Именно собака завела нас в эти времена упадка.
      Мы пришли сюда за Сириусом — звездой-собакой, стоявшей у ног гигантского созвездия Ориона в небе над Египтом. В этой стране, как мы видели, Орион это Осирис, бог смерти и возрождения, чьи числа (может быть, случайно) — 12, 30, 72 и 360. Но может ли быть случайным-тот факт, что числа, связанные с прецессией, продолжают упорно появляться во вроде бы абсолютно далеких мифах по всему свету, в том числе в таких бесстрастных и долговечных «носителях», как календарные системы и архитектурные сооружения?
      Сантильяна и фон Дехенд, Джейн Селлерс и многие другие ученые исключают случайность, считая, что устойчивое постоянство деталей свидетельствует о направляющей руке.
      Если они ошибаются, нам придется подыскать какое-нибудь другое объяснение тому, как такие специфические и взаимосвязанные числа (единственным очевидным назначением которых мог быть только расчет прецессии) остави ли по воле слепого случая повсеместный отпечаток на человеческой культуре.
      А если они не ошибаются? Если за сценой на самом деле действовала направляющая рука? Иногда, погружаясь в мир мифов и тайн Сантильяны и фон Дехенд, мы почти ощущаем влияние этой руки… Возьмем эти истории с собакой… или шакалом, волком, лисой. Как искусно они тенью проскальзывают из мифа в миф, раззадорят, а потом собьют с толку, глядь — уже опять заманивают куда-то вперед.
      Именно так нас, помнится, заманили из мельницы Амлоди в египетский миф об Осирисе. А по пути в соответствии с замыслом древних саг (если правы Селлерс, Сантильяна и фон Дехенд) нас вдохновили на то, чтобы построить в уме ясную картину небесной сферы. Затем нам предложили механистическую модель, чтобы мы могли прочувствовать, каким образом прецессия равноденствий периодически вызывает великие перемены во всех координатах этой сферы. И, наконец, позволив псу Сириусу указать нам дорогу, нас снабдили цифрами для более или менее точного расчета прецессии.
      Сириус, навеки ставший у ног Ориона, не единственный собачий персонаж в компании Осириса. В главе 11 мы видели, как Исида (одновременно жена и сестра Осириса) разыскивала тело своего супруга, убитого Сетом (он, кстати, тоже приходится ей братом — так же, как и Осирису). В этих поисках, согласно древнему преданию, ей помогали собаки (в некоторых вариантах — шакалы). Согласно мифологическим и религиозным текстам из всех периодов египетской истории, не кто иной, как бог-шакал Анубис, помогал духу Осириса после его гибели и был его проводником. Сохранившиеся виньетки изображают Анубиса с внешностью точь-в-точь как у Упуата, Открывателя Путей.
      И, наконец, сам Осирис, согласно верованиям, вернулся из потустороннего мира на землю в облике волка, чтобы помочь своему сыну Гору в последней битве с Сетом.
      Исследуя материалы такого рода, нельзя отделаться от странного ощущения, что тобой манипулирует древний разум, пробивающийся через огромную толщу времен и решивший по какой-то причине подкинуть нам загадку, сформулированную на языке мифов.
      Если бы только собаки все время выскакивали то здесь, то там, было бы не очень трудно отмахнуться от этих смутных ощущений. В конце концов как раз собак относительно легко списать на совпадение. Но дело не только в собаках.
      Между очень разными мифами об Осирисе и мельнице Амлоди (что не мешает обоим содержать точные научные данные о прецессии равноденствий) есть еще одна открытая дверь — довольно странный общий фактор. Речь идет о родственных отношениях героев. Амлоди/Амлет/Гамлет во всех случаях сын, который мстит за убийство отца, заманивая в ловушку и убивая убийцу. Более того, этим убийцей все время является брат отца, то есть дядя Гамлета.
      Это в точности соответствует и сценарию мифа об Осирисе. Осирис и Сет — братья. Сет убивает Осириса, после чего Гор, сын Осириса, мстит своему дяде.
      Еще один фокус состоит в том, что герой этих мифов постоянно вступает в кровосмесительную связь с собственной сестрой. В истории с Куллерво, финским Гамлетом, есть трогательная сцена, когда герой, возвращаясь домой после долгого отсутствия, встречает в лесу девицу, собирающую ягоды. Они ложатся, а уже потом обнаруживают, что приходятся друг другу братом и сестрой. Девица сразу же решает утопиться. Что касается Куллерво, то он еще долго бродит по лесу в сопровождении «черного пса Мусти», а потом бросается на собственный меч.
      В египетском мифе об Осирисе самоубийств, правда, нет, чо вот соитие между Осирисом и его сестрой Исидой — пожалуйста. От их союза родился мститель Гор.
      Так что снова возникает резонный вопрос: что, собственно, происходит? Откуда берутся эти очевидные сходства и параллели? Откуда эти «веревочки» в мифах, посвященных разным вроде бы темам, но в той или иной степени проливающих свет на явление прецессии равноденствий? И отчего во всех этих мифах бегают собаки, а персонажи так увлечены кровосмешением, братоубийством и местью? Поневоле будешь скептически относиться к возможности того, что столько аналогичных литературных приемов используется в очень разных контекстах благодаря слепому случаю.
      А если не по случаю, то кто же персонально несет ответственность за создание этой хитроумной схемы связей? Кто были авторы и конструкторы головоломки и какие у них были мотивы?

      Кто бы они ни были, ясно, что они были находчивы — находчивы настолько, что сумели наблюдать бесконечно медленное прецессионное движение вдоль эклиптики и рассчитать его скорость с точностью, сверхъестественно близкой к достижениям современной науки.
      Отсюда следует, что мы говорим о людях высокоцивилизованных. По существу, они вполне заслуживают того, чтобы называться учеными. Но жили они в очень далекой древности, поскольку можно смело утверждать, что создание и распространение общего наследия в виде мифов с прецессионными намеками по обе стороны Атлантики не происходило во времена исторические. Напротив, есть свидетельства того, что все эти мифы уже относили к седой древности, когда начиналась официальная история, то есть около 5000 лет назад.
      Великая сила древних легенд состоит в том, что как бы они ни трактовались и ни перерабатывались, они, как интеллектуальные хамелеоны, неуловимые и неопределенные, в состоянии изменять цвет применительно к окружающей обстановке. В разные времена, на разных материках древние сказания могли пересказываться по-разному, но всегда сохраняли свою систему символов и всегда продолжали передавать в кодированном виде данные прецессии, на что были запрограммированы с самого начала.
      Но до каких пор?
      Как мы увидим в следующей главе, последствия долгих и медленных циклов прецессии не ограничиваются изменением облика звездного неба. Это небесное явление, порожденное качанием земной оси, способно оказывать прямое влияние на саму Землю. Фактически она оказывается одной из главных примет внезапного начала ледниковых периодов и их столь же внезапного и катастрофического окончания.

РАЗГОВОР С НЕРОЖДЕННЫМИ

ПОСЛАНИЕ В БУТЫЛКЕ ВРЕМЕНИ

МЕЛЬНИЦА БОЛИ

Глава 33