— В тебе не больше чувствительности, чем в том бревне, которое ты изрубил мечом! Он собирался оплакивать тебя после того, как убьет!

— Клэр, случилось так, что я оплакивал его тело, а не он мое.

Он говорил правду. Вот почему у него были красные, воспаленные глаза в тот день, когда он появился у ворот Саммербурна!

— И все же ты убил его!

— Да, я его убил.

Несокрушимая ледяная скала стояла между ними, и не было силы, способной ее разрушить.

— Да простит тебя Господь. Я этого сделать не могу.

Они шли к реке бок о бок, но их разделяла пропасть. Красильня и навес для сушки тканей располагались так далеко от замка по двум причинам: во-первых, для окрашивания тканей требовалось много воды, во-вторых, этот процесс был очень вреден для здоровья. Чем ближе они подходили к реке, тем сильнее ощущался резкий, неприятный запах.

— Позволь мне войти одному и попросить эту женщину выйти, — сказал Ренальд, беря ее за руку.

— И дать тебе возможность запугать ее до смерти, чтобы она молчала? — вывернулась Клэр. — Нет, благодарю покорно.

Ренальду пришлось согнуться почти в пояс, чтобы пройти в низкую дверь, ведущую в темное помещение, где над огромными бочками клубился пар. Развешенное по стенам окрашенное полотно сохло здесь же. В бочках кипела краска, выплескиваясь наружу и покрывая земляной пол кляксами. Войдя внутрь, Клэр зажала нос: ее едва не стошнило от запаха урины. Работники время от времени мочились в бочки, что было необходимо для процесса окрашивания.

Засучив рукава и высоко подоткнув юбку, Дора полоскала в бочке кусок полотна.

— Дора!

Женщина оглянулась и откинула со лба налипшие волосы. На ее лице отразилось крайнее удивление.

— Леди?!

— Мне нужно поговорить с тобой. Найди кого-нибудь, кто тебя подменит, и выходи наружу.

Через минуту Дора оказалась на улице и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Она казалась взволнованной: то ли от того, что внезапно понадобилась господам, то ли такое впечатление создавали ее неестественно выпученные, похожие на лягушачьи глаза.

— Все в порядке, — успокоила ее Клэр. — Просто мы пытаемся выяснить, что делал Ульрих в тот вечер, когда его убили. Нам кажется, что за столом он сидел рядом с тобой.

— Да, это так, леди. Но очень недолго. Он поздно пришел, а потом мне пришлось отправиться на кухню, чтобы помочь девушкам.

Клэр старалась не выказывать своего беспокойства. Дора может перепугаться и замкнуться.

— Ульрих говорил с тобой?

— Он поздоровался, когда садился за стол, — усердно нахмурившись, словно вопрос был очень трудным, ответила Дора.

— Ты знала о том, что он только что приехал?

— Я догадалась, потому что у него был дорожный мешок.

Клэр хотелось вытрясти из нее все, что она знала, но только терпение могло заставить Дору говорить.

— Ты знала, что он был оруженосцем моего отца?

— Да, леди.

— И ты ничего не спросила у него о том, как умер лорд Кларенс?

— Нет, леди! — испуганно вытаращилась на нее Дора. — Я смотрела, как выступают акробаты. Здорово это у них получается!

Клэр в отчаянии бросила взгляд на Ренальда. Нет, он враг, нельзя ждать от него поддержки.

— Значит, сидя рядом, вы ни о чем не говорили? Ульрих так ничего и не сказал?

— Он сказал, чтобы я заткнулась, — почесав живот, нехотя призналась Дора.

— Заткнулась? — В полном недоумении Клэр снова посмотрела на Ренальда.

Нет, убийца не может так заразительно улыбаться! Просто не должен!

— Он сказал не со зла, леди. Я спросила у него, видел ли он когда-нибудь такое. А он не хотел, чтобы я мешала ему смотреть.

— Выходит, он вообще ни с кем не разговаривал? — расстроившись, спросила Клэр, вспомнив, что Ульрих отличался замкнутым нравом.

— С Зигфридом?

— Он сидел с другой стороны от Ульриха.

— Это тот, который работает на конюшне? — припомнила Клэр.

— Да, леди.

— Спасибо, Дора. Можешь возвращаться в красильню, — благодарно улыбнулась ей Клэр.

— Подожди минуту, Дора, — удержал ее Ренальд. — Ты случайно не заметила кого-нибудь еще, с кем говорил Ульрих?

Женщина нахмурилась, отчего ее глаза выпучились еще сильнее.

— По-моему, кто-то задерживался возле него, чтобы поболтать. — Дора снова почесалась, словно верила, что это стимулирует память. — Кажется, я помню… Кто-то остановился рядом с ним и сказал: «Ульрих, я считал тебя погибшим». Да, так и было. Тут я все вспомнила: в смысле — кто такой Ульрих и о смерти господина. Мне сразу стало очень грустно…

— Но ты не помнишь, что это был за человек?

Дора перевела взгляд с Клэр на Ренальда и, вытерев вспотевшие от волнения ладони о юбку, ответила:

— Нет, лорд. Леди.

Ренальд кивнул и поблагодарил ее, после чего взял Клэр под руку и повел прочь.

— Будем надеяться, что Зигфрид нам поможет. Наверное, именно он и есть тот седой человек с большим носом.

— Мне показалось, что ты удивилась, когда услышала его имя.

Ренальд был слишком чутким и проницательным, но она не собиралась рассказывать ему о том, что Зигфрид ей в каком-то смысле родственник. Это дало бы Ренальду дополнительный повод постараться переложить свою вину на бабушку.

Однако самой ей ничто не мешало поразмышлять над этим. Она никогда не замечала, что между бабушкой и Зигфридом есть какие-то отношения, но если бы леди Агнес понадобился наемный убийца, она, без сомнения, могла обратиться к своему двоюродному брату.

Какая-то ерунда! Бабушка?

Впрочем, Клэр понимала, что такой поступок вполне в духе бабушки.

Нет, убийца все-таки Ренальд! Надо просто доказать это.

— Пожалуй, нам действительно следует сходить на конюшню, — произнесла она.

С того момента, когда Клэр узнала от бабушки о Зигфриде, она стала приглядываться к нему и заметила, что он чем-то похож на отца. Никогда прежде она не говорила с ним ни о чем, кроме дел, связанных с лошадьми.

Сейчас Зигфрид чистил подковы лошадям.

— Зигфрид, — начала Клэр. — Мы бы хотели, чтобы ты рассказал нам что-нибудь про Ульриха.

— Про Ульриха? — удивился конюх. — Это тот, который умер?

— Ты сидел рядом с ним на празднике.

— И что? — Зигфрид встревоженно оглядел господ. — Он пришел поздно и сел на свободное место. Я тут при чем?

— Нас интересует, что он тебе сказал.

— Ничего.

Клэр и Ренальд переглянулись. Зигфрид выглядел виновато, что подтверждало предположение Ренальда.

— Он даже не поздоровался с тобой? — вмешался в допрос Ренальд. — Встань и повернись к нам лицом!

Клэр испугалась, что конюх не выполнит приказ, отданный строгим тоном, и Ренальд жестоко накажет его за неповиновение. Но Зигфрид вытер руки о кожаный передник и поднялся. Более того он даже отвесил хозяину учтивый поклон.

— Вы правы, милорд. Наверное, он поздоровался.

— А ты ответил на его приветствие?

— Скорее всего, милорд. Но я не помню.

Клэр задумалась, был ли Зигфрид всегда таким замкнутым и неразговорчивым или его нынешнее поведение можно считать косвенным признанием вины?

— Ульрих сказал что-нибудь еще? — терпеливо продолжил расспросы Ренальд. — Например, об акробатах? Или о Доре, которая раздражала его своей болтовней?

— Да, лорд, — задумчиво нахмурившись, подтвердил Зигфрид. — Он назвал ее болтливой каргой. Ульрих никогда не был особенно разговорчивым.

— Ты хорошо знал его? — спросила Клэр.

— Конечно, леди. — Зигфрид обратил на нее свои голубые, как у отца, глаза. — Мы с ним ровесники и живем бок о бок с детства. — В голосе конюха прозвучала досада, и Клэр подумала о его несчастной судьбе.

— Если вы хорошо знали друг друга, неужели вам не захотелось поговорить? — спросил Ренальд. — Может быть, ты расспрашивал его о походе? Или о том, как погиб лорд Кларенс?

Зигфрид помолчал, словно оценивая последствия своего признания, и наконец ответил:

— Мы поговорили немного. Я спросил, где он был все это время и что случилось с конем лорда Кларенса. Замечательный был конь!

— Кстати, а где Айдан? — поинтересовалась Клэр у Ренальда.

— Потом, — отмахнулся тот. — Итак, — обратился он к Зигфриду, — что же Ульрих тебе ответил?

— Что это не моего ума дело.

— А говорил он что-нибудь о смерти лорда Кларенса и о моей свадьбе с леди Клэр?

— Нет, лорд… — Вопрос Ренальда удивил его.

— Совсем ничего? — переспросила Клэр. — Неужели его не удивила свадьба?

— Ничего не могу вам сказать по этому поводу, леди.

Клэр готова была предположить, что Зигфрид лжет, но не понимала зачем. Даже если он убил Ульриха по какой-то личной причине или по приказанию бабушки, то почему скрывает, что говорил с ним о таких обычных вещах?

— Кто-нибудь еще останавливался поговорить с Ульрихом? — продолжал допрос Ренальд. — Ты помнишь хотя бы одного?

— Большой Грегори, — проворчал Зигфрид. — Он женат на сестре Ульриха. Грегори посочувствовал ему. Впрочем, лорд Эйдо сделал то же самое. И Брита — вы же знаете Бриту, лорд, — спросила, не хочется ли ему с дороги отдохнуть?

Клэр записала имена на табличку, предположив, что Зигфрид имел в виду библейскую Бриту.

— Больше Ульрих ни с кем не говорил? — спросила она.

— Еще с оруженосцем лорда — Джошем.

Клэр замерла и бросила испытующий взгляд на Ренальда. Тот оставался совершенно бесстрастным.

— Ты слышал, о чем они говорили? — поинтересовалась Клэр.

Наверное, о встрече в саду.

Но Джош?.. Румяный оруженосец с веснушчатым лицом и обаятельной улыбкой? Впрочем, что ему еще оставалось, если господин приказал убить? Только подчиниться.

— Нет, леди, — покачал головой Зигфрид. — Молодой господин говорил тихо, так, чтобы никто не слышал. — Конюх лукаво улыбался, понимая, что своими ответами он заваривает кашу, и радуясь этому.

Клэр поблагодарила конюха и вышла на улицу. Убедившись, что их с Ренальдом никто не подслушивает, она обернулась к нему:

— Ну, что скажете, милорд?

— Пойдем поговорим с Джошем, — мрачно отозвался тот, еле сдерживая ярость.

— Ты по-прежнему утверждаешь, что невиновен? — спросила она, с трудом поспевая за своим спутником, который быстрым шагом шел к замку.

— Я невиновен. Джош наверняка убедительно докажет тебе это.

— Не пытайся переложить всю вину на него! Он — мальчишка, который предан тебе и готов выполнить любой твой приказ.

— Он получит по заслугам! — сжал кулаки Ренальд. Клэр тотчас схватила его за руку. Он остановился и повернулся к ней так резко, что она испуганно отпрянула.

— Что? — спокойно спросил Ренальд, совладав с собой.

— Если его убил Джош, то по твоему приказу! — выдохнула Клэр.

Ренальд, не удостоив ее ответа, молча вошел в зал. Клэр, еле живая от страха, бросилась за ним, опасаясь, что вскоре в Саммербурне снова прольется кровь.

Джош веселился в компании молодых людей, но тут же кинулся к Ренальду, заслышав его резкий призыв.

— Да, лорд? Что-нибудь стряслось? — Он почему-то заметно побледнел.

— О чем ты говорил с Ульрихом, оруженосцем лорда Кларенса, в тот вечер, когда его убили?

Клэр ожидала, что юноша удивится и смутится, как любой невиновный человек на его месте. Но он, напротив, залился краской стыда. У Клэр закружилась голова. Она готова была услышать признание и боялась этого.

— Я только… — Оруженосец облизнул пересохшие от волнения губы. — Я хотел извиниться.

— Извиниться?!

Ренальд, похоже, удивился не меньше Клэр. За что извиниться? За несовершенное убийство? А если нет, то за что?

Джош беспомощно посмотрел на Клэр, словно в поисках защиты и поддержки, затем перевел взгляд на Ренальда.

— Вы бы не позволили ему сопровождать тело лорда Кларенса в Саммербурн, милорд. Я знал, что он очень хочет попасть на похороны.

Лицо де Лисла словно окаменело. Клэр видела, что Ренальд в ярости, и не понимала почему. Разве иметь доброе сердце такой уж смертный грех?

— У него в сумке оказалось два шиллинга и несколько пенни, — заметил Ренальд.

Румянец на щеках Джоша сменился мертвенной бледностью. Клэр не знала, что и думать.

— Это я дал ему деньги, — прошептал Джош и опустил голову.

Ренальд медленно погладил рукой кожаный пояс, на котором висели ножны с мечом. Джош задрожал как осиновый лист. Клэр в полном недоумении, переводила взгляд с одного на другого.

— Завтра же вернешься к отцу! — произнес Ренальд. — Пешком. Я пошлю людей проверить, как ты добрался.

— Да, лорд, — тихо вымолвил парень дрожащими губами.

— Ты понял почему?

— Да, милорд.

— А теперь убирайся с глаз долой! Ночь проведешь в часовне за молитвой.

— Полагаю, ты убедилась в том, что это не он убил Ульриха? — равнодушно заметил Ренальд.

— Пожалуй. Но почему… Почему нельзя было дать Ульриху несколько монет на дорогу? Ты хотел, чтобы он умер с голоду в пути?

— Мы оставили ему еды на пару недель, — отозвался Ренальд и вдруг, резко повернувшись к Клэр, добавил: — Довольно тайн! Я не хотел, чтобы Ульрих оказался здесь до нашей свадьбы. Если бы Джош меня не предал, Ульрих еще не скоро оказался бы здесь.

— Предал? Я бы так не сказала…

— Довольно! — Ренальд рубанул в воздухе рукой.

Клэр замолчала. Он еле сдерживал ярость. Чем она вызвана? Поступком Джоша? Или чем-то еще?

— Значит, ты хотел задержать Ульриха в пути, но у тебя ничего не вышло и ты его убил?

— Клянусь рогами Люцифера, если бы я хотел убить Ульриха, то сделал бы это еще в Лондоне! — Он устало провел ладонью по лицу. — Клянусь спасением своей души и раем небесным, я не убивал Ульриха! И не приказывал его убить. Я никогда бы так не поступил. Как ты справедливо заметила, говоря о бабушке, — в этом не было необходимости. Я не смог бы скрывать это вечно, а убийство человека при таких обстоятельствах наказуемо. Бессмертие души для меня важнее, чем Саммербурн. И ты.

Ренальд пошел прочь, а в голове Клэр все еще звенели слова Ренальда: «И ты».

Неужели Ренальд так невысоко ценит награду, полученную за убийство ее отца? Вполне возможно.

И тут Клэр почувствовала, как ее сердце охватила черная тоска. Она впервые призналась себе в том, что глубоко и необратимо любит убийцу своего отца.

Оглушенная этим откровением, девушка направилась в сад, чтобы побыть в одиночестве среди цветущих трав, под густыми кронами деревьев. Она бродила по тропинкам, стараясь собраться с мыслями. За всей этой кутерьмой со свадьбой и Ульрихом у нее не было пока такой возможности. Вспомнив о бабушке, Клэр на мгновение замерла. Ни у Ренальда, ни у бабушки не было необходимости убивать Ульриха. Новость, которую он принес, рано или поздно стала бы известна всем. Но ее нужно было скрыть до поры до времени.

Увидев, что Ульрих прибыл в Саммербурн, Ренальд, не желая разглашения тайны до свадьбы, мог просто продержать его под замком, сколько потребуется. Это безопасно и разумно, а де Лисл неглупый человек.

Клэр без сил опустилась на скамью.

Ему надо было любой ценой скрыть правду до свадьбы.

Поэтому он не позволил Ульриху присутствовать на похоронах.

Поэтому он потребовал, чтобы Клэр не выходила к гостям до брачной церемонии.

Поэтому он угрожал графу.

Тогда получается, что Ренальду незачем было убивать Ульриха или приказывать своим людям сделать это! Если, конечно, у него не было другой, неизвестной ей причины.

Испытав минутное облегчение, Клэр вдруг с ужасом поняла, что теперь у нее нет возможности расторгнуть брак без того, чтобы не навредить своей семье.

Что же теперь делать?

Она просидела несколько минут в полном оцепенении и поняла, что если чем-нибудь не займется, то наверняка тронется умом. Она выкопала из клумбы несколько цветущих растений — бархатцы, левкои — и понесла их на кладбище, где и посадила на могиле отца.

Глубоко задумавшись, с лейкой в руке, Клэр вновь принялась размышлять над неразрешимой проблемой. Она могла ухаживать за могилой отца, только будучи женой Ренальда де Лисла!

Вздрогнув от неожиданности, она обернулась. Рядом с ней стоял Томас. У него был печально-торжественный вид, а на виске алела свежая царапина.

— Палка? — спросила она как можно спокойнее.

— Да, я не успел увернуться, — отозвался брат равнодушно. — Клэр, мы должны ненавидеть лорда Ренальда?

Она не была готова ответить на вопрос брата, но ей хотелось с кем-нибудь поговорить на эту тему.

— В глазах общества он не совершил ничего дурного. Но он убил нашего отца. Это должно изменить наше к нему отношение.

— Я возненавидел его, когда мне сказали, — произнес Томас. — А теперь не знаю. Но, наверное, я должен ненавидеть его.

Клэр увидела в душе брата отражение своих противоречивых чувств к Ренальду.

— Джош сказал — еще раньше, — что то, за что мы любим человека, не меняется.

— Но в нем может быть и то, за что мы его не любим.

— Я сказал ему, что ненавижу его и хочу убить, — признался Томас, откинув назад непослушную прядь волос. — Поэтому мы сражались.

Так вот чему она была свидетельницей!

— Я просил Господа, чтобы он дал мне силы, как Святому Себастьяну. Но никакого чуда не случилось, — упавшим голосом добавил Томас. — Ничего, наступит лень, когда я сам стану очень сильным.

— Дорогой мой, — ласково сказала Клэр и обняла брата за плечи, — не надо взращивать в своем сердце ненависть.

— Но ты ведь тоже ненавидишь его. Я видел, как ты с ним спорила.

— Спор еще не ненависть.

— Значит, ты хочешь остаться его женой? — удивился парнишка.

В словах брата прозвучала надежда, которую Клэр так не хотелось у него отнимать.

— Нет, любовь моя. Я не могу, потому что он убил отца.

— Он не виноват. Все говорят, что в честном поединке проявляется воля Господа.

Клэр закусила губу. Она могла бы объяснить брату, что король предал свою дружбу с отцом, кроме того, что узурпировал трон, но побоялась смутить его покой мятежными мыслями.

— Поединок не мог быть справедливым, потому что король выставил против отца лорда Ренальда.

— Ты же знаешь, что такой поединок ведется до смерти одного из бойцов. Победив, отец убил бы лорда Ренальда.

Клэр предпочитала об этом не задумываться.

— Лорду Ренальду нечего было опасаться, не то что отцу. Томас, подумай только! Никто не дрался на придворном поединке: ни Ламберт, ни Солсбери, ни даже Беллем!

— Ты хочешь сказать, что все было подстроено?! — поразился Томас, и Клэр решила в дальнейшем держать язык за зубами.

— Больше ни с кем об этом не говори, ладно? Это очень опасно. Ты понял? — Клэр пристально посмотрела ему в глаза.

— Да, но…

— Я постараюсь найти выход, который позволит нам вести достойную жизнь. Здесь мы оставаться не можем. Во всяком случае, после того, что случилось. Ты же понимаешь.

— Так я и думал, — вздохнул Томас. — Но что мы будем делать?

— Я намерена добиваться расторжения брачного договора. — Клэр собралась с духом и впервые изложила свой план вслух.

— И что потом? Мы станем бедными?

— Возможно, нас согласится приютить семья матери.

— Ехать во Францию?! — побледнел Томас. То, что предлагала Клэр, означало крушение всех надежд.

— Это лучше, чем ничего. А пока надо жить, как обычно. У тебя разве нет никаких дел?

— Нет. Джош в церкви. Плачет. Разве он не знал, что сделал лорд Ренальд?

— Дело не в этом, — ответила Клэр и взглянула на крышу церкви, размышляя, как помочь несчастному юноше.

— Он должен был научить меня чистить кольчугу. Я сказал об этом лорду Ренальду, но он лишь махнул рукой и велел заниматься чем угодно.

Клэр поняла, что Ренальд был расстроен поступком Джоша и переживал предстоящую разлуку не меньше, чем он сам. Интересно, есть ли сейчас в Саммербурне хоть один счастливый человек?

— Ну так отдохни. Почему бы тебе не поиграть с друзьями?

Еще несколько дней назад Томас обрадовался бы свободе и убежал играть, теперь же он сидел в глубокой задумчивости. Клэр едва не плакала при виде того, как изменился брат под воздействием трагических событий в семье.

Может быть, ей отказаться от своих намерений? Тогда жизнь ее близких станет намного проще и спокойнее.

Клэр рассеянно скользила взглядом по церковной стене. Джош оказался перед выбором: исполнить приказ господина или поступить по велению сердца. И она тоже должна сделать выбор. Как отец. И Ренальд.

Ренальд выбрал послушание.

А те, кто поступил иначе, пострадали.

Отправиться домой пешком, без коня — величайший стыд. Джош скорее согласился бы, чтобы его выпороли кнутом. Впрочем, если его отец крутого нрава, то наказания кнутом ему не миновать так или иначе.

Клэр разрывалась между стремлением помочь Джошу и сильным нежеланием общаться с Ренальдом. Ей было невероятно трудно просить его о чем-нибудь.

И с какой стати ее должна волновать судьба этого волчонка, который начнет убивать, как только у него вырастут зубы?

Она зашла к ткачихам, проверила, разложена ли хмельная закваска по бочонкам, поговорила с пасечником о меде, а затем направилась к пруду. Она задержалась у плотины и полюбовалась золотистым карпом, который плескался в голубой воде.

Однако избавиться от мрачных раздумий ей не удалось. Тяжело вздохнув, Клэр направилась в дом.

Она нашла Ренальда в кабинете вместе с братом Нильсом и Питером-лесником.

— Да, миледи? — раздраженно обратился к ней Ренальд.

— Я хотела бы поговорить с вами, милорд. Наедине, — вымолвила Клэр, подавляя в себе желание убежать.

— Я занят сейчас. Приду к вам, когда смогу.

— Это срочно, милорд, — настаивала она.

— Брат Нильс, — недовольно поджав губы, сказал Ренальд. — Возьмите с собой Питера и проверьте, в каком состоянии роща.

Писарь и лесник, казалось, с радостью удалились.

— Я хочу поговорить с тобой о Джоше.

— Нет!

На этот раз Клэр не испугалась и возразила в тон ему:

— Ты очень глупая женщина, — спокойно заметил Ренальд.

— Я поступаю так, как считаю нужным. Так же, как отец. Так же, как Джош.

— Сомневаюсь. Ты нарушаешь супружескую клятву, отказываясь повиноваться воле мужа.

— Я хочу, чтобы ты изменил наказание для Джоша, — игнорируя его замечание, заявила Клэр.

— Это он тебя прислал?

— Нет! Он выполняет твое приказание и молится в церкви.

— Что ж, впредь урок. Я мог бы выпороть его, прежде чем отправить домой. Как видишь, я уже проявил к нему милосердие, — добавил он с усмешкой.

Клэр почувствовала слабость в ногах и присела на стульчик у незажженного шандала.

— Ренальд, — она намеренно назвала его по имени, — смири свой гнев и выслушай меня.

Он отрицательно покачал головой, но заговорил ласково:

— Клэр, у тебя мягкое женское сердце и своеобразные представления о добре и зле. Джош в отличие от тебя понимает, что его поступок непростителен.

— Способность прощать лежит в основе нашей веры, Ренальд. Разве ты не умеешь прощать?

— Может быть, и умею. Но я не могу полагаться на оруженосца, который не выполняет моих приказов.

— Значит, ты готов сделать все, что прикажет король? — Ее вопрос был абсолютно бессмысленным, потому что она знала ответ. Смерть отца говорила сама за себя. Конечно, Ренальд подчинится любому приказу. — А если он прикажет убить меня, ты убьешь?

Ренальд молча смотрел на нее. Пустыми, холодными глазами.

— Нет, — тихо вымолвил он после долгой паузы. — Но заплачу за это жизнью. И это правильно.

— Прошу тебя! — взмолилась Клэр, чувствуя, что по ее щекам против воли катятся слезы. — Ты же должен учить Джоша, а не стремиться к тому, чтобы его уничтожить. Разве нельзя наказать его иначе?

— Я думал, ты против жестоких телесных наказаний в Саммербурне.

Клэр вздрогнула. А вдруг она ошиблась?

— Я прекрасно понимаю, что иногда наказания необходимы.

Ренальд поднялся, подошел к двери и приказал слуге привести Джоша из церкви.

Клэр тяжело вздохнула. Наверняка Ренальд захочет наказать его в ее присутствии, чтобы она тоже получила урок послушания.

Ренальд вернулся на свое место и, скрестив на груди руки, стал ждать.