— Я не пересчитывал, — ответил Крэг, — но здесь больше полумиллиона долларов или… никчемных бумажек. Никчемных здесь. А теперь давайте разгрузим корабль.
      Гардин выглядел озадаченным и даже нерешительным, зато остальные работали так быстро, как, наверное, не трудились ни разу в жизни — они боялись, что Крэг может передумать.
      Через час, стоя у покрытой брезентом кучи снаряжения и продовольствия, вытащенных из корабля, Крэг следил за взлетом.
      Он ничего не чувствовал внутри — ни радости, ни огорчения. Так случилось. Это был его мир, и он будет здесь жить, пока не умрет или не погибнет. Конечно, ему будет одиноко, но он к этому привык. И здесь было несравнено лучше, чем на прогнивших от коррупции Земле, Марсе или Венере. Это был нелегкий, но честный мир. И этот мир был его миром и принадлежал ему одному. Пришелец долго копался у него в мозгах, пока он был без сознания, и хорошо понял, каким должен быть мир, чтобы устроить Крэга.
      Наступали сумерки, и он наблюдал последние лучи солнца — продолжать работу с глиной было слишком поздно. Хотя костер разжигать ещё было рано, он решил сложить поленицу заранее, чтобы все было готово, и направился к куче веток, которые собрали женщины.
      Но едва он сделал первый шаг, как у него в голове раздался голос пришельца:
      — Ты поступил правильно, Крэг. Как и ты, они боролись с обществом. Но эта борьба разложила, а не закалила их. Я знал, что они не останутся, изучив их мысли.
      — Я должен был сам это знать, — ответил Крэг. — За исключением Гардина. Мне казалось, что он сможет.
      — Он был к этому ближе других. И мог бы остаться, если бы был один и не связан с женщиной, не подходившей ему.
      Крэг рассмеялся:
      — А разве есть подходящие женщины вообще?
      — Твое подсознание знает, что есть, Крэг. Единственная и неповторимая для тебя.
      Крэг разозлился:
      — И ты посмел…
      — Не забывай, Крэг, что это случилось, когда я вернул тебя к жизни ещё до того, как знал, что тебе не понравится мое вторжение в твой личный мир. Я сказал тебе, что больше этого не повторится, и я остаюсь верен своему слову. Я могу звучать у тебя в голове, но мой мозг воспринимает только сказанное тобой вслух или мысли, обращенные прямо ко мне. Поэтому я знаю, что хранилось в твоем подсознании тогда, и не думаю, чтобы что-то изменилось с тех пор.
      Крэг не ответил, и голос продолжал:
      — Ты помнишь, что случилось с Джудит, Крэг? Да, дезинтегратор. Но прежде, чем это случилось, я изучил её мозг, её тело — она была первой из трех людей на астероиде, которых я изучил. Но я успел это сделать и не забыл расположения ни единого атома, ни единой молекулы. И все эти атомы даже после дезинтеграции никуда не делись. Собрать их и соединить снова было нетрудно.
      — Зачем? — голос Крэга срывался. — Она же мертва!
      — Так ведь и ты был мертвым, Крэг. Что такое смерть? Ты должен знать. Но я сохранил Джудит, сохранил для тебя. Пока ты не будешь готов, пока не явишься ко мне, а я в этом не сомневался. Оживить тебя было легко, но восстановить каждую молекулу…
      — Ты это можешь? Ты уверен?!
      — Я уже это сделал, Крэг. Она уже идет. Обернись, и ты увидишь сам.
      Крэг обернулся и замер, ни в силах ни пошевелиться, ни говорить.
      — Тебе не придется ничего объяснять ей, Крэг. Я сообщил ей все, что случилось. Я должен сказать, что она не только хочет, но и может… Нет, лучше я сейчас уйду из твоего сознания, и её тоже. Скажи ей сам…
      Но Джудит была уже в объятиях Крэга, и ему было наплевать, читает его мысли кто-нибудь или нет.
 
       КОНЕЦ