Удалов, переползавший, обдирая колени, в соседнюю камеру подземной тюрьмы на планете Кэ, и не подозревал, что его исчезновение уже вызвало цепную реакцию значительных событий в разных местах Галактики.
      На самом СОС, когда Удалов не появился на вечернем заседании, его отсутствие было замечено. Все-таки не последний человек на съезде.
      Послали в гостиницу. В гостинице тоже Удалова не обнаружили.
      Начали всех опрашивать, а так как делалось это организованно, в масштабе всей планеты, то поговорили и с уборщицей из Атлантиды. Уборщица рассказала, что Удалов сгорает от любви к ее пропавшей дочери и вполне мог отправиться на поиски своей возлюбленной. Заглянули в кино и увидели там фильмы из юношеских воспоминаний Корнелия Ивановича, принялись искать кузнечика. А кузнечик тоже пропал. Поиски продолжались до вечера, а вечером на планете Сапур был обнаружен покинутый корабль, в котором туда прилетали Удалов с кузнечиком. В корабле еще сохранились микроследы пропавших и следы неизвестного третьего лица, которое в материалах следствия именовалось «Х», хотя на самом деле это был могильщик.
      Загадка исчезновения Удалова встревожила весь съезд. Специальные группы обыскивали планету Сапур, другая группа улетела на Альдебаран, чтобы искать там следы красавицы Тулии, остальные следователи и добровольцы из делегатов разыскивали Удалова на планете, где проходил съезд. Оргкомитет съезда подал в отставку, которая не была принята. Под сомнение встал один из основных принципов съезда - безопасность его участников.
      Ночью руководство съезда в качестве последней меры связалось с Землей. Телефонный звонок поднял с постели Николая Белосельского.
      – Нет, - сказал он твердо, когда выслушал тревожное сообщение из космоса. - Удалов домой не возвращался, да и не мог он возвратиться за один день. Для того, чтобы долететь от центра Галактики до Земли, надо потратить как минимум двое суток. Вы это знаете лучше меня.
      – Но мы решили не упускать никаких шансов.
      – Правильно, - согласился Белосельский, - тем не менее чудес не бывает. Ищите Удалова в вашем районе. Желаю успеха.
      Руководители СОС заверили Николая Белосельского, что будут приняты все возможные меры, и повесили трубку.
      – Чепуха какая-то, - сказал сам себе Белосельский, спуская ноги с кровати и закуривая. Спать, естественно, расхотелось. - Все беды происходят от друзей детства. Как бы я хотел работать в Петропавловске-на-Камчатке...
      Но рассуждения рассуждениями, а Белосельский был человеком действия. И хотя шансов найти Удалова в Гусляре практически не было, он докурил сигарету, оделся и пошел на Пушкинскую улицу, к дому N 16, в котором раньше жил Удалов.
      Город спал, нежась в объятиях летней ночи. Звезды, мигавшие сквозь темную листву, казались декоративными украшениями. Во дворе двухэтажного дома Белосельский остановился и поглядел на знакомое по детским годам окно. Его вдруг посетила странная надежда, что все, чему он был свидетелем в последние дни, - дурной сон. И Удалов сейчас мирно спит или читает, не подозревая ни о каких СОС. К сожалению, Белосельский был вынужден отогнать эту эфемерную надежду. Он знал, что чудес не бывает. Он знал, что, к сожалению, действительность сурова и обыденна: Удалов улетел на съезд в другой сектор Галактики и пропал там без вести.
      Белосельский вздохнул, посмотрел на часы, которые показывали уже первый час, и, стараясь не скрипеть ступеньками, поднялся на второй этаж, к квартире школьного друга.
      Ксения открыла почти сразу. Она не спала. Ее круглое, чем-то схожее с удаловским, лицо было сковано тревогой.
      – Коля! - воскликнула она громким шепотом. - Ты!
      Колю Белосельского она знала по школе, а также по пионерскому лагерю. Тогда она была тонкой, смешливой девчонкой с косичками, как крысиные хвостики, а Коля был высоким и тонким подростком, который проводил все свободное время с книгой в руках, хотя при этом неплохо играл в гандбол, отлично катался на лыжах и исключительно бегал стометровку.
      – Коля, - сказала Ксения, - заходи. Дети спят. Что случилось с Корнелием?
      Она так уверенно произнесла эти слова, что Белосельский понял, что он совершил ошибку, придя к Удаловым домой. Лгать подруге детства он не сможет.
      – Удалов пропал, - сказал Белосельский.
      – Я так и знала, - прошептала Ксения. - Не надо было нам его отпускать.
      Ксения первой вошла в комнату и без сил опустилась на диван. У нее хватило духу лишь протянуть руку к буфету и показать Белосельскому, где стоит валерьянка.
      Накапав лекарства, Белосельский сел на стул и подождал, пока Ксения окончательно возьмет себя в руки. Все в этой комнате возбуждало в нем детские воспоминания. Сколько проказ было задумано здесь, сколько шпаргалок написано, сколько томов энциклопедии прочитано!
      – Извини, Коля, - сказала Ксения. - Но пойми меня правильно.
      – Я все понимаю, Ксения, - сказал Белосельский.
      – Он бросает меня одну, с двумя детьми, уматывает неизвестно куда ради сомнительной космической дружбы. А теперь вот это! Он себе новую бабу нашел! - произнесла вдруг Ксения громко и ударилась в слезы. - Стонет мое раненое сердце.
      – Ну погоди, при чем тут баба? - возразил Белосельский. - Твой муж уехал делегатом на съезд, прошло всего четыре дня, а пропал он только сегодня утром...
      – Что, мало ему времени? Достаточно. И не утешай. Не утешай. Если не баба, значит, он погиб!
      – У тебя все крайности, - сказал Белосельский. - Я-то подумал, что он по дому стосковался, уже вернулся. Иначе бы и не стал тебя так поздно тревожить.
      Но Ксения не слушала утешений Белосельского. Она решительно поднялась, распахнула дверцы шкафа, достала оттуда выходное платье, бросила на диван и приказала Белосельскому.
      – Отвернись.
      – Ты чего задумала? - спросил Белосельский.
      – Лечу туда. Без меня им не обойтись. Если уж я его не найду, никто его не найдет. Окрутит она его, как пить дать.
      – Но как же так, ночью, без договоренности...
      – Вот ты сейчас и договорись. Гуманист ты, в конце концов, или нет?
      – Гуманист, - согласился нехотя Белосельский.
      – Тогда звони им, чтобы присылали транспорт. Без замедления. Не смогли моего мужа сберечь, будут со мной сотрудничать.
      – Ксюша, Ксюша... - пытался урезонить ее Белосельский, но Ксюша уже обернулась к другу детства округлой спиной и приказала:
      – Застегни молнию. Надо бы мне поменьше мучного есть.
      И, застегнув молнию, Белосельский пошел к телефону. Он знал, что с разъяренной Ксенией Удаловой ему не справиться.

      – Я не зря провел две недели в подземелье и выдержал пытки этих мерзавцев, - сказал карлик, когда они оказались в его камере. - К счастью, в камере нашлась лопата, которую забыли унести после ремонтных работ. Я выкопал подземный ход и совершенно случайно попал прямо в подвал лаборатории знаменитого профессора.
      – А где профессор? - спросил Удалов, прислушиваясь к тому, как взволнованно переговариваются за стеной палачи. Через минуту они обязательно увидят дырку под потолком.
      – Профессор не выдержал в себе микроба и умер от стыда и унижения. К счастью, его лаборатория была закрыта на ключ и микробы не догадались ею воспользоваться. Я полезу первым, я потоньше тебя, а если будешь застревать, я тебя буду тянуть. Но тебе придется раздеться.
      – А если там холодно?
      – В одежде ты застрянешь. Я сам копал, точно знаю.
      Удалов колебался. Ему было неловко остаться без верхней одежды в чужом мире. Но в голосе карлика звучала такая уверенность, что Удалов подчинился, сбросил пиджак, рубашку, начал снимать брюки и замер, услышав прямо над головой торжествующий крик:
      – Вот он! Держите его!
      Удалов взглянул вверх. Там, в дыре, торчали две головы в водолазных шлемах. Палачами оказались бывший могильщик и прекрасная Тулия.
      Карлик уже нырнул в подкоп и крикнул оттуда:
      – Скорее!
      Удалов наступил на брючину, чуть не упал. Его спасло лишь то, что преследователи в желании скорей пробраться сквозь дыру, мешали друг другу и застряли.
      Удалов нырнул в черный зев подкопа. Впереди слышалось частое дыхание карлика. Стены подкопа сжимали тело Корнелия, и он мысленно поблагодарил карлика за то, что тот посоветовал раздеться. В пиджаке Удалов давно бы застрял. Впрочем, он и без пиджака раза три застревал, и карлику приходилось тащить его за уши.
      Через несколько минут, измаранный в земле, исцарапанный, измятый, с горящими ушами, Удалов стоял в подвале лаборатории покойного профессора. Вокруг высились приборы и аппараты, горели светильники - все, к счастью, оставалось таким же, как в тот момент, когда профессор попал в плен к микробам.
      – Что теперь? - спросил Удалов.
      – Профессор занимался проблемой мгновенных путешествий, - сказал карлик. - Проблема еще совсем не исследована. Вот из этой машины можно ступить в один из миллионов миров Галактики. Только не знаю, в какой попадем.
      – А может быть, нам здесь остаться? Доберемся до космодрома, залезем в корабль...
      – Доберешься! - возмутился карлик. - На этой планете все начеку, все с микробом в сердце. Мы и двух шагов по улице не сделаем, как попадемся. Единственный шанс - поискать по другим планетам какой-нибудь выход к нормальным людям. Нам нужна планета, куда прилетают космические корабли. Может, не сразу, но мы ее отыщем.
      Из подкопа послышалось тяжелое дыхание.
      – По-моему, там кто-то застрял, - сказал карлик.
      – Не уходи, - послышался из-под земли глухой голос Тулии. - Поговорим по-дружески.
      – Знаем мы вашу дружбу, - ответил печально Удалов. Сердце его было неспокойно. Он не мог окончательно изгнать из него любовь к несчастной красавице. Поэтому, пока карлик готовил приборы, чтобы перейти в параллельный мир, Удалов склонился к подкопу и сказал:
      – Тулия, я тебе обещаю, что приму все меры, чтобы освободить тебя от паразита и вернуть к маме.
      – Спаси... - послышалось в ответ, но тут же вырвавшаяся из сердца девушки благодарность оборвалась и Верховная матка микробов сказала тем же сладким голосом: - Доберусь я до тебя!
      – Сюда, Корнелий! - позвал карлик. - Путь открыт.
      И Удалов, не дожидаясь, пока Верховная матка приведет свою угрозу в исполнение, кинулся к карлику, который раскрыл люк в сложной и громоздкой машине. Удалов последовал за карликом и мгновенно оказался на какой-то другой планете.
      Неизвестная планета показалась Удалову гостеприимной и мирной. На ней свежий ветер шуршал сосновыми иглами, пели птицы, журчали ручьи и парили стрекозы.
      – Ну прямо как дома, - сказал Удалов. - Даже жаль, что фотоаппарата нет. Вот бы знакомые удивились такому сходству.
      – Пошли, не теряй времени даром, - сказал карлик. - В любой момент может показаться погоня.
      – Разве ты дверь за нами не закрыл?
      – А как закроешь? - спросил карлик сварливо. - На ней не написано. К тому же, если мир не тот окажется, нам придется возвращаться и искать другой.
      – А если они засаду устроят?
      – Надеюсь, что нет, - сказал карлик. - Надеюсь, что они за нами побегут.
      Удалова эти слова мало успокоили. Но может, они с первого раза попали в подходящий мир, откуда есть сообщение с СОС?
      – Далеко отходить не будем, чтобы не заблудиться, - сказал карлик.
      Они оглянулись. Машина, сквозь которую они сюда попали, вылезала черным боком на поляну, и ее было видно издалека. По узкой тропинке путники сошли к реке.
      Удалов опустился на корточки, чтобы вымыть в прозрачной воде руки и лицо. Тут он увидел свои обнаженные ноги и вспомнил, что он в одних трусах. Стало неловко.
      Вдали послышались выстрелы.
      – Ого! - сказал карлик. - Ладно, пошли. Там разберемся.
      Но пойти сразу не удалось. Из машины выскочили палачи. Карлик оказался прав, Тулия была в серебряном купальном костюме, могильщик в балахоне, шляпа в руке. Водолазные костюмы они сняли, иначе бы им никак не пролезть в подкоп.
      Преследователи оглядывались, размышляя, куда могли бы скрыться беглецы. В руках у них поблескивали пистолеты.
      Не обнаружив следов, носители микробов быстро пошли к лесу.
      Удалов с Острадамом, подождав, пока палачи скроются из глаз, перебежками, пригибаясь и даже иногда падая на землю, побежали в другую сторону.
      Когда беглецы решили, что опасность миновала, они выпрямились и помчались со всех ног. Они так спешили, что ничего не слышали и не видели. И это их чуть не погубило.
      – Жжик! - просвистела пуля у самого уха Удалова.
      – Жжик! - другая пуля вонзилась в ствол дерева рядом с карликом. Беглецы упали в траву.
      – Это что такое? - спросил Удалов.
      – Это разумные существа, - ответил с сарказмом карлик. - С разумными всегда надо быть настороже.
      В чаще леса затрещали ветки, и через несколько секунд на прогалине появились двое мужчин. Удалов сразу угадал, что это охотники. Он немало насмотрелся на них дома, хотя сам относился не к охотникам, а к рыболовам. Охотники огляделись, потом один из них сказал:
      – Он, наверно, в кусты ушел. Я его подбил.
      – А я моего точно ранил. Далеко им не уйти. Славная добыча.
      – Что-то он мне показался незнакомым, - сказал первый охотник.
      – Моего я тоже не встречал.
      – Смотри, как бы нам случайного не угрохать.
      – Да не должно быть. Случайные в сезон сюда не сунутся.
      Охотники собрались было уходить, и тогда карлик достал носовой платок и принялся им размахивать, прячась за поваленным деревом.
      Охотники заметили этот сигнал и подняли ружья.
      – Мы сдаемся! - крикнул карлик. - Мы случайные прохожие, а не дикие звери!
      – Тогда вставайте, только руки держать над головой, - сказал один из охотников. - А то мы рисковать не хотим.
      Беглецы медленно поднялись из травы, держа руки над головами.
      – Так вы, говорите, случайно здесь оказались? - спросил охотник, подходя поближе и не спуская их с прицела.
      – Мы даже не с этой планеты, - пояснил Удалов.
      – В самом деле, на охотников не похожи, - сказал второй охотник.
      – И на дичь тоже, - постарался улыбнуться Удалов.
      – А при чем тут дичь? - удивился охотник.
      – Так вы же нас чуть не подстрелили!
      – Правильно! А при чем здесь дичь?
      – Ну вы же охотники? - спросил Удалов.
      – Разумеется, охотники. Самые настоящие.
      – Значит вы охотитесь на дичь. Или на зверя.
      – С чего вы это взяли? - спросил охотник.
      – Не стоит на него время тратить, - сказал его товарищ. - Они же приезжие. Сами говорят, что из другого мира.
      – Ну, тогда идите куда шли, - сказал первый охотник.
      – А стрелять не будете? - спросил Удалов.
      – Мы-то не будем, - сказал второй охотник. - Другие могут подстрелить.
      – Больше я никуда не пойду, - сказал Удалов Острадаму. - Хватит с меня. Убьют - и не сбудутся твои липовые предсказания.
      Удалов уселся на траву. Ему все это надоело.
      – Объясните невежественным пришельцам, - сказал карлик. - Почему в нас могут стрелять? Разве мы похожи на птичек или на медведей?
      – Объясни ему, - сказал второй охотник. - Они же в самом деле ни при чем.
      – Все просто, - сказал первый охотник. - У нас охота - самый популярный вид спорта и отдыха. На планете чуть ли не каждый третий охотник. Вот мы и охотились тысячу лет, пока не перебили большинство животных. Некого стало бить. Наши жены стали возмущаться - леса опустели, экология нарушается - и объединились они с друзьями живой природы, чтобы запретить охоту.
      – А как запретишь охоту, - вмешался второй охотник, - если мы с детства другого развлечения не знаем? Нельзя у нас запретить охоту. Национальная катастрофа.
      – Тогда и нашли компромисс, - сказал первый охотник. - Решено было, что охотники разделятся на две половины. И будут охотиться друг на друга.
      – Но это же бесчеловечно! - сказал Удалов.
      – Я с тобой не согласен, - сказал Острадам. - Это очень разумно. И люди развлекаются, и звери целы. И много охотников погибает?
      – Бывает, - сдержанно ответил первый охотник. - А вы здесь с какой целью?
      – Ищем дорогу к цивилизации. Скажите, от вас корабли летают к другим планетам?
      – К другим планетам от нас никто не летает, - сказал охотник. - Космических путешествий мы еще не изобрели. О чем очень жалеем. Когда изобретем, тут же отправимся охотиться на другие планеты.
      – Тогда не спешите изобретать, - сказал карлик.
      В этот момент неподалеку раздались выстрелы. Удалов с карликом привычно нырнули в траву, а их знакомые охотники начали отстреливаться.
      – Бежим отсюда, - сказал Удалов. - Убьют.
      Острадам согласился, и короткими перебежками они бросились обратно к машине. По дороге они чуть не натолкнулись на костер. У костра сидели в кружок охотники, а на громадном вертеле что-то жарилось.
      – Ой! - испугался Удалов. - Ты посмотри! Они не только взаимно уничтожаются, но и поедают друг друга.
      – Да, это ужасно, - согласился карлик. Он осторожно приподнялся, пригляделся и потом, улыбнувшись, заметил:
      – Никогда не видел у охотников рогов.
      – Рогов?
      Удалов присмотрелся и понял, что ошибся. На вертеле жарился самый обыкновенный олень.
      – Но как же так? Они же постановили? - сказал он. - Они же должны только друг за другом... ведь экологический баланс, животный мир, защита окружающей среды...
      – Это все для общественности, - сказал цинично Острадам. - Если они и пристрелят кого-нибудь, то таких вот дураков, как мы с тобой. Чтобы их жены видели, что они зря патронов не тратят. Побежали!
      И они побежали дальше.
      Но не успели пробежать и ста шагов, как услышали сзади топот. Раздался выстрел.
      – Охотники! - крикнул Удалов. - Скорей, мой друг!
      Удалов оглянулся и понял, что их настигают не охотники, а палачи.
      К счастью, могильщик и Тулия были никуда не годными стрелками.

      Даже не успев отдышаться, беглецы снова нырнули в машину и перескочили на следующую планету, лишь на минуту опередив преследователей.
      Планета сначала испугала.
      Такого мрачного запустения, такой экологической безнадежности путешественникам встречать не приходилось, несмотря на то, что оба побывали в различных космических местах.
      Черные озера источали отвратительные промышленные запахи, бывшие леса поднимались скелетами бывших стволов, горы давно уже превратились в карьеры и холмы отработанного шлака, воздух был приспособлен для чего угодно, только не для человеческого дыхания.
      Зажимая нос рукой, Удалов произнес:
      – Давай, дальше полетим. Пока живы.
      – Погоди, - хладнокровно ответил Острадам. - То, что мы видим, - следы деятельности развитой, хоть и не очень разумной цивилизации. Настолько развитой, что они использовали на планете все, что можно использовать. Допускаю, что они строили космические корабли.
      – Если и строили, - разумно возразил Удалов, - то их корабли так воняли, что далеко не улетишь.
      – Ах, Удалов, - сказал Острадам. - Ты не представляешь, до чего изобретательны разумные существа. Пока окончательно не вымрут, они продолжают жить, размножаться и даже смотреть кино.
      Удалов тем временем огляделся и обратил внимание на то, что леса заводских труб не выделяют никакого дыма, развалины бетонных сооружений лишены признаков жизни, и по дорогам, заваленным бумагой и консервными банками, никто не ездит.
      – У меня подозрение, что они уже вымерли, - сказал Удалов. - Так что на кино рассчитывать не приходится.
      – Или возьмем оптимистический вариант, - поправил его Острадам. - Оптимистический для них и грустный для нас.
      – Какой?
      – Улетели они отсюда. Эвакуировались. Нашли другую планету и улетели. Из чувства самосохранения. Но все-таки надо пройти немного вперед, проверить.
      Удалов покорно поплелся за предсказателем, стараясь не дышать. Но дышать приходилось, и от этого кружилась голова.
      Они прошли шагов сто, чуть не провалились в заброшенную канализационную систему, как вдруг в огрызке бетонной стены распахнулась дверь и оттуда вышел прилично одетый человек, по внешнему виду инопланетянин. Он был сравнительно чист, сравнительно умыт и производил благоприятное впечатление, если не считать волнения, отражавшегося на его лице.
      – Простите! - закричал он. - Извините. Я запоздал. Установка сломалась! Какое счастье, что вы меня дождались.
      – Здравствуйте, - сказал Острадам осторожно.
      – Добрый день, - сказал Удалов, который заподозрил, что их с кем-то спутали. - Вы кого ждете?
      – Вас, - откликнулся абориген. - Но нашу планету так трудно отыскать, что мы почти отчаялись.
      – Зачем же вы нас ждете? - спросил Острадам.
      – Для консультации, вы разве нашего письма не получили?
      – Нет. Мы вообще к вам попали случайно.
      – Так вы не специалист по первобытным водорослям?
      – Ни в коем случае!
      – Значит, вы специалист по первобытным водорослям? - обратился абориген к Удалову.
      – Нет, я по жилищному строительству, - признался Удалов.
      – Но может быть, вы чего-нибудь понимаете в водорослях?
      – Понимаю, - вдруг сказал Острадам. - Мне пришлось как-то прожить полгода на планете Океан и питаться только морской капустой. Очень укрепляет здоровье, но портит настроение.
      – Все! - обрадовался абориген. - Поехали!
      – Нам некогда.
      – Клянусь, мы задержим вас на полчаса, зато наградим за консультацию лучшими жемчужинами Вселенной. Неужели у вас нет родственников или любимых, кому вы хотели бы привезти по жемчужине?
      Этот аргумент сразил Удалова. Ему очень захотелось привезти по жемчужине жене Ксении и... нет, о другой женщине он заставил себя не вспоминать.
      – Прошу за мной, - сказал абориген, открывая дверь в бетонной стене. Эта дверь вела никуда. За ней, в кривом проеме были видны те же черные трубы мертвых заводов и испарения, поднимавшиеся над отравленными ручьями.
      Абориген смело шагнул в ложную дверь и исчез.
      – Подземные жители, - сказал Удалов, который уже все понял. - Там у них лифт. - И ступил вслед за аборигеном.
      Неведомая сила подхватила его и понесла по бесконечному неосвещенному туннелю, среди разноцветных разводов и искр. Это путешествие продолжалось неопределенное время, потому что время перестало существовать. Потом в глазах Удалова что-то сверкнуло, и раздался приятный голос аборигена.
      – Промежуточная станция.
      Удалов открыл глаза и обнаружил, что стоит в дверном проеме, в окружении пейзажа, очень напоминающего тот, что он только что покинул. Труб, правда, меньше, и расположены они иначе, испарения несколько иного цвета, и воздух пахнет гадко, но по-другому, чем минуту назад.
      – Что случилось? - спросил Корнелий у аборигена. - Куда мы переехали?
      – Простите, - сказал абориген. - Это еще не конец пути. Надо спешить. Следуйте за мной.
      Он снова шагнул в пустой проем двери и исчез.
      Не останавливаться же на полпути. Удалов последовал его примеру. И все повторилось вновь - ощущение пустого туннеля, мелькание цветов и искр...
      Они стояли у проема двери в окружении опустошенного пейзажа. Воздух здесь был куда более сырым, хоть и не менее вонючим, желтый туман скрывал окрестности, а из него торчали заводские трубы, развалины домов были крупнее, но тем не менее оставались развалинами...
      – Ну все? - спросил Острадам. - Приехали?
      – Простите, - сказал абориген. - Попрошу следовать за мной.
      И снова шагнул в дверь.
      Острадам поглядел на Удалова, Удалов на предсказателя, они согласно пожали плечами - что остается делать в таких случаях? - и шагнули в дверь.
      На этот раз опустошение казалось не таким полным. Может потому, что неподалеку шумело море, горы на горизонте были не настолько разрушены, как в предыдущих пейзажах, однако полное безлюдье и господство пыльных запахов приводило к мысли, что и в этом мире жить человеку противопоказано.
      – Все? - спросил Удалов. - Надоело по вашим туннелям летать.
      – Почти все, - сказал абориген. - Последний виток.
      И он юркнул в дверь, опасаясь, что гости будут возмущаться.
      На этот раз абориген не обманул.
      Мир, в котором они оказались, был кое-как пригоден для дыхания. Свидетельством тому были люди, встречавшие их у двери. Они собрались там небольшой толпой, кое-кто в противогазах, кое-кто в скафандрах... На склоне горы виднелась зелень, в воздухе пролетела странная птица, похожая на летучую мышь...
      Удалов, пожимая руки хозяевам, сделал несколько шагов вперед и тогда только понял, что находится на небольшом острове. Зеленое море, усеянное нефтяными вышками и отдельными платформами искусственного происхождения, тянулось к горизонту.
      – Специалист приехал... специалист приехал... - прокатывался по толпе встречавших шепот. Грустные лица несколько оживились.
      – Так что же вы хотели нам показать? - нетерпеливо спросил Острадам. - Где ваши водоросли?
      – Сначала пообедаем, - сказал их проводник. - Потом вы выберете себе по жемчужине...
      За обедом, скромным, без спиртных напитков, состоящем в основном из даров моря и синтетической картошки, хозяева планеты поделились с гостями своими проблемами и тревогами.
      – Вы видели, в каком состоянии находится наш мир? - спросил сидевший во главе стола президент планеты.
      – Видели, - вздохнул Удалов. - Безобразие.
      – А что можно поделать? Мы же цивилизация. А цивилизация - это уничтожение природы.
      – Не совсем так, - сказал Удалов. - Это зависит от нас.
      – Правильно, - согласился президент. - Но если вы далеко зашли по порочному пути, остановиться трудно, а порой уже невозможно. Мы не смогли.
      – Жаль, - сказал Острадам. - Значит, все погубили, а потом эмигрировали?
      – Да. Иначе нечем было дышать, нечего было копать, нечем было питаться.
      – И вы стали осваивать другие континенты, - сообразил Удалов.
      – Все не так просто, - вздохнул президент. - Континенты к тому времени, когда мы спохватились, были уже опустошены.
      – Так это мы путешествовали по другим планетам! - догадался Острадам.
      – Нет, мы на своей планете. Куда перевезешь пять миллиардов жителей?
      – Сейчас нас уже меньше, - вмешался проводник. - Сейчас нас и миллиона не наберется.
      – Все равно... Все в природе взаимосвязано.
      Наступила грустная пауза, и Удалов не посмел ее прерывать. Наконец, президент смахнул набежавшую слезу и продолжал:
      – Нас спасло путешествие во времени. Временные туннели, которые мы открыли в самый критический момент. Мы научились перемещаться в прошлое и догадались, что можно эвакуироваться в те времена, когда людей на планете еще не было. И вот мы взяли личные вещи, детей и ценности и перевезли нашу цивилизацию на миллион лет назад. Это было великолепно. Первые годы мы нежились на лужайках и купались в море... а потом...
      Тяжелый вздох пронесся над обеденным столом.