Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Черные глаза

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Босуэлл Барбара / Черные глаза - Чтение (стр. 5)
Автор: Босуэлл Барбара
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Рука Ханны дрожала, когда она брала свою чашку, чтобы смочить пересохшие от волнения губы и немного успокоиться. Взглянув на часы, она удостоверилась, что Мэтью и Джастин отсутствуют уже больше часа!

Они с бабушкой старались вести непринужденную беседу, а когда все последние новости были пересказаны и обсуждены, Ханна завела разговор о картинах и попросила Александру показать ей свою коллекцию. Среди прочих Ханна узнала и ту, которую Бэй подарил будущей невесте.

При других обстоятельствах Ханна получила бы огромное удовольствие, посетив эту маленькую галерею с картинами старых европейских мастеров. Но теперь все ее мысли были заняты странным поведением Мэтью и Джастин.

Она вновь и вновь вспоминала, как он приветствовал девушку, как смотрел ей в глаза и взял ее за руку, и как потом Джастин была смущена и растерянна.

И вот они оба исчезли. Видно, у него такая манера поведения с молодыми женщинами и девицами: сначала загипнотизировать своими черными глазами, а затем увести к себе в номер. Не так ли он поступил вчера вечером с ней самой? Неужели то же самое случится и с Джастин?

Отхлебнув глоток горячего чая, Ханна обожгла рот. Капли пота выступили у нее на лбу, когда она вдруг вспомнила карту Кловера с обведенным чернилами поместьем Уиндэм. Теперь она уже не подозревала Мэтью в желании ограбить богатых аристократов. Нет, здесь другое: он наверняка знал, что Джастин — наследница всего состояния этого старинного рода.

И может быть, Мэтью познакомился с ней самой, чтобы с ее помощью проникнуть в дом Уиндэмов, встретиться с ничего не подозревающей Джастин и… Ведь Ханна, можно сказать, сама бросилась ему на шею и легла в его постель! А теперь…

— Прости меня, бабушка, я плохо себя чувствую, я поеду домой, — сказала она, поднимаясь со стула.

— Да, ты выглядишь неважно, дорогая, — согласилась Лидия. Затем, повернувшись к Александре, добавила:

— Нам было очень приятно посетить вас, милая Алекс. Надеюсь, мы скоро снова увидимся.

— Лидия, я не понимаю, что происходит. — Александра не обладала способностью скрывать свои чувства так же искусно, как Лидия Фарли. — Меня приводит в замешательство исчезновение Джастин вместе с этим писателем, другом ваших внуков. Что вы теперь подумаете о моей дочери? Пожалуйста, не рассказывайте об этом Бэю. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не выясним, в чем дело. Ведь помолвка фактически…

— Вас волнует только то, что Бэй узнает? — Ханна не могла больше молчать. — Вы беспокоитесь об этой идиотской помолвке, когда ваша дочь, может быть, сейчас…

— С этим вольнодумцем, — закончила за нее бабушка. — Моя внучка права. Вы, дорогая Александра, несколько сместили приоритеты.

— Уходим отсюда немедленно, бабушка! — воскликнула Ханна и поспешила за инвалидным креслом Лидии, уже выезжавшим из гостиной в холл.

Александра бросилась вслед за ними.

— Пожалуйста, не уходите. Я уверена, что это какое-то недоразумение. Мы не должны принимать решение сгоряча. Нельзя допустить…

Не успела она закончить фразу, как входная дверь распахнулась и Мэтью Грейнджер в обнимку с Джастин с веселым смехом вошли в дом.

Встретив выразительный взгляд Ханны, Мэтью снял руку с плеча Джастин.

— Иди ко мне, моя милая, — обратился он к Ханне, протягивая ей обе руки. — У меня…

— О Небеса! Что творится! — воскликнула Лидия. — Молодой человек, стыдитесь! Вы позорите ваших достойных родителей!

Мэтью и Джастин, переглянувшись, громко расхохотались.

— Мне дурно, — простонала Александра, прислонившись к стене.

— Мне тоже, — подхватила Лидия. — В этом поместье нездоровый дух, пойдем отсюда, милая Ханна. — С этими словами, высоко подняв голову, Лидия Фарли покатила в своем кресле, сопровождаемая внучкой.

— Ханна, подожди, — позвал Мэтью. Радость по случаю нежданно обретенной сестры затмила на первых порах все остальное, и вот он снова спустился на землю. Не может же он отпустить Ханну, не объяснив ей причину такого странного на первый взгляд поведения.

Но бабушка с внучкой не стали ждать его объяснений. Кресло быстро катилось по асфальтированной дорожке к огромному серому «мерседесу», припаркованному возле клумбы с бегониями, а Ханна спешила рядом.

— Джастин, немедленно иди в свою комнату, — скомандовала Александра, смерив дочь ледяным взглядом. — Мы потом с тобой объяснимся.

— Ваша дочь уже в таком возрасте, что с ней нельзя так обращаться, — парировал Мэтью, когда Джастин прижалась к нему, ища защиты, и они вместе вышли вслед за Ханной.

Обернувшись, Ханна увидела, что Мэтью бежит к ней, а за ним — Джастин, с пылающим лицом, тоже торопится, как бы боясь его потерять.

— Бабушка, прости, я задержусь на минутку, — решительно сказала Ханна.

— Конечно, дитя мое, делай то, что считаешь нужным, — согласилась Лидия.

Ханна пошла назад, навстречу улыбающемуся Мэтью.

— Она очень сердита, — пролепетала Джастин.

— Не волнуйся, мы сейчас все выясним, — успокоил ее Мэтью.

— Ханна, я знаю… — начал он.

— Не пытайся навести тень на плетень, — холодно перебила Ханна и, размахнувшись, изо всех сил ударила его по лицу.

Это была не дамская пощечина, ради театрального эффекта. Нет, это был удар, от которого у Мэтью посыпались искры из глаз и зазвенело в ушах.

— Ханна, черт возьми, ты, кажется, сломала мне челюсть, — прорычал он.

— Надеюсь, что так оно и случилось! И поделом тебе! Охотник за приданым ничего лучшего не заслуживает! — Она бы ударила его еще раз, если б не увидела, как он побледнел. — А ты, Джастин, — обратилась она к девушке, — попала из огня да в полымя. Я знаю, мой брат не подарочек, но этот… этот…

— Охотник, — подсказал Мэтью. В такой необычный для него день он рассчитывал на сочувствие и понимание со стороны Ханны, но получилось наоборот. — Ну что ж, если я охотник за приданым, то ты бессердечная, сварливая бабенка.

И это после того, что он натворил?! Никогда в жизни не доводилось Ханне так ошибаться в людях.

Повернувшись, она бросилась бегом к бабушке, которая сидела в своем инвалидном кресле возле «мерседеса» и наблюдала за разыгравшейся сценой.

— Молодец, внучка, — прокомментировала Лидия. — Думаю, теперь ты чувствуешь себя лучше.

Мэтью и Джастин смотрели вслед удалявшемуся «мерседесу», за рулем которого теперь уже сидела Ханна. Мэтью приложил руку к опухшей щеке.

— У тебя будет синяк, — жалобно сказала Джастин. — Ой, мама идет! Посмотри только на нее: она готова нас прикончить.

— Не волнуйся, я тебя в обиду не дам. Мы с ней как-нибудь разберемся.

В глазах Джастин зажегся смешливый огонек.

— То же самое ты говорил о Ханне.

— Ханна — избалованная девица, — проворчал Мэтью.

— Она мне нравится, — возразила Джастин. — Она единственная, кто попытался разрушить планы моей матери, и я ценю ее усилия. Жаль только, что теперь она нас с тобой возненавидит. Если б ты смог ей все объяснить! Но она не желает ничего слушать.

— Джастин, немедленно иди в дом! — приказала Александра, подойдя ближе.

Мэтью уже готов был встать на защиту сестры, но Джастин его опередила. Взяв брата за руку, она выпрямилась и спокойно сказала:

— Я больше не намерена выполнять твои приказы, мама. Если ты хочешь меня о чем-нибудь попросить, делай это в цивилизованной форме, а я уже сама буду принимать решение: выполнять или не выполнять твою просьбу.

— Как ты смеешь мне грубить, мерзавка! — закричала Александра.

— Я не мерзавка и не позволю так меня обзывать, — смело продолжала Джастин, взглянув на Мэтью, который поддержал ее, молча кивнув головой. — Это не я переспала с одним из клана Полков, а ты, мама! Не я родила ребенка в шестнадцать лет, а ты! И вот теперь он стоит перед тобой. — С этими словами она указала на Мэтью. — Он мой брат и твой родной сын, мама! Тот самый, которого ты родила от Полка!

Александра побледнела, и затем все произошло как в «мыльной опере»: колени ее подогнулись и она потеряла сознание.

И хотя Мэтью был уверен, что обморок притворный, он подхватил ее на руки. Александра была хрупкой и легкой, трудно было представить себе, что эта женщина произвела его на свет, подарив ему жизнь. Мысленно он сравнил ее с Иден Грейнджер, которую продолжал считать своей настоящей матерью.

Придя в себя, Александра отстранилась от него.

— Неужели это возможно? — прошептала она. — Вы действительно тот ребенок, которого я… которого мы… О Боже!

Достав из внутреннего кармана свидетельство о рождении, Мэтью молча протянул его Александре. Держа документ дрожащими руками, она внимательно его изучала.

— Да, вспоминаю, как я заполнила эту бумагу, — произнесла она словно во сне. — Вот моя подпись. Я хотела назвать мальчика Джесси, но медсестра посоветовала мне никак не называть ребенка, чтобы приемные родители могли сами выбрать для него имя. Она сказала, что мне будет тяжелее расстаться с младенцем, если я сама дам ему имя. — Глаза Александры наполнились слезами.

— Его зовут Мэтью, мама, — сообщила Джастин. — Мэтью Грейнджер, и он пришел к нам, чтобы взять у нас интервью, которое поможет ему в работе над книгой по истории нашего штата.

— Знает ли семья Фарли подробности вашего рождения? — спросила Александра дрожащим голосом.

— Нет, — холодно ответил Мэтью. — Я никому, кроме вас и Джастин, не открыл этой «позорной тайны». Только Джесси Полк мог знать об этом, если, конечно, вы в свое время его проинформировали.

Александра еще некоторое время изучала документ, потом вернула его Мэтью. Лицо ее сделалось непроницаемым, а глаза уподобились двум синим льдышкам — Не знаю, что вам сказать. Вам нужны деньги? Наша семья готова предоставить вам скромное содержание, если только вы не станете нас шантажировать…

— Мэтью приехал сюда не для того, чтобы нас шантажировать, — перебила ее возмущенная Джастин. — Он известный писатель и не нуждается в деньгах.

— Ах, как ты доверчива, — неодобрительно заметила Александра.

— Вы ошибаетесь, Джастин права, — возразил Мэтью, холодно глядя на родную мать. — Мне не нужны ваши деньги, и я уже наслышался об Уиндэмах. К счастью, я узнал, что у меня есть сестра, а теперь хотел бы услышать об отце. Что касается Джастин, хотите вы этого или нет, я буду о ней заботиться, как и подобает старшему брату.

Тут вдруг Александра закрыла лицо руками.

— Ты выглядишь так же, как твой отец, и говоришь так же, как он — Джесси Джеймс Полк! — И она горько заплакала. — Мы встретились с ним на железнодорожной станции. Мне было пятнадцать лет, а ему — семнадцать. Он подошел ко мне и стал разговаривать так же смело, как ты. Я потеряла голову…

После этого неожиданного признания все трое направились к дому. Во время обеда, который был сервирован на террасе, Александра продолжала свое повествование. Примерно так Мэтью и представлял себе предысторию своего появления на свет: двое неопытных подростков, ослепленные неожиданной запретной любовью, стали его кровными родителями.

— Джесси предлагал мне сбежать с ним куда-нибудь, — вспоминала Александра. — Он стыдился принадлежности к своему клану, стыдился того, что его уже заранее все презирают и он не имеет возможности доказать, на что способен. Получив образование, он пошел в армию и уговаривал меня уехать вместе с ним, в качестве его жены.

— Но вы, конечно, не могли позволить себе стать шестнадцатилетней женой военного с младенцем на руках, — сухо заметил Мэтью, наблюдая за сновавшими туда-сюда слугами и обозревая богатое поместье, простирающееся вокруг старинного дома. — Стиль вашей жизни претерпел бы, мягко говоря, существенные изменения.

— Не могу тебе сказать, сколько раз я, вспоминая об этом, размышляла, правильно ли поступила, — проговорила Александра, глотая слезы. — Может, надо было уехать с Джесси, и мы были бы счастливы!

— Но могло произойти и совсем по-другому, — сказал Мэтью, пытаясь ее утешить. — Я благодарен судьбе за то, что меня воспитали и вырастили Гален и Иден Грейнджеры. Вы правильно поступили, что отказались от меня. Однако где же теперь Джесси Полк? Он все еще в Кловере? Вы с ним виделись?

— Джесси нет, — сказала Александра с горечью. — Когда я находилась в приюте для незамужних рожениц во Флориде, мои родители сообщили ему, что меня отправили учиться в Швейцарию. В это время Джесси уже был в армии. Он погиб на войне во Вьетнаме.

— Когда это случилось? — спросил Мэтью, огорченный смертью отца, которого так и не удалось встретить.

— Джесси погиб как герой, когда второй раз добровольно отправился во Вьетнам. Он был посмертно награжден Серебряной Звездой. — Из глаз Александры снова потекли слезы. — Его имя можно прочесть на мемориальной стене в Вашингтоне, и похоронен он на Арлингтонском кладбище.

— Как печально, — проговорила Джастин, всхлипывая. — Я бы хотела быть дочерью такого отца.

— Скажите, Александра, виделись ли вы с ним хоть раз после того, как я родился? — спросил Мэтью.

— После… рождения ребенка меня и в самом деле отправили учиться в Швейцарию. Мне было уже двадцать лет, когда мы с Джесси встретились на Рождество. Я приехала на каникулы, а он прибыл в отпуск из Вьетнама. Я рассказала ему, что родила сына и отказалась от него. — Александра еле сдерживала слезы. — Джесси был очень рассержен: он упрекал меня за то, что я скрыла от него сына, и сказал, что никогда мне этого не простит. Он назвал меня эгоисткой, трусихой и снобом и предрек, что я никогда не буду счастлива. Затем он ушел, и мы больше с ним не виделись. Ему было всего двадцать три года, когда он погиб.

Наступило молчание.

— Джесси Полк не ошибся, мама, — нарушила Джастин печальную тишину. — Ты не была счастлива.

— Ты права, — подтвердила Александра. — Счастье не мой удел.

— Я всегда думала, что ты несчастлива из-за меня, — продолжала Джастин. — Потому, что я не красавица, даже, можно сказать, дурнушка. Но если б я старалась делать все, чтобы тебе угодить…

— Ты, сестренка, совсем не дурнушка, — возразил Мэтью. — А теперь ты начнешь жить так, как тебе самой захочется. — Он взял Александру за руку и крепко сжал, строго глядя ей в глаза. — А это значит, что Джастин будет учиться там, где сама захочет, и не будет обручаться с Бэем Фарли или с кем-либо другим, пока не почувствует, что пришла ее пора. Моя сестра будет одеваться и причесываться по своему вкусу. А если вы, Александра, станете навязывать ей свою волю, вам придется иметь дело со мной.

Александра была смущена.

— Я слишком опекала дочь, опасаясь, что она может повторить мою ошибку.

— И потому собирались выдать ее замуж за Бэя Фарли? — спросил Мэтью с горькой усмешкой.

— Я не понимаю, что в этом плохого, — оборонялась Александра. — Почему Джастин не хочет за него выходить? Он из хорошей семьи, привлекательный и остроумный.

Мэтью и Джастин обменялись недоуменными взглядами.

— А почему бы, Александра, вам самой не выйти замуж за Бэя, вместо того чтобы навязывать его дочери, которой он не нравится? — спросил Мэтью иронически. — В конце концов, какое значение имеет разница в двадцать лет? Вы не побоялись родить от Джесси Полка внебрачного сына. Если уж вам удалось замять тот скандал, то этот для вас — ерунда.

— Мало того, что вы оскорбили меня, молодой человек, вы еще не уважаете вашего отца, а ведь он — герой войны! — С этими словами Александра ударила Мэтью по той самой щеке, которой уже досталось от Ханны. Затем она поднялась и гордо вышла, оставив брата с сестрой на террасе.

— Должен признаться, я заслужил эту пощечину, — пробормотал Мэтью, потирая щеку.

— А я думаю, что ты заслужил и первую пощечину, от Ханны, — заметила Джастин, поднимая с пола стул, опрокинутый резким движением матери. — Ты ведь говорил, что никто не знает о нашем родстве. Что же могла подумать Ханна о нас с тобой?

— Ну, это уж совершенно невероятно, — сказал Мэтью с раздражением. — Смешно и глупо ревновать…

— Однако ее бабушка тоже не была в восторге от твоего поведения, — продолжала Джастин.

— Я собирался ей все объяснить, но она не дала мне возможности этого сделать. Она мне не верит. Зачем мне такая женщина?

— У меня нет морального права давать тебе советы, — согласилась Джастин. — Меня саму чуть было не сосватали за Бэя Фарли! Но Ханна, должна тебе сказать, не похожа на других членов ее семьи: ни на брата, ни на сестер, ни на родителей. Она веселая, энергичная и очень нравится моему двоюродному брату. Правда, он говорит, что Ханна роковая женщина, ведь у нее было так много поклонников…

— Если я еще раз услышу, как НАШ двоюродный брат говорит о Ханне, я его прибью, — возмутился Мэтью. — Ханна ни с кем не была в близких отношениях!

Уж он-то точно знал, так как стал ее первым настоящим возлюбленным. Почему же он позволил ей уйти, не объяснив, как она ему дорога? У нее было трое женихов, но никому из них она не принадлежала. И лишь он, хотя они были знакомы только один день, стал ее избранником.

— Наверное, я сам виноват в том, что не заслужил ее доверия, — заметил Мэтью, тяжело вздохнув. — У меня в голове просто какая-то путаница от всего этого.

— Значит, надо ее распутать! — решительно заявила Джастин. — Ты помог мне противостоять маме, чего я без тебя не смогла бы сделать. Ты говорил, что разберешься с Ханной. Так докажи это!

После такого разговора Мэтью разрешил сестре отвезти себя к дому Фарли, где была припаркована его машина. Автомобиль стоял на том же месте, где его оставили.

Затем он вошел в дом, встретился с Лидией Фарли, все ей объяснил и показал свидетельство о рождении. Сначала бабушка Ханны смотрела на него, не веря своим глазам. Но затем без колебаний объяснила, где находится спальня Ханны.

— Бедная девочка, наверное, плачет в своей комнате — сердце ее разбито, — посетовала Лидия.

Окрыленный надеждой на примирение, Мэтью смело открыл дверь, ожидая увидеть плачущую Ханну, свернувшуюся клубочком на постели.

Но вместо этого увидел ее на полу в белой майке и красных шортах. Она делала гимнастические упражнения под музыку компакт-диска.

— Это ты?! — воскликнула Ханна, поднимаясь с пола. Не похоже было, что она убита горем, к тому же она нисколько не обрадовалась, увидев Мэтью.

— Теперь я понимаю, отчего у тебя такая тяжелая рука, — горько пошутил он.

— Убирайся из моего дома, или я вызову полицию, — грозно потребовала Ханна.


— Прости меня. Чудо Заморское, но твоя бабушка направила меня сюда, уверяя, что ты проливаешь слезы по поводу нашей ссоры, — Бабушка пошутила, а ты имел глупость ей поверить. Ты решил, наверное, что я доверчивая дурочка.

— Я не считаю тебя ни глупой, ни доверчивой, — пояснил Мэтью и с тяжелым вздохом опустился на ее кровать.

Схватив Мэтью за руку, Ханна попыталась стащить его с кровати.

— Вставай! Убирайся отсюда! Что ты там наговорил бабушке? Зачем она прислала тебя ко мне? Или ты сообщил ей, что тебя похитили инопланетяне? Она верит в летающие тарелки и тому подобные вещи. Но я-то не верю!

— Возможно, ты скорее поверишь в инопланетян, чем в то, что я тебе сейчас сообщу, — заявил Мэтью, доставая из кармана свидетельство о рождении. — Почитай-ка, — настаивал он. — Тогда и узнаешь, зачем я приехал в Кловер, — Мне все равно, зачем ты приехал. Я хочу одного — чтобы ты немедленно ушел.

Обняв Ханну за талию, Мэтью посадил ее к себе на колени.

Дрожащими руками она взяла документ. Но близость Мэтью напомнила ей о том, что было между ними, и, к своему ужасу, Ханна почувствовала, что вновь хочет испытать то новое, необычное, ни с чем не сравнимое переживание, которое так внезапно подарила ей судьба.

— Успокойся и прочти, или я тут же уложу тебя на обе лопатки, — строго сказал Мэтью.

— Если тебе повезло прошлой ночью, это еще не значит… — тут она замолчала, потому что ее взгляд остановился на двух именах в документе, который был выдан тридцать два года назад в штате Флорида.

Мать младенца носила имя Александра Уиндэм, отец — Джесси Полк. Уиндэм и Полк стали родителями ребенка? С точки зрения жителей Кловера это было невероятно!

Ханна перечитала документ еще раз.

— Но это какая-то бессмыслица. — Она посмотрела на Мэтью, и глаза ее встретили его темный глубокий взгляд.

— Это мое свидетельство о рождении. Александра и Джесси — мои родители.

Грейнджеры взяли меня из того приюта, где я родился, и усыновили.

Ханна молча выслушала его рассказ о трагической гибели Иден и Галена в автомобильной аварии и о том, как Мэтью узнал, что у него были, а может, и есть кровные родители. Закончил он свой рассказ тем, как встретился сегодня со своей матерью и сестрой.

— Значит, Джастин твоя сестра?! — поразилась Ханна.

— Да, представь себе, я совсем не тот, за кого ты меня приняла, и поэтому, — тут он погладил ее волосы, собранные на затылке в конский хвостик, — надеюсь, что ты попросишь у меня прощения.

— И не подумаю! Ты виноват передо мной не меньше, чем я перед тобой. Если б ты не делал тайны из своих поступков и намерений, все было бы гораздо проще. Ты обращаешься с людьми, словно они пешки на шахматной доске или действующие лица одного из твоих романов. Теперь ты являешься ко мне со свидетельством о рождении и на что-то рассчитываешь! Чего ты от меня ждешь? — Она попыталась встать, но он крепко держал ее.

— Жду от тебя доказательства, что ты не бессердечная, злая бабенка. Можешь ты мне доказать это? — И, уложив Ханну на постель, Мэтью прилег возле нее.

Ханна хотела его оттолкнуть, но вместо этого ее руки обняли Мэтью за плечи.

— Я совсем не хочу с тобой сражаться, — тихо сказал Мэтью.

— Догадываюсь, чего ты хочешь. — Она старалась сохранить воинственный дух, но почему-то гнев ее улетучился, как мыльные пузыри.

— Спасибо тебе за то, что ты не стала говорить мне о неравном положении моих родителей, — произнес он, целуя ее шею. — Не все то золото, что блестит. После встречи с Александрой Уиндэм я думаю, что семейство Полк мне больше понравится.

— Могу себе представить, что ты пережил за последние полгода: горе по поводу гибели людей, которые тебя вырастили, поиски кровных родителей… Сущий ад! — сочувственно заметила Ханна, понимая, что устоять перед Мэтью она все равно не сможет.

— Но временами мне открывалось ясное небо, — прошептал он, целуя ее. — Первый раз это произошло прошлой ночью, а второй раз — теперь.

Закрыв глаза, Ханна ответила:

— Прошлая ночь оказалась не тем, чего мы оба ожидали…

— Милая, это было для меня самым необычным из всего, что мне довелось пережить. У меня были женщины, но никогда ни с кем я не испытал того, что с тобой.

— Однако ты был удивлен, что я девственница.

— Что правда, то правда, — согласился Мэтью. — Но я горжусь тем, что стал твоим первым возлюбленным. Я был потрясен при мысли, что такая красавица никого не удостоила своей любовью, кроме меня. И к тому же боялся, что сделал тебе больно и ты разочаруешься во мне… Я хотел все это сказать, но ты так быстро ушла, что я просто не успел. Прости меня!

Дотронувшись до той щеки, по которой она нанесла свой «сокрушительный удар», Ханна ответила:

— Ты тоже прости меня. Я никогда никого не била, разве только Бэя, когда мы с ним дрались еще в детстве. Но он отвечал мне тем же — мы с ним всегда были врагами.

— Ты все делаешь со страстью: торгуешь в лавке, танцуешь, ненавидишь и… любишь.

Ханна покраснела, чувствуя, как его черные глаза проникают ей в душу. Захотелось спрятаться от этого взгляда, читающего все ее мысли и желания.

— Когда я сказала, что люблю тебя, я не имела этого в виду. Я просто подумала, что в таких случаях следует говорить о любви, — солгала она, не глядя ему в глаза. — Как я могу любить тебя, Мэтью, когда я совсем тебя не знаю.

— Можешь не вдаваться в подробности, я и так понял, — сухо ответил Мэтью.

— Я очень рада, потому что я бы не хотела…

— Ханна, заткнись!

— Но мне хочется говорить!

— А мне не хочется тебя слушать. — И с этими словами он зажал ей рот поцелуем.

Глава 9

Обвив его шею руками, Ханна отвечала на его поцелуи, прижимаясь к нему всем телом.

— Я не только должен просить у тебя прощения, любимая, — шептал он. — Я должен доставить тебе радость, которую ты ждала от меня прошлой ночью.

Она глядела в его затуманенные желанием глаза и трепетала, а в ответ на его поцелуи сама целовала его с такой же страстью. Раздевая ее, Мэтью нежно касался ее обнаженного тела, его губы припадали к ее затвердевшим соскам.

— Тебе будет хорошо со мной, я обещаю. — Казалось, его руки знали все ее тайные желания, о которых она могла только догадываться.

Он целовал ее волосы, лоб, щеки, пока она не открыла глаза, и лицо ее вспыхнуло под его внимательным взглядом. Ей хотелось что-нибудь сказать, но она не находила слов. Мэтью поцеловал ее еще раз, а затем поднялся и начал раздеваться. Ханна тоже поднялась и села на кровати.

— Мэтью!

— Что, милая?

Несколько мгновений назад она изнывала от желания, а теперь вдруг успокоилась.

— Нет, Мэтью, не надо… нельзя.

Он глядел на нее блестящими глазами.

— Ты о чем?

— Мои родители и Бэй могут вернуться, да и бабушка рядом.

— Да, ты права. Нам нельзя оставаться здесь, — проговорил он, снова натягивая рубашку. — Пойдем немного прокатимся. Моя машина рядом.

— Твоя машина, — повторила Ханна. Она представила себе надувной матрас на заднем сиденье, мягкие подушки… И волна желаний вновь накатила на нее. Если она сейчас пойдет с ним, то снова испытает прикосновения его мягких губ и нежных рук…

Как ни трудно ей было сказать «нет», она все-таки против своей воли проговорила:

— Нет, Мэтью, я не могу. Схватив ее руку, он произнес срывающимся голосом:

— Я понимаю, прошлой ночью все было не так, как тебе хотелось, и ты боишься, что и сейчас будет так же. Но, уверяю тебя, теперь уже будет совсем по-другому…

— Мэтью, пойми, прошлой ночью между нами была только страсть, только влечение, но ведь это еще не любовь.

Значит, прошлой ночью ее слова о любви ничего не значили? И теперь, когда он полон нежных чувств и желаний, она отказывается от близости с ним? Что это, месть?

— Ты хочешь мне отомстить за то, что я не смог доставить тебе радость прошлой ночью? — гневно спросил он. — Теперь, когда я изнемогаю от желания быть с тобой!

— Я не собираюсь мстить тебе, — ответила Ханна, отнимая у него свою руку. — Я хочу действовать в соответствии со своими взглядами на жизнь. А пойти с тобой в машину, чтобы ты там удовлетворил свою потребность, — это не в моих правилах.

— Но ведь ты сама этого хочешь! Мы нужны друг другу, Ханна.

— Ты говоришь о близости между нами как о физическом удовольствии. Все равно что выпить бокал вина.

— Нет, Ханна, ты упрощаешь наши отношения, это уж слишком прозаично, — проговорил Мэтью, огорченный таким поворотом дела.

— Но ведь это правда, — продолжала Ханна с улыбкой. — Чего ты ждешь от женщины, которая была три раза обручена, но не вышла замуж потому, что ждала любви…

Тут уж его охватила паника.

— Я обожаю тебя, Ханна. Но я не могу на тебе жениться только ради того, чтобы лечь в постель!

— А кому ты нужен? — возмутилась Ханна. — Я бы не пошла за тебя, даже если б ты меня умолял.

— Для чего умолять? Если б я только намекнул, мы бы обручились сегодня же.

— Твое писательское воображение обманывает тебя. Неужели ты думаешь, что я могу подвергнуть себя и свою семью риску четвертой помолвки, которая непременно будет расторгнута?

— Девочка моя, если б мы с тобой обручились, тебе бы и в голову не пришло расторгнуть наш союз. Эта помолвка была бы настоящей, такой, какая и должна быть.

— Ты, кажется, собирался уходить? — спросила она, хотя совсем не хотела, чтобы он ее покидал.

— Да, я ухожу один, если ты не изменила своего решения.

— Я не могу, Мэтью.

— Значит, не хочешь. — Он открыл дверь спальни и вышел в холл.

— Я провожу тебя, — сказала она и последовала за ним.

Они молча стояли возле двери, глядя друг на друга.

— Пойду проведаю бабушку, — наконец проговорила Ханна.

Мэтью решил не целовать ее на прощание, раз она поставила их дальнейшие отношения в слишком строгие для него рамки. Он и так чересчур настойчиво добивался ее благосклонности, чего никогда не делал раньше. Пусть теперь она сама проявит интерес к продолжению их романтичного знакомства.

Ханна приблизилась к нему. Неужели он не собирается пожелать ей спокойной ночи и поцеловать хотя бы по-дружески? Она вскинула голову, ожидая поцелуя.

Но он не воспользовался этим милым намеком.

— Возможно, мы с тобой еще встретимся здесь, в Кловере, моя девочка, — бросил он через плечо и пошел к машине.

Захлопнув за ним дверь, Ханна смотрела из окна, как он сел в машину и уехал. А потом еще долго стояла у окна, глядя в пустую темноту ночи.

Жара была нестерпимой, а кондиционер в «Лавке древностей» работал не на полную мощность. Мастера по ремонту все были заняты, и поэтому лавку пришлось закрыть сразу после четырех часов дня.

В такую жару навряд ли кого-нибудь потянет в антикварный магазин. Ханна зашла к тетушке Пег и, потягивая охлажденный чай, пыталась собраться с мыслями, чтобы разумно оценить все случившееся за последнее время. Мэтью она не видела почти целую неделю. Когда раздавался телефонный звонок, она с надеждой снимала трубку, однако звонил кто угодно, но только не он. А если в лавке открывалась дверь, то и тут ее ждало разочарование.

Она отказала ему в том, чего он хотел, а больше его ничто не интересует. Но такое рассуждение ее нисколько не успокаивало.

— У тебя плохое настроение? — спросила Кейт, подходя к ней.

— Все в порядке, — ответила Ханна. — Просто изнываю от жары.

— Мне позвонила Эбби и пригласила нас с тобой в кино, так как Бен уехал по делам.

— В пятницу вечером идти в кино с подругами? — мрачно произнесла Ханна. — Что мы, шестиклассницы? Впрочем, потом можно будет зайти куда-нибудь поесть мороженого.

— Кажется, тебе не очень хочется идти с нами? — спросила Кейт с улыбкой.

— Пойду обязательно, — ответила Ханна со вздохом. — Уж лучше с вами, чем сидеть в одиночестве.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6