С сэром Чарльзом Кейтлин не удалось перекинуться и парой слов. Он лишь взглядом указал на невысокого полного мужчину с бакенбардами, и девушка поняла, что это тот, кто ей нужен. За столом их посадили рядом, и мужчина постоянно ерзал в нетерпении. Было видно, что светские беседы ни о чем его утомляют, и он ждет не дождется, когда хозяйка встанет из-за стола и можно будет обсудить интересующий вопрос тет-а-тет. Кейтлин чувствовала состояние своего соседа по столу, и от этого ей становилось некомфортно, но она старалась не обращать внимания на его колючие маленькие глазки и потный лоб. Девушке стало неудобно за то, что вчера при разговоре с мистером Дэвисом она позволила себе высказать подозрения в адрес Чарльза Диккенса – этот приятный, обаятельный человек и к тому же успешный писатель совсем не походил на убийцу. А вот коллекционер Эдмунд Локс вполне бы подошел на эту роль.

Кейтлин старалась не нервничать и послушно отвечала на множество вопросов, которыми ее засыпали гости миссис Диккенс. К счастью, едкая в начале вечера, Блаватская молчала. Разговор, казалось, ее вообще не интересовал, и она рассматривала обои, погруженная в близкое к трансу состояние. То неподвижно сидела, то томно закатывала глаза и вздрагивала всем телом. Подобное поведение, видимо, было для нее обычным, так как никого не удивляло.

Сначала пришлось глупо улыбаться и кивать, пытаясь поддержать разговор с двумя болезненно худыми и немощными дамами – приверженками методики Сильвестра Грэма, пресвитерианского священника, который в свое время предложил ограничительную диету, дабы искоренить такие грехи, как обжорство, сексуальные желания и прочие аморальности. Сама Кейтлин считала его прохвостом и шарлатаном. Но возразить вслух не осмеливалась.

– После ограничения в пище, – слабо прошептала девица на выданье, – я чувствую себя отлично, такой прилив сил и одухотворенности!

Несколько человек утвердительно закивали, а Кейтлин, взглянув на молодую леди, в изнеможении откинувшуюся на спинку стула, решила ее словам не верить. Больше всего девушку настораживало, что компания этих немощных поклонниц «Доктора Опилки» приняла ее за свою. Неужели она выглядит такой же – худой, болезненной и слабой? От дальнейшего разговора Кейтлин спасла миссис Диккенс.

По ее просьбе девушка рассказала про Техас, длительное путешествие и про удачу в виде согласившейся стать компаньонкой Меган. Сама Меган как всегда улыбалась и молчала, вид у нее был неприступный и загадочный, но вместе с тем скромный, так что ни у кого не было желания упрекнуть ее за молчаливость. Кейтлин лишь упомянула о трагедии в семье своей компаньонки, не вдаваясь в подробности про сильно пьющего и буянящего отца. Местные кумушки тут же посочувствовали девушке. В их глазах она стала почти ангелом, что не скажешь о самой Кейтлин. Как ни старалась она быть скромной и благочестивой, все же в ее поведении нашли недопустимые моменты.

– Но как же вы рискнули предпринять столь опасное путешествие в одиночку? – с ужасом поинтересовалась толстая дама в слишком откровенном для ее возраста и комплекции платье, даже тугой корсет не мог замаскировать складки жира на необъятных боках.

– Я была не одна.

– Всего лишь одна служанка, какая же это защита? – поддержала даму дочь, которая в силу возраста смотрелась чуточку худее. Вряд ли девушка была старше самой Кейтлин. – А если бы на вас напали, кто бы смог защитить вашу честь?

– Мэри! – осекла ее другая кумушка, тощая и бледная, словно покойница. Кейтлин хотела вздохнуть с облегчением, но спустя секунду поняла, что рано расслабилась, так как леди чопорно продолжила: – Путешествие через океан – это всегда долго и опасно, вы нетактичны, может быть нападение и имело место быть. Мы теперь об этом вряд ли узнаем.

У Кейтлин свело скулы от злости, и она машинально нащупала в небольшой дамской сумочке револьвер – он выручал ее не раз еще в Техасе, стрелять пришлось, правда лишь дважды, обычно хватало лишь демонстрации оружия.

– Я способна постоять за себя сама, – холодно отозвалась Кейтлин.

– И как же, милочка?

– Мне повезло с учителями и родителями. Меня научили не только вести хозяйство и пудрить нос, но и стрелять. Подаренный отцом револьвер всегда со мной.

– Помилуйте, дорогая, но это не «повезло»! Стрельба совершенно недостойна молодой леди, – поджала губы тощая дама, которая за вечер не съела ни крошки.

– Возможно, мои слова покажутся вам дерзкими, но Техас – суровый край, – завелась Кейтлин. – Он не терпит лени и праздности ни от женщин, ни от мужчин. Я умею постоять за себя и горжусь этим.

– Милочка, с таким гонором вам сложно будет найти мужа. – Толстая дама поджала губы, а ее дочь заметно повеселела. Видимо, проблема женихов была для них актуальна.

– Я в Лондон приехала не за мужем, а чтобы почтить память моей матери. Она тосковала по Англии, по дому, в котором прошла ее юность, и по своему брату. Печально, что я не успела познакомиться с лордом Маккензи.

– Вы бы пришлись ему по душе, – фыркнула дама. – Он, как и вы, презирал условности.

– Я не презираю условности, просто иногда позволяю себе быть самой собой. Я рада, что не связана необходимостью найти себе здесь достойного мужа.

– Можно подумать, у вас в Техасе не в моде девичья скромность. Неужели у вас невеста не должна быть добропорядочна?

– В Техасе невеста прежде всего должна быть здорова, потому что она будущая мать и помощница.

– Для этого есть слуги.

– Слуги бегут, как крысы с тонущего корабля, когда на ваше ранчо нападают индейцы или просто вооруженные головорезы, которые угоняют скот и женщин. Я не завидую тем, кто не может в критической ситуации взяться за ружье. Им уготована не лучшая участь.

– Милочка, вы в Лондоне, а не в краю невоспитанных варваров! – Возмущенное кудахтанье раздалось с разных концов стола. – Здесь нет коров и индейцев.

– Здесь есть люди, – усмехнулась Кейтлин. – И наивно считать, что все они добропорядочны и не посмеют поднять на вас руку лишь потому, что вы слабое существо – женщина.

– Вы видите все в слишком мрачных красках и думаете не о том, о чем должно молодой леди.

– Моего дядю, пожилого и уважаемого человека, убили в собственном доме в центре вашего благополучного и цивилизованного Лондона. И вы говорите мне, что молодой даме не пристало носить с собой оружие?

– Мы слабы и в любом случае не способны справится с мужчинами.

– Возможно, – пожала плечами Кейтлин. – Только у меня, в отличие от вас, будет выбор.

– И какой же?

– Я могу убить нескольких злоумышленников, а последнюю пулю истратить на себя и избежать позора. А что способны в такой ситуации предпринять вы? – усмехнулась девушка и, резко встав, направилась к выходу, понимая, что теперь будет в этом обществе отверженной. Но почему-то это обстоятельство ее совсем не печалило.

– Браво, браво!

Когда раскрасневшаяся, взбешенная Кейтлин выскочила в коридор, ее догнала довольно улыбающаяся Элен Блаватская.

– Признаться честно, вы меня поразили. – В ее голосе, прежде надменном, прозвучало уважение. – Не ожидала от столь хрупкого, нежного ангела подобной горячности. Я правда под впечатлением, мисс. И должна попросить прощения за свою грубость в начале вечера.

– Ничего страшного, – покачала головой Кейтлин и обернулась, чтобы убедиться, что незаметная и тихая Меган нигде не отстала.

Девушка была тут и снова выглядела напуганной. Когда Блаватская приблизилась, Меган отступила, бросив на Кейтлин извиняющийся взгляд, опустила по своему обыкновению глаза в пол и устремилась в сторону выхода.

– Что с вашей компаньонкой? – удивилась Элен. – Она очень странная. Просто до жути странная… этот взгляд, запах…

– Запах? – не поняла девушка. – Меган действительно иногда ведет себя странно, но при чем здесь запах?

– А? – Блаватская вышла из задумчивости и натянуто улыбнулась: – Ерунда, просто ее духи показались мне знакомыми. Я где-то уже встречала этот запах. Так на чем мы остановились?

– Не знаю. – Кейтлин была обескуражена. – Вы просили у меня прощения…

– Да, действительно! Но я хотела поговорить с вами о причинах своего странного поведения. Наверное, вы слышали, что я медиум и не чужда оккультных наук. О, не пугайтесь! Ничего серьезного или страшного, но я тонко чувствую человеческую душу, я несколько лет жила на Тибете и именно там открыла истинный родник высших знаний. Я вижу людей насквозь. Над вами тьма.

– Тьма?

Элен чем дальше, тем больше казалась сумасшедшей. В ее глазах появился нездоровый блеск, а на щеках выступил лихорадочный румянец.

– Тьма, она витает над вами. Я думала – она ваша, но сейчас понимаю, что это не совсем так. Эта тьма не символ злобы и грешности – это опасность, связанная с долгом.

– Но… я никому ничего не должна.

– Долг может быть моральный, вы можете даже не осознавать его наличия, но это не меняет сути дела. Есть нечто такое, что вы обязаны сделать, иначе вас ждет беда.

– Не понимаю, о чем вы? – пробормотала Кейтлин и начала отступать, пытаясь найти возможность улизнуть.

Теперь, после этого разговора, поведение Меган не казалось странным. Бежать от Блаватской – единственное правильное решение. Сумасшествие этой женщины навевало страх.

– Я тоже не понимаю. – Улыбка смягчила резкие черты лица Элен. – Но советую вам разобраться. – Блаватская достала из небольшой сумки личную карточку и протянула ее Кейтлин. Обязательно посетите меня в ближайшие дни. Я проведу для вас спиритический сеанс, и мы узнаем у духов, что за долг висит над вами. Возможно, он связан с вашим погибшим дядей. Насильственная смерть – это не шутка. Вероятно, барон Маккензи что-то хочет от вас.

– Это…

– …нереально? – усмехнулась Элен. – Смешно? Не так ли? Я тоже так думала, пока мне не открылись истинные знания. Я жду вас, мисс Кейтлин.

– Я… я не уверена…

– Не расстраивайте меня. Приходите, – прервала девушку Блаватская и, улыбнувшись на прощание, скрылась в зале.

Кейтлин выдохнула, поборола желание выкинуть карточку куда подальше и отправилась на улицу к ожидающей ее на крыльце Меган. Впрочем, расслабилась она раньше времени.

– Мисс, как хорошо, что вы еще не успели уйти! – Эдмунд Локс, про которого Кейтлин уже успела забыть, догнал ее у самого выхода. – Мне нужно с вами переговорить.

– Я вас слушаю, – покорно выдохнула девушка. С нее было достаточно разговоров на сегодня, но ради Эдмунда Локса она сюда и пришла, поэтому стоило послушать, что он скажет.

– Мы с вашим дядей уже сговорились о продаже одной очень важной для меня вещи, – заискивающе начал Локс, и его глаза лживо заблестели.

– Какой именно? – проявила Кейтлин учтивый интерес.

– Это старинная серебряная ложка работы Бенвенуто Челлини, часть сервиза на шестнадцать персон. Я собрал этот сервиз полностью, не хватает лишь ее…

В глазах коллекционера появился нездоровый блеск, и Кейтлин, чтобы не развивать тему, поспешила ответить. Она узнала, что хотела, и теперь торопилась избавиться от неприятного собеседника.

– К сожалению, я не могу вам ничем помочь, – отозвалась девушка, изо всех сил стараясь быть учтивой.

– Почему же? Неужели вы так же увлечены старыми безделушками, как и ваш дядя? Или набиваете цену? – подался вперед коллекционер, напирая на Кейтлин круглым, выступающим животиком.

– Ничуть.

Девушка отошла на безопасное расстояние.

– В чем же причина вашего отказа? Поверьте, я могу щедро заплатить.

– Причин две. – Кейтлин сдерживалась изо всех сил. Больше всего ей сейчас хотелось бежать сломя голову. Руки дрожали, стремясь сжать гладкую рукоять револьвера в сумочке. – Ваше предложение заманчиво, но хозяином всей коллекции является пасынок барона Маккензи, лорд Даниэль Фармер, а не я. Мне принадлежит лишь дом.

– А вторая?

– Я не знаю, где искать то, что вам нужно.

– Думаю, это не проблема, цена стоит того, чтобы потратить день-два на поиски. Что же касается лорда Фармера, то его нет в городе.

Эдмунд Локс оказался настойчивым, наверное, проще дать ему то, что он хочет, чем отвязаться, но Кейтлин не собиралась сдаваться. Она пыталась отвечать ровно и непреклонно, боясь, что если даст слабину, то уже ни за что не избавится от навязчивого собеседника.

– Вы верно подметили, – заметила она, снова отступая на пару шагов. – Его нет в городе, поэтому вам придется подождать и обсудить этот вопрос с ним. Поговаривают, что он не исчезает надолго.

– Лорд Фармер еще хуже своего отчима. Тот, по крайней мере, не был нахален и жаден. Быть может, вы все же пойдете мне навстречу?

– В каком смысле?

– Продайте мне артефакт! В доме их столько, что вряд ли есть разница. Одним больше, одним меньше.

– Позвольте! – опешила Кейтлин. – Вы предлагаете мне пойти на воровство?

– Ну что вы! – залебезил Локс. – Ни в коем случае, я не заставляю вас скрывать сам факт продажи от истинного владельца.

– Вы всего лишь предлагаете мне продать вещь без ведома ее владельца, а потом самостоятельно улаживать проблемы, которые вследствие этого могут возникнуть? А зачем мне эти сложности?

– Вы все выворачиваете наизнанку. Уверен, мы сможем с вами договориться.

– Со мной вам не о чем договариваться, мистер Локс. Еще раз говорю, коллекция древностей мне не принадлежит, поэтому все вопросы к ее владельцу, а не ко мне. Извините, что ничем не смогла вам помочь. И еще… – Кейтлин замерла. – Дядя ни о чем с вами не договаривался. Он не хотел продавать вам ложку Бенвенуто Челлини, а потом его убили.

Локс сначала побледнел, а потом кровь прихлынула к его щекам и он, раздувшись как индюк, выдавил из себя:

– На что вы намекаете?

– Я ни на что не намекаю, я лишь излагаю факты. А кому еще могло понадобиться убивать старика?

– Да кому угодно! – презрительно выдал Локс, наконец-то отодвинувшись. – Этот старый скупердяй накопил столько разных ценностей, что сложно сказать, кто из его знакомых не хотел бы иметь у себя хоть одну вещь из его коллекции.

– Вы про что?

– Вы слишком многого не знаете, юная мисс. Считаете, что можете, едва приехав, бросаться обвинениями! Сначала потрудитесь разобраться в ситуации.

– Так просветите меня, – попросила Кейтлин, чувствуя, что закипает.

– А зачем? Вы же не хотите идти мне на уступки.

– Я не могу!

– Мне незачем было убивать барона Маккензи, с ним было проще договориться, чем с его наглым пасынком, поверьте. Желающих поживиться экспонатами его коллекции было достаточно и без меня.

– Например? – полюбопытствовала Кейтлин.

– Например, наш радушный хозяин, сэр Диккенс. Я точно знаю, что в коллекции есть вещь, которую он бы хотел заполучить, но барон Маккензи был принципиален. Он никогда и никому ничего не продавал. Изредка дарил, чаще покупал.

– Я не верю вам.

– Не верите, что на свете есть вещи, которые не дают спать спокойно великим литераторам? Есть, поверьте, и они не всегда относятся к духовной сфере.

– Ну тогда скажите мне, что это за вещь?

– А вы спросите при случае у него сами. Правда, сдается мне, он все будет отрицать.

– Потому что это неправда.

– Или потому, что ему не выгодно, чтобы вы об этом знали.

– То есть вы обвиняете сэра Диккенса? – разъярилась Кейтлин.

– Я никого не обвиняю. Лишь по вашей просьбе привожу примеры.

– Пока он только один, – покачала головой девушка. – Вы просто пытаетесь отвести подозрение от себя, обвинив невиновного.

– Вам мало одного примера? Хорошо. Вот вам еще несколько. Пасынок барона, Даниэль Фармер. В последнее время он часто ругался с приемным отцом, он интересовался антикварными вещами и их историей, и он вспыльчив. Или Мэлори. Вы ведь знаете дворецкого барона Маккензи? Неужели он не показался вам странным?

– И это делает его убийцей?

– Нет, это заставляет задуматься, тем более он единственный выжил после той ночи. Не правда ли, загадочно?

Локс, фыркнув, отошел в сторону, а расстроенная девушка осталась стоять на ступенях. Все же шпион из нее никчемный. Разговор с коллекционером, который должен был все прояснить, запутал еще больше.

Глава 5

То ли сон, то ли бред, то ли реальность, разбавленная зыбким светом луны, – непонятно. Уже давно стемнело, и дом затих. Отложив книгу и погасив мерцающую газовую лампу, Кейтлин отправилась спать. Она лежала в полудреме и из-под опущенных ресниц наблюдала за стройной женской фигурой в темном одеянии, медленно плывущей по комнате от окна в сторону кровати на латунных ножках. Дыхание перехватило от страха, и Кейтлин инстинктивно сжалась в комок, не в силах даже вскрикнуть. Она не понимала, сон это или нет. Нахлынувший ужас парализовал. Руки мелко дрожали, а закутанные теплым одеялом ноги закоченели. Лицо ночной гостьи под низко опущенным капюшоном разглядеть не получалось – лишь острый подбородок и тонкую полоску сжатых губ. Женщина в черном подошла вплотную к кровати, и Кейтлин услышала отчетливые всхлипывания. Стремясь как можно быстрее прогнать морок, девушка зажмурилась что есть мочи, а потом открыла глаза. В комнате было пусто, лишь слабо колыхнулись шторы: видимо, Лиз с вечера неплотно прикрыла окно.

Дыхание сбилось, дрожь была такой сильной, что зуб не попадал на зуб. Кейтлин села на кровати, пытаясь успокоиться и унять бешеное сердцебиение. Немного придя в себя, огляделась, но так и не смогла увидеть ничего подозрительного. Морок исчез, а вместе с ним и желание спать. После того как удалось справиться со страхом, стало значительно проще. Девушка закуталась в одеяло и уставилась на затухающий камин, решив считать фигуру в черном неприятным сном.

Холодно и промозгло, затяжной дождь снова бьется о подоконник, а ветер стучит по оконным стеклам голыми ветками корявых деревьев.