– Выходи-и-и, су-у-ука!!!

Продолжая разговаривать по телефону, Гуляев вынул папку из ящика, положил на стол. Семга потянулся было взять ее, но этим и ограничился. Торопиться в таких делах не стоит. Он спокоен, он трижды спокоен.

– …Так с наладчиков и спрашивай тогда! – рыкнул в трубку Гуляев. – А я что? Мои люди, что ли, упороли? Не-ет!..

Он поднял невидящие глаза на Семгу, медленно и широко раскрыл рот, словно собираясь то ли зевнуть, то ли загнуть тринадцатиэтажным. Затем рот захлопнулся, Гуляев обмяк и сказал устало:

– Хорошо, вызывай начальника цеха и старшого. Я сейчас буду.

Бросил трубку, встал, суетливо похлопал себя по карманам. Оглянулся на Семгу – вспомнил. Отдал ему папку.

– Два часа тебе хватит? После проверки сразу вернешь. Только без всяких там закидонов, Серега… Ты меня хорошо понял? Ты же знаешь, что эти сведения нельзя передавать в обход секретного отдела!

– О чем речь! – сказал Семаго. – Все понял, Борь. Я мигом.

Гуляев быстро вышел из-за стола, открыл дверь перед Семгой.

– Я на четвертый побежал, к наладчикам… – бросил он уже в коридоре, широкими шагами удаляясь в сторону лифтовой. – Вернусь, расскажешь!

– Ага, – сказал Семга.

Он повернулся, пошел к себе. Ну вот, данные по испытаниям, считай, в кармане. Хорошо. Перед глазами ясно нарисовался ядовито-зеленый сейф в его кабинете, а в сейфе – бутылка коньяка. Это правильное решение. Наташка ему вчера нервы вымотала, руки вон до сих пор дрожат… Чуть не придушил ее. И придушил бы, наверное, если бы она не опомнилась, в колени не бросилась, прощения просить не стала. Сообразила, наверное, что если деньги ворованные, значит и «ягуар» ее, и брюлики, и тряпье дизайнерское – все под конфискацию пойдет. Ладно, хоть вовремя опомнилась…

Семга вдруг остановился. Вернулся на несколько шагов назад. Так и есть – Гуляев не запер свой кабинет. Дверь осталась приоткрытой, через щель виден край его стола. Не закрыл. Ай-яй-яй, это ведь…

Ну? Что?

Он оглянулся: коридор пуст. Вошел, притворил за собой дверь и тут же отставной майор Семаго, по курсантскому прозвищу Семга, превратился в агента иностранной разветки Близнеца.

Близнец прошел к столу, глянул на компьютер. Черт, похоже, сегодня его день… Гуляев не вышел из внутренней кодированной сети, так называемой «сети государственной важности», где находятся данные по двести девяносто первому проекту и куда Семге, с его допуском первой формы, путь заказан… А здесь есть все. Техдокументация, чертежи, подробные технологические карты, отчеты и рапорты по испытаниям… Наверняка и данные по СППО имеются… Это шанс! Одним махом взять и разделаться с опасным заданием…

В кабинете было душно, в бровях запутались капли пота. Близнец вытер лоб рукавом пиджака. Ну же!.. Решать нужно быстро. Уходить подобру-поздорову, пока его никто здесь не застал, или – была не была?

Он решился. Информация «государственной важности» не копируется, изъять ее из памяти жесткого диска невозможно. Но у него есть специальная флеш-карта с системой взлома программы «Замок»…

Близнец вставил флешку, тронул «мышь», глянул на открывшееся окно программ. Некстати вспомнил, как вчера подвесил Наташкин компьютер. Он же не компьютерщик, мать вашу, не программист какой-нибудь, он – ракетчик!.. Но заказчики позаботились о нем, программа – взломщик управляется по русским надписям… Он нашел папку «Х-291М», кликнул мышью по красноречивому названию «Взлом», отдал команды: «Выделить». «Скопировать»… Блин, ну и духота. «Переместить»…

По монитору забегал штрихованный круг.

– Борис Валерианович?

Близнец вскинул голову, будто ему врезали снизу в челюсть. В дверях стояла массивная, как гипсовая статуя из парка, женщина с лошадиным лицом и высокой прической, которые лет десять как никто не носит. Томашевская – секретарша генерального.

– А-а… Бориса Валериановича нет? – она смотрела на шпиона с чугунным выражением лица, которое предназначается всем без исключения подчиненным ее босса.

– Гуляев на четвертый участок отбежал, к наладчикам, – буркнул Близнец, старательно изображая из себя коммерческого директора Семаго. Кажется, в одно мгновение он похудел килограммов на пять. – У них там что-то не ладится…

Томашевская выдвинула массивную нижнюю челюсть.

– А вы что делаете за его компьютером?

«Да какое твое дело?! Ты что, начальник первого отдела?! Почему секретутка лезет в дела главного конструктора и коммерческого директора?!» – рявкнул Семаго. Но только мысленно. А вслух смиренно произнес:

– Борис попросил подготовить справку по двигателям «тысяча четвертого»…

– Надо было оформить через режимную службу, как положено…

– Так ведь сроки горят, Валерия Ивановна, – просительно взмолился Семаго. – Квартальная премия может накрыться…

Челюсть вернулась на место.

– Ладно, готовьте свою справку… Так он у наладчиков?

– Да.

Томашевская на секунду задержалась в дверях, будто хотела спросить что-то еще. Нет, вышла.

«Копирование закончено» – вспыхнула надпись на мониторе.

Близнец выполнил процедуру выхода, отсоединил флешку и положил в карман. Снова вытер лоб, отдышался. Спина тоже была мокрой, руки дрожали. Принесла же нелегкая эту дуру… Насколько все плохо? Он пока не знал. Контроль программы «Замок» обязательно выявит след взлома, другое дело, что его не делают каждый день. Плановые проверки проводятся раз в квартал, да и то самими пользователями, без фанатизма, иногда просто записывают в журнал – и все. Гуляев никогда не проверяется по всей форме. Другое дело, если эта дура настучит режимникам…

Он тяжело вздохнул. Надо выбираться отсюда. Подошел к двери, послушал. Тихо. Бесшумно выскользнул в коридор.

У себя в кабинете Семга первым делом принял хорошую рюмку «Реми Мартена ХО». Ладно, с Томашевской как-нибудь разрулится. Да она и значения никакого не придала, он уверен. Это все-таки производство, коллективный процесс, кооперация специализированных отделов, а не какое-нибудь там министерство обороны или Лубянка… И это был малый риск. Да, малый – благодаря которому он избежал риска большего, на который, возможно, пришлось бы идти, чтобы добыть сведения по СППО. Все нормально. Он при делах, у него в кармане всё, что хотел Слава и его «заинтересованная сторона». Так, так…

А что не так?

Не так у него с Наташкой.

Да, он предполагал, что Наташка – не Орлеанская дева, это ладно. Время от времени у нее, наверное, завязывались кой-какие интрижки. Перемигивания всякие, зажимания. Может, даже секс. Но сейчас-то у них все в порядке. Он не пьет, как раньше, не дерется, осыпает ее дорогими подарками, ужинают они обычно в ресторане… Почему именно сейчас она запала на этого Гарика? Почему поперла внаглую, как нерестящаяся щука?.. Почему угрожала ему? Шантажировала наугад, что ли? Или в самом деле догадалась?

Нет, Семга и на минуту не мог представить, чтобы Наташка, его Наташка, телка тамбовская, всерьез собиралась стучать на него в органы. Она просто испугалась. Истерила. Он вчера был страшен, наверное, как Отелло…

А ведь мы с ней в одинаковом положении, подумал он. Я трахаюсь налево с «заинтересованной стороной», Наташка трахается налево с Гариком. Оба шифруемся. Оба обманываем. Она меня, я – Борьку Гуляева. И обманываем, и подставляем. И если Борька припрет меня к стенке, я тоже, наверное, буду орать и угрожать ему…

«Погоди, а программное окно после скачивания я закрыл?» – вспомнил вдруг Семга. Там, кажется, выскочила какая-то надпись с кнопкой «ОК»… Да, кнопку нажал. Окно закрыл. Можно было, конечно, и кабинет захлопнуть, чтобы главкон ничего не заподозрил. Ну да теперь ладно, возвращаться туда он не станет.

– Очень хорошо. Даже скорее, чем обещали. Приятно иметь дело с профессионалом, – отозвался Слава со своего водительского сидения.

Флешка просто растворилась у него в руке, как у фокусника, Семга и не заметил, куда он ее спрятал.

Сегодня Слава прикатил на встречу на «гольфе», и прокатная контора другая. Отрыжкой не воняет. Но запах трубочного табака тот же – кисло-сладкий, с черносливом.

– Какие-нибудь сложности были?

– В общем-то, никаких, – сказал Семга.

На работе все было тихо, Томашевская и не вспомнила, что он торчал в кабинете у Гуляева, по крайней мере виду не подавала.

– А вообще как обстановка вокруг? Соседи, сослуживцы, девушки…

Семга напрягся. «Неужели они прознали про Наташку?!»

– Все нормально. А девушка моя, так… Болтала просто под горячую руку…

– Что? – спросил Слава. – Что она болтала?

«Точно, прознали! Может, они мне „прослушку“ поставили?»

Семга помялся, но деваться было некуда.

– Во время ссоры стала орать, что я секреты государственные продаю, отсюда, мол, и деньги появились…

Некоторое время Слава молча рулил по Кутузовскому, будто не расслышал.

– И что? – спросил он, наконец.

– Что они все кричат в скандалах… Милицией грозилась, ФСБ, – нехотя признался Семга. Он уже жалел, что затронул эту тему.

– Фэ-эс-бэ, – задумчиво повторил Слава, округляя губы, будто пробовал каждую букву на вкус. Лицо у него вытянулось – видно, буквы были пронзительнокислыми. Или очень солеными.

– Но мы давно помирились, все пучком у нас, – торопливо добавил Семга. – Она все забыла…

Слава снова замолчал на некоторое время.

– Вы с ней говорили о нашей работе?

– Нет, вы что! Ни слова, ни полслова. Ни намеков, ни-ни.

– Может, во время интимной близости? Игры всякие…

– В шпионов, что ли? – Семаго усмехнулся. – Нет. Вряд ли бы это Наташке вставило…

– Значит, речь идет о Наталии Колодинской? – Слава пристально смотрел на него в зеркало.

– Конечно, о ком же еще? Я с ней давно живу. А откуда вы про нее знаете? – насторожился Семга.

– Ну, а как же, Сергей Михайлович, я все про вас обязан знать. Чтобы в любой момент помочь, подстраховать. Ну, помирились и, слава Богу. Главное, не обострять отношений, живите дружно…

Слава впервые обернулся к Семге, улыбнулся широко, дружески.

– В этом мире нет ничего важнее любимого человека… Ни-че-го! – провозгласил он с неожиданным подъемом. – Работа, деньги, карьера – все суета! Верьте мне! Любимый человек, вот ради чего стоит жить и умирать! Это я вам как старый холостяк говорю!

Слава рассмеялся и смеялся долго, со вкусом. А Семга до самого конца поездки, не переставая думал, что он всем этим хотел сказать.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.