Стенания боли заполнили его мозг. Потом это ушло, она ушла и в конце концов это был он.
 
      – Стой!
      Малакар обернулся.
      – Что случилось?
      – Теперь ничего, – ответила она. – Но мы уже пришли. Время вернуться на катер. Мы уходим.
      – О чем ты говоришь? Что произошло?
      Джакара улыбнулась.
      – Ничего, – повторила она. – Теперь ничего.
      Однако, когда он смотрел на нее, то не мог отделаться от ощущения, что что-то изменилось. Это отняло у него несколько секунд, чтобы осознать свое впечатление. Первое, что его поразило, ее спокойствие, выраженное всем внешним видом. Ему пришло на ум, что он никогда еще не видел, чтобы черты лица Джакары были так приятно оживлены, и эта ее поза, манера держаться, которые являлись жесткими напряженными, полувоенными до этого момента. Ее голос тоже изменился. Вдобавок к мягкости, звучности, теперь он был наделен способностью повелевать, нежностью, цельностью и жизнерадостностью.
      Еще в поисках правильного ответа, он сказал, просто:
      – Я не понимаю.
      – Конечно нет, – ответила она. – Но ты видишь, нет причин продолжать поиски. То что ты разыскивал – здесь. Человек, ван Химак, больше не может быть использован, теперь, ведь я нашла место получше. Мне нравится Джакара – ее тело, ее страсть – и я собираюсь остаться с ней. Вместе теперь, мы выполним все твои желания. И даже больше. Много больше. Ты будешь иметь твои болезни, твои смерти. Ты увидишь последнюю стадию лихорадки, жизнь, покой, который придет. Давай теперь вернемся к катеру и перенесемся в густонаселенное место. К тому времени, когда мы достигнем его, я буду готова. Ты будешь свидетелем спектакля, который удовлетворит даже такой искушенный ум, как твой. И это будет только начало…
      – Джакара! У меня нет времени для шуток! Я…
      – Я не шучу, – проговорила она мягко, приближаясь к нему и поднося свою руку к его лицу.
      Она прошлась кончиками пальцев по его щеке, и выше, подведя их к виску. Его парализовало видение кровавой бани, что пронеслось через его мозг. Смерть, умирающие были повсюду. Симптомы лихорадки проносились перед ним, выступающие на телах без числа. Он видел целые планеты вращающиеся в тисках эпидемий, видел миры, окоченевшие и бесплодные, без признаков жизни, улицы, дома, здания, мертвые поля, заполненные трупами, тела, качающиеся на волнах в портах, перекрывшие сточные канавы и ручьи, раздутые, разлагающиеся. Все возраста и полы были разбросаны как после жатвы урагана-убийцы.
      Он почувствовал себя дурно.
      – Мой бог! – выдохнул он. – Кто ты?
      – Ты видишь то, что искал, и все еще не узнаешь?
      Он отшатнулся.
      – Есть что-то неестественное здесь, – проговорил он. – Голубое божество, как сказал Сэндоу…
      – Как ты удачлив, – произнесла она, – и я тоже. Ты значительнее чем те предыдущие мои помощники, и мы имеем общие цели…
      – Как ты захватила личность Джакары?
      – Твой слуга Шинд связался с ее мозгом, когда я заметила его. Она была предпочтительнее человека, которого я знала. Я вышла. Хорошо иметь этот пол снова.
      «Шинд! Шинд!» – позвал он. – «Где ты? Что случилось?»
      – Твоим слугам нездоровится, – проговорила она. – Но в них более нет нужды. Фактически, они должны остаться. Особенно человек Морвин. Идем! Мы должны вернуться на корабль.
      Но слабо, очень слабо, как собака скребется в дверь, Шинд коснулся его мозга.
      «…Прав… Сэндоу – был прав… Я видел разум – это выше моего понимания… Уничтожь ее…»
      Еще дрожа, Малакар нащупал свою кобуру…
      – Сожалею, – проговорила она, – Это могло быть чудесно. Но теперь я могу пойти и одна – и, боюсь, я должна.
      …И он осознал, что уже слишком поздно, так как Джакара держала оружие в своей руке.
 
      Клочья сознания вздымались на черной волне, падали, поднимались снова. Стремительней теперь, дальше ввысь. Потом вниз. Вверх…
      Глаза Морвина упали на пистолет.
      Еще перед тем, как он полностью осознал, что он такое, его рука нащупала и схватила оружие. Холодная согласованность ладони и покрытой резьбой металлической рукоятки обещала безопасность и комфорт.
      В быстрой смене мгновений он увидел свой путь возврата к бытию, последовал ему, поднял голову.
      «Шинд? Где ты?»
      Но Шинд не отвечал, не подавал знака.
      Повернувшись, он увидел лежащего ничком человека, где-то в двадцати шагах от себя. Человека в крови.
      Он поднялся на ноги и пошел в том направлении.
      Человек дышал. Его голова была повернута в сторону от Морвина, правая рука гротескно откинутая в сторону, подергивалась.
      Морвин постоял над ним несколько мгновений, затем обошел, преклонил колени и заглянул в лицо. Глаза были широко открыты, но ни на чем не сосредоточены.
      – Вы можете меня слышать? – спросил Морвин.
      Человек резко выдохнул, вздрогнул. Свет появился в его глазах, и они задвигались, встретились с глазами Морвина. Его лицо было в оспинах, рытвинах, желтовато-бледное, все покрыто болячками.
      – Я слышу вас, – ответил он мягко.
      Морвин подвинул в ладони рукоятку пистолета.
      – Вы Хейдель ван Химак? – спросил он его. – Вы человек, которого называют Х.?
      – Я Хейдель ван Химак.
      – Но вы Х..
      Человек сразу не ответил. Он вздохнул, затем кашлянул. Морвин взглянул на его раны. Очевидно у него повреждены правое плечо и рука.
      – Я… Я был болен, – в конце концов сказал ван Химак. Затем захихикал, издавая квакающие звуки. – …Теперь я чувствую себя превосходно.
      – Вы хотите воды?
      – Да!
      Морвин засунул свое оружие в кобуру, открыл флягу, осторожно приподнял голову человека и стал понемногу вливать воду ему в рот. Человек осушил половину фляги, прежде чем закрыл рот и откинулся.
      – Почему вы не сказали, что вас мучит жажда?
      Взгляд на оружие, слабая улыбка, пожатие здорового плеча.
      – Думаю, вы могли не захотеть этой траты.
      Морвин отложил флягу.
      – Ну что ж? Вы Х.? – спросил он.
      – Какая разница в этих инициалах? Я носитель болезни.
      – Вы осознавали этот все время?
      – Да.
      – Вы так ненавидите людей? Или это потому, что вам наплевать?
      – Ничего такого, – ответил он. – Идите вперед и пристрелите меня, если хотите.
      – Почему вы позволили такому произойти?
      – Это теперь не имеет значения. Она ушла. Это конец. Идите.
      Он сел, все еще улыбаясь.
      – Вы действуете, как будто хотите, чтобы я убил вас.
      – Что же вы ожидали?
      Морвин закусил губу.
      – Вы знаете я человек, который стрелял в вас… – начал он.
      Хейдель ван Химак нахмурился, медленно повернул голову, разглядывая свое тело.
      – Я – Я не чувствовал, – проговорил он. – Да… Да… Теперь я вижу. И чувствую…
      – Как вы думаете, что с вами случилось?
      – Я потерял – что-то. Что-то с памятью. Оно теперь ушло, и я чувствую себя, как не чувствовал уже много лет. Шок разделения, чувство облегчения – я – в растерянности.
      – Как? Что произошло?
      – Я не уверен. Один момент это было со мной, и потом я почувствовал присутствие другого… Потом все ушло… Когда я очнулся, вы были здесь…
      – Что вы имеете в виду под словом это?
      – Вы не поймете. Я сам не понимаю, действительно.
      – Это была голубая женщина – как божество?
      Хейдель ван Химак посмотрел в сторону.
      – Да, – сказал он. Затем схватился за плечо.
      – Лучше я кое-что сделаю с вашими ранами.
      Хейдель разрешил ему перебинтовать свою руку и плечо. И выпил еще воды.
      – Почему вы стреляли в меня? – спросил он.
      – Это скорее приобретенная реакция, чем почему-либо еще. М-м то, что вы потеряли, напугало меня до смерти.
      – Вы действительно видели ее?
      – Да. С помощью телепата.
      – Где он.
      – Я не знаю. Боюсь, он ранен.
      – Не лучше ли вам выяснить? Вы можете оставить меня. Я не смогу уйти далеко. Теперь это не имеет значения.
      – Полагаю, что да, – ответил он. – «Шинд! Черт побери! Где ты? Тебе нужна помощь?»
      «Оставайся», – пришел слабый ответ. – «Оставайся там. Со мной ничего не случится. Мне необходимо только отдохнуть…»
      «Шинд! Что случилось?»
      Тишина.
      «Шинд! Черт побери! Ответь мне.»
      «Малакар», – прозвучало в ответ, – «мертв. Подожди теперь… Подожди.»
      Морвин уставился на свои руки.
      Вы не уходите? – спросил его Хейдель.
      Он не ответил.
      «Джакара! Шинд! С Джакарой все хорошо?»
      Ничего.
      «Шинд! Что с Джакарой?»
      «Она жива. Обожди теперь.»
      – Что произошло? – спросил Хейдель.
      – Я не знаю.
      – Ваш друг?…
      – …жив. Мы только что были в контакте. Это теперь не проблема.
      – Что тогда?
      – Я не знаю. Не сейчас. Я жду.
      «Я пытаюсь разузнать, Джон. Я должен быть осторожен. Образ-божество там.»
      «Где?»
      «С Джакарой.»
      «Как. Как это произошло?»
      «Полагаю, за это я несу ответственность, она переместилась из-за того, что я был на связи с Джакарой. Я не совсем понимаю как.»
      «Как умер Капитан?»
      «Она стреляла в него.»
      «Тогда что с Джакарой?»
      «Это то, что я пытаюсь выяснить. Оставь меня и я дам знать, когда узнаю.»
      «Что я могу сделать?»
      «Ничего. Ждать.»
      Тишина.
      Через некоторое время:
      – Вы теперь знаете? – спросил Хейдель.
      – Ничего не знаю. Полагаю, я потерял кое-что тоже.
      – Что случилось?
      – Мой друг пытается узнать. По крайней мере мы знаем куда ушла ваше божество. – Как вы себя чувствуете?
      – Я не пойму моих ощущений. Она была со мной довольно долго. Годы. Иногда она через меня исцеляла людей, пораженных необычными болезнями. Это было, как если бы мы несли в себе обе эти вещи, и их исцеление тоже. Потому что я всегда был защищен. Тогда в Италбаре на меня напали по ошибке, я окаменел. Это было как если бы я шел, чтобы умереть в Италбаре. Все изменилось. Ее природа, я тогда увидел двойника. В обеих обличьях она предназначена, чтобы уничтожать лихорадку. В виде, в котором я впервые узнал ее, она переходит к очищению жизни. В другом она рассматривает саму жизнь как причину лихорадки и старается уничтожить эту причину. По нелепости – а возможно и нет – она делает это средствами, в которых раньше видела лихорадку. Она как лекарство, так и отрава. Я служил ей как поборник в обеих крайностях. – На что она была похожа, когда вы увидели ее?
      – Голубизна и зло и мощь. Прекрасна тоже. Она, казалось, насмехалась надо мной, угрожала…
      – Где она теперь?
      – Она овладела девушкой – недалеко отсюда. Она только что убила человека.
      – О.
      – Вы были объектом продолжительного поиска.
      – Да. Я догадывался, я знал это иногда.
      Прозвучал раскат грома. Где-то рядом. Когда эхо от него замерло вдалеке, Морвин проговорил:
      – Она, может быть, была права.
      – В чем?
      – Жизнь – это болезнь.
      – Не знаю. Это не имеет значения. Нет? Я имею в виду, что на это надо посмотреть с другой точки зрения, не важно, что является ее силой.
      – И вы пошли по этому пути?
      – Полагаю, да. Я – поклонялся – ей. Я верил ей. И, вероятно, еще продолжаю.
      – Как плечо?
      – Горит как в аду.
      – Она должно быть сделала и что-то хорошее тоже.
      – Полагаю, что так.
      Сполохи мелькнули на юге, последовал еще более оглушительный удар. Несколько брызг дождя попало на них, разлетелось вокруг.
      – Давайте отойдем к той стене, – сказал Морвин. – Она наклонна. Может будет посуше.
      Он помог ван Химаку подняться, положил его руку на свои плечи, поддерживая его, повел к стене.
      «Там двое из них», – пришел Шинд. – «И они двигаются один к другому.»
      «Двое, кого? О чем ты говоришь?»
      Но Шинд кажется не слышал.
      «Они знают один о другом», – продолжал он. – «Я должен быть очень осторожен. Она так вредит мне… Странно, что я не распознал его возможности, когда мы впервые встретились. Но тогда это было более поверхностно. Сэндоу сопровождается тенью Другой.»
      «Сэндоу? Он здесь? С Джакарой?»
      «Они говорят. Она еще держит пистолет. но он стоит слишком далеко. Я не могу сказать, осознает ли она, что он не один. Он называет ее по имени, которое приковывает ее внимание. Она отвечает. Он приближается. Кажется она не будет стрелять, так как ее любопытство возрастает. Они разговаривают на ином языке, но я улавливаю обрывки мыслей. Он, кажется, знает ее, откуда-то еще. Она ждет, когда он подойдет. Он приветствует ее в некоей манере, которую она признает. Он говорит ей теперь, что она нарушила правило, которое я не понимаю. Она изумлена.»
      Морвин подвел ван Химака под каменную кровлю. Он опустил его на землю, где тот сел, прислонившись к каменной спинке. Сел рядом с ним и уставился в расстилающуюся серость. И тут дождь полил ожесточеннее.
      «Он говорит ей, что она должна уйти – Не пойму куда, каким образом… Она смеется. Этот мучительный смех… Он подождал, пока она кончит смеяться и начал говорить. Это какая-то формальная фраза, что он сказал – заученная, не произвольная. Она сложна и ритмична, содержит много парадоксов. Я не понимаю ее. Она слушает.»
      – Хейдель, она теперь с человеком, который пытается остановить ее. Я не знаю, что произойдет. Но все за то, чтобы мы ждали. Какие бы ни были последствия, я не имею представления, что станет с вами. Мой командир, мой лучший друг, мертв. Он имел на вас виды, которым никогда не суждено было осуществиться. Они были не особенно восхитительны. Но как бы то ни было, он являлся великим человеком, и я мог помочь ему в их осуществлении. Тогда, снова, я мог бы убить вас, из-за опасности, которую вы для него представляли. Тот же путь…
      – Я вероятно заслужил все неприятное, что со мной произошло.
      – Думаю, вами манипулировали и обстоятельства и паразитирующий комплекс с паранормальными способностями.
      – Вы подбрасываете идею, довольно неправдоподобную.
      – Мне наиболее в жизни надоели специалисты по паранормалям. Я эмпатический телекинетик, что бы, дьявол, ни означали эти слова – я двигаю вещи по кругу усилием воли и я создаю предметы, вызывающие в людях особые чувства. Вы были использованы и я должен был стать частью вашей продолжающейся эксплуатации. Скажите мне, что вам теперь хочется.
      – Что? Я не знаю… Умереть. Нет. Скрыться, я бы сказал. Где – нибудь далеко, в одиночестве. Вот все, о чем я по настоящему мечтаю. Я не был бы сам собою так долго, если бы не захотел познать себя снова. Итак, скрыться…
      «…закончил, и она больше не удивляется. Она приготовила резкие слова для него… Угрожает… Но теперь тень в его мозгу ближе к поверхности – тень, так похожая на нее тогда, когда я впервые почувствовал ее присутствие в ван Химаке. Он говорит об этой тени, упоминая имя. Шимбо, так кажется. Она поднимает оружие…»
      Последовала ослепительная вспышка, сопровождающаяся разрывом грома. Морвин вскочил на ноги.
      «Шинд! Что случилось?»
      – Что?… – спросил ван Химак, крутя головой.
      Морвин медленно опустился. Разрыв пришел снова, между незначительными ровными вспышками, низкая, рычащая нота, что не затихла.
      «Молния ударила между ними», – сказал Шинд. – «Она уронила оружие, и он поднял его, отбросил. Но теперь он больше не похож на себя. Оба их разума непроницаемы, Они стали каким-то образом близки и между ними происходит обмен энергией. Полагаю, он еще раз предложил ей уйти, и она протестует. Я чувствую как в ней растет страх. Он отвечает. Она что-то делает… Сейчас он сердит. Снова он уговаривает ее уйти. Она начала спорить и он прервал ее, спрашивая, хочет ли она превратить переговоры в спор.»
      Грохот затихал. Ветер успокаивался. Неожиданно дождь прекратился. Воздух с взвесью тумана внезапно пришел в неестественное спокойствие.
      «Я теперь ничего не могу определить», – сказал Шинд, – «Как будто они стали парой статуй.»
      «Шинд, где ты сейчас, физически?»
      «Я почти рядом с ними. Я постоянно подходил к ним с тех пор, как снова овладел собою. Надеялся, что что-нибудь смогу сделать. Хотя теперь это чистой воды любопытство. Мы только в четверти милях от тебя.»
      «Ты недавно заглядывал в мозг ван Химака?»
      «Да. Он еще в депрессии. Безобидный…»
      «Что мы теперь будем с ним делать, Шинд?»
      «Поисковый отряд где-то поблизости. Полагаю, нужно, чтобы они нашли его.»
      «Трудно сказать. Группа, что я чувствую, в целом кажется по деловому настроена, хотя есть и некоторые обозленные типы… Подожди! – Они снова двигаются! Она подняла руку и начала говорить. Он также жестикулирует и присоединяется к ней, что бы та ни сказала. Теперь…»
      Небо, казалось, сжалось в ослепительную простыню и оглушительный раскат грома, что последовал за этим, был таким потрясающим, какого он никогда не слышал прежде. Когда его чувства пришли в норму, он ощутил, что снова идет дождь и что во рту привкус крови из прокушенной губы.
      «Что теперь, Шинд?»
      Снова тишина.
      Потом:
      – Хейдель, другие разведчики здесь, рядом – это реальность. – сказал он. – Конечно они хотят найти вас, чтобы остановить эпидемию.
      – Все должно кончиться. Я чувствую в себе перемены. Мои ощущения не внушают опасений, и все идет к тому уже сейчас, действительно.
      – Но принимая во внимание, что вы единственный, кто знает о своих ощущениях, они без сомнения захотят взять вас под свою опеку. Я понимаю, почему доктор Пелс объединился с поисковыми группами. Вероятно он хочет поместить вас в карантин, изучить. Так вы сможете получить ваше уединение.
      – Могу?
      – Хотел бы я знать что-нибудь о самих участниках поиска. Некоторые из них могли потерять чувство меры, дружеское благорасположение…
      – Полагаю вы правы. Все случившееся не так то просто аннулировать?
      – Нет. Если бы только вы знали…
      «Должно быть спорный вопрос разрешен», – сказал Шинд.
      «Каким путем?»
      «Не могу сказать. Они оба признают.»
      «Они ранены?»
      «Кажется, в результате какой-то физический шок, не могу сказать определенно. Возможно ты теперь должен подойти. Джакара нуждается в тебе.»
      «Да. Как мне найти тебя?»
      «Расслабься и позволь мне управлять тобой. Я приведу тебя на место.»
      «Не слишком быстро. Хейдель не может быстро передвигаться.»
      «Для чего мы нужны ему?»
      «Ни для чего. Он нуждается в нас.»
      «Очень хорошо. Пошли.»
      – Что ж, Хейдель, – проговорил он. – Пора.
      Они вместе поднялись, склонившись под одним пончо, пошли сквозь туман и дождь, с лицами, по которым стекала вода, и снова поднявшийся ветер задувал им в спину.
      Когда он в конце концов дошел, Морвин нашел Шинда рядом с Сэндоу, который сидел, держа Джакару за запястье одной рукой, а другой ее поддерживая.
      – С ней все в порядке? – спросил Морвин.
      Сэндоу посмотрел на Шинда, потом на него. Затем:
      – В физическом отношении, да, – проговорил он.
      Морвин отпустил ван Химака, который опустился на камень.
      – Дайте вот это этому человеку, – сказал Сэндоу.
      – Что?
      – Сигару. Ему понравиться.
      – Да – как серьезно?…
      «Мы оба просматриваем ее мысли», – сказал Шинд. – «Она снова ребенок.»
      «Но как это серьезно?»
      «Посмотри, узнает ли она тебя.»
      – Джакара? – позвал он. – Как ты себя чувствуешь? Это Джон… С тобой все в порядке?
      Она повернула голову и посмотрела на него. Потом улыбнулась.
      – Как ты? – спросил он.
      «Был проблеск», – сказал Шинд.
      Он протянул свою руку. Она качнулась назад, опустила глаза.
      – Это я, Джон. Подожди!
      Он пошарил в кармане, достал горсть монет, подбросил их в воздух. Они стремительно закружились. Сформировав эллипс, они затанцевали перед ней, двигаясь все быстрее и быстрее. Она подняла глаза и посмотрела. И снова улыбнулась.
      Капли пота выступили у него над бровями, когда монеты кружились, набирая скорость, вращаясь.
      – Это рекорд? – спросила она.
      Монеты со стуком упали на землю.
      – Я не знаю. Не считал. Думаю да. Ты помнишь.
      – …Да. Сделай это снова – Джон.
      Монеты взлетели с земли, воспарили, стали исполнять перед ней броуновское движение.
      – Ты оставишь ре…
      «Не принуждай ее вспомнить все. Она хочет отвлечься. Не хочет вспоминать. Полегче. Только развлеки ее.»
      Он жонглировал монетами, временами поглядывая все ли еще она улыбается. Он вдыхал дымок от сигары Хейделя. И чувствовал как Сэндоу двигается внутри его мозга.
      «Так вот чем вы выстрелили в нее», – сказал он. – «Теперь я понимаю…»
      Мысль внезапно оборвалась.
      Он снова отпустил монеты, когда скрытый смысл фразы дошел до него.
      «Нет!» – задохнулся он, – «не говорите мне, что эта тень перешла к Джакаре, потому что я ударил ее моим разумом! Я…»
      «Нет», – проговорил Сэндоу, возможно слишком быстро. – «Нет. Девушка была идеальна, в смысле подобия, и существовал канал…»
      «…Обеспеченный мной», – вмешался Шинд.
      «Еще неизвестно», – сказал Сэндоу. – «Забудь об этом. Для такого перехода не нужно внешних стимулов. Мне известен другой случай. Жизнь достаточно сложна и существу не надо осматриваться в поисках какой-либо дополнительной вины. Позволь событиям развиваться своим путем.»
      – Сделай это еще, – попросила Джакара.
      – Попозже, – обратился к ней Сэндоу, вставая и бережно помогая ей подняться. – Возьми теперь его за руку, – и он вложил ее руки в руки Морвина. – Шинд рассказал мне, что разведчики рядом и я вижу, что он прав. У меня нет желания получить осложнения. Добро пожаловать вместе со мной, кто разделяет мои чувства. – Он повернулся. – С той поры как я увидел, что вы сделали, нам лучше идти. Я покидаю это место.
      – Подождите.
      – Что еще?
      – Капитан, – проговорил Морвин. – Малакар. Где он?
      – За теми камнями. В пятидесяти футах. Спасатели скоро его найдут. Мы ничего не можем сделать.
      Но Морвин повернулся и направился к камням.
      – Я не возьму ее там!
      Он остановился.
      – Думаю вы правы. Вы берете ее снова. Идите вперед без меня, если должны. Мне необходимо увидеть его еще раз.
      – Мы подождем.
      «Спасатели очень близко!»
      «Я знаю.»
      Шторм налетел с возобновившейся яростью, но уже южнее.
      – Спасибо за сигару, сэр.
      – Фрэнк. Зовите меня Фрэнк.
      «Это должно представиться так, будто там было преднамеренное убийство, ты знаешь.»
      «Это не первое такое разрешение проблемы в истории.»
      «Когда они установят его личность – будет скандал. Он был бы удовлетворен, когда узнал бы, что смог сделать больше для ДиНОО, здесь погибнув, чем за всю жизнь со времен войны.»
      «Как так?»
      «Будет голосование за статус Лиги, внезапно, перед самым концом сессии. Страсти, накалившееся вокруг его смерти могут послужить на пользу. Он был популярным человеком. Героем.»
      «И он был уставшим и более чем израненным. Это будет насмешкой…»
      «Да. Слухи требуют тщательного контроля. Реставрация планеты – дома, как части ДиНОО, также послужит на пользу. У меня не будет возможности иметь работу пару лет, но я выберу время, чтобы дать объявление по всем правилам. Коммерческие соглашения, по которым я долгое время вел переговоры, также станут достоянием гласности.»
      «Тогда это правда, что они говорят о тебе.»
      «Что?»
      «Ничего. – Что станет с ван Химаком?»
      «Там транспорт для него, как бы то ни было, но я узнаю первое, что он скажет Пелсу. Если он пожелает, он может переместиться в клинику на Хоумфри, и Пелс может лечь на орбиту и предоставлять консультации. Фактически, как один из немногих, которые имеют представление, что здесь в действительности произошло, это может быть очень хорошим местом для него – до и после голосования – и, да, я родился на Земле много лет назад.»
      – …Мягкий, – сказала Джакара, наклонившись, чтобы погладить Шинда.
      – И теплый, – добавил Шинд. – Удобный для пользования в такую погоду. Я думаю, Джон вернется. Почему бы тебе не сказать, куда ты хочешь отправиться?
      Джакара посмотрела на приближающуюся фигуру, потом:
      – Джон, – позвала она, – возьми меня назад, в замок с феерией. На Землю.
      Морвин взял ее за руку и кивнул.
      – Пойдем, – проговорил он.

6