Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Тропою духов

ModernLib.Net / Приключения: Индейцы / Бейкер Мэдлин / Тропою духов - Чтение (стр. 12)
Автор: Бейкер Мэдлин
Жанры: Приключения: Индейцы,
Исторические любовные романы

 

 


Секунду-другую Ястреб молча глядел на жену — и тоже разразился смехом. Как здорово, что они вот так стоят рядом, любят друг друга и дружно смеются.

— Мы можем отдохнуть в любой момент. Только скажи, — предупредил он, когда они успокоились.

— Да нет, я уже чувствую себя куда лучше, — улыбнулась Мэгги.

Черный Ястреб понимающе кивнул. Он взял ее за руку, и они снова двинулись в путь, но теперь он старался приспособиться к ее мелкому шагу.

День уже клонился к закату. Вдруг Ястреб встал как вкопанный.

— В чем дело? — вскинулась Мэгги. Она проследила за его взглядом, но ничего не обнаружила.

— Там, — Ястреб указал на вздымающееся вдали облако пыли, — всадники. Едут сюда.

— Пауни? — спросила Мэгги.

Ястреб отрицательно мотнул головой.

— Нет, не думаю.

Он огляделся, ища убежища, но безрезультатно. На много миль вокруг не было ни одного холмика, ни рытвины — одни лишь бескрайние прерии.

Ястреб не отводил взора от приближающегося облака пыли.

— Васичи, — прошептал он.

Их было двое. Они оказались вооружены. За всадниками ехали мулы, навьюченные лопатами, кайлом и другими инструментами.

Ястреб потянулся было за луком и стрелами, но пуля ударилась о землю у самых его ног. Одновременно прозвучал выстрел, странно нарушивший их безмолвие.

— Сиди тихо, ты, краснокожий дурак.

Окрик исходил от человека с бульдожьей челюстью, одетого в твидовые штаны, кожаную куртку и бобровую шапку.

В руках он держал винтовку. Она-то и привлекла внимание Ястреба. Он молча опустил руку и встал подле Мэгги, глаза его с тревогой смотрели на бледнолицых.

— Так-то лучше, — отозвался громила с бульдожьей челюстью. Он навел дуло на Мэгги. — Ты белая?

— Да.

— Похоже на то. В жизни не видал индейца с кудрявыми волосами.

— Ну что ж, тогда всего хорошего, — сказала Мэгги, переводя глаза с черноволосого человека с бульдожьей челюстью на его молчаливого дружка.

— Не так быстро, девушка, — остановил ее Черный Бульдог. — Что вы тут делаете, а?

— Это наша забота.

— Может быть, ваша забота затрагивает мои интересы.

— Сомневаюсь.

Человек с бульдожьей челюстью задумчиво взглянул на Черного Ястреба.

— Он сиукс?

— Да, — ответила Мэгги. — А что? Человек наклонился с седла. В глубоко посаженных карих глазах вспыхнул алчный огонек.

— Я слышал, будто в Черных Холмах есть золото.

— Ну и что?

— А то, что здесь обитают сиуксы, — выпалил Черный Бульдог. В голосе его послышалось торжество. — А если так, то уж он-то должен кое-что знать об этом. Где золото?

— Мы ничего не знаем ни о каком золоте.

— А что, если бы знали, то сообщили бы?

Мэгги растерянно смотрела на него, не зная, что отвечать. Да, в Черных Холмах имелись залежи золотоносной руды, но они не должны были быть обнаружены еще четыре-пять лет.

— Ну-ка, девушка, отвечай!

— Но я не знаю такого места, где вы могли бы отыскать золото, — ответила Мэгги, прямо и смело встретив его взгляд. — Если бы знала, то сказала бы вам.

Мужчина с бульдожьей челюстью ухмыльнулся:

— Ты живешь с этим краснокожим?

— Он мой муж.

— Муж и жена. Ну что ж, подходяще. Ну-ка, спроси его где найти золото.

Мэгги обратилась к Ястребу на его родном языке. При этом она старательно делала вид, что спрашивает о золоте. На самом деле Мэгги советовалась, как поступить в сложившейся ситуации.

— Скажи им, что золото находится в Священной Пещере.

Ну, конечно же, в Пещере! Обрадовавшись находчивости мужа, Мэгги тут же перевела слова Ястреба.

— В пещере? Никогда не слыхал, чтобы в пещере находили золото.

— Но он утверждает, что золото там. Громила почесал подбородок, глаза его подозрительно сощурились:

— А ты видела?

— Нет.

Черный Бульдог задумался, глядя на Ястреба, потом наклонил голову, словно приняв какое-то решение.

— Вели-ка своему краснокожему бросить оружие. Ферди, свяжи-ка его покрепче. Я думаю, что мы возьмем их с собой, чтобы убедиться, что он сказал правду.

Ферди ухмыльнулся, разматывая моток веревки, привязанный к седлу, и спрыгнул с лошади. Он оказался высоким и костлявым с лохматыми коричневыми волосами и черными от курева зубами. Мэгги со страхом заметила, как его тусклые зеленые глаза обшарили ее с головы до ног. Было совершенно очевидно, что сейчас его мысли далеки от золота.

Ястреб крепко сжал челюсти и заскрипел зубами, перехватив плотоядный взгляд тусклых зеленых глаз Ферди. Он невольно крепче стиснул в руках лук.

— Попозже, Ферди, — пообещал Черный Бульдог.

Мэгги отступила на шаг. Ферди оказался рядом, направляясь к Ястребу. Ей сразу не пришло в голову, что они могли связать и ее, Мэгги. Ведь это все-таки были белые люди. Сейчас казалось глупым, что она могла так подумать. Ведь они с Ястребом были совершенно беспомощны перед лицом противника.

Развернувшись молниеносно, точно змея в прыжке, индеец вонзил лук в пах Ферди, и, когда тот согнулся вдвое, взвыв от боли, Ястреб схватил его за плечи и бросил на землю так, что Ферди свалился под ноги коню своего дружка. Животное встало на дыбы и железной подковой угодило Ферди в затылок.

С яростным проклятием человек с бульдожьей челюстью вылетел из седла.

Раздался боевой индейский клич, и Черный Ястреб ринулся на врага. Молниеносно подхватив ружье, выпавшее из рук противника, он наставил его на бледнолицего и выстрелил тому в грудь.

Мэгги в ужасе уставилась на расползающееся по рубахе алое пятно, чувствуя, как тошнота подступила к горлу. Тоненькая струйка крови медленно стекала из уголка рта Черного Бульдога.

— Он мертв? — спросила она, сама удивившись ненужности заданного вопроса. Да и кто бы мог выжить с такой страшной раной в груди.

— Да. И тот другой, тоже.

Мэгги медленно повернула голову и бросила взгляд через плечо. Ферди лежал лицом вниз, и голова его была в крови.

— Глупый вопрос, — прошептала Мэгги. Она упала на колени, и ее начало выворачивать наизнанку.

Ястреб тут же оказался рядом. Он держал ее за плечи. Тело Мэгги сотрясалось от неудержимой рвоты. Приступ длился до тех пор, пока все содержимое желудка не оказалось на земле.

Она устало прикрыла веки. Ястреб гладил волосы жены, тихо повторяя ее имя. Он оставил ее на минуту, а вернувшись, вытер ей лицо мокрой тряпкой и предложил глотнуть из фляжки, которая оказалась у одного из поверженных врагов.

— Не могу, — Мэгги ужаснула мысль о выпивке из фляжки покойника, и она с негодованием оттолкнула руку мужа.

Поняв обуревавшие ее чувство. Черный Ястреб принес воды в мешке, и Мэгги сделала пару глотков.

— Мэг-ги?

— Все уже в порядке, — заверила она, но это была неправда.

Он обхватил ее руками, но она — яростно трясла головой, не в силах унять бившую ее дрожь. Нервы, подумала Мэгги. Ведь им больше ничего не угрожает. Но дрожь не проходила. Ведь так легко могло случиться, что именно Ястреб, а не его противники, лежал бы сейчас с пробитой грудью на земле. Это его кровь стекала бы из раны. А она еще могла жалеть убитых врагов… Мэгги ясно поняла теперь, что заставило Ястреба решиться на такой отчаянный поступок. Это было необходимо. Будь Ястреб один, он легко мог бы вырваться, убежать, скрыться. Она, Мэгги, связывала его.

Она подняла мертвенно-бледное лицо и взглянула ему в глаза. Он убил человека из-за нее, Мэгги. Убил безжалостно, не раздумывая ни секунды. Она ясно видела его лицо в момент выстрела. Оно выражало ликование, темные глаза полыхали огнем, когда он наконец пролил кровь своего врага. Теперь в глазах Ястреба не было жажды крови — только любовь и забота.

Она крепко прижалась к нему, ища в его объятиях тепла и успокоения. Страх постепенно покидал ее.

— Не надо бояться, Мэг-ги, — утешал Ястреб, — никто не обидит тебя, пока я с тобой.

Она судорожно вздохнула, тронутая глубоким чувством, прозвучавшим в его голосе, зная, что, если понадобится, он отдаст жизнь за нее, Мэгги. Но что ждет ее, если вдруг с ним что-нибудь случится? Она метнула взгляд на безжизненные тела их недавних врагов и от души возрадовалась тому, что они мертвы. Правда, ее тут же охватило раскаяние.

—Ты… ведь не станешь снимать скальпы?

— Нет.

— Но ты бы сделал это, если бы не я? Черный Ястреб хотел было солгать, но, в конце концов, счел за лучшее сказать правду. Между ними не должно быть никакой недоговоренности.

— Да, — признался он, — я бы снял скальпы. Среди моих соплеменников считается воинской доблестью добыть в бою скальпы врагов.

Мэгги кивнула, тотчас припомнив ту ночь, когда Ястреб исполнял перед нею и Вероникой ритуальные танец. И ведь он рассказывал ей, как матери, сестры, жены и близкие родственницы воина несут колья со скальпами его врагов. Сам воин в это время исполняет танец, в котором заключен глубокий смысл: тут и гордость, и воинская доблесть, и похвальба. Но все это ужасало Мэгги по-прежнему.

Всю ночь ее мучили кошмары. Она видела ужасные сны, в них ее преследовали убитые. Они выглядели точь-в-точь, как Ферди и Черный Бульдог. Ей снилось, что она, Мэгги, вновь калека, прикованная к инвалидному креслу, беспомощная и полностью в их власти. Она отчаянно призывала Ястреба на помощь, но его не было рядом, он скрылся в недрах Священной Пещеры.

— Мэг-ги! — Черный Ястреб тряс ее за плечи, испуганный пронзительными воплями и бледностью, разлившейся по ее лицу. — Мэг-ги!

— Ястреб! О, Ястреб, — она бросилась ему на шею, отчаянно вцепившись в него, как будто ища спасения от неминуемой опасности.

Он прижал Мэгги к себе, шепча, что любит ее и что теперь ей нечего опасаться. Но в глубине его сердца поселилась тревога за жену. Ведь она сама рассказывала, что ждет его народ. Ничего, кроме смерти или, в лучшем случае, жалкого существования в резервации. А вдруг его убьют в схватке с врагами? Ведь тогда Мэгги останется совсем одна, без всякой надежды вернуться в свое время, к своему народу.

— Мэгги, утром мы пойдем в Пещеру. Я считаю, что тебе следует вернуться. Ты не можешь здесь оставаться.

Так он собирается вернуться с ней домой! Она никогда не думала о ранчо в Дакоте, как о родном гнезде. Это было лишь убежище, где она могла спрятаться от ставшего ей враждебным окружающего мира. Но теперь, когда Ястреб будет там с нею, это совсем меняет дело.

— Мы будем счастливы там. Я обещаю это, — сказала Мэгги и улыбнулась любимому.

— Но я не смогу пойти с тобой.

— Как?

— Я ведь не могу вернуться. Мой долг — разыскать Сидящего Буйвола и узнать о местонахождении моего племени. Когда я найду их, то поведу в Канаду, но сначала мне надо доставить тебя в Пещеру.

— Я не вернусь без тебя.

— Мэг-ги, ведь я думаю только о тебе, — возразил он. — Ты знаешь, что ждет мой народ. Если мы не сможем занять землю предков, если что-то случится со мной в пути, ты никогда не сможешь вернуться к своим. Готова ли ты к тому, чтобы провести здесь остаток жизни?

Все было справедливо. Мэгги знала, что это правда, но сама мысль о том, что Ястреба могут убить, была ей ненавистна. Они так недавно избежали серьезной опасности. Дважды. Что она будет делать, если с ним что-нибудь случится? Куда пойдет?

Мэгги взглянула ему в лицо и поняла, что не в силах оставить мужа. И даже знай она, что им суждено быть вместе всего лишь неделю, а то и день, она, Мэгги, ни за какие блага не уступила бы эти дни судьбе. Сколько бы мгновений им ни осталось — они должны провести их вместе. Уж лучше жить в вигваме из шкур, или того хуже, в нищете резервации, чем провести остаток жизни без него.

— Я останусь, — сказала она, — что бы ты ни говорил, я не изменю своего решения.

Глава 28

Прошло четыре дня, и Мэгги уже вовсе не была так уверена в том, что приняла правильное решение. Она бросила взгляд с невысокого холма на индейские вигвамы, что виднелись по обе стороны широкой спокойной реки.

Индейцы. Куда ни глянь — одни индейцы. Ей всегда казался симпатичным этот народ, но Мэгги ни разу не приходилось видеть столько индейцев одновременно, и она растерялась. Мэгги чувствовала себя так, словно была одной из героинь собственных романов. Она ощущала себя белой розой в цветнике, где росли одни лишь красные гвоздики. Эта строка неожиданно всплыла из дальнего уголка ее сознания.

Она перевела глаза на Ястреба. Он сидел верхом на коне Черного Бульдога, и Мэгги заметила, что его глаза полны нетерпения.

— Ты готова? — спросил он.

Мэгги кивнула. Ее сердце бешено заколотилось. Страх и ожидание овладели ее душой.

— Не бойся. Мои люди не обидят тебя.

— Но и не полюбят.

— Полюбят, конечно, не сразу. Но ведь это только оттого, что ты непонятна им, — он ободряюще улыбнулся ей. — Когда я расскажу им, что ты — Женщина-Призрак, они станут почитать тебя, как божество.

— Думаешь, они поверят тебе?

— Мой народ живет ближе к богам, чем ты думаешь. В тяжкие времена бед и несчастий нас часто посещают духи.

Ястреб взял ее за руку, и Мэгги показалось, словно его сила передалась ей. Растревоженное сердце успокоилось.

— Смотри на это, как на опыт, — посоветовал Ястреб. И они начали спускаться с холма.

* * *

Едва они вошли в лагерь, все жители обступили их: мужчины, женщины, дети. Глядя на сотни обращенных к ней с любопытством лиц, Мэгги подумала, что лакота — привлекательный народ. Высокие, красивые мужчины, хотя, конечно, и вполовину не такие красивые, как Черный Ястреб. Женщины тоже казались высокими и привлекательными. На них были туники из оленьих шкур, украшенные бахромой и расшитые бисером.

А дети! Они глядели на нее, стараясь дотянуться, дотронуться. Черные глазенки были полны жгучего любопытства.

Мэгги увидела, что к ним направляется сам Сидящий Буйвол, и внезапно осознала всю фантастичность сложившейся ситуации. Неужели все это происходит с нею на самом деле? Ведь это не просто человек, а живая легенда. Хотя он и не считался вождем, но сила его воздействия на народ, то влияние, которым он пользовался среди индейцев, не имели себе равных. Широко раскрыв глаза, Мэгги напряженно наблюдала за тем, как почтительно расступилась перед ним толпа, а Ястреб спрыгнул с седла и обнял Сидящего Буйвола. Какое-то время они оживленно беседовали, потом Ястреб снял Мэгги с коня и представил шаману. Совершенно растерявшись, Мэгги невнятно пролепетала что-то о том, как она счастлива познакомиться с таким выдающимся человеком. Потом шаман указал им свободный вигвам и предложил чувствовать себя в нем, как дома. Мэгги застыла посреди вигвама, слишком взволнованная, чтобы вымолвить хоть слово. Ей, обыкновенной женщине из двадцатого века, довелось увидеть Сидящего Буйвола, человека, умершего за пятьдесят лет до ее рождения.

Покачав головой, Мэгги огляделась вокруг. Все казалось точно таким, как она и представляла: остроконечный вигвам в форме конуса, обтянутый шкурами бизонов, казался круче сзади, чем спереди. Вход в вигвам был обращен на восток, где вставало солнечное божество. Пол был устлан шкурами. В дальнем углу вигвама она заметила ложе, также убранное шкурами бизонов. Еще в вигваме оказалось два плетеных сиденья, покрытых мехом, и очаг.

Из беллетристики и различного рода отчетов об исследованиях Мэгги знала, что индейцы устраивают свое жилище, как храм, и относятся к нему соответственно. Пол вигвама символизирует Мать-Землю, что дарует жизнь, стены вигвама — Небо, а жерди — путь от Земли, по которому осуществляется связь человека с великим Вэкэн Танка.

Сразу за очагом виднелся небольшой участок земли, не покрытый шкурами. Он служил своего рода алтарем, где курились ароматические травы, шалфей. Индейцы свято верили в то, что возносящийся дым связывает молящихся с Великим Духом. Некоторые считали, что можно вызвать бурю, если ступить на алтарь.

Мэгги доводилось читать о разных обычаях и правилах, что теперь могли бы ей очень пригодиться. Оставалось надеяться на то, что ей удастся припомнить их все. Так, если дверь приоткрыта, то это означает, что здесь ждут гостей и встретят их с радостью. Две скрещенные ветки над дверным проемом говорят о том, что хозяев нет. Что же еще? Ах да! Мужчины обычно сидят у северной стены вигвама, а женщины — у южной, так, чтобы, входя в вигвам, мужчина шел направо, а женщина налево. Между местом хозяина и очагом никто никогда не располагается.

Только сейчас Мэгги заметила, что Ястреб, задумчиво прищурившись, наблюдает за нею.

— Что ты? — спросила она.

— Я все гадаю — о чем ты думаешь?

— Да нет, ни о чем особенном. Я написала столько книг об индейцах и рада, что настоящий вигвам выглядит нисколько не хуже, чем те, которые я описала.

Черный Ястреб обвел взглядом ложе из шкур бизона, дрова у входа, плетеные сиденья и припомнил просторный дом на ранчо со всевозможными удобствами: мягкими матрасами на кровати, холодильником, где всегда сохраняется свежая пища, посудомоечной и стиральной машинами и автомобилем, что мчит вдаль скорее самой быстроногой лошади.

Да разве она будет счастлива, купаясь в холодной реке? Ведь она привыкла мыться в ванне с горячей водой и белоснежной мыльной пеной. Мэгги и горя не знала, готовя пищу в микроволновой печи. Ей, с ее нежными руками, готовить на лагерном костре? Да разве сможет она сшить себе одежду, мокасины?

Если даже ему, Ястребу, уже не хватает этих чудодейственных изобретений бледнолицых, то ей, изнеженной женщине, привыкшей ко всем таким удобствам с самого детства, должно быть во сто крат тяжелее.

— Мы отдохнем здесь несколько дней. Что скажешь?

Улыбнувшись, Мэгги посмотрела ему в глаза.

— Все хорошо, когда ты со мной.

— Мэг-ги, — он обнял ее, зная, что всю жизнь не нашел бы себе места, случись ему оставить ее. Что бы ни сулило будущее — они должны быть вместе.

* * *

Черный Ястреб сидел, скрестив ноги и опустив руки на колени. Сидящий Буйвол набил и разжег Трубку Грома, выдохнул дым поочередно к Матери-Земле, Небу и во все четыре стороны света. Потом он передал ее гостю.

Черный Ястреб благоговейно принял трубку, выкурил ее и вернул хозяину.

По заведенному обычаю, они не проронили ни слова, пока трубка не была полностью выкурена и дым не улетучился. Сидящий Буйвол отложил трубку и повернулся к гостю:

— Так чем я могу помочь тебе?

— Я пришел узнать — где мои люди?

— Ах да. Я узнал о сражении лишь несколько дней назад. Мои люди разведали кое-что. Они считают, что тех, кто уцелел, увели в форт Ларами.

— Не знаешь ли что-нибудь о судьбе моей матери?

Сидящий Буйвол покачал головой:

— Не могу сказать наверняка. Если судить по оставленным следам, то многих женщин увели. Возможно, Винона среди них.

— А что, все мужчины перебиты?

— Не знаю. Никто из них здесь не появлялся, но если кто-то остался в живых, то они, по всей вероятности, пошли по следам женщин, в форт.

Черный Ястреб кивнул, выслушав шамана. Ему хотелось верить, что мать жива и что он сможет вызволить соплеменников и укрыть их в Канаде.

— Ты скоро покинешь лагерь?

— Завтра.

— Я так и думал. Что ж, моя жена снабдит тебя пищей. Ведь путь не близок.

Черный Ястреб поблагодарил шамана за помощь и вернулся в вигвам — их общий с Мэгги дом.

Она нетерпеливо ожидала его в проеме.

— Он что-нибудь сообщил тебе о соплеменниках? — спросила она, увлекая его в жилище.

— Да. Он сказал, что оставшихся в живых взяли в плен и увели в форт Ларами. Завтра мы отправляемся в путь.

С утра шел проливной дождь. Казалось, ему не будет конца.

Ястреб со вздохом разочарования прикрыл развевающийся от ветра полог вигвама. Будь он один, погода не остановила бы его. Что воину дождь и ветер? Но невозможно заставлять Мэгги путешествовать верхом весь день под проливным дождем.

Он не находил себе места от тревоги, наполнившей сердце. Решимость отыскать свое племя крепла. Им нужно непременно найти путь на север и успеть укрыться до того, как степи и прерии занесет снегом. Доживут ли они до весны? Пройдет еще несколько лет, пока в недрах Черных Холмов обнаружат золотую руду. У его народа еще есть время спастись. Это легче сделать в ту пору года, когда стоит теплая безоблачная погода и растет молодая трава.

Ястреб перевел взгляд на Мэгги, спрашивая себя, достаточно ли у нее сил переносить все тяготы нелегкого пути и не придется ли ей когда-нибудь горько пожалеть о принятом решении — остаться с ним, Ястребом?

Дождь шел весь день, не переставая ни на минуту.

Мэгги тревожно следила, как он мечется по вигваму, словно зверь, запертый в клетке. Его настроение пугало ее. Казалось, еще немного, и она закричит. Она нежно, но крепко взяла его за руку и потянула вниз на расстеленные шкуры бизонов. Мэгги наклонилась, чтобы поцеловать Ястреба, а руки ее гладили его живот.

— Ты избегаешь меня, — с обидой сказала она, укусив его за плечо.

— Я избегаю?

— Вот именно. И мне это совсем не нравится, — она слегка куснула его за ухо, а потом лизнула языком.

— Прости, — отозвался Ястреб, и голос его сразу охрип, когда ее руки скользнули под повязку.

— Думаю, что тебя следует сначала проучить, — припугнула она.

Он спрятал лицо у нее на груди, лаская руками ее бедра.

— Что ж. Я готов, — сказал он с притворным ужасом, — приступай.

Тихо смеясь, она обхватила ногами его бедра, руки ее ласкали его плечи и грудь, потом спустились ниже, снимая набедренную повязку. В его глазах вспыхнуло пламя. Мэгги склонилась к нему, накрыв его своим телом. Ее груди прижимались к его груди. Она страстно, самозабвенно целовала его.

Он предоставил ей всю инициативу, и Мэгги это пришлось по вкусу. Обнимая его, она ласкала его губами, языком, все больше возбуждаясь тем, как он откликался на ее прикосновения. Глаза Ястреба полыхали огнем, дыхание прерывалось. Мэгги дразнила и мучила его безмерно, затягивая любовную игру, хотя тело Ястреба напряглось до предела. Одним быстрым движением он оказался над нею, прильнув губами к ее губам в страстном порыве, потом тела их сплелись.

Мэгги была в исступлении. Все перестало существовать. Она впилась глазами в дорогое лицо. Бедра ее вздымались навстречу его толчкам. Она поднималась к нему все ближе и ближе, и, наконец, наслаждение достигло апогея, и она уже не могла отличить землю от неба, жизнь от смерти. Казалось, сознание покинуло ее.

Она бы вовсе не удивилась, если бы в небе вспыхнули тысячи ярких огней. Казалось бы, самое время взорваться праздничным ракетам и осветить все вокруг, ликуя и радуясь вместе с ними. А вместо этого слышался лишь шум дождя, да еще стук ее собственного сердца. Ястреб шептал ей, что любит ее больше жизни, и, соединяя свое тело с ее телом, почувствовал, как мир и покой спустились в его душу, вытесняя треволнения последних дней.

На следующий день Мэгги и Ястреб покинули лагерь Сидящего Буйвола.

Теперь путешествие не казалось таким утомительным. Сидящий Буйвол снабдил их провизией. Ее должно было хватить до самого форта. Кроме того, он дал им теплую одежду и шкуры — укрыться от холода. Мэгги никак не могла привыкнуть к своему индейскому обличью, хотя вынуждена была признать, что одежда эта куда удобнее ее собственной, а мокасины, отороченные мехом, гораздо теплее ее ботинок. Джинсы, рубашку и ботинки она уложила в один из мешков.

После дождя было свежо и ясно, а небо казалось таким голубым и необъятным, как безбрежный океан. Езда верхом оказалась просто чудесной. Мэгги сызмальства мечтала о собственной лошади. Но ее отцу это казалось слишком дорогим удовольствием. «Купить лошадь — полдела. Значительно дороже обойдется ее содержание.» Эти слова отец никогда не уставал повторять. Но Мэгги не отказалась от своей мечты. Как только она стала зарабатывать, сочиняя романы, первой дорогой вещью, которую она себе позволила приобрести, была новая машина, а второй — лошадь.

Мэгги бросила быстрый взгляд на своего спутника. Еще одна осуществленная мечта. Ее собственный воин. Теперь-то Мэгги хорошо понимала, что никогда не была бы счастлива с Фрэнком, да и с каким бы то ни было другим мужчиной из своего времени. Они все так заурядны, скучны, а она, Мэгги, мечтала о герое, который будет бороться за нее, покорит ее сердце, уничтожит все преграды…

Мэгги была безгранично счастлива, и все радовало душу. Они непременно доберутся до форта Ларами, отыщут соплеменников Ястреба и отведут в Канаду, где и найдут надежное убежище. Войска не настигнут их там.

Черный Ястреб удивленно поднял бровь:

— Чему ты так рада?

— Я только что нашла удачную концовку для будущего романа, — ответила Мэгги, потянулась к нему, чтобы дотронуться до его руки, и крепко сжала ее. — И они жили долго и счастливо.

— Кто жил долго и счастливо?

— Конечно, мы, глупый. Скачи же дальше. Не оглядывайся. Я догоню тебя.

Глава 29

Когда Ястреб стал трясти ее за плечо, Мэгги только слабо застонала и глубже зарылась в бизоньи шкуры, ни за что не желая просыпаться.

— Еще минуточку, — пролепетала она, снова погружаясь в сладкий сон. Но он продолжал трясти ее, и вдруг она разом пробудилась, услышав стук копыт. Сердце Мэгги испуганно забилось. Конечно, это пауни — враги.

Она села, обуреваемая страхом, ожидая худшего (с них немедленно снимут скальпы), потом вгляделась как следует — и застыла в изумлении. Их окружал конный отряд армии Соединенных Штатов. Мэгги казалось, что действие происходит в каком-то вестерне. Как в старых лентах, солдаты были в голубых мундирах, в воздухе трепетали флаги. Слышалась команда «стройся».

Но это отнюдь не было кинофильмом, и самые настоящие винтовки целились в грудь Ястреба.

— Доброе утро, мадам. Приветствую вас, — к ней обращался армейский лейтенант. Это был мужчина среднего возраста, шатен с карими глазами и густыми усами, заставлявшими вспомнить эпоху генерала Джорджа Армстронга Кастера.

— Доброе утро, — ответила Мэгги и нахмурилась, заметив, как двое кавалеристов спешились и направились к Ястребу.

— Взгляните, — тревожно воскликнула она, обращаясь к лейтенанту, — что происходит?

— Это моя обязанность, — твердо ответил он. — Мы организовали облаву с целью освобождения белых пленниц, подобных вам, мадам.

Мэгги молча смотрела на него. Она не могла прийти в себя от изумления. Так они решили, что Ястреб ее похитил!

— Я не пленница, — возразила Мэгги, схватившись за голову, — он мой муж.

— Ну ничего, — успокаивающим тоном заверил лейтенант. — Вам нечего опасаться.

— Но…

— С вашего позволения, мэм, мы очень торопимся, — заметил лейтенант, — ведь мы в пути уже больше двух недель. Лукович, помоги леди, возьми лошадь. Дэниэлс, свяжи-ка этого краснокожего, ты поведешь его.

Лейтенант перевел взгляд на Мэгги:

— Этот индеец говорит по-английски? Она совсем было собралась ответить утвердительно, когда заметила, что Ястреб чуть заметно покачал головой.

— Нет, — ответила Мэгги, про себя удивляясь его намерениям.

— Черт, жаль. Ну ладно, может быть, кто-нибудь из разведчиков потолкует с ним. Нужно узнать, где прячется Сидящий Буйвол.

Протесты Мэгги они пропустили мимо ушей, а Лукович взял под уздцы ее коня и повел вперед. Ей оставалось лишь беспомощно глядеть в сторону мужа, и в глазах ее мелькнуло отчаяние, когда она увидела, что темноволосый солдат затянул веревку на шее Ястреба и ушел с ним в конец колонны.

Мэгги вынуждена была последовать за лейтенантом, который представился ей как Джефри Коллинз. Он и его люди служили в гарнизоне форта Ларами и сейчас всей душой стремились вернуться в родной гарнизон после утомительного похода.

Мэгги бросила быстрый взгляд в сторону Ястреба. Наконец-то они двигаются в нужном направлении.

Они ехали несколько часов, останавливаясь только для того, чтобы дать отдых лошадям. Мэгги так старалась увидеть Ястреба, что чуть не свернула себе шею. Он гордо шел вперед, высоко держа голову, лицо воина казалось бесстрастным. Ни разу Ястреб не встретился с Мэгги глазами. Ни разу даже не взглянул в ее сторону, а когда колонна остановилась, чтобы лошади отдохнули, он опустился на корточки, решительно отказавшись от предложенного глотка воды.

Во время одного из привалов Мэгги хотела было подойти к Ястребу, но лейтенант преградил ей путь:

— Лучше оставьте это, мэм.

— Но я хочу дать ему глоток воды, — решительно возразила она.

— Нет, мэм. Право, не стоит.

— Но это мой муж. Вы не имеете права запрещать мне общаться с ним.

— Послушайте, мисс…

— Сент Клер.

— Мисс Сент Клер. Мне, вероятно, следовало бы предупредить вас, что если вы хотите быть принятой в обществе, в частности, обществе форта, то не следует афишировать брак с индейцем. Вам ведь должно быть известно, что правительство не признает браков, заключенных языческим способом.

— Но… — тут Мэгги прикусила язык. Ведь она даже не могла объяснить лейтенанту, что ее брак признан штатом Южная Дакота. Во-первых, Южная Дакота получила статус лишь в 1872 году, а во-вторых, Мэгги даже не знала, признаются ли вообще официально теперь браки между белыми и индейцами.

Мэгги печально опустилась на землю и обратила взор на Ястреба, от души желая, чтобы он тоже очередь взглянул на нее.

А Ястреб без устали сжимал и разжимал кулаки, шевелил запястьями, безуспешно пытаясь освободиться от пут. Он прекрасно понимал, что Мэгги не сводит с него печальных глаз. Казалось, он слышал пронзительный зов ее любящего сердца, но оставался тверд и избегал ее взглядов. Он знал, что белых женщин, состоящих в связи с индейцами, всячески третировали в обществе. Ему даже приходилось слышать истории о похищенных бледнолицых девушках, которые, будучи освобождены и привезены домой, предпочитали возвращение к своему похитителю постоянным насмешкам окружающих. Такие женщины подвергались самому настоящему остракизму. Для Мэгги было бы куда лучше не иметь к нему никакого отношения, по крайней мере, сейчас.

Привал заканчивался. Ястреб хорошо понимал, что Дэниэлс с удовольствием протащит его по грязи и пыли, и мгновенно вскочил на ноги, когда тот резко дернул за веревку, другой конец которой обвивал шею индейца. Бесстрастно глядя вдаль. Ястреб пытался пристроиться за лошадью солдата, держась сбоку, чтобы по возможности уклониться от пыли, клубящейся из-под копыт.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19