Но всё же Гитлер и его генералы продолжали безумное сопротивление. Против советских войск был создан сплошной жёсткий фронт гитлеровских армий, а плацдармы Красной Армии за Одером прочно блокированы. На всём протяжении от Одера до Берлина и IB самом Берлине население, согнанное фашистами, лихорадочно строило новые укрепления. Реки, каналы, цепи озёр, леса с завалами на просеках и дорогах казались непреодолимыми. Главным препятствием была масса населённых пунктов, сплошь подготовленных для длительной обороны. Берлин был прикрыт мощными оборонительными поясами. Опираясь на местность, трудно доступную для танков, и на города, немцы усилили свою оборону чрезвычайно большим количеством противотанковых средств. Все зенитные орудия вокруг Берлина были поставлены для стрельбы прямой наводкой по танкам.
      Были мобилизованы все силы фашизма внутри страны, гестапо, части СС, личная охрана Гитлера. Организации "Гитлерюгенд" были сведены в батальоны истребителей танков. Поголовная мобилизация всего мужского населения дала сотни отрядов фольксштурма. Фашисты ещё намеревались спастись или же сопротивляться с отчаянием обречённых под лозунгом: после нас русским останутся развалины. Это их не спасло бы, но грозило нашей армии большими потерями. Наконец, Гитлер провёл ещё более действенную меру: с Западного фронта были сняты все возможные силы и переброшены на восток. В то время как на западе город за городом, порою даже по телефону, сдавался союзникам и те почти беспрепятственно шли к Эльбе, к Берлину, десятки немецких дивизий готовились оказать Красной Армии ожесточённое сопротивление.
      Советские войска только что закончили Висло-Одерскую операцию. Почти три месяца они не выходили из боёв. Но ни один офицер, ни один боец не хотел думать об отдыхе. Впереди был Берлин. Водрузить знамя победы над Берлином! Эти слова реяли в весеннем воздухе, были у всех на устах. От Москвы, от предгорий Кавказа, с берегов Волги у Сталинграда, от твердынь Ленинграда пришли сюда герои-воины, и ни один из них не хотел отказаться от чести быть первым в Берлине. Войска выстрадали возможность сражаться за взятие Берлина, и никто не хотел уступить другим славу победителей Берлина. Войска рвались вперёд, готовые драться за полную победу.
      Могучая советская родина, страна социализма, снова пришла на помощь своей армии. Тысячи километров отделяли армию от страны. На этом гигантском пространстве были взорваны отступавшим врагом мосты, изуродованы пути. Казалось, что великий фактор стратегии - пространство, на который при неудачах, особенно в войнах против России, всегда ссылались битые полководцы и гениальный Наполеон и бездарный Гитлер - отразится и на действиях Красной Армии под Берлином.
      Но Красная Армия, руководимая Сталиным, показала, что для неё расстояние от Москвы до Берлина короче, чем для германской армии было расстояние от Берлина до Москвы.
      В решающем сражении за взятие Берлина наша армия была оснащена лучше, чем в какой-либо другой операции за всё время войны. Страна помогла своим войскам провести эту историческую операцию на высшей технической основе. Десятки тысяч орудий, тысячи танков, тысячи самолётов, неисчислимое количество снарядов и патронов и хмогучие людские резервы поступили в распоряжение фронтов.
      Снова победила сталинская теория подготовки и сохранения резервов для решающего удара. Победила гениальная сталинская стратегия, обеспечившая Красной Армии перевес сил и сковавшая силы врага. Великое Советское государство занесло свой меч, чтобы рассечь голову фашистскому чудовищу.
      * * *
      В штабе 1-го Белорусского фронта были собраны командующие армиями, корпусами. Они ждали приказа наступать на Берлин. Каждый генерал нетерпеливо ожидал решения, определяющего место его соединения в великой атаке.
      Танкисты генерала Катукова получили задание - совместно с армией генерала Чуйкова наступать строго на запад, вдоль магистрального шоссе Кюстрин-ЗееловМюнхенберг и далее, на юго-западную часть Берлина. Им предстояло наступать в лоб, Правее, северней, на участке действий пехоты генералов Берзарина и Кузнецова, на северо-западную окраину Берлина должны были двинуться танкисты генерала Богданова.
      С величайшим напряжением и подъёмом шла подготовка к штурму Берлина. Готовились все: танкисты, мотопехота, артиллерия, сапёры танковых соединений.
      Сотни городов, тысячи населённых пунктов очистили танкисты от противника, не заходя в них, но отрезав занимавших их немцев и обеспечив действия пехоте. Немало городов, сёл и местечек было взято стремительным внезапным налётом, коротким героическим штурмом. Но никогда не было перед танкистами такого поля сражения, такого объекта атаки, как Берлин.
      Над планом Берлина склонялись генералы и офицеры... Пригороды, площади, надземные железнодорожные сооружения, метро - всё это были объекты, требовавшие специфической оценки, новых тактических решений и методов атаки.
      В центре плана города, занумерованные, обведённые чёрной тушью, значились рейхстаг и имперская канцелярия, куда нацеливались острия ударов всех соединений фронта.
      Короткие дни, оставшиеся до штурма, были полны напряжённой учёбы. Настойчиво обучалось прибывшее пополнение. Повсюду ещё раз отрабатывали тактику уличных боёв, формировали штурмовые группы, осваивали новые способы борьбы против фауст-патронов. Танкисты особенно внимательно отработали взаимодействие с пехотой, роль которой в уличных боях неизмеримо возросла. Собравшись в штабах над картами, планом и макетом Берлина, генералы на командных играх продумывали динамику штурма фашистской столицы.
      * * *
      В предутренний час 16 апреля 1945 года под громы и молнии канонады танковые соединения переходили на плацдарм. На плацдарме было невероятно тесно.
      Массы пехоты и танков, непосредственно её поддерживающих, батареи, дивизионы, полки, дивизии, корпуса артиллерии, всё увеличивающейся в калибрах, стояли от переднего края плацдарма до берега Одера.
      Чётко, как на параде, проходили танкисты через Одер. Дежурные телефонисты докладывали минута в минуту о прохождении колоннами контрольных пунктов и регулирующих рубежей. Сотнями, тысячами машин выдвигались на последний рубеж перед атакой зрелые, опытные соединения. Ими руководили штабы, носители большой военной культуры, их вели испытанные, одарённые командиры. За рычагами танков сидели водители, подминавшие гусеницами снег и пыль, камни и грязь, проходившие вброд через реки, поднимавшиеся на хребты гор.
      * * *
      В семь утра перешла в наступление пехота генерала Чуйкова, и через десять минут тронулся за ней передовой отряд танков генерала Катукова. До полудня пехота прорвалась за передний край, углубилась в тактическую зону обороны, но пробить её не смогла. Ни доблесть наших пехотинцев, ни артиллерийские и бомбовые удары не приносили вначале решающего успеха. В бой вступили танковые соединения. Двигаясь в боевых порядках пехоты, они вместе с нею достигли рубежа высот у города Зеелова. Дальше продвинуться не удалось. Сплошные противотанковые рвы преграждали путь к высотам, с высот била артиллерия.
      Немцам больше некуда было отступать. Свои оперативные резервы они держали сразу за линией обороны (если можно так сказать в данном случае, ибо зона обороны была сплошной до самого Берлина). Поэтому тут же начались вражеские контратаки. Немцы хотели контратаками сорвать темп нашего наступления, вырвать инициативу, выиграть время, вызвать замешательство в наступающих войсках, нанести им потери. Весь день шли упорные бои. Войска получили приказ продолжать наступление ночью. С этого момента и до последнего часа, когда пал Берлин, наши войска ни днём, ни ночью не выходили из боёв.
      Ночью танкисты и пехота установили ещё более тесное взаимодействие и продолжали атаки. Танки обходили город Зеелов, пехота ворвалась на его улицы. Сразу за Зееловом разгорелись бои на направлении города Мюнхенберг. Он так же, как и Зеелов, запирал шоссе на Берлин. Местность вокруг ограничивала манёвр танков, а по обеим сторонам шоссе стояли полки вражеских зенитных орудий. Танкисты добивались прорыва, используя образовавшуюся трещину между 303-й немецкой пехотной дивизией и мотодивизией СС "Нидерланды". Сюда, совершая перегруппировки внутри танкового соединения, устремлялись все его части. Это был крайне трудный манёвр среди насыщенных боевых порядков своих войск. Он вызывал потерю времени, но обеспечивал продвижение. На шоссе появились из резерва противника 18-я мотодивизия и танково-истребительная бригада "Дора". На очередном рубеже возобновилась тяжёлая борьба. "Прогрызая" рубеж за рубежом, прорывая образующиеся тупики, наша пехота, артиллерия, танки, авиация продолжали наступление.
      Нервы Гитлера не выдержали. Резервы берлинского гарнизона он бросил вперёд, к Одеру. Эти резервы замедляли наступление наших войск, но их сокрушали, перемалывали, уничтожали советские пехотинцы, артиллеристы, танкисты, лётчики.
      Много кровопролитных боёв вели танкисты генерала Катукова, но и на их боевом счету мало было таких напряжённых. Все танковые части генерала Катукова дрались в боевых порядках пехоты Чуйкова.
      Неуклонно продолжалось движение. Всё ближе Берлин. В ходе наступления складывалась новая обстановка. Она была чревата опасностью и в то же время таила большие возможности.
      Несмотря на отчаянное сопротивление, неприятель, находившийся против центра 1-го Белорусского фронта, вынужден был всё дальше отходить от Одера. Но южнее Берлина, против левого крыла фронта, сильная группировка немцев удерживалась в районе Франкфурта-на-Одере.
      Она отступала на запад гораздо медленнее. В результате дальнейшее продвижение наших центральных соединений делало их уязвимыми слева. Оттуда, с юга, последовали контратаки во фланг армии Чуйкова и танковых соединений Катукова. Двигаясь на запад, наши войска поворачивали часть сил на юг для отражения контратак. Но эта же обстановка создавала опасности для франкфуртской группировки немцев: чем дольше она упорствовала, тем дальше обходили её с севера войска центра, двигавшиеся на Берлин. Фронт гитлеровских войск рассекался у Берлина, и эта группировка противника уже была лишена возможности отойти к Берлину и участвовать в уличных боях. Это же послужило началом её полного окружения, которое осуществилось, когда перешли в наступление танковые соединения 1-го Украинского фронта, отрезавшие франкфуртскую группировку противника с юга и с запада. Вместе с пехотой генерала Чуйкова, в локтевом взаимодействии с ней танкисты Катукова с боями вышли на юго-западную окраину Берлина.
      * * *
      И те же дни севернее шоссе Кюстрин-Берлин вместе с пехотой генерала Берзарина двинулись в наступление танковые соединения генерала Богданова. Они также день за днём вели тяжёлую борьбу. Малейшей трещины в обороне врага бывало достаточно, чтобы бригада пробивалась ещё глубже. Вслед за ней в сложный лабиринт укреплений, руководя каждой бригадой, командир соединения Богданов и его штаб вводили все части. На глубине 30 километров шла непрерывная жестокая борьба. Многие бойцы, офицеры, генералы пали смертью храбрых в боях на пути к Берлину и среди них-Герой Советского Союза генерал Бабаян, генерал Ноздрунов, Герой Советского Союза подполковник Василий Макаров. Тяжело ранен был Герой Советского Союза генерал Теляков,
      На пути танковых соединений Богданова, северо-западнее Берлина, находились города Вернойхен, Бернау, Альтлансберг, превращённые немцами в мощные узлы противовоздушной обороны Берлина. Теперь все дальнобойные зенитные орудия, способные своими снарядами пробить насквозь броню любого танка, повернули стволы против танков Богданова. Бетонированные огневые позиции зенитных батарей были неприступны. Бывалые танкисты пошли в атаку на эти города ночью, обходя зенитные батареи с флангов и с тыла. Они прорвались через лесной массив, через реки и множество каналов. Общими усилиями пехоты, артиллерии, танков и авиации был прорван внешний обвод берлинской обороны. Танкисты генерала Богданова, пройдя за пять дней 80 километров и захватив более 100 населённых пунктов, добились северо-восточнее Берлина свободы манёвра и получили приказ - немедленно ворваться в Берлин.
      Танкисты увидели Берлин ранним апрельским утром. Он дымился под ударами нашей авиации разноцветными дымами. Ничто уже не могло остановить советских воинов.
      Механизированное соединение Героя Советского Союза генерала Кривошеина, имея в голове бригаду Героя Советского Союза полковника Вайнруба, сломив в пригороде сопротивление противника, ворвалось в северо-западную часть Берлина, в район Вейсензее. Командующий артиллерией соединения генерал-лейтенант Пласков приказал открыть огонь изо всех орудий по центру Берлина
      В те же дни 2-й Белорусский фронт, надёжно прикрывший с севера действия 1-го Белорусского фронта, ворвавшегося в Берлин, стремительно прорывался к Зльбе.
      Вскоре новый приказ повернул танковые войска генерала Богданова на смелый манёвр в обход Берлина с северо-запада и запада, чтобы соединиться с танковыми соединениями 1-го Украинского фронта. Исполняя план и указания Верховного Главнокомандующего, фронты объединяли усилия для окружения и сокрушения Берлина.
      * * *
      Далеко на юго-восток от Кюстрина и Берлина, в районе городка Бунцлау (где жил свои последние дни и скончался великий русский полководец Кутузов) были сосредоточены прославленные соединения генерал-полковника Рыбалко.
      На этом же направлении находились танкисты генерал-полковника Лелюшевко. Танковые соединения были расположены очень далеко от Берлина; это скрывало их предназначение.
      1-й Украинский фронт перешёл в наступление, и на всём его протяжении завязались ожесточённые бои. Юго-восточнее Берлина река Одер сильно отклоняется на восток, и её давно форсировали войска 1-го Украинского фронта. Но кроме Одера им преграждали путь на запад река Нейсе и река Шпрее, протекающая южнее Берлина, параллельно линии фронта. Бои грохотали на берегах рек и в междуречье. Противник понимал значение этих последних водных рубежей и бросал в контратаки оперативные резервы. На смену 21-й немецкой танковой дивизии, разгромленной вместе с её штабами и тылами, вступили в бой 10-я танковая дивизия, 275-я пехотная дивизия, танковая дивизия СС, охрана фюрера, "Богемия" и батальоны фольксштурма. Трое суток танкисты, форсировав реку Нейсе, действуя вместе со своей пехотой, громили противника. Лесами прошли они к Шпрее, преодолели её по дну методом слепого вождения и вырвались на западный берег.
      Войска 1-го Украинского фронта вышли на оперативный простор. Путь на запад, к Эльбе, был открыт. Крупные силы маршала Конева, рассекая Германию, двинулись навстречу союзникам. В тот же момент, во исполнение директивы Ставки, маршал Конев отдал приказ танковым соединениям Рыбалко - повернуть круто на север и наступать через города Барут и Цоссен к Берлину.
      Левее, на внешнем фланге танковой группировки, прикрывая её с запада, двинулись к юго-западной окраине Берлина, к Потсдаму и Бранденбургу, колонны танков Лелюшенко. Приказ маршала Конева требовал: на главном направлении обходить города, танковым кулаком пробиваться вперёд и с юга ворваться в Берлин.
      До Берлина оставалось более 200 километров. Танковым соединениям 1-го Украинского фронта предстояло преодолеть в два раза большее расстояние, чем танкистам 1-го Белорусского фронта. Они шли с обнажёнными флангами. Но на их стороне была оперативная внезапность. Используя эти условия, танковые соединения 1-го Украинского фронта стремительно ринулись на север, чтобы ворваться в Берлин с юга, соединиться с танкистами генерала Богданова западнее Берлина, отрезать Берлин с запада. Одновременно они рассекали тылы противника, упорствовавшего у Котбуса и Франкфурта; сближаясь с танкистами генерала Катукова, они отрезали большую франкфуртскую немецкую группировку. Всё это вело к полному окружению Берлина.
      Блестяще венчая свои действия в последних сражениях войны, соединения генерала Рыбалко прорвались к Цоссену.
      Южнее Цоссена, в глухой, малонаселённой местности, на унылой песчаной земле, среди редких сосен, был расположен в военном лагере штаб верховного командования германской армии. Лагерь входил в систему укреплённого берлинского рубежа, был прикрыт дотами, минными полями, противотанковыми рвами. Танкисты обошли его и, так же как сотни раз врывались они в расположение штабов тактической зоны противника, - так за десять дней до конца войны ворвались в главный штаб верховного командования германской армии.
      В лагере были маленькие зелёные коттеджи, но под ними, за стальными бронеплитами, запиравшими люки, глубоко в земле находились кабинеты главного штаба. Танкисты увидели провода телефонов, словно паутиной покрывшие лагерь и протянувшиеся во все стороны, и огромную подземную радиостанцию. Отсюда Кейтель и Йодль передавали германской армии приказы Гитлера.
      История зло посмеялась над фашистскими стратегами, пугавшими весь мир криком: "Внимание, танки!" Эти стратеги сами разбежались, когда появились советские танкисты, и панический крик: "Внимание, советские танки!" раздался в тиши кабинетов немецкого верховного командования.
      Но бежать было некуда. Тысячи боевых машин, сокрушая всё на своём пути, неудержимо мчались с юга к Берлину. Каждый танкист вёл в уме и сердце счёт оставшимся до Берлина километрам. Достигнута была круговая берлинская автострада, достигнуты пригороды. Танкисты генералов Сухова, Новикова, Митрофанова, руководимые генералом Рыбалко, с хода ворвались в столицу Германии.
      Танковые соединения генерала Лелюшенко, двигаясь на северо-запад, прорвались на юго-западную окраину Берлина и в город Потсдам. Туда же, в Потсдам, с севера пробились танки генерала Богданова. Было замкнуто внешнее кольцо окружения. Логово фашистского зверя оказалось обложенным стальным кольцом танков с севера, с запада, с юга и востока. Вместе с танками на улицы Берлина врывалась наша пехота, поддерживающие её танки, артиллерия; их движение обеспечивали тысячи советских самолётов.
      Страшное удушье охватывало окружённый берлинский гарнизон. Позднее, на допросе, командовавший обороной Берлина генерал Вейдлинг говорил, что он окончательно понял безнадёжность сопротивления в тот час, когда узнал, что танковые соединения Красной Армии окружили Берлин. Вейдлингу стало ясно, что безнадёжно не только оборонять Берлин, но даже пытаться вырваться из него.
      * * *
      Советские войска окружили Берлин. Но перед танковыми войсками стояла ещё более трудная задача: вместе с пехотой и артиллерией, которым в штурме отводилась главная роль, пробиться на улицы, достигнуть центра города, рейхстага и имперской канцелярии, в подземельях которой засел Гитлер, и уничтожить логово фашистского зверя.
      Теперь танкисты увидели Берлин вблизи. На их пути встали неисчислимые препятствия: река Шпрее, каналы Ландвер, Тельтов, Дамме, Гогенцоллерн... И река и каналы имели более 50 метров ширины, 2-3 метра глубины, были одеты в бетонные берега высотою более 2 метров. Это были крайне тяжёлые для танков препятствия. Трудность и опасность форсирования особенно увеличились, потому что с противоположного берега били из-за каменных зданий пулемёты, миномёты, артиллерия.
      Линия железной дороги опоясывала Берлин. Её насыпи, станции, виадуки, надземные сооружения представляли собой сплошное кольцо противотанковой обороны.
      Перед танкистами и пехотой возникли лабиринты улиц, застроенных сплошными громадами домов и преграждённых баррикадами. Баррикады являлись одной из важнейших основ тактики уличной борьбы. Они строились вышиной в 2-3 метра, достигали в ширину более 4-5 метров и состояли из каменных, параллельно возведённых стен. Пространство между ними засыпалось камнями, железом, песком. Баррикады заваливались трамвайными вагонами, автомашинами, фонарными столбами.
      Впереди и позади этих сооружений часто находились волчьи ямы, прикрытые асфальтом, и мины. Баррикады делались глухие или с "воротами", роль которых играли трамвайные вагоны на рельсах, проложенных параллельно баррикаде. Отходя, противник закатывал вагоны, груженные камнем, в проём баррикады и наглухо его заваливал. В баррикадах устраивались бойницы, а по обеим сторонам имелись огневые точки в стенах домов. Очень трудно преодолеть такую баррикаду на танке, к ней опасно было приблизиться пехоте, её нелегко было разбить из танковых орудий.
      Гитлеровцы приспособили целые кварталы к круговой обороне, а проходы между ними преградили баррикадами. Отдельные толстостенные дома превратились в крепости. Их трудно было штурмовать и не всегда было выгодно сжигать, потому что они долго горели, пожары охватывали улицы, движение по ним прекращалось или затруднялось.
      В центре перекрёстков и площадей наступающих поджидали закопанные по самые башни тяжёлые танки - "тигры" и "пантеры", причём башни их были обложены каменными плитами. На углах улиц и площадей притаились бетонированные артиллерийские огневые точки. В парках стояли готовые к наземной стрельбе зенитные орудия.
      Силы берлинской обороны были в значительной части разбиты вне города, и это облегчало уличную борьбу, но всё же гарнизон Берлина был очень многочисленным. Более 70 частей разных родов оружия действовали только против танковых соединений Богданова и Катукова. Среди них имелись батальоны фольксштурма, разные боевые группы - остатки дравшихся за городом дивизий: 25-й мотодивизии, 309-й пехотной, 11-мотодивизии СС "Нордланд", танко-истребительной бригады "Гитлерюгенд". Тут же находились бригады штурмовых орудий, 43-й, 56-й, 132-й артиллерийские полки и полки "Алярм", роты истребителей танков, зенитные полки. Были вооружены и дрались команды по откапы-ванию засыпанных после бомбардировки, школа голубеводства, роты радиоперехвата, аэродромная команда Темпельгофа, батальоны - строительные, железнодорожные, связи, автомобильные. Вместе с ними дрались отборные части СС Лейбштандарт "Адольф Гитлер", Берлинская артиллерийская школа, полк охраны берлинских тюрем, 60-й крепостной полк, батальоны моряков и другие.
      Немецкие пленные офицеры показали, что в уличных боях действовало более 50 тысяч вооружённых фаустпатронами, и каждый имел приказ уничтожить не менее одного русского танка.
      Перед танками и пехотой возникли каменные огневые тупики, сплетение оборонительных рубежей. Танки теряли в городе своё важнейшее качество манёвренность. Огонь танков был ограничен на улицах невозможностью стрелять по верхним этажам, когда танк становился близко к дому, ибо орудие танка имеет предел возвышения. Но оно же имеет предел склонения и не может поражать близко, рядом с собой. Это образует "мёртвое" (необстреливаемое) пространство " вокруг танка, что делает его особенно уязвимым в ближнем бою.
      В то же время требовалось вести огонь в нескольких измерениях: по фронту, по высоте - от первого до высшего этажа и крыши и ещё вниз - в полуподвал, подвал, спуск в метро. Противник вёл огонь со всех этажей, балконов, с крыш, из подвалов, из каждой подворотни.
      Мотопехота, действовавшая с танками, должна была штурмовать каждый дом, и атаки домов отвлекали массу пехоты. Бой был очень трудным. Противник контратаковал даже после того, как улицы были пройдены. Его автоматчики, фаустники и снайперы, переодетые в штатское и женское платье, пробирались в тыл, контратаковали из метро, обстреливали с флангов, рвали связь. Захваченный в бою перекрёсток улиц или площадь ещё долго обстреливались миномётным огнём издалека, ибо корректировщики сидели тут же в домах, и их крайне трудно было обнаружить и уничтожить. Ворвавшись на улицу, танки двигались, вели напряжённый огонь по стенам домов. Точно огромная стальная швабра обдирала со стен зданий карнизы, балконы, углы. Но это поднимало сплошную душную и тяжёлую завесу известковой пыли и дыма и ослепляло танки. В этой мгле танк натыкался на препятствия, получал удары фауст-патронов. Прижимаясь к стенам, пехота продвигалась перебежками от подворотни к подворотне, от подъезда к подъезду, атаковала, и пыль скрывала её от противника. Но, проскочив через пелену пыли и дыма, пехотинцы снова оказывались под огнём противника без поддержки своих танков, которым пыль мешала стрелять. Тяжело было двигаться танку, потому что его трудно было прикрывать с боков пехоте. Тяжело было двигаться пехоте, потому что в дыму, в пыли и на препятствиях отставали танки. Пожары преграждали путь танкам, бушующее пламя порой отрезало им выход из улиц.
      * * *
      Бои е черте города, на реке Шпрее и каналах развернулись в сотнях пунктов. Танкисты генерала Бабаджаняна пробились к Шпрее, навели паром, начали переправу. Но огнём тяжёлых снарядов противника паром был разбит, стал тонуть, и подожжённый танк, пылая, опустился в мутные воды, на чёрное дно реки Шпрее. Садами и дворами, пробивая стены строений, танкисты вырвались на берег Шпрее, нащупали слабо прикрытый противником участок и начали переправу. Вскоре понтонёры навели здесь 60-тонный мост, и танковое соединение Бабаджаняна прорвалось за Шпрее.
      Мотопехота генерала Салминова форсировала на широком фронте канал при помощи подручных средств и захватила на противоположном берегу десятки плацдармов. Почти всюду противник перешёл в контратаки, прижимая первые группки героев к гранитной набережной и стремясь отбросить их за канал. В кровопролитных боях мотопехота удержала плацдармы. Кроме того, сапёры соединений приспособили настил на устоях взорванных мостов, разминировали мосты, приготовленные к взрыву, и танкисты Салминова двинулись в глубь Берлина.
      За сплошной стеной заводов и домов, над самой водой Тельтов-канала засели на противоположном берегу немецкие автоматчики и фаустники. За бойницами,пробитыми в толщах стен, стояли противотанковые орудия. Канал был неодолим. Генералу Рыбалко пришлось использовать тяжёлую артиллерию. Её сокрушительные удары разбивали стены, которые вместе с фашистами рушились в грязную воду. Шаг за шагом, отбрасывая противника от Шпрее и каналов, углублялись наши передовые отряды в Берлин, а позади их, споря за очередь на паром, на мост, за право вне очереди броситься в бой, переправлялись всё новые и новые части...
      На разных направлениях складывалась различная обстановка для танкистов. Она попрежнему была очень тяжёлой для войск генерала Катукова, наступавших узкой полосой в три-четыре улицы, на участке, наиболее насыщенном силами противника. В тяжких уличных боях героически пали командиры бригад полковники Темник, Гаврилин, Лактионов. Беспримерный путь прошли они через поля сражений Отечественной войны. Им оставалось дойти до победы лишь несколько улиц. Они не щадили себя - прорвались через сильнейшую оборону к центру Берлина. Они внесли в борьбу не только героизм, но весь свой огромный опыт.
      На улицах Берлина в этих боях совершенствовалась тактика уличной борьбы. Танковые соединения выработали свой боевой порядок наступления. Два танка шли вдоль домов, но идущий справа вёл огонь налево, идущий слева - направо. Перекрёстный огонь достигал верхних этажей и к тому же прикрывал внутренние борты танков. Третий танк, идя уступом сзади, вёл огонь перед собой, прямо в глубину. Следующий за ним бил в подвалы, и, наконец, последний танк обстреливал крыши. В уличном бою, крайне насыщенном огнём с ближних дистанций и особенно огнём автоматического оружия, пехоте трудно, порою невозможно, двигаться вдоль улиц без танков. Но и танки уязвимы без пехоты. И тем и другим нужны сапёры. Так действовали штурмовые группы - основа тактики уличного боя.
      Танк, стреляя, подавлял огневые точки противника в домах, обеспечивал своей пехоте подступы к дому, блокировал дом, прикрывал атаку пехоты. Танк обстреливал баррикаду, подавлял огневые точки вокруг неё и подвозил к ней сапёров, которые под прикрытием танка взрывали проход в баррикаде. Затем мощный танк цепями растаскивал баррикаду.
      На пути танкистов генерала Дремова стоял правительственный дом, обращённый в крепость. Снаряды не пробивали стен и стальную броню на окнах. Тогда самоходные орудия тяжёлыми снарядами стали оглушать гарнизон дома, а танки подвезли своих сапёров, которые начали долбить ниши под этим зданием. Выдержали стены и плиты, но не выдержали нервы гитлеровцев. Оглушённые, ежеминутно ожидая взрыва, обезумевшие немцы сдались танкистам.
      * * *
      Штабы всех танковых соединений находились в боевых порядках передовых частей. Управление соединением в уличном бою, протекавшем в новых для танкистов и крайне тяжёлых условиях, показало, что наши штабные офицеры и здесь нашли путь к победе.
      Танковые соединения генерала Катукова непрерывно прорывали жёсткую оборону. Танкисты генерала Богданова манёвром на северо-запад обеспечили себе большую свободу действий. Внезапное появление танков генерала Рыбалко с юга дало им сразу свободу манёвра. Фронт их наступления увеличился. Под ударами танкистов генерала Рыбалко была треть Берлина. Генерал этим полностью воспользовался. Он форсировал канал, и железные потоки танков на широком фронте ворвались на улицы района Штеглиц. Танки маневрировали садами, скверами, по пустырям. Они проносились на полной скорости по улицам, захватывали перекрёстки и площади и удерживали их до подхода главных сил. Танкисты блокировали особенно упорствовавшие в обороне домов гарнизоны и снова рвались вперёд. По приказу генерала подвижные отряды зенитчиков и автоматчиков на бронетранспортёрах курсировали по захваченным районам, очищая их от сохранившихся в тылу фашистов, обеспечивая свои коммуникации и фланги.
      Так по-разному, но всюду героически и умело пробивались танкисты всех соединений к центру Берлина. Генерал Шалин через линию фронта выслал офицеров из соединения Катукова на самолёте в штаб генерала Рыбалко. Были установлены сигналы встречи, опознавательные знаки. Танкисты генерала Рыбалко встретились на своём правом фланге, в юго-восточной части Берлина, с танкистами генерала Катукова и на левом фланге, в западной части Берлина, с танкистами генерала Богданова. Берлин был рассечён. Замкнулось второе, внутреннее, кольцо вокруг берлинского гарнизона.
      В те же дни в юго-западной части Берлина, в Потсдаме, на острове Ванзее сражались соединения генерала Лелюшенко. Против них развёртывались в районе Бранденбурга части 12-й немецкой армии, чтобы ударить по тылам наших войск, окружавших Берлин с юга и юго-запада. Танкисты Лелюшенко ликвидировали и эту последнюю попытку помочь окружённому Берлину извне. Франкфуртско-котбусская группировка противника старалась прорваться из окружения через Барут, выйдя из лесов на тылы 1-го Украинского фронта, но была разбита при участии танкистов Лелюшенко и Рыбалко.