На протяжении первых трех недель плавания «Западный ветер» преследовали всевозможные неудачи, в результате чего расчетное время пути заметно увеличилось. Однажды ночью отлетел бан, держащий парус, и, пока его искали, оторвавшийся парус беспомощно трепыхался на ветру.
      В помещении, где хранились краски, вспыхнул пожар.
      В другой раз, тоже ночью, загадочным образом ослабли ванты и штаги.
      Как-то в полдень Брайен, готовясь принять вахту, подошел к столу вычислить по карте широту и долготу места, где в данный момент находилось судно.
      – Ничего не могу понять! – воскликнул он.
      Равена, возившаяся неподалеку с его мундиром, подняла голову:
      – Что-нибудь не так?
      – Получается, что мы отклонились от курса на двадцать три градуса. Но ведь этого просто не может быть.
      Брайен вновь принялся водить циркулем по карте. Вид у него был совершенно растерянный.
      – Наверное, все-таки где-то ошибся. Двадцать три градуса. Пойду поищу капитана. Ну что, справилась наконец с этими пуговицами?
      Капитана Свифта его нервозность скорее позабавила, чем насторожила. Он хлопнул Брайена по плечу:
      – Неудивительно, что вы так нервничаете, друг мой, столько всяких бед свалилось. Мне самому это чувство хорошо знакомо. Пошли, вместе посмотрим, где вы там напутали, полковник.
      Капитан поднялся на мостик и тщательно проверил показания приборов. Затем вернулся к себе в каюту и отметил положение судна на карте. Улыбка постепенно сползла у него с лица, уступив место выражению растерянности и тревоги.
      – Боюсь, вы правы, полковник О’Нил. Ваши вычисления безупречны. Надо немедленно во всем разобраться. – Он вытащил из ящика стола компас. – Прошу вас срочно вызвать на мостик мистера Карсона, боцмана Принса и его помощника.
      Через четверть часа все собрались у штурвала, наблюдая, как капитан Свифт сравнивает показания компаса, укрепленного на нактоузе, со своим карманным компасом.
      – Как видите, господа, стрелка нактоуза сдвинута на два деления. К юго-западу.
      – Может, ваш компас неисправен, сэр? – предположил Карсон.
      – Сейчас проверим. Принс, у вас компас с собой?
      – Так точно, сэр. – Могучего телосложения боцман протянул капитану свой компас. Свифт сверил положение стрелок на всех трех. Все подтвердилось.
      – Да, отклонение на два градуса. Мистер Принс, попрошу вас снять компас с нактоуза.
      Вместе с помощником боцман вынул внушительных размеров компас из паза и аккуратно положил на пол. Раздался негромкий звон. На ярком солнце грозно поблескивала какая-то железка.
      – Это обломок ножа. – Брайен нагнулся, поднял стальную пластинку и вытянул открытую ладонь, чтобы всем было видно.
      При общем молчании капитан Свифт взял ее у Брайена и поднес к компасу, лежавшему на палубе. Стрелка послушно вернулась на свое место.
      – Два градуса, секунда в секунду, – угрюмо заметил Свифт и разразился такими неистовыми проклятиями, что услышала вся команда. Ничего подобного не было с того самого момента, как на борт ступила его жена. Даже Мэри Свифт и Равена в испуге выскочили из своих кают.
      Капитан схватил рулевого за ворот и яростно встряхнул его:
      – Ну, Флинт, что скажешь?
      – Да ничего, сэр, видит Бог, я в этом не виноват. – Рулевой дрожал от страха как осиновый лист. – Честное слово, сам ничего не могу понять.
      – Кого ты нынче утром сменил за штурвалом?
      – Бенсона, сэр, Чарли Бенсона.
      – Мистер Принс, – скомандовал капитан, немедленно отправляйтесь в кубрик и приведите сюда Бенсона. Живо!
      – Странная, знаете ли, штука, сэр, – заговорил помощник боцмана Бонни. – Когда склянки пробили три, я поднялся проверить этот чертов бон. Бенсон попросил меня на пару минут сменить его у штурвала, мол, облегчиться надо…
      – А на самом деле пошел за ножом, – прервал его Свифт. – Отставить, боцман. Давайте-ка спустимся в кубрик вместе и устроим Бенсону небольшой сюрприз. Быть может, он не выбросил оставшуюся часть лезвия, и тогда она наверняка у него под матрасом либо в сумке. Если же нет, обыщем весь корабль. Это явная и злонамеренная диверсия.
      Карсон отошел немного в сторону и, уцепившись за верхнюю перекладину, прислонился к перилам полуюта.
      – В голове не укладывается, капитан, – небрежно обронил он. – Ну кому, право, понадобилось устраивать диверсию на «Западном ветре»?
      – Именно это и я собираюсь выяснить, мистер Карсон. Пошли.
      Спустившись с мостика, Брайен увидел Равену. Она стояла чуть в стороне, у перил, рядом с Мэри Свифт. Он поймал ее взгляд, но даже не остановился. Ситуация складывалась слишком серьезно, чтобы тратить время на пустые разговоры. Женщины и сами почувствовали это.
      Одно только не понравилось Брайену. Равена посмотрела вслед не ему, а Карсону.
      Брайену стало ясно, что штурвальный ночной вахты не имеет ровно никакого отношения к саботажу, уже в тот самый момент, как Свифт приступил к допросу.
      – Жизнью матери клянусь, сэр, что для меня это такая же загадка, как и для вас, – искренне проговорил Бенсон. – Да кому на судне прок от таких фокусов? Мы и так опаздываем и, стало быть, каждый лишается премиальных!
      Логика неотразимая.
      – Спасибо, Бенсон, – сказал капитан Свифт и, оборачиваясь к другим, уныло добавил: – Что ж, примемся за поиски.
      Они прочесали весь корабль, заглянули во все уголки, перерыли все сумки, ящики для обуви, шкафы. Ножа и в помине не было.
      – Должно быть, капитан, тот, кто это сделал, выбросил нож в воду, – подвел итог боцман.
      – Он прав, сэр, – поддержал его Брайен.
      Капитан Свифт устало кивнул:
      – Скорее всего так. Все свободны, господа. – Ссутулившись, он направился к себе в каюту.
      Через пару часов, когда Брайен прилег поспать, Равена нанесла визит в каюту первого помощника капитана Карсона.
      – Войдите, – услышав стук, немедленно откликнулся он.
      Голый по пояс, Карсон сидел на койке. В одной руке у него была початая бутылка, в другой сигара. При виде Равены он удивленно вытаращил глаза.
      – Вот это гостья. Рад видеть вас, миссис О’Нил. Прошу. И прикройте, пожалуйста, за собой дверь. – Он встал и поклонился.
      – Дверь останется открытой, мистер Карсон.
      – Как вам будет угодно. – Он неуверенной походкой приблизился к Равене, и только тут она заметила, что Карсон пьян. Глаза у него налились кровью, а запах бренди был ощутим с трех футов.
      – Соскучились, дорогуша? – с самодовольной ухмылкой спросил Карсон. – Что случилось – совсем загоняли своего муженька? То есть, извините, я хотел сказать – дружка?
      Равена сделала шаг вперед и изо всех сил влепила ему пощечину.
      – Мерзкая свинья!
      Карсон пошатнулся и рухнул на койку.
      – Какого черта!
      Равена подошла поближе и, скрестив на груди руки, сказала:
      – Я все видела, мистер Карсон. Видела, как вы выбросили нож в воду.
      Карсон мигом протрезвел. Ухмылка сползла с лица, и даже глаза прояснились.
      – Да у вас галлюцинации, миссис О’Нил. Пожалуй, вы нуждаетесь в этом зелье больше моего. – Он протянул ей бутылку.
      Равена ударила его по руке, и бутылка со звоном упала на пол. Яростно сверкнув глазами, Карсон подался к ней. Равене удалось увернуться, и, нагнувшись, она схватила бутылку за горлышко. Низ откололся, так что если бы Карсон вздумал напасть на нее, то врезался бы лбом прямо в зазубрины трехдюймовой длины.
      – Проклятая ведьма! – прошипел он. – Вас следовало бы на рее повесить!
      – Это вас повесят на рее, когда капитан узнает, кто испортил компас.
      – Да вы рехнулись, – иронически прищурился Карсон. – Почему же тогда вы, а не капитан Свифт явились сюда?
      – А потому что я ничего не могу доказать, и вы это знаете. И все же хотелось бы понять. Зачем вам это понадобилось, мистер Карсон?
      – Я уже сказал вам, – набычился Карсон, – ничего не было. Все это ваши фантазии. Впрочем, допускаю, что мне попалась какая-то железка, ну я и вышвырнул ее за борт. Разве упомнишь?
      В этот момент клипер неожиданно дал крен, и Равена, вытянув руки, непроизвольно шагнула вперед. Карсон живо пригнулся, схватил ее за руку, в которой была бутылка, и резко вывернул кисть. Равена вскрикнула от боли и выпустила оружие. Другой рукой Карсон обхватил ее за талию и грубо притянул к себе. Она изо всех сил отбивалась, но силы были явно не равны. Впившись Равене в губы, Карсон запустил руку ей под юбку.
      Действуя свободной рукой, она вцепилась ему ногтями в щеку. Карсон откинул голову и заревел, как раненый бык.
      – Сука! – Сильный удар отбросил Равену к стене. Она стукнулась затылком и, почти теряя сознание, слабо пыталась помешать ему задрать ей юбку.
      От вида стройных мраморно-белых бедер, полного тела, затянутого в комбинацию из розового шелка, которые с недавних пор, по парижской моде, начали носить самые смелые из ричмондских красавиц, Карсон и вовсе потерял голову.
      Он принялся поспешно стягивать брюки, и тут Равена обрела дар речи. Ее крик, говорил потом Брайен, и мертвого бы поднял из могилы.
      Карсон, приспустив брюки до колен, уже наклонился над своей жертвой, когда в каюту ворвался О’Нил.
      Происходящее привело его в неописуемую ярость.
      – Мерзкий ублюдок!
      Он схватил первого помощника за плечо, швырнул на койку, перевернул и двинул коленом в пах. Карсон вскрикнул и перегнулся пополам. Следующий удар коленом пришелся в лицо. Этого было достаточно, но Брайен не дал ему упасть. Схватив Карсона за волосы, он вздернул ему голову и нанес мощный удар в и без того уже расквашенный нос. Карсон мешком свалился на пол и, казалось, потерял сознание.
      Брайен взял Равену за руку.
      – Пошли отсюда, а то я не выдержу этой вони. – Он нагнулся и на прощание плюнул Карсону в лицо.
      – Чего это тебя, черт возьми, понесло к нему? – накинулся он на Равену, едва они оказались у нее в каюте.
      Она сказала, что видела, как утром Карсон выбросил нож в воду. Брайен угрюмо выслушал ее и вынужден был возразить:
      – Ты говоришь одно, он – другое. В этой ситуации капитан бессилен что-либо предпринять. Ладно, мы хотя бы знаем теперь, кто же здесь строит козни. Вопрос только, зачем ему это понадобилось?
      На вечерней молитве Карсон не появился.
      – Я сегодня виделся с ним, – невинно заметил Брайен в ответ на вопрос капитана, – и он сказал, что неважно себя чувствует. Упал или что-то вроде того.
      – Карсон слишком много пьет, – нахмурился Свифт. – Если бы я знал об этой его слабости, никогда бы не взял в команду.
      – По-моему, у него не только эта слабость, – заметил Брайен, бросив взгляд на Равену.
      На протяжении последующих четырех недель удача неизменно улыбалась «Западному ветру». Пользуясь ясной погодой и свежим бризом, капитан Свифт вел судно на предельной скорости. Однажды за тридцать один час они покрыли расстояние более чем в триста миль. За этот месяц Свифт ни разу не спускал паруса, а восемнадцать дней подряд вел корабль при поднятых стакселях и топселях.
      Чем стремительнее клипер приближался к мысу Горн, тем угрюмее и мрачнее становился первый помощник Карсон.
      – Это наш последний шанс, – улучив момент, сказал он помощнику боцмана. – Мы в дневном переходе от Рио-Гранде. Надо убедить старика зайти в порт и подремонтироваться, перед тем как будем огибать мыс Горн.
      – Ни за что он не согласится, мистер Карсон. Этот корабль он знает лучше всех нас, вместе взятых. А клиперок у нас такой, что все можно починить на ходу.
      – Есть у меня одна мысль. Нынче ночью выбросишь несколько ящиков с паклей в море. И тогда завтра…
      Наутро Бонни доложил боцману:
      – Мистер Принс, у нас вышла почти вся пакля, а обшивка на бортах и в носовой части по большей части расползлась. Надо латать. Попробуйте уговорить капитана зайти на полдня в Рио-Гранде, там и прикупим все что нужно.
      Принс передал просьбу капитану. Тот сверился с описью корабельного имущества и буквально взорвался:
      – Какого черта, Принс, вы что делаете с паклей – рыбам скармливаете? – Он швырнул папку на стол. – Даже по самым грубым подсчетам, у нас должно быть штук на десять ящиков больше, чем вы говорите. Может, Бонни ошибся?
      – Увы, сэр, я сам пересчитывал.
      Капитан ненадолго задумался и принял столь характерное для него решение:
      – О том, чтобы заходить в порт, не может быть и речи, боцман. Нам удалось наконец наверстать время, потерянное в первые две недели, и жертвовать им я не намерен. Нет уж, команде придется как-нибудь справиться с работой на ходу. «Западный ветер» – жеребец королевских кровей, и какая-то несчастная обшивка его не остановит. Если надо, удвойте количество людей на насосах, но больше мы ни одной минуты зря не потеряем!
      Узнав о решении капитана, Карсон пришел в ярость. Как заведенный, он принялся кружить по кораблю, донимая матросов своими мрачными речами:
      – Старик спятил. Не иначе решил пустить «Западный ветер», а вместе с ним и всех нас на дно. В какой-то момент с капитанами клиперов такое случается – они начинают мнить себя богами. Не выдерживают напряжения. Можете мне поверить, я с такими вещами уже сталкивался.
      Некоторые из членов команды готовы были, кажется, уступить напору Карсона, но мнение большинства выразил матрос Абель Хэйр:
      – Да нет, мистер Карсон, кэп знает, что делает. Таких командиров, как он, поискать.
      Но Карсон, а вместе с ним и помощник боцмана не унимались, и в конце концов их леденящие кровь предсказания заставили многих заколебаться.
      – Стоит погоде хоть немного ухудшиться, и бон окончательно полетит к чертям. Это уж как пить дать. А лонжероны на корме! Вообще на соплях держатся. Порыв-другой посильнее – и они как спички переломятся. И если как следует не законопатить все дыры, придется чуть не всю команду поставить на насосы, да и то, как у мыса Горн заштормит, прихватит по-настоящему, мигом перевернемся. Это так же точно, как то, что меня зовут Джим Бонни.
      К пяти часам пополудни Карсону удалось собрать двадцать пять человек, готовых обратиться к капитану с просьбой зайти в ближайший порт.
      Ведомые первым помощником, они собрались у полуюта; предводитель же поднялся на мостик переговорить с капитаном Свифтом.
      Свифт молча выслушал соображения, по которым «Западному ветру», прежде чем огибать мыс Горн, следует зайти в порт Рио-Гранде.
      Дождавшись, пока Карсон договорит, капитан обозвал его и других просителей «ничтожными бунтовщиками».
      – Да как вы вообще смеете обращаться ко мне, командиру судна, с какими-то требованиями?! Вы ведь не новички, знаете, чем грозят такие демонстрации. Вы бросаете вызов единоначальнику! Это бунт, откровенный бунт. И если уж я решу зайти в Рио-Гранде, то только затем, чтобы заковать всю вашу компанию в железо!
      Эта речь поубавила пыла, и собравшиеся внизу матросы постепенно разбрелись кто куда.
      Карсон побагровел от бессильной ярости. Даже Бонни уполз, поджав хвост, как побитая собака.
      – Какого черта, сэр! У вас нет права играть жизнями людей. А как насчет вашей жены и миссис О’Нил? Последнее это дело – подвергать опасности женщин, самое последнее.
      Свифт навис над помощником подобно карающему богу. Взгляд его сделался холодным, как сталь.
      – Мистер Карсон, – заговорил он опасно спокойным голосом. – С этого момента вы отстраняетесь от исполнения своих обязанностей. Прошу вас немедленно покинуть мостик.
      Голос Карсона задрожал от гнева:
      – Но это же немыслимо, капитан! Ведь я у вас единственный офицер. – Карсон презрительно посмотрел на Брайена. – Если не считать, конечно, мистера Декстера.
      Капитан Свифт угрожающе надвинулся на него:
      – Если через десять секунд вы отсюда не уберетесь, я закую вас в кандалы.
      Карсон отшатнулся и вытянул вперед руки, словно защищаясь от удара.
      – Ладно, ухожу, но вы еще об этом пожалеете, попомните мое слово.
      – Дерьмо! Подонки! – орал Карсон на попадавшихся ему по пути матросов. – Поделом вам пойти вместе с этим сумасшедшим на корм рыбам. Бонни, ко мне в каюту! Живо!
      Он с грохотом захлопнул дверь, опустился на койку, вытащил из сумки бутылку и долго не отрывался от горлышка.
      – Знаешь, кто ты такой, Бонни? Как немцы говорят, «schweinehund». Поросячья задница, ничтожество.
      – Извините, мистер Карсон, – расхныкался, заламывая руки, помощник боцмана, – но наш капитан шутить не любит. Если он действительно намерен обвинить нас в неповиновении, все на виселице будем болтаться, едва доберемся до Нью-Йорка.
      – Идиот, это всего лишь блеф. Ладно, что сделано, то сделано. – Он протянул Бонни бутылку. – На-ка глотни и перестань дрожать, как девица, готовящаяся потерять невинность.
      Бонни жадно припал к горлышку. Карсон стал на колени у небольшого сундука в изножье койки и, отстегнув от пояса ключ, открыл крышку. Пошарив внутри, он извлек небольшую склянку и протянул ее Бонни.
      – Это так называемый вонючий дурман. В Мексике раздобыл.
      – А для чего он?
      – Не для чего, а для кого. Для капитана, – злобно ухмыльнулся Карсон. – Пошли.
      Он прошли к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Карсон настороженно осмотрелся.
      – Все чисто. – Дойдя до капитанской каюты, он негромко постучал в дверь. Никто не ответил. – Отлично. Ты побудь на стреме и, если кто появится, постарайся задержать. Любой ценой. Прикинься, будто в обморок падаешь либо ногу сломал, – словом, выкручивайся как хочешь.
      Карсон открыл дверь, вошел в каюту и, обнаружив на столе бутылку с водой, поспешно вытащил пробку. Затем он высыпал в воду содержимое своей склянки и сильно встряхнул, чтобы белый порошок растворился без следа.
      Увидев Карсона, Бонни с облегчением вздохнул. Тот подмигнул ему и закрыл дверь.
      – Пошли, выпьем еще по маленькой. Надо же отметить это дело.
      В проливе Ла-Мер «Западный ветер» попал в сильный шторм. Море покрылось белыми барашками. К трем часам пополудни судно начало сильно качать, и капитан Свифт распорядился:
      – Полковник О’Нил, спустить топсель.
      – Слушаю, сэр. – Брайен сбежал вниз передать приказание.
      Возвращаясь на мостик, он заглянул к Равене. С его башмаков и штормовки потоками стекала вода, так что в каюте образовалась целая лужа.
      – Милый, ты точь-в-точь как утонувшая крыса.
      Клипер круто лег на правый борт, и Равена пошатнулась. Брайен успел подхватить ее.
      – Все шутишь. Лучше подумала бы, как качку перенести, скоро такое начнется…
      – А что, плохо дело?
      – Сейчас еще нет, но будет. Оставайся в каюте, а то еще за борт смоет.
      Она закинула руки ему за шею и тесно прижалась всем телом.
      – Смотри, платье промочишь.
      – Да наплевать мне на платье, я за тебя волнуюсь. Тебя ведь тоже может смыть.
      – Обо мне не беспокойся, – улыбнулся Брайен. – Буду смотреть в оба. Через все судно, от носа до кормы, протянули веревки, так что держаться есть за что. Справлюсь. – Брайен помрачнел. – Другое худо. Что-то капитан мне не нравится – белый как полотно, потеет, весь дрожит.
      – Лихорадку, должно быть, подцепил.
      – Самое время, ничего не скажешь. Может, Карсон и прав. Может, на самом деле лучше бы зайти в Рио-Гранде. Ладно, пора на мостик.
      Брайен поцеловал Равену и ущипнул за ляжку.
      – Человечество явно должно быть благодарно вам, дамам, за то, что отказались от всяких там кринолинов и турнюров.
      Равена ответила не менее сильным щипком.
      – Вообще-то говоря, – подмигнула она Брайену, – «дамы» как раз не отказались.
      – Не важно. – Он снова поцеловал ее и вышел из каюты.
      Добраться до кормы оказалось совсем не просто. Это путешествие напомнило Брайену, как он однажды объезжал диких мустангов, присланных в кавалерийскую школу. Небо раскалывалось от мощных ударов грома, над клипером, то взлетающим на гребне волны, то проваливающимся глубоко вниз, быстро сгущался туман. Верхушек мачт уже не было видно, и еще до наступления сумерек на судно обрушились мощные потоки дождя со снегом, и эта ледяная крупа впивалась в кожу, точно песок, а натянувшиеся до предела паруса жалобно стонали.
      – Мыс Горн дает прикурить, – проворчал штурвальный, выбивая зубами крупную дробь.
      – Это уж точно. Погодка, конечно, паршивая, но, по моим расчетам, к ночи худшее останется позади. – Заметив вдруг, что и Брайен, и штурвальный не сводят глаз с его дрожащих рук, капитан Свифт поспешно сунул их в карманы.
      Брайен был не на шутку встревожен состоянием капитана. Тот горел как в лихорадке, зрачки неестественно расширились, речь становилась все более невнятной.
      «Западный ветер» круто качнулся влево, и, если бы Брайен не успел поддержать его, Свифт упал бы на палубу.
      – Сэр, вам, наверное, стоит пойти к себе и немного полежать. А мы тут с Флинтом как-нибудь вдвоем управимся.
      Свифт потер лоб.
      – Да, пожалуй, вы правы. Как-то мне не по себе. Наверное, съел что-нибудь не то. Рыба вчера вроде попахивала.
      Брайен окликнул ближайшего из матросов:
      – Дженкинс, проводите капитана к нему в каюту. Он неважно себя чувствует.
      Ночью ветер сменил направление и теперь со всевозрастающей силой дул с юго-востока. После двенадцати часов почти беспрерывной вахты Брайен совсем обессилел и вынужден был уступить место на мостике боцману Принсу. Добравшись до каюты, он тяжело рухнул на койку. Равена кинулась вскипятить чая.
      Глядя, как она наливает кипяток в жестяную кружку, Брайен слабо улыбнулся:
      – Знаешь, ты чертовски привлекательна даже в этом жутком наряде. С наслаждением бы занялся с тобой любовью, да, боюсь, ничего не получится. Беспомощен, как младенец.
      – Ну что ж, тогда я за тобою, как за младенцем, и поухаживаю, – сказала Равена, сбрасывая мокрый плащ. Она села на край койки и прижала его голову к своей груди.
      – Хорошо, – вздохнул Брайен.
      – Вкусно? – Она наклонила кружку, чтобы ему было поудобнее.
      – Нектар. – Он сжал ее бедро. – Материнское молоко.
      В глазах у нее мелькнула какая-то искорка.
      – К концу года целые потоки будут. Впрочем, нет, только в апреле.
      – Потоки чего?
      – Материнского молока.
      Брайен непонимающе уставился на нее:
      – Какого такого материнского молока? Что-то у тебя ум за разум зашел, дорогая.
      – Ничего подобного. – Она крепко прижалась к нему. – Скоро я буду матерью.
      Брайен сел на койке и напряженно посмотрел на нее:
      – Нельзя шутить такими вещами, Равена.
      – А я и не шучу. Я буду матерью, а ты отцом.
      – Ушам не верю!
      – Я тоже долго не могла поверить, и тем не менее это правда. Годами я ждала этого момента. Мы с Роджером оба были бесплодны.
      – А ты уверена, что… – Брайен не договорил.
      – Что это твой ребенок? – засмеялась Равена. – Совершенно уверена. Сколько уж месяцев мы с Роджером… – Ее оборвал громкий стук.
      Равена поднялась и открыла дверь. На пороге стояла Мэри Свифт. Глаза у нее безумно блуждали, тело сотрясала крупная дрожь.
      – Джейсону гораздо хуже. Все это время он бредил.
      – Входите, милая, выпейте горячего чая.
      Равена взяла ее за руку и проводила к столу.
      Мэри беспомощно уронила руки и заплакала.
      – Мне страшно. По-моему, он умирает. Все время говорит о каких-то белых китах, об акулах, плавающих по каюте, о жутких призраках. Сейчас он забылся.
      – О Господи, Брайен, что же делать?
      Крепкий чай придал Брайену немного сил.
      – Боюсь, – заговорил он, поднимаясь с койки, – ничего не остается, кроме как… В одиночку с судном мне не справиться. Придется взять на себя ответственность и призвать на помощь Карсона. Повернем назад и направимся в Рио-Гранде. Капитану нужна срочная медицинская помощь.
      Он пошел в каюту первого помощника и объявил свое решение. К удивлению Брайена, Карсон не стал торжествовать победу.
      – Вы правильно поступили, полковник О’Нил. Говорил же, старик вот-вот копыта откинет, но никто меня не слушал. Ладно, слава Богу, еще не поздно. Как-нибудь доберемся до порта. – Он живо натянул бушлат. – Так, я иду на мостик, а вам, мой друг, лучше бы немного отдохнуть. А то, глядишь, и сами свалитесь.
      – Спасибо. Действительно, поспать часок-другой не помешает. Если что – будите.
      Брайен заснул, едва щека его коснулась подушки. Но не прошло, кажется, и пары минут, как кто-то принялся изо всех сил трясти его за плечо.