На первом этаже послышались шаги, кто-то вошел в коттедж. Дверь помещения, где слышались голоса, отворилась. Сноп света, вырвавшийся оттуда, позволил мне рассмотреть, что это не кто иной, как Вилли Шутник. Я моментально узнал его по плащу, туго стянутому в талии, и по тому, как он держал руки в карманах. В проеме двери появилась Лиза Гордон, практически в неглиже. Ее черный профиль четко вырисовывался в светлом прямоугольнике двери.
      Поздоровавшись с Вилли, Лиза недовольно спросила:
      - Где тебя черти носят? Что мы с ним будем делать?
      - Ага, как я понял, ты хочешь, чтобы я занялся трупом?
      - Конечно! - со злобой воскликнула Лиза.
      - Это не мое дело, - сразу же откликнулся Вилли.
      - Но я не хочу оставаться одна! - категорически возразила Лиза.
      - Повторяю, заниматься трупами - не мое дело. Заглохни.
      Что-то в их разговоре показалось мне странным, но что именно, я не мог понять. В конце концов, Лиза сказала:
      - Подожди меня, уйдем вместе.
      - С какой стати мне тебя ждать! - Вилли повернулся и направился к двери, а Лиза вновь вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
      Я кубарем скатился вниз и бегом помчался вслед за Вилли. Впрочем, он даже не опасался, что за ним могут следить и, не оглядываясь, пересек улицу, направляясь к черному "крайслеру", стоявшему под пальмой. Машина тут же отъехала.
      Я отчаянно заметался в поисках такси, и здесь мне повезло. Плюхнувшись на сиденье рядом с водителем, я вытащил полусотенную купюру.
      - Если не упустишь вон тот "крайслер", она твоя.
      В ответ таксист хмыкнул, проворно сграбастал банкноту и, пристроив ее в нагрудный карман, флегматично заявил:
      - Не волнуйтесь: если упущу эту колымагу, то сниму штаны и пройдусь по Беверли-Хилз прогулочным шагом.
      Через четверть часа, следуя за "крайслером", мы оказались в респектабельном районе Лос-Анджелеса. Вскоре машина, которую мы преследовали, остановилась перед шикарным многоквартирным домом.
      На прощание таксист сказал:
      - Если у тебя имеются еще лишние полсотни, давай как-нибудь погоняем и за другой машиной. О'кей?
      - Как только в этом возникнет надобность, я тебя непременно найду.
      Вилли Шутник вышел из машины и скрылся в подъезде.
      Выждав некоторое время, я прошел туда же. На месте консьержки сидел молодой, можно даже сказать, симпатичный парень. Если бы не его широченные плечи.
      Напыжившись, и, видимо, на все сто уверенный в своей непробиваемой мощи, здоровяк недружелюбно осведомился:
      - Мистер хочет кого-то видеть?
      Отметив про себя что здесь надо вести тонкую игру, я применил маленькую хитрость: удостоверившись, что лифт остановился на пятом этаже, я сосредоточил все внимание на парне.
      - Слушай, у меня трудная фамилия, и так как я не хочу долго и нудно диктовать ее по буквам, то лучше покажу водительские права. - Я встал боком к нему и, согнув в локте правую руку, левую запустил в карман пиджака. Не чувствуя подвоха, молодой человек привстал и наклонился вперед, желая получше рассмотреть фамилию. Это было очень опрометчиво с его стороны. В ту же секунду локоть моей правой руки со страшной силой врезался бедняге в переносицу. Таким приемом я пользуюсь очень редко, лишь в исключительных случаях, и никто до сих пор не мог устоять на ногах. А этот, смотрите-ка, устоял! Захлебываясь кровью, он, вцепившись руками в край стола, начал медленно сползать вниз. Я хотел помочь ему побыстрее достичь пола, попытавшись разжать его пальцы. Не тут-то было! Словно стальные, они упорно не желали разжиматься.
      Даже будучи в полубессознательном состоянии, такие люди опаснее гремучей змеи. Так и не сев на задницу, он начал подниматься. Это был крайне неприятный для меня момент. Если он встанет, меня ожидают непредсказуемые, но весьма неприятные последствия. Удар рукояткой револьвера по виску строптивца наконец-то заставил разжаться его побелевшие пальцы. Он растянулся на ковре, причем очень удачно. Лишь приподнявшись на носки, я смог увидеть его. И это при моем-то росте! Так что никто его не заметит. Выждав пять секунд, я убедился, что этот гладиатор на время выбыл из игры и помчался по лестнице на пятый этаж.
      Стоя на лестничной клетке, я мучительно раздумывал, за какой же из дверей проживает Вилли Шутник. К несчастью, мои сомнения были быстро разрешены, и именно Вилли Шутником. Точнее не им самим, а его пистолетом, ствол которого был красноречиво направлен мне в живот.
      - Не надо дергаться, приятель... Заходи! - Движение ствола было яснее всяких слов.
      Ничего не оставалось, как подчиниться.
      Я вошел в прихожую. Вилли держал пистолет весьма и весьма профессионально. Глядя мне в глаза, он сказал:
      - Я сразу понял, что та безмозглая гора мяса не остановит тебя. Что тебе нужно?
      Ничего не отвечая, я молча смотрел по сторонам. Да-а, здесь было на что посмотреть. Роскошь в сочетании со вкусом так и перла в глаза. Здесь пахло очень большими деньгами. Одни персидские ковры чего стоили! Антикварная мебель, картины на стенах, французские окна с тяжелыми парчовыми шторами, в углу бар с набором напитков, которые могли удовлетворить самого взыскательного любителя спиртного. Единственное, что меня смущало, так это вычурность, излишняя помпезность гостиной.
      - И все же, чего тебе, наконец, от меня нужно, Бакстер?
      - Познакомиться поближе. - Я сделал шаг вперед.
      - Стой, где стоишь! Или я продырявлю твою глупую башку!
      - Как? Разве для подобных целей ты уже не пользуешься кураре?
      - Я не убивал Джорджа...
      - А Тони Кастелло?
      - Как, он тоже убит?
      - Если бы только это... Он еще и рук по локоть лишился, бедняга.
      Я не спускал с него глаз, стараясь понять, какую реакцию вызвали мои слова, но Вилли остался совершенно невозмутим, спрятав глаза за большими черными очками-консервами. Единственное, на что я обратил внимание, так это на то, что у Вилли удивительно маленькие ноги. И этими ногами он стоял на ковре гостиной.
      - А что это ты уронил? - небрежным тоном произнес я и вполне естественно наклонился.
      Его глаза автоматически глянули под ноги. Этого оказалось достаточно: мои пальцы вцепились в ковер, и я резко рванул его на себя. Ноги Вилли взлетели вверх, и он грохнулся на пол. Мгновение - и я уже сидел на нем, выкручивая руку, в которой был зажат пистолет.
      Ничего не скажешь, это был достойный противник! Пока я выкрутил его правую руку, левой он едва не выдавил мне глаза. Отбросив оружие в угол, я схватил пояс его плаща и, сев ему на грудь, накинул на горло импровизированную петлю.
      Через полминуты он перестал трепыхаться подо мной и я, боясь перестараться, снял петлю. При этом с его головы целиком снялись волосы, которые оказались париком. От удивления я даже разинул рот. Содрав его до конца, я обнаружил, к своему удивлению, не лысину, а копну черных волос, беспорядочным веером рассыпавшихся по ковру. Не веря своим глазам, я снял с Вилли очки. Моему взору предстали длинные ресницы и нежное личико молодой красивой женщины.
      Так вот что скрывалось за очками и париком! Я быстро сорвал с нее дурацкий плащ и всю остальную одежду, оставив лишь бюстгальтер и симпатичные голубенькие трусики. Похлопав ее по щекам и убедившись, что она очнулась, я спросил, пристально глядя ей в глаза:
      - Так все же, как тебя зовут на самом деле?
      Женщина, видимо, еще не до конца пришла в себя, так как лежала неподвижно, тупо уставившись в потолок. Груди ее были небольшими, но очень красивой формы.
      - Ну?.. Или тебя так и называть Вилли Шутником? Тебе очень подходит такая кликуха.
      В ее глазах сверкнула ненависть.
      - Я всегда была женщиной, - хрипло сказала незнакомка.
      - Смелее, малыш! Чем ты занималась в доме Джорджа? Что ты знаешь о причинах его смерти? Он знал, что ты была женщиной?
      - Да. И к тому же он знал, что я могу стрелять получше любого мужчины. И если бы ты не поймал меня на этот трюк с ковром, ты бы в этом убедился.
      - Уже по тому, как ты держала пистолет, я понял, что ты отменный стрелок. Вот и пришлось воспользоваться деталями интерьера.
      Она сделала попытку встать, но я ее пресек.
      - Лежи спокойно и отвечай на вопросы.
      - Но хотя бы сесть-то я могу?..
      Что-то в ее тоне меня насторожило. И вовремя: в тот же момент она прыгнула вперед, целя ногами мне в лицо.
      Волей-неволей, мне пришлось вступить в схватку. Она оказалась на редкость упорным противником. Все же мне удалось прижать ее к полу. Рукопашная схватка навела меня на другие мысли, и я начал с ней совершенно другую игру. Она отнеслась к этому совершенно равнодушно.
      Поднявшись и приведя себя в порядок, я вытащил револьвер и с нажимом сказал:
      - Или ты заговоришь, или очутишься там же, где и твой подопечный, Джордж. Кто ты? Какую роль в убийстве Джорджа сыграли Берроу, Герман Грант и Тони Кастелло? Так это ты, Сэм и лысый отволокли Глорию в шахту? Именно ты звонила Глории и угрожала расправиться с ней? Вела двойную игру, делая вид, что охраняешь Джорджа, а на самом деле тайно подготовила убийство? Ты убила его? Ради чего? Почему?
      - Грязная ищейка! Ничего я не скажу.
      - О каком трупе спрашивала тебя Лиза Гордон? Что вы должны с ним сделать? Чей это труп?
      Я поднял револьвер и чуток надавил на спуск.
      - Так ты мне, выходит, угрожаешь? Дебил, ты еще не знаешь, с кем связался! Да, я проиграла, признаю, но умру не по твоей прихоти. - Она, как лезвием бритвы, провела ногтями правой руки по груди, и в том месте, где она царапнула, выступили две капельки крови. Хриплое карканье вырвалось из ее горла, я едва понял, что она сказала:
      - Скоро ты отправишься вслед за своим другом и мной на тот свет. Идиот! Да я бы тебя... - фразу она не закончила. Тело ее задрожало, глаза закатились. В них уже не было и искры мысли. Кожа начала быстро чернеть. Тело ее конвульсивно вздрогнуло и упало к моим ногам. Я не мог поверить своим глазам...
      Глава 9
      Крепко держась за руль, я направлялся на Самсет-бульвар, с содроганием вспоминая смертоносные ногти, которые могли вонзиться и в мою физиономию. Бог мой, вот это фанатичка! Но, надо отдать ей должное, она поняла, что не сможет меня остановить и предпочла смерть, нежели что-либо мне сказать. Мне чудом удалось избежать ее смертоносных когтей... А вот здесь стоило о многом подумать. Ведь покушение на меня, результатом которого предполагался летальный исход, совершила тоже женщина! А вдруг это была именно она? И все же здесь что-то не стыкуется. Зачем она переоделась, - чтобы ее невозможно было узнать? А ее слова: "Да я бы тебя..."? Какую игру она вела? В чем я не сомневался, так это в том, что она прекрасно знала Лизу Гордон. "Ах ты, черномазая лицемерка!" - со злостью подумал я о ней. Но это были не более чем домыслы. Я до сих пор не мог найти ту невидимую связь, которая соединяет всех участников этой кровавой драмы: незнакомку, скрывавшуюся под именем Вилли Шутник, толстого лысого Красавчика Китаезу, Тони Кастелло, Сэма Берроу, Германа Гранта, Лизу Гордон, Мару.
      Кстати, о Лизе Гордон: уж теперь-то, надо думать, она никуда не денется и ответит на мои вопросы.
      Она с удовольствием захлопнула бы передо мной дверь, но просто не успела это сделать. Я интуитивно понял, что Лиза чем-то напугана. И это что-то явно не было связано с моим появлением. Это было видно хотя бы по тому, как она прижимала к груди полотенце, как вздрагивали ее полные губы. Приглядевшись повнимательнее, я понял: она в ужасе!
      - Итак, пытаясь вести свою игру, ты слегка переиграла, и сейчас старушка с косой и будильником уже стоит за твоей спиной? - с фальшивым весельем начал я. - И куда же это ты исчезла, когда в твоем саду был обнаружен почерневший труп девушки? Кстати, кто она?
      - Мне было страшно... - пробормотала она, действительно не пытаясь скрыть страха.
      - Вот как? И я знаю, почему. Ведь ты знала убийцу. Не скажешь мне его настоящее имя?
      Лиза не ответила. Она упрямо смотрела поверх моей головы на кроны деревьев, словно ожидая чьего-то появления. Неужели кто-то прячется в саду?
      - Давай-давай, бэби, - я сделал шаг к ней. - Пора нам поговорить в открытую об этой истории. Время не ждет.
      - Но я ничего не знаю, клянусь!
      - Ай-яй-яй, да вы только посмотрите на нее! У нее в саду "завалили" человека, и она не имеет об этом никакого понятия! Бывает же такое! рявкнул я сержантским голосом. - Отвечай! Кто убил ее? Герман, который якобы является твоим мужем, или фальшивый Вилли Шутник, который на самом деле женщина?
      Глаза Лизы удивленно округлились.
      - Ну-ну! Неужели ты думала, что я не догадаюсь о твоей связи с так называемым Вилли? Вот уж к кому идет кличка! Действительно, Шутник! Или Шутница? Да и ты еще та проказница! Герман хотя бы в курсе, что вы вытворяете, когда его нет дома?
      Продолжая болтать, я искоса глянул в сад: а вдруг тот, кто находился там, не только наблюдает за мной, но и слушает наш разговор? Вдруг там притаился Герман Грант? Вот уж с кем бы я хотел познакомиться!
      - Убитую девушку звали Меллиса Нельсон. Она была массажисткой. Время от времени она приходила ко мне...
      - Понятно, - я откровенно издевательски рассмеялся. - Догадываюсь, что именно она тебе массажировала!
      - Сволочь! - Лиза сделала попытку ударить меня по лицу.
      Но я был готов к подобной реакции и, перехватив ее руку, тут же применил болевой прием. Полотенце упало, обнажив полные, шоколадного цвета груди с большими серыми сосками.
      - Вот это да! Сразу надо было с этого начинать! - воскликнул я, пятерней левой руки накрыв ее правую грудь.
      - Не смей! - оттолкнув мою руку, Лиза вновь прикрылась полотенцем.
      - Ой-ой-ой, какие мы нежные! Ха-ха! Так вот, у меня выдалась свободная минутка, и я навел о тебе справки. Вначале ты работала в борделе, а затем начала промышлять самостоятельно. Штучки ты, говорят, выделывала суперкласс! Так что твой внешний вид вполне соответствует внутреннему содержанию.
      Пожав плечами, она отбросила полотенце в сторону.
      - И все же, вернемся на грешную землю. Как звали твою подружку, которая так мастерски переодевалась мужчиной?
      - Меня ее имя никогда не интересовало. Я ее знала только под именем Вилли Шутник.
      - Это уж точно! Мужское имя ей подходило больше. Я попробовал слегка позаниматься с ней, как с женщиной, но с большим успехом я мог бы проделывать такие штучки с бревном. А ведь с мужской точки зрения, она была очень даже хороша. Но разве дано мужчине понять лесбиянку! Их психология выше понимания особ противоположного пола... Кстати, за что же вы убили Мелиссу Нельсон? И где в настоящий момент прячется якобы твой муж?
      - Но зачем он вам нужен?
      - Это уж, поверь, мои трудности. Ты разве не знала, что он, в компании с себе подобными, пытался убить Глорию Калливуд? Ведь ты из кожи вон лезла, чтобы показать, как ее ненавидишь.
      - Она хотела отнять у меня мужа!
      - Я сейчас просто кончусь от смеха! Врать надо меньше. Тебе вообще не нужны мужчины. Тем более такие патлатые и безмозглые, как Герман Грант. И к тому же у Глории вряд ли был роман с этим светловолосым шимпанзе.
      - Не надо песен! Кроме Германа, в ее постели побывали и Сэм Берроу, и какой-то актер, снимавшийся в фильме по ее сценарию.
      Я подумал о Глории, которая находилась под присмотром Клер в своей спальне на улице Сан-Педро. Неужели все сказанное этой лесбиянкой правда? Я просто отказывался верить этому.
      - Замнем это. А как насчет наркотиков? - наугад спросил я.
      В ее глазах опять промелькнул страх. Надо было срочно брать быка за рога, используя момент, пока она потеряла самообладание. Мне позарез нужно было получить от нее хоть какую-то информацию. Мучительно пытаясь найти выход из тупика, я поднял руку, делая вид, то собираюсь ударить ее. Она отшатнулась, испугавшись еще сильнее.
      - Не бейте меня! - крикнула Лиза.
      - Ах, не бить? Тебе это не нравится? А что тебе нравится? Объятия твоей подружки Вилли Шутника или, быть может, массажистки Мелиссы Нельсон? Ведь мужчины для тебя...
      Лиза, не дав договорить, обняла меня, обволакивая ароматом духов и запахом чистого тела.
      - Я докажу, что ты ошибаешься, - прошептала она, прижимаясь ко мне.
      В свою очередь обняв ее, я прошептал ей в ухо:
      - А как же с ответом на мои вопросы?
      - Позднее... Можно подумать, что ты намерен устроить счастье Глории. Поверь, эта шлюха не стоит того. Да и твоя правда никому не нужна. Ты разочаруешься, когда все узнаешь. Или ты влюбился в эту ведьму?
      - Тебе этого не понять, - растерянно бормотал я. - Друг просил о помощи. Друг, с которым мы вместе варились в аде корейской войны. Он несколько раз спасал мне жизнь. А вы его убили...
      - Это не совсем так.
      - А как?
      Мы стояли, тесно обнявшись. Я чувствовал тепло ее тела, ее сексапильность не на шутку волновала меня. В висках зашумело от прилива крови. И все же я заметил, что Лиза старается повернуть меня спиной к окну. Крепче обняв меня, она впилась в мои губы страстным поцелуем. Обняв ее за спину и прижав к себе, я резко повернул Лизу спиной к окну. И в этот момент она вдруг безвольно обвисла в моих руках. Глаза ее закатились.
      "Ну и мужчина же я! - мелькнула тщеславная мысль. - Стоило только поцеловать ее, как от восторга она потеряла сознание!" Я ждал, что она вот-вот очнется, но Лиза тяжестью своего тела буквально тащила меня вниз. И вдруг я с ужасом почувствовал: что-то теплое стекает по моим рукам, и, резко разжав их, увидел на ладонях кровь. Только теперь я заметил, что у нее пробит череп.
      Мгновение, и я уже стоял у окна, сжимая револьвер. Широкоплечий мужчина с гривой светлых волос рысью мчался в направлении дома, не разбирая дороги и все круша на своем пути. Он прыжком преодолел клумбу, и я понял, еще пара секунд, и он влетит ко мне. Не дожидаясь этого, я одним махом вылетел из дома и, выстрелив вверх, заорал:
      - Стоять, скотина, или я убью тебя!
      Он инстинктивно грохнулся на землю, пытаясь спрятаться за кустами роз, но я, в два прыжка преодолев расстояние, разделяющее нас, врезал ему носком ботинка в пах. Он застонал и поджал ноги, пытаясь защитить свою главную мужскую ценность от повторного удара.
      - Лежать! - рявкнул я. - Какого черта! Да твоей патлатой гривой только тротуары мести! За что ты убил Лизу? И это в тот момент, когда она хотела все мне рассказать...
      - Это не...
      Не слушая, я резко ударил его носком в бок. Послышался хруст сломанных ребер. Он вновь взвыл от боли.
      - Так зачем же ты бежал сюда?
      С всхлипом вдыхая в себя воздух, он сказал:
      - Я все слышал... Ты должен понять мои чувства... А потом кровь... Лиза... Что еще оставалось делать?
      - Ты думаешь, полицейские поверят твоему бреду? Или ты держишь их за идиотов?
      - Но это правда, клянусь! Я...
      Не слушая его, я вновь пустил в ход носок ботинка, врезав теперь уже Герману в челюсть. Слова застряли в его горле. Он потерял сознание. Рот безвольно раскрылся, так что я мог полюбоваться его ровными белыми зубами. Не прошло и минуты, как в глазах его вновь появилось осмысленное выражение. Я понял, что он пришел в себя.
      - Если это не ты застрелил Лизу, то кто?
      Он начал дрожать, закусив от боли губу.
      - Даю тебе пять секунд на размышле...
      И все же я недооценил возможностей своего противника, а он был молод и силен, как бык. Взметнувшись над землей, он из лежачего положения нанес мне по бедру удар ногой. Если бы удар подобной силы пришелся в пах, я бы не имел возможности описывать эти события. Это было настолько неожиданно для меня, что я потерял равновесие и грохнулся на землю, нелепо задрав ноги.
      Секунда, и я был на ногах. Но вторым ударом он, словно молотом, выбил из моей руки не только револьвер, но и всякую возможность к дальнейшему сопротивлению. Я упал на колени, а затем завалился на бок, приготовившись к худшему.
      С перекошенным от злобы и ненависти лицом, он схватил меня за отвороты пиджака, легко оторвал от земли и несколько раз встряхнул, приподняв, как ребенка на уровень груди. В его глазах я прочитал свой окончательный смертный приговор.
      - Думал, со мной можно так легко справиться? Сейчас мы проверим крепость твоего позвоночника... - Он перехватил меня одной рукой за пояс, продолжая второй удерживать за пиджак.
      Я знал этот мерзкий прием! Если сейчас он резко опустит меня вниз, одновременно подставив колено, я буду обречен на пожизненную коляску. Провести остаток жизни со сломанным позвоночником - хуже смерти. Нет уж, лучше смерть! Я почувствовал, как напряглись его мышцы... Я так просто не сдамся! Левой рукой я вцепился ему в щеку. Так как руки его были заняты, он резко мотнул головой, чтобы стряхнуть руку. Это мне и было нужно! Большой палец левой руки очутился за его щекой, а так как движение головы он не остановил, то через мгновение я увидел роскошный оскал его зубов. Кровь, хлестанувшая из раны, залила нас обоих.
      Обезумев от боли, он отпустил мою левую руку. Пользуясь моментом, я растопыренными пальцами нанес ему удар в глаза. Мой противник, как подкошенный рухнул на землю, накрыв меня своим гигантским телом...
      Глава 10
      - Каждый раз, когда мы встречаемся, - говорил лейтенант Мэрфи, стряхивая пепел сигареты на пол, - в деле обязательно появляется хотя бы один новый труп.
      Я полулежал на диване в доме на Самсет-бульваре.
      - Но вы в любом случае не можете обвинить меня в этом убийстве. И к тому же, находя труп, я каждый раз вам звоню...
      - Что верно, то верно. Но мне от этого не легче. Вы становитесь слишком однообразным - всегда одно и то же скучное сообщение, - с сарказмом заметил Мэрфи. - Вы никогда не знаете, кто убийца, а зачастую не знаете даже имени жертвы. Держу пари, что и сейчас вы понятия не имеете, кто убил Лизу Гордон. Замечу, кстати, что все окружение вашего покойного друга кажется мне в высшей степени подозрительным...
      - Так что ж, по-вашему, Джордж Калливуд был боссом мафии? - Я с трудом сдерживал раздражение. Как-никак, а Мэрфи все же был офицером полиции и представителем власти.
      - Вряд ли. Но у нас все же есть некоторые основания полагать, что он занимался контрабандой наркотиков или чем-то еще в этом роде.
      Я с удивлением уставился на него, хотя где-то в глубине души и допускал такую возможность. Сделав изумленное лицо, я спросил:
      - И на чем основывается ваше так называемое предположение?
      Сделав вид, что он не замечает моего язвительного тона, Мэрфи серьезно ответил:
      - После смерти вашего друга, пользуясь тем, что миссис Калливуд не было дома, мы произвели на их вилле тщательный обыск. Результаты были просто поразительными! Кроме нескольких килограммов героина, мы нашли и другие сильнодействующие наркотики.
      - Но зачем ему надо было заниматься этим грязным бизнесом, если он и так был чертовски богат?
      - Что касается Джорджа, то это вопрос спорный. Но вот его жена, Глория Калливуд, действительно очень богата...
      - А вдруг все эти наркотики были предназначены для личных нужд, и Джордж не занимался распространением этой гадости?
      Мэрфи призадумался.
      - Даже если и так, это тоже противоречит закону. Хотя мы могли бы посмотреть на это сквозь пальцы. В конечном итоге, семья Калливуд - очень состоятельные и уважаемые люди в нашем городе. Закон, как вы знаете, в таком случае становится более снисходителен к таким гражданам. Герой войны, деловой человек предается невинным забавам со своими друзьями, пусть даже эти друзья и не его круга. С этим можно было бы мириться. Но данные нашей картотеки свидетельствуют об обратном. То есть, контрабанда и распространение наркотиков велись в больших объемах.
      Слова Мэрфи ошеломили меня. Я чувствовал себя преданным. Джордж?! Мой друг, с которым мы вместе воевали, занимался распространением наркотиков! Зачем же, в таком случае, он позвал меня на помощь? Чтобы я помог ему распространять эту беду? Бред какой-то! И все же здесь что-то было не так. Я не мог поверить в то, что Джордж к этому причастен.
      - Знаете, лейтенант, во время войны он был ранен осколком бомбы в одно деликатное место. Вы понимаете, о чем я говорю?
      - Понимаю, - лейтенант повернулся к своим людям, работавшим возле трупа. - Ну что, ребята, нашли что-нибудь?
      Сержант отрицательно покачал головой, но после некоторого колебания все же сказал, что Лизу Гордон убили отравленной пулей. Причем, выстрел был произведен с дальнего расстояния. Так что даже если бы пуля и не попала в затылок, летальный исход был бы неизбежен.
      Я все же решился взглянуть на труп. Кожа Лизы почернела. Понятное дело - снова кураре! Положение тела было таким же, как и тела Джорджа: сжатые кулаки, остекленевшие глаза, в которых застыла предсмертная мука. Я сознательно не сказал лейтенанту о смерти Вилли Шутника. Впрочем, Вилли Шутник был женщиной! Пусть сами ищут, отрабатывают свой хлеб.
      - И как же вы оказались в этом доме, Бакстер?
      - Пришел навестить свою знакомую. А что, разве нельзя? - нагло спросил я.
      - Неужели? Насколько мне известно, покойная была дама специфической профессии и славилась своими скандальными связями с женщинами. Мужчин она органически на дух не переносила. Да еще к тому же она баловалась наркотиками. Самое печальное во всем этом то, что в молодости она подавала очень большие надежды как актриса.
      Я посмотрел на труп Лизы, представил, как она ужинала с режиссерами, пытаясь устроить свою карьеру, как мечтала сниматься в кино, будучи молоденькой смазливой девушкой. А нашла она ту же страшную смерть, что и Джордж, Мелисса Нельсон, Вилли Шутник. Везде - проклятый кураре! Ну что за город!..
      Я чувствовал себя одиноким и глубоко несчастным. Под насмешливым и недоверчивым взглядом лейтенанта я ощущал себя очень неуютно. Возникло осознание своего полного ничтожества в сравнении с такими, как Глория Калливуд и другими богатыми, уверенно преуспевающими людьми этого проклятого города. У меня не было красивой и респектабельной внешности, чтобы надеяться на то, что я сделаю блестящую карьеру киноактера, и уж тем более, у меня не было таланта сценариста или режиссера. Я был круглый ноль, и это почему-то настойчиво раздражало меня.
      - О'кей, - я вздохнул и поднялся. - Можно домой?
      - Вы все еще проживаете у безутешной прекрасной вдовы Калливуд?
      Я ничего не ответил, буквально раздуваясь от злобы. У меня отчаянно болел низ живота, ныло колено... Но больше всего меня бесило то, что я не видел никакой логики в этой цепи бессмысленных убийств. Лейтенант утешающе похлопал меня по плечу и сказал, что как-нибудь свободным вечерком навестит меня на вилле Глории Калливуд. То есть, тем самым он дал понять, что я могу сматываться.
      Еще не добравшись до виллы Глории, я заметил, что за мной следят.
      Клер открыла мне сразу, едва я нажал кнопку звонка. Увидев, что я неважно себя чувствую, она тут же уложила меня в постель. Я поинтересовался самочувствием Глории.
      - Она спит. Я дала ей снотворное, так что спать она будет еще долго.
      Клер спросила, где я был все это время, но я ответил уклончиво. Мне не хотелось даже мысленно переживать еще раз то, что на меня обрушилось в эти последние несколько часов.
      - Мара и кухарка здесь?
      - Здесь. Вам что-нибудь приготовить?
      - Нет, - я поднялся с постели. - Извините, Клер, мне нужно позвонить.
      Подойдя к телефону, я заметил, что справочник по-прежнему открыт на букве "к", а фамилия Тони Кастелло подчеркнута красным. Найдя номер телефона гаража на улице Всех Святых, я позвонил туда и попросил Сэма Берроу. Мне ответили, что его нет, поинтересовавшись, кто я такой. С раздражением я бросил трубку.
      - Так ты соскучился по мне? - раздался за спиной знакомый голос.
      Повернувшись, я увидел черную, ухмыляющуюся физиономию Сэма. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, заложив руки в карманы.
      - Парни, вы только посмотрите, кто здесь! - позвал он кого-то. - Вот так сюрприз! Ведь вы так хотели увидеть проказника и шалунишку Бакстера! Герман, поздоровайся со своим лучшим другом!
      За спиной Сэма выросли внушительные фигуры Германа Гранта и Красавчика Китаезы. На Германа было страшно смотреть: под оставшимся здоровым глазом красовался огромный синяк, а выдавленный правый закрывала окровавленная повязка. Была перевязана и разорванная щека. Оба держали в руках револьверы, а оставшийся глаз Германа пылал ненавистью. Я сделал знак Клер, чтобы она ушла, но Сэм серьезным тоном сказал:
      - Пусть она остается.
      Клер испуганно смотрела на них.
      - Итак, приятель, - обратился ко мне Сэм, - ты не слишком корректно обошелся с нашим другом Германом. Доктор сказал, что в ближайшие две-три недели он даже не сможет разговаривать. Но то, что он думает о тебе, я знаю, и с удовольствием тебе сообщу. Ведь так, Герман?
      У экс-лесоруба от злости, казалось, вот-вот выскочит здоровый глаз. Он так сильно сжимал револьвер, что побелели суставы пальцев. В ответ на обращение Сэма, он промычал что-то невразумительное. Револьвер в его руке заходил ходуном. Я понял, что он едва сдерживает желание всадить в меня разом все, что там имелось в барабане.
      - Понял, понял, - заулыбался Сэм. - Тебе хочется прикончить его немедленно. Я прав!
      Герман утвердительно кивнул.
      - За этим дело не станет. Ты его обязательно пришьешь, - заверил Сэм. Но для начала пусть он ответит на парочку вопросов, а уж потом отведешь душу. А мы тем временем разберемся с этой красоткой, не так ли, Красавчик?
      - Может, и ее пустить в расход? - кровожадно спросил тот.
      Чтобы как-то подбодрить Клер, я улыбнулся ей:
      - Не бойтесь... Ведь вы не имеете никакого отношения к этому делу.
      - Решать буду я! - рубанул Сэм. - Имеет она отношение, не имеет... Да и к тому же, - он осмотрел дрожащую Клер с головы до ног, - после того, как мы с ней пообщаемся, ей вряд ли дальше захочется жить. Так что мы пожалеем бедняжку - прикончим сами. Красавчик очень большой дока по этой части. Но ты в любом случае сыграешь в ящик раньше, так что совесть тебя мучить не будет...
      - Послушай, Сэм, с чего это ты вдруг решил прикончить меня? Ведь у тебя до этого времени было столько возможностей без лишних хлопот сделать это. Как-никак, но я ведь обязан тебе жизнью...