Утром проснувшийся Сидор долго кричал:
      — Какие же гады бывают! Украл сволочь мой любимый роман в восьми томах! Ну, кто же теперь ленинградских митьков доставать будет? Елы-палы!
      — Дык, — смущенно бормотали Василий и Серега, как будто именно они увели у Сидора его любимый роман. — Дык…
      Антоныч был больше расстроен пропажей «Запорожца».
      — Крутая была машина, — пыхтел он. — Ехали себе и ехали! Дык…
      — Елки-палки колючие! — страдал Сидор, хватаясь за голову.
      Вдруг кусты раздвинулись, и на поляну высыпалась толпа милиционеров с собаками. Собаки рвались с поводка, разъяренные равнодушно взирающим на них Мироном. А Мирону все было по-фигу! Один из милиционеров, в штатском, но тоже с глупой физиономией, подозрительно спросил:
      — Что-нибудь случилось?
      — Э… — начал было Вася.
      — Не, ничего не случилось! — в один голос завопили Сидор и Антоныч.
      — Может у вас чего-нибудь украли?
      — Не, ничего не украли!
      — А чего ж вы здесь орете?
      — Начальник, — заявил Антоныч, — Здесь, однако, лес, хотим и кричим! Настроение шибко хорошее!
      Начальник покопался во внутреннем кармане пиджака и вытащил пачку фотографий.
      — Вы этого человека тут не видали?
      — Не, не видали! — едва взглянув на фотографию, сказал Сидор.
      — А он чего-нибудь натворил? — робко спросил Василий.
      — Сбежал из тюрьмы. Да тут недалеко из колхозного курятника двадцать куриц утащил.
      — Крупный преступник! — сделав удивленное лицо, сказал Сидор. Не, начальник, такого не видали.
      — Если встретите где, звоните ноль-два.
      — Всенепременнейше, начальник!
      — За мной, — скомандовал штатский, и вся свора рванула в кусты.
      — Дык, — покачал головой Антоныч.
      — Елы-палы, — сказал Сидор. — Хорошо, что Мирон все кости от курей подмел.
      — Я всегда говорил — умнейший кот, — гордо сказал Антоныч. Однако, надоть в Москву топать.
      — Дык, а как же питерские митьки?
      — Телеграмму отошлем… Мол, грузите апельсины и так далее.
      И братишки потопали в Москву.
      На этом можно было бы и закончить. Но…
      Когда к вечеру друзья подошли, наконец, к котельной Антоныча, на шею Василия бросилась растрепанная Настенька, вся в слезах.
      — Васька! Милый мой! Братишка!
      — Настенька! Сестренка моя!
      Антоныч ласково усмехнулся:
      — Ну, и слава богу. Хоть у них все хорошо.
      И, глядя в след удаляющимся счастливым супругам, молвил:
      — Однако! Пошли поищем, чего поужинать.
      Отворил дверь, в котельную запрыгнул Мирон и тут же погнался за крысой. Вот так все и завершилось. Весьма необычно, но очень даже счастливый Happy End. Сам Дмитрий Шагин позавидовал бы такому Happy End'у!
      (Тут сам Дмитрий Шагин в очередной раз заорал: «Достали!», порвал сей роман на мелкие кусочки и выбросил в мусоропровод. Что и требовалось доказать.)