Олбани – Бостон. Пара сотен миль. Самый тяжелый участок пути пройден. Ужасы Долины Проклятий большей частью остались позади. Ночь. Она простиралась вокруг, обняв машину нежными темными крыльями. Звезды, казалось, сияли ярче. Словно сама природа шептала ласково и ободряюще: «Все будет хорошо».
      Он проезжал между холмов. Шоссе змеилось среди деревьев и высокой травы. Навстречу ехал грузовик, и Таннер притушил фары; водитель грузовика сделал то же самое.
      Около полуночи он выехал на развилку, и тут оказался в перекрестии слепящих огней, вспыхнувших одновременно с двух сторон. Около шестидесяти прожекторов поливали его светом слева и справа.
      Таннер вжал акселератор и услышал, как где-то сзади взревели моторы. Он узнал этот звук.
      Мотоциклисты. Они выскочили на дорогу и помчались следом.
      Они явно не знали, за кем гонятся. Таннер мог открыть огонь из пулеметов. Он мог затормозить и сжечь их из огнемета. Или закидать гранатами. И все же не сделал ничего подобного.
      Это он мог сидеть на головном мотоцикле – самозабвенно мчаться впереди своих людей, не думая ни о чем, кроме преследования… Таннером завладела какая-то странная грусть, тоска, и он отвел руку от пульта управления огнем.
      Сперва попытался уйти.
      Мотор ревел на полной мощности, и все-таки от мотоциклистов было не оторваться.
      Когда они начали стрелять, он понял, что придется ответить. Шальная пуля могла попасть в бензобак или пробить шину.
      Первые выстрелы, безусловно, просто предупреждение. Но рисковать нельзя. Если б только они знали…
      Динамик!
      Таннер стукнул по кнопке и схватил микрофон.
      – Эй, котятки, кроме лекарств для Бостона у меня ничего нет. Лучше отстаньте от меня подобру-поздорову!
      Немедленно последовал выстрел, и тогда он открыл огонь из пулеметов. Одни падали, но другие продолжали стрелять. Тогда он стал кидать гранаты. Огонь утих, но не прекратился.
      Поэтому Таннер ударил по тормозам и повернул огнеметы. Пятнадцать секунд.
      И наступила тишина.
      Когда воздух очистился, он посмотрел на экраны.
      Они валялись по всей дороге. Рядом с перевернутыми разбитыми мотоциклами дымились тела. Некоторые были еще на ногах и держали винтовки. Таннер перестрелял их по одному.
      Он собрался отъезжать, когда заметил, что кто-то поднялся, сделал несколько шагов и снова упал.
      Его рука застыла на рычаге передач.
      Это была девушка.
      Он раздумывал секунд пять, потом выпрыгнул из машины и побежал к ней.
      Одна фигурка закопошилась и приподнялась на локте. Таннер дважды выстрелил и продолжал бежать, сжимая револьвер в руке.
      Девушка ползла к мужчине с простреленным лицом. Вокруг Таннера на дороге валялись тела – неподвижные и подергивающиеся. Кровь и почерневшая кожа в алом сиянии стоп-сигналов машины, стоны, завывания и вонь обгоревшего мяса.
      Когда Таннер подбежал к девушке, она стала проклинать его слабым голосом. В глазах ее стояли слезы.
      Все вокруг были мертвы или умирали, поэтому Таннер схватил девушку на руки и понес к машине. Он откинул спинку и опустил ее на пассажирское сиденье, убрав оружие подальше. Потом завел мотор и двинулся вперед. Задний экран показал, как две фигуры вскарабкались на ноги и тут же рухнули.
      Эго была высокая девушка с длинными грязными волосами. У нее был сильный подбородок и широкий рот. Под глазами синели круги. Правая сторона лица покраснела, словно от ожога. Левая штанина была порвана и пропиталась кровью. Таннер пришел к выводу, что ее задело из огнемета, и она упала с мотоцикла.
      – Очухалась? – спросил Таннер, когда судорожные всхлипывания немного стихли.
      – А тебе что? – резко ответила он, прижимая руку к щеке.
      Таннер пожал плечами.
      – Так…
      – Ты убил почти всех наших.
      – А что бы они сделали со мной?
      – От тебя бы и мокрого места не осталось, если бы не твоя поганая машина.
      – Она не моя, – миролюбиво ответил Таннер. – Вообще-то, она принадлежит государству Калифорния.
      – Эта штука не могла приехать из Калифорнии.
      – Черта-с-два, я сам ее привел.
      Девушка выпрямилась и стала растирать ногу.
      Таннер закурил.
      – Дашь мне сигарету?
      Он протянул ей зажженную и закурил другую. Когда он передавал ей сигарету, она заметила татуировку.
      – Что это?
      – Мое имя.
      – Черт?
      – Черт.
      – Откуда такое?
      – От моего старика.
      Они молча курили. Потом она заговорила:
      – Зачем ты поехал в Долину?
      – Потому что меня бы не выпустили.
      – Откуда?
      – Из места, где на окнах решетки. Я сидел.
      – И тебя отпустили? Почему?
      – Из-за эпидемии. Я везу сыворотку Хавкина.
      – Ты Черт Таннер?
      – А?
      – Твоя фамилия – Таннер, да?
      – Допустим. Откуда ты знаешь?
      – Я слышала о тебе. Все думали, что ты погиб во время Большого Рейда.
      – Ошибались…
      – На что это было похоже?
      – Понятия не имею. Я уже носил полосатый костюм. Потому и жив остался.
      – Зачем ты меня подобрал?
      – Не хотел смотреть, как загибается девушка.
      – Спасибо. У тебя найдется поесть?
      – Еда там. – Он показал на холодильник. – Как тебя звать?
      – Корни. А полностью – Корнелия.
      – Хорошо, Корни. Когда поешь, расскажешь мне о дороге впереди.
      Она с жадностью набросилась на еду.
      – Здесь куча всяких банд. Так что приготовься.
      – Готов, – отозвался Таннер.
      – Эти экраны показывают во всех направлениях?
      – Угу.
      – Дороги тут, в общем, нормальные. Скоро будет одна большая воронка, а за ней пара маленьких вулканов.
      – Понял.
      – Больше беспокоиться не о чем, кроме «Регентов», «Дьяволов», «Королей» и «Любовников».
      Таннер кивнул.
      – Много у них народу?
      – Точно не знаю, но больше всех у «Королей». Сотни две.
      – Твои как звались?
      – «Жеребцы».
      – Что теперь собираешься делать?
      – Что скажешь.
      – Хорошо, Корни. Я высажу тебя, где захочешь. А можешь поехать со мной в город.
      – Решай, Черт. Куда ты, туда и я.
      Голос у нее был низкий, и хрипловатый, слова она произносила медленно, с ленцой. Штаны из грубой материи не скрывали длинных ног и тяжелых тугих бедер. Таннер облизал губы и перевел взгляд на экран. Подержать ее немного?…
      Внезапно дорога стала мокрой. На ней появились сотни рыб, и каждую секунду падали новые. Вверху раздавались оглушительные раскаты. На севере разлилось голубое сияние.
      Машина оказалась в воде. Поток бил в капот и крышу, тушил экраны. Небо вновь почернело и родило тоскливый, душераздирающий вой. Вскоре ливень ослаб, но завывания продолжались. Через пятнадцать минут они перешли в рев.
      Девушка смотрела на экраны, изредка бросая взгляды на Таннера.
      – Что ты собираешься делать? – наконец спросила она.
      – Уйти, если смогу.
      – Впереди, насколько видно, тьма. Вряд ли тебе это удастся.
      – Я тоже так думаю, но что остается?
      – Укрыться.
      – Если знаешь где – покажи.
      – Есть одно местечко – мост, под который можно заехать.
      – Годится. Свистни, когда его заметишь.
      Она стянула ботинки и потерла ноги. Таннер предложил ей сигарету.
      – Эй, Корни, я сейчас сообразил… – справа от тебя аптечка. Да, эта. Там наверняка найдется какая-нибудь мазь. Лицо-то горит, наверное…
      Корни достала тюбик, выдавила немного мази, втерла в кожу щек. Она чуть улыбнулась и положила тюбик на место.
      – Ну, полегче?
      – Да, спасибо.
      Стали падать камни, голубое сияние ширилось. Небо просветлело и запульсировало.
      – Что-то в последнее время бури участились.
      – Я слышала, будто ветры успокаиваются, – мол, небо очищает себя.
      – Хорошо бы, – заметил Таннер.
      – Тогда мы увидим его таким, как оно выглядело раньше – синим и с облаками. Знаешь, что такое облака? Такие беловатые рыхлые штуки, которые плавают в небе. От них, кроме дождя, ничего не бывает.
      – Да, знаю.
      – Видел их когда-нибудь в Л-А?
      – Нет.
      Поднялся туман, и Таннер был вынужден снизить скорость. По краям извивающихся как змеи темных полос появились желтые подтеки. По машине загромыхал камнепад.
      – Нам каюк, – прошептала Корни.
      – Черта с два. Этот гроб рассчитан еще не на такое… Что там впереди?
      – Мост! – воскликнула она, подавшись вперед. – Вот он! Сворачивай с дороги налево и спускайся вниз, там пересохшая река.
      Начали срываться молнии; загорелось дерево. Вместе с низвергающимися потоками воды продолжала падать рыба.
      Машина медленно сползла по жиже. Достигнув русла реки, Таннер повернул направо и въехал под мост. Полыхали молнии, в небе кружили калейдоскопические вихри, и постоянно гремело. Мост гудел от ударов камней.
      – Здесь мы в безопасности, – сказал Таннер и вырубил двигатель.
      – Дверцы заперты?
      – Они запираются автоматически.
      Таннер выключил фары и зажег внутренний свет.
      – Хотел бы я угостить тебя чем-нибудь покрепче…
      – Ничего, я с удовольствием выпью кофе.
      – Сейчас сделаем.
      Он сполоснул кофейник, наполнил его водой и поставил греться.
      Они сидели и курили, а вокруг бушевала непогода.
      – Знаешь, приятно так сидеть в тепле и уюте, словно крыса в норе, в то время как снаружи творится черт знает что. Только послушай, как молотит! А нам плевать.
      – Ну, – согласилась она. – Чем ты думаешь заняться, когда доберешься до Бостона?
      – Понятия не имею… Может, найду работу, поднакоплю деньжат и открою гараж.
      – Здорово. Сам, наверное, будешь много ездить?
      – Спрашиваешь. В городе-то, конечно, банд нет?
      – Нет, все по дорогам.
      – Так я и думал. Может быть, наберу свою. – Он потянулся к ней и крепко сжал ее руку.
      – Я смогу угостить тебя кое-чем покрепче.
      Она достала из правого кармана фляжку, отвинтила колпачок и протянула Таннеру.
      – Держи.
      Он сделал глоток, поперхнулся и на секунду застыл.
      – Блеск! Ты – женщина с большими скрытыми способностями. И все такое. Спасибо.
      – Ерунда…
      Корни тоже сделала глоток и поставила флягу между ними.
      Таннер прикурил две сигареты и протянул одну девушке.
      – Я бы хотела ехать с тобой до самого конца. Мои все полегли, и мне больше не с кем гонять. А ты там станешь большим человеком. Может, оставишь меня при себе, хоть на время?
      – Посмотрим… А какая ты?
      – Что надо! Могу даже растереть плечи, если они у тебя ноют.
      – Еще как ноют.
      – Так я и думала. Нагнись.
      Он наклонился к ней, и она начала массировать его плечи. Руки у нее были твердые и сильные.
      – У тебя здорово получается.
      – Спасибо.
      Таннер выпрямился, прогнулся назад. Затем подхватил фляжку и снова приложился. Корни чуть пригубила.
      Вокруг них словно бесновались адские фурии, но мост стойко держал оборону. Таннер погасил свет.
      – Давай! – сказал он и притянул девушку к себе.
      Она не сопротивлялась, и он нащупал пряжку ремня. Потом наступила очередь пуговиц. Через некоторое время Таннер разложил сиденье.
      – Ты не прогонишь меня потом? – спросила она.
      – Нет.
      – Я помогу тебе. Я сделаю все, что ты скажешь, чтобы добраться до Бостона.
      – Отлично.
      – В конце концов, нам без Бостона жизни нет.
      – Еще бы.
      Потом слова стали не нужны.
      Таннер разлепил глаза. Наступило утро, буря утихла. Корнелия не проснулась, даже когда он слазил в задний отсек, завел двигатель, и повел машину по густо поросшему зеленью склону холма.
      Небо опять просветлело; дорога усеяна хламом. Таннер вел на бледное солнце, и, наконец, Корнелия зашевелилась.
      – О-о-ох, – протянула она.
      – Вот-вот, – согласился Таннер.
      Неожиданно дневной свет померк и сверху образовалась гигантская черная полоса, прорезавшая небо прямой автострадой.
      Они медленно ехали по лесистой долине. Накрапывал дождь. Девушка вернулась из заднего отсека и занималась завтраком, когда Таннер разглядел сзади точку, почти слившуюся с горизонтом. Он дал полное увеличение и попытался уйти от того, что увидел. Корнелия подняла взгляд.
      Мотоциклы, мотоциклы, мотоциклы.
      – Твои люди?
      – Нет. Моих больше не осталось.
      – Паршиво, – пробормотал Таннер и вжал акселератор в пол. Он надеялся только на бурю.
      Машина с визгом вошла в поворот и начала подниматься на очередной холм. Мотоциклы приближались. Таннер убрал увеличение, но экраны все равно не могли скрыть числа преследователей.
      – Наверное, «Короли», – сказала Корни. – Только у них столько народу.
      – Паршиво.
      – Для них или для нас?
      – Для них и для нас.
      Она улыбнулась.
      – Я бы хотела посмотреть, как ты орудуешь этой штукой.
      – Похоже, тебе представится такая возможность. Они гонят как бешеные.
      Дождь утих, но туман густел. Таннер видел фары в четверти мили сзади и насчитал от сотни до полутораста мотоциклов.
      – Далеко до Бостона?
      – Миль девяносто.
      – Плохо, что они преследуют нас, а не мчатся навстречу, – проговорил Таннер и навел на задний экран перекрестье прицела.
      – Это что? – поинтересовалась Корнелия.
      – Крест. Я собираюсь их распять.
      Она улыбнулась и порывисто сжала его руку.
      – Можно мне помочь? Ненавижу этих ублюдков!
      – Чуть погодя, – отозвался Таннер. – Чуть погодя, уверен.
      Он потянулся назад, достал шесть ручных гранат, повесил их на свой широкий черный пояс и засунул туда же револьвер. Девушке он протянул винтовку.
      – Умеешь обращаться?
      – Да, – немедленно ответила она.
      – Хорошо.
      Таннер не отрывал взгляда от пляшущих на экране огней.
      – Какого черта тянет эта буря?! – пробормотал он, когда огни сместились ближе, и в тумане стали вырисовываться очертания.
      Когда они приблизились на сотню ярдов, Таннер швырнул первую гранату. Она взмыла в сером воздухе и через пять секунд взорвалась с грохотом и вспышкой. Огни непосредственно сзади остались, и Таннер начал бить из пулеметов, водя прицелом из стороны в сторону. Затем он пустил еще одну гранату.
      – Ты их остановил?
      – На время. Огни еще видны, но уже подальше.
      Через несколько минут они достигли вершины холма, места, где туман разошелся, и сверху появилось темное небо. Потом они вновь устремились вниз, и справа поднялась стена из камня, глины и грязи. Спускаясь, Таннер изучал ее внимательным взглядом.
      Когда дорога выравнялась, и машина въехала на самую низкую точку, он включил фары на полную яркость и стал выискивать участок, где стена отодвигалась подальше.
      Сзади выплеснулось море надвигающихся огней.
      Таннер нашел достаточно широкое место, развернулся так резко, что его занесло, и встал лицом к преследователям. Теперь стена была слева.
      Он поднял ракеты, пустил одну, поднял на пять градусов, пустил две, поднял еще на пять градусов и пустил три. Потом сбросил на пятнадцать градусов вниз и дал еще одну.
      Туман вспыхнул, раздался грохот катящихся камней. Земля задрожала – начался обвал. Таннер вывернул руль вправо, отводя машину назад, и пустил две ракеты прямо перед собой. Теперь с туманом смешалась пыль; почва продолжала трястись.
      Он развернулся и вновь поехал вперед.
      – Надеюсь, это их остановит…
      Он зажег две сигареты и протянул одну Корнелии.
      Через пять минут они поднялись на пригорок. Налетевший ветер разогнал туман, и тогда сзади появились огни.
      Полезла вверх радиоактивность. Таннер внимательно осмотрелся и заметил вдали кратер.
      – Вот он, – раздался голос девушки. – Здесь с дороги надо сходить. Держись правее.
      – Понял.
      Сзади послышались выстрелы – первые за весь день. Он навел прицел, но стрелять не стал. Расстояние было слишком велико.
      – Ты проредил их вдвое, – сказала Корнелия. – Даже больше. И все же, это крепкие ребята.
      – Вижу…
      Машина вспарывала туман. Таннер пересчитал оставшиеся гранаты. Гранаты кончались…
      Он свернул направо, когда автомобиль запрыгал на выбоинах в бетоне. Радиоактивность повышалась. Кратер был примерно в тысяче ярдов левее.
      Дождь шел все сильнее. Сзади из мглы выплыли огни. Таннер прицелился в самый яркий и выстрелил. Огонь потух. Навел еще на один и снова выстрелил. И тот потух.
      – Еще парочка, – заметил Таннер. Однако теперь сзади послышались выстрелы.
      Он взялся за правосторонние пулеметы, и на экране появилось перекрестье прицела. Когда там выросли три мотоциклиста, пытающихся обойти его с фланга, он открыл огонь и уложил их. Сзади опять поднялась стрельба, но он не отвечал, переведя все внимание на дорогу.
      – Их двадцать девять, – сообщила Корни.
      Таннер на бешеной скорости вел машину среди булыжников и сосредоточенно курил.
      Через пять минут его обошли с флангов. Он не стрелял, экономя патроны и подпуская их ближе. И лишь когда они почти сомкнулись, он навел пулеметы и обстрелял каждый огонь в пределах досягаемости, одновременно вжимая акселератор.
      – Уложил шестерых, – сказала Корнелия, но Таннер слушал доносящуюся стрельбу.
      Он швырнул назад гранату, а когда попытался бросить вторую, замок только клацнул.
      Теперь он стрелял лишь по отдельным целям и когда был совершенно уверен. Вскоре впереди показалась дорога.
      – Держись параллельно, – посоветовала Корнелия. – Тут укатано. По дороге нельзя ехать еще с милю.
      Пули рикошетировали от бронированного корпуса машины. Таннер не отвечал. Он несся вдоль зарослей кустарника и деревьев, полураскрытых в цепком тумане, а дождь все усиливался.
      Когда они выскочили на шоссе, он бросил взгляд на огни и спросил:
      – Сколько теперь?
      – Около двадцати. Как у нас дела?
      – Меня беспокоят шины. Если попадет пуля, они не выдержат. И еще шальной выстрел может разбить «глаз». А кроме этого нам бояться нечего. Даже если они остановят машину, нас еще надо извлечь.
      Мотоциклисты приблизились. Были видны оранжевые вспышки, и доносились звуки выстрелов.
      – Держись! – процедил Таннер и ударил по тормозам. Автомобиль завертелся и пошел юзом по мокрому асфальту.
      Огни внезапно оказались совсем рядом, и Таннер пустил назад струю пламени. Мотоциклисты шарахнулись в стороны, и он врубил боковые огнеметы.
      Потом он снял ногу с тормоза и вдавил акселератор, не задерживаясь, чтобы оценить свою работу.
      Машина рванулась вперед, и Таннер услышал смех Корнелии.
      – О боже, как ты их кладешь! Ты кладешь всю их проклятую банду!
      – Невелика радость, – процедил он. – Огни есть?
      – Нет. – Затем через несколько секунд: – Три. – Потом: – Семь. – И, наконец: – Тринадцать.
      Таннер сжал зубы.
      – Проклятье. Кончается…
      – Что кончается?
      – Все: удача, топливо, патроны… Пожалуй, тебе лучше было остаться там, где я тебя подобрал.
      – Нет, – отрезала она. – Я с тобой. До конца.
      – Значит, ты чокнутая, – сказал Таннер. – Я еще цел. Когда меня ранят, будет совсем другая музыка.
      – Ну что ж, – произнесла она. – Увидишь, как я запою.
      Он протянул руку и сжал ее бедро.
      – Хорошо, Корни. Держись, мы еще повоюем.
      Таннер потянулся за сигаретой, обнаружил, что пачка пуста, и выругался. Она открыла свежую пачку и прикурила ему сигарету.
      Туман стал рассеиваться. К тому времени, как он докурил, видимость улучшилась. Ясно различались прижавшиеся к мотоциклам фигурки. Они ехали следом, но догнать не пытались.
      – Если они просто хотят составить нам компанию, я не возражаю, – заметил Таннер.
      Но потом раздались выстрелы, и послышался свист вырывающегося из шины воздуха. Он сбавил скорость и открыл огонь. Несколько мотоциклистов упали.
      Сзади опять стали стрелять. Полетела вторая шина. Таннер притормозил, развернулся так, что машину занесло, и, встав лицом к противнику, выпустил одну за другой все оставшиеся ракеты. Потом стал поливать их из лобовых пулеметов, пока мотоциклисты не рассыпались по сторонам. Тогда он открыл огонь слева. Затем справа.
      Патроны в правосторонних пулеметах кончились, и он вновь стал бить слева. Потом бросил оставшиеся гранаты.
      Теперь стреляли только из пяти мест – трое слева и двое справа – откуда-то из-за деревьев, растущих вдоль дороги. Вокруг валялись тела и разбитые мотоциклы; некоторые еще дымились. Асфальт был разворочен и исковеркан.
      Таннер развернул машину и медленно поехал на шести колесах.
      – Мы безоружны, Корни.
      – Что ж, им пришлось еще хуже.
      – Да…
      На заднем экране показались пять выехавших на дорогу мотоциклистов. Они держались на порядочном расстоянии, но не отставали.
      Таннер попробовал войти в связь по рации, но ответа не получил. Он резко остановился – мотоциклисты тоже остановились, далеко-далеко позади.
      – По крайней мере, они нас боятся. Считают, что у нас есть зубы.
      – Есть, – уверенно сказала она.
      – Да, но не те, что они думают.
      – Еще получше.
      – Приятно иметь дело с оптимистом, – проговорил Таннер и медленно тронулся с места.
      Мотоциклисты двинулись вслед, держась в отдалении. Таннер следил за ними по экранам и сдавленно выругался.
      Через некоторое время они стали приближаться. Двигатель ревел на полной мощности, но пять мотоциклистов нагоняли.
      Подъехав вплотную, они стали стрелять. Несколько пуль отрикошетило, а потом Таннер услышал, как полетела еще одна шина.
      Он снова остановился; мотоциклисты держались сзади, вне досягаемости огнеметов. Таннер чертыхнулся и поехал дальше. Машину водило из стороны в сторону и кренило вправо. На обочине стоял врезавшийся в дерево грузовик – все стекла разбиты, колеса сняты, на водительском месте скрючился над рулем скелет… Вокруг скользили клочья тумана. Солнце померкло; темная полоса в небе расширилась и начала извергать дождь с пылью и мелкими камнями. «Хорошо, – подумал Таннер, когда в крышу забарабанило. – Хоть бы посильнее». И его желание исполнилось. Земля задрожала, северный небосклон озарился голубым сиянием. В грохоте выделился рев, и с оглушающим треском справа упал валун.
      – Надеюсь, следующий свалится на наших дружков.
      Впереди показалось оранжевое свечение. Подсознательно Таннер заметил его еще пару минут назад, но только сейчас обратил внимание.
      – Вулкан! – воскликнула Корни. – Значит, нам осталось миль семьдесят, не больше.
      Теперь трудно было сказать, продолжалась ли стрельба. Раздающаяся со всех сторон канонада могла заглушить любые выстрелы, а падающий гравий был похлеще рикошетирующих пуль. Пять фар упорно держались сзади.
      Таннер достал «магнум», а из бокового кармашка – коробку патронов к нему, и протянул девушке.
      – Держи. Патроны в карман.
      Вдруг от пяти огней сзади осталось четыре, а остальные сбавили скорость, потускнели.
      – Надеюсь, несчастный случай, – вслух подумал Таннер.
      Показалась гора – усеченный конус, истекающий огнем. Они покинули дорогу и съехали влево, на хорошо наезженную колею. Пока они объезжали вулкан – на это ушло минут двадцать – появились их преследователи и стали медленно приближаться.
      Таннер вернулся на дорогу и погнал по дрожащей земле. В небе блуждали зеленые огни; вокруг падали тяжелые бесформенные глыбы. Машину вело в сторону, она с трудом поддавалась управлению; скорость не поднималась выше сорока миль в час. Из радио доносился только треск.
      Таннер миновал крутой поворот, остановился, потушил весь свет, вытащил чеку из гранаты и стал ждать.
      Когда на экране появились огни, он распахнул дверцу, выпрыгнул и швырнул гранату сквозь завесу дождя.
      Он был за рулем и вел машину прежде, чем раздался взрыв, и на экране возникла вспышка.
      Девушка истерически рассмеялась.
      – Ты накрыл их, Черт! Ты их накрыл!
      Таннер приложился к фляге, и Корни допила то, что осталось. Они закурили.
      По разбитой скользкой дороге машина поднялась на пригорок и покатила вниз. Чем дальше они спускались, тем гуще становился туман.
      Из мглы возник свет, и Таннер приготовил огнеметы. Однако это был просто грузовик, мирно ехавший навстречу.
      В следующие полчаса им повстречались еще два.
      Снова заполыхали молнии, и начали падать камни размером с кулак Таннер свернул с дороги и въехал в рощу, под кроны высоких деревьев. Небо совершенно потемнело, стало черным как смоль, потеряв даже голубоватое свечение.
      Они ждали три часа, но буря не утихала. Один за другим погасли четыре обзорных экрана, а пятый показывал только мрак под колесами. Последнее, что увидел Таннер, было колоссальное расщепленное дерево с надломанной макушкой. Оно раскачивалась из стороны в сторону, готовое вот-вот упасть. Несколько раз что-то с ужасающим треском разбивалось над их головами, и машина тяжело содрогалась. Крыша в трех местах глубоко прогнулась. Освещение потускнело, затем опять вспыхнуло. Из радио теперь не раздавалось даже шума.
      – Плохо дело, – проговорил Таннер.
      – Да.
      – У нас есть один шанс, если переживем бурю.
      – Какой?
      – В багажнике два мотоцикла.
      Они откинули сиденья, курили и ждали. Через некоторое время погас свет.
      Ураган бушевал весь день и половину ночи. Они заснули внутри искалеченной машины, и та их защитила. Когда немного стихло, Таннер приоткрыл дверцу и выглянул наружу.
      – Подождем до утра, – сказал он. Корнелия взяла его за руку, и они опять заснули.

      На рассвете Таннер прошлепал по грязи через нападавшие ветки, камни и дохлую рыбу, открыл багажник и снял с креплений мотоциклы. Он проверил их и залил баки горючим.
      Потом пролез в машину и снял заднее сиденье, под которым лежал наглухо завинченный алюминиевый ящик – его груз. Таннер подхватил его и отнес к своему мотоциклу.
      – Здесь лекарство? – спросила Корни.
      Он кивнул.
      – Уж не знаю, как оно хранится, может, даже охлаждается, но ящик не очень тяжелый, его можно поставить на мотоцикл сзади. Возьми в одном из отделений ремни, и где-то там бумага, моя амнистия. Большой плотный конверт.
      Она все достала и помогла укрепить ящик на мотоцикле.
      – Придется ехать медленно, – сказал Таннер, когда они выкатили машины на дорогу.
      Он закинул за плечо винтовку, натянул перчатки и завел мотор. Она сделала то же самое, и они бок о бок поехали по шоссе.
      Примерно через час навстречу прошли две автомашины. Сидевшие сзади дети прильнули к окнам и проводили мотоциклистов долгими взглядами. У водителя второй машины под мышкой висела кобура.
      В розовом небе за решеткой угрожающе-мрачных полос поднималось серебряное солнце. Оно было тусклым, но Таннер все равно надвинул на глаза защитные очки. У подножия холмов лежал туман, воздух был влажным и прохладным.
      Дорога стала заметно лучше. Таннер ехал, погрузившись в мысли о Бостоне.
      Около полудня сквозь шум моторов донесся выстрел. Сперва Таннер решил, что ему послышалось, но выстрел повторился. Корни вскрикнула, свернула с дороги и врезалась в булыжник. Таннер инстинктивно пригнул голову, резко затормозил, съехал на обочину, прислонил мотоцикл к дереву и бросился на землю.
      Он стянул с правой руки перчатку и сполз в канаву. Оттуда была видна Корни. Она лежала без движения, и на ее груди была кровь.
      Стреляли откуда-то из-за холма, и ему показалось, что он заметил ружейный ствол. Таннер снял с плеча винтовку, выстрелил и сразу же отполз влево. Ответная пуля взметнула пыль у его головы, и он, извиваясь как червяк, прополз футов пятнадцать к груде камней. Там, свернувшись калачиком, Таннер выдернул чеку, вспрыгнул на ноги и швырнул гранату. Он упал на землю одновременно с выстрелом и приготовил вторую гранату. Грохот, вспышка; вокруг стали падать комья грязи… Таннер вскочил, бросил вторую гранату и побежал вперед, держа винтовку наготове.
      Это было лишним. От стрелявшего остались только лохмотья одежды. Таннер вернулся к Корнелии.
      Она не дышала, и сердце не билось, и он понял, что это значит.
      Он руками разрыл глубже канаву, из которой отстреливался, опустил туда тело, закидал грязью и вкатил на могилу ее мотоцикл. Он достал нож и на передке машины выцарапал: «Ее звали Корнелия. Я не знаю, сколько ей лет, откуда она родом и как ее фамилия, но она была подругой Черта Таннера, и я ее любил».