Роупер улыбался во весь рот.
      – Да, но… – пробормотал Джеймс.
      Роупер и Алекс разглядывали его с нескрываемым любопытством. Роупер подбоченился, а Алекс вскинула голову с видом женщины, владеющей ситуацией.
      – Я думал, ты приедешь… поговорить. Я думал, мы собираемся…
      Дьявол! Она, как всегда, загнала его в угол. Джеймс не знал, смеяться или послать ее куда подальше. Все как в старые времена, и он не мог не признать, что это приятно возбуждало его. И тревожило.
      – А что ты имела в виду?
      – Я полагала, что ты продемонстрируешь мне свое искусство, а я покажу тебе, как держится в седле моя дочь. – Алекс повернулась к помощнику Джеймса. – Она правда делает это совсем неплохо, – добавила она с гордостью.
      Солнце невыносимо слепило глаза, взмокшая рубашка липла к спине, кровь стучала в висках. Эта женщина доконает его. Нет, невозможно, чтобы победа в этом раунде осталась за ней. Дай Алекс палец, она всю руку откусит.
      – Будьте здесь точно в десять. – Джеймс повернулся, взялся за латунную ручку двери и бросил на Алекс последний взгляд. – И неопаздывайте.
      Алекс вздрогнула, когда дверь с треском захлопнулась за ним.
      «Он симпатичнее, чем казался мне раньше, но все такой же зануда».
      Она обернулась к стоявшему рядом юноше. Высокий, загорелый, с гибкой фигурой ковбоя, он напомнил ей отца Куинни. Тогда Кайл был так же молод и хорош собой, и прекрасно знал это. Но к сожалению, внешний блеск значил для него больше, чем простые человеческие добродетели.
      Вздохнув, Алекс отогнала воспоминания о прошлом и приветливо улыбнулась молодому человеку.
      – Не подбросите меня к моей машине?
      – Да, мэм, – ответил он, снимая шляпу. – Меня зовут Роупер. Буду счастлив подвезти вас. Любой, кто осмелится проникнуть к Маку так, как сделали это вы, заслуживает уважения. – Он рассмеялся. – Сейчас подгоню автомобиль.
      Нахлобучив фетровую шляпу, Роупер мгновенно исчез за соснами. Алекс всматривалась в застекленную дверь кухни, гадая, не мелькнет ли там Джеймс. Черт, кажется, она довела его до бешенства, хитростью заставив посмотреть на Куинни, а Алекс совсем не хотелось, чтобы их неожиданная встреча окончилась на подобной ноте. Если бы Джеймс появился до ее отъезда, она извинилась бы, объяснила, что не собиралась сердить его, а просто выполняла данное дочери обещание.
      Алекс была на шестом месяце беременности, когда в последний раз видела Джеймса. Потерянная и испуганная, как и любая другая девушка в ее положении – брошенная отцом будущего ребенка. Заботу Джеймса она тогда сочла вмешательством в ее личную жизнь, хотя он лишь пытался помочь ей в этой отчаянной ситуации. Джеймс пришел к Алекс с добрыми намерениями, но вместо того, чтобы принять помощь, она оттолкнула его, сорвав зло на единственном человеке, проявившем заботу о ней.
      Неудивительно, что Джеймс не испытал радости, увидев ее сегодня. Он, вероятно, все еще помнит их расставание и смехотворное заявление Алекс, что она лучше провалится сквозь землю, чем примет его помощь. И хотя теперь Алекс крепко стояла на земле, этот день наступил. Она пришла к нему за помощью.
      Алекс глубоко вздохнула, размышляя, не совершила ли ошибку, появившись сегодня на ферме Лексингтон.
      Нахмурившись, она перебирала в уме подробности их встречи.
      Или она совершила ошибку пятнадцатью годами раньше, ответив Джеймсу отказом на предложение стать его женой?
 
      Опершись на ограду загона, Джеймс с интересом наблюдал, как Куинни ловко гарцует на Клэнси, его лучшей верховой лошади. Она выглядела вовсе не новичком, ее рука твердо держала повод. Проскакав по лужайке легкой рысью, чтобы опробовать лошадь, Куинни стиснула ногами ее бока и похлопала по шее, успокаивая животное.
      – А у нее неплохо получается, правда? – спросила Алекс. Джеймс заметил, что она довольна. – Ну что, я была права? Ты мне не верил, но я сразу все поняла, как только увидела ее в седле.
      Джеймс пропустил мимо ушей восторги Алекс и снова повернулся к Куинни, сосредоточившись на том, как она отбивает от стада пятнистого бело-коричневого теленка. Теленку это совсем не нравилось, он метался из стороны в сторону, чтобы обойти лошадь и вернуться к своим собратьям, сбившимся в дальнем углу загона. Куинни прекрасно чувствовала лошадь, она слилась с ней в одно целое, бросаясь то вправо, то влево, чтобы заставить теленка подчиниться ее воле.
      Что и говорить, Куинни превосходна. Она просто создана для верховой езды, да и лошадь это чувствовала, но Джеймс, измученный долгой бессонной ночью, думал сейчас только о том, чтобы поскорее нырнуть в постель.
      И все потому, что стоящая рядом с ним женщина трещит как сорока.
      – Я знаю, она с кем-то поспорила, что выиграет приз «Сосновых полей», – щебетала Алекс. Каждый раз, когда теленок бросался в сторону, она испуганно ахала. – У нее много… Ах!
      – Алекс… – твердо начал Джеймс.
      – Да?
      – Прекрати, ты мешаешь мне наблюдать за ней.
      Алекс обиженно поджала губы, и он улыбнулся, поправляя черную ковбойскую шляпу. Джеймс внимательно следил за каждым маневром Куинни, пока теленок наконец не рванулся мимо всадницы к стаду.
      Но Куинни не собиралась отступать. Пустив лошадь в галоп, она проехала несколько кругов и начала все сызнова. Она была юной копией своей матери, с длинными темными волосами и проникновенным взглядом больших серых глаз. Но вот только в ее глазах читалась зрелость, на достижение которой порой уходит вся жизнь, а не какие-то пятнадцать лет.
      – Ну как я, мистер Маклинток? – поинтересовалась она, пришпоривая лошадь.
      – По-моему, замечательно, – опередила Джеймса Алекс.
      Он глубоко вздохнул и, прищурившись от солнца, обратился к Куинни:
      – Неплохо, дорогая, что и говорить… Думаю, у тебя есть шанс. – Куинни радостно вспыхнула, и он сделал над собой усилие, чтобы произнести то, что намеревался. – Но я не тот тренер, которого ты ищешь.
      Как ни странно, Алекс не издала ни звука. И это внезапное молчание подействовало на Джеймса как холодный душ. Он боялся взглянуть в ее сторону. Сегодня она была одета соответственно ситуации: брюки и туфли на низком каблуке больше подходили для прогулки по полям. И хотя Алекс едва доставала макушкой ему до плеча, стойкости и упорства этого маленького создания хватило бы на десяток мужчин. Джеймс так хорошо знал ее, что понимал: она никогда не смирится.
      – Почему? – наконец спросила Алекс.
      – Потому что я больше этим не занимаюсь.
      – Мог бы сделать исключение… по старой памяти.
      Джеймс подавил смешок. Именно помня о прежнем, ему нужно твердо стоять на своем и отказаться. Если вчера он еще сомневался, то бессонная ночь окончательно убедила его: связываться с Алекс – все равно что пускаться в опасное плавание. Черт, стоило ей появиться, и спокойной, размеренной жизни Джеймса пришел конец.
      – Я знаю одного толкового тренера, – сказал он Куинни, – одного из лучших в здешних краях. Правда, он не берет новичков, но я замолвлю словечко.
      – Ну почему ты такой? – Алекс, с досадой всплеснув руками, шагнула вперед и встала перед ним. Джеймсу ничего не оставалось, как выслушать ее. – Впрочем, ты всегда был упрямым.
      – А ты всегда слишком много болтала.
      – Только потому, что ты никогда меня не слушал.
      – Возможно, ты никогда не говорила ничего разумного.
      – Мама! Мистер Маклинток! Пожалуйста!
      Взрослые обернулись. Сидя в седле, Куинни смущенно смотрела на них.
      – Мама, ну в самом деле, оставь. – Она бросила на мать строгий взгляд и повернулась к Джеймсу: – Извините, мистер Маклинток. С ней это бывает. Все в порядке, честно. Я понимаю. Поверьте, ваша рекомендация значит для меня очень много. – Она выпрямилась в седле и разобрала поводья, потом посмотрела на мать: – Я отведу Клэнси. Встретимся у машины, хорошо?
      Алекс прикусила губу и молча кивнула, глядя вслед дочери. Затем перевела глаза на Джеймса. Она была так уверена, что он согласится помочь, как только увидит Куинни в седле, более того, сделала на это ставку.
      – Почему? – В тоне Алекс звучали удивление и полная растерянность.
      – Потому что я не…
      – Да, знаю. Ты больше не занимаешься подобными делами. – Тон Алекс смягчился, у нее не было оснований не доверять ему. – Но, Джеймс, прежде ты всегда стремился помочь. Разве ты больше не помогаешь людям?
      Джеймс смотрел поверх ее плеча на бесконечные зеленые поля, простирающиеся до подножия холмов. Алекс догадалась, что задела его за живое. Но она так хотела, чтобы он согласился помочь Куинни, как еще ничего в жизни. Дочь рассчитывает на нее.
      Алекс все эти годы помнила последние слова Джеймса о том, чтобы она пришла, если ей потребуется помощь, и часто задумывалась, сможет ли когда-нибудь пренебречь гордостью и воспользоваться этим предложением. Правда, ее теперешний приход был отчасти вынужденным шантажом, скорее свойственным прежней Алекс.
      Ее сердце заколотилось. Неужели она так и уйдет ни с чем? Алекс охватила паника. Ведь это не ее прихоть, от этого зависит безопасность ее дочери. Алекс схватила Джеймса за плечо. Его мускулы напряглись от ее прикосновения.
      – Пожалуйста, – прошептала она. Джеймс взглянул на нее так, что по спине у нее побежали мурашки. – Наверное, между нами было немало всяких раздоров, и я не стала бы просить тебя сделать одолжение мне, но прошу, помоги Куинни.
      Их взгляды встретились, и у Алекс подкосились колени. Она никогда не замечала, какие красивые у Джеймса глаза, синие-синие, а золотистый загар еще более подчеркивал их глубину. Темные волосы все так же падают на воротник рубашки, он по-прежнему носит на шее массивную медную цепочку. Джеймс был выше ее на целую голову, и от этого она казалась до смешного маленькой и хрупкой.
      Алекс привыкла к самостоятельности и не нуждалась ни в чьей защите, но если бы ей понадобился защитник, то, безусловно, никого, кроме Джеймса, она не видела в этой роли.
      Потрясающе! У Джеймса какая-то удивительная аура, которая особым образом воздействует на женщин и влечет их в его объятия.
      – Лекси, – спокойно сказал он, – не думаю, что этот номер пройдет.
      Алекс облизнула губы, стараясь вспомнить, о чем они говорили. Вроде бы о том, что произошло между ними. У нее упало сердце, когда она сообразила, что Джеймс не намерен тренировать Куинни, и все по ее вине. Прямолинейность и глупость, проявленные в юности, теперь оставят дочь без наставника.
      – Но все-таки объясни, почему? – почти нежно спросила Алекс, не желая вникать в подробности, а надеясь услышать, что в его отказе виновата она. – Объясни, и я больше не буду просить.
      Джеймс выругался и отвернулся. Как ему объяснить то, что он сам толком не понимает? Он все еще что-то испытывал к Алекс, но что? Похоть? Раздражение? Заниматься с Куинни – значит находиться в близком контакте с Алекс, а это до смерти пугало его.
      – Есть вещи, которых ты не поймешь, – начал он, – причины, убеждающие меня не впутываться в это…
      – Бизнес?
      – Нет, не бизнес.
      – Что-то личное?
      Джеймс открыл было рот, чтобы ответить, но слова не шли у него с языка. Что за дурацкое положение, он не умел лгать и не мог сказать правду!
      – Я занят, – отрезал Джеймс.
      Воцарилось неловкое молчание. «Это безумие, – думала Алекс, играя серебряной цепочкой. – Мы ведем себя как дети».
      Она глубоко вздохнула, его запах ударил ей в голову, и здравый смысл окончательно улетучился. Черт, как от Джеймса приятно пахнет! Она подалась вперед, вдыхая свежий запах травы, кожи, грубой мужской силы… Алекс еще вчера это заметила, но не желала признаться себе, что этот запах ей нравится. Если жизнь чему-то и научила Алекс, то тому, что увлечение ковбоями совершенно затуманивает мозги.
      – Это разобьет Куинни сердце, – прошептала она. – Девочка бредит верховой ездой, занималась несколько месяцев. – Любовь к дочери придала ей решимости. – Она начала ездить прошлым летом, и так и пошло… лошади, лошади, лошади.
      – Ничего удивительного, это у нее в крови.
      – Да, Куинни всегда к ним тянуло… Как только ей исполнилось три года, мы не пропускали ни одного крупного соревнования в Калгари. – Алекс отвела взгляд. – Я надеялась, что ее интерес иссякнет сам собой. Вероятно, сама мысль о том, что она унаследовала гены Кайла, ненавистна мне. – Она колебалась, размышляя, стоит ли посвящать Джеймса в свое прошлое, и решила, что он должен знать правду. – Знаешь, он даже не пришел взглянуть на нее.
      Гнев Джеймса улетучился, вытесненный состраданием к женщине с ребенком, брошенным на произвол судьбы. Кайла повесить мало за боль, причиненную Алекс. За ту боль, в которой, как ни странно, Джеймс отчасти винил себя. Если бы он проявил настойчивость, убедил Алекс, что Кайл не подходит ей, то все могло бы сложиться иначе.
      Нет, все учатся на своих ошибках, и Алекс не исключение. Она так и не призналась в своих промахах и, закусив удила, доказывала, что выйдет из этого победительницей. «Видимо, это ей удалось, – подумал Джеймс, уже почти не сомневаясь, что ему следует отказать Алекс и подыскать Куинни другого тренера. – И пусть идет своей дорогой…»
      – Есть и другие тренеры, – начал он, вспомнив пару подходящих парней.
      – Нет таких, которые станут с нами заниматься.
      Джеймс вскинул брови:
      – Почему?
      Алекс тяжело вздохнула.
      – Дело в том, что я купила лошадь, с которой… никто не может справиться.
      – Где ты ее купила?
      Она назвала имя. О Господи, известный в этом бизнесе проходимец! Не веря своим ушам, Джеймс с нескрываемым изумлением уставился на нее.
      – Ты купила лошадь у него? С ума сошла?
      – Я плохо в этом разбираюсь. Тогда мне это казалось хорошей идеей. Лошадь на вид была спокойной.
      – Да прежде чем показать лошадь, он с нее три шкуры сдерет. Гоняет их как собак. Поэтому несведущему покупателю лошадь кажется спокойной и покладистой.
      – Верно.
      Джеймс положил руки на изгородь, опустил на них голову.
      – Сколько заплатила?
      Алекс назвала сумму.
      – Ты спятила?
      Она вызывающе вздернула подбородок. И все-таки за бравадой скрывалась уязвимость, о чем Джеймс сразу догадался.
      – Извини, – проговорил он, – но этот тип просто вор.
      – Теперь-то я это знаю. – Алекс потерла нос и отвернулась, чтобы он не заметил, каких усилий стоит ей сдержать слезы. – Но мне хотелось для Куинни самого лучшего. Я думала… думала…
      «Еще не хватало разреветься у него на глазах». Алекс до боли прикусила губу.
      Джеймс повернулся к загону и поставил ногу на нижнюю жердь. Нечего церемониться. Она сильная, незачем обращаться с ней как с кисейной барышней.
      – Так, значит, никто не хочет связываться с этой лошадью? – сухо осведомился он.
      – Да, все говорят, что она неуправляемая. Они боятся, что Куинни получит травму во время занятий и им придется отвечать. – Алекс пыталась сохранить самообладание, хотя готова была броситься на колени и умолять Джеймса. – Я просила хозяина лошади взять ее обратно, но он отказался. Я убеждала уговорить Куинни оставить эту затею, пока не найду для нее подходящую лошадь, но она так упряма, Джеймс, ничего не хочет слышать. Уверяет, что сама справится с Буллитом.
      – Почему ты не настояла? – Джеймс поглядывал на Алекс из-под полей шляпы. – Куинни уже ездила на этой лошади?
      – Пыталась, но потерпела неудачу. – Алекс снова вспомнила, как Куинни тщетно старалась справиться с лошадью, трудной и для опытного наездника. Комок подкатил к горлу, мешая говорить. Она кашлянула и продолжила: – Лошадь сбросила ее, когда мы ездили на «Сосновые поля».
      – И…
      – А потом… потом… О, это было ужасно! – Алекс обхватила плечи руками, стараясь унять лихорадочную дрожь. – Копыто прошло всего в нескольких дюймах от головы Куинни.
      Джеймс выругался сквозь зубы. Алекс усомнилась, правильно ли поступает, рассказывая ему все, но решила, что сейчас не время отступать. Если он согласится помочь, то должен знать, во что влезает. Джеймс сердито смотрел на Алекс, но она поняла, что злость его вызвана обстоятельствами, а не ее глупостью.
      Он принял решение. Конечно, к нескольким парням он мог обратиться с просьбой позаниматься с Куинни. Джеймс потер лоб. Но Алекс права. Он один из лучших тренеров в округе. Все другие сами часто советовались с ним, когда попадалась норовистая лошадь.
      Солнце жгло его затылок с такой же неистовой силой, как и взгляд Алекс, и от всего этого Джеймсу было не по себе. Внутренний голос нашептывал ему: «Держись твердо, не связывайся», – но ведь эту девчонку бросил собственный отец. Нет, так нельзя. Она достаточно натерпелась. И черт побери, заслуживает лучшего. Если он в силах помочь, то, как человек чести, обязан это сделать.
      Кроме того, до соревнований на приз «Сосновых полей» всего восемь недель. Подготовить за два месяца ковбоя и лошадь – задача не из легких. Джеймс вздохнул. На самом деле это очень нелегкая задача, судя по тем искрам, которые то и дело проскакивают между ним и Алекс, стоит им оказаться рядом. Она действует ему на нервы, нарушает все его планы и, черт, так хороша собой…
      Джеймс нахмурился.
      К тому же так печется о своем ребенке. Подобное не часто встретишь.
      – O’кей, – наконец сказал он и встретился взглядом с Алекс. – Я это сделаю.
      Алекс широко улыбнулась и, не скрывая облегчения, стиснула его руку.
      – Назови цену.
      – Мне не нужны твои деньги. – Джеймс высвободил руку. – Это касается меня и Куинни. К тому же мы должны кое о чем договориться. Во-первых, пусть твоя лошадь будет здесь. Это избавит тебя от судебных разбирательств, если она кого-нибудь убьет.
      – Весьма кстати. Мне дали срок до завтра, чтобы я забрала ее. Один из тамошних работников предложил мне отправить Буллита на мясокомбинат, наверное, пошутил?
      – Едва ли. – Джеймс слегка сдвинул шляпу на затылок и провел пальцем по вороту рубашки. – Завтра пошлю Роупера за лошадью. Дальше. Чтобы Куинни научилась всему, что ей нужно знать, она должна бывать здесь почти каждый день. Где ты живешь?
      Алекс замялась и отступила на шаг. Джеймс догадался, что возникло первое препятствие.
      – На северо-западе, – отозвалась она.
      – Это полтора-два часа езды сюда. – Джеймс задумался. – Ну и как ты себе это мыслишь?
      Прикусив губу, Алекс рассматривала пряжку его ремня с изображением двух мустангов – золотого и серебряного. От ее упорного взгляда, и еще от того, как она кончиком языка облизнула губы, кровь закипела у него в жилах. Джеймс неловко шевельнулся, ожидая, когда же Алекс перестанет глазеть на него и ответит на вопрос.
      О чем, черт возьми, она думает и почему это вообще должно волновать его? Джеймс проклинал судьбу, которая свела его с этой женщиной, перевернувшей вверх дном привычный ход вещей. Нет ничего хуже, чем испытывать физическое влечение к особе, сосредоточившей в себе все, что обычно раздражало его в женщинах…
      Хотя… он не мог не признать, что она изменилась. Алекс теперь элегантная леди и хорошая мать. Она так любит Куинни, что, забыв о гордости, пришла сюда и готова на все, лишь бы избавить дочь от опасности.
      И это внушало ему уважение.
      – Она может остаться здесь, – сказал он и, повернувшись, зашагал к дому.
      Алекс последовала за ним, ускорив шаг.
      – Остаться здесь? – растерялась она. – Со всеми этими ковбоями? Ты спятил?
      Джеймс нахмурился.
      – Они хорошие ребята. И подчиняются мне. Никто не причинит Куинни никаких неприятностей. Здесь она будет даже в большей безопасности, чем в городе.
      Алекс вслед за Джеймсом прошла в кухню, вынула из буфета стакан, налила в него холодной воды. Джеймс достал банку тоника, бросил лед. Вертя в руках стакан, Алекс отошла к окну и сделала глоток.
      – Ты знаешь, как я отношусь к ковбоям, – тихо проговорила она.
      Картины прошлого снова ожили в памяти Алекс, напоминая о том, как блестящий ковбой вскружил ей голову, а затем бросил. Женщину, пятнадцать лет расплачивающуюся за ошибку юности, отнюдь не привлекала мысль оставить дочь с дюжиной ковбоев.
      – В противном случае привози ее утром и забирай после ужина, – предложил Джеймс. – Куинни всегда с радостью пригласят к столу. Так что решай.
      Он видел, как «завертелись колесики», когда Алекс задумалась над его предложением. Интересно, она собирается размышлять над этим до скончания века, взвешивая все «за» и «против», включая и то, что совершенно не относится к делу? Джеймс был приятно удивлен, когда ее улыбка подсказала ему, что решение принято.
      – Прекрасная идея, Джеймс! Это нам подходит, – кивнула Алекс. – И спасибо, что ее накормят обедом. Не придется спешить с работы.
      – А где ты работаешь?
      – В деловой части города. У меня свой магазин «Женская одежда от Джеми» на Банкерс-Холл. О, Джеймс! – Она снова схватила его за руку. – Так и должно было случиться. Я нутром чуяла. Спасибо. Я твоя должница.
      Подавшись вперед, Алекс порывисто обняла его. «Простая дружеская благодарность», – убеждала она себя, однако в тот момент, когда ее руки коснулись его сильного тела, Алекс поняла, что все не так просто.
      Джеймс напрягся.
      Она вернулась к реальности.
      Его руки сомкнулись в неуверенном объятии.
      У Алекс перехватило дыхание, ибо он притянул ее так близко, что сквозь ткань рубашки чувствовался жар его тела. Сердце Алекс неистово колотилось, она отпрянула, не желая смириться с тем, что охвачена желанием.
      – Спасибо. – Взглянув на Джеймса, Алекс заметила, как напряглись его скулы. Неужели она уже рассердила его? – За то, что согласился заниматься с Куинни.
      Он кивнул и отпустил ее.
      «Скажи что-нибудь, – молча молила его Алекс. – Что-нибудь… Все равно что». Она прикусила губу. Кое-что в жизни выбивало ее из колеи, в том числе и молчание.
      – Ладно, пойду сообщу Куинни новость.
      Молчание.
      – Значит, увидимся завтра? – уточнила она, не в силах больше стоять на месте.
      Снова молчание.
      – Я все для тебя сделаю, только скажи.
      Джеймс, не двигаясь, смотрел на нее, но не знал, что сказать. Солнечные лучи пробивались сквозь стеклянную дверь, окружая голову Алекс золотистым ореолом, отчего она казалась ангелом. Какое несоответствие с реальностью, подумал он. Лекси отнюдь не ангел. В ней сидит дьявол, и ошибается тот, кто скажет обратное.
      Джеймс кивнул Алекс, и она исчезла, постукивая каблуками по выстланной деревянными плитами дорожке. Он потер виски и глубоко вздохнул.
      – Похоже, это будет самое трудное лето в моей жизни.

Глава 3