Известный и любимый в народе, уже тогда снискавший славу святого, священник Иоанн Кронштадтский, озабоченный появлением череды полуязыческих знахарей и прорицателей в окружении Царской семьи, подробно рассказал им об истинном святом чудотворце Серафиме Саровском, посмертная слава которого давно широко шла по Руси.

Сам святой Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Сергиев, 1829–1908) заслуживает в нашем повествовании отдельного рассказа. Его предки по мужской линии 350 лет служили православной церкви. Он родился в деревне Сура Архангельской губернии и как-то раз в детстве увидел во сне церковь, которая поразила его воображение. В возрасте 26 лет он впервые попал в Кронштадт и при виде Андреевского собора воскликнул: «Я его уже видел!» После окончания Санкт-Петербургской Духовной академии и женитьбы он стал священником этого собора и служил в нем до конца жизни. Брак отца Иоанна был духовным, он еще перед свадьбой сказал своей невесте Елизавете Константиновне: «Счастливых семей много… Давай мы с тобой посвятим свою жизнь Богу» [7, 31].

Кронштадт во времена начала его служения был не только военно-морской крепостью, но и местом ссылки бродяг и преступников низшего сословия. Сначала проститутки и темные посадские люди плохо относились к новому священнику. Отец Иоанн начал свое подвижничество с их детей, всячески заботясь о них и ежедневно делая им маленькие подарки, будь то простая еда или конфета. Затем он стал помогать больным и убогим, бродягам и нищим Кронштадта. Отец Иоанн считал материальную помощь «болеутоляющим средством», но более заботился о здоровье, и еще более – о духовном исцелении своей паствы. Некоторые исцеления больных по его молитвам сами бродяги признавали чудесными. К нему потянулось все население Кронштадта, а затем и богатые люди из столицы. К началу царствования Николая II протоиерей Иоанн уже снискал славу святого исцелителя. На его яркие проповеди ходили тысячи людей. Купцы давали ему большие деньги на благотворительные дела.

Известно, что он молитвами исцелял некоторых больных, даже не видя их, по телеграммам из других городов России. И не только России! Известно чудесное исцеление его молитвами болгарского царевича Бориса, отец которого отправил ему телеграмму с просьбой исцелить тяжело больного сына.

В конце жизни Иоанн Кронштадтский предчувствовал и тяжело переживал грядущую трагедию России: «Кайтесь, ибо приближается ужасное время. Столь ужасное, что вы и представить себе не можете».

Было ли это предсказание духовидца, или чуткая душа отзывалась на атеизм образованного слоя интеллигенции России, мы не знаем. Так или иначе, но его предложение прославить Серафима Саровского было вызвано болью о России и о Царской семье, желанием дать им крепкого небесного защитника.

Святой преподобный Серафим, Саровский чудотворец, сын купца Прохор Мошнин родился с 19 на 20 июля 1759 года (по другим сведениям в 1754 году) и умер 1 января 1833 года. Он снискал широкую славу благочестивого православного чудотворца, целителя и провидца еще при жизни. Чудесные спасения и исцеления произошли с ним самим еще в детстве. На 19-м году жизни он пришел послушником в Саровский монастырь и остался там на всю жизнь. В 27 лет он стал иноком и наречен был Серафимом. Через год он был посвящен в иеродиякона, в 1793 году был рукоположен в иеромонаха. Он был кроток и светел душою и обликом. Серафим совершил сотни исцелений и провидел сотни судеб, помог при жизни сотням и сотням людей – и малым и великим – обрести истинный путь в жизни.

В самом начале своего служения в Саровской пустыни Серафим перенес тяжелую болезнь и был при смерти. Уже был отслужен молебен, он уже причастился – и тут, как он сам потом рассказывал, пред ним предстала Богородица и со словами «Сей от Нашего рода» прикоснулась к нему и исцелила. Вся его последующая жизнь проходила под водительством Богородицы: еще много раз она являлась ему.

Серафим вел суровый, аскетический образ жизни. Многие монахи пытались подражать ему, но ни один из них долго не выдержал. Он жил в келье в лесу один и молился коленопреклоненно на камне в мороз и в зной, каждый день, много часов. Однажды разбойники избили его до полусмерти и искалечили. Он с трудом добрался до Дивеевской обители. Врачи нашли, что раны его смертельны, но он выжил. Ему снова явилась Богородица, и он вновь услышал: «Сей от Нашего рода». Он долго болел, превратился в согбенного старца и на 10 лет ушел в полный затвор. Затем Богородица призвала его помогать людям.

Сотни людей приходили к нему за советом, исцелением или духовной поддержкой. За свою долгую жизнь он не только избавил от болезней сотни людей и сотням помог советом, но и совершил множество чудес: спасал своими предупреждениями от гибели или пожара, предостерегал от других опасностей. Бывали дни, когда к нему приезжали до пяти тысяч человек. В продолжение 55 лет он нес подвиг благочестия. К нему приходили сотни писем со всей России. Известно со слов свидетелей, что Серафим узнавал содержание многих из них, не распечатывая, – и отвечал на них.

Говорят, что сам «царь-мистик» Александр I побывал у него незадолго до своей смерти, осенью 1825 года. Однако при жизни, после обретения старцем широкой известности, официальная церковь стала относиться к нему с некоторым недоверием, если не подозрением, из-за необычного и не всегда понятного людям образа жизни. Так, в своей обители он любил окружать себя молодыми девственницами (называя их «Христовыми невестами») и часто появлялся в их окружении на людях. Церковные и светские власти даже допрашивали его на этот счет незадолго до его кончины.

На протяжении всех 70 лет после кончины великого старца Серафима верующие во множестве приходили к его могиле у Саровской церкви, к источнику его имени близ Сарова. Сотни из них по молитве получили чудесные исцеления от разных болезней, как телесных, так и душевных.

После общения с Иоанном Кронштадтским Императрица Александра приняла горячее участие в деле канонизации Серафима Саровского. Именно она настояла на создании специальной комиссии Святейшего Синода. В 1902 году синодальная комиссия исследовала более ста случаев чудесных исцелений по смерти старца, и 26 января 1903 года Святейший Синод прославил его как святого преподобного молитвенника земли Русской. Началась подготовка к торжествам по случаю канонизации. Торжества были приурочены ко дню его рождения и 70-летию кончины – к 19 (31) июля 1903 года.

Летом 1903 года Царская семья отправилась в Саров. Как верила Александра в эту поездку! Они ехали поклониться мощам святого и молить его о сыне, о продолжении рода. Но кроме этого, они узнали о том, что, согласно династическому преданию, Святой Серафим около 1825 года написал книгу предсказаний роду Романовых и передал ее Александру I во время их встречи осенью 1825 года. Не известно, читали ли ее Николай I и Александр II. Но известно, что Александр III искал эту рукопись, и оказалось, что она хранится в специальном полицейском архиве, в Департаменте полиции. Однако, как вскоре выяснилось, Царскую семью ожидало в Сарове еще и личное письмо Николаю II от старца…

Что касается рукописи из полицейского архива, то ее содержание почти не известно. Разные источники сходятся лишь относительно небольшого отрывка из нее:

Эдвард Радзинский в своей книге [25] приводит этот отрывок в иной редакции:

Радзинский предполагает, что последние слова были попросту дописаны для царя в Департаменте полиции. Скорее всего, так оно и было.

Однако можно не сомневаться в том, что переданная из Департамента полиции рукопись содержала много важных предсказаний. Радзинский ссылается на книгу царского министра финансов С. Витте «Воспоминания» [5], где тот писал, что когда он в августе 1905 года уехал в Портсмут заключать мирный договор с Японией после проигранной Россией войны, Николай II послал ему вдогонку рассердившее его наставление: пусть-де он не волнуется и знает, что святой Серафим предсказал – мирный договор будет заключен. Этот факт тем более убедителен, что Витте был возмущен этой телеграммой. С другой стороны, Витте писал еще о том, что близкий к Государю князь Путятин (он принимал активное участие в подготовке к прославлению старца) еще раньше, вскоре после Цусимы (в мае 1905 года), говорил ему, что существует предсказание Серафима о «победоносном мире с Японией» [5, с. 271].

По неподтвержденным слухам, предсказания старца охватывали период до конца ХХ века. Впрочем, возможно, речь идет о предсказаниях преподобного Серафима из письма, переданного Николаю II в Сарове Еленой Мотовиловой – об этом чуть позже.

Некоторые современные исследователи мистических тайн предполагают, что рукописная книга предсказаний Серафима Саровского после 1917 года каким-то образом попала к большевистским вождям и с тех пор передавалась от генсека к генсеку, вплоть до Горбачева – но мы сомневаемся в этом, как и в том, что лидеры СССР и нынешней России читали пророчества монаха Авеля.

16 июля 1903 года императорский поезд прибыл на станцию Арзамас, где Царскую семью приветствовали восторженные толпы. Близ монастыря собрались полтораста тысяч паломников. Саровское путешествие произвело неизгладимое впечатление не только на Николая и Александру, но и на всех свидетелей этих событий. Известный писатель В. Г. Короленко, бывший там с паломниками, описал восторг и энтузиазм гигантской толпы.

Царская семья провела три дня в молитвах. По ночам императрица купалась в святом источнике, прося Серафима о рождении сына.

Вот как описывает эти дни Радзинский в своей книге:

Преподобный Серафим был объявлен в те дни небесным покровителем Царской семьи.

20 июля (по старому стилю) 1903 года в Сарове Николаю II было вручено письмо Серафима Саровского, предназначенное лично ему и запечатанное рукою старца в последний год его жизни, за 70 лет до этих событий. Возможно, Серафим провидел полицейские правки первого письма, переданного Александру I, и счел необходимым отправить в будущее дубликат. С другой стороны, возможно, что это было именно личное письмо последнему царю, с предсказаниями только для него.

Письмо вручила Николаю II Елена Ивановна Мотовилова (1823–1910), вдова секретаря святого старца Н. А. Мотовилова (1808–1879). Это письмо преподобный Серафим написал, запечатал мягким хлебом и передал Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся царская фамилия обо мне молиться и царь придет к ней. Пусть она ему передаст».

Кстати, по свидетельству церковного писателя С. А. Нилуса, который несколько раз беседовал с Еленой Ивановной (еще до Саровских торжеств 1903 года), старец Серафим в октябре 1831 года, за год с небольшим до кончины, предсказал Мотовилову его будущую невесту, которой было в то время 8 лет, а ей, простой крестьянской девчонке, подарил шесть букварей («азбучек») со словами «по времени они тебе пригодятся». И родилось в семье Мотовиловых со временем ровно шесть детей [19].

Итак, Государь получил этот пакет 20 июля 1903 года.

Наталья Леонидовна Чичагова (дочь владыки Серафима Чичагова), вспоминала:

Некоторые свидетели называли письмо «рукописью» или «пакетом»: видимо, оно было немалого объема, на многих страницах.

Можно только предполагать, что святой прозорливец ясно видел будущее, а потому предохранял от какой-либо ошибки и предупреждал о грядущих грозных событиях, укрепляя в вере, что «все это совершится не случайно, а по предопределению Предвечного небесного Совета, дабы в трудные минуты тяжких испытаний Государь не пал духом и донес свой тяжелый мученический крест до конца».

Что было дальше? Из записей протоиерея Стефана Ляшевского [7]:

Журнал Валаамского общества Америки «Русский паломник» в 1990 году сообщал:

Надо отметить, что Н. В. Урусова написала это письмо в 1946 году (за 45 лет до падения коммунизма), а журнал «Русский паломник» опубликовал это в 1990-м – т. е. еще за год до развала СССР и падения власти коммунистов.

…Блаженная Прасковья Ивановна Саровская умерла в 1915 году. Есть воспоминания о том, что и в дальнейшем, после 1903 года, Государь неоднократно обращался к Прасковье Ивановне, посылал к ней великих князей. Евдокия Ивановна (келейница блаженной) говорила, что не успевал один уехать, другой приезжал. После смерти келейницы Прасковьи Ивановны, матушки Серафимы, спрашивали все через Евдокию Ивановну. Она передавала, что Прасковья Ивановна сказала: «Государь, сойди с престола Сам!»

Через сто дней после обретения небесного покровителя преподобного Серафима Саровского Александра Федоровна зачала наследника. Мальчик родился 30 июля 1904 года в маленьком летнем дворце в Петергофе. Николай II записал в своем дневнике:

Мальчика назвали Алексеем в честь второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича, за глубокую религиозность, доброту и благонравие прозванного «Тишайшим». Николай II очень его любил, – и, заметим, он не любил Петра I, который не отличался ни добротой, ни добронравием, и религиозность свою сам «разукрашивал» более чем сомнительными пьяными «шутейными соборами». Однако именно после Петра I Романовы избегали давать имя Алексей своим наследникам, т. к., по преданию, перед гибелью сын Петра царевич Алексей прокричал проклятие Романовскому роду – своему роду [25].

С 1904 года Николай II меняет внутреннюю политику России. После убийства эсерами министра внутренних дел Плеве (июль 1904 года) Николай вместо ужесточения курса, как можно было ожидать, начинает готовить широкую программу либеральных реформ и назначает новым министром внутренних дел либерального князя Святополк-Мирского, который заявил о желании правительства «установить отношения доверия с обществом». Осень 1904 года была началом «политической весны». Ее можно сравнить даже с горбачевской «перестройкой» 1980-х годов! Печать стала свободно критиковать бюрократию и обсуждать вопрос о необходимости коренных реформ. 12 декабря 1904 года правительство опубликовало указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», содержавший широкую программу реформ. Это происходило во время битвы с японцами за Порт-Артур, после тяжелых поражений. Разработать новое либеральное законодательство было поручено С. Ю. Витте. Накануне нового 1905 года вся думающая Россия жила в ожидании огромных перемен сверху, а возможно и Конституции. Либералы праздновали полную победу. Но рано.

Уже 1 января 1905 года в знак протеста против новой политики ушел со своего поста один из вождей «правых» Д. Ф. Трепов, глава московской полиции. Но этот жест был лишь видимой частью назревавших событий. Главное развернулось через несколько дней в столице, в украшенном изморозью Санкт-Петербурге.

6 января 1905 года на Водосвятие, на Иордане у Зимнего Дворца при салюте из орудий от Петропавловской крепости одно орудие оказалось заряженным картечью, и картечь ударила по окнам дворца, где находилось духовенство, свита Государя и сам Государь [5, 19][10].

Упоминавшийся ранее П. Н. Шабельский-Борк описал это событие так:

Патетический слог русского офицера-монархиста, ветерана Первой мировой, здесь понятен.

На самом деле, спокойствие, с которым Николай II отнесся к происшествию, грозившему ему смертью, было до того поразительно, что оно обратило на себя внимание ближайших к нему лиц окружавшей его свиты. Он, как говорится, бровью не повел и только спросил: «Кто командовал батареей?» И когда ему назвали имя, то он участливо и с сожалением промолвил, зная, какому наказанию должен будет подлежать командовавший офицер: «Ах, бедный, бедный Карцев, как же мне жаль его!»

Государя спросили, как подействовало на него происшествие. Он ответил: «До восемнадцатого года я ничего не боюсь».

Командира батареи и офицера Карцева, распоряжавшегося стрельбой, Государь простил, т. к. раненых, по особой милости Божией, не оказалось, за исключением одного городового, получившего самое легкое ранение. Звали же того городового Петр Романов.

Заряд, предназначенный злым умыслом царственному Романову, Романова задел, но не того, на кого был нацелен: не вышли времена и сроки, далеко еще было до 1918 года.

Мы расскажем об этой трагедии, а по сути удавшейся крупнейшей провокации революционеров (эсеров), в третьей части нашей книги («Россия, которая не знала…»). Здесь скажем только, что советская историческая «наука» значительно извратила события 9 января 1905 года. Кстати, сам термин «Кровавое воскресенье» ввел английский социалист Дилан.

Трагические события 9 января 1905 года произвели на Царскую семью ужасное впечатление. Не будем здесь рассказывать о политических последствиях «Кровавого воскресенья», о революции 1905 года – задача этой части нашей книги другая. Здесь мы хотим раскрыть мистическую сторону истории России тех лет и Царской семьи.

Мы убедились, что, начиная с 1901 года, когда стали известны предсказания Авеля, и, особенно после июля 1903 года, когда Николаю II было вручено личное письмо от небесного покровителя преподобного Серафима Саровского, – после этого, и последующих событий, которые, видимо, подтверждали предсказания обоих провидцев, Государь знал свою судьбу и, возможно, судьбу династии и судьбу России.

Что мог и что должен был делать глубоко верующий человек, правитель России, в этой ситуации? Молиться Богу? Конечно, он молился, с искренней верой в заступничество свыше. Конечно, он продолжал править страной и принимал необходимые решения. Он делал что должно, но знал что будет…

После 9 января Николай II встретился для исповеди и покаяния с известным «народным духовником», иеромонахом Варнавой из Гефсиманского скита близ Троице-Сергиевой Лавры. Этот старец, Василий Ильич Меркулов (1831–1906) к тому времени уже более тридцати лет был известен своей прозорливостью. За благословением и помощью духовной к нему шли паломники со всей России. О содержании беседы Императора со старцем Варнавой точных сведений нет. Достоверно известно лишь, что Варнава предсказал ему «Крестный путь» и дал благословение на принятие мученического конца, «когда Господу угодно будет этот крест на Него возложить». Он же предрек «небывалую еще славу царского имени его» в будущем, т. е. после мученической смерти [29].

Революционеры с новой силой разворачивают террор. В феврале 1905 года в Москве они убивают великого князя Сергея Александровича, дядю Государя.

Вероятно, в те дни между Николаем и Александрой происходит серьезный разговор о будущем. Все предсказания, которые они получили ранее из разных источников, неумолимо сбываются. Попытки преодолеть мрачные пророчества оказались безрезультатны.

Неужели Николай II в то время не пытался «переломить» свою судьбу и, может быть, тем самым изменить и судьбу России? Наверное, многие задавались таким вопросом. Я искал следы такой попытки и нашел ответ сначала в статье покойного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна «Русь Соборная» [15], и затем в книгах известного церковного писателя С. Нилуса «На берегу Божией реки» [19] и в «Воспоминаниях товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Н. Д. Жевахова» [9].

Оказалось, действительно, в феврале-марте 1905 года Николай решил переломить судьбу – отречься от трона в пользу маленького сына Алексея при регентстве (опеке) Александры и своего брата Михаила, а самому уйти в монахи. Однако митрополит Антоний (Вадковский) отказал ему в благословении на это решение: «Недопустимо строить свое личное спасение на оставлении своего царственного долга, Богом ему указанного…» [9]. Тогда, после долгих молитвенных раздумий, Николай решается восстановить патриаршество и затем возглавить Российскую православную церковь – и предложить Церкви избрать себя в патриархи.