Глава 9

Мусфии пронеслись по системе Камбра словно цунами.

Теперь – правда, немного поздновато – разведка точно знала, что скрывалось в чреве кораблей-маток. Много чего там оказалось. Уже знакомые «аксаи», порхающие в небесах будто ласточки; большие, похожие на акул разрушители под названием «велв»; плоские транспортники для доставки боевой силы и техники вроде «грирсонов», только крупнее; несущие почти такое же мощное вооружение, как «Жуковы» – «винты», так они назывались.

Все эти корабли кишмя кишели в воздушном пространстве над главными городами D-Камбры, над штаб-квартирами горнодобывающих компаний С-Камбры. А «велвы», базирующиеся на лунах D-Камбры, осуществляли постоянный надзор над всем происходящим внизу.

Планы Вленсинга успешно воплощались в жизнь. Система Камбра переходила в руки мусфиев практически без боя.

Корабль-матка Вленсинга приземлился в парке неподалеку от нового здания Планетарного правительства, безжалостно сокрушая кусты, деревья и не так давно установленный памятник погибшим во время восстания 'раум. Плотная группировка «аксаев» кружила над зданием. Прямо на дорогу перед ним приземлился «винт», и из него посыпались мусфийские воины с оружием на изготовку.

В корабле открылся люк, и оттуда промаршировал Вленсинг со своими помощниками странным для человеческого взгляда V-образным строем. Они проследовали в здание Планетарного правительства. Вленсинг даже глазом не повел при виде разбросанных вокруг тел охранников, погибших на посту при исполнении долга.

Он вошел в зал заседаний, где собрались около пятнадцати членов Совета, чтобы обсудить разразившийся после гибели Эска кризис. Члены Совета заметались по залу.

Когда Вленсинг поднимался на подиум, какой-то грузный мужчина с возгласом возмущения попытался преградить ему дорогу. Однако два мусфия тут же обнажили пистолеты, и человек отступил. Вленсинг продолжил свой путь, словно ничего не произошло.

– Повинуяс-с-сь воле моих с-с-сограждан и велению с-с-судьбы, я провозглашаю вс-с-сех живущих в с-с-сис-с-стеме Камбра людей нашими подданными. Вплоть до дальнейших рас-с-споряжений любые формы правитель-с-с-ства и другие организации объявляются вне закона. Люди должны бес-с-спрекос-с-словно повиноватьс-с-ся вс-с-сем ис-с-сходящим от меня или моих воинов приказам. Наказание за неповиновение или с-с-сопротивле-ние – с-с-смерть.

Джо Пойнтон, сидевшая в дальней части зала, тихо и незаметно проскользнула к выходу и поспешила в Экмюль – район, где находилось то, что осталось от гетто 'раум. Однажды ей уже пришлось сражаться, и, судя по всему, то же самое происходит снова.

Она знала, что погибли не все 'раум, когда Экмюль пытались сровнять с землей огнем и мечом. И те, что уцелели, не сдались, а лишь притаились там, где их не могли найти. Они выжидали удобного случая продолжить борьбу.

Два «винта» опустились на крышу медиакорпорации «Матин», и из них вышли два отряда мусфиев. Они проникли в здание, спустились по лестницам на два этажа и ворвались в офисы. Кто-то, запинаясь, попытался спросить, что это значит, но командир мусфиев оставил вопрос без ответа.

– Мне нужен Лой Куоро, – приказал он, и дрожащий редактор отвел его в огромный офис Куоро.

Медиамагнат медленно поднялся, вытянув перед собой пустые руки, как будто ожидая, что ему угрожает расправа прямо на месте.

– У вас-с-с ес-с-сть аппаратура для ос-с-существления передач в с-с-случае аварийной с-с-ситуации?

Куоро понадобилось время, чтобы понять, о чем идет речь.

– Да.

– Другие с-с-средства масс-с-совой информации рас-с-сполагают техникой, позволяющей им подключить-с-с-ся к вам?

– Да, такие возможности существуют, – неохотно признал Куоро. – Но к ним можно прибегнуть лишь с одобрения правительства.

– Теперь мы правительс-с-ство, – заявил мусфий. – Ведите нас-с-с в аппаратную.

Куоро заколебался, и мусфий поднял пистолет.

– Хорошо, следуйте за мной.

– Вызовите техников, обс-с-служивающих аппаратуру.

По всей D-Камбре от крошечных деревень до роскошных вилл на Холмах люди замерли у экранов своих комов в надежде услышать последние новости и узнать, что произошло. Однако по всем каналам шли лишь развлекательные программы или звучала музыка.

Внезапно все экраны одновременно очистились, и на них появилось изображение убитого Эска. Четкий механический голос произнес:

– Люди Камбры, вы нанесли нам, мусфиям, ужасное оскорбление, пустив в ход все – и клевету, и грабежи, и убийство. Мы неоднократно предостерегали и правительство, и простых граждан. Вы не вняли голосу разума. Теперь настал день расплаты. Начиная с этого момента, все планеты системы Камбра переходят под управление мусфиев. Настоятельно призываем вас сохранять спокойствие и не предпринимать никаких направленных против нас действий. Все проявления подобного бандитизма будут сурово наказываться. Нарушителей и их сообщников ждет немедленная смерть, равно как и тех, кто окажет им любую поддержку. Их имущество будет конфисковано. Во всем остальном люди должны заниматься своей обычной деятельностью с учетом следующих ограничений, которые должны соблюдаться неукоснительно. С наступлением темноты до рассвета вводится комендантский час. Людям запрещено собираться в группы больше десяти человек, за исключением тех случаев, когда этого требуют условия их работы. Все личное оружие должно быть сдано в местный полицейский участок. Все полицейские должны без малейшего сопротивления исполнять любые приказания и инструкции мусфиев. Все военные должны вернуться в свои казармы и оставаться там вплоть до дальнейших распоряжений. Все суда, как воздушные, так и космические, должны оставаться на своих базах. Помните: мы, мусфии, желаем только мира. Исполняйте наши приказы, и вас ждет великое будущее.

На разделенном на четыре части экране в кабинете коуда Рао появились лица его командиров полков.

– Что будем делать, сэр? – спросила мил Фицжеральд.

Рао сделал глубокий вдох.

– Мы ничего не можем делать. По крайней мере, в данный момент. Нам приказано сдаться. Что же, мы опустим свои флаги и сделаем вид, что подчинились. Пусть никто не покидает казармы. Обеспечьте людей едой и распорядитесь, чтобы сержанты не спускали с них глаз во избежание возможных столкновений.

Поддерживайте строжайшую дисциплину, держите солдат в руках и не давайте этим чужеземным мерзавцам ни малейшего повода перейти к более решительным действиям. В особенности приглядывайте за своими «сорвиголовами». Каждый из вас прекрасно знает, о ком именно идет речь. Не наказывайте их, но не позволяйте совершить ничего такого, что потом весь Корпус не расхлебает.

Мил Чел Риз, командир Первого полка, состроил гримасу:

– И никаких альтернатив?

Рао лишь грустно покачал головой.

– Что будем делать? – спросил доктор Фрауде, обращаясь к Хо Канг.

Она на мгновение задумалась.

– Нам, конечно, нельзя допустить, чтобы вся эта работа пошла насмарку из-за мусфиев. Соберем все штурманские карты, все диски прямо сейчас и спрячем вас обоих где-нибудь на острове Миллион.

Ученые тут же торопливо начали собираться, а Хо Канг пробежала пальцами по клавишам своего кома.

– Полковая прачечная, – ответил ей взволнованный голос.

– Это дек Хо Канг, Второй отдел, – сказала она. – Троим нашим сотрудникам нужно срочно уехать. Мы имеем при себе кое-какие материалы, о которых никому не должно стать известно.

– Никому… – оживился голос. – Вы имеете в виду наших мохнатых друзей?

– Этот ком, возможно, прослушивается, – предостерегала Хо. – Ну да, вы все поняли правильно.

– Мы можем вам помочь, – заверил ее голос. – Я скажу так, чтобы только вы меня поняли. Выходите-та в проулок-та за казармами-та и ждите-та, где вывеска-та с трилистником-та. За вами-та пришлют-та «грирсон»-та.

– Плевал я на эту чушь! – выкрикнул сент Эллис. – Мы что, должны просто сидеть здесь и позволить им взять над нами верх?

– Они уже взяли над нами верх, – спокойно ответил Бен Дилл. – И таков приказ.

– Плевал я и на приказ тоже! – Эллис обвел взглядом комнату и выглянул в окно. Дело происходило на тайной военной базе, укрытой в джунглях острова Миллион. – А я говорю, нам надо напасть на этих проклятых мусфиев! Может, они и разделаются с нами, но, по крайней мере, кое-кого из них мы прихватим с собой!

– Коуд Рао отдал другой приказ, – возразил Дилл.

– На этой базе я главный, черт побери! И вот что мы будем делать. Поднимай в воздух корабли. Пусть ищут врагов – любых мусфиев, хоть на земле, хоть в воздухе – и расстреливают их. Если кто за вами увяжется, избавьтесь от него, возвращайтесь на базу, перезагружайтесь – и снова в бой.

– А если их окажется слишком много и нам не удастся отделаться от «хвоста», что тогда делать? – спросил Дилл. – Допустить, чтобы они нашли базу, или катапультироваться?

– Местоположение этой базы не должно стать им известно ни при каких обстоятельствах, – отрезал Эллис. – А дальше выкручивайтесь, как сможете.

Он взял микрофон и положил руку на кнопку громкого оповещения по всему лагерю.

– Сэр, – сказал Бен Дилл. – Можно еще один вопрос?

– Ну, что там? – раздраженно спросил Эллис. Дилл нанес ему мощный удар в диафрагму, Эллис вскрикнул и сложился пополам. Последовал еще один удар кулаком в шею сзади, и командир базы потерял сознание. Бен выключил микрофон. Он смотрел на распростертого на полу Эллиса, печально кивая головой.

– За это я могу угодить под трибунал, – сказал он, – и потерять все свои награды.

– Лучше оказаться разжалованным, – возразил второй пилот, – чем выполнять самоубийственный приказ. Особенно если учесть, что мы и на пять метров не поднялись бы, как от нас осталось бы мокрое место.

– Наверно. Но это первый случай в моей жизни, когда я отказался сражаться. Ощущение не из приятных, скажу я тебе. Дерьмовое, точнее говоря.

* * *

– До чего же мне не везет, – пробормотал Гарвин Янсма.

– Заткнись, – огрызнулся Иоситаро. – Нас загнали в угол, забыл? Сейчас не до сентиментального нытья.

Одетые в военный камуфляж и полностью вооруженные, они стояли на краю парадного плаца лагеря Махан, в центре которого возвышались три флагштока с флагами Конфедерации, Камбры и Корпуса.

Почетный караул отдал салют и вытянулся по стойке смирно, когда к флагштокам промаршировала команда из семи солдат. Они развязали веревки и приготовились опустить флаги. Горнист со своим допотопным инструментом замер наготове. Внезапно через весь плац прокатился крик:

– Стойте!

Из-за здания выскочил какой-то человек с бластером в руках – уже далеко за сорок, с седеющими волосами и морщинистым лицом. Ньянгу удивился, когда понял, кто это. Звали человека Баркер… нет, Баркен. Он был из ветеранов, прибывших на Камбру, когда Корпус только начал развертывать тут свои силы. Он считался хорошим полевым солдатом, но имел большие неприятности из-за пьянства, из-за чего его то повышали, то снова понижали в должности. Последний раз это произошло совсем недавно, во время восстания. Он доблестно сражался, но потом снова был разжалован за двухнедельную пьянку.

– Стойте, черт вас возьми! – Баркен выстрелил в воздух, и все замерли. – Эти флаги будут висеть, где висят!

Он остановился неподалеку от почетного караула, и рука командира скользнула в кобуру.

– Немедленно отставить, солдат! – в свою очередь рявкнул он. – Положить оружие и встать по стойке смирно!

– Не указывайте мне, сэр, – ответил Баркен. – Я в Корпусе уже двадцать лет. Мы ни разу не капитулировали и не собираемся делать это сейчас!

– Это неподчинение приказу!

– К черту ваши дурацкие приказы! С какой стати мы должны им подчиняться? Что мы – трусы, чтобы сдаваться без единого выстрела? Почему, черт побери? Что тут происходит?

И Баркен снова выстрелил в воздух.

– Солдат, выполнять приказ! – закричал командир, расстегивая кобуру. – Положить бластер!

– Закрой свой поганый рот! – не унимался Баркен. – Никто не опустит эти флаги. Разве что через мой труп!

Офицер уже наполовину вытащил пистолет.

– Прекратите! – закричал Гарвин, удивляясь самому себе.

Выхватив оружие, он побежал по плацу. Услышав его голос, офицер и Баркен обернулись.

– Какого черта вы вмешиваетесь, альт? – сердито крикнул командир почетного караула.

Гарвин пропустил его окрик мимо ушей.

– Ну же, Баркен, положи бластер!

Баркен заворчал, собираясь что-то сказать.

– Делай что приказано, – спокойно произнес подошедший Иоситаро. Он стоял рядом с Гарвином с пистолетом в руке, но просто указывал им на землю. – Никто тебя тут не поддержит, разве не видишь?

Баркен поджал губы, сгорбился и отшвырнул бластер, с клацаньем ударившийся о бетон.

– Спасибо, альт… – сказал офицер.

– Все в порядке, – ответил Гарвин. Он не вполне отдавал себе отчет в том, что делает, прекрасно понимая, что нарушает не меньше инструкций, чем Баркен. – Твег, опустить флаги! Горнист, не нужно никакой музыки. У нас не праздник, но и не панихида.

Сержант повиновался, и в тишине было слышно, как поскрипывают блоки.

– Вы, – Гарвин указал на двух солдат, – унесите флаг Камбры.

– Есть, сэр.

– А остальные, – продолжал Гарвин, – возьмите флаги Конфедерации и Корпуса и разрежьте их на части.

– Сэр?

Ньянгу услышал какой-то звук, крутанулся и увидел, как один из солдат стаскивает с плеча бластер. Иоситаро молниеносно выстрелил, и заряд проделал в бетоне за спиной солдата дыру в метр шириной. Тот отпрыгнул, выронив бластер.

– Вольно, друг, – ровным голосом сказал Ньянгу. – Это может оказаться даже интересно.

– Вы слышали мой приказ? Разрежьте флаги на мелкие куски, – повторил Гарвин, – чтобы всем, кто здесь находится, досталось по одному. Я хочу, чтобы каждый из вас взял по куску этих флагов и никогда не забывал, символом чего они являются. Если хранить их станет слишком трудно, передайте их другу – тому, кто хочет сражаться. Тому, кто не отдаст их без борьбы ни человеку, ни мусфию. Сегодня мы проиграли сражение, но это еще не конец войны. Это только начало.

Глава 10

– Существует разница, юные альты, между глупостью и мужеством, – холодно сказал коуд Рао. – Вы отдаете себе отчет в том, какую бурю могла породить ваша самодеятельность на плацу?

Гарвин открыл, было, рот, но тут же закрыл его, не сказав ни слова. Ньянгу стоял рядом с ним. Оба в форме, оба замерли по стойке смирно.

– Продолжим. Мой вопрос носил скорее риторический характер, и, тем не менее, я хотел бы получить на него ответ, – сказал Рао.

– Да, сэр, – ответил Гарвин. – Такое могло произойти. Но я сказал, что сейчас не время и не место сражаться, и, по-моему, солдаты меня поняли.

– Судя по вашему тону, вы не ощущаете за собой особой вины. – Постукивая кончиками пальцев по крышке стола, Рао бросил взгляд на мила Ангару, но не прочел на его бесстрастном лице ничего. – Отлично. Может быть, безрассудные молодые глупцы – это как раз то, в чем мы нуждаемся. Хотя я собираюсь обсудить с Хедли вопрос о том, каких офицеров он воспитывает. Подразделение, в котором вы служите, называется «Разведка и рекогносцировка», а не «Агитация и подстрекательство». Я мог бы наложить на вас обоих официальное взыскание с занесением в личное дело, но думаю, вполне достаточно ограничиться устным предупреждением.

Он не стал добавлять, что, по его предположению, мусфии будут просматривать личные дела, возможно как раз для того, чтобы выявить потенциальных нарушителей спокойствия.

– Свободны.

Молодые люди отсалютовали, повернулись и строевым шагом покинули командный офис. Коуд Рао покачал головой:

– Бывает, я сожалею, что прошли те времена, когда я сам был таким же молодым и отчаянным, как эти двое.

– Не стоит, сэр, – откликнулся Ангара. – Слишком много неприятностей.

– Как будто у меня их и без того мало, – Рао встал и подошел к окну. – Хотелось бы знать, сколько еще времени мусфии будут решать, что с нами делать. Они так энергично захватывали систему, а теперь как будто забыли о Корпусе. Вам это не кажется удивительным?

– Может быть, они опасаются, что мы будем сражаться до последнего человека.

Рао обдумал это предположение и медленно кивнул:

– Возможно. Но если вы правы, это означает лишь, что они не способны анализировать и понимать психологию других разумных существ.

– Почему же? Мы ведь уже побеждали их прежде, разве не так? Что же еще они должны думать?

– В боевой тактике исторические прецеденты учитываются редко, знаете ли, – с кривой улыбкой ответил Рао. Последовала долгая пауза. – Григ, не могли бы вы оказать мне любезность?

– Если это в моих силах, сэр.

– Разыщите для меня один из кусков этих флагов! Очень может быть, в не столь отдаленном будущем обстоятельства вынудят нас действовать так же, как эти двое. И я не против иметь при себе вещественное напоминание о безрассудстве, которое, как выясняется, иногда может оказаться таким уместным.

Ангара натянуто улыбнулся, полез в нагрудный карман и достал оттуда кусок цветной ткани.

– Об этом уже позаботились, сэр. Спасибо альту Пенвиту. Один для вас, другой для меня, – он вручил кусок флага Рао.

Тот одарил его насмешливым взглядом:

– Черт возьми, это даже немного пугает – иметь заместителя, который знает тебя лучше, чем ты сам.

Планетарная полиция время от времени сообщала, что «напала на след» неизвестного преступника, и это было равносильно признанию, что у них нет ничего.

Банкир нервно поглядел на офицеров:

– Это нарушение. Очень большое нарушение!

– То, что сейчас творится вокруг, одно сплошное нарушение, – сказал Гарвин. – Свяжитесь с ее адвокатом. Вот номер его кома.

– Да… Да… Непременно…

Банкир вызвал секретаршу, велел ей связаться с Гаем Тленном и дождался, пока тот пришел из зала суда.

– Надеюсь, у вас и впрямь очень важное дело.

Имея внешность херувима, трудно продемонстрировать свое возмущение, и все же отчасти это ему удалось. Банкир объяснил суть дела, и теперь настала очередь Гленна удивляться.

– Вы сказали, этот офицер здесь?

– Да, это я, – ответил Гарвин.

Гленн обернулся и внимательно посмотрел на него.

– В самом деле. Не могли бы вы оставить нас ненадолго? – обратился он к банкиру.

Тот вышел.

– Альт Янсма, вы уверены, что поступаете разумно? – Да.

– Осмелюсь предположить, ваше решение призвано каким-то образом повлиять на текущую политическую ситуацию?

– Да.

– Вы ничего не имеете против, если мы с мисс Миллазин… Простите, с миссис Миллазин… проконтролируем ваши действия?

– Нисколько, – ответил Гарвин. – Но я думаю, что все надо сделать быстро.

Гленн покусал нижнюю губу.

– Позовите банкира. Я дам ему ком миссис Миллазин, чтобы он мог удостовериться в ее согласии. А вы можете приступать прямо сейчас. Если наши чужеземные друзья узнают о том, что происходит, у них могут возникнуть возражения. Поэтому, наверно, и впрямь нужно покончить с этим делом как можно быстрее.

Банкир выслушал его, удивляясь все больше.

– Полагаю, у вас есть охрана?

Иоситаро, не говоря ни слова, поднял руку. Дверь распахнулась, и в помещение банка ввалились Моника Лир и дюжина солдат в полном боевом снаряжении.

– У нас с собой три транспортных корабля, – заверил Ньянгу банкира. – Полагаю, вряд ли кто-то осмелится нас задержать.

– Похоже, вы все продумали, – проворчал банкир. – В каких купюрах желаете получить всю сумму?

– Не в купюрах, а в монетах по пять и десять кредитов, – ответил Гарвин.

– Очень, очень необычно. Но вы поступили разумно, придя в центральное отделение банка. Нам по силам осуществить такую выплату, но более мелкие отделения остались бы совсем без средств. – Никаких комментариев на это заявление не последовало. – Мисс Язет, – продолжал банкир, обращаясь к одной из служащих, – проводите этих людей в наше хранилище.

Полчаса спустя солдаты начали перетаскивать тяжелые мешки с монетами и грузить их в поджидающие «грирсоны». Несмотря на полученное от Язифи Миллазин подтверждение, банкир наблюдал за этой процедурой молча и с чувством сердечной боли. Казалось, он вот-вот заплачет. Еще бы! Деньги, которые он в глубине души считал своими, исчезали прямо у него на глазах, переходя в руки каких-то тупых головорезов.

– Возможно, ситуация окажется вовсе не такой ужасной, как думают некоторые, – жизнерадостно заявил Лой Куоро.

Язифь осторожно положила свою вилку. Они завтракали на террасе ее особняка на Холмах.

– Как это прикажешь понимать?

– Я начинаю верить, что мы сумеем выжить и, может быть, даже преуспеть, сотрудничая с этими мусфиями. Они совсем не такие монстры, как некоторые изображают их.

– Преуспеть? О чем ты говоришь? Лой, они захватили нас. Они заявили, что всякий, оказавшийся на улице после наступления темноты, будет расстрелян на месте, так же как и те, кто соберется в группу больше десяти человек… Как можно в таких условиях говорить о каком-то преуспевании?

– О, это просто типичная солдатская риторика, – сказал Куоро. – Солдаты – они везде солдаты и ведут себя соответственно. Вот подожди, пройдет несколько недель, они поймут, что случившееся с Эском не более чем эпизод, и успокоятся.

Язифь скатала свою салфетку и бросила ее на стол.

– А как насчет дополнительного налога, который они планируют ввести?

– Ну, это просто плата за то, что нам позволено продолжать свои дела. Еще один налог, что тут такого? И потом, возможно, это не навсегда.

– Кто так говорит?

– Ну, не захотят же они полностью разорить нас? – не слишком уверенно спросил Куоро.

– Почему бы и нет? И станут тут полными хозяевами, – возразила Язифь. – Ты и сам не веришь в то, что говоришь. Неужели тебя не беспокоит, что когда им нужно сделать какое-то сообщение, они просто вваливаются в «Матин» и заставляют вас плясать под их дудку?

– Конечно, это беспокоит меня, но я уже достаточно взрослый, чтобы понимать – против лома нет приема.

– Интересно, как бы твой отец поступил на твоем месте?

– Его нет, – резко ответил Куоро. – Теперь я глава корпорации.

– Нет, Лой. Никакой ты не глава. Все карты на руках у мусфиев, и они разыгрывают их по своим правилам.

– Типичная шахтерская узость. Все вы не способны видеть дальше собственного носа.

– Ну, по крайней мере, я вижу, что они хотят покупать мою руду по ценам, которые сами установят. И им неважно, устроят они меня или нет.

– Я уже сказал, кое с чем нам, безусловно, придется примириться.

– И это говорит могущественный медиамагнат! – с горечью заключила Язифь. – Единственный, кто сейчас выступает от имени Камбры!

– Черт возьми, что с тобой творится в последнее время? – в раздражении бросил Куоро. – Такое ощущение, будто ты в любой момент можешь сорваться и вцепиться мне в горло.

– Ничего особенного. Просто, по-моему, ты рассуждаешь как глупец или, хуже того, предатель.

Куоро вскочил:

– Вот, значит, как обстоит дело!

– Как?

– Ты и этот проклятый солдат, с которым у тебя были шашни до того, как мы поженились… Ты встречаешься с ним? Решила поиграть в любовь на стороне?

– Я не встречаюсь с Гарвином, – Язифь тоже резко поднялась, уронив кресло. – Разве я не твоя жена? Разве не ты сделал мне предложение?

– Хотелось бы мне знать, как я влип в эту историю? Почему все молчали? Ты, видно, путалась с людьми низшего класса, а близкие просто жалели тебя – ох, послушайте, она ведь еще совсем ребенок! Что с тобой будет дальше? Станешь подстилкой для 'раум или скатишься еще ниже?

Язифь обошла столик и влепила мужу пощечину. Куоро дернулся и ударил ее кулаком по лицу. Она вскрикнула, пошатнулась и упала. Куоро склонился над ней:

– Никогда больше не делай этого! Никогда! – и вышел из комнаты.

Спустя несколько минут она услышала, как его спидстер поднялся со взлетно-посадочной платформы и на полной мощности улетел прочь.

Некоторое время ошеломленная Язифь просто сидела на полу. Поднесла руку к губам, вытерла их, увидела кровь на своих пальцах.

– Да, – прошептала она. – Больше я этого никогда не сделаю.

– Интересно, сколько времени займет их визит? – спросил Гарвин.

Они с Ньянгу «случайно прогуливались» неподалеку от одной из орудийных позиций на случай обострения ситуации. Точно так же вели себя и другие солдаты, умело делая вид, что ни пушки, ни гранатометы их не интересуют, – на использование противовоздушных средств защиты мусфии наложили запрет в первый же день своей оккупации. С тех пор прошло уже три недели, и вот только сейчас дело дошло до Корпуса.

Над лагерем Махан кружило множество мусфийских кораблей – выше всех «аксаи», под ними корабль-матка, потом два «велва», и снова целый сонм «аксаев». Все эти корабли сопровождали один-единственный сверкающий мощный «винт».

– Время – это ерунда, – ответил Ньянгу. – Важнее другое. Что это – катастрофа или просто беда?

«Винт» приземлился, из него в сопровождении своих служащих вышел Вленсинг и исчез в штаб-квартире Корпуса.

Это была катастрофа, хотя и не окончательная. Вленсинг объявил Рао, что в его намерения не входит полностью распустить Корпус. Он должен быть сокращен до одного батальона легкой пехоты численностью в две тысячи человек, который перейдет в резерв планетарной полиции на случай возможных волнений или других непредвиденных ситуаций. Все воздушные силы, за исключением пятидесяти «грирсонов», предназначенных для транспортировки, должны при любых обстоятельствах оставаться на земле. Соответственно сократится и число штаб-квартир.

Батальон «Жуковых» полностью распускается. Все корабли должны быть уничтожены. Артиллерийский полк ждет та же судьба, за исключением двух батарей «сорокопутов». Все тяжелое вооружение тоже должно быть отдано на слом.

На разоружение отводится шестьдесят дней.

Рао и его подчиненные с каменными лицами выслушали приказ Вленсинга. Когда мусфий закончил, Рао спросил:

– А что будет с теми людьми, кто окажется не нужен?

– Полагаю, ответ очевиден, – сказал Вленсинг. – Они получат статус-с-с гражданс-с-ских лиц и вернутс-с-ся туда, где были до военной с-с-службы.

– Многие из них родом не с Камбры, и возвращаться им некуда, – вмешался в разговор Ангара.

– Это не моя забота, – начал, было, Вленсинг, но помощник наклонился к нему и зашептал что-то. – Хотя могу предложить выход из положения, – продолжал Вленсинг, выслушав помощника. – Шахты С-Камбры теперь будут дейс-с-ствовать на полную мощнос-с-сть. Те с-с-солдаты, которым некуда идти, могут с-с-стать шахтерами.

Рао хотел, было, возразить, но счел, что это бесполезно. Так и не сказав ни слова, он поднялся и в сопровождении служащих покинул помещение.

Дождавшись, пока никого не осталось, помощник Вленсинга спросил его:

– Теперь, когда мы поставили их в позорное положение, они будут сражаться?

– Нет, – ответил Вленсинг. – Их с-с-сопротивление полнос-с-стью с-с-сломлено. Они могли бы с-с-сделать пос-с-следний рывок, ес-с-сли бы мы в с-с-самом начале напали на них. Но мы пос-с-ступили мудро, играя у них на нервах и одновременно давая возможнос-с-сть с-с-смириться с-с-с нашим прис-с-сутствием. Теперь они с-с-совершенно деморализованы.