ПРАГА  

ОКТЯБРЬ 1923 г.

      (Герою Поэмы Горы и Конца:)
 
      ...
 
      Нам дано прожить вместе целый кусок жизни. Проживем же его возможно лучше, возможно дружнее.
 
      Для этого мне нужно Ваше и свое доверие. Будем союзниками. Союзничество (вопреки всему и через всех!) уничтожает ревность.
 
      Это начало человечности, необходимой в любви. «Не на всю жизнь». — Да, но что на всю жизнь?! (Раз жизнь сама «не на всю жизнь» — и слава Богу!) Это мое вечное желание добра к Вам говорит. Не будьте злым, не мучьте.

* * *

      (Древняя тщета )
 
      Вариант:
 
      ...Разве выступаем — из одежд?
      Этого — хотим?
            — Нет, много больше!

* * *

      Связать: швейное и кисейное

* * *

      NB! Свежевать
 
      (любовь)

* * *

      Брак, где оба хороши — доблестное, добровольное и обоюдное мучение (-чительство).

* * *

      (Под занавесом дождя )
 
      Варианты:
 
      ...То демоны очага
      В разверстом плаще Эринний

* * *

      То демоны очага
      В разверстом плаще Эринний
      Торопятся: верность, страх
                  ...
      — То Завтра на всех парах
      Проносится вдоль перрона

* * *

      ...волны атлантской
      Раскатами... Под ногой
      Подножка или пространство?

* * *

      1-го мая 1925 г.
 
      — 15-го октября 1923 г.
 
      ————————————— 51/2
 
      1 г. 71/2 мес. (— ?)
 
      <Справа, поперек страницы:> смысл вычисления утрачен (1932 г.)

* * *

      Торопишься ехать — ложись на рельсы!
           колесами те быстрей,
      Что...

* * *

      В Бессмертье прямая дорога! Нету
      Прямее!           —
      Которые          , как
                   по твоей груди

* * *

      В Бессмертье прямая дорога: рельсы!

* * *

      тихими подошвами

* * *

      Поссейдон, покровитель Тезея, обещал ему исполнить три желания. (За что? Почему?) Гибель Ипполита через Поссейдона (Вал).
 
      Покровительство:
 
      Афродита
 
           |
 
      Ариадна
 
      Поссейдон
 
            |
 
         Тезей
 
      Артемида
 
           |
 
      Ипполит

* * *

      Федра (?)

* * *

      NB! Кто бы ни покровительствовал Федре — плохо покровительствовал. Федре покровительствовало — только всего миртовое деревц?.

* * *

      За Ариадну боролось два божества: Афродита (земная любовь) и Дионис. Осмыслить Диониса.

* * *

      Кто была мать Ариадны и Федры? («Преступная любовь».) Ариадна и Федра — дочери Миноса. — Что с матерью?

* * *

      Федра у меня не рассуждает, только хочет.

* * *

      Федра боится только быть отвергнутой, отнюдь не: виновной. Исступление гордости, а не (преступление против) совести.

* * *

      Трезенская земля.

* * *

      Есть (должны ли быть) у Федры дети?

* * *

      У Эврипида Федра умирает из-за опозоренности: страха перед Тезеем и пр., т. е. чувств посторонних любви.

* * *

      Федра умерла потому что Ипполит достоверно ее отверг.

* * *

      Тезей любил Федру.

* * *

      Ипполит:
 
      Гимны Орфея, бескровная пища. Трезенские поля. Венетские кони.

* * *

      Точная картина гибели Ипполита:
 
      Вал преследует колесницу и пугает коней. Кони понесли, колесо — о камень, колесница опрокидывается, Ипполит ударяется о скалу и кони влачат его по берегу.

* * *

      У Эврипида всё выдает кормилица, без воли Федры. — Ложь. — Кормилица только передает.

* * *

      Эврипид Федру облагородил — и ослабил.

* * *

      Федра: крайность любовного бесстыдства и бесстрашия. Стыд и страх только перед Ипполитом.

* * *

      У Эврипида явление Артемиды и благой конец. Ипполит не выдает Федры, не оправдывается перед отцом. Федру изобличает Артемида.
 
      По мифу (и мне) всё выдает кормилица.

* * *

      Смысл. Тезей, бросивший Ариадну, проклят Афродитой и должен, одно за другим, терять всё что любит. Мстя Тезею (NB! те боги не карали, а мстили) Афродита зажигает в сердце его жены Федры страсть к Ипполиту (сыну Амазонки). Встреча Ипполита и Федры (можно в лесу). Письмо Федры под деревцем.
 
      Роль кормилицы? Не соблазнительница (NB! чтобы не любить Ипполита нужно быть слепой), она только убеждает Федру в удаче, дает ей последнюю уверенность (снимает последние сомнения).
 
      Очень важна роль кормилицы.

* * *

      Очень важно: союз Ипполита с Артемидой, его отрицание Афродиты. Гнев Афродиты и на Ипполита. (Весь он — прямой вызов ей. Ипполит любовью брезгует.) (Один бросает свою любовь (и ее любимицу) на острове, другой не чтит самоё Любовь (её). Один предпочитает ей (Афродите) Диониса, другой — Артемиду.) Одна Федра здесь жертва (и Тезей и Ипполит получают по заслугам, именно: по доблестям (Афродита ненавидит мужскую доблесть: всякая доблесть — против нее)), итак: одна Федра здесь жертва (плохо ли тебе служила?), Федра — средство, через Федру Афродита уничтожает и Тезея и Ипполита. Федру она, как Ариадну — любит.

* * *

      Афродита:
 
      Восточное происхождение культа. Чтят также на острове Крит.

* * *

      Влажное время года. Богиня влажной весны (дольних мест).

* * *

      Любовники Афродиты: Адонис на Кипре, Гефест на Лемносе, Apec в Фивах, Анхиз в горах Иды.

* * *

      Золотая Афродита.

* * *

      Слова Федры Афродите:
 
      «Знала ли ты, по убитом Адонисе плача...»

* * *

      Критянки: Пасифая, Ариадна, Федра.

* * *

      Борьба Артемиды (Ипполит) и Афродиты (Федра).

* * *

      Яблоко. Мирт. Роза. Голубь. Widder (?) — Дельфин, лебедь.

* * *

      Дионис:
 
      Бог влажных мест. Дионис воскресает и умирает. Скала на которой он спал с Ариадной — источник нектара. (По мне — он с Ариадной на Наксосе не спал: спал Тезей, а м. б. лучше, чтобы и Тезей не спал? (Поцелуи и разговоры.))
 
      — Плющ, виноград.

* * *

      (По мне: Дионис — мужское явление Афродиты, ее единственный и истинный брат. Такой же близнец, как Феб — близнец Артемиды. Пара. Чувствую это по презрению, к<отор>ое у меня к обоим.)

* * *

      Минос:
 
      Сын Зевса. Остров Крит. Главный город Кноссы (ос). Общение с Зевсом в пещере. Законы Миноса. (Минос вроде Моисея.) Господство над морем.
 
      Позднейшие источники: злой и грозный царь, царь тьмы. (Единственный просвет (световое пятно выхода!) — сын. Световой выход из пещеры (себя) в сына.) Жена — Пасифая.
 
      Две версии: 1) Минотавр рожден Пасифаей от быка. Принадлежит Зевесу.
 
      2) Минотавра (чудовище) Минос получает со дна морского, от Поссейдона. Пасифая чувствует к нему страсть.

* * *

      Два Миноса: символ солнца, светлый, и другой: пещерный, Минос тьмы. Законодатель и охотник. (Ипполит — в дедушку.)

* * *

      Пасифая — мать Ариадны и Федры. Найти — смерть Пасифаи.

* * *

      Миносу покровительствуют Зевес и Поссейдон. Единственная любовь Миноса — убитый сын.

* * *

      Думаю, правильнее будет дать Миноса царем тьмы, близким другом Минотавра. Минотавр ему нужен и Минотавра он ненавидит (ревность к Пасифае). М. б. Пасифаю — вовсе отбросить?

* * *

      Минотавр:
 
      Владетель лабиринта. Требует кровавых жертв. Лабиринт — карта звездного неба.
 
      Необходимо понять: кто от кого зависит: Минотавр от Миноса, или Минос от Минотавра. Кто кого держит в страхе? Думаю: Минотавр — ропщущий слуга. Нечто вроде сокаторжника. Минотавр поддерживает в Миносе злое. Ариадна, рукой Тезея, убивает — ЗЛО, освобождает отца. Ариадна — освободительница.

      Тетрадь начата 1-го октября 1923 г., в дивный солнечный день в Праге, на горе.
 
      — Дай Бог! —
 
      Тезей: сын царя Эгея и дочери трезенского царя Питея Этры. Незаконный сын. (Strauchbalg!) Бездетный царь Эгей, страшась пятидесяти сыновей своего брата Палладия, тайком сочетается браком с дочерью своего друга, трезенского царя Питея — Этрой. Короткий союз. На прощание — просьба Эгея: — «Если у тебя родится сын, выдай его за сына бога Поссейдона и до поры скрывай от него его рождение. Под этой скалой — меч и сандалии. В час, когда он сможет отвалить эту скалу, открой ему кто он и направь его, обутым в мои сандалии и с моим мечом в руках, ко мне, в Афины». — Всё сбывается. Тезей, вырастя, сваливает скалу, достает меч и сандалии и отправляется к отцу.
 
      Дорожные приключения. Упомянуть ложе Прокруста. (Тезей убивает Прокруста на его же постели.)

* * *

      Встреча с отцом. Старый Эгей во власти Медеи. Медея, страшась Тезея, ставит перед ним отравленный кубок. Но в эту секунду старый Эгей узнает свой меч — вскрик радости — объятья — кубок опрокинут — каменные плиты пылают — Медея, в ужасе, бежит.

* * *

      Ариадна
 
      Ариадна: дочь критского царя Миноса и нимфы Пасифаи. Минос: сын Зевса. Двойное покровительство: Зевса и Посейдона. (NB! Посейдон покровительствует и Миносу и его врагу Тезею. Додумать.) Два Миноса: символ солнца (светлый) и другой, пещерный, Минос тьмы. (Темным сделался после гибели сына.) Минос — царь, дающий законы. Уединяется в пещеру, где общается с Зевсом. (NB! Конечно — Моисей!) Минос — мудрый. (Думаю, что двойную сущность Миноса можно объяснить гибелью его любимого и единственного сына Андрогея.)
 
      Пасифая:
 
      Роковая любовь к Минотавру.
 
      Минотавр: чудовище: полу-человек, полу-бык. Две версии: по одной Минотавр сын солнечного быка и Пасифаи, по другой — Минос получает Минотавра из бездны морской, в дар от Посейдона. Так или иначе: страсть Пасифаи к Быку. Ревность Миноса к Минотавру. Минос запирает Минотавра в лабиринт.
 
      Додумать: кто господин: Минос или Минотавр? Кто Минотавр: узник или царь лабиринта? Мне мнится, что Минос в союзе с Минотавром, Минос в Минотавре нуждается, ибо Минотавр пожирает его данников. Минотавр — олицетворение кровавой мрачности самого Миноса. Убивая Минотавра, Тезей освобождает и самого Миноса.
 
      Если же Минотавр — владелец лабиринта и Минос ему подвластен, то: Минотавр требует кровавых жертв.
 
      Лабиринт: звездное небо. (Пусть перекликнется.)
 
      — Дай Бог! —
 
      — Вставай, кто не спал!
      (первое слово Тезея)

* * *

      записи на полях тезея:
 
          за чистой далью
      Линия полей...

* * *

      Это был первый акт моего женского послушания. Я всегда хотела слушаться, другой только никогда не хотел властвовать (мало хотел, слабо хотел), чужая слабость поддавалась моей силе, когда моя сила хотела поддаться — чужой.

* * *

      ...И подаждь нам силу и крепость
      К продолженью ученья сего.

* * *

      ...Теперь, захотев быть счастливой, осознав не только свои обязанности, но и права, я вижу, как я глубоко несчастна.

* * *

      Возвращение Тезея:
 
      Тезей в вещем сне видит оставленную Ариадну, — ее плач, приближение Диониса, ее диалог с Дионисом. (...Ты берешь меня насильно, с насиль<ственных?> неб<ес?> куда ты меня восхищаешь я буду сиять только для него.) Уносящаяся колесница.
 
      И пробуждение: он видит (зритель не видит), как Эгей бросается в море. Или: гонец.

* * *

      О другом:
 
      От этой болезни: времени — нас лечит только то, что из времени уводит: музыка, работа, любовь. Все остальные занятия — тщетны.
 
      (NB! Любовь есть только вид времени, его острая форма. — 1932 г.)

* * *

      Спрут зимой гложет и сосет свою ногу.
 
      Борей (зимний ветер) из Фракии.

* * *

      Фиалковые струи Гипокрены.

* * *

      Кругоземельный Океан.

* * *

      Одежда Тезея: Шлем. Красный хитон. Сверху плащ.
 
      Лемносский пламень (ныне потухший вулкан).

* * *

      Вопленницы.

* * *

      О другом:
 
      Колени: колыбель: каюта.

* * *

      Я любовь свою как купол
      Опускаю над тобой.

* * *

      В колыбель моих колен

* * *

      Неутомимо и неутолимо — люблю.

* * *

      Аэропланы — как летаргия.

* * *

                 ивы...
      Дерева — как взрывы.

* * *

      Дерево — как фонтан.

* * *

      О, вечная песенка:
      Если б встретиться раньше!

* * *

      Дней тихие стада,
      Идите тихо.

* * *

      Письма, ношенные на груди —
      Нечитаемы

* * *

      (NB! те, сложенные в конверт, те — нечитаны)

* * *

      Сердце ушло — со всеми солдатами!

* * *

      Вулкан, извергающий слезы и строфы.

* * *

      Прага
 
      Октябрь-ноябрь 1923 г.
 
      (Карандашом в книжку, очень сокращённо и почти совсем стерто)
 
      Вернувшись лежала как мертвая на полу.
 
      Я перед Вами не виновата (я Вас тогда не знала), я перед любовью виновата, я готова была молиться, у меня была вера отчаяния. Господи, сделай чудо, дай мне поверить в тебя (в любовь). Ибо если Бог — один, любовь — одна, ибо если Бог — есть, любовь — есть. А потом подумала: смерть. Это было огромное облегчение, единственная возможность в этот час. Смерть и мост. В тот час.

* * *

      Думаю о смерти с усладой, ибо:
 
      У живущ<их?> — жизнью веселой
      Далеко не веселая жизнь!

* * *

      Держите меня крепче, не уступайте, не возвращайте меня — жизни. Столкните лучше в смерть. Дело не в том чтобы писать стихи.

* * *

      Такое можно рассказывать, когда впереди достаточно времени, чтобы забыть, т. е. будущее целой ночи или целой жизни.
 
      (Я же не <пропуск одного слова> преступник?)
 
      Такое можно рассказывать, когда есть уверенность, что другой знает, как ты его любишь.
 
      После Вас — никого: лучше смерть.

* * *

      Вы единственный кто попросил у меня всей меня, кто мне сказал: любовь — есть. Так Бог приходит в жизнь женщин.

* * *

      Поверьте в меня.

* * *

      Если бы Вы были со мной, Вы бы увидели, что я изменилась. Моя болезнь — это только Ваше отсутствие в моей живой жизни. Когда Вы уходите — я как призрак.
 
      И все-таки я не была легкомысленной.

* * *

      Я вернулась домой полумертвая. Ни Г., ни Минос, ни Апостол Павел не помогли. Постояв локтями на столе, — потом полежав на полу — не ставя вопросов, не <пропуск одного слова> собственных ответов, зная только одно: умереть! — я наконец прибегла к своему обычному лекарству: природе. Вышла на улицу и сразу — на тепл<ые?> крылья ветра, в поток фонарей... Ноги сами шли, я не ощущала тела. (Р<одзевич>, я поняла: я одержима демонами!) Это было почти небытие, первая секунда души после смерти.

* * *

      Этот рассказ. Что в нем было такого ужасного? Да то, что я, рассказывая, видела себя воочию, что вороша весь этот прах, ощущала его как <пропуск одного слова> — это была очная ставка с собой. И что я почувствовала? Отвращение.
 
      Стена между нами росла с каждым моим словом. Ваше любованье им было мне н<ожом?> в сердце, Вы становились его союзником, т. е. моим врагом, почти им. Каждая Ваша у<лыбка?> говорила: «Поделом! Умейте отличать ценное от неценного». Это звучало как исповедь текущего часа, точно всё это случилось вчера. На меня сегодня вставало и шло всё мое прошлое, мое <пропуск двух-трех слов> прошлое, и оно уводило меня от Вас, вырывало меня у Вас, обращало мою любовь к Вам (святыню!) в эпизод. Вы, выслушав, не могли мне верить, я, рассказав, могла ли себе верить сама?
 
      Это было отчаяние.
 
      Вообще, после нашей встречи я перест<ала?> ценить себя. Я завидую каждому встречному, всем простым, вижу себя игралищем каких-то слепых сил (демонов), я сама у себя под судом, мой суд строже Вашего, я себя не люблю, не щажу.
 
      Вы — это моя совесть, говорящая мне прямо.

* * *

      Ужасает меня (восхищает) непримиримость Вашей любви.
 
      Ни кольца, ни посвящения, никакой памяти, мне это сегодня даже было больно. Или всё — или ничего. Не всё — так ничего. И это не фраза, это Ваша суть. ( — «Видите, я Вам открываю все карты!» — «А у меня совсем нет карт».) В таком отказе — царственность владения: из моего мне же даришь.
 
      Вот за это — и за осенние листья в парке — и за молчание на улице —

* * *

      Р<одзевич>, я скажу Вам тайну, только не смейтесь (не бойтесь!) — я Elementargeist , у меня еще нет души (NB! это после всего-то! 1932 г.) душа (по всем сказкам) таким существам дается только через любовь.

* * *

      Спала сегодня в Вашем халате. Я не надевала его с тех пор, но сегодня мне было так одиноко и отчаянно, что надела его, как частицу Вас.

* * *

      Конец истории, оказалось, рассказала неверно. Я просто забыла (перепутала). Пришел он ко мне впервые непосредственно от той, оторвавшись от нее, случайно встретив меня в гостях, ушел он от меня — непосредственно к той, оторвавшись от меня, случайно встретив на улице, м. б. пожалев, м. б. просто повлечась. Потом — его письмо и исповедь, и мое прощение (мой промах!) И после этой трещины (склейки) — рассказ того: «Вы знаете, почему он к Вам вернулся? Когда он к Вам пришел после долгого перерыва?» Я (предположительно): — 16-го. — «Ну, 16-го в 4 ч. он свез ее в больницу, а вечером был у Вас. Мотивировка: не могу без женщины». Та умерла одна, томясь по нему, зовя его, завещ<ав?> ему всё, что у нее оставалось: свои чудные черные волосы.
 
      Когда, долго спустя, уже давно расставшись, я однажды спросила его: «Но почему же Вы ни разу, ни разу не пошли?» он ответил: «Раз зашел, она спала, такие худые, худые куриные руки, все жилы наружу, одни кости — я не мог». И вздохнул.
 
      Я о ней за всю встречу ничего не слышала, только изредка, когда я смеясь спрашивала: «Чья же я преемница?» он с милейшей из усмешек: «Ах, так одна рвань... У Вас не было предшественниц... Всё, что не Вы — рвань. А?»
 
      Рассталась я с ним не из-за себя, а из-за нее — о, не из страха, что со мной поступят так же — я м. б. этого и заслуживала! — из-за ее одинокого смертного часа, смертного отчаяния, из-за ее косы, которую он схватил, как дикарь — трофей, из-за глаз ее, которых я ему не могла простить.

* * *

      (Эту косу его друг видел у него на стене, прибитую гвоздиками.
 
      Прав кто-то из нас,
      Сказавши: любовь — живодерня...
      1932 г.)

* * *

      Я благодарна поэтам:
 
      Le ciel est par-dessus le toit
      Si bleu, si calme.
      Un arbre par-dessus le toit
      Berce sa palme
 
      ? qu’as-tu fait, toi que voil?,
      Pleurant sans cesse, —
      Dis, qu’as-tu fait, toi que voil? —
      De ta jeunesse?

* * *

      — Значит, я не одна такая.

* * *

      ...Подумали ли Вы о том что Вы делаете, уча меня великой земной любви? Ну, а если научите? Если я, действительно, всё переборю и всё отдам?
 
      Любовь — костер, в который бросают сокровища, так сказал мне первый человек, которого я любила, почти детской любовью, человек высокой жизни, поздний эллин.
 
      Сегодня я (13 лет спустя) об нем вспоминаю. Не этому ли учите меня — Вы?
 
      Но откуда Вы это знаете, Вы, не лучшей жизнью меня — живший? И почему у Вас только укоры ко мне, а у меня — одна любовь?
 
      М. б. женщина действительно не вправе <фраза не окончена>
 
      Но у меня и другое было: моя высокая жизнь с друзьями «в просторах души моей».

* * *

      Теперь, отрешась на секунду, что я женщина: вот Вам обычная жизнь поэта: верх (друзья) и низ (пристрастья), с той разницей, что я в этот низ вносила весь свой верх, отсюда — трагедия (NB! Горгулов. До чего, очевидно, РУССКОЕ — это нерусское слово. 1932 г., при переписке). Если бы я, как Вы, умела только играть (СОВСЕМ не умею!) и не шла бы в эту игру всей собой, я была бы и чище и счастливее. (NB! счастливее — да, чище — нет. 1932 г.) Моя душа мне всегда мешала, есть икона Спас-Недреманное Око, так вот — недреманное око высшей совести: перед собой.

* * *

      (NB! Внося верх в низ, душу в любовь, я неизменно возвышала — другого и никогда не снижалась — сама. Ни от одной любви у меня не осталось чувства унижения — своего, только бессовестности — чужой. Мне не стыдно что я тебя такого любила: я тебя не такого любила и пока я тебя любила ты не был таким, но тебе должно быть (и есть) стыдно, что ты меня такую не любил — не так любил.)

* * *

      А еще, Р<одзевич>, неудачные встречи, слабые люди. Я всегда хотела служить, всегда исступленно мечтала слушаться, ввериться, быть вне своей воли (своеволия) быть младше <фраза не окончена>. Быть в надежных старших руках. Слабо держали — оттого уходила.
 
      Как поэту — мне не нужен никто. Как женщине, т. е. существу смутному, мне нужна ясность, — и существу стихийному — мне нужна воля: воля другого к лучшей мне.

* * *

      Никто не захотел надо мной поработать.

* * *

      Если Вы будете долго любить меня, сильно любить меня — Вы м. б. со мной совладаете.

* * *

      Tout comprendre c’est tout pardonner. — Да, я слишком много в жизни понимала: слишком всё! Тот мой «промах» (прощение «измены»). Человек говорит мне то, что мог бы скрыть (его добрая воля!) человек из жалости скрывает от меня то, что должен был бы сказать. Человек из жалости клонится к оставленной — мне ли не понять? И разве я в своей жизни, жалея, не делала того же и хуже? И, наконец, разве эта фактическая «измена» — не мелочь, и не мелочность будет из-за мелочи человека отталкивать? Не будет ли это перенесением отношения исключительно в лежачую плоскость «близости»?
 
      Гордость? Она у меня не здесь живет.
 
      Но — ты не пошел к женщине в ее смертный час, ты, два года бывший с ней и как умел любивший ее, ничего не увидел кроме «куриной шеи» — этого я не понимаю и потому простить не могу. Я не прощаю тебе предпочтения ей, больной, <пропуск одного слова> здоровой. Меня от тебя тошнит.
 
      И еще: ты скрыл от меня ее существование, заставил меня — почти что грабить мертвую, меня, так страдающую от чужой боли, так содрогающуюся от нее!