— Сэр, — прищелкнул каблуками Окопник. — Какое конкретно будет поручение?

Портач встал и положил руку на плечо Окопника.

— Отправляйся в синий сектор и хорошенько разведай, что там и как. И будь готов ко всему, слышишь? Положительно ко всему!

— Есть, сэр, — кивнул Окопник и красноречиво похлопал по кобуре, притороченной к поясу. — Буду готов ко всему.

Он вытянулся по струнке, ловко отсалютовал, развернулся и зашагал к двери. Его уход мог бы получиться весьма зрелищным, если бы он не оступился и не зацепился мыском ботинка за разложенный по полу силовой кабель. Окопник упал лицом вниз, но тут же вскочил, снова отдал командиру честь и направился к двери.

На этот раз он мог бы и выйти, если бы не столкнулся с входящим в кабинет легионером. Легионер успел протянуть Окопнику руку и поддержать его, а не то тот бы снова упал.

— Прошу прощения, лейтенант, — произнес легионер женским голосом. — В следующий раз я буду более внимателен.

Окопник уставился на девушку… овальное лицо, густые темные волосы, взбитые «коком», длинные пряди вдоль скул на манер бакенбардов, пухлые губы, кривящиеся в кокетливо-презрительной улыбке.

— А разве ты… только что не уходил… не уходила? — спросил Окопник.

Он всмотрелся в нашивку с именем. На нашивке было написано: «Глупышка».

— Нет, сэр, я только-только на дежурство заступаю, — ответила Глупышка. — Наверное, это был рядовой Кулек.

— Ну да, наверное, так оно и было, — выпалил Окопник. — Ну все, сэр, я пошел.

Он развернулся на каблуках и бросился к двери. На этот раз ему наконец удалось выйти в коридор.

Лейтенант Окопник какое-то время пристально вглядывался в темноту. Он вспомнил, что забыл свои инфракрасные очки в радиорубке. Но майор ждал информации, возвращаться за очками времени не было. Нужно было просто подождать, пока глаза привыкнут к темноте.

«Так… — соображал Окопник. — В какой же стороне у нас синий сектор?» Он смутно помнил, что первые упоминания об атаке противника были связаны с территорией, примыкавшей к складу, а склад… склад располагался налево от штаба? Да, налево. Перед тем как покинуть кабинет майора, лейтенант смотрел на экран, но теперь почему-то никак не мог точно сориентироваться в пространстве. «Ничего, — приободрил себя Окопник, — не так уж велик лагерь, разберемся».

В следующее мгновение он вздрогнул, услышав за спиной голос:

— Простите, сэр, я могу вам помочь?

Обернувшись, окопник увидел перед собой легионера с темными густыми волосами, взбитыми «коком». На шее у него висели инфракрасные очки.

— Разве ты… не на дежурстве в штабе? — в отчаянии спросил Окопник.

Легионер ухмыльнулся:

— Да нет. А жалко. Дежурить в штабе, поди, повеселее, чем ноги ломать на этих дурацких учениях.

Судя по голосу, на этот раз перед Окопником стоял мужчина, но до чего он был похож на девушку, оставшуюся в штабе. Окопник поежился и объявил:

— Мне поручено произвести осмотр границы лагеря в районе синего сектора. Кстати, насчет учений — это ты зря.

Здесь зона боевых действий, не забывай об этом.

— Ну да, само собой, — кивнул легионер. В темноте Окопник никак не мог разглядеть нашивку с именем на его форме. — Синий сектор — это вон там, сэр. — Он указал налево. — Сразу за складом. Вы же знаете, где у нас склад? Я бы вас сам туда отвел, да не могу бросить свой пост.

— Это ты молодец, — похвалил легионера Окопник и зашагал в указанном направлении. Глаза его начали понемногу привыкать к темноте. Чернело небо, усеянное незнакомыми созвездиями. Не сказать, чтобы от звезд было светло, но все же их свет хотя бы помогал Окопнику не наткнуться по пути на что-нибудь типа аэроджипа. Он поспешно продвигался по лагерю, гадая, что ждет его впереди.

Довольно скоро он различил впереди очертания крупной постройки и решил, что это и есть склад. Лейтенант решительно направился к складу, но не успел пройти и полпути, как дорогу ему загородил какой-то здоровяк и негромко осведомился:

— Кто идет?

Окопник отступил на шаг. Даже в темноте он увидел, что легионер целился в него из какого-то внушительных габаритов оружия.

— Убери оружие, — распорядился он. — Я лейтенант Окопник, выполняю приказ майора.

— Прошу прощения, сэр, — извинился легионер и зажег маленький красный фонарик. Фонарик осветил лицо Окопника и лицо легионера. Темные волосы, взбитые «коком», пышные баки…

— А я думал… я думал, что ты пошел в другую сторону, — пролепетал Окопник. У него появились нехорошие подозрения: он думал о том, что этот легионер зачем-то его преследует.

— Да нет, сэр, я на своем посту стою, — тихо отозвался легионер, наклонился к лейтенанту и прошептал:

— А вы, сэр, скажите, если знаете: будет нынче бой или нет? А то если тревога учебная, то уж больно долго она тянется.

— Проклятие, — покачал головой Окопник. — Хотел бы я сам знать, что здесь творится. Майор меня послал все выяснить. Ты видел какие-нибудь боевые действия?

— Нет, сэр, — признался легионер. — Тут тихо, как в погребе. Вы первый, кого я увидел.

— Понятно, — отозвался Окопник. — Минуточку. Я что-то слышу. Вон там!

Он указал на черное пятно — по идее, это было здание склада.

Прежде чем оба успели среагировать, к ним бросились сразу несколько человек. В бок Окопника уперлось что-то твердое — видимо, дуло винтовки.

— Что вы тут делаете? — осведомился кто-то раскатистым баритоном.

— Я л-лейтенант Окопник, — промямлил он. — По приказу майора…

— Окопник? Ну, это навряд ли, — проговорил кто-то из окруживших лейтенанта. — Этот небось полеживает на мякенькой кроватке, пока мы тут корячимся. А ну посвети.

И снова вспыхнула красная лампочка и осветила лица людей, окруживших Окопника. Он обвел их взглядом, затравленно вскрикнул и лишился чувств.

Майор Портач нервно расхаживал по кабинету, лишь время от времени останавливаясь для того, чтобы заглянуть через плечо дежурного и посмотреть на экран. Куда же запропастился Окопник? Что бы ни надвигалось на лагерь, оно было настолько велико, что от ограды это можно было бы легко увидеть. Увидеть это мог, по идее, даже Окопник.

Портач попробовал вызвать лейтенанта с помощью коммуникатора, но помехи, которые постоянно портили связь, вдруг стали еще сильнее. Майор заподозрил саботаж. Наверняка так оно и было, а как же еще? Даже личный состав роты «Омега» не мог выказать столь вопиющей некомпетентности. Лагерь был взят в осаду, интервенты собирались с силами для последнего броска, а теперь еще нужно было бороться с внутренними врагами.

— Попытайтесь вызвать его еще раз, — процедил сквозь зубы Портач.

Легионер, сидевший за компьютером, послушно произвел очередную попытку связаться с Окопником, но из динамиков упорно слышался только «белый» шум. Но был ли это на самом деле просто шум? Портач мог поклясться, что различает на фоне шума какие-то упорядоченные сигналы.

Увы, декодеры не могли расщелкать этих шифровок. То ли шифр был слишком сложный, то ли… О другом Портачу и вообще думать не хотелось.

Неожиданно открылась дверь. Портач обернулся, дабы одарить вошедшего без стука гневным командирским взором. Но гневного взора у него не получилось. В дверях стояли капитан Шутник и лейтенант Армстронг и держали под руки обмякшего и бледного Окопника.

— Какого черта? — недоуменно вопросил Портач.

Шутник и Армстронг усадили Окопника в кресло.

— Погодите, сэр, нужно привести его в себя, — распорядился Армстронг, взял со стола термос с холодной водой, налил в кружку и понес Окопнику. — Ему нужно просто отдышаться.

— Да, да, но скажите же, что с ним случилось?

— Похоже, обморок, — сообщил Шутт.

«Ну, наконец он форму надел», — подумал Портач.

— Его нашли лежащим на земле в синем секторе. Может, перегрелся, а может — от страха лишился чувств.

— От страха? — переспросил Портач, и его брови подпрыгнули чуть ли не на дюйм. — От страха?! Он — офицер Легиона. Что его, проклятие, могло напугать?

— Происходит нечто необычное, — ответил Шутт. — Что-то собирается около границы. Вот, вот, посмотрите на экран! Оно здесь, но никто его не видит. Именно из-за этого нас сюда и позвали зенобианцы.

— Не верю ни одному слову, — процедил сквозь зубы Портач. — Невидимая угроза — это из области попсовых фильмов «ужасов», годных только на то, чтобы пугать детишек. Что бы там такое ни было…

— Он приходит в себя, — сообщил склонившийся над лейтенантом Окопником Армстронг. — Ну-ка выпейте водички, — заботливо проговорил он и поднес к губам лейтенанта кружку.

— Отлично. Может быть, теперь он нам что-то объяснит, — обрадовался Портач. Он подошел к Окопнику и рявкнул:

— Ну, давай, давай, приходи в чувство и рапортуй. Что ты там видел?

— Темноту… — вяло выдавил Окопник, полуоткрыв глаза. — И это лицо… Он смотрел на меня…

— Лицо? — сдвинул брови Портач. — О чем он болтает?

Что за бред?

— Понятия не имею, — пожал плечами Шутт. — А может быть… Да нет, невероятно. Это просто-напросто местное суеверие.

— Какое еще такое местное суеверие? — проревел Портач. — Говорите, ну! Жизни моих подчиненных грозит опасность!

— Капитан Клоун! — Дверь кабинета снова распахнулась. Вбежал небольшой ящер, одетый в некое подобие военной формы. Заметив майора, он изобразил какой-то сложный жест — вероятно, так зенобианцы отдавали честь. — Майор Бракодел! Для меня великая честь лицезреть вас!

— Кто это такой, проклятие? — ошарашенно вопросил Портач.

— Наш местный союзник и консультант летный лейтенант Квел, представитель зенобианской армии, — ответил Шутт. — Уж если кто-то знает, что происходит, так это он.

Что случилось, Квел? Наши приборы показывают, что там что-то есть, но никто ничего не видит.

— 0-ох, — горестно вздохнул Квел. — Все так, как я боялся, капитан Клоун. Прячущиеся пришли, и мы бессильны против них.

— Бессильны? — надменно вздернул подбородок майор Портач. — Вы нас недооцениваете, летный лейтенант. Не стоит сбрасывать со счетов роту Космического Легиона — даже ту, которая до моего назначения ее командиром пребывала в столь плачевном состоянии. Теперь, на мой взгляд, эти ребята готовы к бою.

— Со всем приличествующим случаю уважением должен оповестить вас о том, майор Бракодел, — заметил Квел, — что готовность к бою в данном случае бесполезна. Можно нанести удар по Прячущимся, но эффект будет нулевой. Я это сам видел. Как-то раз наш батальон Болотокопателей обрушил на них всю огневую мощь, но это ничего не дало, только зря потратили боеприпасы. А когда Прячущиеся возбуждаются, они начинают действовать всем на нервы — можно сказать, сводят с ума.

— Вот как? — хмыкнул Портач. — Ну, уж это точно сказочки. Невидимые страшилки, которых невозможно пристрелить, ха! Да еще и с ума сводят тех, кто их сердит. Ну уж нет!

Такую белиберду приберегите для регулярной армии!

— Но это чистая правда, — упорствовал Квел. — Они делают так, что ты становишься не способен отличить одного своего сородича от другого. Ну, как будто все проклюнулись из одного яйца.

Портач нервически расхохотался.

— Прошу простить меня, летный лейтенант, но это дерьмо собачье. Не увижу своими глазами — не поверю.

— Ой, а тут, похоже, приятная компания, — послышался с порога веселый голос. Это был Шутт — в смокинге, с бокалом в руке.

Майор Портач развернулся и уставился на него.

— Вы!!! — оскалился он, но тут его взгляд метнулся к Шутту, стоявшему около письменного стола, одетому по форме, спокойному и подтянутому, словно новобранец с рекламного плаката. По лицу майора пробежала тень сомнения. — Вас… двое?

— Прошу прощения, майор? — заботливо проговорил тот Шутт, что был в форме.

— Нужно разбавить компанию красотками, чтобы все немножко оживились, — заявил Шутт в смокинге. — И я знаю, что надо сделать. В танцзале сегодня дамская вечеринка. Ну, почему бы нам всем не отправиться туда?

Он развернулся и вышел за дверь.

Армстронг все это время занимался попытками привести в чувство лейтенанта Окопника. Тот наконец выпил воды и, сев прямее, обвел взглядом кабинет.

— Как я сюда попал? — озадаченно проговорил он. — Какое счастье… тут светло! И лица у всех такие добрые… а я уже начал думать, что…

— Ну все, все, успокойтесь, — сказал Армстронг. — Расскажите майору, что случилось.

— Прошу прощения, майор, но тут на экране что-то новенькое, — сообщил дежурный легионер и обернулся.

Окопник увидел лицо дежурного и взвизгнул:

— О Боже! Он везде! Везде!

Глаза его закатились, и он снова потерял сознание.

В штабе собрались четверо офицеров — майор Портач, Шутт, лейтенант Армстронг и летный лейтенант Квел. Окопника перенесли в его комнату, напичкали снотворным, а у двери поставили симпатичного легионера, чтобы он никого не пускал к лейтенанту. Портач внешне сохранял спокойствие, но время от времени бросал на троих собеседников подозрительные взгляды — так, словно боялся, что они сейчас станут на одно лицо.

— Прячущиеся напали на нас, — скорбно возгласил Квел. — Сумеем ли мы избежать массового безумия?

— Я вас понимаю. Проклятие, мой адъютант совсем не в себе, — покачал головой Портач. — Мне и самому, признаться, кое-что начало мерещиться. Показалось, конечно.

— Хорошо, что показалось, сэр, — подхватил Армстронг. — Сейчас нам нужен человек с крепкой головой.

Вы уж простите меня за такое выражение, сэр.

— Тут вы правы — насчет головы, — кивнул Портач, обернулся к Квелу и спросил:

— Я вот хотел поинтересоваться… Если эти… Прячущиеся… будут продолжать наступление, долго ли мы сможем продержаться?

— Тут все зависит от специфики, майор Бракодел, — ответил ему Квел. — Они предпочитают сосредоточивать свое влияние на лидерах. Но такой… как это лучше сказать — твердолобый человек, как вы… Вас хватит часов на сто, я так думаю. — Он одарил Портача зубастой улыбкой и указал верхней лапой на компьютер, на экране которого рядом с границей лагеря по-прежнему чернело таинственное пятно. — Как бы то ни было, они здесь, и ответ мы очень скоро узнаем.

— Да, похоже на то, — угрюмо кивнул Портач.

— Сэр, — торжественно проговорил Армстронг. — Роте «Омега» очень повезло в том, что ее возглавляет командир, готовый вот так рискнуть ради своих подчиненных.

— Не сказал бы, что у меня есть выбор, — проворчал Портач. — С планеты можно убраться только с помощью орбитального челнока. После выхода на орбиту у меня еще останется какой-то запас энергии, но его не хватит, чтобы долететь до обитаемой планеты. А пока дождешься другого корабля, так с голоду помереть успеешь.

— О, на самом деле все не так сложно, смею вас заверить, — успокоил его летный лейтенант Квел. — Вероятно, вы не в курсе… но в этой планетарной системе находится одна космическая станция, принадлежащая Альянсу. По-моему, она называется Лорелея. Но это не имеет никакого значения, если вы решили остаться и сразиться с Прячущимися.

Портач вздернул брови:

— Лорелея? Игорный курорт? Так вы хотите сказать, что Зенобия находится в той же самой планетарной системе?

— Да, и мы были очень удивлены, когда узнали об этом, — подтвердил Шутт. — Никому и в голову не приходило, что эта планета обитаема. Для себя мы бы ее не выбрали. Только тогда, когда Альянс подписал мирный договор с Зенобианской Империей, мы выяснили, где находится их родная планета.

— С нашей стороны это была разумная предосторожность, поскольку в то время мы еще не знали, каковы намерения противоположной стороны, — пояснил Квел. — Но теперь мы — союзники, и мы надеемся, что вы нас понимаете.

— Лорелея… — пробормотал Портач. — А знаете… беднягу Окопника следовало бы эвакуировать.

— Весьма гуманная мысль, — кивнул Армстронг. — Но сам он управлять челноком никак не сможет. Нужно, чтобы кто-то его сопровождал. Я бы с радостью…

— Постойте, дайте подумать, — прервал его Портач. — Решение непростое, тут надо все взвесить. Если Окопник поправится, то ему не потребуется эвакуация. Но с другой стороны…

Снова распахнулась дверь. На пороге возник Шутт… в смокинге.

— Хотел напомнить вам, — с лучистой улыбкой проговорил он, — насчет бесплатных завтраков на первом этаже.

Добро пожаловать в казино!

Он приветственно поднял бокал с мартини и был таков.

Портач сильно побледнел.

— Знаете что… У меня большой опыт в вождении таких челноков. А Окопника надо непременно перевезти в безопасное место.

— Сэр, это опасно, — предупредил Портача Армстронг. — Быть может, вам стоит поручить этот полет кому-то из подчиненных?

— Майор, я так думаю, вам стоит отправить на Лорелею офицера, которым можно пожертвовать наиболее безболезненно. Я имею в виду себя, — предложил Шутт.

— Ну нет, нет! — запротестовал Портач. — Я случайно знаю о том, что вы владеете самым крупным казино на Лорелее! Смотаете удочки и будете там наслаждаться роскошью и богатством! Этот номер у вас не пройдет, Шутник.

Ни за какие коврижки вы не сядете в этот челнок.

— Ну ладно, майор. Хотя я очень сожалею о том, что вы мне так не доверяете, — усмехнулся Шутт. — Но кто же в таком случае сядет за штурвал челнока? Ведь бедолагу Окопника непременно надо эвакуировать.

Дверь снова распахнулась. На сей раз в штаб вошел преподобный Джордан Айрес, в роте «Омега» известный под прозвищем Преп.

— Прошу прощения, джентльмены, — обратился он ко всем присутствующим. — Похоже, нам предстоит решение одной этической проблемы…

Майор Портач раскрыл рот. Секунд пятнадцать он не спускал глаз с Препа, а потом быстро проговорил:

— Подготовьте Окопника к эвакуации! Пошлите кого-нибудь в мою комнату — собрать мои личные вещи! Я сам доставлю его на Лорелею!

— Сэр, — заметил Армстронг, — я глубоко уважаю ваше мужественное решение, но вы должны назначить кого-то командиром на время вашего отсутствия.

— Пусть командует Шутник, — бросил Портач по пути к выходу. — Он и так уже полоумный. Пусть Прячущиеся его доконают! А я сматываю удочки и уберусь с этой сумасшедшей планеты, пока у меня еще остались в голове серые клеточки!

Он захлопнул за собой дверь.

Наступившую тишину нарушил летный лейтенант Квел:

— Жаль, что он не упорствовал. Мы даже не успели задействовать весь арсенал средств.

— Это точно, но вы не переживайте, — усмехнулся Армстронг. — Прибережем для встречи генерала Блицкрига — если он когда-нибудь сунет нос на Зенобию.

Преп, судя по выражению его лица, мало что понимал.

— Надеюсь, вы и меня со временем посвятите в ваши тайны? — немного обиженно проговорил он. — Потому что мне показалось, что майор как глянул на меня, так и оторопел. Мне всегда казалось, что в моем лице нет ничего такого ужасного.

Шутт усмехнулся:

— Преп, я вам потом все объясню, а пока скажу только, что никогда прежде я не был так рад видеть ваше лицо.

Армстронг и Квел дружно» расхохотались.