Мы вышли из дома и стали наблюдать, как Броско раздаёт направо и налево команды. Он напомнил мне полковника Брегеля. Тот тоже любил докучать подчинённым ненужными напоминаниями. Второго такого перестраховщика нужно было ещё поискать.
      Броско взял с собой Кристиана и ещё двух неразговорчивых парней с невыразительными лицами. В авангарде этой армии были мы с Лиринной.
      – Каковы ваши планы? - спросил Броско, когда до столицы оставалось не больше десяти километров.
      – Выманить парфюмера из укрытия. Вам и вашим людям придется помелькать на улице возле дома графини. Это заставит Рива и его сообщницу дать дёру. Вряд ли они отважатся отсиживаться за стенами особняка. Рив знает, что вы не остановитесь перед штурмом, поэтому попробует сбежать, улучив удачный момент. В этот момент мы и возьмём его за жабры.
      – А какой ваш интерес в этом деле?
      – Рив замешан в очень нехорошей истории.
      – Алименты…
      – Алименты здесь не при чём. Я вас тогда обманул.
      – Я так и понял, - хмыкнул Броско. - Знаю я вашу породу…
      – Работа такая, - пожал плечами я. - Сейчас мы играем на одной стороне. Я хочу, чтобы вы помогли мне расколоть парфюмера. Он может пролить свет на ряд загадочных убийств.
      – Это всё?
      – Нет, но я вернусь к нашему разговору позже. Сейчас не самое подходящее время.
      Если честно, я уже начинал жалеть о том, что решил воспользоваться услугами Броско. Однако на кону стояли жизни не только мастера Тага и барона, но и моя собственная, поэтому я отбросил все сомнения. Жак Рив должен получить по заслугам.
      Компания Броско остановилась в небольшой гостинице, расположенной неподалёку от особняка графини - максимум полчаса неспешной ходьбы. При гостинице имелась маленькая харчевня, и я оставил лютанцев набивать там брюхо, а сам отправился к призраку, караулившему особняк в котором прятались Рив и графиня. Лиринна пошла со мной. Сдаётся мне, что домой этой ночью ей уже будет не попасть. Я намеревался форсировать события. Мне во что бы то ни стало, хотелось выгнать парфюмера из надёжного укрытия.
      – Милый, ты не боишься, что кто-то вмешается и испортит твои планы? - спросила Лиринна по дороге.
      – Я каждую минуту жду от Броско пакостей, но он пока мой единственный союзник. Это тот случай, когда хватаешься за соломинку, - вздохнул я.
      Призрак нашёл меня сам. Он коснулся холодной рукой моего плеча, и я едва не взвыл. До сих пор не могу привыкнуть к его манерам, заключающихся во внезапных исчезновениях и столь же внезапных появлениях.
      – Я был там, Гэбрил, - зашептал барон мне на ухо. - В доме никого нет, кроме графини и мужчины невысокого роста, очень щуплого и худого. Он не кажется мне опасным.
      – Это заблуждение. На его совести кровь нескольких человек. Лиринна тоже с первого взгляда не кажется опасной, - заметил я.
      Эльфийка, услышав своё имя, усмехнулась. В драке она стоит десятерых. Эльфийский клест - серьёзная вещь. В наше первое знакомство Лиринна практически спасла мою шкуру и всё потому, что её папа - Лигрель с самых ранних лет учил дочку разным приёмчикам. Надо отметить, что боец из эльфийки получился первоклассный.
      Окна из особняка графини выходили на бульвар. По улице уже начинали прохаживаться праздные прохожие. Обычно здесь немноголюдно, так что Броско и его парни быстро привлекут к себе внимание обитателей особняка.
      Призрак остался на посту, заверив, что глаз не спустит с дома графини. Мы вернулись в харчевню и застали там следующую картину: лютанцы сидели за двумя сдвинутыми вместе столами, заставленными бутылками с вином и метровыми подносами с едой и горланили песни. Немногочисленные посетители робко жались по углам. Хозяин забегаловки с ужасом ждал, когда начнётся разгром его заведения: дело шло к драке.
      – В чём дело, Броско? - возмутился я. - Твои люди пьяны.
      – Всё в порядке, - отозвался лютанец.
      Он окинул меня мутным взглядом:
      – Мои парни давно не вырывались в большой город. Ты не знаешь лютанцев. Они немного расслабились, но придут в себя в любое время.
      – Это время наступило, - заверил я.
      Броско сразу посерьёзнел.
      – Эй, парни, отрывайте задницы от скамеек. Будем пить вино после небольшой прогулки.
      Он подошёл к владельцу харчевни и сунул ему в руку смятую пачку купюр.
      – Держи. Этого должно хватить. Сдачи не надо.
      Владелец рассыпался в благодарностях, но Броско его уже не слушал. Мы вышли из харчевни, и я с облегчением вздохнул, увидев, что лютанцы не только крепко стоят на ногах, но и держатся так, словно не пили ничего крепче молока.
      – С чего начнём? - спросил Броско.
      – Организуйте маленькое представление перед окнами его дома, - попросил я. - Пошумите немного, привлеките к себе внимание. Жак на это клюнет и постарается поскорее унести ноги. Как только он высунет нос из особняка, мы его сразу прихватим.
      – Мы не актёры, мы бойцы, - обиделся Броско. - Если хочешь, мы возьмём этот особняк штурмом и плевать на всю вашу полицию. Что скажете, парни?
      – Верно, - зашумели в ответ молодчики. - Подумаешь, полиция…
      Ситуация выходила из-под контроля. Это меня не устраивало.
      – Постойте, - взмолился я. - В ваших головах гуляет хмель. Это он говорит за вас. Зачем вам лишние неприятности? Здесь не провинция, столица - огромный город. Наши полицейские нерасторопны, они медленно запрягают и медленно ездят, но справиться с вами для них плёвое дело. Не подвергайте собственные жизни опасности. Всё, что я от вас требую - это разыграть небольшую сценку, пошуметь. Будьте естественны. Вам понравится.
      – Ладно, уговорил, - устало согласился Броско. - Но сам я принимать участия в этом лицедействе не буду. Кристиана и двух моих парней тебе, Гэбрил, хватит?
      – А Рив знает Кристиана в лицо?
      Броско усмехнулся.
      – Ооочень хорошо знает… - протянул он.
      – Тогда хватит.
      Я сам назначил себя режиссёром маленького спектакля. Стоит отметить, что лютанцы быстро вошли во вкус. Они продолжили с того места, на котором я их прервал. Трое подвыпивших парней принялись орать на всю улицу народные песни, в их исполнении больше похожие на рёв, издаваемый раненными слонами, цепляться к прохожим и изрыгать ужасные сквернословия. Нужно быть мертвецом, чтобы не услышать устроенной ими какофонии. Жители близлежащих домов запомнили этот вечер надолго. Кто-то побежал за полицией.
      – Гэбрил, сюда движутся копы. Их больше десяти, - сообщила Лиринна, которую я оставил наблюдать за подступами к бульвару.
      – Броско, убирайте своих людей. Им грозит неприятность.
      Броско просигналил Кристиану, и, ломавшие дотоле комедию, лютанцы скрылись. Они как раз успели ретироваться до появления усиленного полицейского наряда. Копы обнаружили опустевший бульвар и затрусили обратно.
      – Теперь Рив точно знает, что его враги бродят поблизости, - довольно заключил я. - Это подвигнет его принять срочные меры и поскорее унести от сюда ноги.
      – И когда он смоется? - спросил Броско.
      – Возможно, уже этой ночью.
      – Пусть поторопится. Я успел по нему соскучиться, - ухмыльнулся Броско, предвкушая скорую расправу.
      Я невольно сглотнул слюну, увидев кровожадное выражение на его лице. Больше всего он в это мгновение походил на вождя дикого племени, приготовившегося к ритуалу человеческого жертвоприношения. На минуту я почувствовал угрызения совести, однако потом вспомнил о гноме и том, что его ждёт. Вспомнил о лейтенанте Колмане, об его обещании сделать меня виноватым в убийстве Болванчика. Лекарство подействовало моментально. Через секунду совесть как рукой сняло.
      Мы просидели в засаде весь вечер и половину ночи в напрасном ожидании. Возникло такое ощущение, будто Рив знал о ловушке и специально мотал нам нервы. С него станется!
      Было прохладно. Лютанцы грелись вином, по очереди прикладываясь к фляжке, предусмотрительно захваченной Кристианом в харчевне. Я отдал Лиринне свой плащ, а сам время от времени разминал замёрзшие конечности. Броско предложил мне отхлебнуть из фляжки, но я ответил отказом: предпочитаю, чтобы голова оставалась свежей.
      Часа в три ночи столица засыпает. На улицах нет прохожих. Стоит идеальная тишина, нарушаемая только пением сверчков. Не слышно лая собак, и воя загулявших котов и кошек. Даже патрульные полицейские, в чью обязанность вменено совершать регулярные обходы ночных проспектов, не спешат выполнять свой долг, предпочитая коротать темноту в дежурках или круглосуточных кабаках. Время самое подходящее для того, чтобы незаметно покинуть жилище.
      Так думал я, и мысли мои передались Риву. Раздался чуть слышный скрип плохо смазанной двери. Две фигуры появились на пороге, огляделись и крадущейся походкой, словно воры, стали медленно удаляться от крыльца. Я растерялся. Если одним из беглецов мог быть Рив, то кто второй? Графиня в лучшем случае могла передвигаться на костылях. Так говорила Лиринна.
      Дорогу беглецам преградили четверо лютанцев - это Броско повёл своих бойцов в атаку. Мы с Лиринной тоже покинули укрытие и подобрались поближе к месту разворачивавшейся драмы.
      На беглецах были просторные, скрывающие контуры фигуры, коричневые куртки, с низко надвинутыми капюшонами, открытыми взору оставались только подбородки. Каждый нёс в руках дорожную сумку. Я надеялся, что в одной из них покоилась украденная статуэтка.
      Захваченные врасплох беглецы растерялись. Устрашающий вид лютанцев словно пригвоздил их к земле. Они не делали попыток сбежать, стояли как вкопанные, не выпуская сумок из рук.
      – Попались голубчики, - щёлкнув пальцами, произнёс Броско с торжественными интонациями в голосе. - Кто из вас Рив?
      Ответом ему стало молчание. Фигурки беглецов съёжились как кожа на солнце.
      – Не хотите отвечать, не надо, - нахмурился Броско. - Сами справимся. Сейчас мы узнаем, кто из вас кто… Кристиан, - позвал Броско.
      – Один момент, босс, - отозвался Кристиан.
      Он выступил вперёд и протянул руку, чтобы сдёрнуть с ближайшего беглеца глубоко надвинутый капюшон.
      Вжик! Лезвие ножа сверкнуло как молния. Кристиан удивлённо схватился за горло. Я увидел, как сквозь сжатые пальцы потекли струйки крови. Он захрипел.
      – Что с ним? - вскрикнула Лиринна.
      Нашего замешательства хватило на то, чтобы ударивший ножом беглец рванул с места как лошадь на скачках. Броско гневно закричал.
      – Он мой, - крикнул я, бросаясь за убийцей. - Лиринна оставайся здесь.
      Я не люблю бегать. Умники-профессора утверждают, что бег полезен для здоровья. Хотел бы я выслушать, как они повторят свои слова после десятикилометрового кросса по пересечённой местности. Уверен, что большинство из них хватит удар ещё на середине дистанции.
      Нам пришлось пробежать полквартала, прежде чем человек в капюшоне понял, что ему от меня не уйти. Мне сразу показалась странной его манера передвигаться, казалось, что у него не гнутся ноги в коленях, но это не мешало беглецу развивать приличную скорость. Однако я всё равно был быстрее. Дистанция между нами сокращалась.
      Человек в капюшоне остановился и крутанулся на каблуках. Я едва успел отпрянуть назад. Это было весьма предусмотрительно с моей стороны: перед глазами мелькнуло острое как бритва лезвие ножа. Неудача не остановила нападавшего: последовал новый выпад ножом, потом ещё и ещё… Малый умел обращаться с холодным оружием. Мне пришлось попотеть. Я попробовал выбить нож ногой, едва не порезался, но в результате только отбросил руку убийцы. Это заставило его активизировать действия. Он нанёс несколько молниеносных выпадов. Я только чудом сумел от них уклониться.
      Сзади послышался грохот чьих-то шагов. Это мчалась Лиринна. Волосы её развевались по сторонам, в лунном свете она напоминала ведьму, на лице застыло сосредоточенное выражение. Не добежав до нас трёх шагов, эльфийка взмыла в воздух, и в прыжке ударила убийцу в грудь сразу двумя ногами. Его снесло с места словно ураганом. Он свалился на мостовую в пяти метрах от эльфийки и распластался как тряпичная кукла. Это был удар, нанесённый с чудовищной силой. Я испугался, что эльфийка перестаралась, и первым делом проверил у беглеца пульс.
      Эльфийка стояла рядом. Её грудь ритмично опускалась и поднималась в такт дыхания, девушка раскраснелась и тяжело дышала. Она не на шутку испугалась за мою жизнь и теперь переживала эмоциональный шок. Мне захотелось её обнять, и я не преминул этим воспользоваться. Мы на миг слились в одно целое.
      – Спасибо, - поблагодарил я. - Ты снова меня спасла.
      Я смотрел в её глаза и улыбался. Это как омут, в который затягивает всё глубже и глубже. И как же я мечтал оказаться на самом его дне
      – Спасение твоей жизни стало входить у моей семьи в привычку, - усмехнулась эльфийка. - Как там беглец?
      Мне не хотелось возвращаться с небес на землю.
      – Не беглец, беглянка, - пояснил я, поднимая капюшон.
      Сообразить это не составляло большого труда - уж больно тонкой и женственной была рука, на которой я пытался нащупать пульс.
      – Надо же! - воскликнула эльфийка. - Ты прав - это женщина. Она жива?
      – Да. Скоро придёт в себя. Как ты думаешь, кто это?
      – Графиня?
      – Она самая.
      Я узнал лицо, изображённое на дагерротипе. Всё та же аристократическая красота, с годами ставшая ещё ослепительней и… холодней. Глаза у женщины закатились, но дыхание было ровным. Она словно спала. Каким же тяжёлым будет пробужденье.
      – Если это графиня, то, как она могла бегать? - изумилась эльфийка. - Она же безногая.
      – Не совсем.
      На графине были брюки. Я схватился за край брючины и потащил вверх. Ага! Так я и думал - протезы. Две деревяшки, прикреплённые к ноге кожаными ремнями. Вот почему мне её бег показался странным.
      – Но она никому не говорила, что носит протезы, - удивилась эльфийка, смотревшая на графиню чуть ли не с суеверным ужасом.
      – Очевидно, ей было что скрывать, - у женщины, которая лихо владеет ножом и без зазрения совести перерезает глотки, должно быть полным полно скелетов в шкафу.
      – Давай проверим, что у неё в сумке, - предложила эльфийка.
      – Надеешься найти в ней Ган-Ли?
      – Конечно.
      – Тогда пожелай мне удачи.
      Я склонился над сумкой и стал в ней лихорадочно рыться. Под руку попадались различные женские тряпки и абсолютно ненужные на первый взгляд вещи. Я отгрёб в сторону кучу всякой мелочи, что берёт с собой любая представительница слабого пола, вне зависимости от возраста, собираясь в дорогу, протяжённостью больше ста метров. На самом дне лежали деньги на сумму в тысячу золотых рилли. В глазах Лиринны появился вопрос. Я отрицательно мотнул головой. Это не наши деньги, что-то не позволяло мне их присвоить. Пускай остаются в сумке. Я перерыл всё, но статуэтки так и не нашёл.
      – Ничего нет, - с досадой произнёс я. - Проклятье!
      – Возможно, она в сумке у парфюмера, - предположила эльфийка.
      Мы не сомневались, что вторым беглецом был Рив.
      – Давай сходим, проверим.
      Женщина застонала. Она постепенно приходила в чувство, но самостоятельно передвигаться не могла. Мы подхватили её под руки и поволокли на то место, где погиб Кристиан. Весила она не больше пёрышка.
      Нас ждали. Тело Кристиана покоилось внутри экипажа, на котором мы прибыли из Капача. Парфюмер стоял бледный как смерть. Он не сводил испуганного взгляда с Броско, поигрывавшего куском верёвки, длиной с полметра.
      – Это та, что убила Кристиана? - спросил лютанец, увидев нашу добычу.
      – Да.
      – Она мне нужна, - твёрдо заявил Броско.
      – Мне тоже, - сказал я. - Я ищу одну вещь, которую украли эти двое.
      – Что за вещь? - с любопытством спросил Броско.
      Мне не хотелось говорить вслух о талисмане гномов. Возможно, Броско и его компания смогут использовать пропажу Ганн-Ли в своих интересах: скажем, примутся шантажировать несчастного мастера Тага, поэтому я проигнорировал вопрос и обратился к насмерть перепуганному Риву:
      – Где вещь, которую для вас стащила крыса Болванчика?
      – Я не знаю, о чём вы говорите, - едва шевелящимися губами прошептал парфюмер. - У нас при себе только личные вещи и деньги.
      – Врёшь, - Броско не погнушался двинуть ему кулаком в челюсть. Голова Рива дёрнулась в сторону. Из разбитой губы потекла струйка крови.
      – Я бы не стал лгать на твоём месте, - предупредил Броско. - За тобой и так приличный должок.
      Рив задрожал. Он только что увидел собственную могилу.
      – Будь молодцом, не заставляй нас развязывать тебе язык, - грозно произнёс Броско. - Это будет больно… очень.
      – Я всё расскажу, - пролепетал Рив. - Только не убивайте.
      Броско ухмыльнулся. Рот его резко сжался, на скулах заиграли желваки.
      – Мой брат тоже не хотел умирать.
      – Подождите, Броско. Рив скоро будет в полном вашем распоряжении, - сказал я.
      Лютанец посмотрел на меня со злостью, потом всё же сумел сдержать нахлынувшие и чувства и уступил:
      – Хорошо, Гэбрил, он твой.
      – Спасибо, - я повернулся к Риву. - Повторяю свой вопрос: где тот предмет, что украла для вас крыса Болванчика?
      – Там, в моей сумке, завёрнут в тряпицу, - медленно произнёс Рив. - Если хотите, я покажу.
      – Не надо, - сказал я. - Как-нибудь справлюсь.
      В сумке действительно находился продолговатый предмет, завёрнутый в серую тряпицу. Я развернул её и обомлел. Всё было напрасно!
      – Что это? - вопрос сам вырвался из моей груди.
      – То, о чём вы меня спрашивали, - с удивлением произнёс Рив. - Именно эту штуку спёрла для меня крыса.
      Передо мной был металлический предмет по форме напоминающий кость. Мне показалось, что он весь сделан из золота. С торцов его украшали драгоценные камни величиной с пуговицу от пальто. Меньше всего он походил на статуэтку Ган-Ли. Бедный мастер Таг. Кажется, мы пошли по ложному следу.
      – Это не то, что мне надо, - хрипло выдавил я из себя. - Может быть, было что-то ещё?
      Броско насупил брови. Это подействовало.
      – Болванчик и его крыса для нас украли только этот предмет, - заикаясь, пролепетал Рив. - Клянусь, больше мы его ни о чём не просили.
      Я проверил содержимое его сумки несколько раз, вывернул на изнанку, вспорол прокладку ножом. Статуэтки в ней не было. Поднялся, обыскал парфюмера, похлопав по всем карманам. Результат тот же: Ган-Ли не нашлось. Я снова вернулся к допросу Рива, потряс у него перед глазами 'костью' и угрожающе спросил:
      – Что это такое?
      – Отстань от него, Гэбрил, - вдруг снизошёл до ответа дотоле молчавший Броско. - Сразу видно, что ты не лютанец. Любой из нас скажет, чем ты тут трясёшь.
      Я не был лютанцем, поэтому ничего не знал.
      – Это регалии императорского дома Лютании, - пояснил Броско. - Ваши войска захватили их как трофей во время прошлой войны и хранили в качестве экспоната в королевском музее. Ты воевал, Гэбрил?
      – Да!
      Я принимал участие в той схватке. Дикие Псы стояли в первых рядах. Была дерзкая атака на позиции лютанцев, во время которой нам удалось отбросить врага и захватить его обоз, в нём находились и регалии императорского дома. Кто-то из военачальников Лютании предполагал, что они принесут удачу, но она, как капризная дама, оказалась на нашей стороне.
      Броско продолжил:
      – Любой из наших роялистов душу бы продал за то, чтобы вернуть регалии на родину. Не так ли, Рив?
      Парфюмер кивнул.
      – Но я ничего не слышал о пропаже из музея, - изумился я.
      – А ты и не мог ничего об этом слышать, - вступила Лиринна. - Их украли незадолго до твоего увольнения из армии. Газетам эта тема быстро наскучила.
      – Получается, что мы напрасно потратили столько времени, - я схватился за голову.
      Столько потрачено трудов и всё напрасно. Я впал в отчаяние. Инициативу перехватила эльфийка. Она помнила о том, что нам ещё нужно найти убийцу Болванчика и баронессы.
      – Кто зарезал дрессировщика? - спросила Лиринна.
      – Я, - едва выдавил из себя Рив. - Я не хотел оставлять свидетелей.
      – Зачем вам понадобились регалии императорского дома?
      – Я хотел вернуться на родину. В Лютании восстановилась королевская власть. Я мог рассчитывать на награду.
      – А баронесса фон Борменталь? Её смерть чьих рук дело?
      Рив с опаской покосился на графиню, но её голова по-прежнему безвольно свисала к земле.
      – Это она, - выпалил Рив, тыча в женщину указательным пальцем.
      – С какой это стати графине Де Сток вздумалось убить баронессу? - удивился я.
      Услышанное на миг вытащило меня из пропасти отчаяния. Во мне снова проснулся сыщик.
      – У графини были двойные мотивы, - охотно пояснил Рив. - Во-первых, она ревновала меня к баронессе.
      Надо же, оказывается у такой с виду холодной женщины, как графиня Де Сток, внутри бушует вулкан страстей. Не ожидал, честное слово.
      – Боялась, что я брошу её ради баронессы фон Борменталь, - продолжил Рив. - Я не мог убедить её в обратном. Дело в том, что сразу после бегства из Капача я укрылся у баронессы в одном из её загородных имений и прожил там почти целый год. Это был самый худший год в моей жизни. Баронесса хотела, чтобы я стал игрушкой в её руках, она мечтала обрести надо мной власть. Она надоедала мне постоянными визитами, засыпала дурацкими письмами. Мне надоело ублажать её прихоти. Я был не в силах терпеть такое отношение и перебрался к графине. Жаль, что эта мысль не пришла в мою голову сразу. Баронесса каким-то чудом узнала о моём местопребывании и от отчаяния стала грозиться, что расскажет о нём моим недругам. Но я всё равно не мог бы убить женщину, которую когда-то любил… Тогда графиня сама вызвалась устранить эту проблему.
      – Это первая причина. А вторая? - спросил я.
      – Она связана с её увечьем. Одиннадцать лет тому назад графиня лишилась ног. Она считает, что это произошло по вине баронессы.
      – Как это?
      – Очень просто. Они были в составе одной экспедиции, искали легендарные сокровища. Поиски привели в развалины древнего бихарского храма. Строители храма приготовили немало сюрпризов для тех, кто рискнёт туда сунуться, но организаторам экспедиции удалось раздобыть подробный план с описанием почти всех ловушек. Остался один опасный проход, которого было не миновать, и тогда женщины решили тянуть жребий кому идти первым. Их было трое: баронесса, графиня и…
      – Леди Разбойница, - сказал я.
      – Да. Они договорились, что кому выпадет короткая спичка, та и пойдёт первой. Спички в руке держала баронесса. Сначала тянула графиня. Ей и выпала короткая спичка. Женщина смирилась с судьбой и пошла первой. Сработала ловушка. Каменный жернов раздробил графине ноги. Спустя несколько лет она от Леди Разбойницы узнала, что все три спички в кулаке баронессы были короткими.

Глава 12