Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Чёрный Триллиум

ModernLib.Net / Нортон Андрэ / Чёрный Триллиум - Чтение (стр. 36)
Автор: Нортон Андрэ
Жанр:

 

 


      В этот момент последовал удар такой силы, что Харамис отбросило в сторону. Исполинский, сметающий все на своем пути молниевый разряд попал в главные ворота. Древняя башня заходила ходуном. Ошеломленная, полуослепшая Харамис с трудом поднялась на ноги. Внутренний и внешний дворы были затянуты клубами дыма, и, чтобы получше разглядеть, что случилось, принцесса дрожащей рукой придвинула к глазам волшебный талисман. Поверхность кольца затянулась легкой дымкой, и появившаяся картина заставила принцессу вскрикнуть — одна из башен, охранявших главные ворота, была сметена полностью, по каменной кладке другой бежали многочисленные трещины — змеились, расходились, сплетались, и вот вторая башня неожиданно поехала вбок, на глазах превращаясь в груду обломков. Люди с той и с другой стороны стены застыли в немом изумлении. Откуда-то из рядов лаборнокцев донесся вопль ужаса. Казалось, вся крепость на глазах превращается в пыль. Харамис невольно повернулась в ту сторону и увидела, как офицер пинками приводил в чувство запаниковавшего солдата.
      Ворота сметены, сейчас начнется решающий штурм, но где же Кадия?
      Боже, будь к ней милостив! — страстно взмолилась она.
      Харамис поводила талисманом из одного угла в другой, взгляд ее задержался на баррикаде — на том месте, где была установлена молниевая машина. Теперь там густо чадила искореженная груда металла. По-видимому, жар был так силен, что тела членов обслуживающей команды обратились в уголь. Выгорело все, что могло гореть. Кадия, Кадия, где же ты?!
      Неподалеку блеснула какая-то золотистая искорка. Вот она' Харамис лихорадочно приблизила картинку к неподвижно распростертому телу. Увеличила изображение — сестра не подавала признаков жизни. В правой руке она сжимала волшебный меч — бутоны на рукояти почернели, янтарное сердечко с Черным Триллиумом погасло.
      Кадия, Кадия, тебе следовало всего-навсего разрушить молниевую машину. Что же ты наделала! Я никак не думала, что и ты пострадаешь. Надо немедленно предупредить Анигель…
      Отлично! В сознание Харамис врезался чей-то чужой, неласковый, но довольный голос. Чьи мысли она была способна уловить? Только его… Где же он сам? Харамис обернулась, глянула в зал, на мгновение поразилась царящему там разгрому: хрустальные бокалы и графин с вином, свалившиеся на пол, разбились вдребезги; огромная лужа пахучей темной жидкости скапливалась под столом; дрожащими язычками чадили свечи в канделябрах; огонь в камине вот-вот погаснет. Дверь закрыта…
      Она вложила в этот удар всю силу, теперь ее талисман не опаснее обычного меча…
      Харамис подбежала к краю балкона. Голос шел снизу, с каменного козырька над порталом, ведущим в королевский замок. Орогастус стоял, опершись о перила, смотрел вниз, на потрясенное войско. Одет он был в тот же черный с серебристым шитьем наряд. По-прежнему на его шлеме то вспыхивали, то гасли звезды; отблески многочисленных пожаров, которые возникли после громового разряда, ложились на округлую металлическую поверхность.
      Итак, оборона рухнула. Сейчас эти недоноски пойдут в решительную атаку. Что же, придется устроить им хорошую кровавую баню!
      Он поднял руку, и голос его, усиленный магией, полетел над крепостью. Все повернулись к нему.
      — Выправить ряды! Воины Лаборнока, выправить ряды! Из-за спины мага вышел Волтрик. На нем была крепкая золотистая броня, вся покрытая гравировкой, на голове — чудовищной величины шлем, изображавший отверстую пасть дикого зверя с огромными клыками. В правой руке он держал длинный двуручный меч острием вверх. При виде короля внизу раздались громкие приветственные восклицания, воины выправили ряды, а те, кто уже вступил в сражение с уйзгу и вайвило, еще яростнее бросились на врага.
      В этот момент голос принца Антара перекрыл шум разгоравшейся битвы:
      — Воины Лаборнока! Опомнитесь! Не слушайте этого демона. Кто командует вами? Черный колдун, человек без рода, без племени! Я, принц Антар, объявляю вам, что мой отец, король Волтрик, не принадлежит самому себе. Маг подчинил его волю и вертит им, как марионеткой!
      Злобные и одобрительные возгласы были ему ответом.
      — Замолчи, предатель! — во всю мощь воскликнул Орогастус, однако смятение и шум внизу уже нельзя было сдержать. Кое-кто в полках начал открыто выкрикивать:
      — Он прав! Принц прав! Взгляните на короля — он слова не может вымолвить. Он заколдован.
      С другой стороны послышались вопросы:
      — Почему сам король не ведет нас в бой? Кто-то еще добавил:
      — Почему ты молчишь, Волтрик? Выйди вперед, скажи слово.
      Крики и восклицания начали сливаться в единый неодобрительный угрожающий гул. Тогда Орогастус шагнул к самому парапету и поднял руки. Глаза его засветились подобно звездам.
      Наступила тишина.
      Король Волтрик ясно понимал, что ему надо что-то сказать воинам. Но что он мог им сказать? К чему призвать? Куда вести? Удар, нанесенный Кадией, от которого на его глазах рухнула одна башня и съехала набок другая, а на том месте, где только что стояли неприступные, на первый взгляд, ворота, ничего не осталось, — потряс его до глубины души. Он никогда не видел ничего подобного и содрогнулся только от одной мысли — что, если эта безумная принцесса следующим ударом сокрушит замок, прицелится и поразит его? Только его… Чего после таких разрушений стоили слова Орогастуса? Может, он действительно подчинил его волю, внушил ему кружащие голову мечты о покорении Полуострова, а потом и всего мира. Зачем ему это? Уж кому-кому, а ему было хорошо известно, что не хитроумные машинки Орогастуса, а его армия — хорошо обученная, сплоченная — сокрушила Рувенду, захватила Цитадель. И что осталось от победного воинства? Добрая половина погибла в болотах, другую одним ударом может уничтожить обезумевшая Кадия. Что же они в состоянии сотворить, объединившись? С чем он останется? Зачем тогда он будет нужен Орогастусу? Чтобы завещать ему корону? Это открытие окончательно сломило Волтрика.
      Между тем шум и крики внизу не утихали.
      Кто он такой, Орогастус? Чего стоила вся его похвальба, если главная цель кампании — захват этих трех мерзавок — не была выполнена? Но и порвать с ним вот так сразу нельзя. Он уничтожит его сразу, одним взглядом.
      Волтрик вышел вперед. Откашлялся…
      — Солдаты Лаборнока, — хриплым голосом выкрикнул он, — вперед на врага! Вперед, говорю я вам… Это не я, а мой сын-изменник заколдован, и я… Уничтожьте перебежчика.
      Эта речь произвела на войско самое тягостное впечатление. В карканье дряхлеющего ворона было больше страсти, больше убедительности, чем в ней. Некоторые солдаты позволили себе даже повертеть пальцами у виска, и никто из рыцарей их не одернул, не наказал. После этой речи стихла битва и у входа в поварскую, откуда принц Антар вновь подал голос:
      — Ко мне, сыны Лаборнока! Спасем родину от злобного колдуна. Я приказываю — ко мне! Становитесь в наши ряды!
      К удивлению Орогастуса, изрядное число лаборнокских воинов — даже целые подразделения — перешли на сторону принца и начали выстраиваться у стены, сбрасывая алые накидки, надетые поверх доспехов. Это уже было слишком!
      В начавшейся неразберихе, когда ряды лаборнокцев смешали точно очерченный диспозицией боевой порядок, никто не заметил — даже разгневанный Орогастус, — что команды, приставленные к боевым орудиям на деревянных помостах, куда-то исчезли. Только сверху было видно, что одетый во все черное персонал недвижимо лежал возле своих машин. Кто где стоял, там и лег… Принцесса Харамис с открытым ртом наблюдала, как младшая сестра, поразив последнего лаборнокца, ловко взобралась на платформу и начала одну за другой сбрасывать оттуда машины. Упираясь руками, подкатит аппарат к самому краю, промолвит что-то, подтолкнет напоследок — и орудие с грохотом валится с пятиэлсовой высоты на каменные плиты.
      Когда Орогастус осознал случившееся, он закричал так, что внизу замерло все войско, даже вайвило и уйзгу. Тут же он громовым голосом отдал распоряжение охране взобраться на вторую платформу и защитить установленные там орудия. Пусть даже ценой жизни! Солдаты, только теперь обратившие внимание, что все подручные Орогастуса застыли в нелепых позах и не подают никаких признаков жизни, решили, что здесь, несомненно, сработала какая-то черная магия, а бороться мечом и копьем с колдовскими штучками глупо — тем более, что в этот момент еще одна машина грохнулась со второй платформы, — и лучше повременить с выполнением приказа. Они изобразили горячую активность, заорали, начали грозить мечами, однако никто не тронулся с места.
      Харамис подумала, что их тоже можно понять — столько всего случилось на их глазах за какие-то полчаса, тут даже у самого крепкого человека голова пойдет кругом. Ночь, штурм, враг в сердце крепости — и выходит, не враг вовсе, а принц Антар, вроде бы взявший на себя командование. И это в присутствии короля, который вдруг опустил меч — устал держать, что ли? — и примолк, словно воды в рот набрал. А тут еще этот проклятый колдун раскомандовался. В армии Орогастуса ненавидели все поголовно, кроме нескольких прихвостней. Все знали, что именно этот злыдень загнал их в рувендианские болота, бросил на съедение страшным чудовищам, погубил половину войска. Какой дурак решится ради него рисковать жизнью? Они давали присягу королю, королевскому дому Лаборнока, а не какому-то чужаку. Король между тем по-прежнему стоит и хлопает глазами. Сейчас эти из-за реки пойдут на штурм… Нет, смекалистыми оказались те, кто встал на сторону принца Антара. Его-то все знают… Но и мы тоже не дураки…
      Уже до четверти гарнизона перешли к Антару. Харамис даже в ладоши хлопнула, восхищенно глянула на младшую сестру.
      Хорошо сработано! — воскликнула она. Теперь надо помочь Кадии.
      Анигель возликовала.
      Разве это не великолепно! Как она ударом молнии разнесла на кусочки главные ворота! Мой талисман показал мне основные силы нашей армии — они уже перегруппировались. Сейчас последует сигнал к общему штурму. Лорд Ованон уже поднял меч.
      Анигель, Анигель! Наша сестра погибает. Спеши к ней; я тоже мчусь туда.
      Харамис бросилась в зал, отыскала брошенную ею сумку с плащом Великой Волшебницы и государственной короной Рувенды и выскочила в коридор. Длинными переходами она побежала к выходу из башни, наталкиваясь на ходу на остолбеневших лаборнокцев. Те удивленно таращили глаза в пустоту, кое-кто пытался отмахнуться мечом, но принцесса Харамис была уже далеко. Никогда в жизни она не бегала с такой скоростью.
      — В той стороне, государь. Не желаете взглянуть на нее?
      Орогастус указал в направлении полуразрушенной баррикады, где в мерцающей, мертвенно-бледной мгле выделялось золотистым пятнышком неподвижное девичье тело. Король Волтрик приложил ко лбу руку козырьком, напрягся — даже шею вытянул.
      — Ага, вижу. На ней какая-то золотая кольчуга, не так ли?
      — Точно! Свалилась без чувств после того, как разнесла ко всем чертям молниевую машину и главные ворота в придачу. Глупая девчонка, она вложила в этот удар всю мощь своего талисмана, обесточила его и сама свалилась без сознания. Теперь она не сможет прикрыться невидимостью. Теперь она вообще ничего не сможет! Ваше величество, нельзя упускать этот момент, сейчас ее можно взять голыми руками. Нужно поспешить туда и разделаться с ней, пока она не пришла в себя. Иначе ее спасут эти, из болотного отродья. Ну же, ваше величество! Смелее…
      — Это вы кому? Мне?! — Король явно колебался. — Вы предлагаете мне спуститься вниз?
      — Неужели вы боитесь потерявшей сознание девки? — Голос Орогастуса помягчел, в нем послышались укоряющие, льстивые нотки. Маг даже руками развел — мол, как же так, ваше величество, такой храбрец — и робеете. Потом государственный министр доверительно продолжил: — Взгляните, государь, возле нее пусто, там только наши солдаты… Черт, тоже стоят, озираются. Куда подевалась ваша хваленая лаборнокская храбрость? — неожиданно заорал он на всю площадь.
      Действительно, в этот момент во внутреннем дворе творилось что-то непонятное — точнее, ничего не творилось. Даже уйзгу и вайвило стояли, переминаясь с ноги на ногу. Лаборнокские солдаты и рыцари — перешедшие на сторону принца и оставшиеся верными королю — вяло переругивались между собой. По всему было видно, что еще немного и, если король не предпримет решительных действий, колеблющаяся масса солдат, в конце концов, сложит оружие перед принцем. Для них из всех возможных исходов этот был наиболее безопасным и предпочтительным. Конечно, его тут же следовало провозгласить королем и низложить Волтрика. Тогда и луру будут сыты, и нанчаки целы. Офицеры, собравшись кучками, уже открыто обсуждали этот вариант.
      За внешним облегчением, каким-то безумным лихорадочным спокойствием угадывалось величайшее напряжение. Ситуация обострилась до предела — Орогастус сразу понял это.
      Струна натянулась…
      Маг решительно надвинулся на короля, задышал прямо ему в лицо.
      — Государь, такой момент! Его нельзя упускать… Смелее! Ваш самый главный враг лишился способности защищаться… Женщина, которая, согласно пророчеству, должна лишить вас жизни, — вот она, ее можно добить одним ударом меча. Это она погубила генерала Хэмила — вспомните, какой был красавец! — по ее милости половина армии полегла в Тернистом Аду, она затеяла этот штурм. Мы потратили столько сил, разыскивая ее, и теперь, когда вот она, вы колеблетесь. Ну же, ваше величество. Вспомните о своей короне, она уплывает к Антару. Еще немного, и будет поздно. Эта тварь очнется… Ваше величество…
      При упоминании о короне Волтрик отчаянно засопел, потом рассудительно сказал:
      — Это верно. А что, если колдунья специально затаилась, лежит и ждет, когда я подойду поближе…
      Орогастус сцепил челюсти. Ну, чем еще привести в чувство этого слизняка?
      — Вперед, мой король. Время не терпит. Вы ее поразите, и армия сразу поймет, кто здесь властелин: Мы зажмем принца с предателями и болотными крысами. Следует немедленно восстановить линию обороны, хотя бы по развалинам. У нас же численное превосходство. Мы же изрубим всю эту рувендианскую сволочь, как поганых нанчаков.
      — Ты уверен, что эта мерзавка не причинит мне вреда? — внезапно заорал Волтрик, потом неожиданно спокойно заявил: — Хорошо, я отрежу ей голову, а ты во всеуслышание объявишь об этом армии.
      Орогастус закивал и бросился к парапету.
      — Воины Лаборнока! Его величество король Волтрик соизволил сам встать во главе нашего доблестного воинства. Под его личным руководством вы непременно добьетесь победы. Все на баррикады. Наступает решающая минута!
      — Это хорошо, — одобрил король. — И насчет личного руководства, и насчет победы. Это приемлемо…
      490
      Орогастус, не обращая на него внимания, продолжал вещать:
      — Вперед, сыны Лаборнока! Наступает решающий момент…
      — Это тоже годится, — согласился Волтрик и, неожиданно оттолкнув Орогастуса, крикнул:
      — А эти предатели внизу скоро умоются кровавыми слезами. Мы вновь загоним их в подвал. Итак, — уже тише, деловитей добавил он, — вперед, к победе.
      С этими словами он с лязгом надвинул забрало.
      — Идите! — облегченно выдохнул Орогастус. — Вперед! Монарх вошел внутрь башни и, величаво ступая, громыхая латами, начал спускаться по лестнице. Орогастус окинул удалявшегося господина долгим внимательным взглядом. Поведение Волтрика потрясло его, заставило задуматься… Он что, совсем выжил из ума? Всего месяц назад это был храбрый, решительный человек, способный принять самое трудное решение, — теперь даже Орогастусу стало ясно, что с таким вождем много не навоюешь. Все шло как-то не так, наперекосяк, всмятку. Он постоянно ощущал нехватку времени. Ну, что он мог поделать с Волтриком, пока жив Антар? И эти чертовы принцессы… Почему он сразу не придал этому вопросу решающего значения? Теперь машины разбиты, армия разделилась, враг наседает… Однако они рано сбрасывают его со счетов. У него еще найдется веский довод.
      Он нащупал в складках одежды деревянную шкатулку. Вот он, его выигрышный билет.
      Темные силы! К вам обращаюсь я с мольбой. Сотни лет неустанных трудов, ночных бдений, кровавых испытаний — и ради чего? Ради того, чтобы в последнюю минуту все потерять? Отказаться от грандиозных планов? Зачем тогда я губил тело и душу? Темные силы, к вам обращаюсь я с молитвой, от вас одних жду поддержки.
      Способен ли Волтрик поразить Кадию? Или ее талисман лишь затаился и поджидает очередную жертву, как это случилось с Красным Голосом, генералом Хэмилом? В любом случае подобный шанс упустить нельзя. Если Волтрик добьет эту девку — что ж, хвала вам, Темные силы. Если нет, тогда всем вам, дрянные людишки, предстоит отведать этого ядовитого пара. Пойло что надо! Оно и Исчезнувших душило, как мух…
      Орогастус стоял на нависающем над входом в главную башню козырьке. Взгляд его обратился вдаль, к лагерю готовых к выступлению врагов. Там царило бурное ликование — к пристани причалили суда, с которых на берег спешным порядком выгружались рыцари графа Палундо. Они строились тут же, у берега, и через минуту-другую двинутся на Цитадель. Итак, сил у атакующих прибыло — значит, штурм неминуем.
      Потом он попытался с помощью ясновидящего взгляда отыскать двух других принцесс — пошарил по всем темным уголкам… Никого не нашел, кроме старухи-оддлинги, пробиравшейся сквозь толпу ругающихся солдат. Она вроде ищет кого-то?

ГЛАВА 46

      Имму легко избегала мест, где протекали мелкие стычки, — солдаты сражались без особой охоты. Налетавший дым душил ее — женщина не переставая кашляла, переступала через мертвые тела лаборнокцев, сородичей-уйзгу и верзил оддлингов из племени вайвило. Битва между тем вновь начала разгораться, перепалка, в конце концов, пропитала сердца бойцов яростью и гневом. Бой закипел с новой силой.
      Старая нянька брела, не замечая ничего вокруг — ни потоков крови, ни отрубленных голов и конечностей; не слышала лязга железа, ругани, предсмертных криков и стонов.
      — Анигель! — время от времени выкрикивала она. — Принцесса, где ты?
      С этим вопросом она обращалась к раненым вайвило и уйзгу, но никто не мог подсказать несчастной женщине, где искать ее воспитанницу. Только Кадия и принц Антар знали, что принцесса сражается невидимой.
      Имму видела, как король Волтрик сошел по ступеням и уже во дворе собрал вокруг себя многочисленный отряд рыцарей. Все они, едва не раздавив старуху, двинулись к баррикаде.
      Между тем бой во дворе опять затих. Вайвило, уйзгу и примкнувшие к ним лаборнокцы, стиснутые в углу, возле входа в королевскую поварню, так и не смогли полностью развернуться в боевой порядок. Даже полноценного каре в такой тесноте нельзя было выстроить. К тому же без поддержки основных сил, готовых с минуты на минуту перейти к решительному штурму, начинать атаку было по меньшей мере глупо К сожалению, принц не знал, что большинство полков армии Лаборнока по приказу Орогастуса было развернуто фронтом к баррикаде и разрушенным главным воротам, откуда теперь исходила основная опасность. Оставшаяся линия прикрытия тоже не очень-то стремилась в бой с чудовищными оддлингами, которые, как оказалось, ловко пластали топорами всякого, кто пытался приблизиться к ним, а тем более со своими братьями-лаборнокцами. У большинства солдат головы до сих пор шли кругом — где враг, кто он, кого разить беспощадно и что это за чудеса такие, при виде которых дрогнул сам Орогастус, а его величество король Волтрик, как безумный, выстроив многочисленный отряд личной стражи, кричал:
      — Вперед! Разделаемся с ведьмой! За мной, ребята! Я сам поражу ее в сердце, а вам покажу ее ужасную голову.
      Солдаты и даже рыцари, услышав этот призыв, переглядывались между собой. Король точно спятил… Эта мысль постепенно укреплялась, становилась понятным объяснением происходящей сумятицы.
      Король торжественно нес свой огромный меч — по бокам шли лорд Осоркон, сумевший за несколько минут до начала переправы добраться до Цитадели, и лорд Ринутар, счастливо избежавший встречи с часовыми уйзгу и доложивший Волтрику о расположении войск врага. Чуть сзади, охраняя короля, шли два других рыцаря — Лотарон и Цимбалик. За ними тянулся отряд личной охраны Волтрика.
      Все рыцари во главе с монархом, не обращая внимания на передислокацию подразделений, грубо расталкивали ряды солдат. Забрала их шлемов были подняты, иначе в дыму и чаду полыхающих костров ничего нельзя было разобрать. Наконец они добрались до временного заграждения и начали карабкаться на баррикаду в том месте, где по-прежнему бездыханно лежала Кадия.
      Имму тоже приметила ее — золотистая кольчуга сверкала, отблески многочисленных пожаров мимолетными тенями ложились на удивительную броню. С необыкновенным проворством — откуда только прыть взялась! — старуха вскарабкалась на самый верх и, не прячась, прямо по помосту, приспособленному для перемещения страшных орудий Орогастуса, бросилась к принцессе.
      Но что это? Голова Кадии странным образом отделилась от помоста, чьи-то невидимые руки начали перебирать ее опаленные волосы — словно ветром их трепало. Следом голос ниоткуда торопливо запричитал:
      — Кади, Кади! Пожалуйста, очнись. Ну, Кади!
      Нянька невольно, во всю мочь, крикнула:
      — Анигель, дитя мое! Ты здесь?
      В колеблющемся свете костров и пожаров внезапно возникла фигура золотоволосой девушки, стоявшей на коленях возле распростертого на дощатом помосте тела сестры. На голове ее ярко пылал Триллиум, вделанный в странную корону.
      — Имму, Имму! Быстрее! Иди сюда! — Анигель отчаянно замахала рукой. — Она еще дышит. Боюсь, что раны серьезны…
      Тут же рядом кто-то удивленно рявкнул басом:
      — Обе здесь! Великий Зото, хвала тебе, хвала! Очень удачно. Смотрите, господа, как мы одним махом обеих побивахом.
      Король Волтрик ударом ноги отбросил в сторону Имму, схватил принцессу Анигель за волосы, оттащил от сестры и приставил ей к горлу меч. Корона свалилась с головы и упала на обуглившиеся доски. Серебристый металл звякнул… Впаянный в центр амулет помигал и угас…
      Цимбалик и Лотарон тем временем подхватили Кадию. Удивительный меч выпал из ее ослабевших пальцев, и Черный Триллиум на рукояти тоже потемнел. В этот момент Кадия неожиданно открыла глаза и взглянула на сестру.
      — Воины Лаборнока! — с необыкновенным энтузиазмом воскликнул Волтрик. — Держись! Две ведьмы, посмевшие посягнуть на величие и честь нашего королевства, теперь в моих руках.
      Солдаты внизу завопили от восторга, а с козырька над входом в главную башню донесся ясно слышимый, могучий голос Орогастуса:
      — Да здравствует король! Да здравствует непобедимый монарх! Покажите войску их головы. Пусть все видят, что ждет тех, кто посмел встать на пути Лаборнока.
      — Головы? — удивился король. — Чьи головы он имеет в виду? — обратился он к стоящим рядом подданным.
      Те недоуменно переглянулись — с королем явно творилось что-то непонятное.
      — Ну, этих… — промямлил Ринутар, — этих ведьм…
      — Ах, ведьм? — многозначительно кивнул король. — Действительно, верное решение. Ну-ка, Ринутар, Осоркон, за дело.
      Рыцари, не ожидавшие такого поворота событий, замялись. Каждый из них был свидетелем непознаваемой силы, которой владели эти две девицы, и подступить к ним с мечами… Ни Ринутар, ни Осоркон не испытывали желания испробовать на себе их способности…
      Между тем Имму на карачках, шныряя между ног рыцарей, подобралась к короне Анигель, ловко цапнула ее и, сноровисто заработав когтистыми ручками и ножками, добралась до своей воспитанницы, протянула ей талисман. Два рыцаря из охраны схватили старуху и только было собрались швырнуть ее с помоста на каменные плиты, устилавшие двор, как принцесса, несмотря на то, что лезвие меча Волтрика по-прежнему было приставлено к горлу, крикнула:
      — Оставьте ее или вы лишитесь жизни! Янтарная капелька в центре венца ярко блеснула, и рыцари замерли, как истуканы.
      — Ага! — неожиданно взревел Волтрик. — Еще один талисман! И этот меч здесь! Взять его!
      — Подождите! — бросился вперед лорд Осоркон. Кому-кому, а ему была хорошо известна его смертоносная сила.
      Однако лорд Ринутар, словно потеряв голову, стремительно бросился вперед. Принцесса Кадия, к тому моменту более-менее пришедшая в себя и начинавшая осознавать, что с ней творится, мгновением раньше протянула руку и коснулась пальцами окончания рукояти. Этого хватило, чтобы Трехвекий Горящий Глаз ожил. Очи открылись, и тонкий слепящий луч ударил Ринутару в лицо.
      Густое пульсирующее свечение охватило его с ног до головы. Все вокруг с трепетом наблюдали, как не успевший слова вымолвить рыцарь на их глазах превратился в головешку. Крик ужаса издали король, сопровождавшие его воины, бойцы внизу. Пылающая головня, загремев доспехами, рухнула на помост, прокатилась несколько элсов и, рассыпая искры, рухнула на каменные плиты. И здесь еще бойкие язычки пламени прорывались сквозь ячейки кольчуги, щели в доспехах…
      Наступила тишина. Все оцепенело взирали на несчастного Ринутара, потом в мгновение ока на помосте и рядом с временным укреплением началась паника — только король Волтрик, туго соображавший в тот вечер, выпучив глаза и разинув рот, все еще не убирал меч от горла принцессы Анигель. Холодный пот катился по его щекам, он уже ничего не понимал в происходящем. Слишком много навалилось на него в ту ночь — он давно уже привык полагаться на Орогастуса, и теперь, когда на его глазах рухнули башни главных ворот, когда добрая треть армии переметнулась к тому, кто, по его мнению, спит и видит, как бы отобрать у него корону, когда колдовская сила так легко расправилась с лордом Ринутаром, он растерялся. Сердце гулко бухало в груди.
      Что делать? Какой приказ отдать?
      Принцесса Анигель повернула к нему лицо.
      — Оставь нас. Ты разбит. Уноси ноги, пока мы способны на милосердие.
      Волтрик истерично захохотал. Руки у него дрогнули.
      — Ну уж нет, ведьма! Сначала умрешь ты, потом твоя сестра…
      В этот момент лицо лорда Осоркона перекосила гримаса страха, и он завопил так, что все воины Лаборнока обратились в его сторону.
      — Король! Ваше величество! Этот меч… Он движется!
      Волтрик от изумления открыл рот, потом на него напала частая необоримая икота, и при каждом сотрясении его упитанного тела лезвие меча все сильнее ранило кожу принцессы Анигель.
      Между тем Трехвекий Горящий Глаз медленно освободился от пальцев принцессы Кадии и всплыл над помостом на высоту в элс небольшим. Анигель невозмутимо наблюдала за происходящим — она тоже раскрыла пальцы, и Трехголовое Чудовище, словно зачарованное, торжественно сблизилось с собратом и заключило основание рукояти в свои незавершенные объятия.
      — НЕТ!!!
      Громовой вскрик отчаяния потряс стены древней крепости. Орогастус подался вперед, судорожно вцепился в край парапета. Лицо его подергивалось. Он открыл рот — и вновь отчаянный вопль обрушился на стоявших внизу воинов. Кое-кто из мелкорослых уйзгу попадал на каменный пол.
      — НЕТ!!!
      Но было поздно.
      Принцесса Харамис вышла из невидимости, не спеша приблизилась к сестрам. На голове у нее поблескивала государственная корона Рувенды, на плечах посверкивал белоснежный плащ Великой Волшебницы. Принцесса выпустила Трехкрылый Диск, и он соединился с остальными частями Скипетра Власти. Три крыла волшебного Диска вновь переместились внутрь и расширились в плоскости кольца. В центре ярко полыхал Черный Триллиум.
      Орогастус выхватил из складок одежды деревянную шкатулку, нетерпеливо раскрыл ее, сжал в руке зеленоватый шар. Поднял его и со всей силы швырнул вниз.
      Харамис с помоста указала Скипетру Власти на летящий предмет — зеленоватый шар внезапно вспыхнул и растворился в облачке белого дыма.
      Потом принцесса повернулась к двум рыцарям, схватившим Кадию, которая уже полностью пришла в себя и несколько раз пыталась вырваться. Глаза ее горели огнем.
      — Отпустите ее, — тихо сказала старшая сестра и повела рукой в сторону Кадии.
      — Идиоты, исполняйте! — воскликнул Осоркон.
      — Нет! — неожиданно, словно очнувшись, заорал Волтрик. — Я запрещаю!
      Рыцари колебались, переводили взгляд с принцессы Харамис на короля, потом, словно испрашивая совета, на лорда Осоркона. Принцесса больше не медлила ни секунды — тут же ткнула пальцем сначала в Лотарона, потом в Цимбалика.
      На этот раз внутренние полости каждого шлема на мгновение озарились бело-голубым светом — словно загорелась подсветка и тут же погасла. Стоявшие рядом рыцари из охраны короля исторгли душераздирающий вопль — в глубине шлемов ничего не было. Полная пустота… Более того, и доспехи словно оказались надетыми на воздух. Они с лязгом и грохотом рухнули на помост.
      Волтрик закашлялся, выпустил Анигель.
      — Пощади! — плаксивым голосом воскликнул он. — Госпожа, будьте милосердны!
      Харамис указала на него Скипетру:
      — Воздай ему по делам его. По его милосердию и пощада. Пусть да свершится пророчество!
      Глаза у короля стали словно стеклянные, взгляд остановился. Неожиданно он трясущимися руками принялся отстегивать ремешки, с помощью которых шлем прикреплялся к кольчуге. Избавившись от шлема, он опустил голову — бритый затылок, толстая жирная шея предстали перед завороженной этим зрелищем Харамис, застывшей Анигель, оцепеневшей, прикусившей нижнюю губу Кадией. Собственный меч Волтрика воспарил над помостом, сделал плавный кульбит и, оказавшись направленным острием вниз, с размаху, почти до середины вонзился в подставленную шею короля.
      Волтрик покачнулся и с перекошенным лицом упал на бок, прямо на грязные обуглившиеся доски. Он несколько раз дернулся, захрипел и затих. Ни капли крови не вылилось из раны. Глаза его, пустые и бессмысленные, уставились в небо, где сквозь дым виднелись сблизившиеся Три Луны.
      Харамис не смогла сдержать озноб, у нее застучали зубы. Она поняла, что все это действо — бой у порога королевской кухни, разрушение главных ворот, поход короля Волтрика за головой Кадии, захват Анигель, гибель рыцарей и смерть короля, ее собственное путешествие от балкона до верхней площадки наспех сооруженной стены — заняло не более четверти часа. Что-то творилось со временем, оно как бы замедлило ход. Но могло и убыстрить его по ее, Великой Волшебницы Харамис, повелению. Время теперь ластилось к ней; нить, связующая прошлое с будущим, стала подобна поводку, намотанному на руку Белой Дамы, потянув за который она могла восстановить равновесие в мире.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37